Текст книги "Современная греческая проза"

Яннис Эвстафиадис
Люди из слов

Государственная литературная премия Греции

Номинация «Рассказ – новелла»

2012

Издательство «Мелани»,

Афины, 2011

(«Сардина будет плавать в консервной банке», сс. 55–109)

Сардина будет плавать в консервной банке[13]13
  Заглавие и идея настоящего текста основаны на строке «Сардина будет плавать в консервной банке» из стихотворения «Декалог» Ферана Фернандеса (опубликованного в журнале «Дендро», выпуск 159–160, в переводе на греческий язык Вики Руска).


[Закрыть]

И если не все ты найдешь истинным,

знай, что причина их – истинна.

Менис Кумандареас. Несчастные

Сказки могут быть гротескными,

но у них есть преимущество

тотчас выявлять Добро и Зло.

Кристиан Греейнвил

Незадолго до того, как большие настенные часы, плавно передвинув стрелки, показали полночь, бизнесмен Леонидас Рагусис в промежуток между двумя затяжками из своей сигары, хранимой с тщательно соблюдаемой влажностью, смял резким движением многостраничный черновик, лежавший перед ним, и, скатав его в бесформенный бумажный шар, запустил в стоящую неподалеку корзину, которая, хотя и предназначалась для мусора, была выполнена из прекрасно выделанного палисандрового дерева с резной кромкой.

«Пора заканчивать с этими бездарностями», – пробормотал он фразу, которую часто использовал для того, чтобы охарактеризовать своих подчиненных и предложения, которые те время от времени вносили.

Было ровно 12:03, это вновь подтвердили плавно передвинувшиеся стрелки, когда Леонидас Рагусис, освободившись от бремени банальных докладных записок, поднялся со своего анатомического кресла руководителя, пристально поглядел через панорамное окно на ярко освещенный город и с триумфальным видом произнес: «Свершилось!»

Как видно, христианское образование – живописным остатком которого было несочетающееся с современной офисной обстановкой Распятие, висевшее позади его кресла – привело его к выбору именно такого безапелляционного траурного высказывания вместо верного – в его случае – возгласа «Эврика!», который в равной степени мог бы отразить его убеждения в отношении своих славных предков.

Краткая биографическая справка

Рагусис Леонидас (Молаи, 1942). Предприниматель. Президент компании «Polytropon A. E.», занимающейся производством готовых продуктов питания, экспортируемых во множество стран Балканского региона и Среднего Востока.

С отличием закончил Мужскую гимназию в Спарте, в числе первых кандидатов поступил на Физико-математический факультет Афинского университета, который и окончил в 1965 г. со средним баллом «хорошо».

Наукой не занимался, однако не преминул возглавить отцовскую фирму, небольшое производство продуктов питания, которую основал в 1936 г. его отец, Евангелос Л. Рагусис.

За время его правления производство разрослось, он перенес головной офис фирмы в Афины и продолжил расширять сферу деятельности. В 1973 г. фирма была преобразована в акционерное общество. В 1999 г. она вышла на Афинскую биржу.

Обладая беспокойным духом и являясь ярым поклонником греческой и мировой словесности, с ранних лет коллекционировал редкие книги, составив завидную библиотеку.

В 1960 г. издал поэтический сборник «Статуи», в котором в стихотворной форме превозносится красота античного наследия. Сборник снискал хвалебные отзывы выдающихся деятелей литературы.

Несмотря на то, что профессиональные занятия не позволяли ему систематически заниматься литературой, он и по сей день не перестал интересоваться искусством в целом.

Многолетний серьезный коллекционер живописи и вместе с тем член Общества друзей Баварской оперы (Bayerische Staatsoper).

Также является членом Ассоциации любителей животных, Общества сохранения национальной музыки, Содружества «Взморье», занимающегося защитой прибрежных территорий.

Женат, имеет двух дочерей (Антигону и Исмину).

Иностранные языки: немецкий (в совершенстве), французский (в совершенстве), английский (базовый).

(Сидя за письменным столом, произносит монолог)

Теперь все готово…

Вот-вот наступит час…

(Поворачивает голову)

Я слышу стук… кто-то идет?

