Текст книги "Как изменить жизнь за один год, или добро пожаловать в Америку"

я

нварь

глава 1

За окном было морозное и зимнее утро нового года и вместо больной головы и позднего подъёма первого января, меня ожидало вполне бодрое и доброе утро.

За последние лет пять, этот новый год был первым, когда в новогоднюю ночь я осталась совсем одна. Моя единственная и по-настоящему близкая подруга Лина, без которой не обходился ни один мой праздник, встречала начало года со своим парнем и это была их первая новогодняя ночь вдвоем.

Меня не смущало мое одиночество. Напортив, я была искренне рада тому, что в последний Новый год, проведенный в этой стране, я встречу одна, наедине со своими амбициями и целями.

Как и полагается по традиции, я загадала своё самое заветное желание под бой курантов и теперь с полной уверенностью того, что оно исполнится ждала результатов.

Первое января -отличный день, чтобы смело посмотреть на своё будущее, составить планы и начать жизнь с чистого листа. Теперь у меня всё будет хорошо.

За последний год много хорошего случилось со мной. Во-первых, мы с моим парнем наконец обручились. Во-вторых, у меня появилась постоянная работа, возможно не самая любимая, но все же деньги за неё платили мне без задержек и каждый месяц. И самое главное – я получила визу на три года с билетом в один конец, в город моей мечты Лос-Анджелес.

Ещё с детства, глядя на эти крутые американские фильмы, в девяностые годы, я воображала себя героиней тех картин, где красивые мужчины, красиво ухаживают за красивыми женщинами в красивом и богатом городе, расположенного на берегу Тихого океана.

Но шли годы и средний достаток моей семьи возвращал меня в суровую реальность, где красота и комфорт уходили на второй план, сразу после выживания.

Со временем мечты менялись, менялись взгляды. Детские наивные мечты вскоре приравнялись к иллюзиям и благополучно были запрятаны в дальние слои памяти, туда же, где и оставались мои грезы о замужестве с известным актёром, двадцатиэтажном особняке, идеальной освоенной техникой кунг-фу, а также богатом родственнике королевских кровей, который непременно послужил ключом ко всему перечисленному.

Раннее утро было мягким и снежным. Белые снежинки плавно падали с неба и тихо приземлялись на белоснежный пушистый покров. В России первое января – это день, когда у большего половины население, наступает не самое доброе утро. Моё же напортив. Ясные мысли, ясный взгляд и невероятный оптимизм во взгляде на свое будущее.

На столе уже были сделанные бутерброды с красной икрой, чашка с горячим кофе и недопитая бутылка советского шампанского. В моей небольшой съемной квартире сегодня тихо, но повсюду витает запах фантастических перемен.

По телевизору в восемь утра первого дня нового года, почти по всем каналам крутят зимние сказки или мультфильмы, что существенно облегчает утро тех родителей, которые большую часть новогодней ночи провели с игристым напитком и традиционными салатами.

Другие каналы, которые до самого утра крутят караоке с ретро песнями, заботятся в основном о «самых стойких» своих зрителях. Они самоотверженно выдержали всю праздничную ночь и сейчас отчаянно подпевают давно забытые песни своей молодости, возможно в полном одиночестве, с нескрываемым чувством превосходства, глядя на спящих и не таких крепких, по их меркам, друзей.

Наверняка одним из таких «крепышей» и был мой сосед сверху. Демонстрируя свои навыки пения, он старательно придерживался мотива бандитской песни, популярной в те года, когда моё появление на свет, было только в проекте моих родителей.

Со временем концерт одного певца стих и моя квартира снова превратилась в уютное тихое место и я, с внутренним наслаждением, принялась составлять очередной список вещей, которые ни в коем случае нельзя оставить здесь. Я жила в каждой строчке своего списка. Моё воображение рисовало новую жизнь, которая наступит уже в следующем месяце. Я счастлива.

