Текст книги "Гуманное оружие"

23

Вещание радио «Ладога» прервалось на самом интересном месте, когда менеджер Рома Карпов, сменивший у микрофона Дашу Данилец, выдал в эфир сообщение о высадке инопланетян.

Полковник ФСБ Рысаков успел позвонить к себе на Литейный, отстреливаясь от пришельцев в служебных коридорах аэровокзала, а в ГУФСБ сочли нужным оповестить о новой опасности не только своих, но также МЧС и милицию.

А Даша Данилец в это время делала три дела одновременно – рыскала по Интернету, отвечала на телефонные звонки и прислушивалась к радиоприемнику, настроенному на милицейскую волну.

– Сообщение ФСБ из Пулкова. Пришельцы начали высадку из своих машин, – прошипел приемник. – Всем особое внимание! Если увидите пришельцев или посадку «тарелок» – докладывать немедленно. В бой не ввязываться, наблюдать из укрытия. В первую очередь требуется детальное описание пришельцев и фотографии.

Все в студии, несмотря на усталость, вскочили на ноги и бросились к Роману, но он и сам все слышал.

Однако в тот момент, когда он начал передавать сенсационную новость в эфир, в студию ворвались люди в камуфляже, в масках и с короткоствольными автоматами наперевес.

Даша Данилец грешным делом подумала, не пришельцы ли это – уж очень враждебно они были настроены. Согнали всех со своих мест, поставили лицом к стенке и принялись обыскивать с таким рвением, что Даше захотелось вцепиться одному из них в физиономию

Ощущение было такое, что их сейчас выведут во дворик, да и расстреляют прямо там, у стеночки, без суда и следствия. Так что можно представить себе их облегчение, когда в помещении появился человек в штатском с интеллигентным лицом и произнес:

– Вещание частных радиостанций прекращается в связи с военным положением. Вы должны освободить частоту для нужд гражданской обороны и военной связи. Просьба очистить помещение.

Им даже позволили забрать личные вещи, включая диктофоны, ноутбук и сотовые трубки. И выходя из здания, Рома Карпов уже разговаривал с Москвой, где у него было полно друзей, а FM-радиостанции еще продолжали вещание.

А Даша Данилец, которая на полном серьезе почувствовала себя журналисткой, не теряя времени даром, сунулась в толпу камуфляжников у входа. И через пять минут уже знала, что на захват радиостанций бросили областной СОБР, хотя, по большому счету, можно было обойтись одним нарядом из местного отделения.

В городе кошмар, и собровцы очень даже пригодились бы где-нибудь в другом месте.

Но командование подозревало, что первым делом пришельцы начнут захватывать узлы связи, и поэтому решило бросить на их охрану и оборону самые боеспособные подразделения.

А еще собровцы говорили об инопланетных агентах, которые орудуют в городе под видом обычных людей, и распознать их нет никакой возможности. Но будто бы к этому делу причастны питерские уфологи и контактеры, которых пришельцы вербовали на протяжении последних десяти лет, а может и дольше.

Называли даже имя одной шпионки, которую вычислили по оперативным данным и разыскивали по городу все утро – и, кажется, наконец поймали и теперь допрашивают на Литейном.

Ее звали Василиса Богатырева, и Даша Данилец шепотом записала это имя на диктофон.

Еще через минуту она взахлеб рассказывала эту новость Роману, а когда они сели в машину, менеджер набрал на трубе московский номер и заговорил сосредоточенной скороговоркой:

– Есть эксклюзив. Надо срочно дать в эфир… Со ссылкой на радио «Ладога»… Да. Или моим голосом. Так даже лучше. Только прямо сейчас. Об этом сейчас весь город говорит, могут перехватить… Да. Давай. Готов? Пиши…

Запись пошла в эфир не прямо сейчас, но и без долгих отлагательств.

Услышать московскую передачу со своим голосом Рома, разумеется, не мог – FM-сигналы так далеко не залетают. Но зато он услышал перепев своего текста на средних волнах – без ссылки на радио «Ладога», но с сохранением всех основных тезисов.

