Текст книги "Обнажённые души"

Глава 18

Возвращаясь домой по вечерним улицам, молодой человек не раз ловил своё отражение в витринах дорогих магазинов и, останавливаясь, подолгу рассматривал давно знакомый образ. Да, он довольно симпатичен, его ладно скроенная фигура вызывает зависть даже у ровесников; да, он не глуп, и приобретённые знания позволяют ему не теряться в компаниях; у него неплохой характер, разве что излишняя вспыльчивость и ранимость портят относительно приличную картинку…. Всё в полном порядке, кроме….

Кроме того, что он стоит по эту сторону витрины. И нет никаких шансов оказаться внутри подобного магазина в качестве стабильного, уважаемого угодливым персоналом клиента. Он, конечно, может даже сейчас войти в эти двери, побродить, лениво шаркая ногами по тщательно убранному многокрасочному кафелю, разглядывая полупустые витрины с раритетными вещицами…. И вполне возможно, его даже не выгонят, позволят окунуться в мир роскоши, но он затылком ощутит толерантно-пренебрежительные взгляды продавцов, услышит их насмешливый язвительный шёпот. И что самое любопытное, те же самые продавцы – чаще всего сами люди далеко не богатые, вынужденные перебиваться от зарплаты до зарплаты, – будут осыпать его насмешками лишь потому, что им позволили какое-то время пребывать в этом мире роскошных дорогих вещей. И эта непродолжительная псевдопринадлежность к чужому, в общем-то, богатству неизменно возвышает их в собственных глазах, но только лишь на то время, пока они находятся за прилавками. Выйди они на улицу и забеги в подобный магазин, расположенный по соседству, точно такая же порция жестокого сарказма будет обращена уже в их адрес….

Но Себастьяну сейчас было не до размышлений о двоякости человеческой натуры. Пожалуй, впервые в жизни он чувствовал себя если не униженным, то уж точно – глубоко оскорблённым. Он физически ощущал поднимавшееся глубоко изнутри отвращение к самому себе, и, пытаясь подавить омерзительное чувство, искал всевозможные оправдания выказанной в кафе слабости. Искал – и не находил. В глазах попадающихся навстречу прохожих он читал осуждение, их приветливые улыбки воспринимались не иначе как полные пренебрежения ухмылки знающих о его падении людей. Даже собственная тень, отбрасываемая благодаря заходящему за спиной солнцу, была не чем иным, кроме как тщедушным, сгорбленным от непосильной ноши продолжением самого Себастьяна….

Добравшись до дома, молодой человек не раздеваясь упал на старенький диван и уткнулся лицом в подушку. Его буквально трясло от злости как по отношению к новой знакомой, так и к себе самому. Перед глазами стояло надменное лицо красавицы, её прощальные слова на разные мотивы непрестанно звучали в голове. Себастьян вскочил на колени и принялся молотить кулаками подушку. Глухие удары и исторгаемые сквозь крепко сжатые губы ругательства наполнили комнату.

Приступ ярости иссяк так же внезапно, как и начался – выплеснув бурлившие через край эмоции, он устало опрокинулся навзничь и закрыл покрасневшее от возбуждения лицо ладонями. Мелкая дрожь била натянутое струной тело, но тяжёлое прерывистое дыхание постепенно перешло в более спокойное, и через некоторое время стороннему наблюдателю могло показаться, что Себастьян уснул. На самом деле он просто полностью погрузился в хаотический поток противоречивых по своей сути мыслей. Не было никакого смысла оспаривать тот факт, что Мишель понравилась ему с первого взгляда и, на время позабыв о её принадлежности миру богатства и роскоши, Себастьян не на шутку увлёкся девушкой. И чем больше симпатии к ней заполняли свободное от любви сердце мужчины, тем горше воспринималось превосходство, выказанное Мишель. Его покупали, и, причём недвусмысленно указали на это. И Себастьян, промолчав, тем самым принял предложенные правила игры….

