Текст книги "Мурлин"

Глава 3
Замарашка

– Всё равно мне не верится, – сказал Тиббе, – что вы можете разговаривать с кошками. Наверное, это что-то другое. Может, вы читаете их мысли или вроде того?

– Может быть, – мечтательно ответила Мурлин и зевнула. – Я пойду спать в коробку. Можно взять эту газетку?

– Вы уверены, что вам не нужны одеяло и подушка?

– Нет-нет, это ни к чему. Я слышала, Пушок спит у вас в ногах. У всех свои привычки. Доброй ночи.

– Доброй ночи, Мурлин.

В дверях она вдруг остановилась:

– Пока я добиралась к вам, я услышала парочку новостей, – сказала она. – Здесь, на крышах.

– Что же это за новости?

– У Замарашки скоро снова будут котята.

– Вот как… – вздохнул Тиббе. – К сожалению, мне запретили писать о кошках. В редакции считают, что это не слишком интересно читателям.

– Жаль, – пожала плечами Мурлин.

– А больше никаких новостей не было?

– Только о том, почему господин Смит такой грустный.

– Господин Смит? Вы про старика учителя? Я с ним только сегодня виделся. Мы же вместе помогли вам спуститься с дерева. И он вовсе не выглядел грустным.

– Но он грустный.

– Эта новость не кажется мне интересной, – сказал Тиббе. – Мало ли какое у человека бывает настроение.

– Через неделю будет ровно двадцать пять лет, как он работает учителем в школе, – рассказала Мурлин. – Он так надеялся, что в его честь устроят праздник. Это же юбилей. Но никакого праздника не будет.

– Почему же?

– Потому что об этом никто не помнит. Все забыли.

Он думал, что в школе будут готовиться к празднику… а никому и в голову не пришло.

– Разве он не может напомнить сам?

– Он ни за что не станет, слишком гордый. Косой Симон так сказал.

– Косой Симон? Это тот сиамский кот?

– Да, именно он. Я с ним говорила, и он мне рассказал. Ну, теперь я пойду спать.

Напоследок она сказала Пушку «мр-мау». А тот сказал ей «мр-миу» в ответ. Вероятно, это означало «спокойной ночи».

Тиббе быстро достал телефонный справочник. Было уже поздно, но он всё равно набрал номер господина Смита.

– Простите за поздний звонок, – быстро извинился он. – Но я только что узнал, что вы скоро будете отмечать юбилей. Вы ведь работаете в школе уже двадцать пять лет, верно?

На другом конце долго молчали. А потом господин Смит сказал:

– Значит, всё-таки есть люди, которые помнят об этом.

«Нет, не люди, кошки», – чуть было не вырвалось у Тиббе.

– Конечно же! – радостно сказал он в трубку. – Разве можно о таком забыть? Я надеюсь, вы не будете возражать, если я напишу об этом в газете?

– Мне было бы чрезвычайно приятно, – смутился господин Смит.

– Может, вы тогда позволите мне зайти к вам? Сейчас, конечно, уже поздно… но мне бы так хотелось, чтобы эта статья уже завтра попала к нашему редактору. Что-нибудь интересное о вашей жизни и о вашей школе…

– Буду вас ждать, – ответил господин Смит.

Было уже три часа ночи, когда Тиббе вернулся домой. Он прижимал к себе записную книжку, полную историй о жизни и работе господина Смита. Тиббе на цыпочках пробрался на чердак и поспешил к своей пишущей машинке, а по пути мельком заглянул в кладовку.

Мурлин лежала в коробке, свернувшись калачиком, и крепко спала.

«Она ведь меня спасла, – подумал Тиббе. – У меня есть статья для газеты. Нужно только её перепечатать».

Уже ложась спать, он сказал сонному Пушку:

– Завтра сдам свой материал главному. Хорошая получилась статья. И настоящая новость.

Пушок улёгся в ногах у Тиббе и тут же снова заснул.

«Завтра с утра непременно скажу ей спасибо, этой странной Мурлин», – подумал Тиббе и тоже заснул.

Но когда он утром проснулся, девушка уже ушла.

Коробка была пуста. В ней лежала чистая газета, всё было аккуратно убрано. Ни одежды, ни чемоданчика.

– Она ничего не сказала, Пушок? Не просила ничего мне передать?

– Мр-мау, – сказал Пушок.

Но Тиббе ничего не понял.

