Текст книги "Голос ангела"

Анна Завгородняя
Голос ангела

© Завгородняя Анна

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Пролог

– Это еще что за чучело? – прозвучавший голос и сказанные в мой адрес слова разрушили первое впечатление от увиденного мною молодого мужчины. Он стоял у дверей, скрестив на широкой груди крепкие руки с длинными пальцами музыканта, красивый, но, как сейчас модно говорить, брутальный, с коротко остриженными густыми каштановыми волосами, зеленоглазый и просто неотразимый… до того самого момента, пока не открыл рот. Потому что произнесенное им свело на нет первое и самое лучшее впечатление от этого человека, песнями которого я заслушивалась последние две недели, при этом не в состоянии поверить, что я смогу заинтересоваться подобной музыкой!

Сколько себя помню, всегда отдавала предпочтение классике и джазу, но неожиданно открыла для себя мир совершенно иной музыки и оказалась завороженной непривычными мотивами, для меня новыми и неизведанными. Теперь я стояла, чувствуя себя действительно тем самым ничтожеством, которым меня сейчас так нелестно называл этот красавчик, а расположившийся за его спиной бэк-вокалист группы, привалившись к дверному косяку, тихо посмеивался, глядя на своего разъяренного друга, и при этом посматривал на меня, застывшую в немом удивлении и, видимо, красную, словно рак, которого только что окунули в кипяток, перед тем как подать в роли закуски под пиво. Вот он только что был жив и к чему-то даже стремился, а потом раз – и в горячую воду… Смущенно потупила взгляд, еще не готовая защищаться и предоставив говорить нанимателю.

Мистер Рид, или, как он попросил называть себя – Николас, смерил возмутителя спокойствия надменным взглядом и, криво усмехнувшись, сложил на животе руки. Я невольно проследила взглядом за его переплетенными пальцами, отметив тяжелый перстень-печатку на мизинце, и вздохнула.

– Почему меня не спросили? – Дэниэль Нолан шагнул вперед, оперся руками о гладкую поверхность дорогого стола и навис над продюсером, свирепо щуря зеленые глаза.

– Зачем? – Рид даже глазом не моргнул. – Ты же прекрасно знаешь, что Джаред сорвал голос, и не просто сорвал, а повредил связки. Врачи сказали, что ему необходимы покой и лечение как минимум полгода, если Джар хочет вернуться на сцену в прежней форме.

– Мы справимся и без третьего! – скривился Нолан.

– Вокальные партии расписаны на три голоса, – возразил Рид. – У нас буквально через месяц начинаются гастроли! Времени на поиски нет! К тому же, Дэн, не ты решаешь вопрос о замене. Ты должен делать свою работу и не дергаться. Я признаю, – тон мужчины смягчился, – что ты свое дело знаешь, но прошу поверить и мне, что парень, который сейчас стоит за твоей спиной – это лучшее, что может быть в вашей группе теперь.

Дэниэль оглянулся на меня. Сердце упало куда-то в пятки и там затаилось, едва стуча. Лоб отчего-то покрылся испариной. Этот зеленоглазый смотрел так, что если бы взглядом можно было убить, я уже давно лежала бы трупом на ковре в кабинете мистера Рида. Сглотнула и снова опустила взгляд.

– Он нам все испортит! – возмутился Нолан. – Вы только посмотрите на него, вид-то какой болезненный, задница, как у девчонки, про морду вообще отдельный разговор. – Молодой мужчина повернулся снова к Риду и спросил с ехидством: – Где вы только нашли его? В гей-клубе для несовершеннолетних?!

Сама не знаю зачем, бросила взгляд в сторону – туда, где матово отсвечивало зеркало. В ответ на меня взглянул молодой парнишка лет двадцати от роду, худощавый, невысокий, одетый в отличного покроя белый костюм поверх рубашки цвета сажи и в тон ботинкам. Модную его прическу я бы назвала скорее хаосом, чем прической, но стилисты Рида уверяли, что это в тренде.

– Да он ростом даже не вышел! – прибавил зло Дэн.

