Текст книги "Сердце демона. Книга 1. Преданное наследие"

Глава вторая
Великолепие и скромность

Как назло, знойный воздух был густым и тяжёлым, лишённым каких-либо проблесков магии. И, в отличие от Аштирры, эти люди в чарах не нуждались.

Отступая, девушка окинула взглядом лавку. Она отбросила заманчивую мысль разбить витражное окно – отцу пришлось бы расплачиваться с торговцем не один месяц. Разве что отвлечь охранников и проскользнуть мимо? А там уж затеряться в толпе будет несложно – преследовать её не станут.

Охранники ухмылялись, громко обсуждая, что ещё кроме монет можно получить от неё в качестве платы. Торговец пристально наблюдал, чтоб никто ничего не разбил, но не вмешивался – явно не желал марать руки о демонокровную тварь.

Взвесив свои шансы на побег и оценив их как не слишком высокие, девушка вынула из ножен кинжал. С этим лёгким клинком она не расставалась в пустыне ни днём ни ночью. Жаль, что оружие посерьёзнее осталось вместе с вещами в таверне – жрица никак не ожидала, что придётся сражаться в знакомом городе средь бела дня.

Сетовать было некогда. Уже в следующий миг Аштирра уклонилась от удара, нацеленного ей прямо в голову. Она успела полоснуть клинком по кожаному наручу стражника, а второго хлестнула хвостом по ногам, надеясь, что тот споткнётся, замешкается. Но то ли удар пришёлся вскользь, то ли мужчина оказался слишком крупным – он словно и не заметил. Девушка ловко обвила хвост вокруг его лодыжки, собираясь развернуться и рывком опрокинуть его. Воин разгадал её манёвр и, перенеся вес на свободную ногу, с силой наступил Аштирре на хвост.

От резкой боли, прокатившейся по всему позвоночнику, девушка вскрикнула и потеряла равновесие. Перед глазами заплясали тёмные пятна. Кто-то выбил у неё из руки кинжал – она уже не разглядела. Удар дубинки пришёлся прямо в бок. Рёбра хрустнули, из лёгких выбило воздух, и жрица повалилась на ковёр. Она успела лишь сгруппироваться и инстинктивно закрыть голову руками…

Но ударов не последовало. Вместо этого раздался тонкий звон стекла, а потом чей-то бархатный мелодичный голос произнёс:

– Нет. Не подойдёт. Эти мурриновые[2]2
  Муррина (лат. murrina) – античное название изделий и техники их изготовления из стекла пятнистой, узорчатой текстуры. Мурриновые сосуды появились в Риме около 60 г. до н. э.


[Закрыть] чаши слишком хрупкие для моего заведения, хоть и весьма изысканные. Жаль.

Один за другим Аштирра открыла глаза, сконцентрировала взгляд. Охранники потрясённо застыли, так и удерживая дубинки на весу.

В лавку вошёл рэмеи, одетый в тёмно-синюю рубаху с золочёной вышивкой по вороту и рукавам и шаровары в тон. В петле на узорчатом поясе покачивался тонкий изогнутый клинок, похожий на оружие кочевников пустыни, только намного изящнее.

Гость окинул лавку таким взглядом, словно владел ею, потом аккуратно переступил через осколки. Похоже, один из охранников всё же задел драгоценную чашу – неудивительно.

Опомниться никто не успел – рэмеи уже подошёл к прилавку, подхватив ещё один изысканный разноцветный сосуд. Повертев в руках, гость с ловкостью жонглёра подкинул его и поймал на выставленный вверх указательный палец, чудом удерживая баланс. Охранники, казалось, забыли, как дышать, лишь бы случайным порывом воздуха не уронить чашу с и без того не самого надёжного «постамента». А может, они были искренне восхищены неожиданным представлением – как и сама Аштирра.

Самир нарушил воцарившуюся тишину первым. И почему-то сейчас он не спешил кричать о демонокровных тварях, хотя в наследии гостя сомневаться не приходилось.

– П-п-поставь на м-м-место, Брэм… Брэмстон…

Рэмеи отвёл взгляд от сосуда и посмотрел на торговца:

– Чего ты так переживаешь, Самир? Неужели думаешь, что я настолько неловок и могу случайно повредить ещё одну из твоих драгоценных вещиц? – он тонко усмехнулся.

