Текст книги "Сердце Отроч монастыря"

Даниил снова пробормотал какие-то слова, и картинка исчезла.

Еще пару мгновений в тесном пространстве кельи, где теперь, казалось, стало еще темнее и холоднее, висела тишина. Потом Даниил произнес:

– А ведь именно здесь и был убит митрополит Филипп.

– Да, – Ева кивнула немного нервно. – Здесь Малюта задушил его подушкой. Пять веков назад. Но сегодня этот бедный мальчик умер от проклятья.

Девушка смело подошла к трупу, взяла его руку, стараясь при этом не задумываться, какой ужасно холодной и неживой на ощупь кажется эта кисть, стала снимать с пальца кольцо.

– Ева! – Страж оказался рядом, попытался ее остановить. – Это может быть небезопасно!

– Вряд ли, – она уже рассматривала перстень. – Можете разжечь огонь чуть ярче?

Дан послушно бросил заклинание, в келье стало светлее.

– Так я и думала, – девушка протянула ему кольцо. – Теперь оно абсолютно безопасно. Это даже не проклятие, скорее еще одна ловушка. Хотя она намного страшнее той, что оставила рану на его груди. Это предательский подарок.

– Чей подарок? – Страж рассматривал изображение на печатке. – Местные стражи сказали, что перстень принадлежал как раз Скуратову. Это так?

– Ни в коем случае, – маг отошла от тела погибшего, ближе к двери. Замкнутое пространство, казалось, подавляло. – Меня сразу смутил этот момент. Еще там, в Москве, когда вы сказали про кольцо. Видите ли… Я не сомневаюсь, что за свою долгую жизнь Малюта собрал немалую коллекцию перстней и других украшений. Но… Ни одно из них не имело силы. И уже тут, когда кольцо блеснуло, активируя заложенный в него приказ, я рассмотрела гравировку. Нет, не было ни у Скуратова, ни у кого из опричников такого кольца. С изображением символов опричнины. Да и мастеров таких тогда на Руси не было, кто изготовил бы им перстни. Это новодел. Кольцу не более полувека. Посмотрите, какой качественный в нем металл. В пятнадцатом веке золото было мягким и ломким, кольцо не держало бы так форму. Плюс примеси, влияющие на цвет… Старое золото было грязным. Здесь чистейшая высшая проба. Как и само заклятие. Не знаю, что его активировало, но именно силой кольца был открыт портал, именно перстень убил вампира. А самое главное, тот, кто подарил ему это кольцо, в тот самый момент должен был находиться рядом. Не знаю, куда и как занесло этого бедного мальчика, но даже если бы его приключение закончилось удачно, сегодняшнюю ночь он бы точно не пережил. Тот, кто вел молодого вампира за собой, все равно убил бы его.

– Но почему? – искренне удивился Страж.

– Потому что то, за чем они шли, может принадлежать лишь кому-то одному, – рассудила маг. – То, что, как я подозреваю, лежит в сердце монастыря.

– Вы думаете, что они были где-то здесь, рядом? – Страж нахмурился. – Где-то под землей, близко от храма? Там, где стоял монастырь? Почему вы так уверены?

– Я расскажу вам об этом, Дан, – пообещала Ева. – Только точно не здесь. Нам нужно выбираться отсюда, желательно куда-нибудь, где нас не могут услышать. Тем более что здесь нам делать больше нечего. Мы узнали все, за чем пришли.

23 апреля

Тверь. Дом в Затверечье

16.00

Даниилу Нарышкину редко выпадала возможность просто побездельничать или заняться какими-то обыденными, бытовыми, можно сказать, чисто человеческими делами, приносящими удовольствие. По меркам Волшебного мира он был еще очень молод, ведь ему даже не исполнилось еще ста пятидесяти лет. Однако Дан уже давно занимал высокий пост, был Правой рукой Главы Стражи Москвы. При такой ответственности на мелочи и отдых времени практически не оставалось.

Но сегодня ему повезло. Они с Евой прогулялись пешком от Отроч монастыря до дома артефактора, они даже зашли в супермакет купить продуктов, что Даниил не делал уже, наверное, лет пятьдесят.