Он встал с дивана и прошёлся по комнате. Остановившись возле окна, сунул в рот сигарету, щёлкнул дешёвой зажигалкой. Образ Мишель неотступно преследовал его, то, расплывчатой тенью падая на выцветшие от времени обои, то, размытой, но всё же доступной постижению картинкой возникая на мутной, закоптелой глади оконных стёкол. Внутреннее противоборство подошло к логическому завершению – желание одержало верх над – казалось – невыносимой обидой. Более того – то, что Мишель согласилась встретиться ещё и даже сама назначила следующее свидание, льстило самолюбию молодого человека. Впервые он не только познакомился, но ещё и смог завязать некие отношения не с вульгарными студентками или продавщицами из близлежащих магазинов, а с девушкой из так называемого высшего общества. А если учесть что девушка сказочно красива и – вполне возможно – ответит взаимностью на его чувства, то большего пока и желать не стоит. Себастьян выкинул окурок в открытую форточку и улыбнулся своему отражению….

На следующий день, встретившись в кафе и выпив по чашке кофе, Мишель сама предложила молодому человеку продолжить знакомство у него дома. Так она впервые оказалась в его убогой комнатушке, расположенной в мансарде старинного жилого дома на бульваре Р… ю. Едва Себастьян успел задвинуть засов на входной двери, как оказался в настойчивых объятиях своей новой знакомой. Изумление, сковавшее разум и плоть растерявшегося от неожиданного поворота событий мужчины, быстро улетучилось благодаря умелым действиям Мишель, и вскоре разбросанная по всей комнате одежда красноречиво свидетельствовала о новой вехе в зародившихся не так давно отношениях….

Спустя пару часов утомленный, но неимоверно счастливый Себастьян приподнялся на локте и с нескрываемой нежностью ласкал взглядом ярко-голубых глаз обнажённое тело девушки. Мишель, сомкнув длинные пушистые ресницы, чему-то улыбалась – чувственный бутон алых от долгих поцелуев губ едва заметно вздрагивал, притягивая внимание мужчины. Со стороны могло показаться, что молодые люди – влюблённые друг в друга и осознающие взаимность своих чувств – просто набираются сил перед очередным актом самопожертвования во имя наслаждения. Рука Себастьяна скользнула по влажной поверхности дышащих жаром влажных бёдер девушки и, чуть касаясь бархатистой кожи, поднялась выше. Его ладонь с длинными тонкими пальцами замерла на одном из упругих, высоких полушарий, увенчанных розовыми маковками. Мишель мгновенно напряглась, дрожь волной пробежала по её телу, губы дрогнули и приоткрылись, с шумом втягивая воздух. Худенькая холёная ручка с кроваво-красными ноготками накрыла ладонь мужчины, заставив его замереть.

– Подожди…. Дай мне придти в себя, пожалуйста….

Розовый острый кончик языка, мелькнув на одно мгновение, одарил припухшие губы девушки соблазнительным блеском. Она глубоко вдохнула и приоткрыла пушистую завесь ресниц, через узкую щёлочку наблюдая за Себастьяном.

– У меня никогда ничего подобного не было. Честно говоря, я даже не думала, что всё может быть настолько хорошо….

– Что «хорошо»? – её слова потешили самолюбие молодого человека. В какой-то момент он даже испытал нечто сродни гордости по отношению к самому себе.

– Всё…. И внутри меня, и вокруг. Я не знаю, какими словами объяснить эту гармонию…, – Мишель вновь сомкнула веки и улыбнулась уголками губ. Молодой человек восторженно наблюдал за негой, обволакивающей её красивое лицо. Он высвободил ладонь и кончиками пальцев провёл по налитым румянцем щекам, от виска до изящной линии подбородка. Лёгким движением тронул припухший бутон, поцелуем ответивший на его прикосновение.

– Так может быть всегда…, – неожиданно даже для себя самого прошептал он.

