Текст книги "Воздушный стрелок. Запечатанный"

Автомат щелкнул затвором и встал на боевой взвод. Примерившись, Вячеслав упер приклад в плечо и, выдохнув, осторожно нажал на спусковой крючок. Модернизированный АКТ отозвался резким, но негромким тявканьем и короткой дрожью в руках. Подросток неопределенно хмыкнул и прильнул глазом к моновизору. Мишень, расположенная на предельном для обычных автоматов расстоянии в триста метров, порадовала его изорванным в лохмотья центром. Хорошая кучность. А вот скорострельность слишком… просто слишком. Надо бы замедлить скорость подачи заряда, хотя бы на четверть секунды. Кстати, о скорости…

Вячко взглянул на хронограф и, щелкнув древним переключателем, вывел на не менее древний плоский экран сводку по «отстрелу» последнего магазина. Результат порадовал не меньше, чем мишень. Ускоритель и направляющие кольца справились с задачей, поддерживая одну и ту же скорость полета тяжелых зарядов, изначально предназначенных для стрельбы на куда большее расстояние. Да и укороченный до предела ствол перестал перегреваться и влиять на точность и скорость полета заряда. В общем, можно сказать, задача выполнена. Жаль только, что из сотни имевшихся в распоряжении Вячеслава стволов спасти удалось лишь семьдесят два. Оставшиеся двадцать восемь были разобраны до последнего винтика и пошли донорами для восстанавливаемых машинок. Хотя правильнее было бы сказать модернизируемых, потому как то, что сотворил с неуклюжими уродцами Вячеслав, иначе как коренной модернизацией назвать нельзя.

Укороченные автоматы, снабженные металлическими откидными прикладами и уменьшенными магазинами, напрочь утеряли свой неуклюжий вид непонятных растопырок и стали выглядеть почти современно… Если не обращать внимания на оставшиеся деревянные части, вроде той самой несуразной, но оказавшейся теперь на диво удобной ложи и чуть коротковатой рукоятки, приобретшей, после ликвидации родного приклада-весла и обработки напильником, почти автоматный вид. Спасибо предусмотрительности или эксцентричности инженера Теньковского, при создании своего «шедевра» отступившего от тогдашних канонов и сделавшего рукоять более выраженной, из-за чего лишившийся приклада автомат не стал выглядеть как самопальный обрез с рукояткой от дуэльного пистоля позапрошлого века…

От осмотра и чистки своего детища Вячка отвлек мастер, неслышно появившийся на полигоне. Впрочем, «неслышно» не значит «незаметно». По крайней мере, сам подросток легко ощутил появление на площадке нежданного гостя. Ну хоть на что-то его куцый Дар еще годен.

– Как результаты? – поинтересовался Герхард, беря в руки один из вычищенных Вячеславом автоматов. Покрутил в руках и положил обратно.

– И вам доброго утра, герр Герхард, – улыбнулся Вячеслав. – Результаты радуют. Попробуете?

– Почему бы и нет? – Старик сноровисто снарядил магазин и так же споро приготовил оружие к стрельбе.

А спустя несколько секунд над полигоном вновь разнеслись звуки выстрелов. То приглушенные, почти неслышные, то резкие и громкие. Одиночные и очереди. Мишени разлетались лохмотьями, а увлеченный Герхард продолжал бить из преображенного АКТ, то и дело меняя пустеющие магазины да поглядывая то в моновизор, то на хронограф. Вячеславу даже пришлось взяться за набивку опустошенных магазинов, а старик все никак не мог угомониться.

Но в конце концов мастер положил автомат на стол и, довольно потянувшись, повернулся к ученику.

– Что я могу сказать, Вячеслав… хорошая работа, – хлопнув своей ручищей по спине мальчишки, заявил он. – Осталась сущая мелочь. Планки. Нынешние наемники зажирели, им теперь без завалящего коллиматора и в поход идти невместно. Опять же целеуказатели всякие, фонарики… хотя, зачем им эти приблуды, при наличии тактшлемов, я не понимаю. Старый, наверное, стал, глупый, да… Но покупатель всегда прав, ведь так?

