Текст книги "Миледи Трех миров"

Среди драконов быстро пробежала какая-то волна, и из их массы выступил наш недавний знакомый (точнее, мой новый знакомый, нан-то его давно уже знал). Торев, как поступил бы всякий, приветствующий столь важных особ, на его месте, вышел вперед и церемонно поклонился. Взмахнул лапой, открыл пасть и тут же захлопнул ее, задумчиво уставившись на меня и склонив голову набок. Он так смотрел на меня несколько о-очень длинных минут, а затем, когда с непониманием на него уже смотрела не только я, но и остальные драконы, он снова открыл пасть и самым нормальным голосом (!) обратился к Фару:

– Послушай, я не знаю, что ты там нарассказывал о нас Миледи, но разговаривать мысленно довольно неудобно, особенно если учесть, что сама Миледи так общаться не умеет. Поэтому ты, Фар, дружище, меня извини, но я буду говорить на обычном языке.

Я удивленно взглянула на спутника, а тот (у-у-у, мымрик!) лишь криво усмехнулся и спокойно ответил Тореву:

– Сколько угодно! Миледи отлично понимает обычную речь, но разговаривает она на ней весьма специфически. Так что я не думаю, что будет такая уж большая разница в общении. Мне все равно придется иногда переводить и тебе и ей некоторые слова.

Я даже не нашлась что сказать от возмущения, а то, что обнаружилось подходящего в этот момент в моем лексиконе, переводу не подлежало, к тому же не думаю, что Торев хотел бы пополнить свой словарный запас подобными высказываниями.

– Вы не против, Миледи, если я не стану пускать пыль в глаза, произносить длинные напыщенные речи, а просто приглашу вас к нашему столу почетным гостем? – произнес Торев, вновь переключив свое внимание на мою обалдевшую персону.

– Очень даже буду вам за это благодарна, так как первое, то есть речи, я терпеть не могу, а вот ко второму, соответственно приглашению, отношусь с трепетом и нежностью, – засмеялась я, сразу проникаясь нежностью к такому гиганту.

– Ну вот и хорошо, а то я, признаться, опасался, что вы будете из этих манерных и важных дамочек, которым нравится воздух сотрясать длинными речами, – более мягко проговорил глава Скалпека, оставляя церемонность. – Добро пожаловать!

– Предлагаю перейти на «ты»! – воскликнула я, старательно не поворачиваясь в сторону Фара, чтобы не видеть его выражения неодобрения, которое я чувствовала буквально каждой клеточкой своего голодного организма.

Торев осклабился в улыбке и отступил в сторону, жестом приглашая к столу.

Здесь важно заметить, что стол у драконов конечно же был рассчитан на них самих, а так как столами драконы, как правило, не пользовались, то представшее перед нами с наном сооружение со словом «стол» как-то не вязалось. Это была небольшая (по меркам драконов) каменная площадка, расчищенная от камней и мусора и на данный момент служившая местом нагромождения различной снеди и бочонков с выпивкой (это я так решила, что там именно спиртное, что же еще может быть в бочонках?). Чего только на импровизированном столе не было! Рыба, мясо, сыры, фрукты, овощи и все в таком количестве и разнообразии… Невозможно устоять!

Драконы расположились по краям площадки, а нас с Фаром, как гостей несколько мелковатых размеров, но очень важных, посадили в прямом смысле слова в центре «стола». То есть в середине этой площадки поставили большой плоский камень, на который аккуратно водрузили меня, а нан следом запрыгнул сам. На этот камень постоянно подкладывались разные кушанья и ставились бочонки, чтобы мы могли наполнить свои кружки, выданные нам (каждый почитал, вероятно, за честь подкормить из своих рук Миледи и ее верного телохранителя). Вокруг стоял чавкающий и глотательный шум, сопровождаемый короткими репликами и пожеланиями. Здесь главенствовали золотые правила: «поел смело – делай дело», «делу время, а голодным быть негоже» и т. п. Я с радостью приветствовала такие мудрости. Правильно, какие могут быть разговоры на урчащий желудок?!

Этот «банкет» плавно разросся из обычного застолья в настоящий затяжной пир, то есть с точным временем начала и неопределенным завершением. Выражаясь короче – длился он довольно долго. Несмотря на то что я была жутко голодной и большой любительницей аппетитной еды, насытилась я довольно быстро (все было вкусным и очень питательным) и, устроившись на месте с возможным комфортом, стала лениво наблюдать за продолжающими трапезу драконами.

