Текст книги "Ступени пирамиды"

– Трисмегист, – сказал Тзот-Локи, – мы благодарны тебе за правдивый рассказ. Я знаю, что все сказанное тобой соответствует истине, потому что я изучал документы Мага-Императора Тот-Лорана, открывшего когда-то Врата Между Измерениями и выпустившего на ныне Проклятый остров зло, прятавшееся в Промежутке. Тот Маг-Император хотел установить связь со Старой Землей и выяснить, какие события произошли с момента Великого Перехода.

Когда Этла-Тида процветала на Земле, Маги-Императоры умели общаться с Богами через «Зеркало Истины» – древнейший магический инструмент, полученный людьми в дар от высших сил. Но после Перемещения, когда связь с Землей и с дружественными Богами того Измерения прервалась, Зеркало убрали в Императорскую сокровищницу. Тот-Лоран достал его и привел в действие. У Зеркала было много магических свойств, многие из которых к тому времени уже забылись, однако Маг-Император знал, как можно с его помощью открыть проход в Межпространстве.

Тот-Лорану удалось пройти через Врата и он попал в центр западного континента Земли. Там шли бесконечные войны. Об Этла-Тиде уже никто не помнил. Европа была разделена на мелкие королевства, княжества и графства, каждое из которых воевало со своими соседями. Свирепствовали голод и заразные болезни, уносившие больше человеческих жизней, чем сражения.

У Мага-Императора было мало времени. Он не мог держать Врата открытыми столько, сколько пожелает. Мой предок собрал всех детей из города, возле которого оказался, и увел их с собой в этот мир. Этла-Тиде нужен был приток свежей крови, а город был обречен: на него двигалась огромная армия жестоких захватчиков. Но на обратном пути через Промежуток за Тот-Лораном и детьми погнались обитавшие там чудовища. Они сумели прорваться через магическую защиту Зеркала Истины и оказались на нашей планете, одержимые только одним животным желанием: пожрать все живое.

Маг-Император и его Конклав сколько могли, сдерживали натиск тварей, пока остальные люди покидали на кораблях гибнущий остров. Спаслись почти все жители, но маги погибли, последним смертельным заклятием сковав нечисть на острове и не дав ей обрушиться на всю планету. Так мы одновременно потеряли не только Мага-Императора и самых могучих волшебников страны, но и всю древнюю магию Этла-Нитов. Власть перешла к племяннику Тот-Лорана, моему далекому прадеду, магические силы которого ненамного превышали способности обычного человека.

И теперь лишь изредка рождается ребенок, имеющий сильный волшебный талант. Он становится Магом-Советником, подобно Кронто-Риону, чтобы вновь попытаться прочесть старинные свитки и постичь древнюю науку…

– Гаммельн. – Пробормотал Трис.

– Что?

– Город, куда попал Маг-Император, назывался Гаммельн. У нас на Земле осталась легенда о том, что этот город долго страдал от нашествия крыс и мышей. И однажды появился крысолов, который за вознаграждение увел из города всех грызунов, зачаровав их игрой на флейте, и утопил в озере. Но жадные горожане не захотели ему платить и выгнали из города. Тогда флейтист вновь заиграл, и на этот раз все дети побежали следом за ним, зачарованные мелодией. Крысолов увел из города всех детей, и никто их больше не видел.

– Возможно, что эта легенда связана с Магом-Императором. – Задумчиво пробормотал Крон-то-Рион. – Я читал, что древние маги умели подчинять себе людей и животных, играя на музыкальных инструментах.

– А что случилось с детьми?

– Они растворились среди Этла-Нитов, их потомки стали обычными гражданами Этла-Тиды.

– Так вот почему рождаются дети с рыжими волосами! – Воскликнул Трис, до того не раз задававшийся вопросом, откуда у местного темноволосого населения могут проявляться подобные гены. – Но почему вы считаете, что рыжий цвет волос является источником зла?

– Так повелось издавна. Древняя Этла-Тида на Земле часто подвергалась набегам северных рыжеволосых дикарей, не знавших ни жалости, ни благородства. Они скорее напоминали злобных животных, сеющих боль и смерть. Страх перед рыжими волосами навеки поселился в сердцах Этла-Нитов.

