Книга: Рассказы. Юморески. 1886—1886 - Антон Чехов

В овраге - начну отзыв с истории, которая мне понравилась больше всего. На мой любительский взгляд, этот рассказ сильно напоминает произведения Горького, здесь весьма нелицеприятно показаны мещане-торговцы. Тут есть и драматический конец, который производит сильное впечатление, да и в целом вся галерея персонажей весьма примечательна.

Радует, что показаны и положительные герои, хотя, возможно, деление на «хороший»/«плохой» иногда слишком явное (я имею ввиду, например, Аксинью и Липу), но можно подключить читательское воображение и поразмышлять о недостатках Липы или найти поводы сочувствовать Аксинье, благо Чехов предоставил огромное поле для манёвров.

С другой стороны, тут есть такие персонажи, как Варвара - замечательная сложная фигура, которую весьма нелегко отнести к какому-либо лагерю, вроде бы внешне добрая, хозяйственная, раздает милостыню и печется о семье, но все же есть в ней некая фальшь, поверхностная благопристойная глупость, именно она советует жениться Акиму, хотя тому жена вовсе не нужна и очевидно, что счастье в браке малореально (хотя кого это занимало в то время, положено было поступать как принято, да и лишние руки в хозяйстве пригодятся). Это благодаря ее душевной черствости Липа чувствует себя чужой, а то и дармоедкой в семье, так что даже спать уходит в сарай. Уж не говоря про финал истории, ведь именно идея Варвары обернулась трагедией, возможно, она не только Липу не старалась узнать, но также не понимала и Аксинью. Хотя, на мой взгляд, не стоит требовать от людей совершенства, лишь бы они не делали однозначного зла, поэтому перекладывать вину Аксиньи на других неправильно.

Также интересно поразмышлять и о главе семьи Цыбукиных – он всегда печется о семье, при этом не гнушается продавать людям испорченный товар, обманывать их при расчете за работу, уж не говоря про торговлю запрещенными вещами.

Вообще интересно отметить, что часто «правильные слова», описание достойных моральных принципов или прогрессивных взглядов, писатель вкладывает в уста столь неприятных персонажей (или как минимум двойственных, с весьма отрицательными чертами), что эти идеи будто обесцениваются, происходит некая подмена понятий. Вот, например, об отсутствии совести у народа здесь сокрушается один из преступных служащих, который весьма скоро окажется в тюрьме и отнюдь не по ложному обвинению.

Или в рассказе Невеста- внешне таком прогрессивном, показывающем важность женского образования, этакий гимн эмансипации, даже описывающий правильную (с моей точки зрения) героиню. Но тут снова та же подмена и даже некое жульничество, сводящее на нет все идеалы. Возможно, я не так понимаю Чехова, скорее всего, он не ставит целью «очернить» важность женского образования, может, он просто не любит идеализирование чего-либо, поэтому прогрессивные слова вкладывает в уста неприятного «вечного студента», который непонятно чем занимается все время и видит целью своей жизни лишь взбаламутить женщин, разрушить устои, не предложив ни адекватной замены, ни продуманного плана по исполнению намеченного пути. Этим он весьма напоминает не только Петю Трофимова (тот же многолетний стаж в университете, неопрятность в одежде, оторванность от реальности), но и Райского из «Обрыва» Гончарова.

На мой взгляд, желай Чехов действительно показать плюсы образования, борьбу против болота пошлости и брака без любви, лишь потому, что «уже пора, давно в девках засиделась», он бы и Сашу показал не просто мечтателем, а человеком дела, чего-то добившемся (да хотя бы просто больше рассказал о его работе или о тех сложностях, которые мешали ему закончить университет), не бросившим главную героиню на произвол судьбы, а реально оказавшим ей помощь в устройстве, поисках подходящего учебного заведение и прочее. Отсутствуют в рассказе и подробности о том, как девушка без опыта, без денег (сомневаюсь, что у нее было с собой много наличных) смогла не только устроиться в совершенно незнакомом городе, не только поступить в учебное заведение своей мечты, но и помириться с родными так, чтобы не лишиться содержания из дома. В реальности, мне кажется, такая идея побега из дома в неведомые дали без подготовки, без поддержки знакомых, могла провалиться, а тут получается некая мерисьюшная история, которой не веришь. На мой взгляд, в истории Нади Чехов изменил самому себе именно потому, что это не его «тема», не его профиль показывать то, как люди могут пробиваться в жизни ( буду рада, если ошибаюсь и есть рассказы у Антона Павловича о том, как может удачно устроиться человек, при этом продолжая быть счастливым, деятельным, а не потерять себя в пошлом мире)

Кстати, тут тоже есть герой типа Варвары, хороший/плохой персонаж – Надина мама. Вновь внешне добрая, красивая, вызывающая сострадание как третируемая своей свекровью женщина, читающая и горюющая над романами, оказывается черствой душой не только по отношению к прислуге, но и к собственной дочери.