Это было так обыденно и мило, что поначалу Страж даже растерялся. И смутился. Потому что ему нравилось не только выполнять такие бытовые дела, но еще и делать это вместе с Евой. Ему давно нравилась сестра его начальника, нравилось смотреть на нее, слушать ее истории, разговаривать с магом. Только Даниил никак не мог решиться сказать девушке об этом. Поэтому он просто наслаждался возможностью быть рядом с ней и выполнять вместе с Евой все эти милые бытовые обязанности.

Они позавтракали, потом маг отвела его в гостевую спальню, где Даниил постарался выспаться за несколько часов. Теперь они обедали, сидя на террасе дома Евы. Кругом зеленела молодая листва, даже пробивались первые цветы. Все было мирно и спокойно. Хотя Даниил и понимал, что стоит им заговорить о деле, вся эта иллюзия благополучия лопнет. Потому он старался как-то отсрочить обсуждение.

– Я ожидал совсем другого, – в очередной раз оглядывая небольшой задний двор дома, признался Страж Еве. – Думал, вы подберете себе какое-то старое здание, где-нибудь в самом центре города. Но никак не ожидал, что это будет совсем новенький коттедж.

– Старые дома имеют свою историю, душу, тайны, – стала объяснять маг. – И с этим надо считаться. Нужно как бы делить свое убежище еще с кем-то, кто был тут до тебя. Я же индивидуалистка. Я предпочитаю жить только по своим правилам. А значит, только в своем доме. К тому же… – она чуть пожала плечами. – Коттедж новенький, тут вы правы. Ему еще и двадцати лет нет. Но земля, на которой он стоит, древняя и тоже хранит тайны истории. К тому же мне нравится вид из окна спальни, а заодно и то обстоятельство, что до берега Тверцы всего пара шагов.

Даниил кивнул и улыбнулся.

– Дом с видом на Отроч монастырь, – он указал куда-то вправо, где, если присмотреться, можно было увидеть шпиль Успенского собора. А напротив ваших ворот – забор женского монастыря. Тихо тут и мирно. И очень традиционно. Я уже видел такое, в Старице или в Торжке? Когда два монастыря стоят друг напротив друга.

– О нет, – весело возразила маг. – Здесь другая история. Напротив моего дома Свято-Екатерининский монастырь. Все так, только появился он всего несколько лет назад. Точнее, в 1996 году. Здесь никогда не было такой ситуации, чтобы мужской и женский монастыри стояли друг напротив друга. Однако… Все-таки есть один момент. От Отроч монастыря сюда вел когда-то подземный ход под дном Тверцы. Не в Екатерининский монастырь, даже не к храму великомученницы Екатерины. А просто на этот берег. Это еще одна часть тайны.

– Одной из многих? – Даниил чуть улыбнулся.

Все же ему очень нравилось, когда Ева начинала что-то рассказывать. Эта история будет связана с их печальным делом, но пока… пока ее можно воспринимать как очередную легенду, какие маг рассказывает на лекциях своим студентам в Магической Академии. А значит, это не нарушит мирной атмосферы сегодняшнего дня.

– Ладно, – Ева между тем лукаво усмехнулась. – Давайте я расскажу об Отроч монастыре. И о Твери. Потому что история обители тесно связана со всем городом.

– Да, – вспомнил Страж, – вы уже говорили, что город и начался как раз с того самого места, где теперь видны останки Речного вокзала.

– Все верно, – Ева стала чуть серьезнее. – Историки смертных да и кое-кто из Волшебного мира долго не могли понять смысла названия города. Тверь? Что это и от какого слова произошло? Как это ни удивительно, но корни можно найти в литовском и латвийском языках, а также у финно-угров. Название реки Тверца и название города Тверь происходят от понятий «крепость» или «ограда». Потом и в русском языке появилось близкое по звучанию слово «твердь». Вот только ученых смущал тот момент, что кремль тверской стоял не на Тверце, а там, где Тьмака впадает в Волгу. При чем тут тогда Тверца? И только позже археологи установили, что там, на Тьмаке, как и здесь, в Затверечье, где мы сейчас с вами вспоминаем историю, было два небольших незащищенных поселения. А вот та самая твердь стояла как раз на месте нынешнего Речного вокзала. Там и есть не только сердце Отроч монастыря, но и само сердце города.

