Текст книги "Дорога"

Человек с паперти

– Спаси, Господи! Испугался? Я и сама себя пугаюсь. Подумал, что я пьяная? Я не пьяная. Руки-ноги не работают, поэтому так трясёт. Многие думают, что я пьяная. А недавно одна прихожанка подошла ко мне, выхватила мои копейки и говорит: «Я знаю, что ты притворяешься. Догони меня, если хочешь копейки назад». А я смеюсь. Не понимаю – разве можно так притворяться? А потом знакомый батюшка подошёл и дал двести рублей. Она отобрала, а батюшка вернул. А та прихожанка больше не подходит.

Я такой не всегда была. После того, как дочку родила, что-то случилось. Врачи не знают, что со мной. Прописывают мне лекарства, а я их не пью. Может хуже стать. Один раз врач прописала какие-то таблетки, я их принимала месяц, а потом такая слабость навалилась – падала и встать не могла. Один раз в ванной упала и лежала несколько часов, пока дочка с работы не пришла. Прекратила их пить и стало всё в порядке. Сказала врачу, а она спросила: – Ты что, лучше других что ли?

Но я не пью. Пью только те лекарства, от которых чувствую себя лучше. Или чай зелёный. Утром кофе. Тогда ходить легче. Но всё равно падаю. Это ничего, люди помогают подняться. А некоторые толкают. Недавно вышла с автобуса около храма и начала падать на парня, кричу:

– Ой, я падаю, помогите!

А он меня толкнул ещё сильней, отвернулся и отошёл. Как я сильно тогда упала! Другой парень подошёл, на руки меня поднял, и донёс до храма. Сказал, что видел меня тут.

Да, меня все знают. Я же 20 лет около храма сижу. Многие подходят, здороваются, разговаривают. Мне радостно, общение есть. А если бы я дома сидела, то с ума бы сошла.

Поначалу как начала милостыню просить, мне так было стыдно! Я сидела и всё время плакала. Не могла. Очень было тяжело. Один раз ко мне подошёл прихожанин и спрашивает: – Чего вы плачете?

Я отвечаю: – Мне стыдно.

А он говорит: – Это не вам, это нам и государству должно быть стыдно, что вы тут сидите.

Батюшки подходили, утешали. Я и привыкла. Смирилась. А сейчас уже не могу дома сидеть – к людям тянет.

– Спаси, Господи!

Вот, маленький какой подошёл. Родители приучают копеечку давать. Это хорошо – и родителям и детям.

А я когда такой маленькой была, в лесу жила. У меня мама была пьяницей. Четыре ребёнка было, и все от разных мужчин. Сначала был дом, она его пропила, потом ездила по деревням с нами. То там поживём, то там. Потом надолго остановились в каком-то лесном домике. Мы собирали ягоды, а мать их продавала и на выручку покупала себе водку. Била нас очень сильно. Давала мне корзинку и говорила, чтобы я не возвращалась домой, пока полную не наберу. А мне четыре года тогда было. Находилась я в детстве по лесу так, что сейчас не могу в нём быть. Детство начинаю вспоминать. Мы прожили там пять лет, а потом мать лишили родительских прав. Двух моих братьев отдали в детский дом, меня оставили со старшей сестрой. Она была уже большая. А зимой она меня обманула. Сказала, что пойдём гулять, я оделась, она отвела меня в детский дом и там оставила. Как я плакала! Она меня никогда не навещала. Уже потом, когда я выросла, мы встречались. Я ей сказала, как плохо она поступила. Жизнь у неё не сложилась. Её дети, когда стали большими не желали с ней видеться. Она начала пить, а потом удавилась.

Я недавно повстречала молодую девушку вместе с умственно отсталой сестрой. Они в соседний храм ходят. Спросила у неё, неужели она её любит. Она ответила, что очень. Я так радовалась! Это хорошо, когда сёстры любят друг друга несмотря ни на что.

Ещё у меня есть два брата. Один богатый и меня инвалида знать не хочет. С другим мы видимся. Ездим на могилу к матери вместе.