(Слышится электронный компьютерный музыкальный звук – как проигрыш на клавесине)

Нет – никого…

Может, это мое вдохновение

так звучно проявилось…

Но вдохновение здесь

есть всегда…

(Показывает на голову)

Сейчас всех научу я

безумному искусству

быть изобретателем…

Вместе с Коперниковой

солнечной системой

и звездами

и голубым светом грубого электричества

на громоотводе Бенджамина Франклина…

Фотографическими пластинами Ньепса

пусть увековечат мой подвиг,

лампы накаливания Эдисона

пусть осветят лицо мое…

А ты, пес

– если бы у меня меня был пес, я бы так ему сказал —

молчи и тихо слушай

голос Господина твоего…

(Снова слышится электронный компьютерный музыкальный звук – как проигрыш на клавесине)

Или, пожалуй, нет…

Нет, я не изобретатель…

я выдумщик.

Исследую фантазию

и воплощаю ее самые в смелые проекты

на земле и под водой…

– Этот зал – не только библиотека, – сказал капитан Немо, – он еще своего рода курительная комната.

– Курительная комната? – вскричал я. – Значит, вы здесь курите?

– Конечно.

– Тогда, мистер, я вынужден поверить, что вы поддерживаете отношения с Гаваной.

– Абсолютно никаких, – ответил капитан. – Примите вот эту сигару, господин Ароннакс, и хотя местом ее происхождения не является Гавана, она доставит вам удовольствие, если вы знаток.

Я принял предложенную сигару, форма которой напоминала мне лондрес, но она казалась скрученной из листьев золота. Я зажег ее и втянул первые пары со сладострастием курильщика, не курившего уже два дня.

– Она превосходна, – сказал я, – но это не табак.

– Нет, – ответил капитан, – этот табак происходит не из Гаваны и не с Востока. Это вид водорослей, богатых никотином, которые, хоть и не без определенной скупости, преподносит мне море. Может быть, вас все еще печалит отсутствие лондресов, мистер?

– Капитан, с сегодняшнего дня я их презираю.

– В таком случае курите, сколько пожелаете, и довольно обсуждать происхождение этих сигар. На них нет печати ни одной крупной фирмы, но это не делает их хуже, как я полагаю.

– Напротив.

«Да, – подумал Леонидас Рагусис, – эта простая замысловатость мысли ведет меня…

Я непрестанно ищу замену, субституцию, пытаюсь заменить материю другой материей – возможно, низшей, но сообразной.

Теперь уже нет незаменимых вещей… не существует originalité для разных видов…

Более того, старые виды должны принять новую форму, с постоянными модификациями, призванными очаровывать публику и давать ей новые поводы для восторгов.

Потребитель в сущности – интеллигент, находящийся в ежедневном поиске за своим обеденным столом, жаждущий новых идей, жаждущий приключений для глаз, прежде чем те станут опытом для нёба.

Он снова взял сигару, которая тем временем успела потухнуть, зажег ее и продолжил свои размышления, как будто тяжелый дым снова привел его в чувство.

Скорее нет… о чем это я говорю…

Потребитель – это идиот, обожающий любое бесполезное новшество, ведомый порывом и по-обезьяньи подражающий целым ордам себе подобных…

Так что жребий брошен…

Решение очевидно…

Идея – выдающаяся…

Вскоре сардина будет плавать в консервной банке!»

Последнюю фразу он не просто подумал, а громогласно произнес вслух несмотря на то, что был один, сделав особый упор на тех местах, где был ударный слог (сар-ди́-на бу́-дет пла́-вать в кон-се́рв-ной ба́н-ке). Затем он покинул кабинет танцующей самоуверенной походкой и, преодолев долгие метры по шелковому ковру, открыл дверь и зашел в библиотеку.