– Это решаемо! Это не проблема, – спокойно ответил Рид и покосился на меня. Наши глаза встретились, и я задрожала под этим костюмом. Мне так и хотелось шагнуть вперед и, стащив с себя пиджак, швырнуть его под ноги этим насмешникам, гордо поднять голову и сказать, что плевать я хотела на работу в группе и на все то, что мне наобещал мистер Рид. Но я не могла. Контракт был подписан, а тетка с братом уже находились в Германии. Этим утром она позвонила мне и сказала, что Томаса положили на обследование. Завтра должны быть результаты…

«Терпи, – приказала себе мысленно, – ради брата, терпи и засунь свою гордость сама знаешь куда и даже глубже. Какие-то несколько месяцев – и все закончится. Они просто пролетят, и не заметишь!» – Я снова сглотнула. Слюна стала противной и вязкой. В горле собрался ком, и я покосилась на графин с водой, что стоял на низком столике у шкафа.

– Что не проблема? – вспыхнул Нолан. – Коротышка не вписывается в состав!

– Туфли на платформе, – коротко ответил Рид.

– Туфли? – Зеленый взгляд снова впился в меня. – Да тут без ходулей не обойтись!

Я почувствовала, как от злых слов щеки мои покрылись пятнами.

– Прекрати оскорблять Алекса! – нахмурился Рид и встал из-за стола. Дэн скривил губы и распрямил спину, высокомерно глядя на Николаса. Кажется, он действительно был настроен решительно, и я даже испугалась, что Рид сдастся. Мои мысли, мои враги.

Деньги на лечение Томаса уже переведены. Если сейчас контракт сорвется, чем я буду платить, как верну то, что уже потратила?!

– Завтра в студии Алекс покажет себя, и ты решишь, принимаешь его или нет! – вдруг примирительно произнес Рид. – Я знаю: при всех своих недостатках и вспыльчивости ты настоящий музыкант и примешь верное решение!

– Мы еще поглядим! – выплюнул недовольно Нолан, а затем резко развернулся и шагнул к двери. Я не успела отойти в сторону, и мужчина задел меня плечом. Сильно. Специально. Я пошатнулась, бросив в его спину взгляд.

– Не трусь, пацан! – Бэк-вокалист улыбнулся мне и поспешил следом за другом. Я метнула взгляд на Николаса.

– Успокойся, Алекс! – Он снова сел в кресло и достал сигару. Скоро воздух в кабинете наполнил сладкий дым с вишневым ароматом. – Я знаю Дэна! Когда он услышит тебя, он изменит свое решение!

– Вы так считаете, мистер Рид? – Голос предательски дрогнул.

– Я в этом уверен! – кивнул продюсер и широко улыбнулся.

Если бы только я могла разделить с ним эту уверенность!

Глава 1

За месяц до описываемых событий

В баре было дымно и шумно. Официантки расхаживали между столиками, разносили пиво и закуски, мило улыбались, в надежде на щедрые чаевые заигрывали с одинокими мужчинами или с компаниями. По вечерам уик-энда в кабачок набивалось много посетителей. В основном это были небольшие группы или одиночки; впрочем, одиночек было мало, особенно в тот вечер, когда в кабачке появились двое. Эти мужчины выделялись из прочей толпы. Одеты с иголочки, представительные, достаточно молодые… Что они искали в богом забытом месте, было неизвестно. Но, выбрав столик в углу, уселись, заказали виски со льдом и попросили их не тревожить. Официантка, обслуживающая их, подошла к барной стойке с сияющим взглядом и покосилась на меня.

– Если бы ты видела, какие мужики!

– Что? – Я оторвала взгляд от рекламной брошюры, лежавшей на стойке. Какая-то распродажа. Дата – прошлые выходные. И что эти бумажки забыли здесь?

– Я говорю, редко встретишь такие экземпляры в нашей забегаловке! – повторила Лора, дожидаясь, пока бармен сделает ее заказ.

Я хотела было поддержать разговор – поинтересоваться, о ком она говорит, – но взглянула на часы, висевшие над полками с бутылками спиртного. До моего выхода оставалось меньше пяти минут. На сцену уже пробирались ребята, а музыка продолжала валить из динамиков. Дурацкая такая музыка. Попса. Вздохнув, проследила за Лорой. Взяв заказ, та уплыла от стойки, натянув на лицо привычную сладостную улыбку, означавшую: «Я рада вас видеть! Именно вас и никого более!» – а я сползла с табурета и направилась в сторону сцены, обходя столики и стараясь не вслушиваться в галдеж, наполнявший воздух.

