Текст книги "На крыльях Феникса"

На крыльях Феникса
Анна Яфор

© Анна Яфор, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Пролог

Любовь измеряется мерой прощения, привязанность – болью прощания, а ненависть – силой того отвращения, с которым ты помнишь свои обещания. И тою же мерой, с припадками ревности

тебя обгрызают, как рыбы пирании, друзья и заботы, источники нервности, и все-то ты знаешь заранее…

Кошмар возрастает в пропорции к сумме

развеявшихся иллюзий. Ты это предвидел. Ты благоразумен, ты взгляд своевременно сузил. Но время взрывается. Новый обычай

родится, как частное мнение. Права человека по сущности – птичьи, а суть естества – отклонение, свобода – вот ужас. Проклятье всевышнее

Адаму, а Еве напутствие…

Не с той ли поры, как нагрузка излишняя, она измеряется мерой отсутствия?

И в липких объятиях сладкой беспечности

напомнит назойливый насморк, что ценность мгновенья равна Бесконечности, деленной на жизнь и помноженной на смерть. Итак, подытожили. Жизнь – воплощение

забытого займа, сиречь – завещание. Любовь измеряется мерой прощения, привязанность – болью прощания…

В. Леви

Аппетита не было. Несмотря на то, что Мирон заказал ее самые любимые блюда, проглотить не получалось ни кусочка. И даже атмосфера любимого кафе не помогала. Женщина знала, чем должен закончиться сегодняшний вечер, и ни о чем другом думать не могла.

В очередной раз поймала на себе пристальный взгляд Мирона и смутилась, как девчонка. Казалось, он понимает все, что происходит в ее голове. Видит смятение, сомнения и (чего уж скрывать?) нетерпение. Ей и в самом деле хотелось поскорее закончить с затянувшимся ужином и оказаться дома. Вместе с этим мужчиной.

Им давно пора было перейти черту, но Ольга никак не могла решиться. Не удавалось выбросить из головы такое болезненное прошлое, стереть из памяти Лешку с его липовой любовью и эту крашеную дрянь, которая посмела увести у нее мужа. Нанесенная рана продолжала болеть, и время почему-то не помогало. И Ольга продолжала копить в себе ненависть, такую же жгучую, какой когда-то была любовь к неверному мужу.

С Мироном все происходило иначе. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно и уверенно. Не стремилась ему понравиться, хотя об этом откровенно мечтали все сотрудницы их компании, включая давно находящихся замужем женщин. Ольга их прекрасно понимала. До встречи с Мироном она думала, что подобные мужчины бывают только в кино. Слишком красивый, слишком умный, слишком богатый, слишком хороший друг… Хотя может ли друг быть слишком хорошим? И правильно ли вообще подобными параметрами мерить человеческие отношения?

Если бы она встретила его раньше, до Лешки, то наверняка влюбилась бы без памяти. Но сейчас обожженная обманом душа боялась новых чувств. Он ей нравился, но делать следующий шаг было безумно страшно. И почему-то все время хотелось оглянуться назад…

Мирон же не торопил ее. Он вел себя до такой степени чутко и внимательно, что порой это казалось сном. Помнил о том, какие блюда она любит, чтобы именно их заказать в ресторане. О том, какого цвета розы ей нравятся больше всего, чтобы выбрать именно их. О том, какую книгу она упоминала неделю назад, чтобы именно ее обсудить… При этом казалось, что его интересует то же самое.

На работе окружающие не могли не заметить, что их отношения преодолели грань «просто сотрудников». Это было очевидно для всех: слишком много времени они проводили вдвоем, слишком часто рабочий стол Ольги украшали роскошные цветы, которые по утрам в офис приносил именно Мирон. Кто-то откровенно вслух завидовал ее удаче, кто-то беззлобно шептался за спиной. Ольга понимала, что у других шансов нет никаких. И дело было даже не в ее внешности, хотя она прекрасно осознавала, что красива. У них с Мироном сложилось какое-то необъяснимое родство душ, и этими отношениями Ольга дорожила. Настолько, что никак не могла решиться перейти на следующую стадию, которая вроде бы подразумевалась между мужчиной и женщиной.