глава 2

Январь в России можно смело назвать самым ленивым месяцем в году. Выйдя на работу после новогодних праздников, люди далеко не сразу вливаются в рабочий ритм. Многие берут отпуск на остаток рабочего месяца, что на мой взгляд только усугубляет ситуацию и концентрацию лени, а кто-то вообще уходит с работы в попытках начать новую жизнь с новой работой. Такие поступки заслуживают похвалы, но для того чтобы полностью изменить свою жизнь – мало сменить работу, надо её изменить, делать то, чем не занимался до этого, измениться самому, тогда и всё остальное изменится.

После продолжительных праздников сложно приучить себя к работе, особенно если последние полгода ты только и ждал тех самых праздников и каждую неделю жил в ожидании выходных. Но ещё сложней пытаться заново приучить себя вставать каждый день в пять тридцать утра и идти на нелюбимую работу, когда ты знаешь, что скоро твоя жизнь изменится.

В детстве у меня не было четкого понимания того, кем я хочу стать, когда вырасту. У меня не было мечты стать доктором или учителем. Я росла обычным ребенком, родители которого не задавались целью вырастить из меня гения или суперспециалиста. Моя мама не изучала тонны новомодных книг из серии «Мой ребенок станет знаменитым». Целью моих родных в первую очередь было мое здоровье и счастье за что я им благодарна.

Мои профессии, в которых я себя видела, были настолько фантастичными, что порой граничили с моими детскими мечтами. Начиная от суперагента и заканчивая известной балериной, я видела себя в совершенно разных сферах.

Тем не менее, несмотря на отсутствие мотивации и четкого понимания о своем будущем я поступила на журфак. Мне нравилась идея зарабатывать словом. Мне нравилось то, что моя профессия связана с самовыражением. Но спустя время я охладела и к журналистике, решив, что нашла своё дело, которому хотела бы посвятить жизнь – я занялась фотографией.

В отличие от своих родителей и близких родственников – я не видела ничего плохого в том, что я примеряла разные профессии. Возможно, мне не хватало упорства, а может и немного везения, но вскоре мои мечты о журналистике были разрушены ещё до того, как я с огромнейшим трудом закончила журфак, уже тогда одержимая фотографией.

Мой преподаватель говорил, что мои тексты пусты и в них нет моей правды, стиля и многого всего, что сделало бы их читаемыми. Еще он говорил, что если я хочу рассчитывать на место, хотя бы в маленькой газетке, которая печатается для продуктовых супермаркетов – то мне необходимо стараться в пять раз больше, чем сейчас, а ещё лучше оставить письмо и заняться чем-нибудь другим.

Я дала обещание маме закончить свой институт и не растрачивать попусту энергию на фотографию, оставив это дело в рамках хобби. Мои родители не поощряли мое новое увлечение, а мне ничего не оставалось как самой заработать себе на курсы фотографа, устроившись на работу в одну фирму по переводу текстов и подрабатывая фрилансером, пишущим статьи для сайтов.

Денег я получала немного, но и их вполне хватало, чтобы оплачивать автокредит и кредит на фототехнику.

Затем мои планы во что бы то ни стало стать фотографом так же угасли. Я хотела получить всё и сразу. Я не была готова к неудачам, с которыми я конечно же столкнулась, сделав только первые шаги.

Со временем я смирилась. Мои мечты стали вытесняться арендной платой за квартиру, необходимым постоянным заработком на еду и оплату счетов. Но я не перестала стремиться к фотографии. Меня конечно огорчало то, что моё хобби не приносило мне больших денег, а было всего лишь слабым утешением и поощрением моих стараний. Но я не перестала фотографировать. Для меня это было своего рода медитацией, которая вносила в мою жизнь особый смысл.

Да и не всё в моей жизни было унылым и невезучим.

Контора, переводы которой я развозила, находилась на пятьдесят восьмом этаже известного бизнес-центра столицы. По началу меня захватывал вид, который каждый раз мне открывали панорамные окна нашего офиса. С такой высоты, вся Москва напоминала один большой макет, выстроенный аккуратными зданиями и украшенный игрушечными деревьями.

