Текст книги "Двойное соблазнение"

Глава 3. Заур

Девчонка хлопает ресницами, ошалело открыв рот. Не понимает еще, что не стану я ее на двоих делить. Я и сам не понимал, что западу на нее, когда застолбил. Не понимал, что своей захочу сделать, когда Милу пер в процедурном. Думал, временное помутнение. Черта с два! Мозги мне отравила, ведьма. Две недели во снах являлась. В психа меня превратила.

Замахивается ладонью пощечину мне влепить, да рефлексы мои недооценивает. Хватаю ее за запястье и дергаю на себя.

– Убирайся, – отвечает резко, а сама глазища округляет от испуга.

– Не ссы, Владислава Владиславовна, – усмехаюсь. – Я силой женщин не беру. Сами в койку прыгают.

– Я не прыгну.

– Посмотрим.

– Веником меня не купишь!

Борзая кобылица. Лишь распаляет желание во мне. Вулкан внутри бурлит. Доболтаешься же своим шаловливым язычком – и принципами пожертвую. Только тогда точно нихрена мне не видать.

Бросаю взгляд на розы. Ну Алана! Советчица, мать твою! «Подари ей цветы. Какой девушке это не понравится?» А вот и не понравились! Пусть Карим тебя букетиками осыпает, а эту лошадку иначе обуздывать надо.

– Можешь выкинуть, – отвечаю, улыбаясь уголком губ. Из тисков ее не выпускаю. Тащусь от ее искрящихся гневом глаз. От румянца на щеках, который становится больше с каждым новым стоном порнозвезды, извивающейся между двумя болтами. – Короче, я тут по делу. Сегодня тебе было не до этого, а завтра же о побеге думать начнешь.

– Какой догадливый, – язвит, дергая рукой.

– Я еще и не такое могу, но об этом позже. – Мажу взглядом по ее лицу и опускаю его на грудь. Сквозь маечку проступают соски, туманя мой рассудок. Придется к татуировщице ехать. Если не выпорю кого-то, то свихнусь. – Нас с Каримом угрозами травят. Вражины треклятые. Думают, что ты наша баба.

– Одна на двоих?

– Спросила крошка, кайфующая от порнушки с групповушкой. – Облизываюсь и прикусываю губу. В паху уже печет. – О побеге даже не думай. Ты в безопасности, пока под нашим крылом.

– Под вашим контролем.

– Не так уж под ним и плохо. Зря вообще побежала.

– Не побежала бы – вы бы меня уже прихлопнули.

– За кого ты нас принимаешь?

– За маньяков! – Она все-таки выдергивает руку из моих тисков и, попятившись, скрещивает руки на груди.

Ну вот, такую прелесть закрыла!

– Тебе придется потерпеть какое-то время, если жизнь дорога́. Каждого гада, что глаз на тебя положил, выловим, и… – Не могу я сказать «пойдешь на все четыре стороны». Не пущу! Привяжу! Дышать мной заставлю! Только хрен другому отдам. Моей будет. Только моей! – Ильдар теперь в твоей власти. Ты – его единственная забота. По всем вопросам к нему: куда-то съездить, что-то купить. Мы будем навещать тебя. Еще сестренка моя с тобой познакомиться хочет.

Девчонка скептически хмурится:

– Сестренка?

– Алана.

– Ты рассказывал обо мне своей семье? Интересно, как? Кем меня представил?

– Любовью всей своей жизни.

Она закатывает глаза, цокнув языком.

– Расслабь булочки. Сказал, что работаешь с нами под прикрытием. По сути, оно почти так и есть. Своим дружкам спасибо скажи.

– И как твои родители относятся к тому, кто ты?

– А кто я?

Девчонка, опустив лицо, косится на меня исподлобья. Вот-вот когти и клыки выпустит и бросится в атаку. Дикая кошечка.

– Урод!

– Ты изменишь свое мнение.

– Ага, когда прыгну в твою койку. Простыню только не забудь поменять после докторши.

Оба-на! Помнит Милу. Неужто ревнует? Не волнуйся, крошка, такого фанатизма, как к тебе, я еще ни к кому не испытывал. Так что я уже весь твой. Потаскун немножко, но однолюб же.