Смех, болтовня и возгласы сегодня раздражали. Может, оттого, что я снова не выспалась, а может, дело в том, что тетушка принесла неутешительные новости из больницы? Скорее всего, все сразу. Усталость навалилась, словно кто-то положил мне на плечи тяжелые ладони. Не знаю, как мне удалось идти вперед и не пригибаться к полу? Но вот впереди и сцена. Мельком бросила взгляд в одно из зеркал, что украшали стены. Увидела свое отражение – длинное вечернее платье со стразами на груди, почти черные волосы, спускавшиеся ниже лопаток, боевая раскраска и усталый взгляд. М-да… Не так должна выглядеть певица. Совсем не так.

– Алексис? – Кто-то из музыкантов позвал меня, и я поднялась на сцену.

– Готова? – Это был гитарист Майк. Симпатичный молодой человек с носом, похожим на картофелину. Впрочем, этот самый нос его совершенно не портил. Вместо ответа показала ему оттопыренный большой палец. Петь я всегда любила, и это было единственное, что я действительно умела делать. Парень хмыкнул.

– Тогда прошу к «станку»! Народ ждет!

Аппаратура уже сияла яркими лампочками, музыканты заняли свои места, и я подошла к микрофону. В тот же миг ревущие колонки затихли, смолкли голоса, и в кабаке воцарилась почти нереальная тишина.

– Что произошло? – Николас Рид был немного удивлен, когда громыхавшая из динамиков музыка замолчала. Он бросил взгляд на друга и увидел, что тот смотрит куда-то за спину Рида, чуть прищурив глаза. Прежде чем Николас обернулся, он услышал голос, и от этого звука, высокого и чистого, словно хрусталь, по его телу пробежали мурашки. Он замер, не решаясь посмотреть на обладательницу подобного голоса и поражаясь, что в подобном месте смог услышать что-то настолько прекрасное. Это было просто невозможно, немыслимо!

Девушка пела. Старая джазовая мелодия слетала с ее губ, словно стайка легких ночных мотыльков, что так торопятся на обманчивый свет лампы и находят в нем свою погибель. В ее голосе тоска переплеталась с надеждой обретенной любви. Она словно давала понять, что даже если ты все потерял, есть шанс все изменить и вернуть. В душе Николаса шевельнулось что-то глубокое, почти такое же, как голос исполнительницы.

 
Посмотри на меня:
Я беспомощна, как котенок на дереве,
И мне кажется, будто я зацепилась за облако.
Я не могу понять:
Я таю, едва взяв тебя за руку[1]1
  Misty (оригинал – Ella Fitzgerald).


[Закрыть].
 

– Кто это? – произнес Николас и наконец повернул голову. Его взгляд упал на маленькую сцену в самом дальнем углу заведения. Несколько музыкантов и она – девушка в черном платье, ниспадавшем до самого пола. Тонкая, словно сотканная из теней и ветра, она покачивалась в такт мелодии, слишком простой и в то же время необъяснимо притягательной. Музыканты создавали ритм, фон, на котором, словно диковинный цветок, распускался ее голос. Николас не видел ее лица – свет ламп размазал черты в одно светлое пятно, – но догадался: девушка молода. Уж кто-кто, а он умел читать по голосам. Это была его работа. Певица меж тем продолжала петь:

 
Я иду, и тысяча скрипок начинает играть.
Или, может, так, подобно музыке,
Звучит приветствие из твоих уст?
Я таю, когда ты рядом…[2]2
  Оттуда же.


[Закрыть]
 

– А что! – проговорил Лерой. – Отличный голос!

«Более чем отличный!» – подумал Рид, но ничего не сказал, слушая последний куплет, тягучий, как патока.

– Тебе определенно нравится! – заметил Лерой.

Николас кивнул, не сводя взгляда с девушки. Затем он прикрыл глаза и ощутил, что буквально за секунду переместился куда-то в горы. Ему казалось, что он стоит под прозрачными струями водопада, а небо звенит морозной трелью. Девушка почти закончила композицию, и в зале вяло зааплодировали. Николас огляделся и хмыкнул. Действительно, публика была совсем не та. В подобном заведении джаз кажется таким же неуместным, как уборщица со шваброй в картинной галерее, расхаживающая среди богемы, разодетой в модные туалеты.

