Текст книги "Священные письмена майя"

Немедленно Шбаланке созвал всех животных, коати и кабана, всех зверей, больших и малых, созвал их в течение ночи и в эту же самую ночь спросил их, какова была их пища.

– Что ест каждый из вас? Что из пищи соответствует каждому роду? Ведь я собрал вас для того, чтобы вы могли избрать себе подходящую пищу, – сказал им Шбаланке.

– Очень хорошо, – ответили они.

И немедленно каждый отправился выбирать свою собственную пищу, и все они добрались до цели. Одни отправились взять себе как владение сгнившие деревья, другие отправились взять растение цалик, третьи – камни. Были и такие, что выбрали только землю. Различной была пища малых животных и больших животных.

Сзади них ползла покрытая панцирем черепаха, она двигалась переваливаясь, чтобы также найти свою пищу. И когда она достигла конца тела Хун-Ахпу, она превратилась в обманное подобие головы Хун-Ахпу, и в то же самое мгновение были созданы на ее теле его глаза.

Много мудрецов спустилось тогда с неба. Вот даже Сердце небес, Хуракан, появился и пребывал там, над «Домом летучих мышей».

Нелегко было закончить изготовление лица Хун-Ахпу, но вышло оно прекрасным: поистине привлекательно выглядел его рот, и он мог даже по-настоящему говорить.

Но уже наступала заря и начал багроветь край неба.

– Сделай его снова темным, о старец! – было сказано коршуну.

– Да будет так! – сказал старец, и мгновенно он затемнил небо. «Теперь коршун затемнил его», – говорит народ и теперь при наступлении зари.

Итак, во время утренней свежести Хун-Ахпу снова начал свое существование.

– Хорошо ли это будет, – говорили они, – выглядит ли она подобной голове Хун-Ахпу?

– Она очень хороша! – отвечали они. И правда, казалось, что панцирь черепахи превратился в настоящую голову.

После этого братья начали совещаться друг с другом и согласились.

– Не играй в мяч, делай только вид, что ты играешь. Я буду делать все один! – говорил Шбаланке Хун-Ахпу.

После этого он отдал свои распоряжения кролику.

– Иди и поместись над двором для игры в мяч, оставайся там среди выступов карниза, – сказал Шбаланке кролику, – а когда мяч подлетит к тебе, выбегай немедленно, ая сам сделаю все остальное. – Так было сказано кролику, когда они давали ему ночью эти приказания. И вот настал день, а оба юноши были веселы и здоровы. Тогда они отправились играть в мяч. Голова Хун-Ахпу же была помещена на стене площадки для игры в мяч.

– Мы победили! – торжествовали владыки Шибальбы. – Вы опозорили себя! Вы погибли! – говорили им обитатели Шибальбы. Так они издевались над Хун-Ахпу. – Сшиби его голову мячом, – говорили они Шбаланке. Но они не оскорбили его этим, он не обращал ни малейшего внимания на их насмешки.

Тогда владыки Шибальбы бросили мяч. Он понесся на Шбаланке и упал прямо перед кольцом его на землю. Затем мяч отскочил, быстро пронесся над площадкой для игры в мяч и прыжком достиг выступов карниза.

Тотчас же кролик выскочил оттуда и побежал быстрыми прыжками. Все обитатели Шибальбы устремились в погоню за ним. Они бежали за кроликом, шумя и крича. Кончилось тем, что за ним погнались все обитатели Шибальбы, до последнего человека.

А Шбаланке в этот момент овладел настоящей головой Хун-Ахпу и, схватив черепаху, поместил ее на стену площадки для игры в мяч. А Хун-Ахпу получил обратно свою настоящую голову. И тогда оба юноши были очень счастливы.

А обитатели Шибальбы отправились искать мяч и, найдя его между выступов карниза, начали звать их, говоря:

– Идите сюда! Вот наш мяч! Мы нашли его! – кричали они. И они принесли его.

Когда обитатели Шибальбы возвратились и игра началась снова, они воскликнули: «Что это, кого мы видим?»

А братья играли вместе; они снова были вдвоем.

Неожиданно Шбаланке бросил камнем в черепаху, она сорвалась и упала посреди площадки для игры в мяч, разбившись перед владыками на тысячу кусков.

– Кто из вас пойдет искать ее? Где тот, кто возьмется принести ее? – сказали обитатели Шибальбы.

Так владыки Шибальбы были снова побеждены Хун-Ахпу и Шбаланке. Эти двое перенесли великие трудности, но они не умерли, несмотря на все свершенное над ними.