– И это изначально была крепость? – заинтересовался Страж. – Не монастырь?

– Как сказать, – снова чуть пожала плечами Ева. – Первое упоминание Твери в летописях – это 1135 год. А вот Татищев уверял, что дата основания иная – 1181 год. Тогда впервые упомянут был именно Отроч монастырь. Хотя он в то время еще так не назывался. Это было странное поселение. Крепость, где жили и воины, и монахи. Там же внутри крепостных стен стояла и первая воинская церквушка, посвященная Богоматери.

– Военный монастырь? – это удивило Даниила. – Неужели… Я слышал одну странную легенду, будто в России существовали тайные монастыри, где обучали монахов-воинов…

Маг-артефактор весело рассмеялась.

– Дан! Я когда-то так же, как и вы, попалась на эту удочку! – сообщила она. – Согласитесь, в этом есть некая романтика? По средневековой дороге шествует неторопливо монах, опирающийся на массивный посох. Из ближайшего леса выходят разбойники, надеясь отнять у святого человека копеечку. И тут он в бою побеждает целую банду, орудуя только этим самым своим посохом!

– Если честно, где-то так я себе это и представлял, – чуть смутился Страж.

– Многие хотят верить в эту сказку и даже находят аргументы ей в подтверждение, – продолжала маг рассказ. – Возможно, вы вспомните картины, изображающие Куликовскую битву? По старинному обычаю, перед тем как войска сошлись, каждая армия выставляла на поединок самого лучшего воина. И вот на картинах часто изображают некоего монаха, даже называют его имя – Пересвет. С ним же был и монах Ослябя. И оба они принимали участие в битве, хотя церковь запрещает им носить оружие. Многие считают, что это и были одни из легендарных монахов-воинов. Но это не так, это ложный след.

– Но как-то же это объясняется, – Даниилу как-то по-детски не хотелось расставаться с красивой легендой.

– Да, – согласилась девушка. – Скажу больше, эти двое существовали, и да, они были монахами. Просто в данной легенде нарушена причинно-следственная связь. Эти люди в миру были воинами, потом оставили ратное дело, приняв постриг. А не наоборот.

– То есть воинами они были изначально и только потом стали монахами, и никто не обучал их воинскому делу в монастыре, – понял Страж. – А в нашей истории? В крепости жили воины, но постарев, они принимали постриг?

– Именно так, – Ева улыбнулась. – И как я уже сказала, тогда это поселение не было монастырем. Но вот название свое обитель получила именно тогда. Здесь несли службу младшие дружинники. Именно их и называли отроками. Потому и Отроч монастырь. Пусть обителью в чистом виде он стал чуть позже. Пока же просто запомним, что изначально это была крепость, защищавшая границы от набегов.

– Границы чего и от кого защищали? – все же спросил Дан, хотя помнил, что Ева уже это упоминала.

– Тогда Тверь входила в состав Суздальско-Владимирского княжества, – пояснила ему маг. – И эта твердыня спасала от набегов прежде всего новгородцев. А заодно балтов и варягов. В первой половине тринадцатого века Тверь переходит в состав Переславльского княжества. В 1238 году оба поселения, здесь в Затверечье, и там на Тьмаке, а заодно и сама крепость были разорены Батыем. А потом, уже в шестидесятые годы, князь Ярослав Ярославович начал восстанавливать Тверь. И вот тут произошло перенесение центра города из земель Отроч монастыря ближе к Тьмаке. Там был построен отдельно кремль. Но и монастырь был возрожден. И теперь он официально носит уже то самое назва– ние.

– Но почему князь оставил монастырь? – удивился Страж. – Ведь уже был построен кремль, там же наверняка теперь уже и стояла дружина. Почему возродили обитель?