– П-п-просто… П-п-поставь. Аккуратно. А то… – торговец не отрывал глаз от чаши, неуверенно балансирующей на единственной точке опоры и то и дело кренившейся из стороны в сторону.

– А то что? Случайно разобью? Не беспокойся, этого не случится. Обещаю.

Рэмеи резко отдёрнул руку, и изящный сосуд начал своё падение. Аштирре показалось, что время замедлило бег. В эти мгновения даже сквозь боль в рёбрах и туман в голове она сумела примерно оценить стоимость сосуда, удивиться, ужаснуться и зажмуриться. Донышко чаши вот-вот коснётся пола, и разноцветные осколки с мелодичным звоном брызнут во все стороны…

Пару мгновений спустя, не услышав звука бьющегося стекла, Аштирра неуверенно открыла глаза. Стражники так и стояли, разинув рты. Самир, схватившись обеими руками за сердце, медленно оседал под прилавок. Мурриновая чаша балансировала на кончике хвоста гостя. Рэмеи ослепительно улыбался, словно дело происходило в шатре на каком-нибудь ярмарочном представлении, а сам он был звездой вечера, ожидающей аплодисментов и одобрительных выкриков, восхваляющих его мастерство.

Насладившись мгновениями своей славы и будто желая исполнить трюк на бис, гость изящно подбросил чашу хвостом к потолку. Аштирра заворожённо смотрела, как солнечные лучи, преломлённые витражами окон, играют на разноцветном стекле хрупкого сосуда. Как же Брэмстон поймает чашу теперь – на кончик носа или между рогов?

Но гость ловить не собирался – лишь проводил взглядом. Со звоном сосуд рассыпался на бессчётное количество мельчайших осколков, усыпав ковёр искрами.

– Ты!.. Ты!.. Обещал, что с чашей ничего не случится! – почти плача прошептал Самир, глядя на осколки сквозь пальцы, словно пытаясь заслониться от очевидного.

– Нет же, друг мой, – рэмеи улыбнулся широко и почти искренне. – Я обещал, что не разобью её случайно. Про то, что я сделаю это намеренно, речи не было, правда же? – Вздохнув, гость добавил с наигранным расстройством: – Нет, действительно, не подойдут такие чаши моему заведению. Слишком хрупкие. Да и ценителей высокого искусства среди посетителей мало. А жаль.

Купец медленно поднял взгляд на Брэмстона. Глаза налились кровью. Срываясь на крик, он прорычал:

– Убью. Убью и не посмотрю, кто ты! Даже жизнью не расплатишься за то, что здесь учинил! Да ты хоть знаешь, сколько нынче стоят мурриновые чаши? Твоё поганое заведение со всеми портовыми девками вместе и десятой доли не покроют!

– Сначала докажи, что это сделал именно я, а не, к примеру, два твоих мордоворота, – рэмеи усмехнулся, кивнув на охранников. – Или не та девчонка. Вон как у бедняжки сердце прихватило. Понимает, поди, что долг теперь будет отработать непросто, – Брэмстон подмигнул Аштирре. Она невольно оторопела.

– Болваны! – крикнул торговец, добавив пару эпитетов покрепче. – Проучите этого проклятого фигляра! И девчонку вместе с ним! Плачу за голову каждого из них золотом по весу!

Охранники медлили, то ли прикидывая сумму, то ли просто не решаясь напасть.

– Ну надо ж как, – присвистнул рэмеи, глядя на них. – Нечестно как-то выходит, а, друзья мои? Девчонка-то посимпатичнее меня, а стоит дешевле – больно худосочная. На вашем месте я б поднял цену… но ведь мертвецам деньги ни к чему?

Брэмстон усмехнулся, но на этот раз его усмешка была холодна, как лезвие сабли, блеснувшей в его руке – и когда только успел достать?

Охранники бросились на рэмеи, размахивая дубинками. Брэмстон держался расслабленно, словно и не думал защищаться. С ловкостью ярмарочного артиста он уворачивался от ударов, а ответные выпады совершал быстро, точно пустынная кобра. Он явно не ставил себе целью нанести противникам серьёзные увечья. Подобные изогнутые клинки вообще были предназначены для нанесения рубящих ударов, а рэмеи колол, касался кончиком клинка не защищённых доспехами мест – легко, но ощутимо. Вот только, в отличие от Аштирры, воины не оценили милосердия. Силясь попасть по изворотливому фигляру, они распалялись всё больше и били уже друг по другу. Неужели не понимали, что этот рэмеи просто играл с ними? Пожелай он убить – у них не осталось бы и шанса.