– Да, планки… – Вячеслав скривился, а его руки уже принялись чистить горячий после стрельбы автомат.

– Не переживай, в ангаре, в пятом контейнере их много. Но, опять же, варить будешь сам, – усмехнувшись, произнес Герхард, моментально угадав причину недовольства ученика. Работка тому предстояла муторная. – Зато цену поднимем. Думаю, триста пятьдесят – четыреста крон за такого «малыша» будет в самый раз, а? Что скажешь?

А что он мог сказать? Это ж самое меньшее семь с половиной тысяч крон!

Глава 2
Гладко было на бумаге

Услышав озвученную Герхардом сумму, Вячеслав чуть не подавился. Да он в жизни таких денег не то что в руках не держал, а в глаза не видел! И пусть Вячко получит их на руки только после того, как будут распроданы собранные его руками автоматы, черт с ним! Пернау – город немаленький, больше пятидесяти тысяч жителей, не считая гостей-наемников. Уж за год-то эти машинки так или иначе разойдутся по рукам, а значит, к нужному моменту у Вячеслава будет достаточно денег, чтобы выкупить сестру у хозяйки борделя. И если все сделать правильно, то после расставания с Доброй Ритой у них даже должны остаться кое-какие деньги на житье-бытье. Ну, по крайней мере, на покупку самого необходимого их наверняка хватит, а потом… да что, у него рук нет, что ли?! Кончатся эти деньги – заработает еще. Главное, чтобы у них было это самое «потом».

– Рад? – усмехнулся Герхард, с интересом наблюдая за меняющимся выражением лица ученика. Тот молча кивнул… и тут же испытующе уставился на учителя.

– Что, думаешь, чем придется расплачиваться за такое везение? – продолжил старый мастер. – Правильно мыслишь, в наших местах бескорыстие – товар особого спроса, дефицит, можно сказать. Только не спеши записывать меня в негодяи. Все по-честному. Ты получаешь свои законные тридцать процентов от стоимости этих модернизированных автоматов, я же получаю рабочую схему переделки откровенного старья во вполне современный образец легкой стрелковки. Ты же помнишь, что на складе еще четыре сотни таких лежит, разве что состоянием получше? Да и помимо них я уже озаботился приобретением подобных машинок в городских лавках и на складах наемников. Все собрал, ни одной не оставил. И впредь буду скупать, коли попадутся. Такую возможность снять сливки я не упущу, – похвалился он.

– И сколько их там… всего? – спросил Вячеслав, невольно оглянувшись на бетонную коробку хранилища, почти по крышу утопленного в твердый утоптанный грунт заднего двора мастерской.

– Около двух тысяч, – понимающе усмехнувшись, ответил Герхард. – Конечно, получить рабочие автоматы по цене «копанок» мне не удалось, но свой навар я на них сделаю обязательно, и поверь, он будет не меньше, чем ожидаемая прибыль от продажи «твоих» экземпляров. Так что, повторюсь, все по-честному, Вячко. Ты при деньгах, и я доходом не обижен. Ну а схема… считай, она станет платой за мою помощь в выкупе твоей сестры.

– Вы…

– Нет, – моментально поняв, что именно хотел сказать мальчишка, перебил его мастер. – Сейчас я не стану ее выкупать. Без проблем и подозрений со стороны Ритки это можно будет сделать, только когда подойдет твой собственный срок выхода на рабочий контракт. Тогда я смогу забрать ее, так сказать, в довесок, чтобы мой новый работник не зачах от потери единственного родного человека. Ломить цену за малолетку Добрая не станет: я думаю, половины твоего заработка с автоматов хватит, чтобы удовлетворить ее аппетиты. Как ты понимаешь, официально долг за ее выкуп будет приплюсован к стоимости твоего контракта, до тех пор, пока ты не выйдешь из-под «опеки» Ритки. А вот когда развяжемся с ней, тогда и рассчитаемся. Но до той поры ты должен сидеть тихо, как мышь под веником. У старой твари отменное чутье, прознает, что ты что-то крутишь, и на коже Анны тут же раскроются крылья феи[3]3
  Крылья феи – здесь: татуировка в виде пары стрекозиных крыльев, наносимая на кожу под ключицами, с применением довольно своеобразных эфирных техник. Опознавательный знак проституток в СБТ, из-за которого они и получили прозвище «батистовых фей». Благодаря все тем же эфирным техникам эта татуировка, даже будучи скрытой от взглядов окружающих, выдает статус своего носителя любому, даже начисто лишенному Дара человеку, приблизившемуся к носителю татуировки ближе чем на три-четыре шага.