Но здесь словно выпадало какое-то звено. Загадки она не любила, а Мирон все—таки оставался для нее загадкой, которую разгадать никак не получалось. Почему он один? Такой потрясающий мужчина – и один? За два года совместной работы она ни разу не видела рядом с ним женщину. Они находились в соседних кабинетах, часто при открытых дверях, но среди многочисленных звонков, поступавших Мирону почти непрерывно, не было звонка от любимой женщины. Ольга знала это совершенно точно.

Поначалу она, наслушавшись офисных сплетен, усомнилось было в его ориентации и, не желая теряться в догадках, спросила его об этом напрямую. Мирон хохотал. Долго. А потом, чуть успокоившись, уверил ее, что в этом вопросе у него никаких отклонений не наблюдается. Затем они смеялись уже вдвоем, когда стало ясно, что свои неуклюжие попытки очаровать мужчину окружающие дамы объясняют его несостоятельностью или нетрадиционностью. Но ответа на вопрос о причинах его одиночества Ольга так и не нашла.

Однажды он пригласил ее на ужин, и женщина предложила поехать в ее любимый маленький ресторанчик. В это место она была просто влюблена, настолько уютно и комфортно ощущала себя там. Мирон испытал те же чувства. Тогда Ольга и задумалась о том, насколько схожи их вкусы и интересы. И как вообще много общего между ними.

И она наслаждалась этим единением. У нее впервые в жизни появился настоящий друг, не подруга, а именно друг, мужчина, сильный, надежный, мудрый и чуткий, рядом с которым можно было просто быть самой собой и не бояться высказать собственные мысли. Быть нелепой, капризной, порой рассеянной и немного глупой, сентиментальной и ранимой. И при этом оставаться для него значимой. А то, что он дорожит их отношениями, было очевидно. И потому еще более важно для нее.

В какой момент Ольга осознала, что смотрит на него не только как на друга, она уже и не могла вспомнить. Но понимание этого и обрадовало, и испугало ее. Обрадовало потому, что впервые после Лешки она смогла заинтересоваться кем-то другим. А испугало… потому что все было совсем иначе. Мирон нравился ей. Очень нравился, но ничего подобного тому томительному сладкому чувству, которое она испытывала к бывшему мужу, здесь и близко не было. Сердце отказывалось участвовать в ее стремлении заполучить Мирона в свою жизнь и… в свою постель.

Но что принесло ей ее глупое сердце? Только боль и разочарование? Обиду и непроходящую тоску? Одиночество в тридцать лет? Так зачем же слушать это сердце, если ничего хорошего ждать от него не приходится? Может быть, в ее возрасте вообще уже поздновато вспыхивать и кипеть от страсти? И нужно любить спокойно и взвешенно?

Она почти внушила себе эту мысль, заставила поверить в ее истинность. И однажды вечером, прощаясь с Мироном у дверей своей квартиры, сама потянулась к его губам.

Поцелуй был пронзительно сладким, словно тягучий мед, и пьянящим, как молодое вино. Ольга и забыла, как бывает, когда от нахлынувшего желания подкашиваются колени и хочется, чтобы это продолжалось бесконечно. Тем более, что нечто подобное с Лешкой она переживала только в самом начале их отношений.

Женщина уступила… собственной страсти. И на пространный намек Мирона на продолжение отношений «в другой обстановке» ответила согласием.

И вот сейчас, с трепетом ожидая окончания ужина, после которого они собирались отправиться к ней, даже думать не могла о еде. Поскорее бы уже все случилось!

Оставив попытки прочитать мысли своего спутника, Ольга напрямую спросила его:

– О чем ты думаешь? Глаз с меня не сводишь…

Он улыбнулся какой-то задумчивой и слегка грустной улыбкой:

– Любуюсь красивой женщиной.

Она знала, что в его словах нет лести, видела, что желанна для него и… боялась этого. Потому что после сегодняшней ночи все изменится. И Лешка действительно останется в прошлом… Как бы ей хотелось этого!

– Поехали домой! Я… устала.