Девку на экране стаскивают с дивана, ставят на колени и в два ствола кончают ей на лицо. Эти бомбические салюты заставляют Владу покраснеть до кончиков ушей и отвернуться.

– Выключить? Или следующий фильмец посмотрим?

– Заткнись, – шипит раздраженно.

Иду к телевизору, вырубаю его из розетки и оглядываю квартиру. Вроде комфортная. Кровать шикарная – впятером трахаться можно…

Мотаю башкой. Опять, Заур, ты не о том думаешь!

– В общем, крошка, имей в виду. У твоей свободы временно есть рамки. И да, пока не забыл: Карим в последнее время сам не свой. Если с катушек вдруг полетит, помни, что ему Алана женой обещана. О свадьбе еще не договаривались, но все давно решено. Будешь вилять перед ним хвостом, – я надвигаюсь на нее тенью, заставив все-таки сжаться, – не прощу. За каждую слезинку моей сестренки оба ответите. Ему башку откручу, тебя страдать заставлю. У моего хорошего отношения тоже есть предел. – Пальцами подцепляю выбившуюся из хвоста прядь ее волос и перебираю, наблюдая, как они струятся. – Красивая ты. Клыкастая. Шустрая. И надеюсь, не дура. Думай, когда что-то делаешь.

Поцеловать бы ее. В губы вгрызться. Шмотки разодрать в клочья и оприходовать прямо посреди комнаты. В щепки тут все разнести. От желания мышцы кипятком обдает. Валить надо, пока хуже не сделал.

– Спокойной ночи, Владислава Владиславовна.

Не дождавшись ответного пожелания, выметаюсь вон. За дверью хватаю Ильдара за грудки и толкаю к стене.

– Еще раз ты впустишь к ней каких-то гребаных курьеров, пеняй на себя! Понял?!

Тот судорожно кивает.

– Если с ее головы хоть один волосок упадет, я тебя в мясорубке перекручу. Никто, слышишь, никто, кроме меня, Карима и тебя не смеет переступать порог этой квартиры?!

Убедившись, что парень всосал, отпускаю его. Хлопаю по плечу и повторяю:

– Никто!

Глава 4.Карим

“Загляни под машину. Тебя ждет сюрприз” – приходит смс на телефон.

Номер отправителя снова мне незнаком. Можно даже не гадать, кто отправил это сообщение.

– Слышь, Руслан, – произношу я. Невысокий парень рядом поднимает на меня взгляд. Его руки замирают над ноутбуком, где он показывал мне план одного торгового центра, которого мы хотели выкупить,  – проблема есть. Пусть кто-нибудь из ребят мою машину проверят. Точнее, что под ней. И аккуратнее.

—Что, рвануть может? – ошалело переспрашивает пацан и я веду плечом. Да хрен ее знает. Но некто слишком тупой, если реально думает, что я пойду проверять его сюрприз голыми руками. – Ладно, сейчас позвоню.

Несколько ребят приезжает спустя полчаса. Еще через некоторое время я вижу, как они идут к моему дому со свертком в руке. Если они его тащат мне – значит, там явно было не взрывное устройство. Тогда какого хрена там может быть?

Я ставлю чашку с кофе на подоконник и иду их встречать.

– Привет, Карим, – произносит один из них, когда я открываю дверь. Он протягивает мне сверток и я забираю его, кивнув:

– Что там?

– Посмотри сам. Тряпки какие-то, – почему-то пацан отводит в сторону смущенно взгляд, – но ты не парься. Мы проверили. Травануть тебя не хотят, взорвать тоже. Частей тел не нашли. Все чисто, в общем, но ты глянь…

Я разворачиваю пакет и запускаю внутрь руку. Медленно цепляю пальцем какую-то тряпку и вытаскиваю на свет.

– Что за хрень? – интересуюсь я, глядя, как на пальце покачиваются женские трусы. Розовые, с белыми пандами. И мелким бантиком спереди.

– Это из-под машины достали. Решили тебе отдать, ну мало ли кто это подкинул…

– Понятно, – произношу я, – ладно, спасибо. Спроси Тимура – он с вами рассчитается за эту работу.

Я закрываю дверь, прежде чем они мне успевают что-то сказать. Бляха, бред какой. Это тот самый сюрприз? Вероятно, я круто ошибся и его прислал не тот мудак-аноним, а какая-нибудь баба, которую я случайно натянул и оставил потом в прошлом.