Вот сообщение о том, как умерли Хун-Ахпу и Шбаланке. Теперь мы расскажем, что живет в воспоминаниях об их смерти.

Хун-Ахпу и Шбаланке были предупреждены о всех страданиях, которым владыки Шибальбы желают подвергнуть их, но они не умерли от пыток Шибальбы и не были побеждены всеми хищными животными, имевшимися в Шибальбе.

После этого братья послали за двумя провидцами, которые были подобны пророкам; звали их Шулу и Пакам[48]48
  Буквально «Прорицатель» и «Почтенный».


[Закрыть], и были они исполнены мудрости. И юноши сказали им:

– Возможно, вы будете спрошены владыками Шибальбы относительно нашей смерти, которую они замышляют и приготовляют теперь, потому что мы не умерли, потому что они не смогли победить нас, потому что мы не погибли под их пытками и не были растерзаны зверями. Мы предчувствуем в сердцах наших, что они попытаются убить нас при помощи раскаленного камня. Собрались уже все обитатели Шибальбы, но истина то, что мы не умрем. Поэтому вот наши наставления относительно того, что должны вы сказать владыкам Шибальбы: если они придут советоваться с вами о нашей смерти и относительно того, как нас можно принести в жертву, что вы скажете им тогда, Шулу и Пакам? Если они спросят вас: «Хорошо ли будет, если мы выбросим их кости в пропасть?» – «Нет, не будет это хорошо, – скажите им, – потому что после этого вы, конечно, обязательно увидите снова их лица возвращенными к жизни!» Если они спросят вас: «Хорошо ли будет, если мы повесим их на высоких деревьях?» – вы ответите: «Конечно, не будет это хорошо, потому что вы обязательно снова увидите их лица!» И тогда в третий раз они спросят вас: «Может быть, лучше всего будет бросить их кости в стремнину реки?» И если увас будет спрошено ими все, что говорилось раньше, вы ответите: «Это будет лучше всего, если они, братья, умрут таким образом; хорошо будет истереть потом их кости на плоском камне, как мелют в муку кукурузные зерна; пусть каждый из них будет измолот по отдельности. Затем бросьте их немедленно в речную стремнину в том месте, где вода с шумом падает вниз, чтобы их останки были рассеяны среди малых гор и больших гор». Вот что вы ответите им, когда все то, что мы советовали вам, будет исполнено, – сказали Хун-Ахпу и Шбаланке. И когда юноши отдавали эти приказания, они уже знали относительно своей приближающейся смерти.

И вот был сделан тогда огромный костер с камнем внизу, вроде полуподземной печи; обитатели Шибальбы сделали его и наполнили кучами раскаленной золы.

Вскоре после этого прибыли посланные, которые должны были сопровождать юношей, посланцы Хун-Каме и Вукуба-Каме.

– Скажите, чтобы они побыстрее пришли. Идите и возьмите юношей. Люди должны собраться там и увидеть, как мы испечем их живьем! – Так сказал владыка, о юноши! – возвестили им посланные.

– Хорошо! – отвечали они.

Братья быстро отправились и подошли к краю земляной печи. Здесь владыки Шибальбы захотели заставить юношей участвовать в издевательстве над собой.

– Давайте выпьем нашего опьяняющего напитка и перелетим над костром по четыре раза каждый, кто как умеет, о юноши! – было приказано ими Хун-Каме.

– Не пытайся обмануть нас! – отвечали братья. – Или, быть может, мы не знаем о нашей предстоящей смерти, о владыки? Так смотрите же!

И, обнявшись друг с другом, лицом к лицу, они оба вытянули свои руки, пригнулись к земле и прыгнули в подземную печь. Так они погибли, оба вместе.

Все обитатели Шибальбы были исполнены радости, они вовсю кричали, раскрыв рты, вовсю свистели и восклицали: «Вот теперь-то мы победили их! И поистине не так уж легко они сдались!»

Немедленно они позвали Шулу и Пакама, которым братья дали свои наставления, и подробно расспросили их, что нужно сделать с костями погибших.

Затем обитатели Шибальбы, после того как вопросили судьбу, смололи кости юношей и бросили их в речную стремнину. Но кости не удалились далеко; они тотчас опустились на речное дно и превратились снова в прекрасных юношей. И когда они появились опять, у них были те же самые лица и облик.

На пятый день Хун-Ахпу и Шбаланке появились снова и были увидены в воде людьми. Оба они имели вид людей-рыб, когда обитатели Шибальбы видели их. И они охотились за братьями по всей реке.