– Но этот страх нельзя переносить на всех людей, тем более на только родившихся детей.

– Мы, маги и ученые, знаем это. Но было предсказание…

– Опять предсказание?

– Мы не будем ничего предпринимать против твоей «племянницы», наоборот, с радостью примем ее во дворце. Но предсказание говорит, что тот, кто первый нарушит вековую традицию приносить в жертву рыжеволосых детей, навлечет на себя великие испытания и…

– Что еще?

–…И погибнет в чудовищных нечеловеческих страданиях не позднее, чем через девяносто девять дней, если сам не совершит обряд жертвоприношения.

Пораженный до глубины души Трис невольно произнес длинное и сложное ругательство, которому научился еще на Земле, в младших классах школы. Тзот-Локи и Крон-то-Рион поморщились. Справившись с волнением, Трис произнес:

– Прошло восемь дней. Если через девяносто один день я буду жив, вы отмените потерявший силу Указ?

– Да. Будет объявлено, что древнее проклятие потеряло силу, поскольку нашелся человек, свой силой уничтоживший его.

– А если я погибну в нечеловеческих мучениях?

– Тогда будет считаться, что своими страданиями и кровью ты смыл проклятие.

– Значит, и так, и так жертвоприношения рыжих детей прекратятся?

– Да, Трисмегист. Ибо таков был завет наших предков.

– Вот и отлично!

– Ты, наверное, или очень смелый человек, или слишком надеешься на свои силы. – Задумчиво сказал Маг-Император.

– Нет, просто я считаю, что древние пророчества не всегда правильно истолковывают. Впрочем, там будет видно. Так что вы от меня хотите?

Тзот-Локи и Крон-то-Рион переглянулись.

– Завтра тебе предстоит труднейший поединок, и мы не смеем лишать тебя отдыха. Но, если… Не мог бы ты прямо сейчас что-нибудь предложить для усиления армии? – Осторожно спросил Маг-Советник.

Трис сделал вид, что не заметил его колебаний относительно исхода завтрашнего боя. Он коротко ответил:

– Стремена.

– Что это такое?

– Если бы ваш уважаемый Маг-Император Тот-Лоран дождался появления армии у Гаммельна на Земле, то вы бы уже знали об этом. Стремена – это часть конской упряжи, которые крепятся к седлу и представляют из себя упоры для ног. Своих коней вы просто покрываете попоной и садитесь сверху. Если же у всадников появится дополнительная опора, это позволит им надежнее сидеть на лошади, увереннее держаться в бою. Привстав на стременах, можно с большей силой ударить врага. Я предлагаю вам организовать отряды тяжелой кавалерии, защитив прочными латами всадников и коней. Врага воины могут поражать длинными пиками и мечами. Насколько я могу судить об армии Южной Империи, такой отряд пройдет через их ряды, словно раскаленный нож сквозь масло!

– Стремена! – Крон-то-Рион потрясенно переводил взгляд с Триса на Мага-Императора и обратно. – Это так просто! Почему же раньше об этом никто не додумался?

– На Земле стремена появились более чем через десять тысяч лет после исчезновения Этла-Тиды. – Пожав плечами, ответил Трис.

– Только ради одного этого стоило встретиться с тобой! – Промолвил Тзот-Локи. – Мы благодарны тебе до конца жизни.

– Вашей или моей? – Переспросил Трис. – Я имею в виду предсказание на мой счет…

– Я говорил не об этом… – Старый повелитель неожиданно смутился от слов молодого человека.

