Текст книги "Новый Афонский патерик. Том III. Рассказы"

236

«Лучше уж быть транжиром, чем скупцом. Если я буду экономить, то всё равно просчитаюсь. Для того чтобы мне хватало лукума, которым я угощаю посетителей, мне надо было бы разрезать имеющиеся у меня кусочки лукума на более мелкие. Ну, тогда мне бы лукума надолго не хватило. А когда я начал просить посетителей взять ещё по кусочку, то увидел, что лукум не заканчивается. Однако главы семейств должны экономить и не быть расточительными, чтобы помочь своим детям».

237

«Когда человек достигает такого состояния, что он хочет чем-то возгордиться, но не может, – это истинное и совершенное смирение».

238

«Любовь не утомляет».

239

«Люди становятся похожими на роботов. У них исчезает способность к суждению. Пройдёт немного лет, и способность суждения останется только у тех, кто занимается исследованиями. Прочие будут подобны машинам».

240

«Мы не виноваты в злых помыслах, которые к нам приходят. Мы виноваты, только если их принимаем. Иначе что же получается: они нас беспокоят – а мы ещё и виноваты?»

241

«Бог даёт нам рассудок, чтобы мы возросли до состояния безрассудства».

242

«Я сошёл бы с ума от тех вещей, которые вижу и слышу, если бы не относился ко всему с тем помыслом, что последнее слово остаётся за Богом».

243

«Основание духовной жизни – добрые помыслы».

244

«Когда дети вместе с родителями уходят на Святую Афонскую Гору, то это делает честь и тем и другим».

245

«В румынском скиту жил один послушник-румын. Этот человек никогда не говорил „нет“. Любой насельник монастыря, когда ему нужна была помощь, звал этого брата, и тот шёл, чтобы никому не сказать „нет!“ – так он понимал послушание. Однажды вечером он сел на приступочку возле храма, выбившись из сил. И наступил конец. Он умер. Когда отцы увидели, что он мёртв, они начали говорить:

– Слушай-ка, вот только десять минут назад он помогал мне в саду.

– А я час назад брал его на море вытаскивать сети.

– А совсем недавно этот брат помогал мне в пекарне… Тогда все поняли, отчего умер послушник. Конечно же, послушник пошёл на Небеса, но вопрос в другом: как потом монастырские начальники будут давать ответ Богу?»

246

«Однажды я посетил старенького монаха, жившего по соседству. Раньше я к нему никогда не ходил. Он был очень хороший монах и подвижник. Он сказал мне:

– Я уже старый человек, вот-вот мне умирать, а в жизни я ничего не сделал. Все люди что-то делают в своей жизни. Все они предстанут перед Богом не с пустыми руками. Одному мне нечего будет сказать.

Старец говорил это, а слёзы текли из его глаз.

– Слушай-ка, – сказал я ему, – всё, что мы делаем, мы делаем только для того, чтобы прийти к тому же выводу: что мы ничего не сделали. Сколько бы мы ни совершили подвигов, мы должны прийти к такому итогу – мы ничего из себя не представляем. И если ты вроде как дошёл до этого итога, то зачем тебе всё остальное?

А этот монах был большим подвижником».

247

«Невидимые старцы[30]30
  О невидимых старцах см. стр. 191 и далее.


[Закрыть], которые живут высоко на Афоне, – это узлы связи, передающие сигнал от земли к Богу».

248

«Один монах идиоритмического монастыря время от времени говорит, что он поехал в Салоники. Но на самом деле он остаётся на Святой Горе, прячется неподалёку в большой заброшенной печи, укрывается парой веток и сидит там двадцать дней, питаясь сухарями и водой».

249

«В одном идиоритмическом монастыре жил монах, который показывал большую ревность в духовной жизни. Старец, видя его стремление к аскезе, дал ему благословение жить в удалённой безмолвной келии, чтобы он мог подвизаться более свободно. Однако он не сумел правильно воспользоваться этой свободой и, не почувствовав от Бога ответа на свою аскезу очень быстро устал и скатился в полное нерадение. Приходя в монастырь, он листал мирские журналы, оставленные иностранцами в архондарике[31]31
  Архонда́рик – приёмная комната для гостей, а также гостиница для паломников.


[Закрыть], и, разглядывая там неприличные фотографии, дошёл до очень сильного плотского разжжения. Днями и ночами он думал о мире и наконец решил снять рясу и оставить монашество. Своему другу в Салониках он написал: „Я раскаялся, что стал монахом. Сейчас хочу вернуться обратно. Я приеду к тебе, найди мне красивую девушку, и я на ней женюсь“. Он всё рассчитал.