Это была библиотека. В высоких шкафах из черного палисандрового дерева, инкрустированных медью, на обширных полках стояли многочисленные книги в одинаковых переплетах. Шкафы шли по периметру зала, заканчиваясь в нижней части широкими диванами, обитыми кожей коричневатого оттенка и очень удобными. Легкие переносные подставки для книг, которые могли при желании раскладываться или двигаться ближе, позволяли удобно располагать на них книги для чтения. В центре возвышался широкий стол, покрытый брошюрами и кое-какими уже старыми газетами. Электрический свет, изливавшийся из четырех матовых сфер, подвешенных под потолком, довершал этот гармоничный ансамбль.

Леонидас Рагусис удобно уселся в кожаное кресло, после того как взял, внимательно выбрав из разных углов библиотеки, несколько томиков и налил из стоящего неподалеку бара на три пальца своего любимого односолодового виски, совсем не разбавив его водой – только один кубик льда. Надел свои очки для чтения и начал перелистывать книги, одну за другой.

Он медленно переворачивал страницы, иногда слюнявя палец, и то и дело останавливался и приклеивал на краешек стикер или делал пометки в маленьком блокноте на пружине.

Каждый раз, заканчивая с книгой, он оставлял ее раскрытой в легкодоступном месте, на одной из переносных подставок, а затем безо всякого выражения принимался за следующую.

Уже прошло, должно быть, два часа (в таком увлеченном состоянии он терял ощущение времени), когда он снова решил наполнить свой стакан – в виде исключения, конечно, поскольку он никогда не позволял себе второй стакан, дабы всегда сохранять трезвость мысли.

На этот раз он налил на два пальца, но снова добавил неизменный кубик льда.

На рассвете, «зело рано»[15]15
  Лука 41,1.


[Закрыть], он вдруг понял, что свет в библиотеке усилился, поскольку помимо четырех висячих сфер в диалог с электрическим накалом вступили первые лучи, проникавшие через окна.

Все подставки в комнате были нагружены большими раскрытыми томами по физике, химии, математике и геометрии, а в центре стола лежали большие листы бумаги, покрытые выполненными толстым черным маркером черновыми чертежами вместе с пояснениями, математическими формулами и разнообразными перечеркнутыми расчетами.

Леонидас Рагусис выпил последний глоток из своего стакана, немного ослабил ремень, расстегнул на шее рубашку и с удовлетворенной улыбкой впервые откинулся в кресло.

Он склонил тело, устроил поудобнее голову и закрыл глаза, зная, что может позволить себе роскошь двухчасового (или около того) сна.

Шел он, значит, по густому ночному лесу – ни луны, ни света звезд. Черная тяжесть с неба ложилась ему на плечи. Тропинки разворачивались концентрическими кругами, ведя его, он и сам не знал куда.

Потерянный, утомленный и голодный, бродил он часы напролет, пока наконец не заметил домик на поляне. Но, приблизившись, понял, что это очень странный домик. Он был сделан из взбитых сливок и бисквита. Посыпан сахаром, а крыша была сделана из больших кусков шоколада. Будучи голодным, он подошел и отломил кусок шоколада с черепицы.

– Нет-нет! Не ешь! – послышался детский голос.

– А ты кто такая? – спросил он девочку, выглянувшую из дома.

– Меня зовут Гретель.

– А почему же нельзя есть? Это же вкусный шоколад…

– Нет, – ответила девочка, – это не знакомый тебе шоколад. В нем искусственная мука, красители, сорбиновая кислота и бензоат натрия, тиабендазол, гесаметилентетрамин, формальдегид, диметилдикарбонат, декстрины, глютамат калия, глицин и глицин натрия.

Он, после нескольких секунд замешательства, отбросил в сторону кусочек странного шоколада и, почти умоляющим тоном, сказал ей:

– Но я голоден… У тебя нет ничего поесть?

– Почти ничего, – сказала девочка и тотчас добавила, – потому что… иди, посмотри…

Она взяла его за руку, и они вошли в дом. Пройдя по прихожей, декорированной в стиле рустик, она открыла большую дверь, и в тот же миг они оказались в огромном тускло освещенном коридоре.