Это было совсем не подходящее описание ее состояния, но Мирон не спорил. Он ободряюще улыбнулся женщине и достал телефон, чтобы вызвать такси.

Маленькая квартирка Ольги показалась ей тесной для них двоих. У нее редко бывали подруги, а мужчины вообще никогда не переступали порога. От этого стало еще более неловко. «Да что со мной происходит?! Волнуюсь как девственница… Это же Мирон. Он не сделает ничего такого, что мне не понравится… Он же мой друг…»

Словно в подтверждение таких мыслей мужчина нежно приобнял за плечи. Уткнулся лицом в ее волосы, распуская прическу… Горячие губы обожгли кожу на шее… Ольга закрыла глаза и отдалась ласкам умелых рук.

Его действия словно на шаг опережали ее желания. Как будто он мог знать, о чем она подумает в следующий миг и каких прикосновений захочет. И любую ее прихоть был готов исполнить. Все оказалось позади: смущение, неуверенность, страхи. Остались только двое…

Но вдруг ночной ветер дернул занавески распахнутого окна, и лунный свет посеребрил спальню. И за мгновенье до того, как их вновь окутала темнота, Ольга подняла глаза на лицо мужчины…

Дернулась, вырываясь из крепких рук. Отскочила к окну, спрятав лицо в ладонях и тщетно пытаясь восстановить дыхание. Сказка кончилась, так и не успев начаться.

Он шагнул к ней, пытаясь поймать в темноте.

– Оля… Что?…

– Не трогай меня!

Она не узнала своего голоса. Он почти хрипел, словно от простуды.

– Что случилось?!

А Мирон, кажется, был спокоен. Слишком спокоен… В то время как у нее внутри все бурлило и рвалось на части от обиды.

– Оля, ЧТО я сделал не так?

– Все… ТАК! – процедила, почти выплюнула ему в лицо. – Ты все сделал слишком ТАК. Я почти кончила до того, как мы оказались в постели!

Он молчал. Просто стоял напротив нее, не делая больше никаких попыток к ней приблизиться. От этого стало еще обидней.

– Ты все сделал идеально. Идеальный мужчина, идеальный друг, идеальный любовник… Только мне не нужны идеалы! Мне нужен живой человек. Которому я нужна. Который хочет быть рядом. А тебя – не было! Было только твое тело, но не ты. Не ты сам…

Слезы оказались совсем близко. Противные слезы, которые она никогда не умела сдерживать. Еще не хватало разреветься при нем. Ольга опять отвернулась к окну, пытаясь хоть как-то успокоиться, и сквозь рвущиеся наружу рыдания вдруг услышала его голос:

– Ты права: меня – не было… Меня давно уже нет. Вообще нет…

Глава 1

Обида, как ни странно, прошла довольно быстро. Ольга смотрела на утекающую в раковину воду, которую включила, чтобы заглушить рыдания. Но их почему-то не было.

Собственная реакция вызывала недоумение и даже досаду.

«И чего я разоралась на него? Он же не обещал мне ничего, кроме хорошего секса, от которого я сама и отказалась. Не устраивала бы истерик, наверняка до сих пор были бы в постели…»

Мирон ее не обманывал. Просто она сама нафантазировала себе, что… А что именно, Ольга не могла точно сформулировать. Хотя мужчина и нравился ей очень, их совместные отношения она не представляла. Вообще ничего, кроме единственной совместно проведенной ночи ее сознание не рисовало. Даже если бы эта ночь оказалась сладкой и горячей… Что-то не складывалось в единую картинку, недоставало какого-то важного звена. Мирон был ценен для нее именно как друг, как понимающий человек со схожими интересами, необыкновенно привлекательный мужчина, с которым просто интересно быть рядом, но не более того…

