Текст книги "Введение во храм Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей"

Церковный праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы

Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы (21 ноября ст. ст. / 4 декабря н. ст.) – одно из важнейших двунадесятых годичных торжеств, посвященных церковному прославлению Богоматери.

Этот праздник находится в таком же отношении к Рождеству Богоматери, как Сретение Господне к Рождеству Христову. Вероятно, изначально он был посвящен подобному же принесению – по требованию Моисеева закона – с совершением жертвы во храм маленькой Марии, как позднее был принесен сюда ради совершения такой же жертвы и Христос. Но затем с древнейшим смыслом праздника соединили воспоминание и о том событии из детства Богоматери, память о котором донесли древние апокрифы, – о Ее Введении во храм.

Возможно, что праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы возник даже еще позднее, чем праздник Ее Рождества. Хотя существует предположение и о том, что появление праздника Введения связано с деятельностью святого императора Юстиниана I, который построил в 543 году в Святой Земле на развалинах иудейского Иерусалимского храма – того самого, в котором некогда произошло событие Введения, – огромную церковь, посвященную Пресвятой Богородице. Однако впервые этот праздник прямо упоминается в источниках на православном Востоке лишь в VIII веке. Особую заботу о том, чтобы он максимально торжественно отмечался в Церкви, проявил в первой половине VIII столетия святитель Герман, патриарх Константинопольский. В IX веке на Востоке праздник Введения во храм получил уже повсеместное распространение, хотя и не находился еще в числе важнейших годичных церковных торжеств. Постепенно он приобретал в церковном сознании все большее и большее значение. К XII веку образ его богослужебного прославления оказался уже близок к современному нам. Вместе с тем праздник вошел в число двунадесятых лишь после XIV столетия.

На христианском Западе праздник Введения во храм Богоматери получил распространение лишь во второй половине XIV – в XV веке; до этой поры он практически не был известен, его отмечали в качестве местного лишь в Южной Италии (с IX века – под греческим влиянием) и, затем, в Англии (с XI века). И сегодня Католическая Церковь отмечает его без особой торжественности, как малый в принятой на Западе градации церковных праздников.

Тропарь праздника: «Днесь благоволения Божия предображение и человеков спасения проповедание, в храме Божии ясно Дева является и Христа всем предвозвещает. Той и мы велегласно возопиим: радуйся, смотрения Зиждителева Исполнение». На русский язык тропарь праздника можно перевести так: «Сегодня предзнаменование Божьего благоволения и предварительная проповедь о спасении людей: в храме Божием открыто является Дева и предвозвещает всем Христа. Ей и мы велегласно (громкими голосами) воскликнем: радуйся, Исполнение (Осуществление) Творческого предначертания». Если при Рождестве Богоматери можно было лишь смутно предугадывать Ее высокое предназначение, то Введение во храм стало Ее зримым явлением миру. Оно зачастую уподобляется явлению народу Христа при Его Крещении. Итак, Введение во храм стало «безмолвной» проповедью о близком пришествии в мир Спасителя, как бы предисловием к Рождеству Христову. Именно поэтому тропарь праздника оказался посвящен празднику Рождества Спасителя не меньше, чем самому Введению.

Кондак праздника: «Пречистый Храм Спасов, многоценный Чертог и Дева, Священное Сокровище славы Божия, днесь вводится в дом Господень, благодать совводящи, яже в Дусе Божественном, Юже воспевают ангели Божии: Сия есть Селение Небесное». По-русски кондак может звучать так: «Пречистый Храм Спасителя, многоценный Чертог и Дева, Священное Сокровище славы Божией сегодня вводится в дом Божий, вводя с Собой благодать, которая – в Божественном Духе. Ее воспевают ангелы Божии. Это Скиния Небесная». Богоматерь называется здесь одновременно и Храмом – ведь в Ней вселился Бог, и Чертогом, Палатой, Жилищем – ибо Бог, вселившийся в Ней, был одновременно и Сыном Божиим и Человеком. Кондак еще глубже и полнее, чем тропарь, раскрывает духовный смысл праздника. Вместе с Введением во храм Девы Церковь видит со-введение с Ней и благодати Святого Духа, благодаря чему эта благодать скоро изольется и на всех верующих. Отсюда происходит и радость ангелов по поводу совершившегося.