Отчего Чехов все время стремиться показать отрицательные стороны внешне приятных людей, возможно, это тот пессимизм и отсутствие веры в людей, которые меня и смущают в его творчестве?

А может, дело в том, что подобно герою рассказа "Верочка", Чехов «надорвался», приобрел ту рассудочную холодность души, которая мешает верить «в сказки», в счастливый конец, в перемены к лучшему?

Ему хотелось найти причину своей странной холодности. Что она лежала не вне, а в нем самом, для него было ясно. Искренно сознался он перед собой, что это не рассудочная холодность, которою так часто хвастают умные люди, не холодность себялюбивого глупца, а просто бессилие души, неспособность воспринимать глубоко красоту, ранняя старость, приобретенная путем воспитания, беспорядочной борьбы из-за куска хлеба, номерной бессемейной жизни

Мне кажется, есть писатели, которые верили в человека и в светлое будущее (например, Толстой, Короленко, Горький, Чернышевский, Макаренко), а есть те, кто даже хорошее превращает в «ничто», выворачивая наизнанку, словно хочет доказать, что хорошего нет и не стоит даже пытаться его построить.

Яркий тому пример - рассказ Дом с мезонином Повествование идет от первого лица, причем снова от имени весьма неприятной мне личности. Автор не зря несколько раз подчеркивает его праздность, хотя вкладывает в уста героя замечательные слова о пессимизме и дураках

Белокуров длинно, растягивая «э-э-э-э...», заговорил о болезни века — пессимизме. ...

— Дело не в пессимизме и не в оптимизме, — сказал я раздраженно, — а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума.

, что удивительно, ведь сам художник почему-то себя к ним не относит (возможно, это призыв всем читателям посмотреть на себя со стороны, не являемся ли мы теми, кто, видя соринку в глазах других, не замечает собственного бревна?) Или вновь Чехов говорит о себе, ведь он наверняка такой же художник, который

издерган с юных дней завистью, недовольством собой, неверием в свое дело, я всегда беден, я бродяга

Но главное в рассказе - противостояние «хорошей девочки» Лиды и художника-пейзажиста. Они словно два полюса, при том, что художника явно к Лиде тянет и он хотел бы, чтобы она признала его правоту и упала к его ногам побежденной. Ну а раз она не спешит это сделать, наоборот, весьма откровенно задевает его пренебрежением и явной неприязнью, то он утешит свое самолюбие с ее младшей сестрой, ведь Мисюсь-то как раз смотрит на главного героя как на пророка, вещающего истину (хотя она и на сестру смотрит так же).

У ученых, писателей и художников кипит работа, по их милости удобства жизни растут с каждым днем, потребности тела множатся, между тем до правды еще далеко, и человек по-прежнему остается самым хищным и самым нечистоплотным животным, и всё клонится к тому, чтобы человечество в своем большинстве выродилось и утеряло навсегда всякую жизнеспособность. Мы высшие существа, и если бы в самом деле мы сознали всю силу человеческого гения и жили бы только для высших целей, то в конце концов мы стали бы как боги. Но этого никогда не будет — человечество выродится и от гения не останется и следа

Однозначно большое спасибо Чехову, что он вывел тут такую героиню, как Лида, дал ей слово,

— Я спорить с вами не стану, — сказала Лида, опуская газету. — Я уже это слышала. Скажу вам только одно: нельзя сидеть сложа руки. Правда, мы не спасаем человечества и, быть может, во многом ошибаемся, но мы делаем то, что можем, и мы — правы. Самая высокая и святая задача культурного человека — это служить ближним, и мы пытаемся служить, как умеем. Вам не нравится, но ведь на всех не угодишь.

— Ах, боже мой, но ведь нужно же делать что-нибудь! — сказала Лида с досадой, и по ее тону было заметно, что мои рассуждения она считает ничтожными и презирает их.

Подобные милые вещи говорят обыкновенно, когда хотят оправдать свое равнодушие, — сказала Лида. — Отрицать больницы и школы легче, чем лечить и учить.

