Текст книги "Новая книга ужасов (сборник)"

Новая книга ужасов
К двадцатилетию серии Best New Horror: [антология]
ред. – сост. Стивен Джонс

THE VERY BEST OF BEST NEW HORROR: A TWENTY-EAR CELEBRATION

Editor by Stephen Jones

Печатается с разрешения правообладателя при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия)

Collection and editorial material copyright

© Stephen Jones 2009, 2010.

© ООО «Издательство АСТ», 2017

***

Best New Horror – это тусклый маяк надежды в мире без воображения.

Нил Гейман

Если вас интересует современное состояние жанра «хоррор» – купите эту книгу, и вы не сможете от нее оторваться.

The Times

Лучший составитель сборников в жанре «хоррор» – это, конечно, Стивен Джонс.

Time Out

Книга первой необходимости для любителей хоррора.

Locus

***

Это издание посвящается

НИКУ РОБИНСОНУ,

КЕНТУ КЭРРОЛЛУ

и

ГЕРМАНУ ГРЭФУ

за их доверие и прозорливость двадцать лет назад.

А также

РЭМСИ КЭМПБЕЛЛУ

за постоянные рекомендации

и вдохновение в течение этих лет.

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить Рэмси Кэмпбелла, Пола Миллера, Хью Лэмба, Вэл и Леса Эдвардсов, Дункана Праудфута, Пита Дункана, Дороти Ламли, а также всех авторов, редакторов и издателей, которые внесли свой вклад в нашу серию за последние двадцать лет, – за их помощь и поддержку.

Стивен Джонс

От редактора

Итак, давайте определимся совершенно четко с самого начала: несмотря на то, что сказано в заголовке этой книги, том не обязательно содержит двадцать лучших рассказов, которые появлялись в Best New Horror[1]1
  EDITOR’S FOREWORD copyright © Stephen Jones 2009.
  © Перевод. Д. Приемышев, 2016.
  Из-за того, что при переводе на русский язык многие антологии (в том числе и эта) «лишились» своего оригинального названия, а переводить или транскрибировать названия многочисленных журналов, издательств и т. д. – дело спорное и в целом неблагодарное, в настоящем издании остается в оригинальном английском написании все то, что не имеет устоявшегося русскоязычного перевода, а также названия произведений, до настоящего момента официально не переведенных на русский язык. – Прим. ред.


[Закрыть] за последние два десятка лет. Для начала, в этих двадцати томах было более 450 историй от более чем двухсот авторов, и, как и полагается любому циклу в духе «Лучшее за год», абсолютно все рассказы в тех книгах могут считаться «лучшими» в том или ином смысле – по крайней мере, по оценке тех, кто их подбирал.

В 1992 году, в третьем томе мы с моим соредактором Рэмси Кэмпбеллом указывали следующее: «Идея Best New Horror не в том, чтобы создать собрание лучших рассказов года в жанре ужасов. Вместо этого мы надеялись предоставить разнообразную выборку фантастических историй – связанных различными представлениями об ужасах, – которая проиллюстрирует спектр тем и идей, что в настоящее время исследуют в рамках жанра маститые писатели и перспективные новички».

Эту декларацию принципов легко можно применить и к текущему сборнику. Мы еще в самом начале приняли решение, что было бы слишком самонадеянно утверждать, что Best New Horror – это именно собрание лучших «ужастиков» за год. В конце концов, подобные определения полностью субъективны и сильно разнятся в зависимости от точки зрения. Так что вместо этого, как мы с Рэмси и объяснили много лет назад, эти антологии представляли собой попытку продемонстрировать ежегодный слепок из нескольких лучших работ – на базе увиденного материала, – изданных в определенный год.

При условии выбора из такого количества великолепных рассказов и одаренных авторов и при необходимости неизбежного ограничения в виде количества слов на одну книгу я решил ограничить выборку для этого юбилейного издания одним рассказом из каждого тома – рассказом, который я считал одним из лучших.