Хозяин лавки и сам проявлял чудеса невиданной ловкости. Сбросив расшитый халат и оставшись в одних шароварах, он бегал вокруг троицы, спасая то пошатнувшуюся вазу, то пару фиалов, то висящий слишком низко светильник. В другое время Аштирре бы показалась смешной вся эта нелепая сцена, но сейчас ей было почти жаль Самира.

Невольно жрица залюбовалась лёгкостью движений Брэмстона, его кошачьей грацией. Этот рэмеи прекрасно владел своим телом, не совершая ни единого лишнего движения – разве что для собственного удовольствия, ради зрелищности.

Смахнув хвостом какой-то кувшин прямо в руки Самира, Брэмстон резко пригнулся, проскользнул под скрестившимися над его головой дубинками и подмигнул Аштирре. Торговец заслонил собой вазу. Удар дубинкой пришёлся ему по спине.

– Да чтоб тебя песчаные демоны сожрали! – проревел Самир, баюкая спасённый кувшин.

– Прости, хозяин! – воскликнул охранник.

– Догоняй, идиот!

Второй устремился за прилавок вслед за Брэмстоном. Они пробежали круг, пока рэмеи не прыгнул и уже сверху приставил саблю к горлу воина, самодовольно улыбаясь. Ряд мозаичных светильников угрожающе покачивался вокруг него радужным ореолом.

– Ну всё. Поиграли, и хватит, – миролюбиво сказал рэмеи. – Бросай дубинку. Да, и ты тоже, – обратился он ко второму охраннику, не сводя глаз с первого, – пока здесь ещё хоть что-то цело, включая ваши драгоценные головушки.

Казалось, он даже не запыхался, зато оба воина дышали тяжело, как гружёные волы в базарный день. Прекрасное оружие и техника владения напомнили жрице то, как сражались её далёкие предки.

«Интересно, а хопешем он смог бы так же? – пронеслась мысль. – Позволил бы ему отец взять один из уцелевших клинков? Показал бы?»

Фантазия жрицы некстати подбросила совсем уж неподобающую картинку: как её спаситель, разгорячённый тренировкой и палящим пустынным солнцем, сбросив промокшую от пота рубаху, упражняется с древним оружием их народа среди руин некогда величественной Обители Таэху.

Самир причитал, рассыпался в извинениях лично перед Брэмстоном, перед всеми рэмеи, а заодно и демонами вплоть до начала эпохи Ваэссира. Гость милостиво кивал. Притихшие охранники пытались навести в лавке хоть какое-то подобие порядка.

– Бросить оружие! Именем градоправителя!

Все замерли, только Брэмстон шутливо отсалютовал саблей, а потом спрыгнул с прилавка и аккуратно протёр клинок халатом Самира. Аштирра тихонько поднялась, пока на неё никто не смотрел, и убрала кинжал в ножны.

Командир городской стражи переступил порог. За его спиной толкались солдаты в лёгких ламеллярных[3]3
  Ламеллярный доспех (от лат. lamella – чешуя) – один из наиболее древних видов доспеха, состоящий из множества пластинок, сплетённых между собой шнуром. Более усовершенствованная версия – ламинарный доспех (от лат. laminae – слой) – состоял уже из подвижных полос-сегментов (как доспех римских легионеров – lorica segmentata).


[Закрыть] доспехах – места внутри хватало не всем.

– Не сказать, что неожиданно, но признаюсь, поражён скоростью твоего прибытия, Фанис. Да ещё и лично. Но веселье как раз уже закончилось.

– Тебя-то как сюда занесло, Брэмстон? – командир изогнул бровь, обвёл взглядом лавку и остановил на Самире, всё ещё прижимавшем к себе кувшин.

– Проходил мимо, заглянул на огонёк… светоч гостеприимства. А тут… – рэмеи развёл руками. – Симпатичные девушки сами себя не спасут.

Командир зыркнул на Аштирру, но она не стушевалась – спокойно встретила его взгляд, напомнив себе, что вообще-то она тут пострадавшая сторона.