Важнейшие тексты праздничного богослужения принадлежат перу Георгия, митрополита Никомидийского (IX в.), – стихиры на литии, первый канон; Василия Пагариота, архиепископа Кесарийского (IX–X вв.), – второй канон.

В песнопениях праздника Богоматерь прославляется как «Дева Пречистая» (канон на утрене, 5-я песнь, 1-й тропарь), «Честнейшая и Славнейшая горних воинств (то есть небесных ангельских сил. – П. М.)» (припев 9-й песни канона на утрене), «пророков Проповедание, ангелов Слава, и мучеников Похвала, и всех земнородных Обновление» (великая вечерня, 3-я стихира на «Господи, воззвах»), как «Чертог Божия Слова [Христа]» (малая вечерня, 3-я стихира на стиховне), «Обителище Всецаря» (великая вечерня, слава, и ныне: на литии), «наша Слава (причина нашего благодатного прославления. – П. М.) и Спасение» (утреня, 3-я песнь канона, слава, и ныне:).

Во время службы читаются некоторые тексты Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Так на вечерне прочитываются три паремии, то есть ветхозаветные тексты, являющие нам древние библейские прообразы воспоминаемого ныне в церкви события: фрагменты из книги Исход (40:1–5, 9-10, 16, 34–35), Третьей книги Царств (7:51; 8:1, 3–7, 9-11) и Книги пророка Иезекииля (43:27; 44:1–4). Первые две паремии посвящены описанию древнейших ветхозаветных святилищ (скинии Моисеевой и собственно храма), а третья – последнего, будущего и таинственного Храма, Которым надлежит стать Самой Деве. Фрагмент из книги Исход повествует о тех указаниях, которые дал Бог Моисею перед устроением им так называемой «скинии свидения» – предшественницы ветхозаветного храма. Вторая паремия говорит об освящении храма, выстроенного царем Соломоном, и о чудесных явлениях, сопутствовавших ему. Таким образом, и скиния, и храм рассматриваются как символические ветхозаветные прообразы Богоматери, ставшей подлинным Храмом и Домом Божиим. Третья паремия содержит фрагмент из большого и таинственного видения, открывшегося пророку Иезекиилю. Речь здесь, в частности, идет о неких таинственных закрытых Вратах храмового святилища, через Которые должен войти Господь и Которые при этом по-прежнему остаются закрытыми. Здесь, по мысли церковных толкователей, содержится пророчество о Богоматери, Которая, будучи девственна до Рождества Христова, остается Девой и по Рождестве Спасителя. Как пишет в «Толковании на Книгу пророка Иезекииля» блаженный Феодорит Кирский (V в.), «в сем образе пророк дает нам проразуметь девственную утробу, в которую никто не входит и не исходит, кроме Самого только Владыки [Бога]».

На утрене читается обычный для Богородичных церковных праздников отрывок из Евангелия от Луки (1:39–49, 56). Здесь рассказывается о посещении Богоматерью Ее родственницы Елисаветы – будущей матери святого Иоанна Предтечи. Богоматерь преисполнена подлинного величия и возносит возвышенную хвалу Богу. И вместе с тем она исполнена и чувства глубокого смирения и благодарности Своему Творцу.

Что касается определяемого уставом апостольского чтения на литургии, то в праздник Введения во храм звучит отрывок из Послания апостола Павла к Евреям (9:1–7). В этом фрагменте апостол описывает все ту же ветхозаветную скинию и особо – то Святая святых, куда не мог входить никто, кроме первосвященника, и куда была допущена Богоматерь. При этом и здесь – в своем истолковании этого отрывка – Церковь настаивает на понимании скинии, и прежде всего ее Святая святых, как ветхозаветного прообраза Богородицы. Как провозглашает в «Слове на Рождество Пресвятой Богородицы» преподобный Иоанн Дамаскин, «пусть склонится знаменитая скиния, построенная Моисеем в пустыне из драгоценных и многоразличных материалов, и бывшая до нее скиния праотца Авраама (см. Быт. 18:1) перед одушевленной и умственной Скинией Божией [Богоматерью]. Ведь эта Скиния не энергии [силы, благодати] Божией явилась вместилищем, но сущностно восприняла [приняла в Себя] Ипостась Сына Божия. Пусть осознают, что не могут равняться с Ней ковчег, обложенный со всех сторон золотом, золотой сосуд, содержащий манну, светильник, трапеза и все остальное древнее [то есть все те священные предметы, что хранились в ветхозаветной скинии. – П.М.] (см. Евр. 9:1–4); ибо честь им воздавалась как Ее прообразам, как теням истинного Первообраза».