– По последним сообщениям из Петербурга, в городе существует резидентура инопланетян, созданная на базе местных уфологических организаций. Органами ФСБ задержана некая Василиса Богатырева, которая подозревается в сотрудничестве с пришельцами, и ходят слухи о тотальной проверке всех контактеров, уфологов, экстрасенсов и приверженцев тоталитарных сект, которые могут быть причастны к инопланетному вторжению.

24

Лучший способ бежать из плена – это втереться в доверие к захватчикам, притупить их бдительность и удариться в бега в тот момент, когда они меньше всего этого ждут.

Манипуляции, которые пришельцы производили с неподвижными телами людей, пораженных голубым градом, подходили для этой цели как нельзя лучше.

Инопланетяне оживляли людей. Они ходили по залу, то и дело склоняясь над лежащими телами, и будили бесчувственных людей очень простым способом – прикасаясь маленькой трубочкой к оголенному участку кожи.

Мария Петровна решила, что трубочка – это инектор, который впрыскивает в кровь антидот, после чего пораженный приходит в себя за считанные секунды.

Разумеется, доктору Богатыревой захотелось непременно заполучить такую штучку в свои руки. И она очень вовремя заметила, что пришельцы испытывают серьезные трудности, будучи вынуждены делать несколько дел сразу.

В ее поле зрения их было всего десять, и четверо расположились по углам зала, наблюдая за обстановкой. Перестрелка в служебных коридорах хоть и закончилась для пришельцев благополучно, однако заставляла их оставаться в напряжении на случай, если какой-нибудь герой ненароком выскочит из скрытых в недрах здания помещений, которые они не успели проверить.

А у остальных была своя головная боль Оживляя людей, они должны были следить, чтобы те не разбежались. А это было не так-то просто.

Если люди в полной мере осознают, что инопланетное оружие не убивает, то это придаст им решимости. А если, вооружившись решимостью, они на счет «раз, два, три» побегут все вместе в разные стороны, то при таком обилии незапертых дверей и хитросплетении служебных помещений у половины будет шанс убежать.

Похоже, пришельцы хорошо это понимали и потому сгоняли оживших людей к центру зала и заставляли их раздеваться.

– Снимай одежду! – командовала инопланетянка с сильным акцентом, а та, которая говорила по-русски лучше других, тем временем расспрашивала Марию Петровну:

– Будут ли ваши войска применять свое варварское оружие против этой базы, если будут знать, что от этого пострадают живые люди?

– Еще как будут, – угрюмо отвечала Мария Петровна. – Нашим войскам плевать на мирных жителей.

Отчасти она и в самом деле думала так, а отчасти надеялась, что этот ответ заставит пришельцев изменить свои планы.

– Вы хотите прикрыться нами, как живым шитом? – спросила она.

– Это обычная тактика при обращении с варварами.

«Так кто из нас в таком случае варвар?!!» – хотела крикнуть Богатырева, но сдержалась и сказала совсем другое.

– Многое зависит от того, какое оружие беспокоит вас больше. С самолета не видно, есть здесь живые люди или нет. Даже если летчик, артиллерист или ракетчик знает, что могут пострадать мирные жители, он не видит результатов своих действий. Он стреляет не по людям, а по целям Но если выставить живой шит против пехоты, то солдаты могут и дрогнуть.

Она говорила правду и живо представляла себе, какие чувства будет испытывать офицер, приказывая своим солдатам стрелять по обнаженным людям, выстроенным цепью на летном поле.

Она представляла себе солдат срочной службы, которые получат такой приказ. Даже если кто-то и выполнит его – он надолго сделается небоеспособным, увидев дело рук своих.

Марию Петровну аж скрутило от ненависти к инопланетным монстрам, которые говорили об этой тактике как о чем-то само собой разумеющемся, – но она снова удержала себя в руках.

Ее цель была важнее. Она увидела способ спасти дочерей, а возможно, и цивилизацию. Если ученые смогут скопировать антидот из этих трубочек-инъекторов, то оружие инопланетян станет неэффективным и с ними можно будет бороться на равных.

Но для этого надо выкрасть хотя бы один инъектор. А для этого все средства хороши.

– Я медик, я могла бы помочь вам, – сказала она, показывая собеседнице в черном комбинезоне на ее коллег, которые продолжали мучиться, совмещая оживление людей с охраной.

– Мы ценим разумное поведение, – ответила инопланетянка, которая получила от Богатыревой уже немало полезных сведений И не только по поводу живого щита.