Однозначно – вид летом был намного лучше. Зимой город все больше нагонял тоску даже с высоты пятьдесят восьмого этажа. Москва река была заполнена разломанными льдинами, которые медленно плавали по черной студеной воде, а остальной город был словно погружен в спячку, укутанный белым снегом и утопающий в бесконечных пробках.

Этот вид открывался сейчас, из окна офисной столовой. На часах начало четвертого, а на улицы уже опустились вечерние сумерки. Город зажег свои вечерние огни, а я задумавшись смотрела на темнеющий город, пока мой холодный обед в контейнере разогревался в микроволновке.

– Мыслями ты уже вся в Америке, – послышался голос из-за спины. Это была Ангелина.

Моя единственная и лучшая подруга. По моим меркам в жизни ей повезло намного больше, чем мне. Везение, искренняя тяга к учебе, способность отстаивать свое мнение и добиваться своего. В ней были все те качества, которыми я хотела обладать и которых, на мой взгляд мне не хватило, чтобы добиться того же, чего и она.

– Просто задумалась.

– Да ладно тебе, – ответила она, насыпая в свою чашку ударную дозу кофе. – Я вижу, что ты дни отсчитываешь до дня икс.

Я невольно улыбнулась на её слова.

– Ты уже отдала заявление?

– Сегодня отдала Виктору, – кивая ответила я, доставая свой обед из микроволновки. – Через две недели мой последний рабочий день и всё. Прощай отечественный работодатель.

– Значит теперь всё готово к отъезду, – проговорила она, занимая место за столом.

– Почти. Остались некоторые нюансы с обменом валюты, но это мелочи.

– Мне будет не хватать тебя, – грустно проговорила она.

Я знаю. Её слова были искренними. Ещё с первого курса института, мы стали очень близки с ней. У нас было одно время, когда мы начали взрослеть и становиться теми, кем являемся сейчас. С Линой была связана значимая глава моей жизни, и, наверное, именно благодаря этому человеку я никогда не буду вспоминать о том времени с сожалением.

– Я знаю, – ответила я. – И мне тебя.

– Грустно осознавать, что проходит еще одна эпоха.

– Ты так говоришь, будто я на луну улетаю. Мы же останемся на связи, будем ездить друг к другу в гости или может быть ты с Артёмом решишь всё-таки перебраться туда на совсем?

– Это вряд ли, – ответила она, откусывая бутерброд, принесенный из дома. – Слишком многое придется бросить, ради переезда. А вот провести у вас несколько отпусков я только за, – шутливо добавила она.

– Я всегда буду рада тебе.

– Я знаю.

После окончания рабочего дня, я заскочила в кофейню и заказала большой кофе с собой. Домой мне идти не хотелось. Ближе к шести часам вечера, утраченные было силы вновь появились и мне нестерпимо захотелось напоследок окунуться в атмосферу Московской зимы.

В этом году зима была просто сказочная. В воздухе витал запах прошедшего праздника и волшебства. Новогодние украшения и праздничные огоньки ещё долго будут напоминать жителям о праздниках, скрашивая зиму и скверное настроение народными гуляньями и украшенными улицами.

Вечер был на редкость теплым и по зимнему уютным. Крупные снежные хлопья тихо накрывали улицы белым одеялом, укутывая деревья и резные ограждения вдоль тротуара. Я любила такую зиму.

Гуляя по Пресненской набережной, укутавшись в свое пальто, я рассматривала огни высоких башен утопающих в снегопаде. Справа от меня выстроилась приличная автомобильная пробка, которая дежурно появлялась каждый будний день, ближе к концу рабочего дня.

