Текст книги "Слуга Пиковой дамы"

Но таковым точно не казался старший сын убитого. Маргарите как-то сильно запомнился его усталый и совершенно застывший взгляд во время первого допроса. Какая-то «замороженность» парня, пока он сидел напротив следователя, машинально гладил младшего братишку по спине и отвечал на вопросы. Четко, подробно. И при этом, будто не задумываясь, что говорит. Не было какой-то расчетливости и здравой осторожности в нем. Он отказался отдать на экспертизу свою одежду, испачканную кровью отца, только потому, что не хотел будить ребенка, но безропотно дал снять свои отпечатки пальцев, смывы с джинсов, футболки и рук, сделать анализ крови. В чем-то этот парень казался еще более потерянным, чем его слишком молодая мачеха.

Но опять же, никто не знает, что на самом деле скрывают фасады богатых домов в якобы дружных семьях. Маргарита не спешила с выводами. Да и смысл был сейчас строить какие-то гипотезы, если у нее еще даже нет результатов вскрытия и отчетов экспертов. Но высокое руководство велело всем поторопиться. Потому следователь ожидала первые данные где-то к обеду.

Надо дать людям хоть немного отдохнуть. Сама Маргарита успела поспать всего четыре часа на диване у себя в кабинете. Потом сбегала домой, сменила одежду и вымылась, кое-как позавтракала. Вернулась читать записи осмотра места преступления. Смотрела фото. Чаще всего – на это странное зеркало и рисунок на нем. Именно из-за этой детали дело и выглядело настораживающим и неприятным. Оно отдавало мистикой, чего Маргарита не переносила.

Нет, дома в свои скромные выходные женщина с удовольствием смотрела те же фильмы ужасов и зачитывалась мистическими триллерами. Маргарита обожала мифологию и легенды. Потому, когда сталкивалась в жизни с чем-то таким «эзотерическим», сразу напрягалась, понимая, что видит подделку. Вот и на снимках дома ювелира этот намек на некий странный ритуал. Подделка. Явный отвлекающий маневр. Но для чего он, следователь понять не могла. Пока не могла.

Где-то в районе часа дня, почувствовав первый голод, Маргарита отправилась на улицу. Следственный комитет располагался в старом здании советской офисной постройки. Огромная неказистая серая коробка, про которую так и хочется сказать – казенный дом. Где зимой было всегда холодно, а летом – всегда жарко. Сейчас, в начале октября, еще можно было нормально работать, но за большим окном приветливо светило позднее солнце затянувшегося в этом году бабьего лета, приветливо пестрела разноцветная листва. Тянуло отвлечься хоть на несколько минут от казенщины кабинета.

И, конечно, смартфон зазвонил именно в тот момент, когда Маргарита спустилась по ступенькам крыльца.

– Привет, – поздоровалась следователь, приняв вызов.

При этом она праздно оглядывалась по сторонам, лениво размышляя, где бы все же перекусить и чего она хочет на обед.

– Отчет у тебя, – сообщил ей коллега, возглавляющий экспертную группу. – Там все по уликам и свидетелям.

– А что по трупу? – спросила Маргарита и, не удержавшись, улыбнулась, когда от нее шарахнулся шагающий мимо мужчина. А с виду такой самоуверенный и крутой! Был…

– Дмитрич через полчаса обещал, – ответил приятель. – Пишет сидит.

– Уже неплохо, – оценила женщина. – Он хоть что-то тебе говорил? Он же не может без комментариев.

– Сказал, что в целом скучно, – передал, явно улыбаясь при этом, эксперт. – Но сюрпризы все же есть. Еще ехидно добавлял, ему будет интересно, что ты с ними станешь делать.

– Не любит он меня, – картинно тяжело вздохнула следователь.

– Потому что ты трупов не боишься, – усмехнулся коллега. – Ну, бывай. Пойду поем чего-нибудь.

– Я тоже собираюсь найти, чем перекусить, – призналась Маргарита. – Приятного аппетита.

– Пока.

Коллега отключил вызов. Следователь убрала смартфон в сумочку, поправила машинально пряди на виске, вдруг выбились из прически, запахнула плащ. Поесть… А отчет уже в компьютере. Ладно, можно пока отделаться кофе. Маргарита посмотрела через дорогу, туда, где была точка кофе навынос. Готовили они свой напиток отвратно, но выбора нет. Можно попробовать взять капучино. Молоко смягчит вкус и…

– Красивая женщина! – прозвучало за ее плечом.