Если говорить о моем понимании «лучшего», то я оценивал, является ли конкретный рассказ самым впечатляющим, стильным или просто определяющим в каждом отдельно взятом томе. Как следствие, я жонглировал названиями и именами, пока не почувствовал, что добился репрезентативной выборки из двадцати самых качественных рассказов-ужастиков. И не стоит рассчитывать на то, что я дам определение своим «различным представлениям» о том, что здесь понимается под «ужастиком» – эта книга говорит сама за себя.

К несчастью, из-за решения брать только один рассказ из каждого тома, некоторые замечательные истории и их создатели по необходимости не вошли в эту антологию. В результате многие превосходные писатели, которые регулярно предоставляли материал для серии – включая, например, если вспомнить хотя бы некоторых, такие имена, как Поппи Брайт, Дэннис Этчисон, Стивен Галлахер, Чарльз Грант, Брайан Ходж, Грэм Джойс, Джоэл Лейн, Танит Ли, Томас Лиготти, Келли Линк, Николас Ройл, Дэвид Дж. Шоу, Стив Резник Тем, Карл Эдвард Вагнер, Черри Уайлдер и Джин Вульф, – в этом томе не представлены.

Не стоит и говорить, что этих и остальных равно талантливых авторов могли бы выбрать для другого сборника в другое время – используя те же самые критерии. Без сомнения, талантливые и невероятно сильные произведения в изобилии представлены во всех частях этой антологии.

Но пока этот конкретный том – как и всю серию в целом – следует считать репрезентативной выборкой наилучших работ, которые входили в Best New Horror на протяжении последних двадцати лет.

Являются ли они в действительности самыми лучшими? Я не слишком уверен… но я знаю, что эти истории и создавшие их авторы представляют собой вершину жанра ужасов за прошедшие двадцать лет. И это определенно недурно для любого собрания из серии «Лучшее»…

Стивен Джонс

Коста Дорада, Испания

17 мая 2009 г.

Предисловие
Лучшее из лучшего

Двадцать лет! За это время жанр пережил многое – от почти полного забвения, шаткой ситуации с восстановлением интереса к ужасам, до возрождения и нынешнего их расцвета. Я вспоминаю пятидесятые годы, когда только открыл для себя хоррор. Великие массовые издания уже вымерли или находились в стадии агонии. В результате никаких жанровых произведений не публиковалось. Все комиксы в жанре ужасов были запрещены британским парламентом[2]2
  INTRODUCTION: BETTERING THE BEST copyright © Ramsey Campbell 2009.
  © Перевод. А. Давыдова, 2016.
  Акт о пагубных публикациях в отношении детей и молодежи от 1955 года, благодаря которому в Британии были запрещены комиксы.


[Закрыть], но тем не менее через два года после того, как запрет вступил в силу, видное издательство Faber & Faber опубликовало антологию Best Horror Stories с яркой и пугающей обложкой. Долгое время жанр выживал, находясь в оппозиции к обычной литературе, благодаря публикациям в малых издательствах и недолговечных журналах. Постепенно жанр возрождался, и к середине семидесятых он оживился в достаточной степени, чтобы огрызаться. Его можно сравнить с монстром, который долгое время был просто оглушен, но мы-то знали, что монстры на самом деле никогда не умирают. Мы были свидетелями его неторопливого созревания, когда я узнал о нем, – в момент между бессмертной спячкой и неопределенным будущим.

Все менялось… Одним из таких изменений стало появление интернета. Когда мы начинали серию наших антологий Best New Horror, читатель был защищен от огромного потока текстов, если только он не работал в издательстве. А сейчас большое количество неотредактированных материалов можно прочитать в сети. Причем знание языка абсолютно не гарантирует, что его носитель в состоянии написать сносное литературное произведение. Если уж тексты из интернета и несут в себе какую-то пользу, то она лишь в демонстрации того, как самоотверженно редакторы защищают читателя от подобной «литературы».