[Закрыть]. Сам должен понимать…

От одной мысли, что его сестру могут заклеймить меткой проститутки, сводимой только профессиональными артефакторами за совершенно бешеные деньги, подросток заскрежетал зубами.

– Понимаю, не дурак, – выдохнул он, справившись с накатившим гневом.

– Вот и замечательно, – кивнул в ответ герр Баум и, похлопав ученика по плечу, покинул стрельбище. Вячко проводил учителя взглядом и задумался.

Такого шага от оружейного мастера он не ожидал. Совсем. Предложенная им помощь была слишком хороша, чтоб Вячко так легко мог в нее поверить. С другой стороны, старик явно нацелился заполучить его к себе в качестве мастера, и подобные действия вполне укладываются в поведение рачительного хозяина, беспокоящегося о благополучии своих работников. Пусть даже и будущих.

Как бы то ни было, но даже тот факт, что Герхард собирается выкупить Анну вместе с ним, отчего-то не успокаивал Вячка. Да, стало полегче, но… беспокойство осталось. А если что-то пойдет не так? Вдруг что-то случится с мастером или с самим Вячеславом? А ну как Паучиха откажется заключать контракт с герром Герхардом? Брр…

Размышления Вячеслава прервал шум открывающихся ворот ангара-мастерской. Значит, кто-то из работников уже на месте. Подросток окинул взглядом стол с лежащим на нем АКТ и добрым десятком магазинов к тому, вздохнул и, собрав компрометирующее железо в сумку, двинулся на свое рабочее место.

В цехе его ждал неприятный сюрприз: управляющий Герхарда занял уголок для отдыха, расположенный рядом со входом в оружейную комнату, где хранились отремонтированные образцы перед тем, как отправиться в одну из лавок или быть возвращенными хозяевам. А именно в оружейную Вячко собирался вернуть только что пристрелянные им на полигоне автоматы… Убедившись, что, кроме управляющего, в ангаре пока никого нет, он проскользнул за громоздящимся у стены оборудованием, стараясь не попасть в поле действия фиксаторов, установленных хозяином мастерской для контроля работников. Подобравшись поближе ко входу в оружейку, мальчишка замер на месте, скрываясь от взгляда управляющего за старым фрезерным станком. Не заметил? Хорошо. А теперь осталось самое трудное…

Вячко настроился и… одним волевым усилием остановил течение Эфира в своем теле. Вот так; теперь на него никто не будет обращать никакого внимания, словно никакого мальчишки тут и в помине нет… если, конечно, не наглеть, не лезть на глаза окружающим и не тревожить сверх меры Эфир физическими воздействиями. Аккуратность и осторожность. Ну, вперед!

Подросток встряхнулся, сбрасывая напряжение, сковавшее его тело, и спокойным уверенным шагом вышел из-за станка. Кивнув на ходу управляющему, разложившему на столе какие-то бумаги и даже не оторвавшемуся от них, чтобы посмотреть на проходящего мимо человека, Вячеслав отпер врученным ему Герхардом ключом дверь в оружейку и, невозмутимо шагнув внутрь, принялся раскладывать стрелометы в запираемый ящик, где они и хранились, подальше от любопытных глаз. Не торопясь, но и не медля… стараясь производить своими действиями как можно меньше шума, иначе был велик шанс всполошить управляющего. А это нехорошо. Если зацепить внимание господина Руперта, велика вероятность, что он очень быстро опомнится и сообразит, что мимо него прошел не один из мастеров или сам Герхард Баум, а мальчишка, которому в принципе нечего делать в оружейной, где хранится лишь легкое стрелковое вооружение.