Запланированный секс в их отношениях был явно лишним. Не вписывался в то, чем она дорожила. И хотя наверняка превзошел бы ее предыдущий опыт, Ольга поняла, что остановилась вовремя. Мирон был НЕ ЕЕ. Потому и стихла боль от случившегося почти мгновенно. В отличие от предыдущего раза… Услужливая память тут же воспроизвела яркими красками сцену в рабочем кабинете мужу так живо, словно и не прошло с тех пор почти три года. И сердце снова противно заныло, а слезы, не пролившиеся минуту назад, затуманили глаза. Лешка… гадкий, неверный, замечательный, подлый и самый любимый принадлежал ей. И его у нее забрали. Украли самое дорогое сокровище. ЕЕ сокровище. И нанесенная рана кровоточит до сих пор, не давая покоя… А Мирон…

Ольга вскинулась, внезапно осознавая смысл непонятной фразы, брошенной мужчиной. «Вот и сложились пазлы…» – усмехнулась, только улыбка получилась грустной, почти гримасой. Не зря она не любит загадки. Их разгадывание для нее никогда ничего хорошего не приносило.

Медленно умылась, смывая растекшуюся тушь. Веки припухли, но прятаться в ванной уже не хотелось. К тому же Мирон наверняка думает, что она страдает из-за него. Пришло время объясниться. И укутавшись в привычную теплоту домашнего халатика, Ольга открыла дверь ванной.

В квартире было так темно и тихо, что в первое мгновенье ей показалось, что мужчина ушел. Но темный силуэт в углу комнаты доказывал обратное. Мирон резко поднялся ей навстречу:

– Оля… Как ты?

– Ты чай будешь или кофе? – она прошла на кухню, не отвечая на его вопрос. Хлопнула по выключателю и только потом посмотрела на лицо мужчины. Казалось, он был ошарашен ее последним вопросом.

– Ты… хочешь кофе?

– Вообще-то я хотела тебя, … но в свете сложившихся обстоятельств данное желание кажется несбыточным. Поэтому я выпью кофе.

Мирон нахмурился.

– Оля, я…

Она быстро прикрыла ладонью его рот.

– Не хочу слышать то, что сейчас скажешь. Я всегда уважала тебя за прямоту и искренность, и хочу сохранить это чувство. Не унижай нас обоих банальной фразой о том, какая я замечательная и вся проблема только в тебе.

Складка между его бровями стала еще резче.

– Но это правда. Ты действительно лучшее, что случилось со мной за последние годы. И во всем виноват именно я. Мы могли бы…

– Мы НЕ могли бы, Мирон. Нет. Не мы с тобой, – у нее отпали последние сомнения. – Я хочу вернуться назад, в тот вечер, когда ты впервые поцеловал меня, за мгновенье до этого. И расстаться с тобой раньше, чем ты это сделал. Мы… сможем?..

Его лицо, нет, он весь был напряжен, словно скован какими-то незримыми путами. Подобных слов не ждал и был к ним не готов. Это так отчетливо читалось на его лице, что Ольга не выдержала, – рассмеялась. Свободно, сбрасывая с плеч гнет несовершенной ошибки.

– Я все-таки заварю кофе? Достань сливки из холодильника, пожалуйста.

Мужчина не ответил, но просьбу выполнил. И подавая ей пакет, на мгновенье коснулся руки. Сжал пальцы в немой благодарности.

Напиток принес привычное тепло. Она так любила кофе, что никогда не уставала наслаждаться его вкусом. Хорошее ведь не может надоесть. Жаль, что с людьми такое правило не всегда работает…

На этот раз воспоминания о муже не успели испортить ей настроение. Предстояло выяснить еще кое-что, подтвердить свою внезапную догадку. И внимательно вглядываясь в лицо своего собеседника, Ольга спросила:

– Где она?

Мирон замер, просто закаменел с чашкой в руках. Вопрос попал в точку: Ольга увидела это по внезапно потемневшим от нахлынувшей боли глазам. И этой боли было столько, что она невольно поежилась. Но отступать было поздно.

– Почему вы не вместе?

Он впивался в нее глазами, словно пытаясь догадаться, как и когда она проникла в его тайну. Но при этом продолжал молчать.

Ольга не понимала. То, что причина его одиночества в другой женщине, стало для нее совершенно очевидно, но никакие разумные объяснения не приходили в голову в ответ на заданный ею вопрос. Таким мужчинам, как Мирон, не изменяют. Если он сам… то вряд ли стал бы страдать столько лет в одиночестве. Если женщина умерла, тоже, скорее всего, смог бы найти замену, потому что смерть, как бы тяжела не была, именно своей безысходностью дает надежду на новое счастье. А здесь… было что-то другое.