Правда, вряд ли у како-нибудь из этих баб были трусы с пандами. Больше смахивают на белье подростка. А по подросткам я не тащусь.

Я вытряхиваю весь пакет на пол. Возле ног ложится такой же простой, нежно-розовый лифчик. Разорванные вхлам темные колготки. И следом планирует записка.

Я ловлю ее, прежде чем она упадет на пол.

“Твоя сестра была очень горячей потаскушкой. Особенно горячим был ее когда-то невинный рот”.

Сука!

Я сгребаю с пола шмотки и быстрым шагом направляюсь на второй этаж дома.

Младшая очень вовремя решила поселиться пожить у меня. Если бы я распаковал сюрприз при нашем отце – он бы уже с хрустом сворачивал бы ей голову. Я спрошу ее в чем прикол, прежде чем это сделать.

Я подхожу к двери и два раза стучу в нее кулаком, едва сдерживаясь, чтобы просто не выбить ее с ноги.

– Погоди! – слышу веселый голос, – сейчас оденусь!

– Какого черта ты вдруг раздетая днем? – рычу я. Дверь открывается с щелчком спустя всего минуту и на меня смотрит растерянная Зара. Я швыряю ей в лицо шмотки, которые были в пакете. Она ловит их и ошалело округляет глаза.

– Это…черт, откуда они у тебя?!

– Я тебя сейчас прибью, – мрачно произношу я, – если ты не объяснишь, что это.

***

– Это мои вещи, – Зара расправляет сначала трусы, а потом густо краснеет и прячет вещи в объятиях, сжавшись, –  Как тебе не стыдно?! Откуда ты это взял?!

– Я от тебя жду объяснений. Эти вещи мне подкинули с запиской про твой горячий рот. – охота ее схватить и встряхнуть как следует. Сестра бледнеет.

Откуда? Кто? И Как?… Получил ее шмотки? Она должна понимать, что ей за такое грозит. Увидит отец – ей конец. Но так как увидел сперва я – просто откручу голову тому щенку, который ее посмел трогать. Сука, до брака. И где? Тайком зажимал у кого-то дома на вечеринке? Вскрою точно.

– Что за бред, – шепчет Зара, – это какая-то подстава! У меня нет вообще парня! Карим, ты что… поверил?

– У кого тогда ты оставила эти вещи? – с нажимом интересуюсь я, глядя в ее испуганные глаза, – кто тебя раздевал? Или изнасиловали? Напоили?

Черт. Какого хрена я вспомнил ту девчонку по имени Влада? У них похожие глаза.

Что, если нашелся кто-то, вроде меня, кто так же мерзко поступил с Зарой? У них с Владой даже интонации, с которыми они говорят, похожи. Но сестру я считал мелкой, несмотря на то, что ей стукнуло восемнадцать. Совсем малолеткой.

Этой Владе где-то чуть больше. А я ее жестко взял, не посмотрев на возраст, заставив стелиться передо мной и делать такие вещи, которые она вряд ли делала до этого. У нее реально не было опыта. Просто наивная дура. Такая же, как и вот эта коза.

Ярость застилает все перед глазами.

– Ни у кого я не раздевалась, – слышу тихий голосок Зары, и она опускает длиннющие накрашенные ресницы вниз, – я не знаю… откуда у тебя эти вещи. У меня нет и не было никогда парня. Не представляю, кто мог бы написать такое.

– Зара, – обрываю я ее, – ты девка красивая. На тебя сто процентов парни пялятся. Я нихрена не поверю, что среди них не нашлось ни одного, кто тебе понравился бы. Ни одного, кто тебя бы в углу зажал? Не звезди. Не тянешь на непорочную скромницу. Отцу я не скажу о твоих похождениях, но этого щенка стоит прижать и сломать ему челюсть. Если это дальше пойдет – тебе звездец, коза.

Ладно, я не сверну ей сейчас шею, если она потеряла девственность. Важнее найти ублюдка, который шлет всей нашей семье угрозы. Вероятно, та мразь, которая отправила ему вещи Зары, может подсказать направление поиска. Или связана как-то с этим анонимом.

А голову сестре откручу как-нибудь потом. Поговорим еще о приличном поведении.

– Да нет у меня парня, – выдыхает возмущенно Зара, стрельнув в сторону своими глазищами.