– Твои мне и донесли, – Фанис со вздохом покачал головой. – Вечно приносишь на хвосте неприятности… Расплачиваться за ущерб будешь?

В глазах торговца загорелся алчный огонёк, и смирение как рукой сняло. Заикаясь не то от гнева, не от волнения, он наставил палец на Брэмстона:

– Да, он… он должен мне… Он…

– Попытался научить сего господина и его товарищей хорошим манерам, – услужливо подсказал Брэмстон. – Вроде даже успешно, да, друзья? Полагаю, мы в расчёте. В конце концов, он чуть не повредил рожки вот той девице – моей, между прочим.

Аштирра хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык, поймав на себе многозначительный взгляд Брэмстона. Не став спорить, она отряхнулась и уже прикидывала, как бы просочиться мимо стражников.

– А это, часом, не… – начал Фанис, но Брэмстон прервал:

– Ладно, нам пора. Ты заглядывай ко мне вечерком и ребят своих зови. Всем нужно расслабиться.

Стражники одобрительно загудели.

Самир, поняв, что выгода ускользает из-под носа, заголосил:

– Демонокровные твари! Эти отродья разнесли мне половину лавки! Командир, вы же не можете так всё…

Брэмстон по-свойски обнял жрицу за талию и увлёк за порог, не слушая уже ни возмущённых криков за спиной, ни расспросов стражников.

– Какого хайту… – прошипела Аштирра, но рэмеи шикнул на неё и за руку потащил по оживлённой улице куда-то прочь.

Девушка попыталась выдернуть руку, но спутник держал её крепко, проталкиваясь сквозь толпу. Показалось или он подал кому-то знак? Краем глаза Аштирра успела увидеть какие-то фигуры на крыше, прямо над цветастыми навесами торговых рядов, а потом Брэмстон затащил её в узкий переулок.

Она едва поспевала за своим загадочным спасителем, но тот даже не думал сбавлять шаг. А вдруг этот Брэмстон не спасал её, а совсем наоборот? Ведь нельзя доверять кому-то просто потому, что у него тоже рога и хвост. Какое там заведение он упоминал? И явно неспроста говорил про отработку долга… а учитывая, что он и с командиром стражи был на короткой ноге, – никто не поможет.

Улучив момент, Аштирра незаметно вынула из ножен кинжал и приставила к шее мужчины…

Точнее, попыталась. Резко развернувшись, Брэмстон перехватил её запястье и ухмыльнулся.

– Ловко. Но знала б ты, сколько раз я оказывался в такой ситуации, – заявил он, удерживая уже обе её руки, и вдруг прижал к глухой стене. Здесь даже окон не было – кричи не кричи, не услышат. Людные улицы остались позади. – Сдаёшься?

Аштирра прошипела проклятие, уверенно встречая его взгляд. Сдаваться она не собиралась – и уж тем более признавать за собой какие-то долги.

Почему-то страшно не было. Теперь, когда она наконец сумела разглядеть Брэмстона поближе, он скорее располагал к себе, чем вызывал неприязнь. Серо-зелёные глаза смотрели тепло, хоть и насмешливо. На точёных губах играла неизменная улыбка, словно он готов был подшучивать над целым миром, и далеко не всем эти шутки пришлись бы по вкусу. Длинные каштановые волосы были собраны в небрежный хвост так, что передние пряди свободно обрамляли лицо. Надо сказать, довольно красивое лицо. Угадать возраст жрица не сумела. Брэмстон был намного младше её отца, а вот насколько старше её самой – тут она терялась.

Его близость смущала, хоть и не была неприятна. В отличие от многих мужчин, с которыми Аштирре доводилось встречаться в городе или в пустыне, Брэмстон не считал зазорным следить за собой, и пахло от него не застарелым потом и верблюжьим навозом, а чем-то экзотическим, неуловимым… Девушка посмотрела на его губы, по-прежнему изогнутые в улыбке, но, спохватившись, быстро перевела взгляд – снова глаза в глаза.

Рэмеи подмигнул ей, ослабив хватку.

– Да ты не бойся, красавица, всё равно для меня мелковата. Чтоб было о чём волноваться, тебе придётся подрасти ещё на пару лет.