– Ну и ладно, – сказал он. – Наверное, это к лучшему. Чердак снова в моём полном распоряжении.

Тут он увидел на столе свою статью.

– Как здорово! – воскликнул он. – Пойду на работу не с пустыми руками! И меня не уволят. По крайней мере… не сегодня.

Вдруг его радость куда-то делась. Он понял, что сегодня вечером опять будет грустно бродить по городу в одиночестве.

Он почувствовал приятный запах и пошёл на кухню.

Оказалось, Мурлин сварила для него кофе. И перемыла всю посуду. Это было так мило.

Чердачное окошко было открыто. Видимо, бродячая гостья выбралась через него на крышу.

«Хоть погода не такая ужасная, – подумал Тиббе. – Мурлин не будет бродить под дождём. Интересно, она опять болтает с котами? Если бы она осталась здесь… – представил себе Тиббе. – Если бы я взял её в дом. Может, тогда бы она каждый день приносила мне новости».

И ему вдруг ужасно захотелось крикнуть в окно:

«Кис-кис! Мурлин!»

Но Тиббе сдержался.

«Гадкий эгоист, – сказал он сам себе. – Только ради собственной выгоды готов взять в дом девушку-кошку. Как это нехорошо! Забудь её и сам ищи интересные новости. И прекрати уже стесняться. А она ушла навсегда. Наверное, она уже очень далеко…»

Но Мурлин в этот момент была совсем близко. Она сидела на крыше Страхового банка, самого высокого здания во всей округе, и разговаривала с кошкой Замарашкой.

Замарашкой её звали потому, что она всегда была грязной и потрёпанной и даже лапы у неё были испачканы. У неё был тонкий облезлый хвост, порванное левое ухо, а мех на шубке подран и местами свалялся.

– У тебя скоро будут котята, – сказала Мурлин.

– Лучше молчи, – сердито буркнула Замарашка. – Я иногда думаю, интересно, это хоть когда-нибудь прекратится? Ничего в жизни не вижу, кроме этих мелких проглотов. Одни за другими, одни за другими…

– А сколько у тебя уже детей? – спросила Мурлин.

Замарашка усердно почесалась.

– Понятия не имею, хоть ты тресни!

В выражениях Замарашка обычно не стеснялась. Но на то она и бродячая кошка.

– Ну да ладно. Чего это мы всё обо мне да обо мне, – сказала она. – У тебя-то делишки похуже моих. Это ж надо такому приключиться… Как тебя так угораздило, подруга?

И она посмотрела с испугом в жёлтых глазах.

– Если бы я знала, – ответила Мурлин. – И знаешь, что самое ужасное? Была бы я человеком целиком и полностью! Так нет, я как будто человек наполовину.

– Но ты же вся – человек. И сверху и снизу, – удивилась Замарашка.

– Да я имела в виду то, как я себя чувствую, – объяснила Мурлин. – Ведь у меня остались почти все кошачьи повадки. Я мурлычу, я могу зашипеть, мне всё время хочется об кого-нибудь потереться. Только моюсь я теперь мочалкой. И вот ещё вопрос – понравятся ли мне теперь на вкус мыши? Хотелось бы попробовать.

– А нашу главную «Ми-и-и-ааа-уууу» песню ты хоть помнишь? – спросила Замарашка.

– Думаю, да.

– Ну-ка, напой мне мотивчик.

Мурлин открыла рот и оглушительно завопила, как настоящая мартовская кошка. Замарашка тут же подхватила, и они изо всех сил истошно заорали на два голоса. Эти кошмарные кошачьи вопли продолжались до тех пор, пока где-то поблизости не открылось окошко и в них не полетела пустая бутылка. Она с грохотом разбилась, и кошки бросились врассыпную.

– Всё как положено! – радостно закричала Замарашка. – Знаешь, что я тебе скажу? Это у тебя пройдёт! Всё будет хорошо. Уж если кто так отменно поёт, он навсегда останется кошкой. Над верхней губой ничего не чувствуешь? Усики не пробиваются?

Мурлин потрогала лицо и покачала головой:

– Нет.

– А хвост? Как у тебя с хвостом?

– Исчез.

– И не зудит даже? Не чувствуешь, что опять отрастает?

– Чувствую. Но ничего нет, ни бугорка, ни шишечки.

– А дом ты себе нашла?

– Думала, что да. Но теперь боюсь, что ничего не получится.

– Хотела поселиться у этого парня из газеты?