В детском доме было плохо. Дети меня там били. И ещё мне врачи что-то кололи в спину. Говорили, мне повезло, что после материнских побоев я могу ходить. Не знаю, я тогда чувствовала себя хорошо.

После детского дома я вышла замуж. Муж сначала вёл себя нормально, но когда я забеременела, он сказал: «Ну всё, теперь ты от меня никуда не убежишь». Начал пьянствовать и бить меня. Я знаю, что это его мама учила меня бить, чтобы я послушной была. Я его несколько раз выгоняла, но он приходил, просил прощения, и я его пускала обратно. Жалко было дочку, не хотела, чтобы она без отца росла. Выгнала его окончательно после того, как он один раз стал материться на неё. И больше его не пускала на порог. Он две недели жил в подъезде, а потом ушёл к своей матери жить. Она приходила просить, чтобы я его пустила обратно, но я не хотела об этом больше слышать. Когда он ругался и бил меня, я терпела, но когда дочку начал ругать, я не выдержала. Его мама винит во всём меня, говорит, что я сама виновата. Моя дочка любит её, ездит навещать. Я не против и молчу про прошлое, ни разу не говорила, что она учила мужа меня бить. Она сейчас очень несчастна – второй её сын с внуком тоже пьют и бьют её. Говорят, что она обязана их кормить. Отбирают пенсию. А моя дочка ездит бабушку защищать, когда совсем худо становится.

А через несколько лет после того, как я выгнала мужа, я стала такой, какая есть. Дочка ещё совсем маленькой была, а на пособие по инвалидности ребёнка не прокормишь. Её хотели у меня отобрать и отдать в детский дом. Считали, что я сама не смогу о ней заботиться. Один депутат помог. Я пришла к нему, он меня выслушал, написал куда надо и дочку мне оставили. Я за него до сих пор молюсь. И тогда я стала просить милостыню. Дочка стеснялась меня, ей все говорили, что я не могла её родить и, наверно, взяла её для того, чтобы она после того, как вырастет, бесплатно обо мне заботилась. Придумают же гадости! Лет в шестнадцать она даже бегала в роддом узнавать, правда ли я её родила. Сейчас вместе живём. Она вышла замуж, муж у неё хороший, у меня уже две внучки. Я стараюсь не быть им обузой – что могу, делаю сама, молчу, если дочка меня ругает. Хочу, чтобы они чувствовали себя комфортно. Живу у них, свою квартиру сдаю и отдаю им все деньги. А на деньги от милостыни покупаю лекарства и еду. Ничего у дочки не прошу, чтобы их не обременять. Сейчас, вот, на зубы коплю. Часть отдаю в церковь. С Богом надо делиться. Батюшки меня знают, не гоняют с паперти, сами копеечку дают.

А вообще хорошо, что я такая. Ничего не болит, но полный инвалид. Если бы я была здоровой, то была бы очень плохим человеком. Покрестилась я в сорок лет. Только после того, как милостыню стала просить. Тут ко мне недавно подходили сектанты несколько раз. Всё просили, чтобы я пришла к ним. Говорили:

– Приходите к нам и Бог полюбит вас!

А я спрашиваю: – А с чего вы взяли, что Он меня не любит?

Они: – Мы помолимся, и вы исцелитесь!

Я ответила, что мне и так неплохо живётся. Я каждый день у Божиего дома и ничего мне больше не надо. Больше не подходили.

О, мой друг прилетел. Вон, белый голубь на лестнице. Одноногий. Лапки одной нет, видишь? Уборщицы ругаются, он на паперть гадит. Я его гоняла, гоняла, а он всё равно прилетает. Ходит – хромает по лестнице, я нет—нет, да кину крошки, покормлю. Жалко ведь. Тоже инвалид.

Я тебя задерживаю, наверно? Замёрз уже. Ну, иди по своим делам. До свидания. Подходи ещё.