Сказано это было с каким-то ликующим, почти детским удивлением, и в то же время как-то слишком по-мужски. Маргарита таких интонаций раньше не слышала в свой адрес. Она чуть повернулась.

Незнакомцу на вид было где-то около тридцати. Высокий и такой… большой. Не в смысле полный или накачанный. Просто, как говорят, с широкой костью. У мужчины было кругловатое лицо, темные густые брови, чуть вьющиеся черные волосы, сзади собранные в хвост. А еще Маргарите как-то сразу запомнились глаза, казавшиеся большими и яркими, кажется, серые. Сейчас мужчина смотрел на нее с широкой довольной улыбкой и таким же радостным удивлением, какое девушка услышала в его словах.

– Точно красивая, – повторил он удовлетворенно.

– Меня это к чему-то обязывает?

Маргарита не любила уличный флирт. Просто потому, что даже после удачного начала практически всегда собеседник спускался до набора шаблонных пошлостей из серии «А почему бы нам не…» и избитых комплиментов, в какие так трудно поверить. Вот это «красивая женщина» точно уже как-то не впечатляет, если не брать в расчет интонации.

– Да, – уверенно сообщил незнакомец на ее ответ. – Возьмите это.

И он протянул Маргарите стаканчик с кофе. Она машинально приняла напиток.

– Что дальше? – все тем же суховатым тоном поинтересовалась следователь.

– Поеду на набережную, посмотрю на облака, – сообщил мужчина.

Ехать он собирался на моноколесе. Не слишком серьезный транспорт при его росте и мощном сложении.

– Удачи, – не слишком искренне пожелала Маргарита, ожидая пустого приглашения присоединиться.

– И вам, – тепло отозвался незнакомец. – Кофе пейте, он вкусный. Надо отвлекаться от работы иногда. И да, вы правда красивая.

Оставив женщину смотреть с удивлением себе вслед, мужчина покатил по тротуару. Маргарита чуть усмехнулась. Спишем на то, что психов по осени много. Она посмотрела на стаканчик в своей руке. На нем стоял странный незнакомый логотип. Круг, разделенный пополам. Одна часть коричневая, другая белая. И просто буква «П» в середине. Может, это рекламная акция нового заведения? Маргарита сняла крышку, осторожно сделала глоток. И даже зажмурилась от удовольствия. Кофе был прекрасен. Густой аромат, настоящий. Вкус в меру горький, с чуть ощутимой кислинкой, и еще с чем-то… с еле заметной сладкой цветочной ноткой.

Ладно. Бывают и приятные неожиданности, рассудила следователь и направилась обратно в свой кабинет, читать отчет экспертов.

Через полчаса к ней постучали. На пороге стоял доставщик. Маргарита уставилась на парня во все глаза. Никогда еще ни один поставщик еды и напитков не отправлял гонца в следственный комитет. Вернее, доставщики всегда отдавали заказ на проходной. Но чтобы прямо в кабинет… Как его пустили-то? И главное, Маргарита ничего не заказывала.

– Доброго дня! – нарочито бодро начал парень. – Доставка из «Половины» для красивой женщины.

Следователь вопросительно приподняла брови. Сегодня ее так уже называли. Но…

– Скромный подарок, – известил доставщик. – Курьеров не убивают!

Она невольно улыбнулась.

– А не слишком ли много ваше заведение тратит на рекламу? – спросила она.

– Понятия не имею, – беспечно отозвался парень и водрузил на стол перед ней небольшую крафтовую коробочку, с прозрачной пленкой поверху, через которую были видны две небольшие булочки, обсыпанные свежими ягодами и, похоже, залитые сливками.

– Сколько с меня? – обреченно поинтересовалась следователь, потянувшись за сумочкой.

Она понимала, что такая доставка обойдется недешево, но отказаться от вкусностей уже не могла.

– Это подарок, – напомнил доставщик. – Только один момент. Надо будет расписаться. И я обязан сделать фото, что заказ доставлен. Можете на минуту встать из-за стола? Я вот тут сейчас красиво поставлю и быстро сфотографирую.

Он начал аккуратно сдвигать бумаги на край ее стола, суетился вокруг. Маргарита все же отошла в сторону. Парень крутился со смартфоном, выбирал кадр и настраивался, будто завзятый фешен-фотограф. Наделал более десятка снимков с разного ракурса, при этом все время что-то поправляя на столе.