Однако ближе к делу: мы начинаем эту антологию с неожиданного ракурса. Рассказ «Откуда на Средиземноморье акулы?» Брайана Ламли – редкая история, в которой нет ни фантастического, ни сверхъестественного элемента. Возможно, в нем есть намек на месть из могилы, но главная сила воздействия здесь скорее скрыта в контрасте между яркими туристическими видами Греции и классически постепенным разоблачением тьмы, что скрывается за ними. Все события происходят под средиземноморским солнцем, которое, казалось бы, должно быть враждебно тьме. Первоначально рассказ был опубликован в журнале Weird Tales в 1989 году. Восстановленный в 1988 году, он одним из первых нарушил запрет на публикацию «странных» историй, перепечатав рассказ из одного из последних номеров пятидесятых годов – The Skull of Barnaby Shattuck Мерле Костинера (первоначально текст был опубликован в 1945 году в журнале Short stories). Будучи молодим читателем, я все ждал, что ужасный череп из рассказа закричит, или станцует джигу, или выкинет что-либо еще, однако – не случилось. Тем не менее, что касается атмосферы ужаса, история меня не разочаровала.

1990 год был отмечен для меня приятным событием – знакомством с Майклом Маршаллом Смитом. Другие рассказы жанра могут вам напоминать чужие интонации, например, лиризм малых городков из рассказов Брэдбери или выразительную прозу Стивена Кинга, но голос Майка вы узнаете безошибочно. Он не так много написал, но его тексты всегда сильны, подобно откормленным тиграм в его историях. Что касается меня, я был очень рад вновь открыть для себя рассказ, который стал его первой – и притом отличной – публикацией. Возможно, причина тому в знании о легкости, с которой написан текст, – он был создан всего за один день. Иногда уже в дебюте чувствуется очевидный талант, как в данном случае.

О собственном рассказе, который Стив любезно включил в эту антологию, я скажу немного. При его создании я совсем забыл, что Джон Вейр уже написал один текст с названием «Спиналонга»[3]3
  На русском рассказ выходил под названием «Спиналога – остров прокаженных».


[Закрыть] для тринадцатого тома серии Pan Book of Horror Stories. Главным украшением этого сборника стал рассказ «Тупик» Дэвида Кейза, но и он не смог обойтись без гнили, которая была отличительной чертой серии. На фоне парада обгоревших детей, расчлененки и увечий, которыми радовала книга своих читателей, история Вейра о прокаженных была сделана со вкусом и изящна настолько, что смогла глубоко засесть в моей памяти до тех пор, пока я сам не оказался на Крите, путешествуя с семьей десять лет спустя. Со времени готической прозы авторы ужасов вдохновлялись зловещими пейзажами, и полустров рядом с греческой Элундой явно был одним из таких привлекательных мест. К тому же, листая сборник, я нашел сувенир из далекого прошлого, доставшийся мне от предыдущего владельца – корешок почтового заказа, оплаченного 13 декабря 1977 года и отправленного в Перфлит[4]4
  Город в графстве Эссекс, Великобритания.


[Закрыть]. На задней стороне обложки владелец отметил короткие наблюдения по поводу каждого рассказа антологии. Среди них попадались такие: «Ржачно», «Нудятина!!» и «Блевотно?!!». Удивительно, что единственный рассказ, не упомянутый в списке – «Спиналонга»: возле него стоит комментарий «Макс.!», что переводится как «Отменная гниль!!».

Но что-то я отвлекся. Возможно, это случилось из-за того, что я, как могу, оттягиваю рассказ о Нормане Уиздоме из произведения Кристофера Фаулера. В 2007 году сэр Норм был помещен под присмотр на острове Мэн. Я уверен, что его соседи не могли и предположить, что их последние дни будут наполнены воспоминаниями о его повседневной жизни – и последние мгновения некоторых жизней, возможно, только из них и будут состоять. Подобная судьба постигает нескольких персонажей в великолепной истории Кристофера, которая является одновременно ужасно смешной и угнетающе тревожной. Его портрет безысходной ностальгии слишком верен, и рассказчик вносит свой незабываемый вклад в фантастическую галерею образов психических расстройств. Чувствуется, что с подобным можно легко столкнуться в жизни.