Тратить время на набивку магазинов Вячеслав не стал. Слишком долго, а у него уже начался рабочий день, и дел в мастерской невпроворот. Посему он просто свалил их в пустой ящик, как раз и предназначенный для этой цели. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что все в порядке, подросток запер контейнер со «своими» автоматами, кивнул и так же невозмутимо и спокойно покинул оружейку. Руперт даже ухом не повел на лязг закрываемой двери. Сработало.

Обратный путь подросток проделал точно так же, скрываясь от фиксаторов за оборудованием мастерской. Отыскав в конторе учителя, Вячеслав вернул ему ключ от оружейки и контейнера с неучтенным пока оружием. Его черед придет, когда мастера модернизируют по примеру Вячка хотя бы часть из тех четырехсот автоматов, что лежат сейчас на складе герра Баума. И судя по довольному виду хозяина мастерской, так и фонящему предвкушением, не сегодня завтра он даст задание своим работникам на переделку автоматов. А это значит, что исполнение части текущих заказов будет переложено на плечи Вячеслава. Эх, а он ведь рассчитывал на небольшой отдых после почти трехмесячного аврала…

И снова покатились дни, один за другим, стремительно и неумолимо. С деревьев облетела последняя листва, и в Пернау пришла зима. Не такая уж холодная для севера Свободных территорий, но промозглая и сырая. Естественно, такая погода не могла не повлиять на обитателей Заднего двора. Но если девчонки, почти не выбиравшиеся за пределы дома, были в порядке, то «волчата», проводящие большую часть времени на работах, мотавшиеся каждый день из конца в конец города, засопливили через одного. Подхватил простуду и Вячеслав.

Маргарита отреагировала, только когда трое из шести работающих мальчишек, обитающих в ее доме, свалились с температурой. Нет, она была рачительной «хозяйкой», и если бы кто-то из детей сообщил ей о происходящем, она бы не стала дожидаться, пока болезнь доберется до всех «воспитанников» без исключения. Но… так уж сложилось, что в первую очередь свалились с простудой те, чьих матерей давно уже не было в борделе Доброй Риты, а сами они старались держаться подальше от хозяйки дома и не ходить к ней за помощью, тем более что таковая частенько оборачивалась для них увеличением долга.

Но как бы дети ни желали обойтись без лишних, на их взгляд, трат, им это не удалось. Визит врача, достаточно искусного в эфирных целительских техниках, обошелся хозяйке в немалые деньги, которые она, естественно, тут же включила в долг выздоровевших обитателей Заднего двора. Сотня крон на нос, вписанная в долговую роспись, как и следовало ожидать, не подняла детям настроения. Впрочем, от них в данном случае ничего не зависело, так что бедолагам пришлось просто принять к сведению свершившийся факт и… продолжать жить и надеяться на лучшее.

Вячеслав молча смотрел на уже четверть часа мечущуюся по комнате сестренку, просто смотрел. Успокаивать разбушевавшуюся мелочь он сейчас и не пытался. Пробовал, дохлый номер. Анна рвала и метала. Сумма в сто крон, повешенная на брата, казалась ей совершенно нереальной, и все попытки Вячка убедить ее в справедливости выставленной врачом цены пропадали втуне. Сестренка была зла и расстроена. Сообщить ей о том, что у Вячеслава достаточно денег, чтобы не обращать внимания на столь неожиданное увеличение долга? И сколько она сможет хранить этот секрет? День, два? Девочки, девушки, женщины… Вячеслав был убежден, что хранить секреты они умеют. Но только сообща.

Нет, Анна не так уж болтлива, но она совсем еще ребенок и некоторая детская наивность, пусть и изрядно побитая реалиями их жизни, у нее еще сохранилась. Вячко сам сделал для этого все, что было в его силах, старательно ограждая младшую сестренку от грязи окружающего мира. Он хотел, чтобы у девочки было детство, нормальное настолько, насколько это вообще возможно в таких условиях. И может честно признаться, что пока ему это вполне удается.

Но есть у этой ситуации и обратная сторона. Наивность Анны предполагает веру в друзей и их надежность. Пусть их круг у мелкой невелик, для создания проблем хватит и этого. Проболтается Аннушка подружкам, и уже на следующий день ее брата возьмут за жабры люди хозяйки. А в том, что эта информация дойдет до нее, и быстро, Вячко был уверен абсолютно. Если не через матерей подружек, работающих в борделе, то через осведомителей хозяйки.

