Текст книги "Первый Феникс"

– Мы играли в прятки. Я её нашла.

Она залилась похожим на кашель смехом. Голос стал грубым и глухим.

– Отпусти.

Полковник только сильнее сжал её руку. Девочка насупилась, её губы задрожали, а через секунду по щекам заструились крупные слёзы, сопровождаемые детским плачем в голос. Василий не слышал этого и не видел. Он чувствовал, что держит феникса, не ребёнка. И знал, что отпускать её нельзя. Спустя несколько минут горьких рыданий, девочка прекратила плакать в одну секунду, резко извернулась и укусила полковника за руку. Он вскрикнул от удивления и рефлекторно разжал запястье, тут же сжал пальцы обратно, но схватил лишь воздух.

Девочка, отскочив назад, ещё раз внимательно оглядела его с ног до головы, запоминая черты его лица и фигуру, широту плеч, длину ног, размер ладоней. Василий рванулся вперёд, полоснул рукой воздух, но феникс успела ещё раз отпрыгнуть назад, и охотник лишь дёрнул кончиками пальцев её сарафан, не сумев ухватиться. Тучи снова пожрали луну, комната из серой вновь почернела.

Темнота спустилась так быстро, что на мгновение Василий совсем потерял зрение. Он успел лишь заметить, как девочка широко улыбнулась, и её белые зубы были единственным светлым пятном на полностью покрытом кровью фениксе. После он ослеп на долгое, вязкое мгновение. Он несколько раз наугад вслепую попытался схватить девочку, но его руки не встретили никакого сопротивления. Когда он снова начал различать силуэты и контуры вокруг себя, феникса в комнате уже не было.

***

Юра мотнул головой – та была будто отлита из свинца, в затылке била тупая боль. Он открыл глаза, на несколько секунд его ослепила лампочка, без плафона свисавшая на толстом проводе с потолка. Он несколько раз моргнул, привыкая к свету.

– Очнулся! – выдохнула девушка, сидевшая рядом.

Марина быстро сняла с его лба высохшее за несколько минут полотенце и положила взамен другое, пропитанное холодной (горячей всё равно не было) водой.

– Как ты сюда попала? – он поморщился от боли в затылке.

– Куда? – девушка удивлённо вытянула лицо.

– На другую сторону.

– Ого, как ты приложился… – Она сочувственно взглянула на него.

Он догадался.

– Где мы?

– Где и были, – она неуверенно улыбнулась одним уголком губ, – в больнице.

Юра разочарованно вздохнул. Вернулся. Так же внезапно, как и в прошлый раз. Хотя возвращаться совсем не хотелось.

– А где мудак с тремя звёздочками?

Марина скривилась, её веки вздрагивали, но она не моргала.

– Он не вернулся? – Юра приподнялся на локтях.

Девушка отрицательно помотала головой.

– Это странно, – протянул он, снова откидываясь на кровать. – Я думал, мы вместе вернёмся.

– Как это вместе? – она ошарашено толкнула парня в бок.

– Ну, мы оба там были. Я сумел его «туда» отвести, прикинь?

– Как ты это сделал? – девушка побелела, её дрожь усилилась, проникнув в голос.

– Через зеркало, – Юра сел в кровати, непонимающе глядя на девушку, – в туалете.

– Там не ты был, – она медленно мотала головой из стороны в сторону.

– Нет, точно я, – он возбуждённо улыбнулся. – Я его затащил внутрь. Пролез через зеркало и…

Он приобнял её за плечи, но Марина вырвалась и, уронив стул, отскочила к противоположной стороне комнаты, вжавшись в стену.

– Я всё видела, это был не ты.

Он наконец вспомнил, что в последний момент, когда он уже почти дотянулся до руки Василия, девушка увидела их и закричала. Он списал всё на чрезмерное удивление (впрочем, есть чему удивляться), но сейчас понял, что причина была иной.

– Что ты видела?

Марина медленно сползала по стене, сильно дрожа и не отводя от Юры взгляда. Парень слез с кровати и шагнул в её сторону. Она дёрнулась, потеряла равновесие и, не успев подставить руки, упала на пол плашмя, ударившись коленками и скулой.