20.02.2010

Сашенька

Сашенька с детства радовал свою маму примерным поведением. Он был поздним ребёнком и Вероника Сергеевна воспитывала Сашу одна, поэтому вся материнская любовь изливалась только на него. Саша не бунтовал против этого, всегда слушался и было видно, что его такая жизнь полностью устраивает. Вероника Сергеевна была верующей женщиной и с детства приучила сына ходить с ней на службы. Он покорно отстаивал их, крестился и кланялся когда надо, пил святую водичку с просфоркой по утрам, ходил на исповеди и регулярно причащался.

В школе Саша учился на тройки, в классе ни с кем не дружил, но и не конфликтовал. Одноклассники не смеялись над ним, но и не воспринимали как личность. В общем, он был сер и незаметен.

В двенадцатом классе Вероника Сергеевна устроила его петь на клирос. Петь так петь, Саша не возражал. Голос у него был неплохой, пел он нормально, поэтому через год уже получал небольшое вознаграждение за свой труд. Этих денег, конечно, не хватило, если бы Саша жил один или если бы у него была семья, однако жил он вместе со своей мамой и, по всей видимости, оба они не представляли другого варианта.

Никакой личной жизни у Александра не было. И не потому, что он был некрасив. Даже наоборот, его лицо было привлекательным, как и все лица с правильными пропорциями. Однако из-за его отчуждённости девушки просто не воспринимали Сашу как мужчину. Кроме этого, у него была способность оставаться незаметным даже на чаепитиях хора, в узком кругу лиц, на которые собирались все певчие несколько раз в неделю после спевок и воскресной Литургии. Так что он не получал никаких отдельных знаков внимания кроме дежурных улыбок и слов приветствия от своих коллег противоположного пола.

Благодаря таким особенностям характера он имел репутацию человека тихого, мягкого, доброго и «немного блаженного». До одного случая, который поставил крест на всей его спокойной жизни.

II

Почти каждый день к церкви приходила нищая. Какая-то болезнь скрутила и иссушила тело так, что та едва передвигалась. Говорила она тихо, и нужно было прислушиваться, чтобы разобрать слова.

За многие годы прихожане к ней привыкли, подводили детей, которые кидали ей копеечку, учась не проходить мимо нуждающихся. Она приходила к храму так давно, что многие ребята, которые когда-то подходили с родителями, уже сами подводили к ней своих детей. Саша тоже вырос у неё на глазах.

В тот вечер настоятель храма отец Виктор, после вечерней службы, решил навести порядок на полке в левом приделе храма и нашёл книгу, которую считал безвозвратно пропавшей. Это был третий том Библии 1909 года с подробным толкованием всего текста. Эта случайность и сыграла роковую роль в судьбе Саши. Отец Виктор зачитался.

Толкование было настолько подробным и интересным, что, когда отец Виктор поднял глаза на часы, он понял, что задержался на сорок минут дольше обычного. Он быстро встал, бережно положил книгу на полку, улыбнулся ей как милому другу, переоделся и вышел из алтаря. Подходя к входной двери, он уже взялся за ручку, чтобы открыть её и тут остановился как громом поражённый. За дверью было слышно как парень из его хора (а это был его голос, отец Виктор его узнал сразу) матерился на кого-то, требуя деньги. Всё шоковое состояние отца Виктора длилось ещё с минуту, за которую он услышал столько отборной матерной брани, сколько не слышал за последние лет десять.

Резко рванув на себя дверь, батюшка увидел Александра, сжимающего плечо больной нищей, которая в ужасе, трясущимися руками, доставала полиэтиэленовый кулёчек с монетками из своей сумки.

Но это не было самое страшное, что увидел отец Виктор. Самым страшным было лицо Саши. Это было лицо, как потом говорил батюшка, изверга. Морального чудовища. В Сашиных глазах было столько злобы и жестокости, сколько не было у закоренелых преступников в тюрьме, которую отец Виктор окормлял.