До этого Мария Петровна рассказала в подробностях, кто те вооруженные люди, которые имели место на летном поле и в зданиях аэропорта в момент налета, и кто тот человек, который отстреливался от инопланетян в служебных коридорах.

Кроме того, ей пришлось объяснять инопланетянке систему персональных воинских званий. Та и прежде знала, чем полковник отличается от майора, а прапорщик от сержанта, но никак не могла понять, для чего это нужно.

Как поняла Богатырева, в армии пришельцев существовала только одна вертикаль подчинения. Иначе с чего бы им так удивляться двойной пирамиде званий и должностей у землян.

Выяснить подробности Богатыревой не удалось, да она к этому и не стремилась. Ей гораздо важнее было втереться к пришельцам в доверие.

И это получилось как-то даже очень легко. Ей дали инъектор и объяснили, что в нем содержится 65 536 минимальных доз антидота («два в шестнадцатой степени», – как выразилась инопланетянка), но для надежности надо впрыскивать по четыре дозы на человека – тогда он сразу придет в себя.

Этот режим установлен автоматически, так что не надо ничего менять – только нажимай кнопку.

Инопланетянка ходила за ней по пятам, указывая, кого оживлять, и сама производила дальнейшие манипуляции.

Она строила воскрешенных людей по четыре и командовала им:

– Снимите одежду.

Мужчины реагировали на эту команду гораздо болезненнее, чем женщины. Последние чаще всего спрашивали «Зачем?» – тогда как мужики начинали буянить и успокаивались только под прицелом оружия.

Возможно, именно поэтому пришельцы довольно скоро вообще перестали оживлять мужчин, сосредоточив свое внимание на молодых женщинах, девушках и девочках. Но, возможно, у них были и другие соображения.

Недаром собеседница Марии Петровны специально расспрашивала ее, правда ли, что в земных войсках служат преимущественно мужчины?

– А у вас наоборот? – поинтересовалась Богатырева, но ответа не получила.

Пришельцы не снимали шлемов и между собой переговаривались, очевидно, по шлемофонной связи, а может, телепатически, так что голосов большинства из них Мария Петровна не слышала. Но ей все сильнее казалось, что все эти десять бойцов – женщины. Хотя с тем же успехом они могли оказаться гермафродитами, бесполыми существами, роботами или кем угодно еще.

В любом случае, их логику можно было понять. Стрелять в обнаженную девушку солдату-мужчине будет еще труднее, чем в абстрактного мирного жителя.

На вопрос, зачем их раздевают, девушкам не отвечали, но, когда тот же вопрос задала Мария Петровна, ей ответили:

– В отличие от варваров мы пользуемся гуманным оружием. Оно не убивает и не причиняет боль. Деактиваторы поражают сквозь одежду, но без нее эффективность поражения выше. А кроме того, варвары, которые находятся на средней ступени развития, как вы, без одежды менее склонны к побегу.

Хотя в ее голосе, несмотря на хорошее знание языка, тоже проглядывали неверные интонации, в этой фразе слышалась неприкрытая гордость за свою высокоразвитую цивилизацию. И эта гордость помешала ей вовремя сообразить, что она такое говорит.

Инопланетянка высказала все это громко, и если основная масса пленных в центре зала могла чего-то и не расслышать, то четверо только что воскрешенных поняли все правильно. И когда их отвели к остальным, там сразу началось возбужденное шушуканье.

Мария Петровна сразу напряглась – и не зря. Эти высокоразвитые идиоты загнали в общую толпу не только женщин и детей, но также и силовиков, воскрешенных, очевидно, для допроса.

Еще одна инопланетянка со знанием русского языка немного в стороне допрашивала полковника Рысакова, на оживление которого пришлось потратить шестнадцать доз антидота – так его изрешетили голубым градом во время боя в служебных помещениях.

Как раз перед тем как его свалили, он успел перезарядить свой пистолет и теперь очень внимательно смотрел, как он покачивается у инопланетянки на поясе.

Она даже не удосужилась поставить его на предохранитель.

Полковник выглядел заторможенным, как будто еще не отошел от инопланетного наркоза, поэтому никто не ожидал от него такого впечатляющего рывка.