– Марина, не бойся, – он вытянул вперёд руку, но приближаться больше не стал. – Это я, вот прямо сейчас – я.

Он улыбнулся и выждал несколько минут. Она повернулась к нему лицом и села, упёршись спиной в стену и обняв прижатые к груди колени.

– Как тебе доказать?

Она отрицательно мотнула головой:

– Я верю, извини.

Юра осторожно подошёл ближе и опустился на пол рядом с ней.

– Расскажи, что видела.

Он коснулся её пальцев, Марина дёрнулась, но убегать не стала. Выждав ещё несколько минут, Юра тыльной стороной ладони вытер её слёзы и обхватил её щёку, медленно проводя по ней большим пальцем. Это монотонное движение начало понемногу успокаивать девушку, она стала ровнее дышать.

– Из зеркала не ты вылез, – она расслабила шею, упёршись головой в его ладонь.

– А кто?

Несколько секунд она смотрела сквозь его, после чего пожала плечами, этот жест был пропитан обречённостью сумасшедшего.

– Монстр.

Юра нахмурился. Он точно знал, кто проник через зеркало, кого она видела. Он помнил это во всех деталях, его сердце всё ещё стучало в такт пульсирующей перепонке зеркала.

– Ты можешь описать его?

Марина задумалась и кивнула. Она закрыла глаза и сморщилась, вспоминая увиденное.

– У него не было глаз – только пустые дыры глазниц. Из них вытекал гной. Кожа прожжена насквозь, видно кости, видно внутренности, они тоже в гное, вываливаются из туловища.

Она закашлялась от рвотного рефлекса. Юра гладил её по щекам и плечам, пытаясь успокоить.

– Зубы на всё лицо, без губ. Вот отсюда, – она слабо прикоснулась к верхней точке его скул, – Прямо отсюда растут. Гнилые, чёрные, на всё лицо!

– Больше не надо, – он с силой рванул её к себе и крепко обнял, ненавидя себя.

В первую очередь за то, что заставил её рассказать. Следом – за то, что заставил её смотреть. Неужели он так выглядел? Но он чувствовал себя нормальным – в том числе, когда прорвал зеркало, он тянул к Василию свою руку, обычную, покрытую смуглой кожей и с заусенцами на пальцах. Кожа не кипела, как рядом с фениксом – он резко выдохнул, вспомнив об этом. Марина ровно дышала в его руках, но он не решался её выпускать, продолжая гладить по спине.

Сейчас, вернувшись, он вспоминал произошедшее так, будто видел это со стороны. Впрочем, «там» всё слишком отличается – и он тоже отличается. Полностью, не только внешне (неужели он так выглядел? Нет, он помнил себя, этого не могло быть), но и физически – «там» он сильнее, быстрее, может не дышать и сливаться с темнотой. Может убивать фениксов.

В любом случае, это половина проблемы. Причём меньшая. Он должен забрать полковника обратно и понятия не имел, как это сделать. Втащить постороннего человека на ту сторону оказалось достаточно просто, а главное – возможно. Значит, должен быть путь в противоположном направлении.

Зеркало. Так или иначе, каждый раз всё начиналось с отражения: сначала он увидел себя на залитом кровью полу офиса, потом – здесь, в туалете, всмотревшись в зеркало. Юра нахмурился – нет, через зеркало он не сможет полковника вытащить.

Только сейчас он осознал простой факт: если в том, как попасть «туда» он ещё хоть что-то понимал, то как возвращался обратно – не имел ни малейшего представления. Он просто в какой-то момент моргал и, снова открыв глаза, оказывался «здесь». Оба раза это произошло против его воли или желания, абсолютно неожиданно и без каких-либо ключей. Его предположение, что в прошлый раз он вылетел «оттуда» из-за убийства феникса, разбилось в пыль – феникс, блуждающая по больнице, жива и здорова.

Возможно, «там» может находиться только кто-то один, но почему тогда он не вернулся сразу? Он несколько минут стоял в тени за дверью и наблюдал, как полковник разговаривал с фениксом, не зная, как именно она играет. Они долго там пробыли вместе, так что это предположение также не работает. Но какие-то правила быть должны.