Евангельский отрывок, читаемый за этой праздничной литургией, – общепринятое в Церкви Богородичное чтение – рассказывает о посещении Господом дома двух сестер Марфы и Марии (Лк. 10:38–42; 11:27–28). Прямое отношение к образу Богоматери здесь имеет окончание чтения, где звучит свидетельство некоей женщины: блаженно чрево, носившее Тебя [Христа], и сосцы, Тебя питавшие. В начале же отрывка Господь говорит о преимуществе тех, кто слушает слово Божие и исполняет волю Христа, а не тех, кто печется лишь о земном. Конечно же, именно Богоматерь является в Церкви идеалом такого послушания Богу и исполнения Его воли. Именно в этом одна из двух сестер – одноименная Богоматери Мария, превосходит другую – Марфу.

Святоотеческие проповеди на Введение во храм Пресвятой Богородицы

Празднику Введения во храм Пресвятой Богородицы посвящен ряд замечательных святоотеческих гомилий. Все они содержат богословский и нравственный комментарий к событию вхождения в Иерусалимский храм Пречистой Девы, а также предлагают развернутое догматическое изъяснение роли Богоматери в Домостроительстве спасения людского рода, как Той, через посредство Которой, зачавшей и родившей по человеческой природе Сына Божия, пришел в мир наш Искупитель, ставший истинным Человеком Бог Слово.

Древние святоотеческие проповеди на праздник Введения во храм немногочисленны. Это связано с тем, что он появился достаточно поздно: получил распространение на православном Востоке лишь в VIII–IX столетиях – позднее, чем какой-либо другой из двунадесятых праздников. Что касается Запада, то здесь он вообще практически не был известен до конца первого тысячелетия, да, строго говоря, и позднее – до сего дня. Поэтому не существует ни одной проповеди древних западных святых отцов, посвященной событию Введения Богоматери во храм.

Вместе с тем гомилии на этот праздник принадлежат таким святым отцам Восточной Церкви, как святитель Герман, патриарх Константинопольский (две проповеди, первая треть VIII столетия), святитель Тарасий, патриарх Константинопольский (конец VIII – начало IX столетия), святитель Георгий Никомидийский (четыре проповеди, вторая половина

IX столетия), святитель Григорий Палама (две гомилии, одна из которых создана в 1333 году, а другая – между 1351 и 1357 годами). И конечно же, многочисленные прекрасные проповеди на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы принадлежат святым отцам Нового и Новейшего времени. Некоторые из них публикуются в этой книге. Среди них – принадлежащие XIX столетию творения святителя Филарета Московского, святителя Иннокентия Херсонского и Таврического, святителя Феофана Затворника, а также проповеди, произнесенные в XX столетии святым праведным Иоанном Кронштадтским, священномучеником Сергием Мечёвым, святителем Лукой (Войно-Ясенецким).

Вниманию читателя предлагаются именно те из святоотеческих гомилий на праздник Введения во храм, что особо ярко раскрывают его духовное и нравственное значение, а также содержат православное догматическое учение о Пресвятой Богородице. Каждое из этих святоотеческих слов преисполнено сыновней и благодарной любовью к Пречистой Деве – Ходатаице и Заступнице за человеческий род перед Ее Божественным Сыном. И почти каждое призывает всех нас войти, вступить – вслед за Ней – в храм Божий, неотступно пребывать и духовно воспитаться в нем. Правда, теперь это уже не ветхозаветный Иерусалимский храм – единственное в древности место истинного богопочитания, а храм христианский, преисполненный иной, воистину спасительной, мерой благодатного Божественного присутствия. Тот древний храм, несмотря на его красоту, величие, многочисленность совершавшихся здесь жертвоприношений, был всего лишь прообразом, тенью, преддверием, притвором всякого из наших православных храмов – даже самого небольшого, скромного по внешнему виду и внутреннему убранству. Ведь в том ветхозаветном храме, наполненном кровью древних животных жертв, не совершалась главная и спасительная бескровная Жертва, приносимая ныне во всех православных церквах за Божественной литургией. И все же и в том, ветхозаветном, и в нынешних, новозаветных храмах обитал Своей нетварной Божественной силой Один и Тот же Истинный Бог. Некогда, в век древних святых царей и пророков, слава Господня наполняла храм Господень (ср. 3 Цар. 8:11); но и ныне наши христианские церкви духовно исполняет все та же слава Божия. Однако в ветхозаветную эпоху эта слава, наполнявшая собой древний Иерусалимский храм, не даровала верующим спасения, исцеления от власти греха, вселения в Небесное Царство, потому что в мир тогда еще не пришел Искупитель-Христос. Она лишь подавала силы ожидать и стремиться: с верой ожидать пришествия в мир Спасителя и стремиться к тому, чтобы оказаться нравственно готовыми к этой встрече с Богом. Сегодня же на всех с верой входящих в новозаветные христианские храмы, на всех молитвенно в них пребывающих, на каждого из участников совершающихся здесь церковных таинств изливается та предельная мера спасительной Божественной благодати, которую только может принять и понести тварный человек.