Аштирра вспыхнула и отдёрнула руки, пряча кинжал обратно в ножны, потом пригладила волосы. Почему-то его пренебрежительно-насмешливый тон задевал. До посвящения ей оставалось немногим больше двух лет – она уже была почти полноценной жрицей! Впрочем, объяснять это Брэмстону девушка сочла ниже своего достоинства и вместо этого требовательно спросила:

– Кто ты такой и почему мне помог?

Рэмеи, отступив на шаг, церемонно поклонился. Этот жест, более подобающий императорским дворцам древности, в грязном портовом переулке выглядел очень уж забавно, и Аштирра не удержалась от улыбки.

– Брэмстон Искатель, знаменитый менестрель, лучший охотник за редкими вещами и сведениями во всём Ожерелье Городов, к твоим услугам, госпожа жрица.

– Знаменитый, лучший…

– Великолепный, – подсказал Брэмстон.

– Великолепие и скромность? – Аштирра прыснула.

– Тяжело скромничать, когда осознаёшь своё великолепие. Тем более что скромность не красит представителей нашего ремесла, уж можешь мне поверить.

– И почему же мне помог скромный и великолепный господин Брэмстон Искатель? – жрица изогнула бровь.

– В свободное время я делаю жизнь хорошеньких девчонок чуточку легче и приятнее. Твою вот сегодня облегчил. Через пару лет, может, поговорим о приятном, – эти слова он бросил уже через плечо, направившись дальше по переулку. – Ну, чего ждёшь? Разве не любопытно взглянуть на моё прекрасное заведение?

Аштирра застыла, сразу вспомнив все свои опасения.

– Н-нет. Ни капельки не любопытно.

– Зря-зря. У нас сегодня праздник, – Брэмстон вздохнул и обернулся, окинул её взглядом с головы до ног. – И посмотреть всё же придётся.

– Никуда я с тобой не пойду! И долг отрабатывать не собираюсь! – выпалила девушка.

Рэмеи тихо рассмеялся.

– Ладно, – легко согласился он. – Но, как и сказал, пойти со мной тебе всё-таки придётся. Хороший друг за тебя просил, не могу ему отказать.

– Какое мне дело до твоих друзей?

Брэмстон закатил глаза.

– Я, между прочим, так и не закончил свои дела на базаре – пришлось дать незапланированное представление. Уж если не на пару звонких монет, то хоть на несколько словечек благодарности могла бы расщедриться.

– Я… я не… – Аштирра смутилась. – Нет, ты не подумай, я благодарна, просто…

– Пойдём уже, красавица с огоньком. Просил за тебя Раштау Пламенный Хлыст.

Глава третья
Новый хозяин Гавани

Имя её отца Брэмстон произнёс совершенно серьёзно, без свойственного ему фиглярства, с неподдельным уважением. Это как-то разом отрезвило. Может, менестрель был ему чем-то обязан? Ведь скольких Раштау исцелил – не перечесть.

– Он сказал, раз уж я всё равно отправляюсь к торговым рядам, могу и тебя по дороге захватить. В итоге вместо прогулки по базару мы получили небольшое приключение, – усмехнулся рэмеи. – Ладно, хоть основное из нужного, надеюсь, мне доставят. Иначе придётся обходиться тем, что есть.

– Отец о тебе не рассказывал.

Брэмстон прижал ладонь к груди.

– Ранен в самое сердце – неужели забыл?.. Ты мне лучше скажи, Огонёк, какие хайту понесли тебя в лавку старины Самира? Уж сколько торговцев в Сияющем! А заглянуть ты решила к тому, кто поносит нас так, что у предков рога аж в обратную сторону закручиваются.

Аштирра вздохнула. Да и что тут скажешь? Рёбра до сих пор ныли, хотя, насколько жрица могла оценить внутренним взором целителя, ни переломов, ни трещин не было. С горечью девушка подумала, какие проблемы доставила отцу, впутавшись в эту историю. Конечно, Раштау пришёл бы на помощь сразу, как только узнал, заступился бы за неё. С его словом даже стража бы не поспорила. И далось же ей это треклятое зеркало со светильником в лавке человека, ненавидевшего весь её народ без разбору!