Стараясь исправить неловкость, Трис продолжил:

– Еще я предлагаю вооружить вашу пехоту арбалетами. Ваши луки недостаточно мощные, и годятся только для охоты. Стрельба из большого английского лука, который я мог бы вам предложить, потребует долгой тренировки. Арбалет в этом отношении проще, хотя нужно много времени на его перезарядку. – Трис пододвинул к себе чистый папирус, прибор для письма и начал рисовать. – Смотрите: к специальному деревянному брусу с одной стороны плашмя крепится мощный короткий лук из рога или железа. Его тетиву практически невозможно натянуть рукой. Для этого используется вот такой коловорот с ручкой. Натянутая тетива удерживается спусковым механизмом. Сюда вставляется короткая тяжелая стрела, которая называется «болт». Теперь достаточно нацелить арбалет на врага и нажать спусковой крючок. Арбалетный болт насквозь пробьет любой из ваших доспехов. Думаю, и у южан броня не намного крепче… По этому рисунку опытный мастер изготовит вам оружие… Даже если завтрашний бой окончиться не так, как мне хотелось бы…

– То, что ты сейчас нам показал, уже заслуживает величайшей награды, Трисмегист. – Торжественно начал говорить Маг-Император. – Я не могу допустить, чтобы в поединке победил южанин. Я отменю поединок и…

– И я вам этого не прощу. – Веско прервал Трис. – Поединок состоится, потому, что я этого хочу. Пообещайте мне только одно.

– Все, что угодно!

– Если я погибну, Алина, моя воспитанница перейдет под ваше покровительство. Ведь проклятие ее бывших рыжих волос падет на меня.

Маг-Император встал и широко развел руки с поднятыми вверх ладонями:

– Клянусь Богом-Спасителем и честью владык Этла-Тиды, что я приму эту девочку, как родную дочь!

– Благодарю Вас, Ваше величество. – Склонил голову Трис. – Кстати, что там говорил Посол Юнор на счет «старшей дочери»?

– Это была тайна. – Тзот-Локи словно сразу постарел на несколько лет. – Но, похоже, теперь она раскрыта, как ни старался я спрятать свою жену от посторонних глаз. Дело в том, что через три месяца у нее родится девочка… Моя младшая дочь… Но хватит говорить о делах! Мы с Крон-то-Рионом совсем забыли, что тебе нужен отдых.

– Есть одно условие, которое мне пообещал выполнить Маг-Советник. Я настаиваю на его выполнении немедленно.

– Какое же это условие?

– Ваше величество, – сказал Крон-то-Рион, – Трисмегист хочет посмотреть на тот самый жезл с Проклятого острова.

Маг-Император пристально посмотрел в небесно-голубые глаза Триса и тихо проговорил:

– Я не могу его показать. Он исчез из сокровищницы еще в правление моего отца. И никто не знает, где он сейчас.

По взгляду старого Императора Трис понял, что тот говорит правду. Он вздохнул:

– Жаль, очень жаль. Теперь мне, действительно, пора пойти отдохнуть.

Маг-Император встал, провожая Триса.

– Я надеюсь, – голос Тзота-Локи зазвучал уверенно и громко, – что меч Крон-то-Риона хорошо послужит тебе завтра, и вечером я буду счастлив устроить во дворце праздник в честь Командующего сухопутными войсками Этла-Тиды благородного Трисмегиста-Аттона-Тониана.

– Это очень большая честь для меня. Я не подведу ни Вас, ни Этла-Тиду! – Ответил Трис и вышел за дверь.

Начальник стражи, получивший необходимые распоряжения, ожидал его с почетным эскортом солдат. Темнело, и каждый третий из гвардейцев сжимал в руке пока еще незажженный факел. Они шли к выходу из дворца, и все встречавшиеся им в коридорах сановники и слуги глядели на Триса с надеждой и почтением.

– Почему они так на меня смотрят? – Спросил Трис у Начальника стражи.

– Весь город уже знает о твоем поединке с послом южан. Понимаешь, господин Трисмегист, люди видят в этом бое символ будущей войны. От того, кто завтра победит, будет зависеть судьба Этла-Тиды.

У выхода из дворца на храмовой площади Триса поджидали Ремин и Никар-Вазам. Рядом с ними стояла колесница Помощника казначея. Увидев своего друга, дядя и племянник сначала бросились к нему, но когда из ворот показались идущие следом гвардейцы, они степенно замедлили шаг.

– Как прошла встреча? – Не смог сдержать нетерпения Ремин. – Что он тебе сказал? Кое-кто из старых сановников решил, что тебя казнят, чтобы не портить отношения с Южной Империей.