Просто поразительно – сколько пищи может уместиться в этих рептилиях! Горы изысканнейших яств были съедены за какие-то полчаса, причем между разговорами. Единственное, что на данный момент было более-менее цело – это бочонки с хмельным, да и то их оставалось меньше половины. Все буквально таяло на глазах!

Окидывая площадку взором, я заметила, что чуть вдалеке, высовываясь то тут то там, маячил наш знакомый дракончик, которого мы встретили у снежной горы. Видимо, ему было очень любопытно рассмотреть меня поближе, но виденная им недавно сцена седлания нана явно уменьшала и значительно колебала его решимость. Я не настаивала и даже не пыталась его звать, но разочек, когда его голова вновь показалась в поле обозрения, помахала ему рукой. Выглядывающая из-за камня морда сразу исчезла, чтобы спустя минуту появиться в другом месте. Я даже некоторое время забавлялась тем, что пыталась угадать, где в очередной раз появится его изумленная морда. Но игра эта мне быстро наскучила. Намного быстрее, чем дракоше желание постоянно перебегать с места на место и каждый раз «осторожно» выглядывать из-за очередного укрытия. Заметив, что на данный момент моей персоной никто особо не интересуется, я тихонько сползла с камня-стола и быстро подбежала к куче бочек, из-за которой, по моим расчетам, должен был вынырнуть сейчас этот малолетний шпион. У меня появилось непреодолимое желание напугать этого трусишку.

Мой расчет удался – через каких-то пару минут с той стороны бочек что-то тихо зашелестело и передо мной появилась любопытная морда. Я затаилась, а ничего не подозревающий дракончик стал вертеть головой в поисках потерянного объекта, то бишь меня. Я, понятное дело, никак не находилась, и малыш высунулся еще больше. Снова не найдя объект наблюдения, дракоша решительно полез на эти самые бочки в надежде уж с них-то все разглядеть. Через несколько секунд выяснилось, что никто как-то не рассчитывал, что на это нагромождение пустой тары кто-то захочет забраться, поэтому и не позаботились об их устойчивости. И, когда я произнесла свое «Бу!», дракоша, вздрогнув, потерял равновесие. Вся конструкция с грохотом в тот же миг рухнула.

Я согнулась и прикрыла голову руками. Под страшный грохот передо мной мелькнул балансирующий на краю самой большой бочки дракон, и после этого я зажмурилась. Мне показалось, что кто-то на меня упал, потом что-то свалилось на нас сверху, и через минуту вокруг установилась прямо-таки висячая тишина.

Приоткрыв глаза, я неожиданно обнаружила себя в кромешной темноте. Темнота бывает разная, но эта была именно кромешная. Мне даже стало жутковато. Быстро промелькнула в голове мысль, что меня придавило-таки одной из этих бочек и теперь я нахожусь в каком-нибудь распределителе моей молодой и еще жаждущей пожить души. Мелкая дрожь предательски пробежала по всем конечностям. Я взяла себя в руки и решила не поддаваться панике. Во всяком случае, пока. Для начала нужно было оглядеться или попытаться все же прощупать пространство на наличие здесь кого-то или чего-то еще.

Выставив руки вперед, я поняла, что в этом направлении тупик. Та-ак. Продолжим исследования. Мои ноги, переминаясь на одном месте, постепенно поворачивали меня на сто восемьдесят градусов, а чтобы темнота не давила на глаза, я их просто закрыла.

Закончив свой маневр, мои руки, под непосредственным руководством их хозяйки, принялись зондировать пространство впереди (или позади, как вам будет угодно) и тут же «отскочили» от чего-то очень похожего на чешую змеи. Глаза сразу резко распахнулись, грозя просто выскочить, и встретились взглядом с парой желтых глаз с горизонтальными зрачками, находившихся чуть выше меня. Глаза моргнули. Не мои.

В вопль ужаса, которым я разразилась, немедленно вплелся еще чей-то вопль – пищаще-свистящий. «Вот оно, – думала я, не сбавляя ни громкости, ни оборотов, – загробное наказание! Кого я больше всего боюсь? Правильно, змей. Значит, эта огромная змеюка мне послана в наказание за грехи… Вроде вела себя прилежно… И что самое паршивое, ни мышей, ни насекомых никаких не боюсь, узнали ведь именно про змей!»