– Там есть некая легенда, что на эту землю пришел и отстроил тут деревянную церковь и скит некий отрок княжьей дружины, – ответила Ева. – Потом князь, считавший себя перед этим отроком несколько виноватым, поддержал зарождающуюся общину. Но… Это официальная версия. А вот почему монастырь оставили на прежнем месте, хотя в кремле отстроили новый большой городской собор, остается загадкой. Как и многое другое в этой истории.

– То есть это не конец? – заинтересовался Даниил. – Есть и другие, скажем так, странности?

– Их более чем достаточно, – подтвердила Ева. – Постараюсь все изложить кратко. Монастырь довольно быстро разросся, но уже после присоединения Твери к Великой Руси, а произошло это только в пятнадцатом веке при Иване Третьем. Тут были возведены каменные сооружения: Успенский собор, трапезная, келейные корпуса…

– Но почему? – снова удивился Страж. – Ведь, по сути, по тем меркам Тверь была очень далека от Москвы. И… какой-то очередной монастырь… Откуда деньги?

– Верные вопросы, Дан, – улыбнулась маг. – Откуда и с чего вдруг? Ну, наверное, потому, что это был один из придворных монастырей. То есть поддерживался царем и его двором.

– За какие заслуги? – снова спросил Дан.

– Ну… – улыбка Евы стала более хитрой. – Сюда присылали бывших настоятелей других монастырей, важных государственных мужей, вдруг посвятивших себя богу…

– Вдруг посвятивших? – он уловил ее намек. – Вы уже говорили, что это была тюрьма…

– Острог, – став серьезнее, кивнула девушка. – Да. Именно так. И сюда сослал Иван Грозный, он же Четвертый, мятежного митрополита всея Руси Филиппа. Вы сегодня были в его келье. Разве это не тюрьма? Вы видели этот странный пол? Там, где лежал убитый?

– Да, – согласился Страж. – Я тоже обратил внимание. Такое чувство, что там ранее что-то было, что потом сломали. Но это же камень! Тут не сровняешь все, чтобы стало незаметным.

– Это была лавка, каменная скамья, на которой спали, – пояснила Ева. – Каменная тюрьма.

– Об этом даже подумать-то страшно, – признался потрясенный Страж. – Жестокое и холодное место.

– За которое цари неплохо платили, – заметила девушка. – И еще такой момент. Годом позже после своего Новгородского похода, а значит, и спустя год после смерти Филиппа Иван Грозный разорил Тверь. Вернее… Он разорил кремль. Но не монастырь!

– Вот как? – снова удивился Страж и стал развивать некую логическую цепочку. – С самого начала эту крепость, потом и обитель жаловали любые власти. Далекий от столицы, незнаменитый и неименитый монастырь, где нет даже каких-либо значимых реликвий, регулярно получал богатое содержание. Сюда ссылали тех, кто впадал в немилость. И даже когда царь прогневался на весь город, монастырь обошли стороной… Ева, у меня возникает только один вопрос: что же такое было в этом монастыре, причем было изначально, что даровало ему и богатство, и процветание на многие годы и столетия? Что там скрыто?

– Вот это и есть главная загадка Отроч монастыря, которую еще никто не смог раскрыть, – ответила ему Ева несколько грустно. – В поисках ответа на этот вопрос люди и Избранные умирают. Многие годы и даже столетия. Именно эта загадка вчера ночью убила того вампира. И я берусь предположить, что там, где-то под развалившимся зданием Речного вокзала, вчера ночью погиб и кто-то еще. Поверьте, тайна монастыря не раскрыта.

– Почему вы так уверены, что их было двое? – спросил Страж.