– Саша, что ты делаешь? – отец Виктор взял себя в руки, голос его звучал спокойно, несмотря на испуг, охвативший его.

И тут с Сашей произошла метаморфоза. За доли секунды, которые протекли с того момента, когда он смотрел на нищую до того момента, когда он посмотрел на батюшку, его лицо полностью преобразилось. Он опять был похож на того Сашу, которого батюшка знал всю жизнь. От такой резкой перемены у отца Виктора закружилась голова и он пару раз моргнул на всякий случай, чтобы удостовериться, что ему это не привиделось. Нет, на него смотрел тихоня Саша и застенчиво улыбался. Только его рука, по инерции, до белых костяшек, сжимала плечо нищей.

III

На следующий день Александр был исключен из хора. Отец Виктор расспросил нищую, которая, запинаясь, рассказала, что Саша несколько лет периодически забирал у неё деньги.

Для всех знающих его эта новость была как гром среди ясного неба. Никто никогда не мог предположить, что Саша способен на такое.

Про дальнейшую его жизнь известно мало, поскольку и он, и Вероника Сергеевна прекратили посещать церковь. Ходили слухи, что они переехали в другой город, где Вероника Сергеевна вскоре скончалась. Что стало с Сашей после смерти матери никто не знает.

23.09.2011

Ангел

Ангел летел к Душе. Он боялся, что не успеет, но всё же не терял надежды.

Он хорошо знал эту Душу. Она приходила к нему в Место скорби и следила за его физическим телом. Ангел никогда не получал от этой Души ничего кроме злобы, но он бесконечно любил её потому, что знал – её злость является реакцией на те проблемы, заботы и печали, которыми она окружена, а на самом деле она хорошая.

Ангел успел в самый последний момент. Он обнял Душу и успокоил её.

* * *

Люся заварила себе крепкий чай, села за старую школьную парту, которая какими-то неведомыми путями оказалась в больнице и теперь служила столиком для дежурных по этажу, и задумалась. Что-то с ней творится последнее время не то. Сегодня утром стало невыносимо тошно, а потом, вдруг, отпустило. «Наверно, надо идти к психологу», – подумала она, сделала большой глоток чаю, и пошла проверять палаты. Она шла и думала о том, как утром, рыдая в голос от тоски по своему покойному мужу, по сыну—наркоману, сидевшему в тюрьме уже третий год, по своей одинокой и безотрадной жизни, она уже готова была выпить убойную дозу снотворного, но вдруг почувствовала покой и умиротворение. «Может Ангел—хранитель?» – подумалось ей.

Люся в Бога верила скорее по обычаю, чем по зову души. Оно и понятно, – десткая жизнь в советском интернате, юношество в общежитии ПТУ, молодость и зрелость в коммуналке и, вот теперь, старость в однокомнатной хрущёвке Волгограда и работа сиделкой в хосписе не очень способствовали развитию таких качеств как доброта. У Люси был тяжёлый характер, но пришла она к такому выводу только совсем недавно, когда осталась одна. Теперь она понимала, что в своих бедах виновата только сама, и от этого жизнь становилась ещё невыносимей.

«Нет, к психологу не пойду. Пойду завтра в церковь и поговорю с батюшкой», – почему-то вдруг решила Люся.

Она зашла в палату где лежали дети со спастической тетраплегией, – самой тяжёлой формой ДЦП. Дети с таким диагнозом не могли двигаться, часто были слепы и глухи. В глубине души Люсе их было жаль, но она считала проявление жалости слабостью и поэтому была груба с ними. Да и со всеми окружающими.

Люся быстро осмотрела палату и хотела уже закрывать дверь, как внимание её привлёк Гриша – скрюченный слепой мальчик с огромной головой, лежащий слева у двери. Обычно, когда она подходила к нему, он только мычал, но сегодня, при её появлении почему—то молчал и улыбался. Люся первый раз видела такое.

«Надо же, – сказала она самой себе, – лежит и улыбается. Что улыбается – непонятно. Чему улыбаться-то в твоей жизни?»