– Лжешь, коза. Не поверю ни за что в это. Продолжишь выкручиваться – отправлю к отцу.

– Это правда! – повышает голос она и поджимает губы, – у меня нет парня. Потому что мне нравится твой друг Заур.

Повисает тишина. Я чувствую, как приподнимаются брови.

Чего?

– Это правда, – повторяет Зара, заметив мой взгляд, – он мне нравится. Уже несколько лет. По сравнению с ним остальные парни просто… полный отстой. Но я хочу сперва закончить институт, потому что, если родители узнают, они меня выдадут поскорее замуж.

Охренеть.

Это единственная мысль, которая у меня в голове после признания сестры.

– Кто-нибудь к тебе в гости приходил в последнее время? – интересуюсь ровно я, думая абсолютно о другом и Зара замолкает, задумавшись.

– Да. Алана и еще одна… знакомая.

– В сообщения мне кинь номер и фамилию этой знакомой.

Я закрываю перед ошалевшим лицом сестры дверь и ухожу.

Сюрприз. Девчонка подросла, и еще умудрилась так долго держаться, скрывая свои чувства. Я даже не подозревал, что она тащится по моему другу. Ни взглядом, ни жестом не дала понять. Никаких подарков, как Алана, не передавала. Единственный момент, который убеждает меня в том, что девчонка не гонит – я помню, как случайно нашел у нее распечатанную фотку Заура. Тогда она отмазалась, что кто-то из ее подруг попросил сделать. Я поверил.

Проблема в том, что сам Заур ее не воспринимает, как женщину. Никак.

Зара просто не в его вкусе. Я прекрасно знаю типаж женщин, по которым он тащится.

На телефон приходит сообщение от сестры, и я смотрю на экран. Кроме номера, там еще тысяча плачущих и напуганный смайликов и текстовое смс “…Карим, я порылась в своих вещах. Часть из них исчезли!!!! Я не знаю, кто это сделал!! Что мне-то делать???”

Охренеть. Я отписываю “сидеть смирно и не рыпаться”, и прячу телефон в карман. Пора бы встряхнуть всех этих ублюдков. Все зашло слишком далеко. И я пока не совсем понимаю, что они хотят добиться, но обязательно пойму.

Именно этим я сейчас и займусь.

– Карим, – окликает меня Руслан, когда я уже собираюсь сесть в машину. Я оборачиваюсь, – тут по той девчонке информация пришла.

– И что там?

– Буквально недавно к ней заезжал Заур. С цветами. Пробыл недолго, быстро достаточно уехал.

Я усмехаюсь.

Заглаживает вину, подкатывает? Слишком резво. Я так и не смог поинтересоваться у дилерши, что Заур с ней делал и о чем говорил до того, как ее похитили. Теперь мне еще интереснее об этом узнать.

О том, что я поставил слежку, не знает никто из окружения Заура.

Не узнают они и о том, что этой ночью я собираюсь навестить дилершу, после того, как закончу допрос друзей своей сестры.

Глава 5. Влада

От усталости за эти две недели меня снова начинает вырубать. Я принимаю еще раз перед сном ванную – потому что мне внезапно кажется, что я снова чувствую тот мерзкий запах на коже.

Несмотря на то, что я пытаюсь себя убедить – я в безопасности, в чистой квартире, за дверью охрана, эта вонь преследует меня, от нее выворачивает, а во рту селится неприятный железный привкус.

Как только я задергиваю шторы, и наступает полная темнота, которую освещает только экран телевизора, перед глазами снова всплывают картины: страшные и непонятные люди, которые приходили по вечерам, грязные и крикливые. Как они неаккуратно жрали, бросая остатки еды, которую я приготовила, на пол. Больше всего на свете я боялась, что они что-нибудь со мной сделают.

Но меня, видимо, берегли, и только потому что думали: я как-то дорога Кариму и Зауру. Несколько раз меня пытались допрашивать, но я от шока не могла вымолвить ни слова. В конце концов один из тех парней ударил меня по лицу, разбив губу и с тех пор бросал только мерзкие взгляды в мою сторону.

– И эти двое считают, что я с радостью прыгну к ним в койку после пережитого? – усмехаюсь горько я, распахнув полы халата перед зеркалом, и разглядывая синяки на теле.