С криком: «Врассыпную!» – он ринулся на инопланетянку, как стремительный дикий хищник. Хлопнул пистолетный выстрел, и инопланетянка вскрикнула совершенно по-человечески. На ее бедре растекалось мокрое пятно, и, наверное, была пробита кость, а это очень больно.

От боли она не могла как следует сопротивляться, и полковник привалился спиной к стене и стрелял по остальным пришельцам, прикрываясь ее телом.

В первом бою он пару раз попал пришельцам в грудь и голову и убедился, что они хорошо защищены. Однако с конечностями была совсем другая история.

Предположение, что это роботы, теперь можно было отбросить. Меткий полковник целился пришельцам в руки, норовя раздробить локоть или кисть, и лучше всего заодно с оружием.

Один раз это удалось в полной мере. Пуля, пробив кисть, угодила прямо в зарядный магазин деактиватора, и голубые шарики в изобилии высыпались прямо на рану.

А одной инопланетянке он случайно попал в живот и сам удивился, когда из раны хлынула кровь.

Оказывается, не у всех жизненно важные части тела были надежно защищены, и полковник даже успел подумать, что, возможно, разведчики призвали себе на помощь в рутинной работе по сортировке пленных каких-нибудь бойцов вспомогательных войск, которым ни к чему бронежилеты.

Но размышлять об этом было некогда.

Полковник Рысаков сделал главное. Он отвлек на себя все внимание пришельцев, и тем было некогда разбираться с остальными пленниками, которые разбегались во все стороны.

Насчет того, что обнаженные люди менее склонны к побегу, пришельцы сильно ошибались. В наш век сексуальной революции, нудизма и разврата им на такие условности плевать.

Двое ментов и чекист Филатов мертвой хваткой вцепились в трех пришельцев, используя весь арсенал доступных средств рукопашного боя. Прежде чем их удалось утихомирить, они выиграли для остальных еще несколько драгоценных секунд

А Мария Петровна Богатырева, сжимая в руке бесценный инъектор, уже неслась по бетону летного поля к самоходному трапу, который стоял буквально в двух шагах от входа, неповрежденный и с ключом в замке зажигания.

Это был тот самый трап, который вместе с другими машинами использовали для перевозки пострадавших, и пришельцы не помешали Богатыревой домчаться до него на одном дыхании.

«Тарелки» у входа уже не было, но четыре аппарата висели по углам летного поля, и еще столько же барражировали на приличной высоте. Но как раз в эти минуты у них появилось много работы, по сравнению с которой бегство кучки пленных представлялось незначительной мелочью.

На Пулково с юга заходили многоцелевые истребители «Су-35».

25

Решение сбросить на Пулково разведбат Псковской воздушно-десантной дивизии было принято в Москве спонтанно, на волне разговоров о том, что нельзя позволить агрессорам высаживаться в Питере, как у себя дома.

Если акция выгорит, то следующим шагом может быть десантирование всей дивизии прямо на город с использованием Пулковского летного поля для сброса боевой техники.

В Генштабе решили, что можно попытаться если не сорвать высадку пришельцев в зародыше, то как минимум получить разведданные, которые помогут составить план дальнейших действий.

Ведь пока что в Москве не знали о пришельцах практически ничего.

– Нельзя терять ни минуты, – объявил начальник Генштаба. – Сколько времени нужно батальону на погрузку и взлет?

– Не больше пяти минут, – ответил главком ВДВ, который знал, что дивизия уже несколько часов как поднята по тревоге и в полном составе находится на аэродроме в готовности вылететь на боевое задание немедленно.

Погрузка боевой техники на самолеты шла полным ходом и еще не закончилась, но разведбату с этим проще – он десантируется налегке.

Самолеты взлетели, правда, не через пять минут. Какое-то время потребовалось, чтобы составить план операции и согласовать его со всеми задействованными частями. А дальше все завертелось с умопомрачительной скоростью,

«Ил-76» летит от Пскова до Питера меньше получаса, и окончательное согласование деталей происходило уже в то время, когда самолеты разведбата были в воздухе.

Одновременно в направлении Пулкова выдвигались воинские части, дислоцированные в Петербурге, – в основном курсанты военных училищ.