Но в этот раз Люся не злилась. Она подошла к кровати, погладила Гришу по голове, и ей стало теплее на душе.

«Что за день такой?» – подумала она, удивляясь сама себе.

01.01.2014

Самый богатый старик

Старик сидел у своей покосившейся избушки и улыбался, подставив лицо первым тёплым лучам весеннего солнца. Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежал маленький котёнок. Единственное существо, с которым старик мог поговорить. Последний раз он видел человека позапрошлой осенью. Это был охотник, забредший к его избушке ненароком из леса. Охотник тогда очень удивился. Старик тоже. Про него мало кто знал даже в округе. Избушка стояла примерно на середине большой и крутой горы, зажатая между двух, почти отвесных скал. За ней начинался лес, который поднимался вверх по склону и потом шёл на многие километры дальше, обрываясь у бурного горного потока. За этим потоком начинались голые скалы, а за ними уже начинались деревушки. А деревни, как известно, всегда заканчиваются мегаполисами. После мегаполисов начиналось море, переходило в океан, который заканчивался новой сушей, которая, в свою очередь, вновь заканчивалась океаном. И если проследить дальше, что можно было увидеть, что океан заканчивался землёй. Это всем известно. Но никто никогда не знал и не понимал того, что было известно этому старику. Леса, моря, океаны, небеса, города и всё Мироздание начинались и заканчивались у него в сердце. И поэтому он был самым богатым стариком во Вселенной.

15.04.2015

Ошиблась

– Здравствуй, дорогая, проходи! О—о-о, да у тебя опять красота на лице… – София Павловна расцеловалась с Дарьей Петровной, своей лучшей подругой, корпулентной дамой бальзаковского возраста с большим фингалом под глазом.

– Опять мой.. – Дарья Петровна растеклась по креслу. – Бывает…

– И как ты это выносишь!

– Да нормально выношу. Бьёт значит любит. Деньги домой приносит, по бабам не гуляет. Я с ним как за каменной стеной. Всем бы такого мужика! – сказала Дарья Петровна и подмигнула делающему уроки Алёше, внуку Софьи Павловны.

– Я бы от такого ушла! – Софья Павловна возмущённо бренчала кастрюлями на кухне. – Каков подлец!

– Да какой же это подлец? Хороший мужик! И обувает, и одевает, и деньги все мне приносит, в семейный, так сказать, бюджет. Конечно, бывает и пропьёт часть, но редко. А вот ты послушай какой типчик мне встретился в молодости! До сих пор забыть не могу!

Было мне уже 18 лет, а парень тот учился в параллельном классе. Сынок он был учительский, мама литературу преподавала, отец черчение. Красавец блондин, высокий такой, видный. Ухаживал красиво для своего возраста: до дома провожал, портфель мне носил, а потом пригласил погулять. Ну, гуляем мы с ним, значит, по парку, гуляем, а потом он спрашивает:

– Мороженое хочешь?

Ну, конечно хочу. Подходим мы к ларьку, он покупает одно мороженое и протягивает мне. Одно, представляешь? Себе не купил! И тут я сразу подумала: «Эх, голубчик, если ты сейчас уже на себе экономишь, то потом будешь экономить на мне!» И всё, прекратила я с ним встречаться! Вот так! Кстати, он потом на юриста выучился, уехал в Германию, своя юридическая контора у него, дом и все дела. Но жене я его не завидую! Наверно, клянчит у него деньги на каждую мелочь, хе-хе.

– Дарья Петровна, – подал голос до того молчавший Алёша, – а не думали ли вы, что у него денег просто не было и он на последние купил Вам морожено, обделив себя?

Дарья Петровна замолчала, удивлённо вытаращив на Алёшу глаза, улыбка сползла с её лица, а потом она почему-то разрыдалась.

17.07.2016

В очереди на исповедь

– Сынок, а сколько это стоит?

– Исповедь? Да бесплатно всё…

– А там надо говорить, что я плохого делала, да?