В конце концов, на входе они есть – висят отлитой из свинца табличкой, и первым пункт в них: «Посмотри в глаза своему отражению, пока оно не посмотрит на тебя в ответ». На двери выхода они тоже есть, просто он их ещё не заметил.

Крик. Истошный, обдирающий горло, срывающийся на хрип вопль разрубил больницу надвое – на «до этой минуты» и «после неё». Марина проворно вскочила на ноги и выбежала в коридор. Юра увидел её замерший силуэт в дверном проёме, когда пошёл следом. Она не двигалась и смотрела себе под ноги. Рядовой шагнул за порог палаты и опустил босую ступлю во что-то липкое и вязкое. Он знал, что это, ещё до того, как посмотрел вниз.

Весь коридор – от дальнего тупика с доской объявлений для пациентов и до палаты лейтенанта Соколовой – был залит ярко-алым слоем крови. У одной из дверей стояла девушка в больничной сорочке, схватившись за косяк, чтобы не упасть. Её ноги дрожат, и она с трудом удерживает равновесие. Девушка в ужасе смотрела вокруг и хватала ртом пропахший железом воздух. Сверху и снизу слышался топот, а через минуту в центр коридора, с лестничной площадки и из лифта, посыпались люди, прибежавшие на крик. Они как муравьи хлынули внутрь, замерев через секунду на границе кровавой лужи. Люди топтались перед ней, будто стоя на краю обрыва, и не решались шагнуть дальше.

Юра уже понимал, что случилось. Он умирал за каждого из этих людей одновременно, его наполняла резкая боль, будто в глотку залили расплавленное олово, которое сожгло все внутренности и уже застыло, заполнив его изнутри. Он мог это предотвратить? Мог. Он знал, что должен был сделать. В первую очередь теперь он – охотник. И он упустил феникса, хотя должен, обязан был сломать её шею, переломить пополам. Без жалости, без рассуждений. Что-то внутри орало, что это неправильно, что так нельзя. Но он, охотник, точно знал, на чьей он стороне. Теперь знал.

Рядовой за несколько прыжков преодолел расстояние до палаты, возле которой пыталась не упасть девушка. Он успел ухватить её, та тут же обмякла в его руках, беспомощно уронив лицо ему на грудь. За её спиной находилось десять кроватей. Две пусты, с одной в кровь сброшено одеяло и подушка, на семи лежали люди. Их грудные клетки вскрыты, белеют вырванные из плоти рёбра, животы пусты, все органы аккуратными кучками лежат под каждой из кроватей.

Следом подоспела Марина. Она поскользнулась на крови и проехала на пятках ещё пару метров, после чего вернулась и заглянула внутрь. Девушка ахнула и рефлекторно зажала рот руками.

– Ещё в двух палатах так же, – сухо сказал Юра, подхватив девушку на руки.

– Откуда ты знаешь?

Рядовой молча пошёл в сторону их с Мариной комнаты, морщась каждый раз из-за хлюпанья крови под босыми ногами. Девушка оказалась совершенно невесомой, и это было ему знакомо. Он ощущал её на своих руках совсем недавно. Юра внимательно посмотрел на девушку, которая вздрагивала всем телом при каждом вдохе. Она прижималась к нему лицом, и он ощущал мятный аромат, исходивший от её тёмных волос. Нет, ему показалось, эта невесомость лишь похожа на ту, которую он держал вчера.

Позади дважды хлопнули двери и послышались приглушённые вскрики лейтенанта. Марина не решилась зайти ни в одну из палат и, придя в себя, побежала следом за Юрой, обогнала его и первая вбежала в комнату, тут же схватив рацию.

– Глеб, мы в дерьме, – она трясла пластмассовую коробочку, надеясь, что та перестанет трещать помехами. – Феникс родился раньше времени. Ты слышишь?! Феникс уже здесь!

Ответом послышались лишь обрывки голоса майора, которые было не разобрать.

– Он едет, – сообщила Марина. – Плохо, что Васи нет.

Она нервно ходила из одного угла комнаты в другой, то и дело оборачиваясь к выходу – не начала ли кровь сочиться из-под двери к ним в комнату. Она чувствовала себя окружённой, загнанной в угол.