Теперь несколько слов о неукротимом Харлане, человеке, чьи таланты столь огромны, что, возможно, после смерти его именем назовут одно из графств Англии. Он с неприязнью относится к слову «ужасы» применительно к художественной литературе, но некоторые из его рассказов являют собой великолепные образчики жанра: «Разбит, как стеклянный гоблин», «Визг побитой собаки», «У меня нет рта, а я хочу кричать», а также, в равной степени, повесть, включенная в эту антологию. Его истории редко достигают подобного объема, но в этом случае произведение написано настолько замечательно, что читается на одном дыхании. Когда-то Харлан был столь любезен, что поделился своими воспоминаниями о Сан-Квентине[5]5
  Тюрьма, располагающаяся на мысе Сан-Квентин, в округе Марин, штат Калифорния.


[Закрыть] для книги, которую я писал. Это добавило главе моего романа живости и связности, но это ничто по сравнению с тем, как он сам использовал антураж. Прочитайте эту историю, которая (в лучшем смысле этого слова) читается как написанная одержимым.

Еще реже с жанром ужасов связывают имя фантаста Пола Дж. Макоули. Однако эта пропасть не столь широка, как кажется. Брайан Олдисс упоминает «Франкенштейна» в качестве первой работы в рамках современной научной фантастики, другие комментаторы – Лавкрафт, например, – утверждают, что это первая работа в жанре ужасов, так что вполне уместным кажется, что этот роман Мэри Шелли смог вдохновить Пола. В предисловии он вспоминает о нездоровых отношениях в фильме Джеймса Уэйла (в котором, на мой взгляд, доктор Преториус прямо-таки совратил Франкенштейна, разорвав его помолвку только для того, чтобы тот сумел создать новое существо). В рассказе Пол уделяет все внимание деталям, что и делает его научную фантастику столь яркой и убедительной. Созданные им в произведении страх и, одновременно, трогательность достойны оригинального «Франкенштейна». Я был бы рад помочь Полу, чтобы включить его рассказ в ежегодную антологию Best New Horror, но к 1994 году я покинул редакторский пост, оставив отважного Стива разгребать горы мусора, которыми тогда было усеяно жанровое поле. В те годы было много первоклассных работ, но работа, связанная с чтением худшего за год, просто удручала. Какое надгробие украсит ежегодную обложку? Чья скелетная рука будет вырываться из земли?

В 1995 году в нашу жанровую нишу заглянул великолепный Нил Гейман – место, куда он периодически возвращался, перед тем как упорхнуть в другие чудесные края. Немного воспоминаний, позволите? За десять лет до этого Нил, бывший тогда молодым журналистом, брал у меня интервью в еще пустом доме, в который мы планировали переехать. Однако его стихотворение «Королева Ножей» основано на предшествующем жизненном опыте. Как и в случае с его превосходными работами в комиксах, поэзия позволяет сказать многое в нескольких словах. Понимание того, что хотел сказать Нил, постоянно меняется и расширяется при каждом новом прочтении. Обратите внимание на появление в произведении британского комика из прошлого, как и в рассказе Фаулера. Комедия и ужасы могут пересекаться на разных дорогах.

В случае с Терри Лэмсли я могу поздравить себя, во всяком случае, сказать пару слов об этом. В 1993 году, на конвенте в Честере, где собираются любители историй о призраках и привидениях, я заполучил его первый сборник рассказов Under the Crust. И уже через пару дней я с восторгом рассказывал Стиву Джонсу о новом талантливом жанровом писателе. Впоследствии я писал вступительную статью к следующей книге Терри – Conference with the Dead, из которой и взят рассказ «Отдых». Как и произведение Нила, эта история рассказывает о чем-то странном на семейном празднике. И зачастую не надо далеко ходить, чтобы найти эту странность. Одним из самых странных мест для большинства из нас, в конечном итоге, является наше собственное детство. Часто точка зрения ребенка в истории приводится не только для усиления ужаса, но и чтобы напомнить нам, на что это было похоже. «Отдых» является прекрасным примером традиции, которую начал Мейчен в рассказе «Белые люди».