Мой звонкий крик уже начал выдавать хрипотцу, когда мне по глазам резанул яркий свет. Ничего не происходило. Я зажмурилась и простояла так примерно пять ударов сердца, а потом решила обозреть окрестности.

Я стояла посреди разваленных бочек, надо мной столпились все «пирующие» на данный момент драконы и, конечно, Фар, со своей неизменной ухмылочкой. Прямо же передо мной, глупо хлопая желтыми глазами с горизонтальными зрачками, стоял дракоша – сын Торева. Да уж, поистине человеческая глупость дает неизменное представление о бесконечности!

«Застолье» уже продолжалось более пяти часов. За это время было съедено и выпито колоссальное количество килограмм и литров. Некоторые драконы улетали в свои пещеры спать, а некоторые оставались продолжать веселый банкет. Все, кто остался, в скором времени были пьяны, если можно так выразиться по отношению к драконам, и веселье стало набирать обороты.

У драконов чувство юмора оказалось специфическим! Даже Фар немного (?) расслабился и теперь выглядел таким счастливым добрячком. Это было что-то… У меня тоже стал заплетаться язык – так как я, чтобы не оскорблять радушных хозяев, под их пристальными взглядами выпила (продегустировала) три глотка какого-то сумасшедше вкусного вина и благополучно его допила. Но оно оказалось довольно крепким, что теперь явственно давало о себе знать (хотя в кружке и было-то всего треть). Становилось еще веселее.

Глава Скалпека вот уже более получаса описывал мне все прелести «веселого» состояния, приводя примеры из драконьей жизни.

– Вот, например, когда я немного выпью, совсем чуть-чуть, – Торев поднял переднюю лапу к глазам и, пьяно прищурившись, показывал размер этого чуть-чуть, при этом еще немного прикрыв левый глаз, – все мысли в голове словно бы встают на свои места и сразу, – указательный палец указал на небо, подчеркивая важность сказанного, – можно найти правильное решение любой поставленной задачи! – проговорил он, словно пытался дать оправдание своему теперешнему состоянию.

– То есть ты хочешь сказать, как считал один из наших поэтов, «истина в вине»?

– Точно! – обрадовался дракон моему пониманию, оглядываясь вокруг в поисках очередного бочонка. – Только вот сложно искать эту самую истину в вине, – он заглянул в несколько пустых бочек и с сожалением вздохнул, – особенно если его нет.

Но тем не менее Торев продолжил с упорством перетряхивать всю тару. Когда мне уже надоело следить за его тщетными поисками и я отвернулась, дракон издал радостный вопль и гордо преподнес мне полбочонка вина, которое мне понравилось. Пришлось повторно зачерпнуть своей кружкой это шедрое подношение, а остатки, с моего согласия, тут же были употреблены им по назначению – выпиты.

Мою голову немного повело, и сразу как-то припомнился мультфильм «Жил-был пес» про пса, который в благодарность за помощь, привел волка на свадьбу. Я облокотилась локтем на Фара и, подражая пьяному говору мультяшного героя, протянула:

– Ща-ас с-спою!

Тут же раздалось дружное хлопанье – аплодисменты. Распахнув пошире прикрытые глаза, я с удивлением вперилась в оставшихся за столом драконов, пытаясь понять причину их восторга. Драконьи морды, все как одна умильно улыбаясь, преданно смотрели на меня. Честно говоря, о причине столь резкой популярности я догадалась не сразу.

– Вы чего? – тупо поинтересовалась я у аудитории.

– Мы ждем твоей песни, – услужливо пояснил фиолетовый дракон, которого звали Фиал.

– Какой песни?! – обалдела я.

Переводя взгляд попеременно с одного на другого дракона, я пришла к выводу, что это не массовая истерия, и от меня действительно чего-то ждут. Только с чего они (причем все сразу) сделали вывод о том, что я хочу что-то спеть? Вон и Фар на меня уставился как-то хитро.

– Но ты же сама только что сказала, что будешь петь! – воскликнул Торев.

– Я?!!

– Ты!

– Когда?

– Да только что. Ты сказала: «Сейчас спою!»