Мы с ним были знакомы, и перед отъездом он зашёл ко мне, чтобы попрощаться. Когда я его увидел, то понял, что происходит что-то неладное. Я задал ему несколько вопросов, и он мне всё выложил. Он рассказал, что обращался за помощью к психиатру, что принимает транквилизаторы, и всё равно, будучи не в состоянии справиться со своей страстью, в отчаянии уходит в мир, чтобы жениться, потому что нигде ни от кого не может получить помощи.

– А ну-ка, постой, – сказал я ему. – Вывод-то ты сделал, да вот вывод твой неправильный! В монашеской жизни есть утешение. Просто этого утешения ты не почувствовал.

– Я не собирался становиться монахом, – сказал он мне. – Я пришёл сюда, как в каком-то тумане. И ничего не успев понять, стал монахом, но я не хотел им становиться!

– Ну вот, – ответил я ему, – всё правильно. Разве ты не чувствуешь в этом событии для себя особую честь? Ты не хотел становиться монахом, а Бог тебя избрал и поставил на это место. Все мы перед тем, как стать монахами, об этом думали, мы строили монашеские планы, у нас были мечты о том, как мы пойдём по этому пути. А ты жил своей жизнью, но Бог, увидев твоё сердце, полюбил тебя и привёл в Свой монастырь. Разве ты не чувствуешь особую честь в том, что Бог возлюбил тебя так сильно? Не отчаивайся. Ещё можно всё исправить.

Я говорил с ним очень долго. В конце он начал плакать и раскаиваться в том, что хотел сделать. Он решил начать всё с начала. Я посоветовал ему начать с трёх земных поклонов и 12 чёток в день. Сегодня этот брат совершает 700 земных поклонов в день, как напружиненный, без устали, и молится часами напролёт. Он чувствует великую радость, когда молится. Он говорит мне:

– Если эта радость – рай, то я хочу жить так, как сейчас, целую вечность.

– Да ты что, с ума сошёл? Разве это рай? У тебя сейчас всё равно что одна песчинка, а ты говоришь, что это райская радость?

Этому брату очень стыдно за то, что произошло. Он иногда приходит ко мне и наводящими вопросами пытается прощупать, не презираю ли я его после того случая. И у него начинают краснеть щёки. Но я делаю вид, что всё забыл, и никогда об этом не напоминаю. Если в монастырь приходит кто-то из наших общих знакомых и начинает смотреть на него чуть пристальнее, чем обычно, он тут же краснеет и опускает голову. Он думает, будто я кому-то его выдал. Сейчас вокруг этого монаха собралось небольшое количество людей, которых он духовно направляет. Он духовно возрос и приносит своей обители большую пользу».

250

«Много лет назад в Ивирон приехал один молодой человек, чтобы стать монахом. Ему было 35 лет. Когда ему было 18 лет, он уехал в Америку и там по юношеской неопытности начал упиваться свободой и деньгами. Он проводил в грехе все ночи напролёт. Сколько денег он ни зарабатывал, всё тратил на женщин. Однако когда ему исполнилось 35 лет, он отчаялся и подумал: „Что я творю? Совсем скотская моя жизнь! Поеду-ка я на Святую Афонскую Гору и стану монахом“. И действительно, он приехал сюда и стал монахом в Иверском монастыре. Поскольку он жил в грехе и устал от греха, он, как это обычно бывает, всеми силами предался аскезе и принёс духовный плод. Он очень крепко подвизался. Бог благословил его, и он пришёл в хорошее духовное устроение.

Однажды иеромонах Афанасий, человек настоящей духовной жизни, решил его испытать: „Ну-ка, посмотрю, может ли измениться его помысл, или он достиг бесстрастия“. Зная, что это искушение пойдёт брату на пользу, отец Афанасий сказал ему:

– Эх, дурень ты дурень, что же ты натворил?!

– А что я натворил?

– Ты хорошо подумал о том, что ты сделал? Вспомни, как ты был в Америке, проводил хорошо время и, бросив всё это, приехал сюда на Святую Гору? Зачем? Ведь здесь только ты ложишься спать – сразу бум-бум, звонят в колокола, и целую ночь надо стоять в церкви на молитве, а там, в Америке, ты бы прекрасно проводил всю ночь в компании красивых девушек! Здесь ты целый день трудишься, а в конце дня тебя ждёт тарелка бобов без масла, тогда как в Америке ты бы и мясца поел, и кружечку пива выпил… Слушай, ты вообще хорошо подумал о том, что сделал?