Улыбка тут же покинула губы девушки, мышцы лица напряглись, и от былого блаженства не осталось и следа. Прошло несколько минут, на протяжении которых мужчина наблюдал происходящие с милым сердцу личиком метаморфозы и терялся в догадках по поводу последствий столь дерзкого предложения. Наконец Мишель открыла глаза и, уперевшись ладонями в диван, рывком приподняла своё тело. Придвинувшись к высокому подлокотнику, прислонилась к нему спиной, сложила на груди тонкие белые руки и, вперив долгий взгляд в лицо Себастьяна, молча что-то обдумывала. Молодой человек замер, тщетно пытаясь угадать её мысли.

– Знаешь, мне, наверное, следовало сразу кое-что объяснить тебе, – в интонациях Мишель не было ни малейшего намёка на сожаление по поводу несвоевременного признания. – Я не хочу, чтобы ты питал какие-либо иллюзии в отношении меня, поэтому скажу прямо – будущего у нас нет и быть не может. Я имею в виду – общего будущего. Вполне возможно, мы и дальше будем встречаться, если, конечно, ты захочешь этого после всего, что я сейчас скажу. Но, Себастьян…. У меня своя жизнь, у тебя – своя. И они слишком разные, я бы даже сказала – полярные, чтобы пытаться их совместить. Ты понимаешь, о чём я?

Молодой человек неопределённо пожал плечами. Безусловно, он понимал, что имеет в виду Мишель, но лишний раз осознавать собственную несостоятельность, да ещё когда тебе об этом говорит молодая красивая девушка, в которую ты уже почти влюблён…. Горькая обида заполнила его сердце. Тем временем Мишель, не замечая или же не обращая внимания на его состояние, продолжала:

– Я думаю, ты умный мальчик, Себастьян…, – будучи младше мужчины, она не преминула даже в такой мелочи сразу расставить приоритеты, явно указав на своё превосходство. – Вполне возможно, если бы мы встретились немного раньше, всё было бы иначе. Но сейчас…. Я не могу, да и не хочу потерять то, что имею. Тот же красивый дом, вышколенную прислугу, ту жизнь, в которой я сейчас пребываю. Да, в ней есть свои минусы, но в то же время и немало плюсов, которые заставляют меня смириться. Всему своё время, и я верю, что когда-то буду всё же счастлива. Просто надо немного подождать…, – закончила она грустно.

Протянув руку, Мишель провела тонкими пальчиками по непослушным волосам мужчины. Себастьян, чья обида всё ещё пылала внутри, машинально дёрнул головой.

– Я смотрю, ты обиделся, – в голосе девушки послышались елейные нотки, но если бы Себастьян в этот момент поднял взгляд на Мишель, он бы очень удивился, увидев промелькнувшую на её лице довольную улыбку. – Давай не будем вести себя совсем уж по детски. Тем более, что мне скоро надо уходить….

Молодой человек не выдержал. Рывком поднявшись с дивана он схватил валявшиеся на полу брюки и, путаясь в штанинах, с треском натянул их. Пошарив в карманах, извлёк оттуда начатую пачку сигарет. Мишель молча наблюдала за его нервными деяниями.

– Можешь идти прямо сейчас, – не оборачиваясь, зло бросил мужчина. Предательски дрожащими руками он прикурил сигарету и, выпустив тонкую струйку дыма в оконное стекло, угрюмо уставился на залитые солнцем крыши соседних домов. Мишель не пошевелилась, словно слова Себастьяна относились не к ней. Прошло какое-то время, прежде чем напряжённая тишина, повисшая в комнате, была нарушена полными горечи словами.

– Ты, наверное, считаешь, что нашла себе игрушку…. Вы – богатые – всегда так развлекаетесь? Захочу – поиграюсь, надоест – выкину…. Другого себе найду….

Не думал, что ты такая….