– Просто это уже было, – Ева перестала улыбаться, и ее тон сменился на грустный. – Впервые я попала в Тверь еще в шестидесятые. Это было сразу после разрыва Ли с Никола. Она очень переживала. Я сбежала из Петербурга на пару недель, чтобы побыть с подругой. А Марси, младшая дочь Хранителя Равновесия Магнуса Скифа, наша третья подруга, она как раз была здесь, в Твери. И мы с Ли приехали к ней. Развеяться. Пусть это небольшой город, но община Избранных тут довольно обширная. Три стаи оборотней, несколько вампирских кланов и ведьминских ковенов. Но больше всего почему-то магов. Один из них, как раз из Гильдии лекарей, он ухаживал тогда за Марси. У нас была веселая компания… – она тяжело вздохнула. – И вот тогда ночью под Первое мая по традиции после праздника мы пришли сюда. На берег Тверцы. Хотели устроить ночное купание… Но получилось иначе. На берегу мы нашли молодого ведьмака с точно такой же раной на груди, какую мы видели у погибшего сегодня вампира. Он потерял много крови и все время бредил. Наш приятель пытался спасти ему жизнь… Хотя у ведьмаков не так сильно развита регенерация, как у вампиров. И… рана была более глубокой, пострадало легкое. Он умер у нас на руках. И его слова… Он все время звал брата. Того, кто остался там. И все время повторял, что ловушку проходит лишь первый. Удар падает на второго. Брат прошел… Только через два дня его труп тоже нашли. На пирсе. Рядом со входом в Речной вокзал. У него было разбито лицо, не было одного глаза и одной руки. И его ноги… Вы эти повреждения тоже уже видели сегодня.

– Но… – такая информация Даниила встревожила. – Они умерли от ран? Или тоже от про– клятья?

– Нет, – скорбно покачала головой девушка. – Не было кольца. Не было, по крайней мере, этого проклятья. Их отец… отец этих мальчиков. Он не смог смириться с потерей сыновей. Он посвятил многие годы расследованию и поискам. Я, да и все мы, кто был тогда на берегу, мы пытались помочь. Их отец был оборотнем, главой одной из стай. Он говорил, что за этим кто-то стоит. Кто-то могущественный, кто посылает туда детей. И этому незнакомцу нужно то, что лежит под монастырем.

– Он вел расследование, – Страж ухватился за эту важную деталь. – Значит, мы можем поговорить с ним. Мы сможем втроем разгадать загадку и найти того, кто посылает молодых Избранных на смерть. Если этот некто на самом деле существует.

– Не сможем, – с сожалением возразила Ева. – Отец мальчиков тоже мертв. Однажды… он ушел в подземелья монастыря и не вернулся. Остались лишь его записи. Они у его друга. И думаю, он сможет нам помочь, тем более что я в любом случае собиралась обратиться к нему за сведениями.

– Вы с ним тоже знакомы? – оживился Дан.

– Это Реставратор, – маг снова чуть улыбнулась. – И конечно, мы с ним знакомы. Все-таки мы состоим в одной Гильдии. Даже вы, Дан, я уверена, слышали о нем.

– Конечно! – Страж взволнованно взмахнул руками. – Это же легенда! Его слава, простите, Ева, даже громче вашей! Великий артефактор-исследователь. Он способен не только восстановить любой артефакт, но и по составу материала, из которого сделана вещь, он может воссоздать полную историю артефакта!

– Все верно, – кивнула девушка. – И именно ради него я в свое время ходила в келью Филиппа. Реставратор просил меня взять соскоб с той самой фрески. Он должен мне услугу. Хотя уверена, он и без этого будет рад помочь нам.

– Хорошо! – наконец-то Страж услышал хоть какие-то новости, способные ободрить. – Но все равно остается вопрос: насколько вероятно, что за всеми этими смертями стоит кто-то, кому нужна тайна монастыря? И что же все-таки там может храниться? Ведь, как я понимаю, вы считаете, в подземельях скрыт артефакт?

– Я предполагаю, что это именно так, – подтвердила маг. – Вспомните, где мы встретились в этот раз, Дан?

– В подземельях Москвы, в преддверии тайника Сухаревой башни, – его немного удивил ее вопрос.

– Все верно, – Ева снова улыбнулась, она не хотела поддаваться грусти даже из-за такого мрачного дела. – А вспомните теперь, как была снесена Сухарева башня? Вернее, она была разобрана по кирпичику. Верно? А почему?