Сначала брат отвечал, что лучше монашеской жизни ничего нет. Потом он замолчал и, сидя, только глядел на отца Афанасия. А в конце опустил голову и смотрел уже в пол. Отец Афанасий ушёл.

Через пару часов отец Афанасий снова пришёл к нему в келию, посмотреть, что тот делает. И что же он увидел? Брат собирал сумки и готовился уезжать!

– Что ты делаешь? – спросил отец Афанасий.

– Да вот, – с чёрным лицом ответил брат, – я решил вернуться в Америку. Монашество не было моим призванием, и я совершил ошибку, что пришёл в монастырь.

– Ну и балбес! – ответил отец Афанасий. – Я хотел тебе показать, насколько удобоизменчив человек – даже ты после твоих пятнадцати лет монашеской жизни. Всего лишь из-за пары слов ты впал в отчаяние и собираешься в Америку, чтобы отыскать своих старых любовниц! Гляди-ка, покайся в том, что с тобой произошло, горюшко ты моё.

Отец Афанасий утешил его и другими словами, и брат раскаялся, что на какое-то мгновение он отчаялся и захотел уйти из монастыря. Потом всю последующую жизнь он каялся за этот случай».

251

«Давным-давно один монах с Проваты снял рясу, ушёл в мир и женился. Он жил на острове Тасос, долгие годы много работал и смог купить себе шхуну. И вот однажды по торговым делам он на своём корабле пристал к Ватопедскому монастырю и нагрузил корабль древесиной. Когда он отплывал и был между Тасосом и Проватой, поднялся шторм и его корабль потонул. К счастью, он спасся, и с ним спаслись двое его сыновей. Тогда он пришёл в сокрушение, понял причину произошедшего и пришёл к одному духовнику в Эсфигмен. Духовник сказал ему: „Возвращайся в мир, вырасти сначала своих детей, а потом приезжай и поговорим“. У него было четверо детей: два сына и две маленькие дочки. Потом он вернулся на Афон, и все монахи на Святой Горе называли его „кающийся“. А двое его сыновей – я их тоже знал – ух, это было сущее искушение!»

252

«Был один монах, который стал бесноватым по какой-то причине, целыми днями он не мог успокоиться и бегал туда-сюда. Бесы не оставляли его в покое ни на секунду. „Слушай, может, тебе лучше наложить на себя руки? – говорили ему бесы. – И ты успокоишься, и нам легче будет. Ведь так или иначе, ты уже наш!!“ Два раза этот брат хотел броситься в пропасть, но оба раза из Евангелия, которое он носил на груди, исходил огонь и отбрасывал его назад. Но когда он в третий раз захотел броситься в пропасть, к несчастью, ему это удалось, и братия нашли его тело на скалах возле моря».

253

«Отца Порфирия[32]32
  Преподобный Порфи́рий Кавсокаливи́т (1906–1991) начал и закончил свою монашескую жизнь на Афоне. Долгие годы был духовником в Афинах. Даром прозорливости, молитвы и любви помог очень многим людям. Канонизирован в Греции в 2013 году. См. о нём: Новый Афонский патерик. Т. 2. М.: Орфограф, 2015. С. 195–203.


[Закрыть] я видел два-три раза. Многим он описывал их дом, их село. Другим он открывал, где под землёй скрыта вода, и, когда люди копали, они находили воду. Одному человеку, у которого было три высших образования, он рассказал о всех его проблемах и очень ему помог, тогда как другие духовники не могли этого сделать. Однажды, проходя мимо строительной площадки, на которой работал бульдозер, отец Порфирий сказал: „Будьте внимательны: там в земле скрыт крест, смотрите не сломайте его!“».

254

Когда отцу Ефрему Катунакскому[33]33
  Старец Ефре́м Катуна́кский (1912–1998) провёл 65 лет строгой подвижнической жизни на Святой Горе, был духовным преемником старца Иосифа Исихаста, учителем послушания и молитвы. См. Новый Афонский патерик. Т. 2. С. 98–122.