– Очень, очень плохо, что нет Васи, – девушка повторяла снова и снова, судорожно сжимая кулаки.

– Позовите его, – послышался тихий, чуть охрипший голос.

Юра вздрогнул – он прекрасно знал этот голос, помнил все его интонации. Девушка, которую он всё ещё держал на руках, упёрлась холодной дрожащей ладонью в его ключицу и, немного отстранилась, повернувшись к Марине.

– Не можем, – коротко ответила лейтенант, даже не взглянув на неё.

– Что с твоими волосами? – спросил Юра, глядевший на курносый профиль.

Девушка обернулась к нему, чуть сильнее надавив на его ключицу от испуга. Она глядела на него с удивлением и страхом. Так смотрят на то, что внушает ужас, но настоящим быть не может. Она сложила губы трубочкой и долго, пытаясь успокоиться, выдыхала, обдав его прохладным воздухом. Осторожно подняла руку и указательным пальцем сначала ткнула в скулу и щёку, а потом провела непрерывную черту от его виска до подбородка. Юра не отворачивался и терпеливо ждал, пока она убедится в том, что перед ней настоящий человек.

– А что с ними? – наконец отозвалась она.

– Потемнели.

Девушка ойкнула и поднесла прядь волос к носу, внимательно её разглядывая.

– Я не знаю, как так….

– Оставь это до похода в салон, – раздражённо бросила Марина, заставив их обоих вздрогнуть.

– Не узнаёшь? – спросил Юра у лейтенанта, проигнорировав её недовольство.

Марина наконец остановилась и посмотрела на девушку. Она медленно, не отрывая от неё взгляда, подошла ближе и заглянула той прямо в глаза.

– Феникс, – прошипела она.

– Уже нет, – отрезал Юра.

– Мальчик мой, – вздохнула лейтенант, – фениксов, как военных, наркоманов и любителей сладкого – не бывает бывших.

Девушка вертела головой, непонимающе смотря то на рядового, то на лейтенанта. Марина разглядывала её ещё несколько секунд, но после всё же качнула головой и принялась снова расхаживать по палате.

– Почему Вася не возвращается? – она тёрла покрасневшие глаза.

– Я не знаю, как ему вернуться. Я не знаю, как сам возвращаюсь.

– Откуда? – шепнула девушка на его руках.

– Неважно, – Марина снова принялась трясти рацию, выясняя, где носит Глеба.

– Откуда? – повторила она, глядя на Юру.

Он хотел прикрикнуть на неё, чтобы перестала лезть куда не следует, приструнить, чтобы не мешалась, посадить на кровать, в конце концов, чтобы хоть руки освободить.

– Из места, где живут фениксы, – сказал он вместо этого.

Она снова уткнулась ему в грудь. Голой кожей он чувствовал её до странного холодное дыхание.

– Я попробую сделать это ещё раз, – Юра наконец опустил девушку на кровать, та нехотя отстранилась и села на самый край.

– Как? – Марина стояла, упёршись руками в бока, и нервно притоптывала ногой.

– Я не очень уверен, как это работает, но попытаюсь.

– Нет, – отрезала лейтенант. – До приезда Глеба никто никуда не идёт, это приказ.

Юра оглянулся: пол палаты был заляпан кровавыми отпечатками босых ног.

– Я умыться, – бросил он, направившись в ванную.

– Не задерживайся.

Зайдя в уборную, он крепко схватил край крохотной раковины, услышал знакомый скрежет фарфора о стену, треск ссыпавшейся на пол бетонной пыли. Охотник внимательно смотрел на себя в зеркало, видя испуганного, виноватого, разозлённого мужчину, беспомощного, как ребёнок. Отвращение от самого себя сжало горло, он резко наклонился над раковиной и закашлялся от подкатившей рвоты. Его не вырвало – нечем – лишь горло драло судорогами от попыток выплюнуть омерзение, вызванное взглядом на самого себя.

– Осторожно, – в туалетную комнату робко заглянула девушка-феникс. – За этим зеркалом призрак.