В своем известном (и трижды экранизированном) романе «Я – легенда» Ричард Матесон показал нам мир, который захватили вампиры, и в чем-то его пророчество сбылось, по крайней мере, если верить количеству книг о них на полках. Сюжеты книг распространяются на различные области: эротика (Muffy the Vampire Layer и Duffy the Vampire Gayer), рассказы о собаках (Wuffy the Vampire Bayer), история ослика (Gruffy the Vampire Brayer), футбольная сага (Cloughie the Vampire Player), рассказы о духовенстве (Stuffy the Vampire Prayer), книги о диетах (Puffy the Vampire Weigher), мемуары ворчливых стариков (Toughie the Vampire Greyer)…[6]6
  В названии этих произведений обыгрывается оригинальное название известного сериала «Баффи – истребительница вампиров» (англ. Buffy the Vampire Slayer).


[Закрыть] Продолжения «Дракулы» стоит рассматривать как отдельный поджанр, начиная с уморительного «Кармеля», который написан епископом и в котором вы можете найти информацию, что вампиры не заикаются или такую цитату: «Вообразите мой ужас, когда он вытащил голову из мешка, который держал в руках, и спросил: «“Узнаете ли вы его?”», и заканчивая историей Кейтлин Р. Кирнан, представленной в этой антологии. В сжатой форме она представляет собой сюжет романа всего на двадцати страницах. Как и ее коллега Поппи З. Брайт, Кейтлин привносит лиризм в жанр ужасов и историй о вампирах.

1998 год. Год Питера Страуба. Мне особенно приятно, что я был связан с подготовкой антологии, в которую вошел его рассказ. Еще в семидесятые годы я старался протолкнуть его произведения в серию New Terrors, но, как и истории Эллисона и Бёрджесса, они не показались привлекательными для редакторов. В основу своего рассказа «Мистер Треск и мистер Тумак» Страуб положил сюжет повести Германа Мелвилла «Бартлби». В 1957 году это произведение было напечатано в антологии издательства Faber & Faber, о которой я уже упоминал. Этому предшествовало редакторское пояснение, что этот текст вряд ли можно отнести к жанровым. Я бы согласился с этим определением, но это не отменяет важности прочтения «Бартлби» для понимания произведения Страуба. Когда Питер писал свой роман «Парящий дракон», он попытался охватить все многочисленные грани ужасов, но, прочитав этот рассказ, вы поймете, что он не исчерпал своих творческих способностей. Этот рассказ – наиболее страшная вещь, которую написал Страуб.

1999 год. Тим Леббон разрушает основы нашего мира, в лучшем смысле этого слова. Наилучшие произведения жанра внушают благоговейный страх, и произведение «Белый» определенно из таких. Объединение психологической заостренности и самых сильных страхов современности является значительным достижением и не в последнюю очередь складывается из сбалансированности прозы и верной интонации. Это работа писателя в расцвете сил (но позвольте мне добавить, что Тим и сейчас все еще находится в этом состоянии). Кроме того, этот текст демонстрирует, что формат небольшой повести идеально подходит для жанровых произведений.

Следующий год. До этого года мы знали, что «Обратная сторона полуночи» – унылая мелодрама, снятая Чарльзом Джэроттом по одноименному роману Сидни Шелдона. Где же был Дуглас Сирк[7]7
  Немецкий и американский кинорежиссер датского происхождения, крупнейший мастер голливудской мелодрамы.