– Что ты говорил? – Лерой снова посмотрел на друга, уронив руки на стол. Подошедшая официантка поменяла пепельницу, при этом зазывно и почти бесстыже улыбаясь мужчинам.

– Принести еще виски? – поинтересовалась она.

– Да, повторите, пожалуйста! – кивнул Лерой, и девушка в мгновение ока убрала опустевшие стаканы, а спустя минуту уже возвращалась и несла с собой лед и виски. Пока она расставляла все на столе, Николас бросил взгляд на прямоугольник бейджика на ее пышной груди.

– Лора? – спросил он.

– Да! – Она широко улыбнулась и с интересом и ожиданием уставилась на хорошо одетого представительного мужчину.

– А скажите, кто это сейчас пел? – поинтересовался Рид и поймал насмешливый взгляд друга, словно говоривший ему: «Кто что, а Рид всегда думает только о работе!»

– Вам понравилось? – спросила Лора, не переставая улыбаться. – Если желаете, можете сделать заказ. Ребята берут недорого, а Алексис поет почти всё…

– Значит, Алексис! – проговорил Николас.

– Так вы хотите заказать песню? – уточнила официантка.

– Спасибо, не сейчас, – ответил за Рида его друг.

– Зовите, если что! – Лора хотела было подмигнуть одному из мужчин, но вовремя сдержалась. Эти посетители слишком отличались от привычного контингента заведения, и Лора побоялась показать себя не с самой лучшей стороны. Как только подобные экземпляры забрели в их кабачок – ей оставалось лишь удивляться и при этом рассчитывать на щедрые чаевые. Когда официантка отошла от столика, Николас снова бросил взгляд на сцену. Музыканты начали играть, и девушка запела. На этот раз песня была более веселой. Латиноамериканские ритмы заставили кое-кого из посетителей «пританцовывать» за столом. Девушка через два столика принялась поводить плечами, ее спутник ритмично закивал, а певица продолжала петь, создавая ни с чем несравнимую атмосферу в зале, и тогда Николас понял, что непременно должен познакомиться с обладательницей этого поистине ангельского голоса.

– Я вижу блеск в твоих глазах! – заметил Лерой с улыбкой. – Ты заинтригован!

– Есть немного, – признался Рид.

– Давай сперва решим мою проблему, а затем я отпущу тебя и дам возможность познакомиться с этой девочкой! – шутливо проговорил Лерой.

– Ты прав! – кивнул Рид, но даже когда они возобновили разговор, мужчина не мог полностью сосредоточиться на проблеме друга. Его слух, его внимание, даже его взгляд то и дело устремлялись туда, где на маленькой сцене, окруженная не бог весть какими музыкантами, пела свои невероятные песни тонкая, как струна, девушка с длинными темными волосами. Она единственная вытягивала музыкантов, хотя, будь воля Рида, он оставил бы ее петь а капелла[3]3
  А капелла – пение без инструментального сопровождения, без музыки.


[Закрыть].

– Мне кажется, ты меня не слушаешь! – после изрядной паузы заржал Лерой.

– Что? – встрепенулся Рид.

– Я уже молчу долгое время, а ты смотришь перед собой таким задумчивым взглядом. – Он сделал глоток виски. – Ладно. Вижу, сегодня разговор не заладился. В следующий раз. – И кивком указал на сцену. – Иди, поговори со своей певчей птичкой! Я вижу, тебе не терпится!

– У меня пока нет вакансий, – вздохнул Рид, – а сольники компании не нужны.

– Но все равно, переговори с ней, возьми координаты… – Лерой хмыкнул. – Не мне же тебя учить, что да как, господин продюсер! Ты совсем размяк от голоса этого соловья!

– Подожду, пока она закончит, и пойду, – улыбнулся Рид.

– Кому-то сегодня повезет! – загадочно повел бровями его друг и махнул рукой, подзывая официантку. Едва сделав повторный заказ, мужчины взялись было за стаканы, слушая очередную джазовую композицию, но телефон в кармане пиджака Рида завибрировал, требуя к себе внимания. Чертыхнувшись, Николас полез в карман и взглянул на дисплей.