Цветы. Цветы, мать вашу.

Лучше бы тортик принес. Жрать хочу снова.

Я сбрасываю раздраженно халат, оставшись в одном нижнем белье, забираюсь под одеяло и забываюсь тревожным сном.

Я хочу проспать до утра, и чтобы пережитые кошмары испарились с первыми же лучами рассвета навсегда.

Но, кажется, они так просто не уйдут. Во сне я снова оказываюсь в том месте и тщетно пытаюсь сбежать. Открываю одну дверь за другой – бесконечно, до тех пор, пока тяжелое дыхание за спиной не начинает обжигать затылок.

Преследователь хватает меня, и я начинаю кричать.

– Успокойся, – рычит знакомый голос, и я распахиваю глаза. Меня прижимает к постели Карим, и я, вскрикнув, пытаюсь оттолкнуть его, но с меня слетает только одеяло. Взгляд мужчины падает вниз, на мое тело и я вижу, как его зрачки расширяются.

– Отпусти, – шепчу я, – ты что тут делаешь?

– Откуда синяки? – холодом обдает меня его тон, – ты, бля, сказала, что тебя не били.

“А ты тут вообще откуда?” – недовольно мелькает мысль. Я враждебно рассматриваю его. В темной водолазке, которая облегает выдающиеся мышцы.  Пахнет от него все тем же одеколоном. Я непроизвольно сглатываю, и мое горло дергается под его ладонью.

– Меня не били. Пару раз пнули, – усмехаюсь я, – ну и когда твой отец ворвался в то здание, я упала и ударилась.

– Охренеть, – выдает он и проводит ладонью по моим ребрам. Я чувствую шершавое, горячее касание и дергаюсь.

– Прекрати.

– Чего? Я просто потрогал. Насиловать тебя не стану, – взгляд Карима возвращается к моему лицу, и он убирает руки от моего тела, – я вообще к тебе зашел в комнату, потому что ты орала. Заур зачем припирался?

Я удивленно поднимаю брови. Натягиваю одеяло и сажусь на постели.

– С чего ты взял, что он тут был?

– Веник цветочный откуда появился?

– А, – усмехаюсь, – он действительно заходил. Наверное, за тем же, зачем и ты. Иначе я не понимаю, на черта я вам нужна. Это все вопросы на сегодня?

Я хочу спать, мудак. Будет лучше, если ты уйдешь как можно скорее. Я заем стресс и снова лягу в кроватку.

Еще будет хорошо, если по дороге его кто-нибудь пристрелит – вот о чем я с удовольствием думала в последние дни. Ненавижу. Никогда не забуду, как стелилась перед ним и плакала, умоляя защитить. И его взгляд… словно перед ним была какая-то грязная шлюха, а не я, девчонка, которая просто попала в страшный жизненный переплет.

Он снова смотрит на очертания моего тела, скрытого под одеялом. У меня от этого пробегает холодок по спине. Потому что взгляд Карима снова тяжелеет и словно физически касается меня там, где обнаженная кожа.

– Нет, – внезапно произносит он, – это не всё.

– А что еще?!

– Пока ты была у Заура – я тебя очень жестко трахнул. Я могу загладить плохое послевкусие.

– Чего? – прищуриваюсь я, – и как? Предложишь взять меня нежно?

– Вроде того, – темный взгляд поднимается к моему лицу и словно прожигает, – хочешь?

Ах ты, ублюдок. Я подавляю рвущийся из груди вопль и выдаю кривую улыбку.

– Ага. Конечно. Давай.

Он рывком сдирает с меня одеяло, не успеваю я договорить фразу до конца. Я думала ему отомстить, но он действует слишком быстро. Обхватывает мои лодыжки и притягивает к себе. Я тихо ахаю. Чувствую, как между ног мне упирается каменное достоинство. Его жар я ощущаю даже через ткань его спортивных штанов, и тонкую кружевную ткань моего белья.

Он готов уже в очередной раз ворваться в меня. Вот так просто, по щелчку пальцев. Карим склоняется надо мной, поставив руки по бокам и я быстро тяну его за футболку.

– Поцелуй, если хочешь все исправить, – шепчу я. Повторять два раза не приходится. К моим губам прикасаются твердые губы, на лице я чувствую горячий, дикий выдох, а язык проскальзывает ко мне в рот.