Юра замер, выгнувшись над раковиной. Позвонки выступили так остро, будто разорвут кожу, тёмные вены паутиной покрывали спину, пульсируя под показавшейся вдруг очень тонкой кожей.

– О чём ты? – он не поднял головы.

– Не смотри в это зеркало, пожалуйста.

Она осторожно шагнула внутрь и потянулась к охотнику, но не решилась прикоснуться.

– Почему?

– Ты из-за него плохо себя чувствуешь.

Охотник глухо хохотнул:

– Нет, не из-за него.

– Пожалуйста.

Она, закусив губу, сделала ещё один шаг ему на встречу и, на всякий случай зажмурившись, кончиками пальцев прикоснулась к выступившим рёбрам. Охотник вздрогнул и издал звук, похожий на сдавленный рык, но не сдвинулся с места. Она, снова открыв глаза, приблизилась ещё на шаг и положила на чуть вздрагивающую спину охотника ладонь.

– Ты не виноват, – девушка медленно гладила его по рёбрам от позвоночника к бокам, едва приподнимая руку, чтобы вернуться обратно к позвоночнику.

– Почему?

– Призраки обманывают, – она провела ледяным пальцем по его позвонкам.

– Похоже, меня и правда обдурили.

Юра наконец выдохнул, ощутив, что горло перестало сжимать от рвотных позывов. Он выпрямился в полный рост и развёл в стороны руки, сжатые в локтях, чтобы размять затёкшую спину. Девушка отпрыгнула на несколько шагов назад и, убрав руки за спину, принялась внимательно разглядывать разношёрстную плитку голубого оттенка.

– Как тебя зовут? – Юра всё же крутанул вентиль и ополоснул лицо ледяной водой.

– Лиза, – робко ответила та, всё ещё изучая стену. – Лиза Найдёнова.

– Игрушка для каприза, – ухмыльнулся он.

– Какая шутка смешная, у бабуль на лавке услышал? – девушка скорчила кислую мину.

– Не сердись, – охотник улыбнулся, вытирая лицо пахнущим хлоркой вафельным полотенцем.

– Не буду. Раз у медузы получается жить без мозгов – ты тоже справишься, – огрызнулась она и вышла из туалета, оставив в воздухе мятный аромат дешёвого шампуня, которым располагает больница.

Юра улыбнулся, вдохнув этот запах, и потянулся к вентилю, чтобы выключить воду. Периферийным зрением он увидел зеркало, своё отражение в нём и высокого мужчину, кожа которого имела зеленоватый оттенок. Охотник замер. Он держал полузакрытый вентиль и не отводил взгляда от тонкой брызгающей по сторонам струи воды. Краем глаза он видел, как человек в зеркале тяжело дышит, при каждом вдохе раздавался острый свист, а его живот раздувался, демонстрируя забитые слизью небольшие раны, которым было покрыто всё его тело. Глаза заболели и охотник моргнул. Теперь в зеркале отражался только он.

– Что ты говорила про зеркала? – спросил он, выбежав из туалетной комнаты.

– Чтобы ты в них не смотрел – только расстраиваться будешь, – буркнула Лиза.

Девушка сидела на его скрипучей кровати, забравшись на неё с ногами, скрестив их и прижав к груди. Кровать практически не прогнулась под ней, но скрипела протяжно и жалостливо.

– А девчонка права, – хохотнула Марина.

– Я серьёзно, – Юра никак не отреагировал на подколки.

– Что ты к ней пристаёшь? – Лейтенант трясла рацию, уставшая от ожидания.

Марина отыскала в забытом Глебом мундире шнур и перевязала им волосы, собрав их в тугой розовый пучок на затылке. Она ходила, приподняв полы больничной сорочки, недовольная тем, насколько непрактичной оказалась эта одежда. Бежать неудобно, сидеть неудобно, всё неудобно. Как и любая другая одежда. Лейтенант Соколова ёжилась от холода и чувства незащищённости, и ей отчаянно хотелось надеть свой мундир, хотя и понимала, что тот не решил бы никаких проблем и вообще не в силах повлиять на ситуацию или на девушку. Но после этих мыслей она только снова зябко поводила плечами и ворчала на больничную сорочку.