Некоторые подразделения ехали на машинах и автобусах, другие же – на метро до станции «Звездная», а на машинах – только последний отрезок пути. «Летающие тарелки» проявляли нездоровый интерес к организованным автоколоннам, и таким образом военные рассчитывали минимизировать потери.

Но по большому счету это был отвлекающий маневр – попытка переключить внимание пришельцев на движение в городе и создать впечатление, что Пулково будут отбивать отсюда.

Вероятно, пришельцы засекли эти перемещения, и именно этим были вызваны разговоры о живом щите. А у военных в запасе был еще один отвлекающий маневр.

Лучший способ отвлечь «летающие тарелки» от наблюдений за воздухом и землей – это массированная атака авиации.

Надо накинуться на те из них, которые дежурят в районе Пулкова, и увести их в сторону от аэропорта. А там уже навязать им воздушный бой, который при всей прыти инопланетных аппаратов продлится по меньшей мере несколько минут. Те самые несколько минут, которые нужны, чтобы десант благополучно высадился на летное поле.

Хитрость в том, что «летающие тарелки» уклоняются от ракет, ускоряясь до умопомрачительной скорости – чуть ли не первой космической. Ракете их, конечно, не догнать, но «тарелка» за одну секунду улетает на несколько километров, а возвращается гораздо медленнее.

«Су-35» разобрали цели на дальних подступах, а «летающие тарелки» не реагировали, пока ракеты не пошли прямо на них.

Одним залпом истребители разогнали все восемь пулковских «тарелок» километров на десять во все стороны, и питерцы могли наблюдать, как взрываются над городом, не достигнув цели, управляемые ракеты.

Но с космической скоростью «тарелки» летали только по прямой. Для разворота на обратный курс они сбрасывали скорость и возвращались гораздо медленнее – хотя и тут были способны обогнать любой самолет.

На подмогу своей пулковской восьмерке ринулись другие с других концов города. Таким образом, расчет военных оказался верен. Они все погнались за истребителями, и аэропорт на полминуты остался без прикрытия.

В Пулково возвращались те «тарелки», в чьей зоне ответственности был аэропорт, – причем только четыре, потому что остальные ввязались в воздушный бой.

Экипажи этой четверки сразу оказались перед новой проблемой – как быть с двумя военно-транспортными самолетами, которые как раз заходили на посадку

Тяжелые «илы» прикрывала еще одна волна истребителей. И пришельцы, как видно, решили, что эта неприятность гораздо серьезнее. Транспортные самолеты могут садиться в Пулкове сколько их душе угодно– главное не дать им потом взлететь.

Пришельцы так увлеклись погоней за истребителями, что не заметили, как из одного «ила» посыпались парашютисты.

Они прыгали с предельно малой высоты, особый шик спецназа – приземление через считанные секунды после раскрытия парашюта.

С земли по ним стреляли пешие инопланетяне, совсем уже не обращая внимания на голых пленных, бегом улепетывающих через летное поле к лесу.

Там у бетонного забора торчал самоходный трап, и те, кому слабо было перелезть через забор, подтянувшись на руках, карабкались по трапу.

А с другой стороны аэровокзала отъезжали машины, на которых сматывались из опасного места другие пленные.

Тем временем в небе еще продолжали вертеться в сумасшедшей карусели «тарелки» и истребители. Некоторые мастера высшего пилотажа никак не давали «тарелкам» выйти на ударную позицию. «Тарелки» были маневреннее и быстроходнее, но самолеты ухитрялись уклоняться от струй белого града на фантастических виражах и горках.

Теряя цель, «тарелки» сами то и дело оказывались, под обстрелом управляемых ракет, и были вынуждены уклоняться на сверхвысоких скоростях.

Воздушный бой развивался на обширном пространстве, над территорией примерно в тысячу квадратных километров, между Петродворцом и Гатчиной.

Истребители вытащили противника за пределы городской черты, чтобы самолеты падали не на городские кварталы, а на безлюдные поля и леса.

В том, что самолеты будут падать, никто не сомневался с самого начала. Возникал только один вопрос – не слишком ли высока цена за высадку одного десантного батальона. Но решили, что не слишком– ведь этот батальон мог добыть информацию о противнике, без которой командование вообще не могло ничего предпринять.