Они начали быстрым шагом продвигаться вперед. Картины последовательно сменяли одна другую, так же, как и освещение, которое то тускнело, то вспыхивало отблесками света, словно на экспонаты падал свет вращающихся прожекторов. Окостеневшие животные, окаменевшие оленята, истлевшие одежды на иссохших фигурках, огромные пауки с маленькими черепами, высохшие русалки, мумифицированные медвежата, засушенные кукольные домики.

Будто в замедленной съемке черно-белого длинного киноплана он увидел, как в гробу спит Белоснежка, откусив от генетически модифицированного и накачанного удобрениями яблока, семеро козлят были целы, но мертвы, наполненные диоксинами, корзинка Красной шапочки – нетронута, и над ней то и дело зажигался красный огонек, предупреждающий о содержимом: сыр с корочкой антибиотиков, рыба с кадмием и ртутью, морепродукты с токсинами, мясо теленка, больного ящуром.

Еще он увидел увядший от инсектицидов бобовый стебель Джека и десятки сдохших от птичьего гриппа гадких утят, разбросанных на бесплодных окаменелостях в тех местах, где бросал свои камушки Мальчик-с-пальчик. Он встал в конце коридора, там, где света было меньше, и посмотрел на скелет в разодранном бархате с остатками соломенных волос.

– Это Чудовище? – спросил он.

– Нет, – ответила ему Гретель. – Это была Красавица!

Тотчас они вновь очутились в маленькой прихожей в стиле рустик.

– Ну, что? – сказал он. – У тебя нет ничего поесть?

Девочка оставалась неподвижной, словно была в сомнениях или раздумьях.

– Отец, – сказала она нему, – принес превосходных сардин, которых он выловил утром… Это единственное, что есть под нашим фонарем. Хочешь?

Именно в этот момент Леонидас Рагусис открыл глаза.

Он начал медленно писать, используя по обыкновению перьевой стилограф и темно-синие чернила. Хотя он и не отличался выдающимися каллиграфическими способностями, буквы у него были большие, разборчивые, с кое-какими декоративными росчерками, особенно в «а» и в «е» у гласных и в «т», «д» и «ф» у согласных – зубных, как он имел обыкновение многозначительно заявлять, демонстрируя хорошее школьное образование.

Несмотря на то, что он осознал эту идею с невообразимой полнотой и мог проанализировать все стадии в мельчайших подробностях, описание требований к техническим советникам было лаконичным и лишенным фиоритур и оставляло достаточно свободы для выражения мысли с помощью изъявительных предложений.

Кроме того, он был поклонником Уинстона Черчилля, который, как он где-то читал, требовал от своих штабистов, чтобы они выражали свои мысли, даже в случаях самых сложных военных операций, не более чем на двух листах бумаги.

Леонидас Рагусис с юности испытывал безграничное восхищение перед этим Великим британцем (именно так он его называл) и его стратегической мыслью, но его уважение значительно возросло, когда он и сам стал воинственно курить большие сигары, особенно когда он перешел к тем огромным изделиям, которые были названы в его честь из-за своего выразительного размера. Но еще больше он ценил – с благодарностью – его вклад в то, что Греция осталась свободной страной и превозмогла угрозу коммунизма.

Он закончил писать, слегка подул на бумагу, чтобы убедиться в том, что чернила высохли, затем снова пробежал листок глазами, дабы убедиться, что не упустил ничего существенного.

Господа,

ЦЕЛЬ

Создание – впервые в мире – продукта питания, который действительно в живом виде будет поступать к потребителю несмотря на то, что будет упакован в классическую консервную банку.

Слово «в живом виде» не является рекламной уловкой или риторической гиперболой, а используется в прямом значении, поскольку рыба, сардина, будет плавать внутри консервы, так же, как улов, который вытаскивает рыбацкая сеть или перемет, и она будет оставаться живой в течение полутора минут после вскрытия банки.

Этому будет способствовать то, что сардины будут находиться не в масле, как обычно, но в настоящей морской воде.

МЕТОД

Сардины, естественно, не будут вылавливаться в открытом море, а будут привлекаться на специально оборудованные сооружения фирмы «Polytropon» мощными электромагнитами (согласно уравнениям Максвелла и закону Био-Савара), которые должны будут иметь радиус действия по меньшей мере в пять миль.