– Да, – кивнула Мурлин. – Я всё ещё надеюсь, что он позовёт меня назад. Я даже чемоданчик свой там оставила, за трубой у водостока.

– По мне, так лучше тебе бродяжничать, – посоветовала Замарашка. – Милое дело. Давай вместе? Познакомлю тебя с оравой моих детишек. Многие далеко пошли. Один мой сынок – при фабричной столовой. А одна из дочек – так та вообще в начальство выбилась, при городском правлении, в ратуше живёт! А ещё один…

– Тс-с, тихо, – вдруг прислушалась Мурлин.

Они притихли.

– Кис-кис-кис! Мурлин! – громко звал чей-то голос.

– Это он! – встрепенулась Мурлин. – Он меня зовёт.

– Не вздумай, не ходи, – прошипела Замарашка. – Стань нормальной бродячей кошкой. Свобода – вот самое главное! А то дождёшься, запихнёт тебя в корзинку и потащит к ветеринару делать прививки!

Мурлин на секунду замешкалась, а потом сказала:

– Я всё-таки пойду.

– Вот сумасшедшая, – фыркнула Замарашка. – Пошли со мной, говорю тебе! Я знаю один брошенный фургон на пустыре… Там и поселимся. Потихоньку-помаленьку, и ты снова станешь кошкой.

– Кис-кис-кис! Мурлин!

– Я пойду, – сказала Мурлин.

– Нет! Не смей туда идти! Подумай, вот будут у тебя котята – он же их утопит!

– Кис-кис! Мурлин! – звал голос.

– Я непременно буду тебя навещать, – быстро пообещала Мурлин. – Встретимся тут, на крыше. Пока!

Она ловко перепрыгнула на крышу пониже, потом вскарабкалась по черепице наверх и затем съехала вниз по скату. Там она забралась на трубу, подхватила свой чемоданчик и уже в следующее мгновение оказалась перед окошком кухни Тиббе.

– Вот и я, – сказала она.

– Прошу вас, проходите, – вежливо пригласил Тиббе.

Глава 4
Кошки-репортёры

– Проходи, Тиббе, присаживайся. – Главный редактор показал на стул у своего большого стола.

Тиббе сел и подумал, что ровно неделю назад он сидел на этом же стуле и испуганно щурился от яркого света лампы. Тогда разговор был просто ужасный. Сейчас всё было по-другому.

– Даже не знаю, чем это можно объяснить, – сказал начальник, – но тебя словно подменили, Тиббе. Знаешь, ведь на прошлой неделе я тебя чуть было не уволил. Да-да, я собирался тебя выгнать. Не притворяйся, ты и сам догадывался. Я тогда решил дать тебе последний, единственный шанс. И только посмотрите! За одну неделю ты раздобыл столько интересных новостей. Ты первым узнал про юбилей господина Смита. И про новый бассейн. Хотя это был строжайший секрет наших городских властей, тебе как-то удалось разузнать даже подробности! Я голову себе сломал – как это у тебя получилось?

– Ну… – робко ответил Тиббе. – Просто поговорил со знающими людьми…

Под «знающими людьми» он имел в виду Мурлин. А Мурлин узнавала обо всём от той самой дочери Замарашки, что жила в ратуше и тайком посещала все заседания городского совета.

– А твоя заметка про клад! – воскликнул с довольным видом главный редактор. – Когда в церковном саду нашли горшок со старинными монетами. Как будто ты тоже там был! И опять всех опередил!

Тиббе скромно улыбнулся. Эту новость ему принесла другая дочь Замарашки, церковная кошка Монашка. Собственно, она и нашла этот горшок, когда раскапывала в саду ямку, потому что ей срочно понадобилось сходить в туалет. Тиббе немедленно отправился к местному священнику и обо всём ему рассказал. А потом сразу же написал об этом заметку.

– Так держать, Тиббе, – похлопал его по плечу главный редактор. – Похоже, ты перестал стесняться.

Тиббе покраснел. Чего не было, того не было. Увы… Стеснялся он ничуть не меньше, чем раньше. Все новости ему приносили кошки, нужно было только записывать. Хотя иногда ему всё-таки приходилось проверять, правду ли они рассказали. Но для этого нужно было всего лишь снять телефонную трубку: «Добрый день, я слышал, что у вас было то-то и то-то… Я не ошибаюсь?» И до сих пор все новости оказывались самыми настоящими. Кошки не обманывали.