– Они ошиблись, отношения уже испорчены. А Маг-Советник просто пожелал мне удачи. – Трис не хотел рассказывать о своей встрече с Магом-Императором.

– И он потратил на пожелание удачи весь день и весь вечер? – Удивился Ремин, недоверчиво покачав головой.

– Еще он подарил мне свой дуэльный меч. – Трис показал на футляр, который нес один из солдат.

Никар-Вазам и Ремин были шокированы. Такой драгоценный подарок не мог быть сделан какому-то неизвестному молодому дворянину с севера. Правда, следовало учитывать то, что ему предстояло отстаивать честь Этла-Тиды…

Раздался стук копыт и шум колес, и из ворот выехала роскошная двухколесная колесница, ведомая слугой Крон-то-Риона. Увидев Триса и его друзей, он натянул поводья. Четверка горячих сильных коней нетерпеливо перебирала ногами, словно вот-вот собиралась вновь пуститься вскачь. Слуга поклонился Трису:

– Господин Трисмегист, Маг-Советник приказал мне отвезти Вас домой, чтобы Вы имели больше времени для подготовки к поединку.

Трис обратился к Никар-Вазаму и Ремину:

– Мне надо ехать домой, Алина, наверное, уже беспокоится.

– Не волнуйся, Трис, – сказал Никар-Вазам, – Алина сейчас в моем доме. Ремин привез ее и все ей рассказал. Когда тебя забрали солдаты, мы уж было подумали…

– Спасибо вам, друзья! – Трис был искренне тронут. Никар-Вазам думал, что Алина – его племянница, но Ремин-то знал правду, и тем не менее рисковал из-за девочки.

– Она может и дальше жить у меня. – Продолжил Никар-Вазам и осекся, поняв, что имел в виду смерть Триса. – Я хотел сказать, что мне и жене она пришлась по душе.

– Я попрошу Вас оставить ее только на эту ночь у себя. Ни в коем случае не разрешайте ей ехать ко мне. Скажите, что я очень хочу ее видеть, но перед предстоящим поединком должен побыть один. Она поймет… А если со мной что-нибудь случится, Маг-Император возьмет над ней опеку.

Это заявление окончательно повергло в шок Ремина. Он едва смог выдавить:

– А он знает..?

– Знает.

– О чем это вы? – Заинтересовался Никар-Вазам, не посвященный в прошлое Алины.

– Наверное я чего-то не понимаю, или мир быстро меняется! – Покачал головой Ремин.

– И то и другое, друг! – Трис сел в колесницу, и слуга Мага-Советника тронул коней. – То ли еще предстоит!

– Там будет видно… – Пробормотал Ремин любимое выражение Триса, глядя вслед удаляющейся колеснице и эскорту солдат с зажженными факелами, марширующему следом.

Глава 6. Поединок.

Почти половину ночи Трис провел, сидя на полу своей комнаты со скрещенными ногами. Глаза его были закрыты. Пальцы рук медленно и легко поглаживали поверхность лежащего на коленях черного меча, не упуская ни прихотливо изгибающихся линий нанесенного узора, ни легких щербинок в деревянной поверхности, ни острых граней обсидиановых зубьев. Трис медитировал. У него не было времени учиться владению дуэльным мечом Этла-Нитов традиционным путем долгих тренировок и упражнений. Вместо этого он стремился проникнуться духом оружия, познать все его сильные и слабые стороны, научиться использовать с максимальным эффектом.

Меч еще хранил едва заметные воспоминания о своих прежних хозяевах: великих воинах и могущественных магах прошлых лет, и Трис старался вобрать в себя их фехтовальные приемы, системы защиты и нападения, секретные удары. Оставшимся в доме слугам он строжайше запретил открывать дверь в его комнату до рассвета, и они ходили по дому на цыпочках, зная, какое испытание предстоит пройти завтра их хозяину.

Утром к воротам дома Триса подъехала целая процессия. Тут были и прихотливо изукрашенные резьбой колесницы пожилых солидных сановников, и молодые офицеры на горячих конях, и простые жители Этла-Тиды. Все они пришли посмотреть на героя, осмелившегося принять вызов заносчивых послов Южной Империи. Даже не нужно было обладать магическими силами, чтобы услышать шум разговоров и предвидеть, какими радостными приветственными криками разразиться толпа, стоит только на пороге появиться ожидаемому с нетерпением герою.