Снег заметал город сильней и сильней и пройдя насквозь ближайший парк, я смирилась с тем, что мягкий снегопад вот-вот готов перерасти в снежную бурю. Домой мне идти пока не хотелось и наткнувшись на уютное с виду кафе, я не раздумывая проскочила внутрь него, словно изначально, целью моей поездки являлось это место, украшенное мерцающими лампочками и декоративной хвоей.

– Вас ожидают? – мягким голосом, спросила девушка хостес, приветливо улыбаясь.

– Нет, я бы хотела столик для одного, – проговорила я, заглядывая в зал и высматривая свободные места.

Ресторан был полупустым. Для аншлага, который бывает в хороших заведениях в пятницу вечером, было слишком рано. Я заняла место у окна, которое выходило на заснеженную улицу, по которой укутавшись в воротники то и дело проходили мимо люди.

Сама атмосфера заведения была очень располагающей и давала сильный контраст домашнего тепла внутри и непогоды снаружи. Массивные деревянные столы и стулья грамотно сочетались с зимними украшениями и желтыми лампочками гирлянд, разбросанных на подоконниках, вдоль широких окон. Создавалось ощущения домашнего уюта, тепла и защищенности.

К тому времени, пока мне принесли меню на выбор, я успела проголодаться и опрометчиво, предоставила сделать выбор блюд, своим голодным глазам. Впервые в жизни я сидела без компании в кафе в пятницу вечером и единолично устраивала себе настоящий праздник живота.

К концу моей трапезы я с приятной усталостью посмотрела на бокал красного вина. «Комплимент от заведения» – проговорил молодой человек, наполняя мой бокал напитком рубинового цвета, который подвёл черту этого вечера, под очевидным выводом «Я счастлива».

Как много надо человеку, чтобы понять, что его счастье окружает его повсюду? Или возможно только перед самой точкой невозвратимости или потери, человек способен ценить те мелочи, которые окружают его и делают счастливым. Например, вид непогоды за окном, хруст снега под ногами, запах гвоздики в зимнем алкогольном напитке, тепло от горячей чашки чая или горячего шоколада на морозе, шелест бумажных страниц читаемой книги. Всё это окружает нас каждый день, но каждый день мы настойчиво игнорируем это принимая такие дары как само собой разумеющееся.

Так может дело в нас самих? Если брать конкретно мой случай, то могу с уверенностью сказать, что я мало, когда останавливалась вот так и восторженно смотрела на падающий снег за окном. И только после того, как я ощутила контроль над своей жизнью и искреннюю веру в то, что я могу все изменить, я ощутила баланс, который позволил мне посмотреть на мир под другим углом. Выходит, что для того что бы видеть счастье, замечать его повсюду, нам достаточно иметь гармонию и веру в душе?

Допивая бокал красного и рассуждая о счастье, я ощущала тепло, которое разливалось внутри меня, где-то в груди. Я посмотрела на часы и отсчитала десять часов назад. В Лос-Анджелесе было начало десятого утра и у Егора рабочий день начнётся только через пол часа. Отличное время, чтобы поболтать с любимым, тем более мне просто необходимо было сейчас услышать его голос и ещё раз сообщить ему о том, что я безумно его люблю.

Гудки в телефоне были настойчивыми и где-то к восьмому сигналу я поняла, что Егор не ответит. По крайней мере сейчас. Мне стало немного не комфортно и часть того волшебного настроения, незаметно померкло.

«Ему просто некогда» – подумала я и огляделась по сторонам на постепенно заполняющийся ресторан.

Молодежь приходила парами или большими компаниями. Они усаживались за свободные столики и вели дружеские беседы. Постепенно зал уютного ресторана начал заполняться дружеским смехом и звонкими голосами. А мне вдруг нестерпимо захотелось в свою опустевшую квартиру, где меня ждала Герда.

глава 3

Наверное, это лучшее начало года. Первая рабочая неделя пролетела также незаметно, как и новогодние каникулы. Встав пораньше, я первым делом открыла свой ноутбук. Заданий и заказов у меня не было, новых писем в социальных сетях тоже, а вот на электронной почте было одно непрочитанное сообщение.