[Закрыть], когда мы так в нем нуждались? 2000 год принес нам имя Кима Ньюмана, который разрушил наши представления об этом. Несмотря на мои прошлые жалобы, связанные с вампирскими мотивами, я с большим удовольствием прочитал произведение Кима на эту тему. Не только в этом произведении он показывает, что модернизм и ужасы не являются взаимоисключающими явлениями. У него много изобретательной и веселой работы с текстом, но, несмотря на остроумную альтернативную версию нашего мира, ему удается передать реальное ощущение зла. Он также создает фильм-на-бумаге, который читатель хотел бы видеть почти так же, как восстановленных «Великих Эмберсонов». Возможно, что сохранившиеся кадры вы можете найти на одном из изданий фильмов Уэллса от Criterion[8]8
  Релизы киноклассики, выпущенные под маркой Criterion, отличаются высоким качеством: многие ленты перед релизом подвергаются реставрации и восстановлению. Criterion ввел практику сопровождения DVD альтернативной аудиодорожкой с комментарием фильма от его создателей либо киноведов.


[Закрыть].

2001 год – год Кларка, Кубрика и Элизабет Хэнд. Несмотря на название, вызывающее аллюзии, «Желтокрылая Клеопатра Бримстоун» не кажется таким уж фантастическим произведением поначалу, но оно хранит в запасе магию. Постепенно эта магия прорастает из куколки реализма, чтобы показать свою чудесную природу в россыпи богатых образов, которыми наполнены ее поздние работы (фантастические во всех смыслах). Они одновременно реалистичны и волшебны, но таков уж этот автор.

2002 год подарил нам знакомство с Джо Хиллом. «Призрак двадцатого века» комбинирует в себе вещи одновременно ужасающие и пронзительные, и это сочетание слишком редко встречается в нашем жанре. Его призрак наполнен любовью к кино, но в равной степени является воплощением потери и тоски. Финал, где сводятся все линии рассказа, искусный и трогательный. Краткость и набор приемов совершенно типичны для автора. Именно этот рассказ дал название первому авторскому сборнику Джо. Книга была справедливо расценена как значимый дебют и важный вклад в область жанра ужасов, хотя некоторые комментаторы отмечали, что успех был больше, чем автор того заслужил.

В 2003 году увидел свет авторский сборник Марка Сэмюэльса – впрочем, это давно должно было произойти. Заглавное произведение книги – рассказ «Белые руки». Во вступлении к его следующему сборнику «Глипотех» я сделал все возможное, чтобы отметить мастерство автора в жанре городских странных историй (форма, которую я бы предложил отличать от других видов городского сверхъестественного ужаса). Его можно назвать британским Лиготи, что абсолютно не подразумевает никакой имитации. Как и у этого автора, чувство страха в работах Марка уходит корнями в его философию и эстетику ужасов – в итоге эти три элемента образуют единое, необычайно тревожное целое. В произведении можно найти отдаленные отголоски творчества Лавкрафта и более явные (в именах персонажей) – произведений М. Р. Джеймса; кажется, они слышны в собственном кошмаре автора.

Следующий, 2004, год прошел под знаком превосходной повести Лизы Таттл «Моя смерть» (или, так как она появляется внутри самого повествования, можно не ставить кавычки – Моя Смерть). Я не одинок в игре с фразой, которая означает гораздо больше в самой истории. Насколько это повествование является обескураживающе личным? Хотя здесь есть слабый флер «Писем Асперна» (нет, не «Письма с кормы», как хочет исправить автоматическая проверка орфографии[9]9
  Схожие по написанию в английском языке произведения «The Aspern Papers» и «The Astern Papers».


[Закрыть]), история совершенно авторская. Она олицетворяет собой тот вид тонкого беспокойства, который мы редко встречаем в художественной литературе со времен Роберта Эйкмана и Уолтера де ла Мара, но этот текст не мог бы быть написан ни одним из них. Это история неловкости – для которой еще следует изобрести определение – сохраняет свою глубокую двусмысленность до самого конца. Как и Лиза, оставлю загадку вместо каких-либо объяснений.