— Вы угрожаете, что не станете работать, — продолжала Лида. — Очевидно, вы высоко цените ваши работы. Перестанем же спорить, мы никогда не споемся, так как самую несовершенную из всех библиотечек и аптечек, о которых вы только что отзывались так презрительно, я ставлю выше всех пейзажей в свете.

вот только мне вновь мерещится, что Чехов хочет развенчать идеалы и снять с пьедестала служение народу, заботу о бедных и все подобное, как он часто делает в своих рассказах. Не зря Лида в конце показана чуть ли не бессердечным тираном, разлучившим несчастных влюбленных.

Даже когда Чехов произносит вроде прописные истины о несправедливости мира и не к чему придраться, все равно не чувствуется ни веры в его словах, ни силы убеждений, как, например, в рассказе Случай из практикиБезусловно, это прекрасная вещь, тут все на своих местах: замечательный отзывчивый и понимающий доктор, чувствительная, страдающая девушка,

Мне кажется, что у меня не болезнь, а беспокоюсь я и мне страшно, потому что так должно и иначе быть не может. Даже самый здоровый человек не может не беспокоиться, если у него, например, под окном ходит разбойник.

И оптимистичный читатель может придумать конец истории по собственному вкусу, только вот жаль, что такой большой талант, как Антон Павлович, бросает персонажей в начале пути, вновь не показывает изменения к лучшему, путь этой девушки к счастью, как будто ему не интересно ( а может, он просто не может это описать?)

— Что же будут делать дети и внуки? — спросила Лиза. — Не знаю... Должно быть, побросают всё и уйдут. — Куда уйдут? — Куда?.. Да куда угодно, — сказал Королев и засмеялся. — Мало ли куда можно уйти хорошему, умному человеку.

Стоит признать, что люди с недостатками, те, кого можно обличать, удаются писателю намного лучше, тут уж он не жалеет чувств и красок. Вот, например, рассказ Попрыгунья.Главное действующее лицо - неприятная женщина, которая наверняка имеет некий психологический синдром (Людмила Ludmila888 , может подскажешь, к какому типу можно отнести человека, который, словно вампир, питается успехами людей, греется в лучах их славы и даже пытается под них мимикрировать, тем самым поднимая свою значимость?). Но как только «друг» теряет свою популярность, он тут же перестает интересовать и данную коллекционерку талантов.

Она весьма невнимательна, а то и слишком требовательна к покладистому мужу, зато к тому, кто к ней охладел, будет весьма прилипчива и готова унижаться, лишь бы получить хоть немного внимания.

У данной истории мог бы быть весьма поучительный финал, если бы Чехов был Сомерсетом Моэмом, но в отличие от «Узорного покрова» героиня не меняется, ничему не учится и в конце начинает ценить мужа не потому, что осознала, как он ее любил, сколь многое делал для нее и других, а потому, что проглядела выдающуюся личность «будущей знаменитости».

А для нас, читателей, Дымов так и остался человеком второго плана, как многие врачи из произведений Антона Павловича, которые лишь оттеняют главных героев.

Как, кстати, и произошло в рассказе Княгиня. Тут тоже врач появляется лишь для того, чтобы произнести обличительную речь, но не он занимает писателя, а внутренний мир и мысли княгини.

Здесь снова Чехов сел на своего любимого, как мне кажется, конька – показать, какие лицемеры те люди, которые якобы делают хорошие дела, сколь глупы и поверхностны те, кто думает, что они приносят радость другим и сами наслаждаются жизнью.

В общем, подводя итог, Чехов, конечно, прекрасный писатель. Он вызывает эмоции, с ним хочется спорить, искать второе дно и, главное, каждый читатель, скорее всего, его найдет, ведь ничего однозначного в рассказах автора нет. Возможно, стоит даже проводить тестирование людей по Чехову, словно тест Роршаха и проверять, кто что увидел в этих пятнах сюжета. А еще, наверное, любопытно по прошествии времени возвращаться к ранее прочитанным историям и проверять самого себя, как изменилось восприятие героев и ситуаций. Так что, анализируя его творчество, понимаешь, почему Чехов столь любим массой читателей по всему миру и отчего многие считают его своим учителем.

Одно только не дает мне покоя: какая светлая голова, составлявшая этот сборник (озаглавленный, я напомню, "Юмористические рассказы") решила включить в его состав "Тоску" (извозчик, у которого умер сын, не может найти, кому излить душу, и ему приходится разговаривать с лошадью) и "Устрицы" (голодный мальчик, увидев слово "устрицы" на вывеске, в полубреду пытается представить себе, как они выглядят). На фоне остальных забавных и лёгких текстов это как удар из-за угла.