Трис не хотел перед боем тратить время на пустые речи и славословия. Он покинул дом, спустившись с крыши по веревке с противоположной от главного входа стороны. Там, в тихом безлюдном переулке, его уже ждал Ремин с двумя лошадьми.

Ремин ничуть не удивился, когда ночью во сне к нему явился Трис и попросил заехать к нему утром, чтобы вместе без помех добраться до центра города. Он уже не раз имел возможность убедиться в магических способностях своего нового друга и, подобно всем Этла-Нитам, относился к этому, как к редкому, но вполне нормальному проявлению особого таланта.

Когда Трис и Ремин добрались до центральной Храмовой площади Этла-Тиды, там уже собралось довольно много людей, стремящихся занять самые лучшие места. Знатные и богатые граждане, их жены и дети были одеты, похоже, в свои самые лучшие и нарядные одежды, как будто они собрались на веселый праздник. Площадь, словно цветущий сад, переливалась белыми, багряными, васильковыми, светло-зелеными красками. На этом фоне радужными каплями росы блистали многочисленные драгоценные камни, вправленные в ожерелья, пояса, ножны и браслеты. Окна домов, выходящих фасадами на площадь и плоские крыши высоких дворцов пестрели яркими нарядами слуг и служанок, которым хозяева не разрешили покинуть здания.

– Как много желающих посмотреть на тебя, Трис! – Окинул взглядом площадь Ремин.

– Едва ли их интересую именно я. Просто мирная и размеренная жизнь города давно не нарушалась подобными представлениями. Жертвоприношения на храмовой пирамиде давно всем наскучили своим однообразием. Толпа жаждет захватывающего кровавого зрелища, когда два дворянина сойдутся в смертельном бою.

– Ты несправедлив к людям. Они прекрасно понимают, как много сегодня поставлено на карту.

– Об этом задумываются десять человек из тысячи. Большинство собралось, чтобы потешить свою страсть к насилию и к созерцанию чужой смерти.

– Это самое большинство, между прочим, стало бы оспаривать подобное утверждение. – Пожал плечами Ремин.

– Они даже себе боятся сознаться, насколько сильны и глубоки звериные инстинкты в темных уголках человеческой души. – Трис поправил футляр с мечом, притороченный к седлу. – Но я привык смотреть правде в глаза. Я сам с удовольствием присоединился бы к жителям Этла-Тиды, обсуждал бы достоинства и недостатки бойцов, делал бы ставки, спорил, смеялся… Если бы не был главным действующим лицом грядущего зрелища.

Друзья подъехали к закрытому навесу-палатке из полосатой сине-красной ткани, предназначенному для подготовки к поединку. Другой навес, желто-зеленый, находился с другой стороны площади. Возле него уже стояли почетные стражи, ожидая прибытия посольства Южной Империи. Триса и Ремина приветствовал герольд-распорядитель, мужчина лет сорока-пятидесяти с окладистой кудрявой бородой и зычным глубоким голосом.

– Проходите внутрь, господа! – Распахнул он полог навеса. – До начала поединка вы, Трисмегист, должны находиться тут. Маг-Советник Крон-то-Рион и Посол Юнор скоро прибудут. Сегодня сам Маг-Император Тзот-Локи и принцесса Лоранон-Локи-Нея будет наблюдать за боем с Императорского балкона.