А кошек в Киллендоорне было полным-полно. В каждом доме жила кошка, а то и две. И прямо в этот момент одна из них сидела в комнате на подоконнике.

Это была редакционная кошка Газетка. Она подмигнула Тиббе.

«Сидит тут и подслушивает, – подумал Тиббе. – Надеюсь, она потом не станет рассказывать про меня гадости».

– И вот что я подумал, – сказал главный редактор. – Пожалуй, в этом месяце ты получишь прибавку к зарплате.

– Благодарю вас, это очень приятно, – обрадовался Тиббе.

Он мельком взглянул на кошку и почувствовал, что снова краснеет. Газетка смотрела на него с какой-то ехидной ухмылкой, как будто считала Тиббе подлизой и подхалимом.

Когда Тиббе вышел на улицу, где ярко светило солнышко, ему хотелось скакать вприпрыжку, такая гора свалилась у него с плеч.

Поэтому он громко закричал «Привет!» первому же встречному знакомому.

Это была Биби, маленькая девочка, которая жила по соседству и иногда заходила к нему в гости.

– Хочешь мороженого? – спросил Тиббе. – Давай пойдём и купим тебе самую большую порцию мороженого.

Биби училась в классе у господина Смита. Она рассказала Тиббе, что у них в школе сейчас проходит конкурс рисунков и она собирается нарисовать большую картинку.

– Что ты будешь рисовать? – спросил Тиббе.

– Кошку, – ответила Биби.

– Ты любишь кошек?

– Я люблю всех животных. – Биби лизнула розовый шарик в вафельном рожке.

– Когда закончишь, непременно зайди ко мне показать рисунок, – сказал на прощание Тиббе и отправился домой.

Уже неделю Мурлин жила у него на чердаке, и всё было просто чудесно. Как будто у Тиббе появилась ещё одна кошка.

Мурлин спала в коробке, и в основном днём, а по ночам выбиралась через чердачное окошко на крышу. Там она гуляла и болтала обо всём с другими кошками, возвращалась домой под утро и укладывалась в свою коробку.

Самое главное – она всегда приносила новости. В самом начале Пушок тоже старательно собирал сведения, но они вряд ли могли подойти Тиббе для заметок. Чаще всего это были сплетни о кошачьих драках, о том, какую огромную крысу видели в порту, или Пушок хвастался найденной им селёдочной головой. Человеческие новости его не слишком интересовали.

Самым главным источником новостей была Замарашка. Она всегда всё знала.

Во-первых, она сама была бродячей кошкой и постоянно разыскивала что-нибудь съестное, что можно стащить. А ещё у неё имелась целая куча родственников. Повсюду в городке жили дети и внуки Замарашки.

По ночам Мурлин встречалась с ней на крыше Страхового банка и всегда приносила для неё в пакетике рыбу. Замарашка с аппетитом принималась за еду и начинала рассказывать:

– Моя дочка Важная кошка, что живёт в ратуше, поджидает тебя сегодня на каменном льве у входа. У неё для тебя есть новость.

Или:

– Кот мясника хочет тебе что-то рассказать. Он сейчас сидит в третьем саду отсюда, если считать от каштанового дерева.

И сразу после встречи с Замарашкой Мурлин спускалась с крыши Страхового банка по пожарной лестнице, быстро перебегала через площадь и пробиралась через маленькую калитку в узкий неприметный переулок. А уже оттуда бежала на встречу, о которой договорилась Замарашка.

– Вскорости нам придётся видеться в другом месте, – предупредила однажды Замарашка. – Чувствую, мои котята родятся уже через пару дней, и тогда я буду возиться с этой мелюзгой, так что лазить на крышу станет некогда. Но ты не переживай. Наша служба доставки новостей будет работать по-прежнему. Я уже всех предупредила. Все знают, что твоему хозяину очень нужны новости, и будут стараться как следует прислушиваться и принюхиваться. А что узнают – передадут по цепочке.

– А где ты собралась поселиться с котятами? – спросила Мурлин. – Уже нашла подходящее место?

– Пока нет, – отмахнулась Замарашка. – Что-нибудь найду.

– Хочешь к нам на чердак?

– И речи быть не может! – взвилась Замарашка. – Свобода превыше всего! И не уговаривай!

– Но мой хозяин ужасно милый… – попыталась Мурлин.

– Знаю, он добрый человек… Насколько люди, конечно, могут быть добрыми… Но я их вообще недолюбливаю… Пока они ещё дети, куда ни шло… И то не все… Ты знаешь Биби?