– Что уже случилось? – нахмурился он и снял трубку одним плавным движением пальца по тонкому стеклу. Приложил телефон к уху и произнес короткое «да!», после чего стал слушать собеседника. Лерой, следивший за разговором, заметил, как изменилось выражение лица Рида. Сперва он побледнел, затем нахмурился и, отключив смартфон, разразился бранью.

– Идиоты! – проговорил он, и это нелестное определение было самым мягким из всего, что полилось дальше с губ разгневанного мужчины.

Он резко встал и бросил на стол сотню.

– Что случилось? – удивленно спросил у друга Лерой.

– Извини, Мартин, – ответил Рид, оправляя жилет, – у меня появились неотложные дела!

Лерой хмыкнул.

– Снова Джаред? – спросил, усмехнувшись.

– Теперь у него большие проблемы! – кивнул в ответ Николас.

– Может, мне поехать с тобой? – предложил друг.

– Нет, спасибо! Оставайся здесь и, пожалуйста, возьми у этой девочки, что сейчас поет на сцене, ее координаты. Я с ней, возможно, позже свяжусь!

– Без проблем! – ответил Лерой.

Николас едва кивнул и вышел из-за стола, направляясь к выходу. Мартин Лерой проследил за ним взглядом, а затем повернулся к сцене, где птичка по имени Алексис продолжала петь.

На вечеринке было, как всегда, не протолкнуться. Огромный пентхаус в этот раз был заполнен неимоверным количеством людей, и Дэну уже казалось, что комнаты стали резиновыми и растянулись настолько, что смогли вместить в себя всех приглашенных, большинство из которых сам Дэн толком не знал. Богема, «золотая молодежь», элитные девочки и мальчики, что могли себе позволить не работать и при этом имели достаточно денег на всякие глупости вроде «травки», не говоря уж о модных шмотках и личных автомобилях с шоферами и охранниками. Были среди гостей и музыканты. Звезды и звездочки, как называл их за глаза мистер Рид – продюсер «Fallen Angels». Звездами он считал тех, кто продержался на сцене и в сердцах поклонников год и более, а «звездочками» – тех, кто так и остался автором одного шедевра. Так иногда бывает: одна удачная песня выталкивает исполнителя в топ, где он держится месяц-другой, а затем просто уходит в тень, когда на смену его «синглу» появляется такой же временный и сомнительный хит.

Дэниэль взял со столика стакан с колой, отхлебнул и огляделся, пытаясь найти в этой толпе модно разодетой молодежи членов своей группы. И не смог.

Полуголые девчонки, выставившие напоказ свои прелести, кокетливо поглядывали на главного вокалиста, но ни одна пока не решилась подойти.

«Слишком мало выпили! – подумал с насмешкой молодой мужчина. – Скоро налакаются, и начнется!» – Он уже с брезгливостью представил себе этих модниц, что, залив глаза, предлагают себя в любой час и в любом месте. Когда Дэниэль только стал настоящей звездой, когда плакаты с его изображением появились почти в каждом доме у девчонок в возрасте от двенадцати и старше, он смог ощутить на себе все «прелести» славы. Сперва его затопила волна популярности. Его стали узнавать на улице, ему не давали прохода фанаты, его дом обложили журналисты, в его «грязном белье» рылось множество рук, пытаясь выудить на свет самые интимные вещи, самое личное. Тогда Дэн и понял всю грязь популярности. Первые месяцы он кутил, разбрасывался деньгами, спал с кем попало, бывало, каждый день с новой девушкой, да почему бы и нет, если они сами предлагали себя, не требуя ничего взамен, безо всяких обязательств. А Дэн, в силу молодости, любил «это дело», и ему нравилось чрезмерное внимание к своей особе…

Потом прошло какое-то время, и все это потеряло свою новизну. Он пресытился популярностью и начал просто жить. Но, как оказалось, это было совсем не просто. Мир богемы не отпускал его. Приглашения на показы, вечеринки у высокопоставленных мира сего, которым никто не смел отказать, работа для рекламы, съемки, фотосессии… Дэн устал, но не мог вырваться на волю. Его затянул этот омут, но даже спустя три года он оставался на плаву как один из самых востребованных певцов. Лучший из тройки и в своей группе. Хотя, что тут говорить, музыка и тексты песен, которые они исполняли, целиком принадлежали ему. Этого у Дэна было не отнять.