Я сглотнула. И кто тянул меня за мой пьяный язык?! Мои вокальные данные оставляли желать лучшего, к тому же на ум сейчас ничего хорошего, кроме: «я – рыбачка, ты – рыбак» и «миллион, миллион алых роз», не приходило. Я была в растерянности.

– А она петь не умеет! – неожиданно заявил полупьяный нан, явно решив меня поддеть.

– Я не умею! Это я-то не умею петь?! – выплеснулось наружу мое праведное негодование. – Да я пою не хуже артистов Большого театра! В школьном хоре солисткой была! А на караоке меньше восьмидесяти пяти баллов никогда не выбиваю! Чаще девяносто с заходом, – без лишней скромности оповестила я своих поклонников. – Сейчас я спою вам! – прокричала я уже в запале и, немного поразмыслив над репертуаром и кивнув, соглашаясь с выбранной программой, продолжила: – Песня. Влюбленной драконихи к своему возлюбленному дракону.

Я встала в позу Наполеона, заложив одну руку за планку рубахи, и откашлялась. И сразу громким голосом, по пути борясь с заплетающимся языком, исполнила:

– Желтоглазенький мой, ты начало начал, в моей жизни шумной ты надежный причал… – Это было соло передового экспромта для драконов.

– Как поет! – «зашептал» один из драконов своему соплеменнику. – Просто всю душу выворачивает. А слова-то какие ласковые – «желтоглазенький»… Мне таких песен никто не пел.

На него тут же зашикали соседи, призывая к порядку, и я продолжила:

– Ты чешуйчатый мой, хоть и много нам лет, горит в наших душах огненный све-ет.

Я победно взглянула на своего телохранителя и церемонно поклонилась, а драконы тут же устроили мне бурные овации. На небосклоне эстрады Зубара прямо у них на глазах рождалась новая звезда! Ах, теперь каждый день автографы, интервью давать придется, фанаты замучают…

Получив высокое признание своего «таланта», я спела еще пару подобных куплетов – все имели бешеный успех! В горле у меня быстро пересохло, и я села на место, а моя коварная рука, без согласия свыше и абсолютно не задумываясь о последствиях, сразу схватила недопитую кружку – нейтрализатор равновесия мгновенно перетек мне в голову и обосновался там прочно. Допив свое вино и подперев собой нана, я неожиданно, непонятно по какой ассоциации выйдя на эту мысль, вдруг пришла в уныние и пожаловалась:

– Да, о таком путешествии я даже и не мечтала никогда… вы представляете, всю жизнь хотела посетить Индию, можно сказать, грезила ею. И что вы думаете? Не посетила! А почему? Потому что нет в этой жизни справедливости! Нет. Неужели я многого прошу? Ну, йога там живого посмотреть, кобру, выплывающую разные фортели в корзинке, и пирамиду из слоников… Нет, не суждено мне, видно, насладиться подобным зрелищем. – Я тяжело и протяжно вздохнула, а драконы, слушавшие мою печальную историю, приуныли. Маленький дракоша, который после крушения бочек был посажен на камень со мной Фаром, даже пустил слезу – всем меня было искренне жалко.

– А кто такой йог? – заинтересовался Торев.

– А кобра?

– А слоники? – посыпались вопросы.

Я в очередной раз вздохнула и начала описывать несведущим драконам в красках прелести жизни, которых, в силу определенных обстоятельств, я была лишена:

– Йог – это такой мужик, который может сидеть на стекле, гвоздях и заплетаться во всякие там узлы.

– А что такое гвозди? – тут же влез дракоша.

– Гвозди – это такие острые железные палочки. – Сын Торева счастливо закивал и быстро покинул наше общество, куда-то спеша. – А кобра – это такая змеюка. Очень ядовитая, скажу я вам. Ее ловят, выбивают зубы… – В стане моих слушателей прокатился коллективный «Ох!..». (Совсем забыла, что драконы в какой-то степени дальние родственники змей!) – А затем заставляют танцевать под дудочку.

– Танцевать?! – недоумевали драконы.