[Закрыть] предлагали стать игуменом в Лавре, отец Паисий сказал одному человеку: «Отец Ефрем – это, действительно, великое духовное богатство, это человек невероятной духовной величины на Святой Афонской Горе. Целыми днями он занят духовным и приносит пользу многим людям. Я боюсь, что если он станет игуменом, то от постоянных дел и попечений он много потеряет. Однако я не говорю это другим, потому что люди поймут меня неправильно».

Но потом через одного их общего знакомого старец Паисий передал отцу Ефрему следующее:

– Скажи отцу Ефрему, что нет воли Божией на то, чтобы он становился игуменом.

А отец Ефрем, услышав это, ответил:

– Передайте от меня благодарность старцу Паисию. Я и сам знаю, что нет воли Божией на то, чтобы я стал игуменом.

255

«В Филофее[34]34
  Преподобный Паисий вначале как послушник, а позднее как рясофорный инок какое-то время жил в монастыре Филофе́й.


[Закрыть] жил один монах родом с Крита. Когда он был мирянином, то заживо сжёг одного турка в печи. Потом он стал монахом, жил высокой духовной жизнью, постоянно просил прощения у Бога и часто молился о том, чтобы Господь сподобил его сгореть. Его грех был прощён, но по духовному благородству он просил у Бога смерти от огня, и Бог исполнил его молитвы.

Однажды мы в монастыре увидели дым. Побежали миряне, побежал и я за вёдрами, потому что я тогда нёс послушание кладовщика. По всей вероятности, несчастный сидел возле открытого очага, и уголь от каштановых дров вылетел из очага и попал на его одежду, и она загорелась. Потушить огонь он не смог. Он пытался выбраться из помещения, но задохнулся от дыма. Он, бедный, обуглился как ягнёнок. Этот монах постоянно просил у Бога такой смерти, и Бог услышал его молитву и исполнил его просьбу».

256

«Тело старца одной келии долго не разлагалось в могиле[35]35
  По святогорской традиции останки усопшего монаха через три года после кончины достают из могилы и складывают кости и череп в усыпальнице. Если плоть монаха не истлела, это считается признаком его небогоугодной жизни.


[Закрыть], поскольку вместо богослужения этот старец посылал своих монахов ловить рыбу».

257

«Я участвовал в извлечении из могилы останков одного румынского старца. Собираясь поднять его главу, я увидел, что плоть старца не истлела. Я пригласил ещё одного старца, и мы решили похоронить тело рядом в новой могиле. Мы пытались понять, в чём причина того, что тело не разложилось. И вот, разбирая книги в келии почившего старца, мы нашли одну книгу из библиотеки скита Честного Предтечи, на которой было написано, что кара постигнет того, кто эту книгу возьмёт себе. Я вернул книгу в монастырскую библиотеку, и вскоре тело старца истлело».

258

«Не оправдывая себя, ты принимаешь радость всей вселенной. А если ты хочешь себя оправдать, то покоя не находишь».

259

«Как мы будем учить монахов удалению от мира, когда сами мы поддерживаем связь с родственниками в миру? Только словами?»

260

«Однажды ночью, когда я жил в монастыре Сто́мион, ко мне пришли бесы и сняли крышу над моей келией. В какой-то момент я увидел над собой небо».

261

«Иконописцы должны иметь некоторую свободу, а не бояться нарушить какой-то иконописный канон. Двух одинаковых святых не бывает. Не надо делать иконы похожими на куклы, но надо писать каждого святого с особой выразительностью».

262

«Когда мы молимся святым, необходима простота. Будем разговаривать с ними как дети. Ведь святых зовёшь – и они приходят».

263

«Лучше монаху один раз раскаяться в том, что он в миру получил диплом о высшем образовании, чем сто раз потом раскаиваться в том, что он его не получил».

264

«Посещая какого-то старца – в том числе и меня, – время от времени взвешивайте, получаете ли вы пользу от общения с ним. Если да, то продолжайте его посещать, а если нет, то прекратите».

265

«Даже духовно преуспевшие люди получают пользу, когда отсекают свою волю».

266

«Адская мука – это быть вдали от Бога. Мука для ребёнка– находиться вдали от своей матери».

267

«Как я понял, духовная жизнь – дело совсем не сложное».

268

«Прежние монахи отличались простотой. А монахи нынешние отличаются рационализмом и не верят в чудеса так, как верили в них раньше».

269

«Один мирской человек заявил мне:

– Вы, монахи, и детей не рожаете, и вообще, от вас никакой пользы.