Пришельцы откровенно проворонили десант. Пленные, которых они допрашивали, сами того не желая, заморочили им голову, уверив, что Пулково будут штурмовать с земли, а с неба могут сыпаться только бомбы.

Вот пришельцы и решили, что многоцелевые истребители-бомбардировщики намного опаснее, чем тяжелые самолеты, предназначенные для перевозки людей и грузов.

А может, с ними сыграла злую шутку тактика «всех впускать – никого не выпускать». И еще – уверенность, что с пешими солдатами земных варваров их бойцы справятся без труда.

Но два десятка пришельцев против четырех сотен элитных десантников без прикрытия с воздуха не продержались и пяти минут.

Один «Ил-76» приземлился на свободную полосу, и из его чрева выкатилась бронетехника – БМД и легкие танки. Но суперэлитные контрактники, каждый из которых по боевым качествам был равен целому подразделению обычных войск, справились бы и без них.

Когда четыре «тарелки» вернулись в свою зону ответственности, разведбат уже занял аэровокзал и технические здания, блокировав остаточную группу пришельцев в одном из них. Правда, на то, чтобы добить их, времени не хватило.

«Тарелки» вынудили десантников отойти в глубь зданий. Но это не помешало им допросить трех инопланетянок, взятых ранеными в плен.

В самый разгар допроса все трое вдруг забились в судорогах и обмякли, не то мертвые, не то обездвиженные.

Никакой ценной информации от них получить не удалось, несмотря на режим «экстренного потрошения» – но разведчики по крайней мере захватили трофеи. Оружие, комбинезоны, шлемы и другие предметы, а также и самих пленниц, которых следовало не только допросить, но и изучить.

Перед допросом в порядке подготовки к «экстренному потрошению», а также и в качестве мести за обращение с пленными инопланетянок раздели, и когда с первой из них сняли шлем, десантники хором помянули женщину легкого поведения.

Это слово в русском народном языке может означать самые разнообразные эмоции, но на этот раз доминировало, пожалуй, восхищение.

– Клевые, с-суки! – с оттяжечкой произнес кто-то из контрактников, когда следом за шлемами с инопланетянок сорвали и комбинезоны.

Раненые инопланетянки в этот момент орали и корчились от боли, но даже гримаса, исказившая их лица, не могла скрыть красоты.

Они были очень похожи на людей, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это не люди.

У людей цвет кожи, глаз, волос, сосков и губ никогда не бывает одинаковым. Даже приблизительно.

А у инопланетянок было именно так. Золотистая бархатная кожа и почти такой же пушок на голове, а губы, глаза и соски если и темнее, то лишь совсем чуть-чуть.

Особенно поражали их желтые кошачьи глаза, которые придавали этим лицам хищный вид. Хотя сами лица отличались исключительно мягкими чертами, инфантильным овалом и маленьким вздернутым носиком, но вместе с тем огромными глазами.

И только одна деталь радикально отличала инопланетянок от людей. Во лбу над переносицей у них у всех были черные роговые ромбы с углублением в центре. Они выходили прямо из-под кожи и не казались чужеродным вкраплением – и именно они в любой обстановке помешали бы принять инопланетянку за земную женщину с экзотическим макияжем и прической.

Что касается тела, то тут все было как у очень красивых юных девушек с маленькой упругой грудью и тренированным торсом.

Но засматриваться на эту красоту было некогда. Командование требовало разделить трофеи и бесчувственных пленниц и попытаться вывезти их из Пулкова по земле и по воздуху.

Одну инопланетянку погрузили вместе с ее имуществом в БМД, а другую – в «Ил-76». И чтобы обеспечить первой свободный выезд, а второму – благополучный взлет, на Пулково спикировала еще одна группа истребителей.

Военно-воздушные силы несли немыслимые потери, но альтернативой могла быть только сдача города без боя, а об этом никто не хотел даже думать.

В авиационные части из Ленинградского военного округа в эти часы поступали распоряжения о переброске самолетов в район боевых действий. Успех высадки десантного батальона произвел должное впечатление, и подготовка к полномасштабному вводу войск в Санкт-Петербург вступила в решающую фазу. А для этого требовалось такое воздушное прикрытие, которое авиация Ленинградского военного округа и Балтийского флота после всех потерь обеспечить своими силами не могла.