Для этой цели обширная морская территория должна будет систематически снабжаться наживками в виде маленьких кусочков, в состав которых будут входить железная, кобальтовая или никелевая стружка, с тем чтобы эти материалы стали хорошим проводником для магнитных волн.

Вы, должно быть, знаете, что сардины так или иначе плавают косяками, как птицы, это настоящий морские стада, которые, к тому же, действуют сообща и синхронно, выстраиваются в линию или закручиваются вихрем, словно единый организм (поищите документальный фильм ВВС «Морской балет»).

Необходимо отметить, что в каждую консервную банку будет имплантирован чип, который продолжит испускать электромагнитные волны, с тем чтобы сохранять сардин в живом и трепещущем виде вплоть до окончания срока годности, указанного на дне банки.

Прошу вычислить с особой тщательностью заряд каждого чипа, поскольку в случае неверного расчета чрезмерно сильный заряд может привести к тому, что плоть рыбы обварится или спечется.

Параллельно с этим должна функционировать ультразвуковая система, которая будет действовать на намагниченных рыб, прибывающих на хранение и упаковку; система будет вводить сардин в транс, замораживая основные функции, которые будут активизироваться позднее.

Наконец, по моим оценкам – следовательно, это еще необходимо рассмотреть с научной точки зрения – плоть сардины должна иметь положительный магнитный заряд, в то время как сама консервная банка – отрицательный. В противном случае существует опасность того, что не будет создано необходимое движение, поскольку это – прежде всего лишь намагниченное тело, остающееся неподвижным.

Во всех расчетах необходимо учитывать и то, что на электрический заряд, который движется в пределах магнитного поля В, действует сила F, которая вычисляется по векторному произведению:

где q – электрический заряд частицы, ν – вектор скорости заряда частицы, а B – вектор индукции магнитного поля. Из-за того, что вычисляется по векторному произведению, сила является перпендикулярной и вектору скорости, и вектору индукции магнитного поля. Следовательно, магнитная сила не производит и не потребляет работу в частице. То есть, она может изменить направление движения частицы, но не может ее ускорить или замедлить. Величина силы F такова: F = quBsinθ, где θ – это угол между векторами ν и В.

ТРЕБУЕТСЯ

1. Научное подтверждение метода, решение проблем и возможных противоречий, а также учет всех технических и практических деталей.

2. Полное исследование и подробный архитектурный и технический план сооружений (проектирование, оборудование, исследование систем сбора, хранения и упаковки).

ПРИЛАГАЕТСЯ

Мой предварительный план, демонстрирующий основную структуру сооружения.

Леонидас Рагусис выпил глоток воды и продолжил, возвысив тон своего голоса: «В заключении я хочу сказать, что после одобрения банковского кредита, которое займет не более нескольких дней, работы будут незамедлительно начаты и самое большее через шесть месяцев объект будет готов. Понадобится еще два месяца на пробное производство и, если все будет хорошо, с Божией помощью, в течение десяти месяцев, отсчитывая с сегодняшней даты – ни днем больше – продукт будет запущен, а вместе с ним будет написана новая блистательная страница в истории торговых инноваций.

А вы, господа, будете не просто безымянными акционерами, а именитыми участниками настоящей революции рыночных данных, новой эпохи, которую мы откроем с вами вместе. Заранее благодарю вас за доверие!»

Послышались бурные аплодисменты, восхищенные возгласы пронеслись по напряженной аудитории и смешались с сигаретным дымом.

Леонидас Рагусис сделал им знак – полувысокомерный, полусмиренный – прекратить.

«Однако я не хотел бы монополизировать все время на собрании, – добавил он. – К тому же, через десять месяцев все мы монополизируем рынок!»

Будучи политиком, он знал, какие штучки нравятся публике, так что он повторил со значением, еще более громко и отчетливо: «Мы монополизируем рынок!» В этот раз аплодисменты были еще громче и, совершенно точно, еще непосредственнее. Один человек, аплодируя, встал с места, его примеру последовал второй, затем третий и, наконец, весь зал поднялся в единой стоячей овации, как имеют обыкновение поступать англо-саксы, когда отдают дань уважения какому-либо lifetime achievement.