Запираясь в своей студии, он творил. И когда он работал, никто не смел ему мешать.

– Сара! Я люблю тебя! – размышления Нолана были прерваны безумным ревом, что раздался из соседнего зала. Дэн узнал Джареда – только тот мог вопить так, когда напивался. А напивался он в последнее время часто. И всему виной была его безответная любовь к молодой звездочке, носившей простое, но такое притягательное имя – Сара Джессика Рассел.

Представив себе эту желтоволосую стерву, Дэн шагнул вперед, продираясь через тусившую толпу. Кто-то на всю катушку включил музыку, что теперь гремела из черных колонок над головой. Толпа стала двигаться, изображая танцы, сделавшие бы честь дикарям в дебрях Бразилии, а Нолан проталкивался вперед, помогая себе руками.

– Сара, потанцуй со мной! – снова услышал он вопль друга. Джареду в этот раз удалось переорать музыку.

«Идиот! – подумал с неожиданной злостью Дэн. – У него же больное горло. Сейчас посадит себе голос, и что мы потом будем делать?!» – а на носу, через полтора месяца, у них концерт. Надо еще отработать новые песни, да и запись альбома… Нолан надеялся, что через пару-тройку дней голос Джара восстановится, но теперь понимал, что если этот оболтус продолжит так вопить, то выздоровление затянется надолго.

– Вырубите эту фигню! – заорал кто-то. – Джар будет петь для своей девушки!

Дэн выругался и прибавил шагу. Этого еще не хватало! Ему ведь нельзя напрягать связки!

– О! Нолан! – на пути лидера возникла сногсшибательная блондинка в коротком золотом платье на тонких бретельках. Она повисла на шее мужчины, даже не дав ему рта открыть.

– Я твоя поклонница, Дэн, – выдохнула она, и в лицо Нолану прянул запах спиртного и выкуренной сигареты с ментолом. Не самые приятные ароматы. Мужчина сбросил с себя тонкие руки, не удосужившись посмотреть, как подвыпившая красотка кулем падает на пол. Падая и пытаясь удержаться, она зацепила какую-то модницу и дернула ее за подол платья, более похожего на сорочку. Дэн шагал вперед и уже не видел, как обе красотки очутились на полу, дрыгая высокими каблуками. Нолан рвался к Джареду. Но толпа, уже дергавшаяся в предвкушении песни от «FA», залившая глаза спиртным, даже не видела, кто продирается через стену из тел и вскинутых в воздух рук.

Музыка прекратилась, и неожиданно стало тихо. Даже гости замолкли. Тишина сдавила голову Дэна, а затем шум возобновился – крики и визг, буквально разрывающий мозг. Нолан больше не стал осторожничать и грубо заработал локтями, даже не глядя, кого отпихивает в сторону – парня или девушку. Он пробирался к другу, а заслышав первый аккорд минусовки[4]4
  Минусовка – инструментальная фонограмма (без голоса).


[Закрыть], совсем свежей, – только вчера ее принесли из студии, – он зло зарычал и стал прорываться вперед с боем. Кто-то ответно толкнул его в спину, выражая протест, кто-то даже рванул за руку, но Дэн отбросил нахала. Вот он уже и в смежном зале. Множество зеркал отражают танцующих, музыка набирает обороты, гремит все сильнее, и вот он, опасный миг, когда Джаред начинает петь.

«Какой дурак!» – в ярости думает Дэн. Он уже увидел Джареда – тот стоит на сцене, в руках микрофон, волосы свисают до плеч мокрыми сосульками, с них капает вода – видимо, парня только что выудили из бассейна. А когда он начинает петь, Дэн только качает головой. Поначалу голос Джареда действительно льется. Высокий, красивый, пробирающий до мурашек чистотой звучания. Нолан почти у сцены, он даже видит ту, ради которой так старается его друг – эта стерва стоит перед Джаредом и, скрестив на груди руки с ухоженными ногтями, смотрит на представление с усмешкой. Джар пьян и не замечает, что Сара попросту насмехается над ним, но Дэн не пьян, и с его глазами все в полном порядке.