– Благословенная душа, – ответил я ему, – ну, вот сколько ты можешь родить детей? Десять? Предположим, двадцать. Предположим совсем невероятное – тридцать. А монах своей молитвой может родить и 500, и 5000 детей. А кроме этого, он ещё и молится о тех детях, которых родил ты, и о том, чтобы могли родить детей бесплодные пары. Такие чудеса совершал, например, святой Арсений Каппадокийский»[36]36
  Преподобный Арсений Каппадокийский († 1924) благословлял какую-нибудь верёвочку и давал бесплодной женщине ею подпоясаться, и вскоре бесплодие разрешалось. Исцеления происходят и ныне через пояски, приложенные к его мощам.


[Закрыть].

270

«Большинство людей настолько поглощены земным, что они совсем не чувствуют любовь Божию».

271

«Должно быть осознание собственной немощи. Признание немощи восполняет строгую аскезу. Человек, который не может подвизаться, признаётся в этом Христу:

– Я должен Тебе, прости меня. Я не могу совершать такие подвиги.

– Ничего страшного, не расстраивайся, – отвечает ему Христос».

272

«Святые отцы говорят, чтобы мы не придавали значения снам. Не принимая сон, который действительно от Бога, мы не лишаем себя возможности услышать то, что Бог хочет нам сказать. Наоборот, такое наше поведение умилит Бога, и Он, желая нашей пользы, откроет нам Свою волю не через сон, а по-другому».

273

«Если человек увлечётся еретическим учением, но у него есть доброе расположение, то он не найдёт там покоя. Однако достоин плача тот, кто уходит в ересь от эгоизма и пребывает в прелести».

274

«Коммунизм хотел сделать всех людей одинаковыми. Это великая несправедливость и неравенство, поскольку все люди разные: один выше и тучнее, и такому требуется пищи больше, чем низенькому и худенькому человеку».

275

«Человек должен отдавать любовь Богу и своему ближнему. А любовь, оставшуюся после этого, распределять на всё прочее творение. А разного рода экологи, защитники животных, по всей видимости, руководствуются только той малой частью любви, которая остаётся от любви христиан к Богу и человекам. Поэтому они любят только создания Божии, а не Самого Бога и не Его образ – человека».

276

«Мужество состоит в том, чтобы иметь в себе отвагу. Все великие люди, герои имели огромное сердце и отвагу. Мужество – в том, чтобы всецело с доверием предавать себя Богу. Если кто-то скажет тебе жёсткое слово – ничего страшного, подумай: „А я сколько раз согрешил?“ Отвага – в том, чтобы принимать всякое слово, которое тебе говорят. Человек, у которого есть мужество, отличается и любовью, и Бог учитывает это. Мужество – это синоним не наглости, но великодушия. Великодушия, а не жалкого нытья из-за горькой доли».

277

«Если у человека отважная душа, то за что бы он ни взялся, он преуспеет. Если он пойдёт в военные, то со временем станет великим полководцем. Если женится, то станет очень хорошим главой семьи. Если пойдёт в бандиты, то станет главой мафии. А если будет жить духовно, то станет святым».

278

«Когда человек молится от сердца, то сначала он чувствует потепление в области сердца, а впоследствии это тепло разливается по всему телу».

279

«Византийские императоры принесли большую жертву Богу и людям, что построили столько монастырей. Они делали это потому, что в те времена в монастырях люди находили не только духовную, но и материальную пищу».

280

«Бог хочет прежде всего, чтобы мы были внутренне радостны и утешены. Бог – не тиран, чтобы давить на нас. Он оставляет нас свободными».

281

«Давайте вообще не будем поминать имя диавола. Одному старцу было 100 лет, и когда он почувствовал, как по его телу прыгнула блоха, он сказал: „Вот нечистый!!“ А диавол тут же спросил его: „Что вам угодно?“ Старец просто остолбенел».

282

«По моему мнению, основное из многих отличий, которые есть между нами и католиками, – это их рационализм».

283

«Монаху не годится с лёгкостью переходить из одного монастыря в другой из-за искушений. Сначала надо использовать все запасы своего терпения до последней капли».

284

«Диавол – большой искусник. Каждого человека он пытается уловить чем-то особенным. Следите за помыслами – это важнее всего».

285

«Рукоделие сатаны – непрестанно подкидывать нам злые помыслы».