В эти наши христианские храмы как раз и призывают вступить верующих в своих проповедях на Введение во храм Пресвятой Богородицы святые отцы. Вернее, не совсем вступить: ведь христиане и так уже слушали эти проповеди, находясь в храме, за богослужением. Они призывают всех нас навсегда войти сюда и здесь обитать, духовно укорениться и воспитаться. Мысль святых отцов ясна и проста: нашими душой и мыслью мы никогда не должны покидать храм Божий, но призваны постоянно в нем пребывать. Наше сердце должно навеки поселиться в новозаветном Святая святых. В этом мы призваны уподобиться Богоматери: ведь и Она многие годы прожила при Иерусалимском храме, никогда не покидая его стен. Более того: Богородица и сегодня неотступно пребывает в каждом из наших христианских храмов. Можно смело утверждать: именно Богоматерь первой встречает и принимает в Свои объятья на храмовом пороге каждого человека, входящего ныне под своды православных церквей, Сама вводит его сюда и окружает материнской любовью, готовая помочь всякому, кто с упованием и с молитвой прибегает к Ее помощи и заступлению… Почему же именно Богородица первой встречает в наших храмах христиан? Да потому что Она Сама и есть истинный Храм Божий. Некогда Богоотроковица Мария вошла в древний Иерусалимский храм, в его Святая святых, чтобы приготовиться стать Храмом для Своего Божественного Сына; и теперь Она, родившая Бога по Его Человечеству, – есть подлинный «Пречистый Храм Спасов, многоценный Чертог и Дева». В этом смысле Она постоянно и неотступно пребывает в каждом из православных храмов еще и как истинный и совершенный Храм, как Храм в храме: как его священная Сердцевина, духовный Алтарь, внутреннее церковное Святилище, Живая Святая святых…

Введение во храм Пресвятой Богородицы: спасительное и духовное значение события

В день Введения во храм в пространство великой ветхозаветной святыни вступила маленькая трехлетняя Девочка. Однако, по мысли святителя Германа, патриарха Константинопольского («Слово на Вход в Храм Пресвятой Богородицы»), Она была лишь «по виду младенец, но на самом деле – Божие Орудие» в деле нашего спасения. Роль Пречистой Девы в нашем спасении, в исцелении всего мироздания от последствий греха первых людей – поистине огромна. Как восклицает в «Слове на Введение Приснодевы во храм» святитель Тарасий, патриарх Константинопольский, с любовью и благодарностью обращаясь к Богородице: «Господь с Тобою, Сущий прежде Тебя, из Тебя, и с нами!» А святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых Пречистой Владычицы нашей Богородицы» говорит: «Кто возвестит величия Твоя, Дево? Во всеуслышание возвестит все хвалы Твоя (Пс. 105:2 по LXX[2]2
  То есть по Септуагинте, осуществленному в III веке до Р. X. в Александрии переводу Ветхого Завета с еврейского на греческий язык так называемых «Семидесяти толковников». Именно этим библейским текстом пользовались греческие святые отцы, его они цитировали в своих творениях и проповедях. Текст Септуагинты по своему содержанию заметно отличается от привычного нам библейского Синодального перевода XIX столетия, который был сделан не с греческого, а с еврейского – так называемого масоретского – библейского текста. По этой причине ряд ветхозаветных текстов, цитируемых греческими святыми отцами в их проповедях на Введение во храм Пресвятой Богородицы, приводится в этой книге не по Синодальному переводу, а по Септуагинте.