– Слушай, я испугалась, – Лиза виновато посмотрела на охотника. – Я и сейчас боюсь.

– Что. Ты. Говорила. Про. Зеркала?

– Чушь я говорила, ерунду. Ещё раз: я испугалась. И говорила это не всерьёз.

– Девочка, – осторожно сказала Марина, заметив по лицу подчинённого, что тот вот-вот выйдет из себя: на его шее вздулась вена, лицо белело. – Скажи уже малышу, чего он хочет.

– Чтоб вас, – вздохнула Лиза. – Призраки за зеркалами живут. Всё, доволен?

– Объясни, – он резко шагнул вперёд.

– Да не подходи ты ко мне, психованный!

– Что ты имеешь в виду?

– Что не хочу, чтобы ты ко мне приближался.

– Лиза!

– Что?!

– Деточка, он тебя сейчас придушит, – вмешалась Марина.

Лейтенант вскочила с места и ухватила охотника за плечи, заставляя того притормозить.

– Говорят так, – Лиза отвернулась от охотников. – Вроде как примета, ничего серьёзного.

– Но ты же знаешь, – Юра оскалился, – что за этим зеркалом действительно кто-то есть?

– Чего? – Марина, сделав лицо «у меня непереносимость чуши», выпустила охотника, который тут же, не удержав равновесие, рухнул кубарем на кровать.

– Ты если держишь – так держи! – рявкнул Юра, пытаясь подняться.

Лейтенант не ответила. Взвинченная, девушка совершенно не представляла, что делать, для этого в её разуме прямо сейчас, в эту конкретную минуту и сотню следующих, места не было. Волновал только один вопрос, который щетинился и больно бил по сознанию и нервам – почему Вася не возвращается?

Выбраться из кровати охотнику удалось не сразу – та прогибалась под его весом до пола, лишая твёрдой основы. Он наконец встал и, отряхнувшись, повернулся к Марине, которая в упор прожигала его недовольным взглядом.

– Так вы двое в одной дурке лежали или что? – процедила она сквозь зубы.

– Марина, там есть кто-то. Я думал, что он внутри, «там». Но теперь мне кажется…

– Так, ты, – Марина на минуту прекратила процесс испепеления рядового и посмотрела на девушку, – быстро сядь обратно. И не двигайся, – Лиза фыркнула, но послушалась. – Ты снова феникс что ли?

– Что за глупости? – закатил глаза Юра.

– Ну а что она так резко из робкой девчули превратилась в п*здец занозу?

– Хватит! – рядовой снова навис над Лизой. – Откуда ты знаешь, что за зеркалом кто-то есть?

– Не знаю, мне так показалось, – она скривила лицо в кислую мину, но взгляд не отвела.

– Ты его видела?

– А ты видел что ли? – лицо девушки удивлённо вытянулось, она приподнялась на руках, упёршись в раму кровати. – У вас глюки, батенька.

– Да вы оба наркоманы! – всплеснула руками Марина. – В этом туалете только тараканы есть и паук-милашка под потолком. Закрываем цирк, всё.

– Я прошёл через то зеркало на другую сторону, – сказал ей Юра, не поворачиваясь. – И мудака-полковника втащил через него же.

– Думай, что говорить о старших по званию!

– А ещё там призрак за зеркалом, – шепнула Лиза, не отворачиваясь от охотника. – И ты его чем-то разозлил.

Найдёнова видела, как изменились глаза Юры, когда она это сказала. Они оба слышали, что Марина ругалась, нарезая вокруг них круги, приводила варианты веществ, которые они оба употребили, чтобы слететь с катушек. Но никто её не слушал. Охотник в ужасе осознал, что за перепонка мешала ему дотянуться до Василия, что (кого?) он в итоге разорвал, чей вой услышал, чьё биение сердца всё ещё пульсировало у него в голове. А Лиза смотрела, как светлеют его глаза до бледно-жёлтых и обратно. В момент, когда радужка стала почти бесцветной, она отчётливо увидела, что эти глаза уже мертвы. Она охнула и, закрыв руками лицо, отпрянула от него, наткнулась на кровать и снова на неё упала, подняв сноп скрипа.