Несмотря на то, что я ненавижу его, моя ладонь на автомате ложится на его затылок. Я зарываюсь пальцами в короткие, темные волосы, потом обвожу подушечками выдающиеся мышцы на плечах и спине. В животе становится горячо. Дьявол. Как жаль, что он такой ублюдок. Как жаль, что с ним я испытала свой первый оргазм.

Я со всей силы кусаю его за нижнюю губу. Вкладывая всю злость и ненависть. Он дергается, отстраняясь и оставляя у меня во рту привкус крови.

– Ты долбанулась, идиотка? – шикнув, интересуется Карим, прикоснувшись большим пальцем к нижней губе и заметив на нем кровь, – или тебе пожестче надо? Предупреждай.

– Пошел на хрен, – выплевываю я. Поднимаю ноги и упираюсь ступнями ему в стальной рельефный пресс, отталкивая от себя, – ты урод, если думаешь, что я тебя захочу после всего, что ты со мной сделал! Убирайся! Оставь меня в покое!

– Не ори, – морщится он, – охренеть ты дерзкая. С Зауром так же себя вела сегодня?

– Не твое дело!

– Мое, – темный взгляд впивается в меня и словно пронзает насквозь, – если собираешься быть подстилкой – будешь только моей подстилкой. Я сказал.

– Убирайся, – шиплю я, как дикая кошка. Какой же он мерзкий. Он реально думал, что я радостно раздвину ноги перед кем-то из них?! И уже сделала это перед его другом?!

– Еще одно слово – и я с тобой буду говорить по-другому, – предупреждает он. Потом поднимается с кровати и бросает в меня что-то. Я едва успеваю закрыться руками, – тебе бабки от меня. За то, что пережила. Я умею извиняться. Дрянь.

– Да засунь ты их себе в задницу, – тихо произношу я ему вслед, когда он уходит. И выкидываю на пол карточку с листочком пин-кода, а потом забираюсь под одеяло и вырубаюсь.

Нервы отказывают.

Глава 6. Заур

Никак не въезжаю, нахрена Алане эти проклятые курсы?! Работать маникюрщицей мы ей все равно не дадим: ни я, ни отец. Карим и подавно не позволит жене заниматься этой ерундой. Но мать убедила нас, что девчонка записалась на них исключительно для себя. Отцу пришлось смириться. К тому же в случае чего отвечать будет мать. Так уж у нас принято – дочери на совести женщины.

Подвожу ее к учебному центру и окидываю его сомнительным взглядом. На вид приличное заведение, только я-то знаю, что во всем есть подвох. Учат здесь не только ногти стричь и косы плести. Автомобилисты, программисты, маркетологи, менеджеры. В общем, среди студентов на любую падаль напороться можно.

– Все хорошо, Заур. Мама разговаривала с директором. Тут все очень строго.

Нас замечает дымящая у крыльца шайка. Подонки, любящие вогнать болт в наивную овечку и сделать вид, что никогда в глаза ее не видели. На приличный универ либо ума, либо бабла не хватает, вот и тусуются в таких центрах после вшивых шараг.

– Я провожу тебя. – Выхожу из машины и открываю дверь для Аланы.

Девчонка заметно волнуется, но огоньки радости так и блещут в глазах. Как бы мне хотелось увидеть такие искры в глазах Влады!

Ублюдки о чем-то тихо переговариваются, поглядывая на нас. Наверное, размышляют, кто я Алане. Не нравится мне их дебильный смех.

Достаю сумку сестры с заднего сиденья и беру ее под руку.

– Заур, – шипит она, почувствовав себя неловко, – я не маленькая.

– Я провожу! – повторяю четче и тяну ее к дверям.

Проходим мимо типов, и в спину доносится насмешливый свист. Останавливаюсь и медленно оборачиваюсь.

– Заур…

– Иди! – отдаю Алане сумку. – Позвонишь из аудитории.

Девчонка тяжело вздыхает, но послушно уходит. Как только скрывается за дверью, я спускаюсь к шайке.

– Ну и кто из вас тут свистун крутой?

– Ну я! – Коренастый прыщавый урод с козлиной бородкой делает шаг вперед. Выстреливает окурком и усмехается: – И чо ты мне сделаешь, рожа?