– Нет.

– Она рисует мой портрет, – гордо сообщила Замарашка. – Я ей позирую! Она считает, что я очень красивая, вот такая, как есть, да ещё с этим животом! Вот тут есть о чём подумать. Ну да ладно, я пришлю тебе весточку, когда время придёт. Устроюсь где-нибудь в городе, чтобы там рядом непременно было радио.

– Для чего тебе радио?

– Мне нравится рожать детей под музыку, – сказала Замарашка. – Как-то легче. И веселей, опять же. Запомни, тебе когда-нибудь тоже пригодится.

Когда Мурлин возвращалась домой с очередной новостью и рассказывала, как она обо всём узнала, Тиббе не переставал удивляться:

– Вот это организация! Один узнает, передаёт другому, тот третьему… Прямо кошачий телеграф. Как у репортёров… то есть журналистов.

Для Тиббе кошки-репортёры оказались настоящим спасением. Дела у него теперь шли лучше некуда.

Как-то, вернувшись с работы, он обнаружил Мурлин сидящей в углу чердака. Она не издавала ни звука, уставившись на дыру в стене у самого пола.

– Мурлин! Вот от этого вы должны отучиться в первую очередь! Ещё чего не хватало – ловить мышей! Настоящие дамы такого себе не позволяют.

Она быстро подскочила и потёрлась о него головой.

– И это тоже никуда не годится, – вздохнул Тиббе. – Дамы никогда так не делают! Если кто-то вам симпатичен, можно просто приготовить ему чашку чая.

Как бы мне хотелось, чтобы вы поскорее избавились от ваших кошачьих замашек.

– Мне не нравится слово «замашки», – сказала Мур-лин. – Это называется «манеры».

– Хорошо, пусть будут манеры. Но из-за этих ваших манер вы всё больше становитесь похожей на кошку. Было бы намного лучше, если бы вы стали больше общаться с людьми, а не только с кошками. Попробуйте чаще бывать на улице, а не на крыше. И желательно днём.

– Мне страшновато… Я боюсь людей, господин Тиббе.

– Что за глупости! С чего бы вам бояться людей?

Но она только взглянула на него своими раскосыми глазами и смущённо отвернулась.

«Как у меня язык поворачивается говорить такие вещи, – подумал Тиббе. – Я сам тот ещё трус. Да и с кошками мне намного проще, чем с людьми».

Но не стал себя выдавать.

– А это что ещё такое! – воскликнул он.

Мурлин как раз умывалась. Она лизнула ладошку и начала тереть себя за ухом.

– Это уже ни в какие ворота не лезет! Фу, гадость какая! – завопил Тиббе.

– Но я только… – виновато пролепетала Мурлин. – Ведь так намного быстрее.

– Что быстрее? Быстрее мыться?

– Нет, мыться быстрее, конечно, под душем. Но так быстрее стать кошкой. Я ведь всё ещё надеюсь… Мне бы так хотелось снова превратиться в кошку.

Тиббе в отчаянии плюхнулся на диван.

– Послушайте, – сказал он. – Я попросил бы вас прекратить нести эту бессмысленную ерунду. Вы никогда не были кошкой, вы всё это просто придумали. Это ваша фантазия!

Она промолчала.

– Наверняка это так, – добавил Тиббе, – обычные выдумки.

Мурлин поднялась и зевнула.

– Что вы собрались делать?

– Пойду к себе в коробку, – сказала она.

Пушок потёрся о её ноги, и они вместе отправились в кладовку, где стояла коробка.

– Если вы были кошкой, то кто ваш хозяин? – крикнул им вдогонку Тиббе, но ответа так и не дождался.

Вместо этого донеслось мурлыкание и довольное «мяу-мяу», обычная беседа на кошачьем языке. Две кошки уютно болтали о чём-то в кладовке.

Глава 5
Секретарша

Однажды днём, когда Тиббе поднимался по лестнице к себе на чердак, он вдруг услышал громкие крики. Как будто наверху была самая настоящая кошачья драка. Он помчался, перепрыгивая через три ступеньки, и через мгновение влетел в комнату.

Оказалось, у них гости. Но вот только это было вовсе не милое чаепитие.

На полу сидела маленькая девочка Биби, напротив неё Мурлин, а рядом стояла пустая коробочка. Биби и Мурлин обе во что-то вцепились и истошно вопили, причём ни одна, ни другая не желали разжать руку.