Послышались громкие команды и размеренный топот. Из ворот Императорского дворца на храмовую площадь вышел отряд гвардейцев. Они построились в две шеренги и образовали в центре площади окружность диаметром около двадцати метров с двумя узкими коридорами, упиравшимися в навесы соперников. Солдаты внутренней шеренги повернулись лицом внутрь и поставили на землю свои большие прямоугольные щиты, образовав арену для поединка. Внешний ряд воинов проделал то же самое, повернувшись наружу. Теперь никто, кроме судей и участников боя, не мог войти внутрь обозначенного круга. И только один из бойцов мог покинуть арену живым…

Ремин обернулся и посмотрел на Триса. Тот с каким-то непонятным Ремину удовлетворением наблюдал за четкими действиями офицеров и солдат. На его лице не было заметно ни тени страха или волнения перед смертельной схваткой. Ремин удивился такому спокойствию своего друга. Он представил себя на месте человека, собиравшегося скрестить мечи с противником на глазах многотысячной публики и невольно передернул плечами. Однако было похоже, что Трис не шутил, говоря, что предпочел бы оказаться в числе зрителей, а не участников.

– Трис! Ремин! – Послышался звонкий крик Алины.

Ремин заметил, как Трис слегка вздрогнул от неожиданности и только потом повернул голову. Никар-Вазам, его жена и Алина тщетно пытались пробиться к навесу сквозь толпу знатных Этла-Нитов.

– Ремин, очень тебя прошу, никого не пускай ко мне внутрь. Это очень важно для меня. – Тихо сказал Трис, приподнимая полог навеса. – А вы, достопочтенный герольд-распорядитель, пожалуйста, поставте двух солдат у входа.

– Но как же благородные Этла-Ниты, которые желают увидеть Вас, господин Трисмегист? – Попытался протестовать герольд.

– Меня они смогут лицезреть после поединка… Если от меня еще что-то останется! – Трис вошел внутрь и резко задернул полог.

– Да поможет Вам Бог-Спаситель… – Растерянно промямлил герольд вслед Трису и повернулся к Ремину. – Ваш друг э-э-э… довольно прямолинеен и резок в словах.

– Он и в делах такой же. – Гордо ответил Ремин. – Трис знает, что говорит. И я советую Вам выполнять его распоряжения.

Герольд пожал плечами и жестом подозвал к себе младшего офицера:

– Поставьте двух солдат у входа и никого не пускайте внутрь, пока господин Трисмегист сам не выйдет.

Удовлетворенный исполнительностью герольда Ремин поспешил навстречу своим родственникам. В нескольких словах он передал просьбу своего друга, извинившись за его невнимание, вполне простительное, впрочем, при данных обстоятельствах. Благодаря своему положению при дворе, Никар-Вазам смог занять одно из самых лучших мест среди многочисленных зрителей, и Ремин вновь направился к навесу. Он успел вернуться как раз вовремя.

Над площадью разнесся мощный рев труб, заглушая и подавляя гомон толпы. Внезапно трубы замолкли, и разлилась такая звенящая тишина, что, казалось, можно было бы услышать звук упавшей застежки от плаща.

– Жители Этла-Тиды, приветствуйте Мага-Императора Тзота-Локи! – Раздались зычные голоса глашатаев.

Площадь взорвалась такими шумными криками, что от них задрожали стены храмов и дворцов:

– Слава! Слава!

– Да здравствует Тзот-Локи!

– Тысячу лет жизни Магу-Императору!

– Этла-Ниты и Маг-Император едины!

– Привет великому правителю великой Этла-Тиды!

Сидящий в палатке в позе «лотоса» Трис недовольно поморщился. Его исключительно тонкий слух с трудом переносил подобные звуковые нагрузки. Шум мешал сосредоточиться перед боем, войти в необходимое отрешенно-расслабленное состояние.

Как всегда в нечастые минуты раздражения Трис постарался найти в источнике недовольства положительные стороны и полезные для себя качества. И нашел. Громкие приветственные крики свидетельствовали о незыблемом авторитете Мага-Императора и его власти. Следовательно, и сам Трис, поддерживаемый Тзотом-Локи, может рассчитывать на беспрекословное подчинение всех Этла-Нитов при выполнении собственных задуманных планов. «Все, что мне полезно, должно быть и приятно», – подумал Трис, и шум на площади преобразился для него в нечто далекое и незначительное, не мешающее сосредоточиться.

Тем временем стоящий у входа в навес Ремин, как и все Этла-Ниты, находящиеся на площади, не отрывал глаз от Императорского балкона. И вот над невысоким парапетом сначала показались головы властителей страны, а потом и их фигуры целиком. Приветственные возгласы достигли своего апогея. И голос Ремина сливался с голосами других людей:

– Слава Императору Этла-Тиды!