– Все! – заявил он удовлетворенно. – Извините, ладно? Вроде я тут ничего такого не сломал и не порвал. В документах. Только мышка. Пока двигал, у вас, наверное, текст на экране переехал.

– Переживу, – смирилась Маргарита. – Я могу работать дальше?

– Конечно, – заверил доставщик. – Приятного аппетита.

И он исчез за дверью. Следователь тяжело вздохнула, привела вещи в привычный порядок, посмотрела на заветные булочки. Еще десять минут чтения, а потом перерыв. Вот только на экране компьютера внизу замигал значок почты. Похоже, теперь пришло еще и заключение по трупу. Ладно. Полчаса булочки подождут.

А еще через пятнадцать минут, когда Маргарита, мечтавшая об обеде, добралась уже до середины второго отчета, в дверь снова постучали.

– Что теперь? – устало спросила она у очередного доставщика.

– Подарок для красивой женщины! – известил он все той же фразой. У этого парнишки жизнерадостности было в разы меньше, чем у его первого коллеги. – Кофе от «Половины».

– Снова надо фотографировать заказ? – Пусть напитки в этом заведении классные, но все это Маргарите уже надоело.

– Мне иначе не заплатят, – почти с обидой отозвался новый доставщик.

– Вперед. – Маргарита вышла из-за стола. – Только, пожалуйста, быстрее.

– Спасибо, – буркнул парень, доставая смартфон. – И там расписаться.

Он положил бланк заказа на тумбочку для бумаг недалеко от входа. Маргарита подписала, где было велено, заодно изучила бланк, вычитала адрес заведения. Вообще, эта «Половина» находится в нескольких остановках от комитета. Далековато. Странно все же это. Тот незнакомец на улице. С чего он оказался здесь и чем она ему так приглянулась?

Доставщик провозился дольше, чем первый. Но все же справился со своим делом. Извиняться за беспорядок и потраченное время не стал, буркнул «приятного» и отправился прочь. А ведь он тоже двигал мышку. И текст отчета оказался перемотан в самый конец…

Маргарита нахмурилась. Несколько раз просто подвинула мышку по своему столу, понаблюдала за тем, что произойдет на экране. Курсор немного сбивался, но страницы при этом никак не листались. Так… Следователь закрыла отчет. Прежде, на всякий случай, сохранив изменения. Полезла в Интернет. Что там за «Половина»? И кстати… А ведь она уже где-то слышала это название. Вчера… Вернее, сегодня рано утром на выезде в дом ювелира…

Глава 4

Саня оказался прав. Если сначала Витя держался за счет усталости, притупляющей эмоции, то позже стало хуже. Он все же смог поспать. Вернее, как лег, провалился в какой-то мутный сон, изнуряющий и маетный. Выбраться из кошмара обратно Вите удалось только часам к пяти. И вместе с сознанием проснулись память и эмоции.

Он лежал в своей комнате и скучал. По отцу. Вспоминал, надеясь найти в ярких моментах прошлого хоть немного чего-нибудь светлого, зачерпнуть сил, чтобы жить дальше. В детстве самым важным было ощущение защищенности, какое давал отец. Мама Вити умерла, когда мальчику было семь, и после ребенка, как и сейчас, преследовали кошмары. Отец будил его, вырывал буквально из изнуряющих страшных снов и сидел с сыном почти всю ночь. Мальчик привык, засыпая, просто чувствовать присутствие отца рядом. Это успокаивало.

Как еще помнил Витя, успокаивало ощущение тепла отцовской ладони. В годовщину смерти матери они вдвоем поехали на кладбище, стояли рядом, смотрели на новенький могильный камень. Отец держал его ладошку в своей руке. И это было для Вити чем-то очень важным. Будто вся родительская любовь как-то вместилась в это прикосновение. Тепло ладони отца стало знаком, что мальчик не один. И как он верил, никогда один и не останется.

Потом отец много работал. Он появлялся дома только вечерами, когда темнело. И Витя всегда ждал сумерек. Они сидели вместе в гостиной. Витя со своими учебниками и домашней работой, отец с планшетом, где он делал эскизы к будущим украшениям. Они и говорили-то редко. Но их уютное молчание стоило многого.