«Сучка!» – думает он.

Голос Джареда звенит, наполняя воздух ощущением звучащего хрусталя. Высокий и красивый… такой редкий голос для мужчины. От него все в полном восторге. Дэн невольно вспоминает, какой бешеной популярностью именно Джар пользовался на гастролях в Японии. И вот теперь этот дурак выпендривается перед насмешницей, не понимая, чем рискует.

Дэн свернул к розеткам. Многочисленные провода торчали из аппаратуры. Джар все сильнее налегал на высокие ноты, и тут его голос оборвался. Затем микрофон разнес по залу сдавленный хрип и последовавший за ним кашель.

Нолан грязно выругался и выдернул вилку из розетки. Музыка разом стихла, а по толпе пробежал разочарованный вздох. Как они смогли одновременно издать этот противный звук, Дэн не понимал, да и не собирался понимать. Он знал только, что завтра он сам будет недоволен своим поступком – отключение аппаратуры подобным варварским образом грозит тем, что слетят все установки – вокал обрабатывался через ноут, – но не это сейчас волновало Дэна, а те звуки, которые издавал его друг.

Нолан поднялся на сцену и ухватил Джареда за шкирку. Не обращая внимания на возмущенные крики толпы и насмешливый взгляд Сары Джессики, он стянул второго вокалиста со сцены и поволок за собой. Теперь гости сами расступались, пропуская злого, как сам дьявол, Дэниэля Нолана. Его узнали, и никто не посмел выступить против подобного обращения с Джаредом.

– Отпусти меня! – пьяно пробормотал друг. У него вышло лишь прошептать фразу, что еще больше взбесило Дэна.

– Безмозглый идиот! – рявкнул Нолан, втащил Джареда в одну из спален и захлопнул дверь, оставив за нею гомон недовольных гостей друга. Их появление спугнуло целующуюся парочку, разлегшуюся на кровати. Дэн заорал на них, чтобы убирались, и дождался, когда парень с девушкой выскользнут прочь, прихватив с пола сброшенную одежду.

Дэниэль швырнул Джара на кровать и встал над ним, грозно уперев руки в боки.

– Ты что вытворяешь? – спросил он удивительно спокойным голосом.

– Что? – просипел в ответ друг и с трудом сел.

– Ты чем думаешь только? – Дэн не удержался, отступил на шаг назад, впился разъяренным взглядом в пьяное лицо Джареда. – Твоему голосу конец! Ты хоть слышишь, как сейчас говоришь?!

– Просплюсь и завтра буду как новенький! – прохрипел в ответ Джар, глотая половину фразы.

– Проспишься?.. – Желание как следует врезать этому ненормальному в нос и отрезвить его не оставляло Дэна. Даже рука зачесалась, но он сдержался, понимая, что не имеет смысла идти на поводу у своей ярости. Но Джар подвел группу! Скоро начнется работа, и как они обойдутся без него? Где найти замену, если вдруг произойдет непоправимое?

«Если уже не произошло!» – мелькнула мысль в голове солиста.

Джаред повалился спиной на постель, икнул и закрыл глаза.

– Мда, – пробормотал Дэн, – ты бы себя сейчас видел! Сара, наверное, там смеется над дураком. Повелся, как последний идиот!

– Она попросила, я спел! – еле-еле просипел Джаред.

– Закрой рот и ложись спать! – приказал ему Нолан. – А еще лучше пойди прими душ и проспись. Завтра поговорим, заодно и узнаем, какой урон ты нанес себе!

Нолан вышел из комнаты, хлопнув дверью. Достал из кармана мобильный и набрал номер Рида.

Николас снял трубку на третий сигнал вызова. Лениво произнес: «Да!» – и стал слушать. До слуха Дэниэля донеслась какая-то приглушенная музыка. Скорее всего, босс отдыхал где-то в ресторане. Тревожить его не хотелось, но Дэн не мог иначе. Если бы проблема касалась только его одного, он разобрался бы сам, но произошедшее могло навредить группе – этого Нолан допустить не мог.

Он быстро, в нескольких словах, прояснил ситуацию и, выслушав ответ, дал отбой.