Торговец Самир был в этом не одинок. Многие люди не любили «демонокровных тварей», считая, что от них только и жди беды. Чья-то неприязнь была сдержанной, а кто-то и убить был готов. В этом Аштирра убедилась ещё в детстве, когда впервые оказалась в Сияющем и попробовала присоединиться к играм местной детворы. Они с отцом навещали тётушку Эймер. Аштирра тайком сбежала, решила отлучиться совсем ненадолго. Не удержалась, ведь ей пообещали показать заброшенный особняк с призраками. Очень уж хотелось обзавестись новыми друзьями – со сверстниками она общалась редко.

Приключение оказалось ловушкой, задорной игрой в «кто веселее унизит демоническое отродье». На счастье Аштирры, сначала произошёл Всплеск и она сломала одному из мальчишек пару рёбер – случайно, защищаясь, – а потом подоспел отец, и тут уж пожалеть пришлось всем. В такой ярости жрица не видела его, наверное, никогда…

Уже многим позже Аштирра получила от него нагоняй за неосторожность. Но сначала было много тепла и заботы, хотя несколько дней прошли как во сне, в тяжёлом оцепенении, когда она даже говорить ни с кем не хотела, оправляясь от случившегося. И ещё долго потом отец не брал её в город, даже чтобы погостить у тётушки Эймер, – чародейка приезжала в оазис сама.

Аштирра отбросила неприятные воспоминания. Теперь-то она умела за себя постоять, хотя сегодня её снова скрутило тем предательским ощущением несправедливости и беспомощности.

– А тебя этот человек, похоже, уважает. Хоть ты и рэмеи.

– Да просто боится связываться. Ну и в лицо не говорит, что думает, – хохотнул Брэмстон. – А за спиной… Ох, если б все словечки, что кидают мне в спину, можно было складывать в сундуки – я был бы сказочно богат! Впрочем, и так не беден, слава Богам.

– Хорошо сражаешься, – признала Аштирра. – Красиво. Они даже не поняли, что ты с ними играл, пока всё не закончилось.

Раштау обучал Аштирру основам владения различными видами оружия. В их эпоху даже для величайших из жрецов надеяться только на Всплески было непозволительной роскошью. Отец шутил, что она должна знать, с какой стороны держать меч, чтоб не поранить ни себя, ни товарища, но к обучению подходил серьёзно, как и всегда. Потому Аштирра могла оценить искусство Брэмстона в полной мере. Бой, устроенный им, больше походил на представление, но в его умениях не оставалось сомнений.

– Смею заверить, всех моих навыков ты пока не видела, – рэмеи усмехнулся. – Хотя настоящий бой – дело грязное, ничуть не зрелищное.

Они наконец оказались на одной из людных улиц. Оглядевшись по сторонам, девушка поняла, что места ей знакомы. Переулками Брэмстон сократил путь, но куда он вёл её?

– Ты, выходит, хорошо знаком с командиром городской стражи. Почему же не задержался всё объяснить? Вдруг теперь Самир представит ситуацию в выгодном для себя свете?

– Было б там что объяснять – всё очевидно, – беспечно отмахнулся менестрель. – К тому же Фанис в расспросах парень дотошный, а я и так уже задержался с тобой. Дела ведь не ждут.

– Я не просила задерживаться! – возмутилась Аштирра. – И вообще тебя туда не звала.

– Но ведь рада же, что я заглянул, да?

Злиться на Брэмстона долго было совершенно невозможно. Его улыбка буквально обезоруживала, хотя, конечно, жрица ни за что бы не подала виду.

– Спасибо за помощь, правда, – помедлив, сказала девушка.

– К твоим услугам, – повторил менестрель. – А вот и моё заведение! И клянусь, если оно ещё не лучшее в городе – я сделаю его таковым.

Два громилы, дежуривших у входа, по-свойски кивнули обоим рэмеи. Аштирра приоткрыла рот от удивления – они стояли у входа в таверну, знакомую ей с детства.

– Добро пожаловать в мои владения, госпожа жрица, – Брэмстон учтиво открыл перед ней дверь.

– Да ты шутишь!

– Отчего же? – улыбнулся рэмеи. – Ребята вот не дадут соврать.

Громилы понимающе ухмыльнулись друг другу, и менестрель хлопнул одного из них по плечу.

– Но… ведь «Гавань» принадлежала госпоже Мейве, сколько я себя помню. Или, – жрица не удержалась от ехидного замечания, – ей ты тоже пригрозил перебить всю посуду?

– Таким госпожу Мейву не проймёшь, – фыркнул Брэмстон. – Заставила бы заплатить втридорога и, уж поверь, вытрясла бы всё до последней монетки. Но нет, дело совсем не в этом.