Она упрямо повторила свой вопрос:

– Почему твоя любимая женщина не с тобой?

Голос, ответивший ей, был чужим и безжизненным:

– Потому что я… насильник и убийца…

Выдохнув эти слова, он ждал реакции. Боялся ее. Ольга отчетливо видела страх в лице этого сильного мужчины. Она не собиралась скрывать, что его слова шокировали. И страшнее всего было то, что ни шуткой, ни преувеличением сказанное не казалось. Похоже, Мирон имел в виду именно то, что произнес. Но это настолько не укладывалось в голове, что Ольга растерялась. Она не знала, что собиралась услышать, но уж точно, не что-либо подобное. Однако расспрашивать или уточнять детали не собиралась. Во всяком случае, не сейчас. Ей надо обо все подумать. И лучше одной.

– Что ты теперь скажешь про идеального во всех отношениях Мирона? – он ждал ее… осуждения?

Ольга внезапно разозлилась.

– Ты хочешь, чтобы я вынесла тебе приговор? Твоя совесть прекрасно с этим справляется. Ты ведь сам себе и судья, и палач…

Он молчал и как тогда, в спальне, снова стал бесконечно далеко. Совсем в другом месте. Она видела это в напряженно сжатых губах, в глухой тоске, сквозившей в каждом его движении, в бездонной черноте глаз. Слышала в рваном дыхании жуткий крик одиночества, который почти оглушал.

– Разлука с любимой женщиной – это твое наказание, вынесенное самому себе?

Ей показалось, что он не слышит, слишком отрешенно выглядел мужчина, но ответ все-таки прозвучал:

– Это… всего лишь следствие действий тех монстров, которые живут внутри меня. Неизбежное следствие.

Ольга по-прежнему не знала, как реагировать на сказанное Мироном. Сердце молчало, и только мысли беспорядочно метались, вновь пытаясь найти какое-то разумное объяснение его признанию. Безуспешно. Похоже, что с откровениями сегодня был явный перебор.

Она быстро сполоснула чашки в попытке как-то отвлечься и отправилась в комнату.

– Я постелю тебе на диване. Уже поздно, и ты без машины. Думаю, это лучшее, что мы можем сейчас сделать.

Возражений не последовало. Не произнеся не слова, Мирон двинулся за ней.

Уснуть так и не получилось. Она лежала, оглушенная событиями прошедшего вечера, отчаянно пытаясь справиться с неудержимым потоком мыслей. Воображение щедро выдавало многочисленные трактовки услышанному, но от каждой становилось только еще тоскливее. Тем более что прекрасно понимала, насколько все придуманное ею далеко от действительности.

Тьма медленно таяла, и в спальне было уже почти светло, когда женщина, оставив тщетные попытки заснуть, поднялась. Работу никто не отменял, и хотя непосредственный начальник крепко спал в нескольких метрах от нее, она собиралась попасть в офис вовремя. Несмотря на бессонную ночь.

Стараясь не разбудить Мирона, Ольга осторожно направилась к ванной комнате, но тут же застыла на месте, услышав едва различимый стон. Мужчина заворочался и, не открывая глаз, вдруг скользнул рукой по подушке, раскрывая ладонь, сжал пальцами тонкую ткань. Словно пытаясь найти что-то на ощупь. Или кого-то… И наткнувшись на пустоту, опять застонал, выдохнув еле слышно «Полина!»

Ольга беззвучно метнулась назад, в спальню, и, зарывшись лицом в подушку, разрыдалась. Чужая боль впервые жгла сильнее, чем своя собственная.