Разговоры пришли потом. Отец всегда относился к сыну, как ко взрослому, говорил с ним открыто и честно. Много рассказывал о своем деле, спрашивал сына о друзьях, о каких-то его мыслях, иногда даже ждал мнения Вити о своих эскизах и концепциях новых коллекций. Очень редко говорили об учебе. Снова взрослый подход. Отец раз дал понять, что ожидает от сына серьезного отношения к школе. И Витя смог это сделать. Сначала только ради одобрения отца, потом втянулся и сам выработал это серьезное и вдумчивое отношение к своим делам.

А еще он всегда старался не доставлять отцу хлопот, потому родителя никогда не вызывали в школу, не приходилось ему и разбираться с какими-то промахами сына. Витя знал, что отцу это было бы неприятно. А еще мальчик верил, что таким образом своим хорошим поведением он как бы старается отплатить отцу за любовь, за внимание, за их вечернее молчание и взаимопонимание.

Но самыми лучшими всегда были отпуска. Их отец и сын всегда проводили вместе. Когда Витя учился в средней школе, он уже понимал, что у отца бывают женщины. Пусть папа никогда не приводил любовниц в дом, но и не скрывал от сына, что иногда ночует у очередной своей подруги. Сын гордился таким доверием и тем, что отец откровенно говорит с ним о личной жизни как со взрослым. Но все же ни одного знакомства с избранницей отца не состоялось. И в те самые отпуска они всегда ездили только вдвоем. Иногда за границу, а иногда отец просто брал машину, и они катили по городам, куда глаза глядят. Приключение. Одно на двоих. Там хватало времени и на уютное молчание, и на долгие теплые разговоры.

Помнил Витя и тот особый отпуск перед началом одиннадцатого класса. Отец на неделю снял какой-то охотничий дом в неизвестной глухомани. Там, как казалось подростку, на километры вокруг, кроме них, не было ни одной живой души. Ни на какую охоту они не ходили. Просто гуляли, вместе ели, снова общались. Отец хотел, чтобы Витя решил, что станет делать после школы.

У сына никаких планов не было вообще. Он знал лишь одно: ювелирное дело – не его. Отец воспринял спокойно, будто и ожидал этого. Сам рассудил, что Витя не смыслит ничего в точных науках, а потому надо выбирать гуманитарное направление. Или идти в управленцы. Последнего Витя тоже не хотел. Он никогда не был лидером, вообще не слишком умел общаться с людьми и занимать должности, лавировать, вести переговоры, еще хуже – выстраивать систему работы для других, он просто не смог бы.

Так, рассуждая вместе, они как-то дошли до литературного творчества. А следом и до журналистики. Отец видел в Вите отличного комментатора или будущего «паркетного» репортера. Тот же мечтал стать кулинарным или тревел-блогером, но отцу этого не сказал. Просто согласился поступать на журналистику. Отец остался доволен.

А потом появилась Мила. Витя помнил и этот их разговор с отцом. Папа приехал на удивление рано, как раз, когда Витя вернулся с уроков, собирался садиться за подготовку к ЕГЭ, ведь шел решающий последний год в школе.

– Дома? – с порога улыбнулся отец. – Хорошо. Предлагаю обед. И есть разговор.

Витя тогда даже немного забеспокоился, но показывать этого не стал, просто пошел на кухню разогревать обед и накрывать на стол.

– Сын, – начал отец, приступая к еде. – Мне за сорок. Таскать с собой в люди эскортниц, как-то уже не вариант.

– Ты хочешь познакомить меня с кем-то из своих женщин? – полушутливо поинтересовался Витя. – Выберешь себе постоянную подругу?

– Выберу жену, – уточнил отец. – Вернее, уже выбрал.

Сын не удивился. На самом деле он давно считал, что отцу надо как-то остепениться, что без женщины постоянной, вот так, где-то с кем-то и как-то, это не дело. Папа давно вдовец, но он далеко не старик. Второй брак – это нормально.

– Так все же, ты нас познакомишь? – снова спросил он.

– Конечно, – усмехнулся отец. – Вам еще жить в одном доме. И надеюсь, дружно.

– И кто она? – заинтересовался Витя.

– Помнишь, у вас в школе была такая Галька Фролова? – спросил его родитель. – Года на три старше тебя. Вся из себя королевой ходила?

– Такое не забывается, – картинно закатив глаза, сказал сын. – Звезда школы. Но ты же не можешь ее выбрать! Она тупая и жадная!