А на следующий день они явились как два бедняка с очень старыми лицами, жалким видом и в лохмотьях; ничего привлекательного не было в их наружности. Так они были увидены всеми обитателями Шибальбы.

И они совершали самые различные деяния. Они исполняли танец ночной ласточки, двуутробки, танец броненосца, а в особенности танцевали «сороконожку» и танец на ходулях.

Кроме того, они совершали многочисленные чудеса. Они сжигали дома, как будто они горели в действительности, и тотчас восстанавливали их снова. Многие обитатели Шибальбы в изумлении смотрели на них.

Наконец, они умышленно разрезали друг друга на куски; они убили друг друга. Тот, кто первый дал себя убить, распростерся и лежал как мертвый, и в то же мгновение другой возвращал его к жизни. Обитатели Шибальбы смотрели в удивлении на все, что они делали, а они совершали это, как начало своей победы над обитателями Шибальбы.

Слово об их представлениях дошло наконец до ушей владык Хун-Каме и Вукуба-Каме. Когда они услышали это, они воскликнули: «Кто эти два бедняка? Они действительно доставляют так много удовольствия?»

– Да, поистине прекрасны их танцы и все, что они совершают, – ответил тот, кто принес эти известия владыкам.

Услышав о таком искушении, владыки послали своих посланных позвать пришельцев. «Скажите им, чтобы они поскорее пришли сюда, скажите им, чтобы они пришли и мы могли бы видеть, что они делают, чтобы мы могли удивляться им и оказать им внимание, – так сказали владыки. – Так вы должны возвестить им», – вот что было сказано посланным.

Они сразу же направились к танцовщикам и передали им послание владык.

– Мы не можем желать этого, – сказали юноши, – потому что поистине мы устыжены. И как же мы можем не стыдиться появиться в доме владык? Ведь наши лица поистине отвратительны. Разве наши глаза не жадны из-за нашей крайней нищеты? Разве вы не видите, что мы всего-навсего лишь бедняки-танцовщики? Что скажем мы нашим товарищам по бедности, которые еще не пришли с нами и хотят принять участие в наших танцах, порадоваться вместе с нами? Как можем мы исполнять наши танцы без них перед владыками? Вот по какой причине мы не хотим идти, о вестники! – сказали Хун-Ахпу и Шбаланке.

Наконец, с потупленными лицами, выражая явное нежелание, горечь и глубокую печаль, они отправились; но через некоторое время вновь отказались идти, и вестники били их много раз по лицам, когда они вели братьев в дом владыки.

И вот прибыли они к владыкам, боязливые и со склоненными головами; они подошли и простерлись, они выказывали почтительность и смирение. Они выглядели слабыми и оборванными, и облик их был действительно внешностью бродяг, когда они прибыли.

Их немедленно спросили об их родине и об их народе; они спросили их также об их матери и их отце.

– Откуда вы идете? – спросили их владыки.

– Мы совершенно ничего не знаем, владыка! Мы не знали лиц нашей матери и нашего отца; и были мы очень малыми, когда они умерли, – ответили они и не сказали ни слова больше.

– Хорошо! Теперь исполняйте ваши штуки, чтобы мы могли дивиться на вас. Что вам для этого требуется? Мы удовлетворим ваши пожелания, – было сказано им.

– Мы ничего не желаем, но мы поистине очень испуганы, – ответили они на это владыке.

– Не бойтесь ничего и не стыдитесь! Танцуйте! И изобразите прежде всего, как вы убиваете друг друга, а затем сожгите мой дом, делайте все, что вы умеете делать. Мы будем дивиться на вас; этого желают наши сердца. Итак, быстро принимайтесь за дело, бедные создания; мы дадим вам все, что вы пожелаете, – говорили они им.

Тогда они начали петь и танцевать. Все обитатели Шибальбы прибыли и собрались, чтобы видеть их. И они исполнили все танцы: они станцевали «двуутробку», они станцевали «ночную ласточку», и они станцевали «броненосца».

И тогда владыка сказал им:

– Разрежьте мою собаку на части, и пусть она будет снова возвращена вами к жизни, – так приказал он им.

– Да будет так! – ответили они и разрезали собаку на кусочки. Затем сразу же они возвратили ее снова к жизни. И собака воистину была полна радости, когда она была возвращена к жизни, и виляла хвостом, когда братья оживили ее.

И тогда владыка сказал им:

– Сожгите же теперь мой дом! – Так он приказал им. Сразу же они подожгли дом владыки, и хотя все владыки собрались там, внутри дома, они все же не были обожжены. Быстро они сделали его снова целым, и ни на одно мгновенье дом Хун-Каме не был разрушен.