– Ну, в смысле шеей вертеть в такт музыке. – Все с пониманием закивали. – Так, что там у нас на очереди? Ага, слоники! О, это особая тема. Слоны – это такие бо-ольшие животные. Большие и толстые. У них вот такие носы, – я приставила руку к носу, размахивая ею в разные стороны, – которые называют хоботами. Еще у них такие то-олстые лапы, большие уши и два таких длинных бивня. – Все эти особенности слоновьей физиологии я сопровождала соответствующими жестами. – Вот такие у нас слоны! В смысле не у нас, а в Индии. Ну и в Африке они еще бегают. – Я была довольна своими объяснениями, пытаясь сообразить, что по моим описаниям могли представить драконы.

Судя по всему, обрисованный мною портрет получался малопривлекательным, потому что мои слушатели еще некоторое время спорили друг с другом, морша носы, прищуривая глаза и повторяя мои жесты. Так и не придя к общему мнению, один из драконов спросил:

– А рост у них какой? – Как будто этот показатель был доминирующим.

Честно говоря, слонов живьем (а не по телевизору) я видела лишь в детстве – в цирке, поэтому этот самый их рост представляла весьма смутно. Но чтобы представить-таки достойно слоников, я выбрала дракона пониже и сообщила, указав на него:

– Вот, чуть пониже него примерно будут. – Потом, прокрутив в голове все описание, которое я уже выдала, добавила: – И еще они серые. Светло-серые.

В компании драконов вновь повисла пауза – все они, насколько я поняла, пытались мысленно срочно перекрасить слонов в светло-серый цвет.

– Пирамида из слонов… – задумчиво произнес Торев, нарушив молчание. – Зачем?

– Ну как ты не понимаешь?! – тут же кинулась я в объяснения, мой пессимизм уже как рукой сняло. – Такие большие животные и вдруг встают в пирамиду. Это же клево!

Глава Скалпека пожал плечами, а неугомонный фиолетовый дракон неожиданно подвел итог:

– Если ты говоришь, что эти самые слоны… Я правильно их назвал? – Я кивнула. – Так вот, если эти серые животные, как мы поняли, меньше нас, делают пирамиды, то если ее сделаем мы, это будет еще интереснее! – Все с любопытством уставились на Фиала. – Лично я считаю, что мы намного их превосходим по всем параметрам! Так давайте докажем это и покажем милой Миледи, – элегантный поклон в мою сторону, – супербольшую пирамиду.

Стоит ли говорить, что идею все дружно поддержали (в том числе и я!), и под моим чутким руководством драконы стали делать живую пирамиду, доказывая, что ничуть не хуже неведомых им слонов из моего мира.

Это было занимательно. Пьяные драконы взлетали на голову друг другу и с громким криком «Мы лучше слонов!» летели кубарем на землю. Вставали и пытались снова повторить этот трюк. Приблизительно за час нашим достижением были четыре хлопающих крыльями дракона друг на друге! Круто? Рекорд слонов (три штуки в высоту) мы побили безоговорочно, что я и сообщила под общее ликование нашей цирковой труппе.

Раздухарившись, чудачество пошло по полной программе. Один дракон пытался продемонстрировать ходьбу на передних лапах, как это делают все те же слоны. Другой подпрыгивал и кувыркался в воздухе. Третий подбрасывал вверх пустые бочки, изображая жонглера. То, что эти бочки летели в основном не обратно в руки «жонглера», а по большей части в соседей и на землю, это уже было другим вопросом… В общем, в моем мире нам бы цены не было. Циркачи из нас получились хоть куда! Ездили бы по городам и давали представления. Аншлаг бы шел за аншлагом. Мы бы озолотились! Посмотреть на живого дракона, да еще и дрессированного, пришли бы все, кто может ходить или хоть как-то передвигаться!

Да, интересного в тот вечер было много. Правда, помню я не все.

Сын Торева некоторое время спустя прибежал с кучей всякого колюще-режущего оружия, бережно разложил это на земле и с деловым видом стал ходить, сидеть и лежать на принесенном антиквариате, периодически спрашивая у меня, хороший ли из него получается йог. При его-то броне!

Темно-зеленый дракон (по-моему, Флер), опутав себя какой-то сеткой, изображал танцующую кобру. У кобры бы случился инсульт, увидь она своего «двойника».

Фар на спор пытался перегрызть хвост одного из драконов. Дракон при этом дико хохотал и визжал дурным голосом, что ему щекотно.

Когда небо на горизонте несколько посветлело, намекая на скорый рассвет, все единодушно решили идти спать. Нас с Фаром пригласил к себе Торев, и мы, пожелав всем спокойной ночи, отправились к нему в пещеру.