– Знаю, – легко согласился отец. – Мы пару недель встречались. От нее быстро устаешь, она слишком шумная. Оказалась на прощание. Но у нее была подруга. Тихоня такая, Люда. Ты, наверное, и не замечал ее.

– Смутно что-то такое помню. – Витя соврал. Он не помнил Люду, от слова «совсем». Так, какая-то тень при школьной красавице, вечно дефилирующей по коридорам на переменах в окружении поклонников и подпевал. Они цепляли всех, вне зависимости от возраста, кто хоть чем-то мог не понравиться Гальке. Вите самому от них ни разу не досталось, правда, он всегда вовремя исчезал. А вот Димка с ухажерами Гальки пару раз дрался. Кстати, положил их легко. Но Люда…

– В общем, теперь будет повод вспомнить, – легко просчитав его ложь, деловито выдал отец. – Сдашь экзамены, поступишь, и тогда мы с ней распишемся.

– Почему она? – несколько удивился сын.

– Люда добрая и тихая, – пояснил ему родитель. – Да и миленькая. С ней в люди можно появиться. Скромная, но умеет общаться. Хороший вариант. И кажется, она меня любит.

В последнем Витя все же сомневался, но был не прав. Милка оказалась на самом деле классной. Не глупой, тактичной. Она как-то и мысли не имела заменить Вите мать. Ни по возрасту, естественно, ни по своему положению в семье. А еще она стеснялась Витю больше, чем он ее. Выглядела тихой и на самом деле милой. Но когда видела отца… Казалось, она начинает светиться изнутри. Он был центром ее вселенной. При нем Мила расцветала. Витя это отметил и оценил. Поздравляя отца в день свадьбы, он честно сказал ему:

– Знаешь, она правда тебя любит. Береги ее.

– Само собой, – серьезно кивнул тот в ответ. – Ты тоже. Она теперь часть нашей семьи.

Мила смогла стать этой самой частью. С ней было легче ждать отца из командировок, было о чем поговорить, иногда Вите даже казалось, что Милка понимает его лучше, чем отец. Или просто ей можно рассказать больше, чем отцу. Потому что не надо ждать ее одобрения, стараться не подвести. Так проще, потому они стали друзьями.

А после родился Ванька. Витя помнил счастливое лицо отца, когда тот впервые взял на руки второго сына. Увидел так же его благодарность Милке и даже некое уважение к ней. Витя тогда подумал, что вот теперь они все точно стали семьей. А теперь… Отца нет. Милка в клинике. У Вити только Ванька.

Парень нахмурился. Вот эти мысли совсем неправильные и упаднические. Надо просто позвонить, узнать, когда Милку отпустят домой. Станет легче. А сегодня… Няня уйдет через час. Но есть друзья. Витя не останется один. Он забрал с прикроватной тумбочки свой смартфон, стал набирать сообщения.

– Ну, вот, и никаких проблем с твоим малым, – улыбаясь, сообщил Гоша, входя на кухню. – Часа полтора мультиков, а потом только спать уложить. Накормить кашей перед этим не забудь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил друга Витя и поставил перед ним чашку с кофе. – Не знал, что ты так круто с детьми умеешь обращаться.

– Так у меня же племяшка чуть постарше Ваньки, – напомнил однокурсник.

– Это мы знаем, – отозвался Степа. – Но что ты у нее за няню, это новости.

– Она прикольная! – радостно поделился Гоша. – Ванька твой тоже. Играть и кормить – это просто. Но с ними еще и гулять надо.

– Ты так говоришь, будто они домашние животные, – иронично заметил Витя. – Погуляю завтра. Или няня сходит.

– Милку твою когда выпишут? – деловито поинтересовался Степа. – Ей это явно привычнее.

– Еще дня два, – досадливо поморщился хозяин дома. – Ей здорово досталось.

В принципе он понимал состояние жены отца. Мила испугалась здорово. К тому же она вообще немного нервная. Впервые в клинику девушка попала еще во время беременности. У нее был токсикоз на ранних сроках. Переносила его Мила очень плохо. За всю жизнь, по ее словам, болела всего пару раз, банальные простуды, и долго терпеть плохое самочувствие не привыкла. Плюс гормоны. Милка тогда вбила себе в голову, что с ребенком что-то будет не так. Доходило чуть ли не до глубокой депрессии.