Глава 2

Она уже около получаса сидела напротив входа в отделение полиции, никак не решаясь войти внутрь. Очень хотелось убежать, забыв про невероятную идею, внезапно зародившуюся в сознании, отбросить прочь мысли и о Мироне, и о его таинственной Полине. Но не получалось. С того самого «вечера откровений» в ее доме прошло уже больше недели и на работе они никак не затрагивали эту тему, словно не было ничего. Но Ольга слишком хорошо все помнила. И жуткие признания мужчины, и его неприкрытое отчаяние, и неутоленную жажду обнаружить любимую женщину рядом… Это почему-то так зацепило ее, что просто забыть обо всем было невозможно.

Ожидать дальнейшей откровенности от Мирона не приходилось, и женщина решила пойти другим путем. Ключ ко всем ответам наверняка был у Полины. Только кто она такая и где ее отыскать? Этого Ольга не знала. И только один-единственный человек был способен в этих поисках помочь. Но захочет ли он это сделать? Да и решиться увидеться с ним оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. И без того не стихшая боль при мысли о возможной встрече всколыхнулась с невиданной силой.

Но этот шаг был нужен. Ей самой, в первую очередь. Чтобы все-таки отпустить Лешку из своего сердца. И помочь дорогому человеку, переживающему не меньшие страдания.

Вдохнула глубоко, в очередной раз собираясь с силами, и наконец отворила дверь отделения.

Здесь ничего не изменилось. Ну, почти ничего. Кроме названия на стенде и расцветки флага. Все остальное было таким же стареньким, поношенным, рабочим и очень-очень знакомым до сих пор. Даже запах. Ольга слишком хорошо помнила этот запах, который в юности очень любила. И дверь скрипела также. Женщина невольно вспомнила, как ей нравилось прибегать сюда после занятий в институте. Как дергала эту скрипучую дверь, влетая внутрь, и старалась не попасться на глаза дежурному до того, как увидит Лешку, который всегда обязательно ругал ее за «несанкционированное вторжение». «Лелька, ну пойти, у меня же неприятности будут из-за тебя! Нельзя врываться в отделение вот так, как ты! Это же милиция, а не клуб и не ресторан».

На самом деле никто его не ругал, конечно. Тем более, что дальше дежурного Ольга, как правило, не заходила. Ждала мужа у проходной. И там же выслушивала его упреки. И наслаждалась украдкой подаренными поцелуями.

Так ярко вспыхнули в памяти события тех светлых дней. Она ведь была счастлива, даже не представляя, что всему довольно скоро придет конец. И это отделение, где работал муж, станет обходить десятой дорогой. Чтобы случайно с ним не столкнуться…

Но теперь вот сама пришла. И понятия не имеет, что делать дальше. Вполне возможно, что Лешка вообще ее видеть не захочет. Или он не работает здесь больше. Или в командировке. Или…

Размышления прерывал грозный вопрос дежурного:

– Вы к кому?!

Раньше ей таких вопросов не задавали. Все прекрасно знали, кто она и к кому пришла. А теперь… И как же ей представиться?

– Я… к Алексею Ливанову. Он на месте?

Дежурный задумчиво осмотрел ее, потом также грозно сообщил:

– Сегодня не приемный день. Вы по какому вопросу?

И в тоне, и во взгляде мужчины сквозило такое недовольство, что Ольга совершенно расстроилась. Но все-таки решилась ответить:

– По личному.

Ответ дежурному не понравился еще больше.

– По личным вопросам Алексей Андреевич не принимает. Всего доброго.

И мужчина демонстративно уткнулся в бумаги, показывая, что разговор окончен.

«Вот и поговорили…». Ольга едва сдерживала слезы. Все ее старания и настроения оказались напрасны. Она вообще не доберется до Лешки. И никто ей помогать не будет, потому что он даже не узнает о ее приходе.

– Пожалуйста, Вы хотя бы спросите его, может ли он меня принять. Это очень важно!

Дежурного ее умоляющий тон абсолютно не впечатлил. Он буркнул, не отрывая лица от бумаг:

– Дамочка, тут у всех все срочно и важно. И если на каждого тратить время, работать некогда будет. Всего доброго.

Она все-таки не выдержала, всхлипнула. Что ж, это вполне предсказуемо. Закончилось то время, когда для нее здесь было открыто. Осталось в прошлом. Как и Лешка.