286

«Удовольствия я должен сторониться и не создавать его для себя. Еды – сколько потребно по немощи, сна – даже и семь часов можно. Но общий принцип таков: не делать комфорт правилом. В одних случаях у меня больше сил, и я могу больше подвизаться, а в других – меня обуревает искушение, и я могу немного уступить».

287

«Мозги у нас есть. Теперь нам необходим ум».

288

«Вначале над человеком главенствуют злые помыслы, но постепенно у него добрых помыслов становится больше, а злых – меньше. Но и добрые помыслы не возникают сами по себе без человеческих усилий. Хорошая почва для прихода благодати – это опустошение ума от помыслов. Конечно, я не имею в виду опустошение, происходящее от транквилизаторов, которые делают человека больным и естественную силу его ума – инертной».

289

«Когда творишь молитву Иисусову, не думай ни о чём и не принимай никакого помысла: ни злого, ни доброго. Также не старайся смирять себя якобы добрыми помыслами и смотри, чтобы твой ум не уходил в якобы душеполезные образы. Тебе надо быть только внимательным и чувствовать слова молитвы Иисусовой».

290

«То, что действительно нужно, – это просвещение от Бога и личный духовный опыт».

291

«Задача в том, чтобы человек становился праведным по своей доброй воле. Не имеет значения, кем ты станешь – фонарём на городской улице или маяком на скалистом берегу океана. Суть в том, чтобы светить».

292

«Чтобы преуспеть, надо всегда находить другим смягчающие обстоятельства. Надо находить смягчающие обстоятельства даже диаволу, но только самого себя нельзя оправдывать, нельзя перелагать на других ответственность».

293

«Когда человек разговаривает со мной, я его никогда не перебиваю, кроме двух случаев: если он говорит богохульные вещи или несёт ахинею».

294

«Если хочешь привести в негодность духовного монаха, дай ему административное послушание».

295

Одному министру старец посоветовал: «Не давайте денег Святой Горе, потому что монахи оставят своё правило и станут прорабами».

296

Один католический монах был принят в Православную Церковь через Крещение, а после этого вздумал жениться. Старец не одобрил его решение, сказав: «Ты ведь давал обет девства не Будде, не Магомету, а Христу. Как же ты можешь сейчас жениться?»

297

Когда старец Паисий ушёл из келии Честного Креста и искал место для безмолвия, один из его учеников предложил: – Геронда, давайте Вы возьмёте своих ближайших учеников, и все мы поселимся в таком-то полузаброшенном скиту.

– Нет, – ответил старец Паисий. – Даже если у одного из нашего братства появится гордый помысл о том, что мы якобы самые духовные монахи на Святой Горе, то всё – диавол нас разрушил.

298

«Останки одного старца на Провате, когда их достали через три года, были воскового цвета и благоухали. Его послушник, присутствовавший при этом, в сокрушении сказал: „Это я его освятил. Когда он меня посылал на разные послушания, я ему говорил: «Сам иди!» Я совсем не слушался его, часто мог поднять на него руку, но старец терпел всё!“».

299

«Как-то раз два подвижника-келиота пришли в Иверский монастырь на престольный праздник. После многочасового всенощного бдения на трапезе были предложены рыба и фасоль, потому что престольный праздник выпал на постный день. Один из этих двух подвижников сказал: „Поем рыбы в честь Пресвятой Богородицы“. А другой сказал: „Поем фасоли в честь Пресвятой Богородицы“. После трапезы они взяли свои монашеские сумки и пошли по домам, молча размышляя, кто из них более угодил Пресвятой Богородице. По дороге они устали и присели отдохнуть. Евший фасоль уснул и увидел, как Пресвятая Богородица обращается к тому монаху, который ел рыбу: „Благодарю тебя“. А ему самому говорит: „А тебе Я должница“, поскольку, очевидно, этот монах принёс некую жертву».

300

В кутлумушском скиту в прежние времена я был знаком с отцами, которые находились в высоком духовном устроении. Я не знал отцов такой высоты даже на противоположной стороне Святой Афонской Горы[37]37
  Относительно келии старца Паисия на противоположной стороне Святой Горы находятся Каруля и Катунаки– самые аскетические места Афона, где подвижники живут без утешений, в скалах. Считалось, что там подвизаются наиболее духовные отцы.


[Закрыть]».

301

Одному монаху, который хотел, подражая древним, не мыть своё тело, старец сказал: «Отцы, которые не мылись, жили в пустыне одни. Кроме того, они строго постились, и поэтому плохо не пахли. А ты живёшь не один, и к тому же вкусно кушаешь. Почему люди, которые находятся возле тебя, должны терпеть запах твоего пота?»