Нан сразу устроился в уголке и тут же уснул. Мне же хозяин широким жестом выложил из своих закромов несколько чьих-то шкур, которые когда-то давно (очень давно!) знавали лучшие времена – запашок от них шел очень подозрительный.

– А там блох нет? – наморщив нос, спросила я, указывая на этот ворох.

– Кого? – заинтересовался дракон, с трудом разлепляя слипающиеся глаза.

– Блохи. Это такие мелкие наглые насекомые, которые любят очень больно кусаться и пить кровь у всех, кто попадется им на дороге.

– Ужас-то какой! – воскликнул Торев. – Кровопийцы, значит? Ты полагаешь, они могут там быть?! – Он указал лапой на предложенное мне ложе, на что я пожала плечами, а добродушный хозяин добавил: – Сейчас, если они там есть, мы их прогоним! – И прежде чем я успела его остановить, полоснул мою предполагаемую постель струей огня. – Вот, – гордо объявил он, широким жестом указывая на содеянное, – все сбежали, теперь их там точно нет! Спокойной ночи. – И окончательно, видимо, убедившись, что теперь-то меня ожидают самые приятные сновидения, упал посредине пещеры и сразу заснул.

– Конечно, блох теперь там нет… – взглянула я на дымящиеся остатки кровати (как и самих шкур, что закономерно).

Окинув жилище главы Скалпека, я пришла к выводу, что спать оставалось только на земле, но и это теперь стало невозможным. Запах от дыма и паленой шерсти быстро заполнил всю пещеру, делая ее абсолютно непригодной для ночлега. Взяв свой рюкзак, чуть не падая прямо на ходу, я выбралась на свежий воздух и, снова задействовав свой неизменный плед и свежеприобретенные белые шкурки, быстро устроилась на ночлег. Засыпая, я улыбнулась, видя, как дракоша, вероятно тоже разочаровавшись в свежести воздуха своего дома, тихонько подполз ко мне и завалился спать у меня под боком. Такая грелка получилась! Глазки закрывай, баю-бай…

Мы с дракошей проснулись одними из первых. Если быть более точной, то первыми. Малыш показал мне, где можно умыться, и мы, оглядываясь вокруг, прогулялись по плато. Посмотреть на место вчерашнего нашего веселого времяпрепровождения было страшно и поучительно. Если бы я точно не была уверена, что здесь происходила мирная пьянка хороших знакомых, то решительно бы заявила – здесь состоялась отменная бойня! Куски мяса, рыбы и битых бочек валялись повсюду, а вся эта красота была щедро полита вином и еще чем-то противно пахнущим. Вроде вчера ничего подобного не подавали. Странно…

Вернувшись к пещере, мы, тихо обсуждая разные мелочи, дожидались, пока проснутся остальные участники вчерашнего представления. Первым появился Фар. Он осторожно высунулся из пещеры и сразу отпрянул назад, сильно зажмурившись и мучительно морща нос. Утро вечера паршивее, если вечер удался… Сейчас это было точно про него – нан выглядел осунувшимся, бледным и почему-то глубоко-глубоко несчастным.

– Ты как? – сочувственно спросила я, понимающе произнося это как можно тише. У меня был некоторый опыт общения с больными, страдающими недугом, именуемым в простонародье «похмельем».

– Как тебе сказать… – хрипя, начал мой телохранитель, но неожиданно, даже не договорив и еще больше сморщившись (хотя казалось, что больше уже некуда), с огромной скоростью ломанулся к краю плато в заросли густого кустарника. Какое-то время оттуда доносились не очень приятные звуки, а затем, шатаясь и с огромным трудом переставляя лапы, Фар вернулся. По беглой оценке его внешнего вида казалось, что он стал выглядеть еще более бледным, со стеклянным взором, но при всем при этом немного повеселевшим.

Я молчала, не определившись, как себя вести. Вид похмельного нана вызывал только смех, а состояние – сочувствие. Поэтому я просто предложила Фару «погостить» тут еще до обеда. Так сказать, набраться сил и дождаться пробуждения хозяев, чтобы попрощаться с ними. Пушистик тут же горячо одобрил мое предложение, выпил всю воду, что мы с дракошей заботливо принесли, и завалился в тенек – набираться сил.