Наверняка это очередной спам, который каким-то ухищренным способом пробился в папку «входящих», но открыв письмо я пришла некоторое замешательство на пару тройку секунд.

Здравствуйте Вероника!

Наша команда, благодарит вас за проявленный интерес к нашей редакции. Высланные вами примеры работ, показались нам очень интересными. Мы хотели бы пригласить вас на интервью. Перезвоните, пожалуйста в рабочее время по телефонам, указанным в контактах на нашем сайте или свяжитесь по электронной почте.

Спасибо,

С уважением «Московские известия».

– Что ты им ответила? – серьёзным и нетерпеливым голосом спросила Ангелина.

– Я пока не знаю, что им ответить, да и в письме же сказано, что звонить надо в рабочее время. И если честно, то я сомневаюсь, в том, что они будут читать рабочую почту в субботу, – ответила я по телефону на громкой связи, параллельно натягивая джинсы.

– Тоже верно. А что ты планируешь делать?

– Я не знаю, – ответила я и услышала повисшее молчание в трубке. – Верней знаю, что тут и думать. Я улетаю в Лос-Анджелес к Егору, он ждёт меня там, да и здесь уже практически все мосты сожжены. Поэтому, обратной дороги нет.

– Ты уверена? – спросила Лина, словно подозревая меня в чём-то.

– Конечно я уверена. Столько сил было брошено на этот переезд. Одно только получение визы, чего стоит. Я ждала встречи в посольстве почти год! Повторно я не смогу это всё пережить.

– Но может ты все-таки подумаешь? Пока ты ещё не уехала. Может быть это знак, что у тебя и здесь всё не так и плохо и уезжать не нужно? – не унималась Ангелина, – во всяком случае у тебя есть время все обдумать до понедельника. Ведь это довольно престижное издание.

– Я знаю, но всё-таки я уже сделала свой выбор.

– Всё же как следует обдумай их предложение. Какие планы на сегодня?

– Сегодня еду к родителям, верней уже собираюсь, – ответила я, собирая волосы в хвост.

– Мама созвала все семейство?

– Надеюсь нет, по крайней мере, мне было сказано, что мы посидим в узком кругу.

– Ну это понятие тоже растяжимое, особенно, если оно касается твоей семьи.

– Это да, – ответила, смеясь я.

На самом деле, слова Лины по поводу моей семьи были обоснованы. Всегда, когда моя мама созывала наше семейство на обед, она говорила, что никого лишнего не будет. Будут только родители и возможно заедет дедушка с бабушкой.

Пять человек – это обязательный минимум, который собирался на маленькой кухне в трехкомнатной квартире. Впрочем, именно на это я и рассчитывала, когда обещала маме приехать к ним.

Зайдя в родительскую квартиру, я сразу ощутила родной запах воспоминаний. Как всегда, стояла сумасшедшая суета и беготня.

– Привет мам, привет пап, – громко проговорила я, снимая с себя своё пальто и вешая его на переполненную вешалку возле двери.

– Ника, – обрадовавшись, протянула моя мама, выходя из кухни и быстрым шагом спеша в коридор.

За ней последовал папа, откручивая по пути банку с шоколадной пастой, не желая выпускать её из рук.

– Как ты доехала, быстро? – торопливо спросила мама. – Согласись, что на метро ездить намного быстрее?

– Может быть, – растерянно отвечаю я, пытаясь подсчитать, сколько времени я затрачивала на дорогу в выходной день на своей малолитражке.

– Ну это ничего. Тебе как раз привыкать надо к общественному транспорту, я читал, что у них в Америке все ездят на метро из-за пробок.

– Это только в Нью-Йорке, – одергивая папу, тихо проговорила мама. – А в остальных городах у всех свои машины есть. Мы же смотрели по телевизору, помнишь?

– А что с твоей машиной? – проговорил дедушка, выходя из гостиной, услышав интересную для себя тему.