«Пока Рид не приехал, надо разогнать эту толпу!» – спохватился Дэн. Вряд ли Николасу понравится то, что он может увидеть, да и, если честно, положа руку на сердце, Дэниэль понимал, что Джаред не сможет петь ни завтра, ни даже через неделю, сколько бы он ни спал и ни отдыхал после вечеринки. После сегодняшнего его позорного выступления… Избавиться от приглашенных оказалось сложно. Дэну понадобился почти час, чтобы выдворить их всех из пентхауса, принадлежавшего группе. После ухода последнего «дорогого гостя» остался жуткий бардак. Пол был усыпан мусором, обрывками золотой фольги, бутылками, обертками и даже окурками. Нолан поморщился и, оглядевшись, подумал о том, что завтра уборщице предстоит поработать. Конечно, это его не слишком волновало: женщине, что приходила и наводила порядок в жилище «FA», платили достаточно, чтобы она беспрекословно делала свою работу и закрывала глаза на некоторые «мелочи», но где-то в самой глубине души Дэна шевельнулся стыд. Шевельнулся – и тут же пропал, уступив место другим и не самым радужным мыслям.

Рид задерживался. После ухода гостей прошло еще с полчаса, пока наконец Николас не появился на пороге. Войдя внутрь, он огляделся и брезгливо скривил рот.

– Такое ощущение, что городскую свалку перенесли в вашу квартиру! – бросил он Дэну, заметив лидера группы, стоявшего посередине комнаты. Затем, переступив через лужу шампанского с корабликом из чека, плавающим на самой середине, направился к Нолану.

– С Джаредом проблема! – заявил Дэн, пропустив замечание Рида мимо ушей.

– Что еще случилось? – обеспокоился Николас.

– Этот дурень, кажется, окончательно охрип! – заявил Нолан. – Его сегодня потянуло песни орать.

Рид приблизился, встал напротив музыканта, засунув руки в карманы брюк.

– И почему ты его не остановил?

– Не смог, – признался Дэн. – У нас была вечеринка. Джар пригласил толпу, не протолкнуться. Я не думал, что его потянет петь, но ошибся. Этот дурак выпендривался перед Сарой.

Николас хмыкнул.

– Она тоже была здесь?

– Ага! – кивнул молодой мужчина. – Стояла и насмехалась над Тейлором, пока он вопил в микрофон как резаный! – И добавил пару крепких словечек в адрес Джареда.

– Теперь он не то что петь, говорить не в состоянии! – Дэн сбросил ногой с дивана пустую бутылку. Она упала на ковер, который приглушил звук удара, покатилась, а Нолан сел.

– Ладно! – вздохнул Рид. – Завтра пришлю специалиста, пусть осмотрит нашего влюбленного! Может, все еще не так страшно!

– Это вряд ли! – нахмурился Нолан. – Слышали бы вы, как он разговаривает! – Дэн уронил руки. – Я боюсь, что он мог повредить связки!

Рид покачал головой.

– Вот завтра все и узнаем! – заявил он. – Может быть, все обойдется, и он действительно проспится и будет как огурец!

– А если нет? – негромко спросил Дэн.

Рид помолчал, прежде чем ответить.

– Тогда у нас будут большие неприятности! Контракт уже подписан, и я не могу ничего изменить в условиях. А заменить Джареда почти невозможно. Его голос – уникален.

– Ладно! – Нолан запустил пятерню в волосы. – Подождем до завтра! Как раз должен и Рич подъехать!

Рид направился к выходу.

– Завтра с утра ждите прихода специалиста! – велел он и добавил, скривившись от отвращения: – И ради бога, уберите весь этот срач.

Очередной вечер подошел к концу. Мое выступление завершено, и в маленькой комнатушке, где оставляют свои вещи официантки, я смываю макияж и переодеваюсь в голубые обтягивающие джинсы и синюю водолазку. Платье вешаю на плечики и отправляю вместе с туфлями на высоком каблуке в шкаф – дожидаться следующего представления. Всего нарядов у меня семь – на каждый день недели. Самый любимый – золотой. Я протягиваю руку и любовно глажу тонкую ткань, а затем решительно закрываю шкаф и надеваю кроссовки, намереваясь покинуть комнату.