В 2005 году мы отмечали возвращение Клайва Баркера к жанру «хоррор». Но эта история не так проста, как кажется. Задолго до выхода «Книги крови», принесшей ему славу, он писал весьма интересные рассказы. Многие из рассказов «Книги крови» по сути фантастические, но в равной мере можно сказать, что часть его поздних вымыслов – «Сотканный мир», «Каньон Холодных Сердец» – уходит корнями в хоррор. «История Геккеля» соединяет в себе две формы уникальным авторским образом: остроумная, пугающая эротика и сложная философия рождают богатую пищу для воображения. Стоит отметить, что, несмотря на живость его образов, Клайв гораздо более сдержан, чем многие из его подражателей. Чему им и следует поучиться!

2006 год. Глен Хиршберг. В некотором смысле рассказ является типичным для него: непосредственность и живость деталей, психологическая острота. В предисловии к его первому сборнику «Два Сэма: истории о призраках» я писал: «В свою работу он привносит завидные навыки: стилистическую точность, которая подходит для языка любви, верное видение персонажа и моменты, которые определяют его мотивы или точно рассказывают о нем, глубокое понимание не только антуража, но и того, как свет и времена суток меняют его настрой. Это и есть смысл той «призрачности», что ставит его в ряд с лучшими современными авторами». Все это в полной мере относится к рассказу «Улыбка дьявола». Совершенно ничего в его первых строках не готовит нас к явному ужасу, он накапливается постепенно и коварно. Это ощущение морской тайны и кошмара достойно Ходжсона, и обладает силой настоящего мифа. Забудьте о Дейви Джонсе, существа Хиршберга более реальны и незабываемы.

2007 подарил мне возможность вновь подтвердить мой старый афоризм (не следует путать с «Пилой»[10]10
  В оригинале присутствует игра слов. Слово «saw» имеет значение «афоризм» и значение «пила».


[Закрыть]), что многие из величайших историй ужасов заставляют читателя благоговеть или ощущать интенсивное переживание таинственного и устрашающего божественного присутствия: таковы шедевры Мейчена, Блэквуда, Лавкрафта – среди многих прочих, чьи имена приходят на ум. «Церковь на острове» Саймона Курта Ансворта продолжает эту почетную традицию. На протяжении многих десятилетий Стив поддерживал много новых авторов. Я предсказываю, Ансворт не такой, как многие, и я желаю ему успешной карьеры.

2008 наступает, и мы называем человека, ответственного в значительной степени за тот вал литературы, из которого мы в итоге выловили так много сокровищ. Я вспоминаю моего агента Кирби Макколи, убеждавшего меня ознакомиться с романом нового писателя, на Хэллоуин в Нью-Йорке, в 1976 году. Я до сих пор помню книгу издательства «Сигнет» с загадочной обложкой – глянцево-черная, без названия и автора, просто оттиск лица и маленькая капля крови в углу рта, она до сих пор стоит на моей полке[11]11
  Описывается обложка издания романа «Жребий Салема».


[Закрыть]. С тех пор и до сегодняшнего дня со мной Стивен Кинг, уже не молодой бунтарь, а пожилой человек (я с полным правом могу это говорить, будучи более чем на год старше). Этот рассказ отражает в себе одну из его черт, которую слишком редко отмечают: готовность затрагивать темы, которые трудны или неудобны для читателя (и, я подозреваю, что и для автора тоже). «КлаТбище домашних жЫвотных» первым приходит на ум, название же некоторых из его книг – «Мизери», «Безнадега» – это вызов, брошенный аудитории, чтобы столкнуть ее с трудностями, с которыми столкнулся сам автор. В рассказе, вошедшем в антологию, он переносит вездесущий современный страх из глубин нашего сознания в антураж загробной жизни с типичной неподражаемой мрачностью (хотя многие пытались скопировать эту манеру). На все это ему понадобилось менее 4000 слов. А что за название! Он по-прежнему на пике своего таланта и еще долго будет находиться там.

Да сохранит серия Best New Horror литературные богатства для будущих поколений! Ибо нет лучше сокровищницы историй, чем эта, которая была посвящена литературе ужасов последних двадцати лет.

Рэмси Кэмпбелл

Уолласи, Мерсисайд

4 мая 2009 года