– Что случилось? – закричал Тиббе. – Что у вас там такое?

– Отпусти! – визжала Биби.

– Да что же это за безобразие! – топнул ногой Тиббе. – Мурлин! Немедленно отпустите!

Мурлин искоса глянула на него, и вид у неё был как у настоящей хищницы – коварный и зловещий. Разжимать руку она не собиралась, наоборот, вцепилась своими острыми коготочками в добычу ещё сильнее.

– Отпустить! Сейчас же! – крикнул Тиббе и сильно шлёпнул Мурлин по руке.

Она отскочила назад и злобно зашипела, но руку всё-таки разжала. А в следующую секунду её острые, словно лезвия, коготки царапнули Тиббе по носу. Ужасно больно!

Зато теперь Тиббе увидел, из-за чего была вся эта ссора. Маленькая белая мышка! К счастью, целая и невредимая.

Биби осторожно подняла мышку с пола и посадила на зад в коробочку, заливаясь слезами от испуга.

– Это моя мышка… – всхлипывала она. – Я только хотела её показать, а она как бросится на неё… Я пойду домой. Никогда больше к вам не приду.

– Постой, пожалуйста, Биби, – попросил Тиббе. – Не спеши! Это Мурлин. Она… Она… – Он замешкался. – Она моя секретарша, и она не хотела ничего плохого.

Как раз наоборот! Всё дело в том, что она ужасно любит мышей.

Мурлин тем временем поднялась с пола и не сводила глаз с закрытой коробочки. Было совершенно очевидно, что она очень любит мышей, но только совсем не так, как пытался представить это Тиббе.

– Разве я не прав, Мурлин? Вы же не собирались сделать этой мышке ничего плохого?

Мурлин уже нагнула голову, чтобы потереться о его плечо, но Тиббе быстро отошёл в сторону.

– А что там у тебя ещё, Биби? – Тиббе показал на большую жестяную банку.

– Это копилка. Я хожу по домам и собираю деньги на подарок господину Смиту. У него же юбилей. А у вас на носу кровь.

Тиббе провёл рукой по носу, там и в самом деле была кровь.

– Ничего страшного, – сказал он. – И я тоже положу денег в твою копилку.

– А ещё я хотела показать свой рисунок, – сказала Биби.

Она развернула большой лист бумаги, и Тиббе с Мурлин одновременно воскликнули:

– Это же Замарашка! До чего похожа!

– Я нарисовала для школьного конкурса, – объяснила Биби. – Хотела, чтобы вы его тоже увидели.

– Рисунок просто прекрасный, – похвалил Тиббе и почувствовал, как у него по носу катится капелька крови. – Я пойду поищу пластырь в ванной. – И строго добавил: – И надеюсь, что вы, Мурлин, будете держать себя в руках.

Он поставил коробочку с мышью на письменный стол, наградил Мурлин ещё одним суровым взглядом и, пятясь, вышел из комнаты.

Тиббе рылся в аптечке и напряжённо прислушивался.

Он боялся, что в комнате в любой момент может снова завязаться драка.

«Теперь у меня есть собственная секретарша, – думал он. – Звучит неплохо, даже как-то шикарно. Если забыть о том, что эта секретарша норовит слопать мышку маленькой девочки, стоит только отвернуться».

Криво налепив пластырь на нос, Тиббе поспешил вернуться в комнату. Но, к его огромному удивлению, Мурлин и Биби за это короткое время успели подружиться. Коробочка с мышью по-прежнему стояла на письменном столе.

– Можно мне посмотреть ваш чердак? – спросила Биби.

– Конечно, – разрешил Тиббе. – Чувствуй себя как дома, ходи где тебе захочется. У меня есть ещё один кот… То есть, я хотел сказать, у меня есть кот. Его зовут Пушок, но он сейчас гуляет на улице. Мурлин, вы не могли бы показать Биби наш чердак? А я должен заняться работой.

Сидя за письменным столом, Тиббе краем уха слышал, как эти двое шепчутся в кладовке. Он был очень рад, что для Мурлин нашлась подружка, и когда Биби уже уходила, спросил у неё:

– Ты ведь ещё придёшь к нам в гости?

– Приду, – пообещала девочка.

– Не забудь копилку. Я положил в неё немножко денег.

– Спасибо, – обрадовалась девочка.

– И рисунок тоже не забудь.

– Ах да.