[Закрыть]), Богоотроковице? Ты явилась Божией Матерью; соединила ум с Богом, соединила Бога с плотью; Бога соделала Сыном Человеческим, а человека – сыном Божиим… На Ее основании и благодаря Ей явилось обновление мира, и благодаря Ей Небо открыло нам врата, проливая не стремительный и страшный и несущий гибель всякому дыханию дождь, но – росу словес учения Духа, общее наслаждение наших душ, превышающий ум и великий и неприступный Свет (ср. 1 Тим. 6:16), просвещающий всякого человека, приходящего в мир (ср. Ин. 1:9)». Святитель Феофан Затворник в «Слове втором на Введение во храм Пресвятой Богородицы», так же возвышенно прославляя этот праздник, говорит: «Как зарница, предшествующая солнцу, явлением своим указывает на скорое явление солнца, так Пресвятая Дева – Богоизбранная Отроковица, Своим вхождением во храм предвозвещает всем Христа, сим действием всем велегласно вопия: „се грядет, се грядет обетованный и чаемый Избавитель всех – Солнце Правды, Христос, Бог наш!“».

Именно Она – Пречистая Дева – была от века предузнана Самим Богом Словом как Его будущая Матерь. Сын Божий еще прежде создания мира уже знал – по Своему совершенному всеведению – и то, что Адам и Ева падут грехом, и то, что ради спасения и их самих, и их потомков от власти сатаны, греха и смерти Ему предстоит воплотиться, стать истинным Человеком, родившись от Этой Пречистой Девы. Именно Марии, стяжавшей всю возможную полноту добродетелей, жившую святой и чистой жизнью, и было определено – еще прежде сложения мира – стать Матерью Самого Бога по Его человечеству. Это определение было, по мысли святителя Григория Паламы, подлинным предвечным «таинством» Богородицы, сокрытым в благом Божественном замысле о грядущем Домостроительстве спасения. Как говорит об этом в «Беседе на праздник Введения» Палама, «Бог предназначил Ее прежде веков ко спасению и воззванию рода нашего: Она избирается из числа от века сущих, из всех славных, как Своим благочестием и благоразумием, так и полезнейшими богоугодными нравами, словами и делами» – именно Та, «Которую мы [сегодня] прославляем и чудесное Введение Которой во храм, во Святое святых, ныне празднуем». Подобным же образом рассуждает и святитель Тарасий, патриарх Константинопольский, восклицающий: «Ныне предуготовляется Жилище прежде всех веков предопределенного и имеющего открыться в последние времена Таинства [Воплощения]. Ныне Рожденная от Иоакима и Анны приносится ими по обетованию в честный дар Тому, Кто затем благоволил от Нее родиться».

Вхождение Пречистой Девы в храм оказалось важнейшим шагом навстречу спасительному Вочеловечению Сына Божия, как бы приближая собой это событие: потому-то, по мысли святителя Григория Паламы, празднуя Введение во храм Пресвятой Богородицы, мы тем самым прославляем и «память того, что некогда содействовало этому Воплощению». Ведь Пречистая Дева входила в тот день в храм именно ради того, чтобы, пребывая здесь в последующие годы, достичь высоты предельной личной святости, обрести опыт Богообщения, стяжать дар молитвы и богомыслия: по слову кондака праздника, «воспитаться Господу».

Нравственная чистота Богоматери, святость Ее жизни были обязательным условием того, чтобы от Нее смог родиться Сын Божий – ведь Бог не соединяется ни с чем нечистым. По слову святителя Григория Паламы, «для зачатия и Рождения Подателя чистоты была нужна совершенно непорочная и пречистая Дева». Именно Ей и предстояло, по выражению святителя Германа, подобно «ничем не запятнанному Свитку», оказаться «исписанной не рукой человеческой, но украситься златыми письменами Духа», Который сойдет на Нее в день Благовещения и положит начало пребыванию в Ее чреве грядущего к нам Богомладенца Христа.