– Да. Но вообще желательно подготовиться к этому, подумать на досуге, поразмышлять, а потом прийти. Ведь Вы исповедуетесь не батюшке. Рядом с ним стоит Христос, Вы исповедуетесь Ему, а батюшка только свидетель Вашей исповеди перед Богом.

– Ты знаешь, сынок, когда жил муж, я такая хорошая была! Всем добро делала, никого не осуждала, а потом муж умер и изменилась я… А теперь и сынок мой умер. Афганец. После службы приехал домой, сын родился у него. Дальнобойщиком устроился, а пока он ездил, жена ему изменяла. Однажды он приехал домой раньше, чем обычно, лёг спать. А жена пришла утром с любовником. Избили его: два ребра сломали, зубы выбили, нос сломали, по голове били и выкинули в подъезд. И никто из соседей полицию не вызвал. Так он там и лежал. А потом они его от туда взяли, положили в багажник машины и в лес отвезли. Он бы там и умер, если бы собака какая-то его не нашла. Вот хозяйка этой собаки позвонила в полицию и скорую помощь. Медики сказали, что у него даже язык был в горло затолкан. Было следствие, но жена с любовником ему сказали, что если он не отзовёт заявку, то сына его убьют. Он и отозвал, когда поправился. Да… вот, умер теперь. Одна я осталась. Но ты прости меня, болтливую, иди на исповедь, иди, сынок.

10.06.2016

Евгений Фёдорович

Евгений Фёдорович смотрел в окно за которым потихоньку темнело и в задумчивости помешивал чай маленькой серебряной ложкой.

День его начался прекрасно: позвонили из компании и сообщили, что пакет документов на слияние с «Никельпромом» подготовлен. Сбор совета директоров был назначен на завтра, погода была прекрасной и Евгений Фёдорович решил прогуляться по парку, находившемуся возле его дома. После этого в планах было съездить за новыми клюшками и сумкой для гольфа, для чего он ещё вчера вечером снял полторы тысячи долларов. Конечно, он бы мог заплатить и кредиткой, но предпочитал, чтобы такого рода покупки не были видны в его транзакициях. Евгений Фёдорович, несмотря на свой возраст, а ему было всего 34 года, был довольно осмотрительным и обстоятельным человеком, поэтому мало кто знал о его слабостях, предпочтениях, да и вообще личной жизни. Со своими подчинёнными он общался сухо, поскольку считал, что панибратство начальника с работниками для русского человека чревато уменьшением продуктивности. Русскому человеку нужен крепкий хозяин, способный указывать, что и как делать. Такая ситуация сложилась в виду того, что почти 60 лет людей отучали думать самостоятельно. Инициатива была наказуема, трудоустройство гарантировано, частное предпринимательство запрещено, а работа от звонка до звонка всячески пропагандировалась и поощрялась.

Нельзя сказать, что Евгений Фёдорович относился к своим подчинённым со снисхождением, как к рабам или челяди. Нет, напротив, он их уважал и ценил, премировал, периодически устраивал корпоративы для укрепления коммандного духа, но сам никогда на них не бывал. Для своих работников он оставался начальником строгим, но справедливым.

После прогулки Евгений Фёдорович дошёл до дома, сел в машину и поехал в магазин. Однако каково было его разочарование, когда на кассе он обнаружил, что кошелька у него в кармане нет. Вернувшись в машину, он осмотрел салон, но и там кошелька не нашлось. Дома не было тоже. Это означало только одно: кошелёк потерялся в парке, скорее всего во время короткого отдыха на скамейке.

Расстроило Евгения Фёдоровича не то, что там было полторы тысячи долларов. Эта сумма была для него небольшой, но то, что в кошельке так же были его кредитные и дебетные карточки, включая и заграничные, а их восстановление грозило ему большой тратой времени. Этого он никак не мог позволить себе в данный момент. Слияние компаний и другие дела обязывали его быть на рабочем месте по крайней мере ещё несколько месяцев. Это означало, что восстановлением карт он сможет заняться не скоро. Конечно, у него были наличные, ещё несколько карт лежало дома, но, так или иначе, предстоящая трата времени его совершенно не радовала.