Все владыки Шибальбы веселились; они даже танцевали сами от восторга, и это доставило им много удовольствия.

Тогда им было приказано владыкой:

– Теперь убейте человека, принесите его в жертву, но не допускайте, чтобы он умер. – Так было сказано им.

– Очень хорошо! – ответили они.

И, схватив одного человека, они быстро принесли его в жертву. А затем они вырвали у него сердце и высоко подняли его, чтобы все владыки могли видеть сердце.

И снова Хун-Каме и Вукуб-Каме были восхищены. Мгновение спустя человек был возвращен обратно к жизни братьями, и его сердце было исполнено бурной радости, когда он воскрес.

Владыки были удивлены.

– Принесите теперь в жертву друг друга, пусть мы увидим это, – сказали владыки, – наши сердца поистине жаждут такого представления от вас!

– Очень хорошо, о наш повелитель! – ответили они.

И тогда они приступили к жертвоприношению друг друга. Вот Хун-Ахпу был принесен в жертву Шбаланке; одна за другой его руки и его ноги были несколькими кусками отрезаны от туловища, его голова была отрублена от его тела и унесена прочь; его сердце было вырвано из его груди и брошено на ветви растения цалик. Все владыки Шибальбы были опьянены этим зрелищем. Они хотели только одного: только смотреть на представление, которое устроил Шбаланке.

– Встань! – воскликнул он, и мгновенно Хун-Ахпу возвратился к жизни.

Тогда братья были очень счастливы, счастливы были и владыки. Действительно, то, что совершали они, наполняло восторгом сердца Хун-Каме и Вукуба-Каме, и они чувствовали себя так, как будто они сами совершали все это.

Тогда их сердца наполнились желанием и стремлением раскрыть загадку представлений Хун-Ахпу и Шбаланке; и у Хун-Каме и Вукуба-Каме вырвались слова:

– Сделайте то же самое с нами! Принесите в жертву нас! – сказали они. – Разрежьте нас на куски, одного за другим! – сказали Хун-Каме и Вукуб-Каме Хун-Ахпу и Шбаланке.

– Очень хорошо! После этого мы возвратим вас снова к жизни. Разве существует для вас смерть? Ведь мы те, кто обязан доставлять вам развлечения, а вы – повелители над вашими сыновьями и подданными, – сказали они владыкам.

И случилось так, что они принесли в жертву первым того, кто был предводителем владык, того, кого звали Хун-Каме, повелителя Шибальбы.

И когда Хун-Каме был мертв, они схватили Вукуб-Каме, и они не возвратили ни того, ни другого снова к жизни.

Обитатели Шибальбы бежали, как только они увидели, что оба их владыки убиты и расчленены на куски. А это было сделано братьями, чтобы покарать их. В одно мгновение был убит главный владыка, и они не вернули его снова к жизни.

А один из владык смирился и явился перед лицами танцовщиков. Они не открыли его, и они не нашли его. «Пощадите меня!» – сказал он, когда он пришел в чувство.

Все сыновья и подданные владык Шибальбы бежали в глубокое ущелье, и все они собрались одной огромной толпой в этой узкой глубокой пропасти. Там они собрались огромной толпой, и полчища муравьев пришли туда и нашли их и вытеснили их из ущелья. Так муравьи гнали их по дороге, и когда они вернулись назад в Шибальбу, то простерлись перед победителями и сдались. Они все покорились и когда приходили, то горько плакали.

Вот таким образом было сокрушено владычество Шибальбы. Только чудесами и своими превращениями смогли братья совершить все это.

Немедленно Хун-Ахпу и Шбаланке объявили свои имена и были превознесены перед всеми обитателями Шибальбы.

– Слушайте наши имена, которые мы вам назовем! Мы скажем вам также и имена наших отцов. Мы сами, мы Хун-Ахпу и Шбаланке, – вот наши имена. А имена наших отцов – тех, кого вы убили, – Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу. Мы – те, кого вы видите здесь, – мстители за пытки и страдания наших отцов. Вот причина, почему мы негодуем за все злое, что вы свершили по отношению к ним. Поэтому мы положим конец всем вам, мы умертвим вас, и ни один из вас не сможет ускользнуть, – сказали они.

Все обитатели Шибальбы сразу же пали на колени, умоляя:

– Пощадите нас, Хун-Ахпу и Шбаланке! Действительно, мы провинились перед вашими отцами, как вы говорите, и они погребены в Пукбаль-Чах, – сказали они.