– И не забудь свою коробочку с… ну, ты сама знаешь… – Он больше не решался произнести это слово в присутствии своей странной секретарши.

– Да, точно.

– Желаю тебе занять первое место! – прокричал Тиб-бе вслед девочке.

Этажом ниже, как раз под чердаком, жила госпожа Ван Дам.

К счастью, Тиббе мог заходить в дом через отдельный вход, лестницей на чердак никто, кроме него, не пользовался, и он редко встречался с другими жильцами.

В тот день госпожа Ван Дам сказала своему мужу:

– Отложи-ка газету. Я хочу с тобой поговорить.

– О чём? – спросил её муж.

– Про нашего соседа сверху.

– Ты про того парнишку? Тиббе? А что с ним такое?

– Мне кажется, у него там кто-то есть.

– Ты о чём? Что значит «кто-то есть»?

– Я думаю, к нему заселилась молодая особа.

– И что в этом плохого? Вдвоём им веселее, – улыбнулся господин Ван Дам и снова взялся за газету.

– Да, но это очень странная молодая особа, – не унималась его жена.

– Как бы там ни было, нас с тобой это не касается, – сказал господин Ван Дам.

Госпожа Ван Дам замолчала на некоторое время, но потом опять взялась за своё:

– Она всё время сидит на крыше.

– Кто?

– Эта девица. По ночам она сидит на крыше.

– Ты-то откуда знаешь? – удивился господин Ван Дам. – Ты что, сама по ночам бродишь по крышам?

– Нет, но наша соседка иногда поглядывает из своего чердачного окошка и каждый раз видит её там. И всегда с какими-то кошками.

– Ты же знаешь, что я не люблю эти соседские сплетни, – проворчал господин Ван Дам и опять принялся за чтение.

В этот момент в дверь позвонили, и его жена пошла открыть.

Это была Биби с жестяной банкой-копилкой.

– Не хотите ли помочь собрать денег на подарок господину Смиту? – спросила она.

– Конечно, деточка, – сказала госпожа Ван Дам. – Проходи, присядь на минутку.

Биби уселась на стул и стала болтать ногами. Копилку она поставила на колени, рисунок зажала под мышкой, а коробочку с мышью поставила рядом.

– Скажи-ка, детка, ты уже была наверху? На чердаке? – спросила госпожа Ван Дам как бы мимоходом.

– Да, – кивнула Биби. – У Тиббе и Мурлин.

– Мурлин? Это кто такая? – спросила госпожа Ван Дам с милой улыбкой и бросила в копилку монету.

– Его секретарша.

– Вот как.

– Она спит в коробке, – добавила Биби.

Тут господин Ван Дам тоже не удержался и с любопытством посмотрел поверх очков:

– В коробке?

– Да, в большой картонной коробке. Она как раз в неё помещается, ложится калачиком. И ещё она вылезает на крышу через окошко. И умеет разговаривать с кошками.

– Вот как! – удивился господин Ван Дам.

– Она может говорить со всеми кошками, – продолжала Биби. – Потому что она сама была кошкой.

– Кто это тебе сказал?

– Она и сказала. А теперь мне пора идти.

– Не забудь свою копилку, – сказала госпожа Ван Дам. – И этот рулон бумаги. И свою коробочку.

Не успела Биби выйти за дверь, как она выпалила:

– Что я тебе говорила! И это, по-твоему, не странно? Эта девица!

– Немного странно, – согласился господин Ван Дам. – Но я продолжаю настаивать: нас с тобой это никак не касается.

– Значит, так, – сказала госпожа Ван Дам. – Это, в конце концов, наш собственный чердак. Тиббе его у нас снимает, если ты помнишь. И мне хотелось бы знать, что происходит у нас под крышей.

– И что ты собираешься делать? – спросил её муж.

– Я туда пойду.

– Просто так? И что же ты скажешь?

– Пока не знаю. Что-нибудь придумаю.

Для солидности госпожа Ван Дам надела свою выходную длинную шубу, хотя на улице уже была весна и пройти надо было всего два шага.

Сначала она хотела позвонить, но оказалось, что Биби оставила дверь открытой, так что госпожа Ван Дам стала подниматься по лестнице. Лестница была очень высокая и крутая, в шубе было невыносимо жарко, и госпожа Ван Дам вспотела и запыхалась.

– Здравствуйте, госпожа Ван Дам, – поприветствовал её Тиббе.