Невесёлые размышления прервал звонок на его рабочий телефон.

Евгений Фёдорович машинально посмотрел на экран. Звонили с неизвестного номера.

– Я слушаю.

– Евгений Фёдорович?

– Да, это я.

– Простите, что звоню вам так поздно. Я нашёл кошелёк, а в нём несколько ваших визиток с этим номером.

– Кошелёк? – переспросил Евгений Фёдорович и повторил это про себя несколько раз, поскольку сама мысль о том, что кто-то позвонит ему, найдя его кошелёк казалась ему невероятной. Конечно, денег там уже нет, он пустой, но слабая надежда на то, что забрали только деньги у него появилась.

– Да, наверно ваш? По крайней мере в нём лежат ваши визитки.

– Да, да, конечно мой, я потерял его сегодня в парке. Где вы находитесь? Я могу подъехать.

– Я около южного входа в парк.

Южный вход находился всего в нескольких минутах ходьбы от дома и Евгений Фёдорович подумал, что неплохо бы угостить чем-нибудь этого человека и хотя бы немного поговорить с ним, а разговор в тёмном парке не очень ему импонировал. До ближайшего кафе от туда было далековато, поэтому он спросил, было бы удобно человеку зайти к нему на пару минут, сказав ему адрес.

– Хорошо, я буду через минут десять.

– Как вас зовут?

– Афанасий.

– Хорошо, Афанасий, я скажу охране, чтобы пропустила вас.

Евгений Фёдорович положил трубку и дал распоряжения.

Спустя полчаса в комнату постучалась горничная, робко доложив, что к нему пришли.

– Впустите.

В комнату вошёл человек небольшого роста. По его внешнему виду можно было сразу понять, что он живёт на улице: старые ботинки, заношенные до дыр на коленках джинсы, куртка, зашитая в нескольких местах из под которой виднелась кофта, которую, казалось, носили не снимая лет тридцать.

Однако, в походке человека не было никакой скованности и стеснительности, к которой так привык Евгений, в нём не читалось никакой подобострастности. Было видно, что на него совершенно не оказала впечатления богатая обстановка особняка, он вошёл так, словно часто здесь бывал. Но в то же время, в нём не было и никакой бравады. Человек был естественен. Кивнув Евгению так, что кивок, скорее, напоминал лёгкий поклон, он протянул ему кошелёк.

– Спасибо! Может хотите что-нибудь выпить?

– Благодарю, от чая не откажусь.

– Тогда подождите минутку, присаживайтесь, а я пойду распоряжусь насчёт чая, – сказал Евгений и вышел из гостинной. Пока шёл до кухни, открыл кошелёк. Три банкноты по пятьсот долларов были на месте. Все карточки тоже.

Но почему этот нищий не взял деньги? Он мог бы рассчитывать на вознаграждение даже если бы принёс только кредитные карточки. Евгений встречал разных людей, но такого человека видел впервые. Было понятно, что Афанасий обитает на улице, такой суммы хватило бы минимум на полгода, если не на год при его образе жизни.

Евгений принёс две чашки чая и сел напротив гостя. Позолоченная окантовка посуды уютно отражала свет от пламени в камине. Афанасий улыбкой поблагодарил Евгения и взял кружку с блюдцем. Его манера держать посуду совершенно не сочеталась с чёрными от въевшейся грязи руками.

– Афанасий, я Вам очень обязан, пожалуйста, возьмите эти деньги в знак моей благодарности, – сказал Евгений, положив на стол несколько тысяч рублей. Он предпочитал решать финансовые вопросы сразу, а уже потом говорить о стороннем. Он не любил «деревенские любезности перед делом», когда сначала человека спрашивают о пустом, а уже после переходят к важному.

– Спасибо, но чая в качестве благодарности вполне достаточно.

– Но вам ведь нужны деньги.