– Какая? – перебила девушка. Она спустила ноги с дивана и сидела, уперевшись ладонями в скомканные простыни и чуть наклонившись вперёд. Со стороны могло показаться, что слова Себастьяна вовсе не трогают обнажённую красавицу, занятую своими мыслями. На самом же деле в душе Мишель ликовала. Предполагая реакцию Себастьяна, она ожидала громких обвинений и чего-нибудь подобного. Но мужчина, того не осознавая, своей обидой доставил ей больше удовольствия, чем она ждала. Мишель чувствовала, что стоит Себастьяну выговориться и его настроение изменится, она уже давно заметила, как он смотрит на неё, и ловила восторженные взгляды мужчины как нечто само собой разумеющееся. Молодой человек был во власти женского обаяния и коварства, и Мишель, осознавая эту власть, уже вкушала её первые плоды. Она встала и, не затрудняя себя одеванием, подошла сзади к застывшему, словно изваяние мужчине. Обняв за плечи, поцеловала впадину между острых лопаток и, прислонившись щекой к напряжённой спине, томным шёпотом произнесла:

– Я такая, какая есть. Прими меня такой, и ты не пожалеешь об этом…. Зачем думать о чём-то невозможном и грустном, если можно просто наслаждаться моментом. Да, у нас нет будущего, но…, Себастьян…, у нас ведь и прошлого не было…. Прошу тебя, давай просто жить сегодняшним днём, и не тратить попусту драгоценное время на мелочные обиды. И ещё – перестань себя унижать, я не считаю тебя игрушкой. Признаюсь, даже мысли такой не возникало. Всё что я хотела, это сразу расставить некоторые границы в наших возможных отношениях. Честно говоря, не думала, что ты так воспримешь….

Её руки скользнули на грудь мужчины и, чертя широкие круги, начали опускаться ниже. Себастьян понял что проиграл, но обида быстро исчезала, тем более что утешительный приз проигравшему был более чем хорош….

Глава 19

После того разговора прошло уже более полугода и отношения Себастьяна с Мишель стали регулярными. Два-три раза в неделю девушка находила свободные от непрерывного внимания мужа вечера и встречалась с любовником. Чаще всего это случалось в те дни, когда банкир, большой любитель покера, отправлялся в закрытый клуб перекинуться в картишки и пообщаться о нелёгкой жизни с себе подобными. Мишель, сказав прислуге, что идёт в кинотеатр и даже периодически покупая билеты и разбрасывая их где ни попадя в своей огромной квартире для отвода глаз, сразу спешила в убогое пристанище на крыше старого дома.

Их связь даже при огромном желании нельзя было назвать романтической. Самые тривиальные откровенно плотские отношения, не отягощённые какими-либо признаниями или чувствами. Каждый получал от них то, что ему требовалось, в общем-то, ничего не отдавая взамен. Мишель осознавала слабость и зависимость мужчины и получала от этого даже больше удовлетворения, чем от самого соития. Секс был не более чем способом мести деспоту-супругу, хотя и доставлял удовольствие. Но даже наслаждение воспринималось девушкой как нечто вторичное, исходящее из основополагающего – нестерпимой жажды мщения.

Себастьян, в свою очередь, так же свыкся с мыслью о смехотворности собственных чувств и старался заглушить овладевшую им вначале страсть. Убеждая себя в низости и коварстве девушки, он искал любые мало-мальски подходящие причины для разрыва порочных уз, но сам же отвергал любую возможность расстаться. В конце концов, неразделённая страсть претерпела естественные преобразования и стала напоминать нечто, более сходное с ненавистью. Он ненавидел Мишель, но не женщину в ней, а саму принадлежность её недоступному миру богатства и роскоши. Овладевая податливым телом красавицы, подчиняя своей воле её плоть, он мысленно насиловал всё то недосягаемое сообщество роскоши и власти, дорога в которое ему была заказана. Глядя на искажённое в экстазе лицо Мишель, мужчина получал колоссальное ублаготворение собственных амбиций, которое не шло ни в какое сравнение с телесным удовольствием. Так продолжалось изо дня в день, каждую их встречу…..