302

Старец говорил о братствах, которые пришли в идиоритмические монастыри на Святой Горе и сделали их общежительными: «Нам надо помочь отцам идиоритмических монастырей своей иноческой жизнью, чтобы они следовали правильным монашеским путём. Если мы будем помогать им только реставрацией зданий и своей внешней активностью, то мы им ничем не поможем».

303

Одному послушнику, который был невнимателен и допускал сосложения[38]38
  Сосложе́ние (греч. συγκατάθεση) с помыслом – замедление в появившихся греховных образах и мечтаниях, которое является внутренней уступкой греху и требует уврачевания покаянием. См.: Марк Подвижник, прп. 200 глав о духовном законе. Главы 139–142; и Добротолюбие (в русском переводе). Том 1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. С. 532.


[Закрыть] с плотскими помыслами, старец Паисий сказал, что он не годится в монахи, и отправил его в мир, чтобы тот женился.

304

В ставроникитской келии Святой Троицы жил один добродетельный святой духовник. Как-то два брата позвали его в одну келию в Кариес, чтобы он поисповедовал там монаха, который находился при последнем издыхании. Духовник сказал им идти и пообещал тоже скоро быть. Когда два брата дошли до келии монаха, находящегося при смерти, они увидели там духовника и изумились[39]39
  Речь идёт о добродетельном русском духовнике Арсении. Устное предание, которое пересказал старец, подтверждается в книге иеромонаха Антония «Βίοι Αθωνιτών του ιθ' αίώνος» (русский перевод: «Жизнеописание афонских подвижников благочестия XIX века». Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2013. С. 42–43). – Прим. греч. изд.


[Закрыть]».

305

«Старец должен иметь духовный опыт. Если у него нет опыта, он ставит опыты на себе самом. А если у него есть послушники, то ставит опыты ещё и на них. Святые отцы сами испытали на себе разного рода духовные лекарства и от своего опыта приготовили нам целую духовную аптеку».

306

«Тайную гордыню распознать сложно. Но вот один из её признаков: у человека отсутствует внутренний покой.

Когда психически больной человек гордится и этого не скрывает, то Бог даёт ему утешение и радость, а у тайно гордящегося нет ни внутреннего покоя, ни утешения. После того, как будет поставлен верный духовный диагноз, такой человек должен не принимать похвалы и отвергать любой возносящийся помысл о себе самом. Если ты примешь похвалу о добродетели, которая у тебя есть, то это полгреха. Если ты примешь похвалу о добродетели, которой у тебя нет, то на тебе – полтора греха. Всё доброе, что есть у человека, это не его собственность. Всё доброе – от Бога. Человек может убаюкать свой помысл. Но свою совесть убаюкать невозможно, – конечно, если она не ожесточилась».

307

«Спутником любой аскезы должно быть внутреннее духовное делание, и она должна совершаться ради любви ко Христу».

308

«Монаху, даже если он прав, негоже себя оправдывать. Самооправдание делает душу человека прибежищем бесов».

309

Посмотри, как древние отцы сильно подвизались. Ведь пройти святую Четыредесятницу в те времена было делом нелёгким, поэтому преподобный Феодор Студит и говорит: «Преполовйвше[40]40
  В греческом языке «преполови́ть» (ύπερμεσόω) имеет значение «достигнуть половины с трудом и усилием, преодолеть половину».


[Закрыть] Четыредесятницу, давайте наберёмся ещё мужества для её окончания»[41]41
  См.: Феодор Студит, прп. Творения. В 3 т. Т. 1. Великое оглашение. Ч. I. Оглашение 69. М.: Сибирская благозвонница, 2010. С. 392–393.


[Закрыть].

310

«Когда диавол беседует с душой, он распознаёт её помыслы и ответы. Поэтому может казаться, что иногда он отвечает и противоречит тебе. Однако диавол не может распознать добрые помыслы, которые мы включаем в работу».

311

Одному паломнику который посетил старца в монастыре Стомион, отец Паисий рассказал, что иногда, собираясь совершить молебный канон Пресвятой Богородице, перед этим читает несколько тропарей из Великого покаянного канона, который старец красивым почерком переписал себе в блокнот. Он делал это потому, что чувствовал себя недостойным даже помолиться Пресвятой Богородице.