– Почему вы так решили?

– Не знаю… Я вижу, что вы бедно одеты.

– Но, согласитесь, во-первых, мой внешний вид может ничего не говорить о материальном статусе. Вы никогда не обращали внимания на людей, стоящих на остановках? Как правило, большинство из них, в особенности женщины, одеты прекрасно: кожаные куртки от Кельвина Клайна, сумочки от Гуччи, обувь от Версаче. Но разве это значит, что они богаты? Обычно оказывается, что живут они в однокомнатной квартирке на окраине города в рабочем районе, а на одежду свою копят годами, лишая себя всего. Во—вторых, возможно, это прозвучит для вас парадоксально, но даже если у меня мало денег, это не значит, что они мне нужны. У человека может быть пусто в кармане, но при этом он может быть успешным.

– Что вы имеете в виду?

– Что такое счастье и успех? Большинство из нас счастливыми и успешными называют людей обеспеченных всеми житейскими благами. Из-за этого, с молоком матери человек впитывает установку: успешный равно богатый, равно счастливый. Однако, понятие счастья и успеха совсем иное. Счастье – состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения. Успех – это достижение поставленных целей в задуманном деле. Это значит, что если нищий человек полностью удовлетворён своей жизнью, понимает своё место в ней и, к примеру, собирает поставленное для себя количество пивных бутылок в день, то он счастливый и успешный человек. Может быть это и покажется смешным с одной стороны, но миллионы людей несчастны именно из-за этой мелочи. Они просто не понимают значения двух слов, – Афанасий улыбнулся и отпил из чашки.

Евгений молчал. Сказанное человеком с улицы для него было удивительно. Он всегда чувствовал какую-то пустоту в своей жизни, несмотря на то, что мог позволить себе любую прихоть. Он крутился как белка в колесе, но никак не мог догнать счастье. Ему казалось, что вот оно, за поворотом, но оно ускользало от него, снова появляясь впереди, снова маня его за собой. Он был несчастлив и одинок. И его одиночество росло пропорционально достигнутым материальным благам.

– Тогда получается, что если человек богат и успешен по мнению общества, но при этом одинок и несчастен, он выбрал не тот путь?

– Я думаю, что да. В современном мире человек так стремится к псевдосчастью, что перестаёт замечать всё вокруг. Человек стал одинок. Только в стяжании материальных благ нет настоящего счастья. Есть дурман, создающий временную иллюзию довольства. Через какое-то время он исчезает и человеку нужно чем-то заполнить появившуюся в нём пустоту. Тогда он либо начинает употреблять наркотики, либо пьянствовать, либо ставить себе новые цели, которые, как ему кажется, всё-таки приведут его к счастью. В результате к закату жизни человек остаётся у разбитого корыта из золота с чувством пустоты в душе.

– Вы считаете, что материальные блага совершенно не важны? – спросил Евгений.

– Они нужны только для того, чтобы создать условия жизни, в которых человек был бы счастлив. Человеку нужно мало. Какая разница, есть ли позолоченная лепнина на потолке или нет? По большому счёту нужна лишь тёплая комната. Имущество и деньги это просто две ступеньки. Но когда человек делает стяжание материальных благ целью, то он совершает большую ошибку, расплата за которую неудовлетворённость жизнью и усталость.

– И какая же, по-вашему, должна быть цель в жизни?

– Цель жизни – приобрести её. А чтобы приобрести жизнь, нужно найти путь и истину.

– Не понимаю…

– И не надо пока. Просто ищите дорогу к настоящему счастью. И всё встанет на свои места. Спасибо за чай. Было приятно побеседовать с вами, но мне пора.

Афанасий поставил чашку на стол, встал и слегка поклонился.

Евгений Фёдорович проводил гостя. Ночью он не мог заснуть и в течение нескольких дней думал об услышанном. Он пытался понять последние слова Афанасия, но не мог найти ответа. Однако он точно знал, что нужно что-то менять.

11.09.2016