– Здравствуйте, Тиббе. Прошу простить меня за визит без приглашения, – выдохнула она.

– Ну что вы! Проходите, пожалуйста. Давайте я повешу вашу шубу.

– Нет-нет, благодарю, я буквально на одну минуту, – сказала госпожа Ван Дам, отдуваясь, и быстро прошла в комнату.

Но, кроме Тиббе, там никого не было.

– Как симпатично вы всё тут обставили, – сказала хозяйка дома, с любопытством заглядывая во все углы. – И кухонька такая милая… И такой прекрасный вид на крыши.

– Может быть, вы хотите чаю, госпожа Ван Дам?

– Благодарю вас, нет. Я просто решила заглянуть к вам по-соседски на минутку. Хотела сказать, что я читаю все ваши заметки в газете. Очень занятные! А что это у вас там, за перегородкой? – показала она пальцем. – Вы ведь позволите взглянуть?

– Просто кладовка, ничего особенного. Старые стулья, коробки, разный хлам.

Но госпожа Ван Дам уже прошмыгнула мимо него, не переставая без умолку трещать.

– Ах, как это мило! – всплеснула она руками. – Старый уголок на старом чердаке!

Древние половицы громким скрипом откликались на каждый её шаг.

Тиббе беспомощно плёлся за ней. Госпожа Ван Дам тем временем добралась до большой коробки и склонилась над ней.

Мурлин тут же проснулась. Сначала она открыла один глаз, а потом вдруг с визгом выскочила из коробки.

Госпожа Ван Дам в испуге отпрянула. Сверкнули разъярённые кошачьи глаза, маленькая рука с острыми розовыми коготками промелькнула у неё перед носом, и странное существо зашипело.

– Извините, – пробормотала госпожа Ван Дам и ещё отскочила назад.

Она быстро развернулась и уже хотела убежать, но тут Тиббе взял себя в руки и сказал:

– Позвольте представить вам мою секретаршу, её зовут Мурлин. Мурлин, а это наша соседка с нижнего этажа, госпожа Ван Дам.

Госпожа Ван Дам осторожно обернулась. Странное существо в один миг превратилось в очень милую девушку с приветливой улыбкой.

– Приятно познакомиться, – пролепетала госпожа Ван Дам.

– Может, всё-таки присядете, и мы выпьем чаю?

– Нет-нет, спасибо. Мне уже пора бежать. Была рада повидаться. У вас очень мило.

Она бросила взгляд на пластырь на носу у Тиббе и быстро попрощалась:

– До свидания.

Как только она ушла, Тиббе вздохнул и сказал:

– Это ведь её чердак. Я его у неё снимаю.

– Как это ужасно!

– Что в этом ужасного? Я же плачу ей квартплату. И мы с ней почти не видимся.

– Я не про это, – сказала Мурлин. – Я хотела сказать, как ужасно, их же не меньше двадцати!

– Двадцати? Двадцати чего?

– Кошек.

– Двадцать кошек? Где?

– Эта шуба. – Мурлин в ужасе содрогнулась. – Её шуба. Я спала в моей коробке и вдруг проснулась, а передо мной двадцать мёртвых кошек.

– Ах вот почему вы шипели. Ещё чуть-чуть, и вы бы на неё бросились. Вы должны учиться держать себя в руках, Мурлин. Подумать только, царапать даму только за то, что на ней шуба из кошек! Фу, как гадко!

– Пусть только ещё появится, даю слово, я её всю исцарапаю, – мрачно предупредила Мурлин.

– Даже не думайте! Она купила эту шубу в магазине, и к тому моменту все эти кошки давным-давно были мертвы. Все недоразумения происходят только из-за того, что вы так мало общаетесь с людьми и так много времени проводите на крышах. Вы почти не бываете на улице.

– Я только сегодня была на улице.

– Вам нужно бывать на улице днём! Ходить за покупками. Как все нормальные люди.

– Хорошо, – легко согласилась Мурлин. – Я схожу. Но только подожду, пока стемнеет.

– Нет, тогда магазины уже закроются. Вы пойдёте сейчас!

– Но я боюсь…

– Нужно купить хлеб и ванильные сухарики, – строго сказал Тиббе.

– Мне страшно!

– И рыба у нас закончилась. По дороге зайдите в рыбную лавку. Она на углу Зелёной площади.

– Ох, – вздохнула Мурлин. – Может, я и научусь не бояться. Нужно только попробовать выйти на улицу.