– Хорошо! Вот наш приговор, который мы возвещаем вам. Слушайте его, вы все обитатели Шибальбы. Поскольку ни ваша великая мощь, ни ваше племя более не существует и поскольку вы не заслуживаете пощады, то вы займете низкое положение, не будут вам оказывать больше почестей. Очень немного достанется вам от крови и черепов, а игра в мяч будет не для вас. Вы будете проводить ваше время в изготовлении глиняных горшков и сковородок и камней для перемола кукурузы. Только дети чащ и пустынь будут представлены вашему покровительству. Но порождения света, сыновья света не будут иметь общения с вами, и они будут избегать вашего присутствия. Грешники, искатели раздоров, носители печалей, изменники, отдающиеся порокам, – вот те, кто будет приветствовать вас. И не будете вы больше неожиданно схватывать людей для жертвоприношений; помните, что ваше положение теперь низкое!

Так говорили они всем обитателям Шибальбы.

Так началось разрушение их величия и их печали, хотя их и призывали еще потом. Не велико было их могущество и в былые дни. Им нравилось лишь причинять людям злое в те времена. В действительности и в те дни они не принадлежали к разряду богов. Кроме того, их страшные лица вызывали у людей ужас и отвращение. Они порождали только распри и несчастья. Они подстрекали к злу, к греху и к разногласиям.

Они были также фальшивы сердцем, черные и белые в одно и то же время, завистливые существа и угнетатели, согласно тому, что говорилось о них. Кроме того, они раскрашивали свои лица и мазали их жиром.

Вот таким образом они потеряли свое величие и свой блеск; так произошло падение их владычества.

И это свершили Хун-Ахпу и Шбаланке.

Между тем бабушка плакала и печалилась перед посаженными и оставленными ими тростниками. У тростников этих сперва появились побеги, и они зазеленели, но затем засохли. Когда же братья бросились в подземную печь, тростники зазеленели снова. Тогда бабушка зажгла огонь и сжигала благовония перед тростниками в память своих внучат. И сердце бабушки исполнилось радости, когда тростники зазеленели вторично. Бабушка оказывала им почести, как богам, и называла их «Центром дома», «Никах» назывались они.

«Зеленые тростники, растущие на равнинах» – вот было их имя. И они назывались «Центром дома» и «Центром», потому что Хун-Ахпу и Шбаланке посадили тростники в самой середине дома. И тростники были названы «зелеными тростниками, растущими на равнинах», потому что братья посадили их в выровненную землю.

Их также называли «зеленые тростники», потому что они зазеленели. Эти имена были даны им Шмукане, даны тем тростникам, которые посадили Хун-Ахпу и Шбаланке, чтобы они напоминали бы о них их бабушке.

Итак, их отцами, умершими давным-давно, были Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу. Хун-Ахпу и Шбаланке теперь увидели лица своих отцов здесь, в Шибальбе, и их отцы разговаривали со своими потомками, с теми, кто победил владык Шибальбы.

А вот как их отцы были почтены ими. Вукуб-Хун-Ахпу они почтили следующим образом: они отправились почтить его в Пукбаль-Чах.

Прежде всего им хотелось, чтобы возникло его изображение, и поэтому он был спрошен о его голосе и обо всем: о его рте, его носе и его глазах. Они обнаружили его голос, но он мог свершить лишь очень немногое. Он мог только что-то произносить; его рот не мог назвать по имени своего брата-близнеца; он только лишь что-то лепетал.

А сердце их отца, которое оставалось лежать там, – которое оставалось лежать там, в Пукбаль-Чах, – почтили они таким образом: «Пусть будут призывать тебя, да будет так! – сказали ему его сыновья, когда они утешали его. – Прежде всего, вы должны стать почитаемыми, и вам первым будут молиться порождения света, сыновья света. Ваши имена не будут никогда забыты! Да будет так! – говорили они своему отцу и этим утешали его сердце. – Мы – отмстители за вашу смерть, за вашу гибель, за страдания и печаль, которая была причинена вам».

Таковы были их слова прощания, когда они уже полностью победили всех обитателей Шибальбы.

Тогда они удалились от них и поднялись наверх, в средоточие света; в одно мгновение они были подняты на небо. Одному было дано Солнце, другому – Луна. Тогда осветился свод небес и лицо земли. Теперь они обитают на небесах.

И вот тогда четыреста мальчиков, убитых Сипакной, также поднялись на небо; они снова стали товарищами братьев и обратились в звезды на небе.