Но тут входная дверь снова скрипнула, впуская очередного посетителя. Сердце дернулось, забухало где-то у горла… Еще не видя вошедшего, она почувствовала его присутствие. И стало нечем дышать. Ольга медленно повернулась.

Он изменился. Постарел. Тонкие морщинки сетью рассыпались по лицу, рот стал более жестким. В непривычно коротко подстриженных волосах пробивалась седина.

От его взгляда Ольге стало не по себе. Слишком резким, слишком вызывающим он был. И слишком незнакомым. Как будто перед ней находился чужой человек.

– Что-о ты здесь делаешь?!

Даже голос стал другим. Или она просто забыла, как он звучит?

Ответить Ольга не успела, вмешался дежурный.

– Алексей Андреевич, я объяснил даме, что Вы не принимаете. Она уже уходит.

– Мне очень нужно поговорить с тобой. Леша…

Слова давались с трудом. Тем более, что с человеком, к которому она обращалась, у нее, кажется, не осталось ничего общего.

Он коротко кивнул дежурному.

– Все в порядке, Антон Семенович. Это моя жена.

Тот нахмурился, с изумлением уставившись на Ольгу. Подобного услышать он не ожидал и теперь с опаской ждал нагоняя от начальника. Но женщина вспыхнула и прошипела в ответ на эти слова:

– Бывшая жена.

Алексей, ухмыльнувшись, кивнул:

– Бывшая.

И, взяв ее за локоть, подтолкнул в сторону коридора.

– Пойдем, поговорим, бывшая… Антон Семенович, пусть меня пока никто не беспокоит.

Ольга на мгновенье задержалась перед кабинетом, читая табличку на двери.

– Полковник? И давно?

Мужчина хмыкнул, пропуская ее в кабинет.

– Тебе не все равно? Или ты про мои звания поговорить пришла, бывшая? А?

Она не собиралась говорить про звания. Просто как-то не пришло в голову, что он может оказаться уже на совсем другой должности, достигнув того, к чему стремился когда-то. И Ольга была искренне рада за него, только выразить это почему-то не получилось. И выглядело все так, как будто она действительно не очень удачно подбирает тему для разговора.

Алексей облокотился на стол, скрестив руки на груди.

– Я жду. Говори.

Нужные слова не находились. Просто не складывались. Все, что она планировала произнести, пока готовилась к встрече, казалось сейчас совершенно неуместным. И было очевидно, что он видел ее замешательство. Прекрасно понимал, в каком она состоянии. Как всегда.

– Я боюсь себе представить, что у тебя могло случиться, если ты решилась обратиться ко мне. Куда ты вляпалась?

– Я… нет… Это не со мной, просто… Леша, мне нужно найти одного человека. Это очень важно.

Мужчина задумчиво всматривался в ее лицо.

– А причем здесь я?

Ольга совсем растерялась.

– Ну… я хотела, чтобы ты помог мне его найти…

Он почему-то напрягся.

– Этот человек бандит? Вор? Наркоман?

Женщина торопливо замотала головой. Кажется, он совсем не так ее понял.

– Нет, нет… Ничего такого. Просто я не знаю, где этот человек находится, а мне нужно…

Алексей медленно подошел к ней, не отрывая глаз от ее лица, наклонился почти вплотную, так, что она почувствовала его дыхание. И клокочущую в нем ярость.

– Ты сама понимаешь что несешь? Я тебе кто? Сыщик? Детектив?

Она попыталась отодвинуться, но мужчина резко дернулся в ее сторону, впиваясь жесткими пальцами в плечи.

– Ты сериалов насмотрелась? Или просто дура? От тебя сбежал любовник, а я должен его искать?

Таким она не видела Лешку никогда. Ей стало по-настоящему страшно. И больно от сжимающих ее рук.

– Пусти.

Он не отреагировал.

– Ты решила оторвать меня от работы, чтобы сказать этот бред?

Идея с самого начала была провальной. Как ей вообще взбрело в голову прийти к нему? Как она могла рассчитывать, что он поймет ее?

Ольга подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Глаза к глазам. Чувствовала его дыхание, жар, исходящий от кожи. Почти физически ощущала горячую сухость обветренных губ. Так близко. И так далеко. Безумно далеко.