– А в чём?

– Мы пришли к взаимовыгодному соглашению. «Гавань» давненько мне приглянулась, а госпожа давно присмотрела себе прекрасный домик с садом в верхнем городе… – он понизил голос. – Не каждый день удаётся выгодно купить трактир у бывшей пиратки, знаешь ли.

Охранники заведения старательно маскировали смех под приступ кашля, неожиданно скрутивший обоих.

Аштирра недоверчиво хмыкнула и, уже переступая порог, бросила:

– Скорее уж Апет-Сут поднимется из гробницы песков, чем кто-то заключит с тобой сделку, по крайней мере в здравом уме. Ты же ни минуты не можешь быть серьёзным!

Из мягкого полумрака таверны раздался низкий женский смех, а потом родной хрипловатый голос возразил:

– Позволю себе не согласиться. На остроту разума я не жалуюсь, но с Брэмстоном мы знакомы не первый год, и дела ведутся исправно.

– Хоть и не без приключений, – весело добавил женский голос.

– Пап! Тётушка Эймер! – девушка поспешила к ним.

Ставни в таверне были прикрыты, чтобы сохранить прохладу в знойный день. Посетителей не было – Аштирра даже удивилась такому необычному явлению. В «Гавани» чаще всего было не протолкнуться, вне зависимости от времени дня и ночи. А сейчас не пустовал лишь единственный стол, за которым как раз расположились отец и тётушка.

Эймер, хрупкая смуглая женщина средних лет, как всегда, являла собой образец грации и изящества. Чёрные волосы убраны в безупречный высокий пучок, шею украшал тяжёлый амулет с крупным сапфиром – в тон индиговым с серебряным шитьём одеяниям. Изящные тонкие руки унизывали кольца и браслеты. Но впечатление хрупкости и деликатность, с которой она общалась, были обманчивы: Эймер держала в своём маленьком кулачке всю гильдию чародеев Сияющего и окрестностей.

При виде Аштирры она нежно улыбнулась, хотя в глазах тенью промелькнула тревога.

– Что там у вас случилось? – спросила она.

Раштау поднялся навстречу дочери, но его улыбка тотчас же угасла. Аштирра знала такой его взгляд – тёмно-синие глаза словно дымкой заволокло. Умелыми движениями он ощупал её голову, весьма ощутимо ткнул под рёбра, убеждаясь, что не было ни перелома, ни трещин. Потом, не дожидаясь возражений, извлёк откуда-то один из своих многочисленных бутыльков и сунул в зубы девушки. Это снадобье она знала – горькое, отдающее запахом фекалий песчаных кошек. Зато в голове прояснилось, а боль поутихла.

Брэмстон в это время уже рассказывал свою версию событий, а заодно показывал в лицах. Аштирра не удержалась от смеха, до того выходило похоже и вместе с тем забавно. Заговорившись, менестрель плюхнулся на лавку рядом с Эймер, разве что ноги на стол не закинул. Чародейка кашлянула, грациозно подобрав полы одежд. Рэмеи чуть подался вперёд, одарив её той же обезоруживающей улыбкой, которую до этого адресовал Аштирре, – мол, разве можно на меня сердиться?

– Со мной не сработает, Искатель, – бесстрастно проговорила чародейка.

– Какая жалость, – вздохнул Брэмстон.

В отличие от Аштирры, Раштау история не повеселила – его взгляд сделался холоднее, а лицо обрело привычную суровость. Заметив перемену в настроении, менестрель хлопнул по столу:

– Да ты не серчай, господин Пламенный Хлыст, старина Самир получил по заслугам! Разве же я позволил бы кому-то обидеть твою дочь?

– Ненависть иных людей точно яд. Будь там я, он бы и слова сказать не посмел, не то что псов своих натравить, – голос жреца звучал совершенно спокойно, но не по себе стало всем.

Брэмстон выразительно поёжился и повёл плечами.

– Ух, оторопь берёт. Хорошо, что я не Самир!

– Сходишь со мной в эту лавку позже, – сухо сказал Раштау.

– Да он же при виде тебя сразу к предкам отправится…

– Такой участи я ему не подарю.

– Аши, позволь поинтересоваться, а какова судьба того зеркала? – вмешалась Эймер, развеяв напряжение.