Начало этого спасительного служения Богоматери Господу коренится в Ее Собственном Рождестве; потому-то святитель Герман в «Слове на праздник Введения» и восклицает, обращаясь к Ней: «Благословенно время, в которое Ты явилась». Ведь до Ее Рождения ни одна из принадлежавших богоизбранному народу дев не смогла достичь той высоты духовной жизни и нравственной чистоты, чтобы оказаться достойной и способной стать Матерью Бога. Лишь Она, Мария, явившаяся на свет спустя много тысячелетий после грехопадения Адама и Евы, единственная из всех дев, благодаря Своей личной святости, оказалась готова родить в мир Сына Божия. Как говорит об этом в «Слове на Введение во Святая святых Пречистой Владычицы нашей Богородицы» святитель Григорий

Палама, Бог соделал Своей Матерью «по Своему благоволению» именно Ее – «Приснодеву, явившуюся, так сказать, Дворцом Его Самого, возмогшую, по причине совершеннейшей чистоты, вместить телесно полноту Божества, и не только вместить, – о, величайшее чудо! – но и родить Его и сроднить с Божеством всех людей, бывших как прежде Нее, так и после Нее».

Однако Пречистая Дева, будучи лично свята и достигнув предельного нравственного совершенства, в то же время, конечно же, не была свободна и от всех тех последствий первородного греха, под властью которых пребывал со дня грехопадения Адама человеческий род. И над Ее природой тяготел прародительский грех, и Она пребывала под властью истления. Свидетельствуя об этом, святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых» подчеркивает, что, несмотря на всю Ее личную святость и чистоту и на то, что Ей предстояло стать Матерью Божией, Она по Своей людской природе не получила никаких особых дарований и совершенств, которые отличали бы Ее от прочих женщин, возвышали бы Ее над ними, выводили бы Марию из-под власти первородного греха. Как говорит Палама, «не значит, что на том основании, что Она имела стать Матерью Божией, Она получила какие-нибудь особые дарования Ее природе, которые не были свойственны природе всех женщин». Приобретенное Богоматерью нравственное совершенство оказалось именно плодом Ее личного духовного и молитвенного подвига, а не некоего сверхъестественного Божественного дара. Все, что было в Ней благого и святого, Она «приобрела», потому что «явила Свой ум покорным Богу», потому что Она с самых ранних детских лет «восприняла в Себя изобильную горнюю премудрость». В этом смысле пребывание в храме отроковицы Марии должно было одновременно и помочь Ей достичь высоты духовной жизни, и оградить Ее от многочисленных искушений и от пагубного воздействия внешнего мира, от греха. Как говорит в «Слове на Введение во храм Пресвятой Богородицы» святитель Георгий Никомидийский, «и не пристало Чистейшей, чем сама эта скиния, пребывать среди скверн мира, но надлежало перенести Ее в место недоступное его соблазнам, для того чтобы Она получила там залог благословений и была там воспитана таинственной манной от руки ангела. Подобало, говорю, чтобы Чистейшее Сокровище было охранено от прикосновения злых человеческих обычаев, чтобы Светлое Святилище было удалено от всякого общения греха, чтобы сей слух, который некогда будет внимать словам архангела, был недоступен праздным и обольстительным речам».

Обитая в Иерусалимском храме и там духовно совершенствуясь, делаясь в мере Своей личной чистоты подобной Небу, Она тем самым привлекла и склонила к Себе само это Небо – ведь подобное привлекается подобным. Здесь Она воссияла небесным светом благодати, любовью к Богу, полнотой веры, красотой исполнения заповедей и благодаря тому, что по Своей духовной высоте подлинно стала вторым Небом, сделалась затем жилищем воплотившегося в Ней Небесного Владыки.

Со дня Введения во храм Пречистая Дева возрастала здесь не только физически, но и духовно – ради того чтобы прийти в еще большую, чем прежде, меру святости и чистоты: в ту ее степень, когда Она окажется готова свободно и радостно воспринять благовестие ангела о вселении в Ее чрево Бога Слова. Она жила в храме, готовясь Самой сделаться Храмом Святого Духа. Ведь, по слову Паламы, Богоматерь и есть подлинно «Нерукотворенная Скиния Слова». Она свободно допускается и входит в церковное святилище, потому что вскоре через Ее посредство в мир снизойдет Сын Божий, сделав всю вселенную местом Своего Божественного пребывания и тем преобразив все мироздание в новое святилище горней нетварной славы. Она постоянно и беспрепятственно пребывает в Святая святых Иерусалимского храма, потому что Сама вскоре окажется преисполненным святости местом Боговселения. Как говорит об этом в «Слове на Введение во Святая святых» Палама, «вошла во временное Святая святых – Вечная Святая святых». Это постоянство неотступного пребывания Пречистой Девы во Святая святых Иерусалимского храма, по убеждению святителя Григория, служит еще и залогом, прообразом будущего вечного со-пребывания с Ней в горней и священной небесной реальности Царства Небесного, как в новом нерукотворенном храме, всех тех, кто окажутся верны Ее Сыну, Богочеловеку Христу. Долгие годы молитвенного нахождения Богоматери в ветхозаветном Святая святых как раз и есть символ грядущей вечной жизни христиан в духовном единстве любви с Ней, с Богоматерью, в Небесном Святая святых, в этом Горнем Алтаре Божественной славы. Святитель Григорий в «Беседе на праздник Введения» говорит: «Но Она не только однажды была введена во Святая святых. [Отроковица] оказалась водворена здесь Богом – ради пребывания вместе с Ним – на долгие годы: для Ее постоянного жительства и обитания. [И это также было прообразом: ] ведь чрез Нее в грядущем имели открыться и те Небесные священные обители, которые предназначались для вечного жительства в дар всем верующим в Ее Преславного Сына».