– Потому что Внутренний Комитет Безопасности смертных искал там то, что видели вы в подземелье Брюса, – эти данные Стражу хорошо были известны. – Черная книга. И скажу вам больше, Ева. Тогда при разрушении Башни работали не только люди. Стража тоже присматривала за сносом. И по той же причине.

– Это мне известно, – призналась маг. – Тогда подумайте, почему за сносом Отроч монастыря был точно такой же строгий надзор? Ведь его разбирали буквально по кирпичику, точно как Сухареву башню.

– Вот как! – Страж прекрасно понял ее намек. – Значит, тут тоже что-то искали.

– Более того, – продолжала Ева. – Все знают, что с Отроч монастырем связаны и иные легенды. О проклятиях. Одна из них повествует, что, когда монастырь был возрожден после нашествия Батыя, у посягнувшего на эти святые стены будет жизнь в страданиях и недолгой. Но было и второе проклятие. В том же 1938 году. Последний настоятель монастыря был зверски замучен перед смертью. Его пытали, стараясь что-то узнать. Он же и проклял своих убийц.

– Его пытали, сам монастырь разобрали до кирпичика… – Страж чуть нахмурился. – А ведь и правда. Все говорит о том, что здесь что-то искали. Что-то, что можно унести… Артефакт. Но какой? Понятно же, что, если бы это была какая-то религиозная святыня, ее бы не прятали так! Те же мощи Филиппа. Их хранили здесь, потом отвезли на Север, затем вернули в Москву. Хотя теперь и в местном соборе в той келье есть частица мощей… Если бы была какая-то животворящая икона или еще какая-то святыня, то ее бы не скрывали. Тогда что?

– Могу предположить, – несколько неуверенно ответила Ева, – что этот артефакт более древен. И вряд ли принадлежит христианству. Первая твердыня стояла здесь в 1181 году. Всего сто лет прошло с момента Крещения Руси. А проходил этот процесс не слишком мирно. Огнем и мечом. Значит, старые культы тогда были еще сильны.

– Языческий артефакт? – предположил Страж. – Но… Зачем хранить его в христианском монастыре?

– Возможно, чтобы он не попал в мир. Его не хранили, его прятали, – предложила свою версию артефактор. – Потому-то его тайна не раскрыта. Но его сила могла пугать и монахов, и царей.

– Тайное оружие, – задумчиво сказал Дан. – Им можно было и шантажировать власти… Только по-прежнему непонятно, что же это такое.

– И какому богу это принадлежит, – дополнила Ева.

– Это трудно, – согласился Страж. – Я тоже кое-что знаю об истории Твери. До пожара, когда город практически был уничтожен, то есть до екатерининских времен население было финно-угорского происхождения.

– В области до сих пор живут карельские общины, – подтвердила Ева. – Потомки славян появились здесь только в семнадцатом веке… Значит, мы имеем дело с финно-угорской мифологией. И это, как вы правильно заметили, очень сложно. Калевала – восстановленный эпос. И никто теперь уже не знает, какими были их боги на самом деле.

– И насколько они были сильны, – дополнил Дан. – Хотя я помню ваши лекции по истории артефактов. Любой предмет, если его касался любой бог, – это уже огромная сила не только по меркам людей, но и Избранных.

– Согласна, – кивнула маг. – Я посмотрю свои записи. Я изучала этот эпос. Можно поискать и предположить, что здесь может быть скрыто. Но пока меня интересует и еще один вопрос. Точнее, он меня беспокоит.

– В этой истории есть и еще что-то? – изумился Страж.

– В истории сегодняшней ночи, – уточнила Ева. – Сегодня ночью погиб сын Главы Гильдии. И есть намек, что отец знал о том, куда собирается его ребенок. Ведь именно отец договаривался со священником о якобы ночной молитве сына. И вот мальчик мертв. А отец? Где он?