312

«Когда ты встречаешься со змеёй, то она сначала разглядывает тебя и пытается понять, что ты за человек. Если она понимает, что на тебе почивает благодать Святого Духа, то подползает к тебе, чувствует тебя своим хозяином, облизывает тебя, поклоняется тебе, потому что это создание тоже чувствует благодать Святого Духа. Все звери это чувствуют. Однако если на тебе нет благодати Духа Святого, то змея пугается тебя и быстро уползает».

313

«Святую Афонскую Гору ждёт расцвет. На ней появятся подвижники, которые достигнут высокого духовного устроения. Общежительные монастыри заполнятся хорошими монахами. Материал, который есть сейчас[42]42
  Произнесено в 1978 году.


[Закрыть], очень хорош. И в следующем поколении, которое придёт, тоже будет хороший материал. Однако потом придут другие, израненные миром. В миру они испробуют всё, что можно, но нигде не найдут утешения и покоя, и тогда придут в монашество. Однако и эти люди, если захотят, тоже смогут преуспеть».

«Нам надо совершать молитву Иисусову, и пусть себе пёс лает (то есть пусть диавол приносит нам помыслы). Рано или поздно он нас оставит, решив: „Ну нет, я не буду помогать ему становиться святым!“».

317

«Монаху надо научиться не университетскому, но опытному богословию».

318

«Человек просит Бога открыть ему глаза, чтобы духовно видеть, но, как только он начинает видеть одним глазом, тут же принимается уничижать других людей, которые не видят. Как тут Богу поступать? Если человек слеп, он не может этого вытерпеть. А если начинает хоть немного видеть, сразу же начинает мучить других».

319

«Давным-давно на Святую Гору приехал из Афин один юноша для того, чтобы стать монахом. Любовь к родителям не давала ему покоя. Он вернулся в родительский дом. Оттуда сильно горящее стремление к монашеской жизни вновь возвратило его на Афон. Это повторялось много раз, и он ездил то туда, то обратно. Наконец юноша решил: если помысл будет внушать ему снова вернуться в родительский дом, то он пойдёт туда пешком. И действительно, он пешком пошёл со Святой Горы в Афины[43]43
  Расстояние примерно 700 км.


[Закрыть]. Потом ему вновь захотелось вернуться на Святую Гору и он пошёл на Афон опять пешком. Благой Бог, видя его труд, помог ему: в конце концов он остался на Святой Горе монахом и преуспел».

320

«В прежние времена недоброго было мало. Один монах был лучше другого. Нерадивые встречались редко. Если и попадался какой-нибудь нерадивый монах, то другие тянули его за собой. А сейчас монахи не могут отличить мирское от монашеского. В прежние времена добро было добром. Тогда духовному преуспеянию способствовал общий царивший дух. Сегодня ты хочешь помочь брату, но тебе сложно это сделать, потому что всё перепуталось. В наши времена необходима большая рассудительность».

321

«Случаев, когда Сам Бог, желая прославить Своё Имя, изменяет порядок вещей и законы естества, – немного. Например, евангельский случай со слепым от рождения. Но обычно действуют духовные законы, и человек сам виноват в том, что уходит благодать Божия. Например, ты сидишь в холодном ущелье на берегу ручья и считаешь ворон. Потом простужаешься и начинаешь молиться: „Господи, исцели меня!!“ Однако если ты пришёл в это ущелье, не подозревая о том, что можешь заболеть, то Бог тебе поможет».

322

«Если кто-то поёт церковные песнопения, то даже тот, кто не знает византийскую музыку, слушая его, может понять, поёт он для Бога или ради людей».

323

«Ничто не может произойти, если это не попустит Бог. Даже диавол, чтобы войти в свиней, попросил на это разрешения у Бога. Диавол не имеет над человеком власти, когда человек сам не даёт ему прав над собой. Человека, который не даёт ему прав над собой, диавол боится. Когда бесноватый видит такого человека, его это беспокоит. Необходимо смирение».

324

«Если у человека есть смирение, то он не раздражает гордеца. Эгоистов раздражают эгоисты, а от смиренного человека эгоисты получают пользу, потому что смиренный человек имеет благодать».

325

«Смиренного человека выдаёт благодать Божия, и его любят. Для того чтобы пришла благодать, должны уйти эгоизм, гордыня, зависть, тщеславие. Для того чтобы они ушли, необходимо смириться. А для того чтобы смириться, необходимо оказывать послушание, отсекать свою волю».