Точно так всё происходило и сегодня. Правда, перед самым уходом Мишель с грустью сообщила, что не сможет появиться у мужчины в течение недели, так как сегодня же вечером с мужем уезжает в Испанию. Поезд сегодня в одиннадцать часов. У толстяка оказались какие-то дела в Мадриде и он решил, что на последующий за официальной встречей ужин с партнерами лучше придти с женой. Тем более что она молода и красива – не грех похвастаться перед людьми. Себастьян при этом известии почувствовал лёгкий укол грусти, но Мишель успокоила его, сказав, что вернётся как можно быстрее, оставив супруга самого разбираться со своими делами.

– Возможно, у нас даже появится несколько свободных дней. Может, съездим куда-нибудь вместе…? Подумай над моим предложением, пока меня не будет….

Сейчас, рассказав Луи о предложении девушки, Себастьян зло сплюнул на пол. Он постоянно делился с единственным другом своими переживаниями, и тот каждый раз находил нужные для мужчины слова. Его, близкие к философским догмам, глубокомысленные фразы повидавшего жизнь человека проникали в мозг Себастьяна и возвращали умиротворение, заставляя по-новому взглянуть на многие вещи. Мысль о том, что через Мишель Себастьян ещё покажет богачам «кто кого имеет», так же принадлежала этому невзрачному на вид алкоголику. И Себастьян был благодарен Луи за такие нужные поддержку и понимание.

– Ну, и что тебе не нравится? Съездишь, развеешься…. Мне бы кто предложил, так я бы ни секунды не раздумывал. Девку в охапку – и бегом на какой-нибудь пляжик!

– За её деньги? Ты же знаешь, мне это не по средствам, а отдыхать за счёт Мишель…? Сам себе противен!

– Да ладно, не горячись ты так, Себастьян, – Луи разлил остатки вина по стаканам и с сожалением окинул взглядом опустевшую бутылку. Себастьян заметил это.

– Не расстраивайся, я ещё возьму. Денег немного осталось….

Луи сразу заметно повеселел и, не дожидаясь собутыльника, опрокинул в рот содержимое стакана. Крякнув от удовольствия, подмигнул соседу.

– Иди, бери…. А я пока что-нибудь придумаю.

Быстро сбегав в магазин, Себастьян вернулся с двумя бутылками. Ему и самому хотелось снять возникшее после встречи с Мишель напряжение, и наиболее приемлемым способом в данный момент показалось застолье в компании единственного друга. Луи буквально расцвёл в предвкушении импровизированного банкета и тут же взял бразды правления в свои руки. Одним ловким движением сорвав пробку, он забулькал жидкостью в мутное нутро стаканов. Себастьян, устало откинувшись на стуле, молча наблюдал за ним.

– Скажи, Луи, – он достал сигарету и щёлкнул зажигалкой, – а у тебя есть какая-нибудь мечта?

Перехватив удивлённый взгляд собеседника, Себастьян попытался объяснить свой интерес.

– Я хочу понять, чем ты живёшь? Ведь не этим же…? – зажатой меж пальцев сигаретой он ткнул в сторону наполненных стаканов. – Какой-то смысл всё же должен быть?

Луи улыбнулся, но не той беспечной, открытой улыбкой, какую привык видеть Себастьян, а чем-то сродни болезненной гримасы. Его блеклые глаза затянула пелена неподдельной грусти, в то время как обкусанные губы упорно обнажали тёмные от табака кривые зубы. Сосед вернул уже поднесённый к губам стакан обратно на стол и опустил голову. Сложив ладони на коленях, некоторое время рассматривал узловатые пальцы с обкусанными ногтями. Себастьян понял, что Луи гложет какая-то тяжёлая мысль, и терпеливо ждал ответа.

– Не знаю, что ты хочешь услышать, мой юный друг, – в голосе пьянчужки Себастьяну послышались неведомые ранее интонации. Жалость – то ли к себе, то ли к самому Себастьяну, вперемешку с непритворной нежностью. – Если бы ты задал этот вопрос лет десять назад, я бы ещё мог дать определённый ответ, а сейчас…. Сейчас всё иначе. Нет уже ни смысла, ни самой жизни…. Ничего не осталось, кроме разве что мыслей, да и те уже словно не мои. Иногда вспомню, каким я раньше был и диву даюсь. Неужто можно было так деградировать – а именно этим я долгие годы только и занимался. А потом убеждаю себя в том, что я прошлый и я настоящий – разные люди…. В том, что всегда таким был, и что не вина это моя, а судьба такая. Вроде легче становится….