Восхождение Марии по высоким храмовым ступеням стало началом того духовного восхождения, которое продолжалось на протяжении всех лет Ее земной жизни. Лестница ветхозаветной святыни стала для Нее первыми шагами в Небесную высоту, к горней вечной славе жительства с Ее Божественным Сыном. Потому-то святитель Герман, патриарх Константинопольский, в «Слове на праздник Введения Пресвятой Девы Марии во Храм» обращаясь к Богоматери, восклицает как бы от лица первосвященника Захарии: «Входи, Владычица всех родов, вступай во славу Бога Твоего, пока в ту славу, которая на земле, а затем в горнюю, которая не доступна смертным».

Вступая в священное пространство самого сокровенного и в то же время самого совершенного, полного места пребывания в Ветхом Завете Божественной славы, Она, по мысли святителя Филарета Московского («Слово на день Введения во храм Пресвятой Богородицы»), тем самым положила залог Своего «обручения Святому Духу», сделалась «младенчествующей Богоневестой».

Известно, что храмовое ветхозаветное Святая святых перед вхождением сюда Марии пустовало, ибо величайшая святыня Ветхого Завета – ковчег с дарованными Богом Моисею скрижалями – за годы войн и бедствий минувших столетий пропал, исчез. Однако отныне Святая святых перестало пустовать, ибо наполнилось удивительным и благодатным присутствием. Ведь на смену тому древнему Ковчегу завета, бывшему лишь прообразом и тенью грядущего, сюда вошла и здесь утвердилась Та, Которая и была истинным Исполнением ветхого прообраза, ибо Ей Самой вскоре надлежало сделаться Ковчегом, вмещающим в Себе Бога Слово. Как говорит святитель Григорий Палама в «Слове на Введение во Святая святых», во Святая святых ныне вошел «одушевленный Ковчег… посланного для нас с Небес Хлеба Жизни… Она имела стать Его Избранным Сосудом, не как [ветхозаветный] Ковчег, исполненный теней и образов, но как [Ковчег] исполненный Самой Истиной…».

Главным предназначением Иерусалимского храма было принесение жертв Богу. И все эти жертвы – очистительные, умилостивительные, благодарственные – как бы фокусируются и собираются теперь в одной Жертве: в приносимой здесь благочестивыми родителями Иоакимом и Анной в дар Богу Чистой Отроковице. Она – та самая совершенная и прекрасная Жертва, которую только мог принести Богу людской род. Она – Плод той максимальной святости и нравственной высоты, которых только и могло достичь человечество в дохристианскую эпоху. Именно поэтому Мария, как благая и святая, не кровавая, но бескровная Жертва Богу, Одна превосходит Собой те сотни и тысячи жертв, что были принесены за все прошлые столетия существования Иерусалимского храма. О Введении Богородицы во храм как о принесении высочайшей жертвы Богу говорит святитель Георгий Никомидийский («Слово на Введение во храм Пресвятой Богородицы»): «Вводится в храм Сия Священная Жертва;…возносится пред Богом непорочная Сия Агница, как наиприятнейшая Жертва Творцу – возносится не с пролитием крови, но с благоуханием преизящнейшей чистоты». Это Жертва, в которой была принесена не плоть, но душа, в которой излилась не кровь, но молитва, которая сопровождалась не болью под жертвенным ножом умерщвляемого животного, но радостью обретения вечного наслаждения в Боге, которая не отняла жизнь, но ее даровала – как жизнь вечную.