Несмотря на то, что Рагусис был не очень пожилым человеком, да к тому же он еще дошел до завершения своего смелого проекта, ни у кого не возникало ни малейших сомнений, что именно это и было главным делом всей его жизни и что – зная его упрямый и бескомпромиссный характер – это дело через десять месяцев будет успешно воплощено в жизнь.

– Еще вопросы, пожалуйста! – сказал Леонидас Рагусис, приведя в пример убедительные цифры в ответ на вопрос о финансовой составляющей и целях всего предприятия.

– Какая же скука эти однообразные экономические показатели… – подумал он, одновременно движением правой руки давая слово миниатюрному юноше, сидевшему во втором ряду.

– А не считаете ли вы, что… – остальной части предложения не было слышно, поскольку голос его был таким же тщедушным, как и его фигурка.

– Погромче, пожалуйста…

– А не считаете ли вы, говорю, что уже существующие виды упаковки в достаточной степени покрывают потребности потребителя? – повторил юноша. – Спасибо!

Леонидас Рагусис специально помедлил несколько секунд, прежде чем ответить:

– Конечно, нет, друг мой. Консервы – в том виде, в котором они изготавливаются сейчас – это устаревшая упаковка. Кроме того, прошли уже десятки лет с тех пор, как они были изобретены. Пища в них не только утрачивает свои питательные свойства, но еще и не имеет настоящего вкуса. Не имеет элементарной свежести, она сухая, если можно так выразиться, она почти безвкусная и, конечно же, скучная… Должен вам признаться, что и я тоже стал испытывать отвращение к мясу с тех пор, как в детстве мне пришлось есть тот ужасный корнбиф, который нам присылала ЮНРРА. Несколько лет назад стали выпускать вот эти стеклянные банки… ерунда… разница незначительная… плохое подобие настоящей еды. Даже изобретенный в последние годы метод, который называется «sous vide» и согласно которому, якобы, сохраняются готовые блюда в виде, максимально приближенном к их реальному статусу, даже он потерпел неудачу. Никакого сравнения с настоящим вкусом, никакого намека – хотя бы – на свежесть.

Какая-то девушка подняла руку:

– Вы думаете, что с помощью вашего метода сардины будут иметь лучший вкус и свежесть?

– Слова «будут иметь лучший вкус и свежесть» не отражают действительности, милая дама. Они будут иметь первоначальный вкус – возможно, я недостаточно сильно подчеркнул это в своем докладе, – они будут поступать к потребителю в живом виде… и «в живом виде» – это не рекламный слоган… они на самом деле будут живыми! Когда вы будете открывать консервную банку, рыба будет трепетать перед вашими глазами – точно так же, как перед глазами смотрящего на нее рыбака, когда тот достает свои сети или удочку. И, естественно, вы дали мне прекрасную возможность подчеркнуть, что это – только пилотная программа. Сардины – это только начало. За ними последуют и другие виды рыб и ракообразных – вы можете представить, как будут покачиваться раки в своих упаковках? А также небольшие виды птиц, небольшая дичь, цыплята, плюс еще овощи – об этом я забыл упомянуть. Доставая овощ из упаковки, вы будете выдергивать его с корнем из грядки! Открывая упаковку с фруктом, вы будете срывать его с дерева! Вам может показаться, что это уже слишком, но только потерпите…

Слово взял человек средних лет, в костюме, телевизионщик.

– Мне не кажется, что это слишком – мне кажется, что это просто невероятно! Разве это возможно, господин Рагусис, чтобы все было настолько свежим?

– Это возможно, – ответил Леонидас Рагусис, произнеся это слово с упором, медленно и официально.

А затем, после паузы, показавшейся еще длиннее в полной тишине, наступившей в зале, он снова повторил:

– Возможно.

И добавил:

– Смертельно свежим[16]16
  «Смертельно свежие» – строка Янниса Варвериса.


[Закрыть].