– Слава принцессе Лоранон-Локи-Нее!

Маг-Император и его дочь были одеты в длинные белоснежные мантии, обильно украшенные нашитыми золотыми пластинками с отчеканенными изображениями растений и животных. В лучах солнца их наряды ослепительно сияли и казалось, что сами боги почтили людей своим присутствием. Ближайшие советники Тзота-Локи и немногочисленные девушки из свиты принцессы, расположившиеся полукругом чуть позади, словно-бы подчеркивали величие и силу своих владык.

Тзот-Локи медленно и плавно простер над площадью руки, и спустя несколько мгновений громкие радостные возгласы смолкли.

– Народ Этла-Тиды! – Торжественно начал Маг-Император. – Мы собрались здесь, чтобы наблюдать за поединком чести между двумя дворянами. Первый помощник посла Южной Империи Греан-Мор счел себя и свое государство оскорбленным и вызвал на бой юного дворянина из нашей далекой северной провинции господина Трисмегиста-Аттона-Тониана. Я сам, да, наверное, и все вы, жители древней и благородной Этла-Тиды, придерживаемся другого мнения и желаем победы своему соотечественнику. – Тут Тзот-Локи сделал едва заметную паузу, а затем продолжил. – Как бы то ни было, мы все надеемся, что в поединке чести победит достойнейший. С нашей стороны за соблюдением правил боя будет следить Маг-Советник Этла-Тиды, Верховный жрец Бога-Спасителя Крон-то-Рион. Его мудрость и честность известны всем Этла-Нитам, и мы надеемся, что досточтимый Посол Южной Империи Великий Маг Юнор будет так же справедлив и беспристрастен.

И словно в продолжение речи Мага-Императора с одной из выходящих на Храмовую площадь улиц донеслись призывы:

– Дорогу посольству могучей Южной Империи!

– Дорогу Послу Южной империи Великому Магу Юнору!

Толпа Этла-Нитов раздалась в стороны так быстро, что процессия южан, окруженная со всех сторон почетным эскортом гвардии Тзота-Локи (одетых в блестящие медные кирасы и шлемы солдат, кстати, при желании можно было бы считать и конвоем), без помех прошла прямо к желто-зеленому полосатому навесу, предназначенному для Греан-Мора.

Этла-Ниты шепотом обсуждали процессию южан. На четырехколесной колеснице, влекомой шестеркой лошадей, под балдахином из белой ткани, установленном на четырех резных опорах, стояло роскошное кресло из красного дерева, украшенное чеканными золотыми пластинами с причудливыми, наверное, магическими символами. В кресле гордо восседал Великий Маг Юнор, презрительно сжав губы и высокомерно глядя на море людей, разлившееся на Храмовой площади.

Как и на Большом приеме, с правой стороны от колесницы гарцевал Греан-Мор, его легкий малиновый плащ развевал легкий ветерок, и казалось, что на лошади сидит не человек, а некая сказочная жар-птица. К его седлу был приторочен длинный узкий сверток из толстой кожи, в котором сразу же можно было признать чехол для дуэльного меча. Второй помощник посла Долор-то-Рон отсутствовал по вполне понятным причинам. Вместо него с левой стороны ехал герольд, заносчиво задрав вверх подбородок и изо всех сил стараясь подражать надменному спокойствию своего господина.

Позади колесницы шла дюжина слуг, одетых в одинаковые ярко-красные туники. На их головах сияли конические медные шлемы, правые руки сжимали короткие толстые копья, а левую половину тела закрывали круглые щиты со спиралевидным узором.

Едва только посольство приблизилось к отведенному им согласно церемониалу месту и остановилось, Греан-Мор соскочил с коня, бросив поводья подоспевшему слуге и скрылся в шатре.

– Великий Маг Юнор, – провозгласил герольд южан, – приветствует Мага-Императора Этла-Тиды!

Тзот-Локи ограничился едва заметным кивком.