Витя тогда вообще боялся, что у нее дурные идеи вены резать появятся. Отец сердился и психовал. Потому нашел эту клинику. Милку привели в порядок быстро, но ненадолго. Повторно девушка там оказалась через неделю после выписки из роддома. На этот раз постродовая депрессия. Вот этого Витя немного не понимал. Ведь вроде беременная, Милка очень ждала рождения ребенка, только об этом и говорила. И вдруг такое. Она до истерик боялась подходить к сыну на первых порах. В клинике снова помогли. Теперь еще и смерть отца. Снова лечение. Витя все понимал, но начинал бояться, что в будущем «отпуск» в лечебнице может стать постоянным явлением. А ему с братом возиться…

– Она молодая, – между тем «взрослым» тоном рассуждал Гоша. – Еще мозги на место встанут. А остальное… Полиция что-то говорила? Ну… Там же тело отца вам должны отдать, и похороны… Надо помочь? Хотя в этом я опыта и не имею.

– Я тоже, – поторопился предупредить и Степа. – Но там контакты похоронных компаний найти, сходить с тобой – это я могу.

– Похоронами будет заниматься дядя Семен, – сказал Витя и честно добавил: – Мне повезло.

– Так себе везение, – буркнул однокурсник и сменил тему: – К нам тоже сегодня, кстати, приходили. Полиция. Или нет, следственный комитет. Спрашивали про вечеринку со страшилками.

– Верно, – спокойно и ровно, как говорил с тем же следователем, согласился хозяин дома. – Они обязаны проверить мое алиби.

– Они еще про Пиковую Даму спрашивали, – дополнил Гоша. – Вообще, про все, что мы говорили. Немного было странно.

Перед мысленным взором Вити тут же встали воспоминания ночи. Тело отца, скорчившегося в луже собственной крови, и зеркало с рисунком. Он поморщился.

– Их дело, какие вопросы задавать. – Распространяться о деталях убийства он не хотел. – Мало ли, как там у них заведено. Кстати, как вам вообще на ум пришло эту вечеринку устроить?

– Они и это тоже спрашивали, – вспомнил Степа. – Вообще, это девчонки придумали.

– Юле было забавно. – Гоша уставился в свою чашку. – Почему бы и нет.

Друг был к Юле неравнодушен. Давно. С первого курса. Из-за чего друзья иногда его подкалывали. Юля считалась в их потоке самой интересной. Не то чтобы красавицей, но… Она была яркой девушкой и умела себя подать. Парнями вертеть у нее тоже ловко получалось. Обожателей у Юли всегда хватало, вот только ни к кому из своих ухажеров она серьезно не относилась. Те были просто свитой. Вите она не то чтобы не нравилась, он относился к ней с осторожностью. Для него девушка была слишком яркой.

К тому же тогда на первом курсе она встречалась со Степой. Тоже повод держаться от нее подальше. Степа также был одноклассником Вити. Они до девятого учились в параллельных классах, а в десятом, когда всех объединили, парни как-то начали общаться. Вслед за Витей Степа тоже решил поступать на журналистику. Чего-то конкретного он от профессии не ждал, учился ради «корочек», зато вместе хоть с кем-то знакомым. Заглядываться на девушку друга Витя не хотел, потому и держался от Юли подальше. Общались только вот так – в общей компании.

– А ее-то с чего на страшилки потянуло? – задал Витя вопрос Гоше.

– Не знаю. – Парень пожал плечами. – Она сейчас увлечена романами ужасов. И фильмы всякие такие же. Кстати, как раз недавно «Пиковую Даму» и смотрела. Вот, видимо, поэтому. Она просто сказала, что это будет интересно, я и нашел то место, собрал всех. Маша помогла.

– Ладно. Не важно все это, – решил замять тему Витя. – Что еще интересного было?

– В допросах – ничего, – усмехнулся Степа. – На лекциях, вообще, тоже. Мы объяснили в деканате твою ситуацию. Думаю, тебя пока дергать не будут.

– Как Милка вернется, я снова буду ходить в университет, – решил Витя.

– Не торопись, – беспечно отмахнулся Гоша. – Там все как с ума посходили. Чуть больше месяца учимся, а заданий навалили! По теории журналистики теперь знаешь что надо?

И он принялся рассказывать новости. Степа иногда вставлял свои комментарии. Витя слушал, как ни странно, с удовольствием. Привычные темы позволяли отвлечься. Не вспоминать минувшую ночь, не горевать. А еще не думать о странном рисунке на зеркале, о том, что стоит все же перед сном поискать в Интернете что-то о Пиковой Даме.