Просыпаться драконы (не все, а только те, кто ушел спать рано или самые стойкие) стали примерно через пару часов. Вылезая (именно вылезая, а не выходя и тем более не вылетая!) из своих пещер, драконы восстанавливали зрение (намного быстрее, чем Фар), равновесие и по очереди находили дорогу к водопою. После булькающих звуков с той стороны они с отрешенным видом возвращались на плато и с полным непониманием осматривали следы вчерашнего веселья, одинаково почесывая в затылке.

Торев появился на «сцене этого спектакля» примерно часа через четыре, выполнив все по программе – жмурки с солнцем, водопой, осмотр подчиненной территории с видом полного недоумения. Мы с его сыном терпеливо ждали проблеска в его сознании, не покидая своего уютного уголка в тени, из которого прекрасно просматривалось все поселение.

Наконец сознание медленно вернулось к главе Скалпека, и он, мгновенно став серьезным, начал оглядываться. Когда его поиски не увенчались успехом, Торев прогремел на все плато так, что мне даже пришлось зажать уши:

– Фар! Ты где?

Нан, уютно лежащий в тенечке, аж подпрыгнул. Затем сообразив, откуда переполох, болезненно поморщился и, что-то проворчав себе под нос, медленно вышел на открытое место и ворчливо поинтересовался:

– Что ты орешь? Ну что ты вопишь, как сумасшедший! Что хотел?

Торев, совсем никак не отреагировав на ворчание моего телохранителя, с ноткой волнения в голосе затараторил:

– Фар, дружище, я так рад тебя видеть в добром здравии! – Было забавно глядеть на то, как нан приподнял брови после слов «доброе здравие». – Я тут немного обеспокоен, ты, случаем, Миледи с утра не видел?

– Да вон она, – разочарованно и обиженно на беспричинно, по его мнению, поднятую суматоху ответил тот.

Я вышла из-за камней и весело помахала Тореву:

– Привет! Как самочувствие?

Дракон облегченно вздохнул, а дракошка, вышедший вместе со мной, повторил все за мной с точностью до «самочувствия», на что получил вместо ответа скептический прищуренный взгляд. Затем Торев обратился ко мне:

– Я так рад, что с вами все в порядке! Как спалось? Шкуры были мягкие?

– Замечательно, Торев! – смеясь и грозя пальцем дракоше, который хотел поведать о плачевном состоянии их гостеприимного ложа, крикнула я дракону. – Ты прекрасный, хлебосольный хозяин. Я рада, что мы с Фаром все-таки выкроили время зайти к вам в гости.

Драконы, стоящие неподалеку, усиленно изображали жуткую занятость и при этом старались не пропустить ни одной реплики. Услышав мои последние слова, они перестали заниматься отвлекающими маневрами и все подошли, чтобы обсудить вчерашний вечер.

Рассказав события вчерашнего застолья рано покинувшим «арену цирка» и пополнив недостающие пробелы всем остальным, я оставила драконов за бурными обсуждениями и вернулась к своему «страдающему» от «страшного недуга» телохранителю.

– А не позавтракать ли нам? – весело спросила я нана, потирая руки.

Фар посмотрел на меня так, будто я со всей силы и без какой-либо причины ударила его кувалдой по голове. Судорожно сглотнув, он очень быстро скрылся в кустах рядом с водопоем. Вернулся он не скоро. Мы уже успели поесть – дракоша резво куда-то сбегал и принес множество еды, которую мы тут же умяли. Хороший сын растет у Торева.

Немного передохнув и отметив, что солнце сигнализирует о том, что скоро наступит полдень, я снова пошла к «убежищу» Фара. Он мученически на меня взглянул.

– Что, пора двигать дальше? – понял нан. Оценив его состояние как «годное к передвижению», я кивнула.

– Пора покидать гостеприимный Скалпек и прощаться с драконами.

– Этот Торев со своим гостеприимством у меня как кость в горле, – беззлобно проскрипел Фар и встал.

– Ничего, Фар, держи хвост пистолетом! Движение – это жизнь! Вперед, к новым горизонтам!

Нан на данный момент почему-то не разделял моего оптимизма.

Мы попрощались с такими милыми и веселыми поселенцами, с очаровательным дракошей и отправились к жемчужине нанской цивилизации – Фашуру.