– Она продала её, чтобы купить там машину, – ответила мама и вскоре, спор и разговор о моей машине, перестал касаться меня и всецело перешёл в тему обсуждения моих родных.

Вскоре, дед вернулся обратно в гостиную, продолжая тему о жизни в Америке, и я услышала новые голоса, которые подключились к разговору.

«Только не это» – подумала я и внутри у меня словно что-то упало. Нельзя сказать, что мне не нравились родственники со стороны моего папы, но узнав их голоса из гостиной, я почувствовала некоторое разочарование.

Сложив нога на ногу, папин брат – Олег, расположился в удобном кресле и подперев рукой подбородок, слушал очередной рассказ о неубиваемости и преимуществах отечественного автопрома времен молодости деда. Рядом, как и полагается настоящей леди, расположились его жена и две дочка, Саша и Настя.

Выглядели они, просто сногсшибательно. Все трое сейчас больше походили на модели, сошедших с страниц, какого-нибудь модного глянцевого журнала, рекламирующего стильный декор известного дизайнера. Их безупречность была в тех же пропорциях, что и их высокомерие или небрежность, которые они без зазрения совести показывали при любом удобном случае.

Не успев занять свои места за столом, Саша несколько разумела сделать замечание по поводу того, что столовые приборы не гармонируют со столовым сервизом и скатертью. И раз уж тема разговора зашла о сервировке и сервизах, она не упустила возможности рассказать о фарфоре, который они привезли недавно из Парижа.

– Безумно дорогие вещицы, скажу я вам, – как бы, невзначай проговорила она, делая акцент на слове «дорогие».

– А вы недавно были в Париже? – вмешалась в разговор бабушка, с восторгом глядя на Сашу.

Безусловно бабушка была без ума от своей второй невестки. Утонченная, начитанная, грациозная и что самое главное очень богатая. Она была из тех женщин, для которых, желание всеми командовать – было основной целью жизни. Она словно была рождена для того, чтобы помыкать всеми.

Сначала это были её родители, которые не чаяли в ней души и бежали наперегонки к ней, выполняя все её прихоти, потом появился мой дядя, который без сопротивления покорился её диктатуре, а затем и светловолосый ангелочек, который скорее был похож на бесёныша, который тщательно маскировался под святошу.

Именно такая жена была просто необходима моему дяди, в момент, когда он был на грани того, чтобы связать свою жизнь с музыкальной карьерой и закончить где-нибудь в переходе метро, играя на скрипке. По крайней мере бабушка с дедушкой были такого мнения о его творчестве.

«Женщина делает своего мужчину победителем» – гордо заявляла она своим подругам и родственникам, когда Саша уговорила своего будущего мужа, пойти работать на своего отца.

После череды успешных сделок их небольшая риэлтерская контора возымела определённый успех, после которого они вполне комфортно могли поддерживать определенный статус. Саша очень любила говорить о бизнесе и особенно о бизнесе своей семьи.

– Конечно, – отозвалась Саша. – Мы были в гостях у друзей моих родителей. Правда не долго, всего пару дней, не очень-то любим на долго уезжать далеко от дома и на долго. Другое дело Ника.

– Я? – неуверенно переспросила я, надеясь, что меня не коснётся этот разговор.

– Да, ты для нас настоящий герой. Я даже на своем тренинге рассказала о тебе.

– Серьезно? И о чем же вы рассказали?

– О твоей смелости, – тут же ответила Саша. – О том, что не нужно бояться идти вперед и пробовать новое, даже если жизнь сейчас – беспросветная жизнь неудачника.

Я почувствовала, как мои щёки налились красной краской, а Настя с издёвкой издала едва заметный смешок.

– Надо сбрасывать баланс и идти к новому, – продолжала лепетать Саша, не унимаясь.

– Она даже машину продала, – вписался в речь Саши, дед.

– И правильно сделала, – тут же подхватила бабушка. – По телевизору такие страшные аварии показывают.