– Леша, пусти… Мне больно.

Его пальцы разжались. Напряженные ладони скользнули по плечам вниз, на мгновенье задержавшись на голой коже локтей. Она дернулась, как от ожога. Алексей отпустил ее, отпрянув назад. Засунул руки в карманы и отвернулся к окну.

Пора уходить. И как можно скорее. Находиться рядом с ним было невыносимо. Уже у самой двери Ольга осторожно уточнила:

– Ты все неправильно понял. Я хотела найти женщину… Извини, что побеспокоила.

Уйти она не успела. Алексей мгновенно оказался рядом, не давая открыть дверь.

– Стоять.

Снова не отрывая от нее глаз, но уже не прикасаясь, спросил устало:

– Когда ты научишься думать прежде, чем говорить?

Вопрос, скорее всего, был риторическим. Во всяком случае, у нее ответа точно не оказалось. Женщина молчала, совсем уже не представляя, что ей делать дальше. И не заметила, как потеплели его глаза.

– Оль, расскажи мне, что это за женщина. За ней числится что-нибудь противозаконное?

– Скорее всего, нет.

Он нахмурился.

– Кто она? Фамилия, возраст, место работы. Какая информация у тебя есть?

Только сейчас ей стало до конца очевидно все безумие собственной затеи. С тем объемом информации, которым она обладала, искать Полину – все равно, что иголку в стоге сена.

– Ее зовут Полина. Возраст… где-то около тридцати. Наверное. Несколько лет назад она встречалась с мужчиной по имени Мирон Арсентьев. Больше… я ничего не знаю…

Ольга опустила голову, в страхе ожидая нового шквала эмоций от бывшего мужа. Но он молчал. Долго. Затем, тщательно выбирая слова, произнес:

– Ты понимаешь, что это практически невыполнимая задача? У нас же не сыскное агентство. Да и нет таких в городе вообще, насколько мне известно.

– Леша, прости. Я, наверное, правда, дура. Мне почему-то казалось, что ты обязательно сможешь мне помочь. Ты же всегда на работе был самим лучшим… А сейчас, сейчас я понимаю, как все глупо. И найти ее невозможно.

– Зачем она тебе понадобилась?

Разглашать чужие тайны Ольга была не вправе.

– Я хочу помочь… очень дорогому для меня человеку.

Она увидела, как вновь напряглось его лицо.

– Это мой друг. Просто друг… Но лучший за всю жизнь. Хочу помочь ему исправить ошибки прошлого.

– Прошлое не вернуть, Лелька. – Его голос почему-то стал глухим и едва различимым. – Оно сгорает… Превращается в пепел… А пепел… – это всего лишь пыль, которую никому не собрать.

От этого «Лелька» стало тоскливо до слез. Слишком о многом напоминало интимное имя, которым никто и никогда больше ее не называл. А то, что он говорил, очень сильно походило на правду. Во всяком случае, для них самим. Их прошлое действительно сгорело. Ольга, казалось, воочию увидела полыхающее пламя, сметающее все на своем пути. Но где-то в глубине сознания возник любимый когда-то в детстве образ волшебный сказки. И в придуманном зареве костра ей вдруг померещились золотые крылья. Едва слышным шепотом она спросила:

– А как же Феникс, Леша?

– Ты все еще веришь в сказки, да, Лелька?

В сказки она не верила. Но и остановиться уже была не в состоянии, словно какая-то неведомая сила вела ее по этому странному и незнакомому пути.

– Я хочу попробовать… Когда человеку нечего терять, ему и ошибиться не страшно. Правда?

Впервые за все время их встречи Алексей улыбнулся. Только очень грустной улыбкой.

– Я позвоню, если смогу что-то узнать.

Сжал осторожно ее пальцы, прощаясь, легонько подтолкнул к двери.

– А сейчас иди. Мне нужно работать. Иди…

Ольга коротко кивнула, быстро направляясь к двери. Мужчина больше ее не задерживал. Просто стоял и смотрел вслед, зная, что она не обернется.