– Да так, – расслабленно пожимаю плечами, – свистульку перенастрою.

Не дав ему снова оскалится, въезжаю кулаком в челюсть. Ублюдок пятится назад, запинается о цветочный вазон и шлепается в него задом. Хрипя, вытирает кровь с губ и мотает стрясшейся башкой.

Крепкий, недоносок. В руке загудело от удара.

– Какого хрена вы стоите, инвалиды?! – рявкает он троице своих дружков.

Один из них, струсив, сваливает, двое других, скинув рюкзаки на землю, бросаются на меня.

Ловко избегаю один удар, отражаю второй, но пропускаю третий. Гады все-таки валят меня на капот тачки и мнут челюсть. Ребра уберегаю, но в бочину получаю так, что сгибаюсь, опустившись на колени. Достаю из кармана складной нож и отмахиваюсь от них. Отскакивают как от огня.

– Ладно-ладно! – вякает тот, что вынимает свою жопу из цветов. – Не быкуй.

– Только посмотри в ее сторону, я тебе глаза десертной ложкой выкопаю! – сплевываю на землю. – Всех касается!

– Все, парни, уходим! – отдает он команду своим псам.

Пока взглядом сверлю их удаляющиеся спины, мне звонит Алана сказать, что она уже в кабинете, а мастер на месте. Ждет, что пожелаю ей удачи, но язык не поворачивается. Бесит меня, что она не понимает, каким лакомым кусочком ее видят местные отребья.

– До скольки занятия? – спрашиваю, приложив тыльную сторону кулака к разбитой губе. Нож так и зажимаю в нем.

– До двух.

– Я приеду в половине второго. – Отключаюсь и сажусь за руль, хлопнув дверью.

Руками ударяю по рулевому колесу и рычу. Пока Алана была ребенком, было проще. Как выросла, так начались проблемы. Тяжко уберегать ее от дерьма, когда сам в его центре. Еще и отец мозг клюет расспросами, когда Карим с семьей придет о свадьбе договариваться. Я же свел их с Аланой. Я наобещал отцу выгодное замужество его сокровенной дочери. Я подтолкнул Алану влюбиться в Карима. А тот теперь страдает какой-то непонятной херней! Придется поговорить с ним прямо. Только не сейчас. Со злости еще схлестнусь, если заднюю даст.

Роюсь в старой автоаптечке в поисках обезболивающего. Минут через пятнадцать заноют раны, загудит башка. Смотрю на себя в зеркало: губа воспаляется, кровь так и хлещет. И бочину, сука, жжет. Лишь бы не повредили ничего. Били вроде слабовато.

Озираюсь по сторонам. Аптеки рядом не видать, зато в трех кварталах отсюда съемная хата дилерши. Там и обезболюсь, и передохну.

Завожу тачку и еду в выбранном направлении. Вместо Ильдара на посту его младший братец. Докладывает, что в его смену никто к Владе не приходил.

Сегодня вхожу в квартиру без звонка. Тактом и цветами ее не взять. Значит, самим собой буду.

Вваливаюсь в прихожую, скидываю туфли и прямиком шагаю в ванную. Сидящая перед телеком Влада очумело таращится мне вслед и, едва я открываю кран, вырастает в дверном проеме.

– Вы уже совсем офигели?! – возмущается, скрестив руки на груди.

Игнорируя ее, умываю рожу и смотрю в зеркало. В виске со стороны удара начинает стучать. Веду челюстью. Приятного мало. Но зубы на месте.

Замечаю капли крови на белой рубашке. Их хрен застираешь. Сдергиваю ее с себя и швыряю в сторону. На ребрах с левой стороны красное пятно. Синяк будет.

– Обезболивающее есть? – Руками опершись о раковину, чуть поворачиваю голову и исподлобья кошусь на оцепеневшую Владу.

Кивает судорожно, с зарождающимся в лице беспокойством:

– В шкафчике видела.

Открываю зеркальную дверцу, среди медикаментов отыскиваю колеса и глотаю сразу два, запив водой из-под крана.

– Кто так тебя? Это из-за меня, да? Карим? – почему-то спрашивает девчонка.

Снова гляжу на нее, выпрямляю свое обнаженное туловище и, приподняв подбородок, интересуюсь:

– А почему Карим должен на меня прыгнуть?