– Но вообще – то, решение улететь в Америку, далось мне не так легко, – выдавливаю из себя я, возвращаясь к разговору о моей жалкой жизни.

– Ах, ну да. Отъезд от родителей, тем более на такое расстояние. Но если подумать, то кроме этого тебя здесь же ничего больше не держит. Не стоит цепляться за то, что разлагает тебя как личность и тормозит твоё развитие.

– Вы правы, но мне недавно предложили место в крупной редакции, – не ожидая от себя самой, перебила её я, выпалив эту фразу на одном дыхании.

На миг за столом, воцарилось молчание.

– Неужели? – радостно проговорила мама, – И какое?

– «Известия Москвы» – как можно равнодушнее, почти небрежно говорю я, – Но меня уже не интересует их предложение.

– А туда тебя тоже курьером позвали? – послышался тонкий голос Насти, после чего та получила порцию недовольного взгляда бабушки.

– Нет, помощником редактора, – продолжила я.

– Помощником? – так же наигранно удивляясь, как иногда это делает её мать, спросила Настя, – В двадцать семь лет? Уж лучше работать разнорабочим в Америке, чем девочкой на побегушках здесь, за копейки.

Мы никогда не ладили с двоюродной сестрой. Ещё в детстве, когда мы вместе играли или, когда её привозили к бабушке, я понимала, что она самая настоящая выскочка. Она всегда, как бы невзначай, подчёркивала, что её игрушки и одежда привезены откуда-нибудь из заграницы и что их достойны только самые-самые. Она никогда не упускала шанса, как бы между делом, упомянуть, что вещи, которые принадлежат ей ну очень дорогие и к ним необходимо особое отношение.

– Ну это не совсем начало карьеры. Всё-таки помощником редактора, абы кого не возьмут. Да и большинство всех руководителей, в прошлом обычные работники, – спокойно проговорила мама, расставляя десертные тарелки.

Вскоре споры о работе заполнили родительскую квартиру. Дед начал рассказывать о работе на заводе, бабушка о своей давней работе на телеграфе, но а вскоре, разговор плавно перерос в практические советы от знающих людей, о том, как улучшить свою жизнь. Вскоре, Саша уже под диктовку начала диктовать мне названия тренингов и конечно называя их заоблачные цены, говоря, что на своём развитии экономить нельзя.

Тема обсуждения накалялась, вскоре к разговору подключилась даже моя мама. Дебаты шли нешуточные и так, за бурными обсуждениями прошел день и вскоре наступил тёмный зимний вечер.

Из гостиной доносились голоса уставших гостей, расслабленных горячим глинтвейном. И избегая очередного сравнения моей жизни с жизнью неудачника нашего времени, я прокралась на кухню, где мама доставала очередную партию посуды из посудомоечной машины.

Вся кухня была пропитана запахом горячей выпечки, апельсина, корицы и имбиря. На окнах, вдоль гардины были развешаны гирлянды, которые быстро переливалась синим, красным и зелёным светом, окрашивая полупрозрачную белую тюль в соответствующие цвета.

– Почему сразу не сказала о «Московских известиях»? – спросила она ласково.

– Мне пришло приглашение только сегодня утром, – с наигранной легкостью ответила я, рассматривая чистую чайную чашку.

– Надо было сразу мне рассказать, о таких новостях не стоит молчать, – улыбаясь сказала она.

– Ну ведь это ничего не меняет.

– Неважно, мы с папой все равно очень гордимся тобой.

глава 4

Редакция была такой, какой я её представляла в своих мечтах. Шумная и динамичная, она была битком набита сотрудниками, которые словно муравьи в большом муравейнике сновали туда-сюда. Все находилось в непрерывном движении и даже сидя на своём рабочем месте, сотрудники, репортёры или журналисты энергично стучали по клавиатуре, непрерывно обрабатывая полученную информацию.