Он достал сигарету и дрожащими пальцами прикурил. Себастьян впервые видел своего друга в подобном состоянии, и подобная сцена удручала его. Желая прекратить неприятную тему, он поднял со стола наполненный вином стакан и жестом предложил Луи последовать его примеру. Сосед мелко покивал головой и, глубоко затянувшись терпким дымом дешёвого табака, залпом осушил свой стакан до дна. Занюхав грязным рукавом изношенного до дыр пиджака, поднял грустный взгляд на Себастьяна.

– Хочешь знать, чем я живу? – он неуверенно передёрнул плечами. – Наверное, вот этим всем…. Вот с тобой посидели, поговорили о том, о сём, подсказал тебе что-то, совет какой дал, и уже хорошо на душе…. Значит, нужен я ещё для чего-то, пригоден, так сказать…. Наверное, в этом и есть смысл моего существования.

– И огромный смысл…, – Себастьяну захотелось поддержать растрогавшегося собственной исповедью друга. – Если бы не ты, мне бы вообще несладко пришлось. Один меня понимаешь, поддерживаешь…. Спасибо тебе за это!

Луи вновь заулыбался как прежде, и его рука потянулась к бутылке. Себастьян, проследив за его жестом, подвинул стакан ближе. Лёгкий хмель от выпитого вина слегка кружил голову, но желанный покой всё же постепенно обволакивал его уставшее тело, создавая иллюзию комфорта – как внешнего, так и внутреннего. Он смаковал зыбкое состояние до тех пор, пока мысли вновь не вернулись к Мишель. Услужливая память тут же подкинула на рассмотрение опрометчивое предложение девушки о совместной поездке. Себастьян зло сплюнул прямо на пол.

– Опять о своей красавице задумался? – тут же угадал его мысли Луи. – Не даёт она тебе покоя, как я посмотрю…. Знаешь, Себастьян, я пришёл к мнению, что наилучший выход из создавшегося положения – это добыть некоторое количество денег. Вот только где и как их добыть, я ещё не придумал. Хоть грабь кого-нибудь в тёмном переулочке….

Он рассмеялся собственной шутке. Себастьян, растянув мышцы лица в подобие улыбки, лихорадочно пытался уловить мелькнувшую и тут же затерявшуюся мысль. Что-то из того, что только сейчас изрек пьяненький сосед, породило ускользнувшую мысль. Он вернулся чуть назад и, воспроизведя по памяти слова Луи, будто вновь услышал голос друга: «Хоть грабь кого-нибудь….». Вот оно…!

Луи, у меня идея…, – его голос дрожал от переизбытка эмоций. Сосед изумлённо воззрился на вдруг взволновавшегося Себастьяна. – Я же сказал тебе, что Мишель уезжает с мужем в Испанию?

– Ну, да…, – протянул Луи, видимо уже догадываясь, что последует за этим вопросом.

– Я знаю, где добыть денег и заодно кое-кого очень сильно огорчить…, – на губах мужчины появилась хищная улыбка и голубые глаза лихорадочно заблестели. Он вскочил со стула и принялся мерить комнату широкими шагами. Пересохшие доски жалобно поскрипывали под тяжёлыми ботинками. – И как же я сразу до этого не додумался? Всё так просто…!

– Друг мой, неужели ты говоришь о том, о чём я думаю? – Луи даже приподнялся со стула, настолько его повергла в изумление безрассудная идея, возникшая в хмельной голове Себастьяна. – Скажи мне, что ты пошутил…?

Молодой человек замер посреди комнаты и выбросив руку по направлению к соседу, выставил указательный палец. Более чем решительный вид не оставлял сомнений в уверенности Себастьяна в правильности своего замысла.