– А ведь верно! – Дан нахмурился. – Я совсем упустил это из виду! Община тут пусть и большая, но наверняка новости распространяются быстро. У Главы Гильдии погиб сын, а отец… даже не появился на месте происшествия! Ева, извините. Я должен связаться с местной Стражей. Мы должны найти этого мага.

23 апреля

Тверь, Морозовские казармы

около шести вечера

– Видите? – показывая на окна одного из большущих массивных домов красного кирпича, взволнованно говорил Даниилу ведьмак Илья, сотрудник тверской Стражи. – Там все окна освещены. Смертные делают ремонт.

– Проверял? – Дан тоже смотрел на горящие окна и хмурился. – В квартире был?

– Нет, – немного смутившись, замотал Страж головой. – Я решил их не тревожить. Спрашивал у соседей. Глава Гильдии срочно продал квартиру и выехал вчера днем. Соседи у него смертные. Считают, что у Кирилла Афанасьевича какая-то родственница в Саратове заболела, вот он срочно и выехал. Только… – Страж замялся. – Во-первых, родственницы у него там никакой нет. А во-вторых… даже соседи отметили, странно, что квартиру он продал так спешно и даже с мебелью!

– Понятно, – рассеянно отреагировал московский начальник. – Родственницы в Саратове нет… А где есть?

– Все проверили! – живо докладывал Страж. – Никаких и нигде у него родственников нет, кроме сына. Не было… Парень-то погиб… И сразу скажу, недвижимости иной Глава Гильдии в городе не имеет. Есть у него еще особняк под Старицей. Там местные все держат на контроле. Глава не появлялся. И яхта у него на Волге. Стоит пустая. Проверил лично.

– И все же необходимо было побывать в квартире, – заметил деловито Дан.

– Но там эти смертные с самого утра! – забеспокоился молодой ведьмак. – Это бригада рабочих. К ним наш капрал заходил. Они ему сказали, что никакого Кирилла Афанасьевича не знают. Хозяина знают, его иначе зовут. Но хозяина нет, только они работают. В квартиру не пустили. Там пыль и краска.

– Так! – московский Страж улыбнулся. – Как я понимаю, ремонтники эти не славянской национальности?

– Конечно, – пожал его подчиненный плечами. – Кто же сейчас славян нанимает? Это дорого. Гости там с южных земель.

– Ну, так в чем проблема? – весело удивился Дан. – Идите, Страж. Вперед и вверх! Проверка регистрации. А заодно принесете мне фото. Каждую стену, каждую комнату сфотографировать! Чтобы все было в лучшем виде. И ни метра не упус– тить!

Ведьмак выпрямился, заученным жестом приложил правую руку к сердцу, коротко по-военному кивнул и решительно поспешил к подъезду дома.

23 апреля

Тверь, дом в Затверечье

Ближе к девяти часам вечера

Ева устала и была явно недовольна. Она позволила себе откинуться на высокую спинку рабочего кресла и на несколько секунд прикрыть глаза. Мышцы плеч и шеи затекли, и девушка чуть помассировала их одной рукой. Ничего-то у нее не складывалось.

Маг провела почти четыре часа в своей библиотеке, надеясь разыскать нужную информацию о том, какой артефакт может быть спрятан под Отроч монастырем. Конечно, ее собрание книг сильно уступало библиотеке Магической Академии в Москве или Петербургским архивам. Но сейчас Еве и не нужны были какие-то особые тайные и древние манускрипты, она просматривала простейшие труды по мифологии. Даже общей информации обычно для начала поиска было достаточно. Надо только уметь правильно читать.

Ева рассматривала основной пантеон богов той или иной мифологии, атрибутику божеств, основные легенды – все, что могло бы указывать на связанные с божествами предметы. Зная примерно силу искомого артефакта, его возможное магическое применение или предполагаемую угрозу от его использования, можно было вычислить, с какой конкретно вещью придется работать артефактору. По крайней мере на первом этапе обычно такой информации было достаточно, чтобы составить хоть какое-то представление, с чем придется иметь дело.

Но не в этот раз, как ни странно, найти сведения о финно-угорской первоначальной мифологии оказалось не так трудно.