Большой двухъярусный офис вмещал порядка сотни рабочих мест. По всюду были развешаны экраны телевизоров, которые вещали новости со всех стран одновременно. Голоса ведущих программ, смешивались с голосами сотрудников редакции и перемешиваясь, выливались в один, непроницаемый гул.

«Боже, я в раю» – обомлев проговорила я едва слышно, только зайдя в открытый офис. Я находилась в самой гуще всех новостей и ощущала, как одно из моих давних желаний, стирая грани, плавно перерастает в реальность. Сердце моё залилось теплотой и благодарностью за то, что я нахожусь здесь.

Я не могу дать точное объяснение своим действиям, а также обьяснить, чем я руководствовалась, записываясь на собеседование в «Московские сезоны», но ожидая в условленное время своего интервьюера, меня переполняло дикое чувство восторга и страха одновременно.

Ожидание было не долгим, но и этого времени хватило, чтобы немного успокоиться и взять себя в руки. В переговорную вошла молодая девушка, возможно даже моложе меня. Одета она была очень стильно, на ней была белоснежная рубашка необычного кроя и расклешенная, чёрная кожаная юбка ниже колена. Весь образ был дополнен алой помадой и объемными аксессуарами с ярко-зелёными камнями.

Несмотря на возраст, она была настоящей профи. За все время нашего разговора я ни разу не почувствовала себя скованно. Напротив, мое стеснение постепенно улетучивалось и чувствуя себя уверенней я рассказала о том, как я мечтала работать в редакции, о попытках реализовать свой писательский талант через копирайтинг, о своей неподдельной любви к фотографии, да и вообще ко всему, где твоя работа заключается в том, чтобы показывать мир таким, каким видишь его ты.

Я сама не заметила, как вновь разыгралось мое воображение. На этот раз я уже представляла себя членом команды «Московских известий». Как иду на работу и захожу в этот замечательный центр каждый будний день. Как сажусь за своё рабочее место, на котором стоит моя чашка с ароматным кофе. Ну и конечно же как выходят статьи, под которыми написано мое имя. Мои родители будут гордиться мной, показывать мои статьи и ставить меня в пример моей двоюродной сестре. Ещё, обязательно, вся та «суперуспешная семейка» заткнется со своими советами и потом, может даже Саша расскажет на своём очередном тренинге про свою родственницу, которая стала суперуспешной журналисткой и доросла до должности главного редактора.

Я сильно увлеклась своими размышлениями. Счастливая и улыбающаяся, я вернулась домой и посмотрела на свою квартиру. Герда подбежала ко мне радостно виляя хвостом и заглядывая мне в глаза. Тут я осмотрела свои собранные вещи и аккуратно запакованные коробки и проснулась из своего мечтательного забытая. Предложение поступило слишком поздно, и я не стану ничего менять, даже если мне поступит предложение из редакции.

Первый месяц нового года подходил к концу, а до моего отъезда оставалось несколько дней. Я взяла Герду на руки и подошла к окну, за которым с неба, не спеша высыпалась очередная порция снега. В свете вечерних фонарей, застланный белым покрывалом переливался снег. На душе стало грустно и уютно одновременно. Я взяла в руки телефон и набрала номер Егора.

– Алло, – послышался в трубке родной, сонный голос.

– Егор привет! – взбудораженным голосом выпалила я.

– Ника? Почему… Почему ты так рано звонишь? Что-то случилось?

Я так сильно хотела поговорить с ним. Хотела, услышать его голос там и лишний раз убедить себя, что этот мой верный путь и верный шаг. И я совсем забыла о разнице во времени в десять часов.

– Я просто хотела услышать твой голос. Мы с тобой в последнее время так редко общаемся, и я совсем забыла, что ты ещё спишь, – боже, что я говорю? – В общем, давай потом созвонимся?

– Ника подожди, – спешно проговорил Егор, в тот момент, когда уже было положила телефон. – Что случилось? У тебя все хорошо?

– Да, – как можно увереннее проговорила я. – Просто…