– Маг-Император приветствует послов Южной Империи и выражает сожаление, что их встреча связана со столь печальным событием. – Ответил герольд Тзота-Локи.

– О каком печальном событии говорит Маг-Император? – Задал вопрос сам Посол Юнор, встав с кресла.

– Разве кровопролитие и смерть людей не являются величайшей бедой? – Удивился Тзот-Локи.

– Великий воин и непревзойденный боец, – торжественно отчеканил слова Юнор, – благородный дворянин Греан-Мор уже убил на поединках чести полторы дюжины существ, недостойных именоваться людьми, и убьет еще дюжину раз по дюжине! Их кровь прольется во имя благородства и чести, во славу Бога-Спасителя. Что же тут печального? Мы, слуги великого Повелителя Горвана, в отличие от вас, мягкосердечные и малодушные северяне, чтим старых богов и заветы предков.

– Мне жаль, – отозвался Тзот-Локи, – что мы по-разному понимаем служение Богу-Спасителю. Не для того он ценой своей жизни скрыл Этла-Тиду от врагов, чтобы его потомки истребляли друг друга на поединках. Впрочем, я верю, что ваши заблуждения рано или поздно обернуться против вас же, и вы пожнете плоды зла и жестокости, которые посеяли в умах людей.

– Красивые речи, но они слишком далеки от реальной жизни! Не лучше ли начать поединок между нашими людьми, или мы так и будем стараться переубедить друг друга словами?

– А Вы, уважаемый посол, считаете, что победить можно только грубой силой?

– Да! Силой воинов и могуществом магии побеждает своих врагов великая Южная Империя! Многие уже познали ее мощь, и Этла-Тиде лучше по-хорошему присоединиться к нашему государству. – Площадь взорвалась возмущенными возгласами и Великий Маг Юнор повысил голос, перекрывая шум. – И пусть сегодняшняя победа моего Первого помощника Греан-Мора станет предвестником грядущей победы Повелителя Мира Горвана!

Этла-Ниты были ошеломлены подобными беззастенчивыми угрозами. Стоящий рядом с Ремином человек средних лет в лазоревой тоге закричал:

– Вы еще не победили, южане, а уже бахвалитесь!

Тзот-Локи вновь простер вперед руки и постепенно установилась тишина.

– Вот теперь, действительно, пора начинать поединок. – С искренней печалью в голосе сказал он. – Маг-Советник Крон-то-Рион, готовы ли Вы следить за соблюдением правил боя?

– Да, я готов! – Послышался голос где-то справа от Ремина.

Люди расступились, и в центр круга, образованного щитами солдат, вышел Маг-Советник Этла-Тиды. Оказалось, что все это время он находился на Храмовой площади, в гуще людей, своих сограждан. То ли скромная светло-серая мантия, то ли магические чары делали его до сих пор невидимым.

– Соблаговолит ли мой коллега, Великий Маг Юнор, сойти со своей роскошной колесницы, столь подобающей его высоким амбициям, и присоединиться ко мне, стоящему на бренной земле? – Спросил Крон-то-Рион, и в его голосе все уловили едва скрываемую насмешку.

– Благодаря своему высокому положению, – в тон ответил Юнор, глядя сверху вниз на Мага-Советника из своего кресла, – я отсюда гораздо лучше смогу обозревать всю площадку для боя, а мои магические силы позволят распознать волшебство, без которого Вам, разумеется, не победить величайшего воина мира. – Маг поставил перед собой длинный посох, увенчанный белым матовым шаром. – Это мой жезл с волшебной хрустальной сферой. Как только кто-либо из Этла-Нитов попытается вмешаться в ход поединка, сфера засияет рубиновым цветом, и, согласно древним правилам, ваш боец будет признан проигравшим и умерщвлен на главной жертвенной пирамиде Бога-Спасителя.

– Я восхищен Вашей предусмотрительностью, коллега. – Кронто-Рион воткнул в землю перед собой такой же, как у Юнора, посох. – Если же магию примените Вы, то моя сфера вспыхнет, как изумруд, и тогда Ваш воин проиграет.

Кривая хищная усмешка исказила губы Юнора, словно бы злорадно сообщая: «Не дождешься!»