– Осталось в лавке, – вздохнула жрица, садясь рядом с отцом. – С веточками такими эльфийскими, изящными, как в твоих иллюзиях… – Эймер переглянулась с Раштау, но девушка решительно отрезала: – Раз уж хозяин у него такой – хорошо, что не купила.

– Мне казалось, я уже дарила тебе зеркало, – задумчиво протянула чародейка, косясь на жреца.

Раштау, ничуть не смущаясь, допил остатки своего пива. Брэмстон кликнул подавальщицу. Дверь, ведущая, как знала Аштирра, в кухню и погреб, открылась, словно стоявшие за ней девушки только того и ждали. Две симпатичные подавальщицы, призывно покачивая бёдрами, принесли подносы с новыми кружками, полными прохладного пенного напитка. Они явно старались привлечь внимание менестреля – пытаться произвести впечатление на Раштау было бесполезно, это они понимали.

Брэмстон сам подхватил кружки и расставил перед гостями, да и себя не обидел – сразу же шумно отхлебнул.

– Мм, не подвели с поставками! Хоть перед командиром стражи будет не стыдно.

– Он сегодня тоже придёт? – улыбнулась Эймер. – Ничуть не удивлена. С кем тебе только не доводилось свести знакомство.

– Особенности ремесла.

– А я ещё помню того мальчишку с не самой завидной судьбой, которого нашёл один мой знакомый жрец, – чародейка чуть склонила голову. – Такие таланты стоило разглядеть.

– Ну, не будем старое вспоминать – теперь-то я без пяти минут самый знаменитый рэмеи в Сияющем, – ухмыльнулся Брэмстон. – За ваше участие в лучшей сделке моей жизни!

– В каком смысле? – удивилась Аштирра, пригубив лёгкого прохладного пива.

– А ты думаешь, Копатель сам золота на таверну себе накопал? – в глазах Раштау заплясали искорки веселья.

Девушка знала, что с чужаками отец держится сухо, сурово, а фамильярности и вовсе не прощает. Стало быть, Брэмстон и правда был ему не просто знакомым, а хорошим другом? Растерянно она переводила взгляд с Раштау на своего спасителя. Мужчины беззлобно подшучивали друг над другом, выясняя, чьё участие в охоте за древними реликвиями могло считаться более значимым.

– Эй, хозяин новоиспечённый! – раздался зычный с хрипотцой голос, и дверь в кухню распахнулась.

На пороге стояла крупная дама в терракотовом многослойном платье и залихватски повязанном платке в тон. Уперев руки в боки, она выжидающе постукивала ножкой, а за её спиной, точно свита, собрались немногочисленные работники заведения. Госпожа Мейва собственной персоной.

– Хотел сделать этот вечер незабываемым – так хоть поди посмотри, чем твои посетители трапезничать будут! – с этими словами она сдёрнула с себя передник и со смехом запустила в Брэмстона.

Рэмеи увернулся, но расплескал пиво. Впрочем, это его ничуть не расстроило.

– Пожалуй, я вас ненадолго покину, – сказал он, поднимаясь. – Отдыхайте!

Мейва, хлопнув менестреля по спине, препроводила его куда-то в недра кухни, рассказывая о готовившихся блюдах.

– Незабываемый вечер? – переспросила Аштирра.

– Обещанный праздник, – напомнил отец.

– Да, ты думаешь, почему сюда никого не пускают? – улыбнулась Эймер. – Этим вечером Брэмстон Искатель торжественно принимает бразды правления, а госпожа Мейва уходит на покой. Позже будет не протолкнуться. И уж поверь, будет на что посмотреть. Точнее, что послушать.

– Только не говори, что и ты пала жертвой чар Копателя, – подначил Раштау.

– Ну согласись, поёт он в самом деле недурно, – возразила чародейка. – А уж как добывает сведения… Теперь наши дела пойдут ещё лучше.

– Ради того всё и затевалось, – усмехнулся жрец.

Аштирра не вполне понимала их разговор, но уловила: приобретение таверны, в которую Брэмстону помогли вложиться Раштау и Эймер, имело какое-то отношение к делу их жизни.

Девушка посмотрела на дверь, за которой скрылся её новый знакомый. Пожалуй, ей в самом деле хотелось узнать, так ли недурно он поёт, как говорят.