«Калевала» – это героический эпос по своей сути, но какие-то сведения об основном пантеоне богов этих народов тоже были ученым смертных хорошо известны.

Ева выделила несколько основных персонажей.

Демиургом финно-угорских племен был Йомал. По сути, это мудрый бог небесного свода. Бог – персонификация неба. И конечно, он был женат на богине, олицетворяющей землю. Ее имя – Рауни. Обычно первоначальной паре богов-создателей не поклонялись напрямую. Их функции были мало понятны древним людям, слишком далеким от сил космического масштаба. Потому финны и угры легче воспринимали Укко, некую аватару Йомала. Хотя само слово «укко» до сих пор переводится с финского как «старец». Это и есть мудрый бог-громовержец. Но его славили еще и как покровителя скота и общего благосостояния.

Ева сделала себе пометку, что чаще всего Укко изображали с золотой чашей в руках. Вот эта самая чаша могла представлять интерес для артефактора.

Также был у финно-угорских племен и бог моря – Ахто. Но у него не было силы и славы греческого Посейдона. Неизвестными остались и его атрибуты. Но также, даже в «Калевале», упоминалась и морская или водная царица – Валламо. И в царстве ее и морского царя, в которого в фольклоре превратился Ахто, опять же был некий предмет, приносящий благополучие и дающий силу и вечную молодость. Это осколок Сампо – так в этом эпосе именовали нечто среднее между мировым древом и рогом изобилия. Ева отметила для себя и этот артефакт.

Еще заинтересовал ее Ильмаринен, персонаж «Калевалы», бог-кузнец. В ранней мифологии он был известен как Илмо. Но главное, согласно легендам, этому божеству очень не везло с женщинами. И после очередной несостоявшейся женитьбы этот небесный кузнец выковал себе золотую деву. Она была прекрасна и даже разумна, но холодна, потому что не имела души.

Эта дева Еву очень заинтересовала. В различных мифологиях встречались разные легенды о големах, искусственно созданных бездушных существах. И всегда эти истории заканчивались печально, потому что големы изначально были смертельно опасны. Они не имели души, значит, не знали морали, не испытывали муки совести. А потому легко могли убивать. Любого. И кстати, в силу своего искусственно-магического происхождения големы часто оказывались непобедимы и бессмертны. Вот если предположить, что золотая дева запечатана под монастырем и кто-то выпустит ее наружу… Такую версию можно было бы и рассмотреть.

Также Ева долго читала о Хийси, финно-угорском антагонисте, боге смерти и мертвецов, злом духе, почти Сатане. Вот только ничего не известно было ученым о связанных с ним артефактах. Упоминались лишь сейды – камни-менгиры или сады камней Хийси. И лабиринты. Что-то в этой информации настораживало артефактора, но конкретных зацепок Ева не нашла.

И всего этого было очень мало. А еще… Все это смущало и вызывало сомнения.

Ева сдалась. Ей уже пора было собираться на встречу с Даном, а позже – в гости к Реставратору. Девушка мысленно пообещала себе продолжить изыскания позже.

23 апреля

Тверь, здание бывшей Аваевской богадельни,

полночь

Еве всегда очень нравился дом Реставратора. К сожалению, от взоров смертных его подлинную красоту скрывало маскирующее заклятье. На самом деле очаровательный дом почти в самом центре города, с небольшой башенкой, похожей на украшение знаменитого «Ласточкиного гнезда», выглядел уютно и блестел после полной реконструкции. Ему вернули блестящую, будто чешуя дракона, черепицу, покрасили балясины по краям конической остроугольной крыши-башенки. Реставратор выкупил этот дом еще лет двадцать назад, перевез сюда свою лабораторию, коллекции и библио– теку.

В центральном холле лежали густые ковры, горели свечи в высоких подсвечниках и даже в старинной люстре. Кое-где свет отражали огромные зеркала в золоченых рамах. У камина, самого настоящего, с богатой резной отделкой, стояли глубокие массивные мягкие кресла, а на небольшом круглом столике со стеклянной столешницей гостей ждали закуски и вино.