Паучиха хоть и делала вид, что не очень-то интересуется делами «волчат», но руку на пульсе держала. И вполне возможно, что та же ситуация с подкосившей ребят простудой была ей известна изначально и просчитана до кроны.

Сам Вячеслав наверняка знал о наличии как минимум двух осведомителей хозяйки, проживающих среди их братии. Кастелянша Ирма Зброева и старший из «волчат», крепко сбитый рыжий парень, ученик портного Адам Поггер. Ирма не видела в своей дальнейшей судьбе ничего зазорного, единственное, что ее по-настоящему беспокоило, так это возможность минимизировать свой долг перед тетушкой Ритой, чтобы уйдя работать по контракту, не слишком долго раздвигать ноги перед клиентами бесплатно. Поггер же… этот рыжий четко знал, что его контракт будет выкуплен нынешним учителем, а хорошие отношения с Ритой обеспечивались его влюбленностью в хозяйку борделя, с удовольствием допустившую крепкого молодчика до своего тела. Учитывая же, что Адам пользовался успехом не только у Риты, но и практически у всех старших девчонок с Заднего двора, вероятность того, что информация о деньгах Вячеслава дойдет до хозяйки именно через этого обормота, стремилась к ста процентам. Именно поэтому он и не решился рассказать сестре о деньгах и теперь вынужден был терпеть ее расстроенное ворчание. К тому же надувшаяся Анна была просто очаровательна, хех.

– Ну что ты молчишь? – воззрилась на него сестричка, сверкая своими голубыми глазами.

– А что я могу сказать? – развел руками Вячеслав, старательно давя так и норовящую вылезти на лицо улыбку. Ну, милота же! Тридцать килограммов чистейшей милоты! – Герхард собирается выкупить мой контракт в следующем году. До того времени долг увеличится еще не раз… а в нашем случае – сотней больше, сотней меньше… роли не играет.

– Но это же огромные деньги, Слав! – воскликнула возмущенная Анна.

– Немаленькие, да, – кивнул тот. – Но посмотри на это с другой стороны, сестричка. Сто крон – это двухнедельное жалованье младшего мастера в мастерской герра Баума. Две недели к отработке контракта, исполнение которого затянется как минимум на пять-шесть лет, это не так уж много, согласись.

– Ну… да. Если так судить, то ты прав. – Аннушка заметно поникла и задумчиво уставилась в выходящее во двор окно. А ее следующие слова заставили Вячеслава вздрогнуть. – Славик, а как я буду отрабатывать свой долг?

От тихого, почти лишенного эмоций тона сестры нутро подростка продрало холодом… и ответ сам вырвался из груди. Мучить Анну неопределенностью, когда она сама догадалась, что может ждать ее в будущем, Вячко просто не мог.

– Я уговорил герра Баума взять тебя в свою мастерскую, вместе со мной, – ответил он и тут же подпустил в голос строгости: – Но ты должна пообещать, что никому, слышишь, даже лучшим подругам не расскажешь об этом. Они, может быть, и не выдадут нас специально, но не дай бог слухи дойдут до хозяйки, нам житья не будет. Понимаешь?

– Да. Обещаю, я никому ничего не скажу. Вообще! – серьезно пообещала та. Вячеслав печально вздохнул. Что ж, только на это теперь вся надежда. Эх!

– Замечательно. А еще ты пообещаешь, что теперь не станешь отлынивать от занятий.

– Ты поэтому учишь меня рунному оперированию? – Вскинув голову, Анна удивленно взглянула на брата.

– А почему еще? – пожал плечами тот. – Или ты все еще мечтаешь о работе в кондитерской тетки Мирославы?

Сестренка отчаянно покраснела.

– Дурак, я же тогда совсем маленькая была, – смущенно проговорила девочка, старательно отводя взгляд, но, заметив легкую улыбку, промелькнувшую на лице брата, тут же возмутилась: – Издеваешься, да?!

– Чуть-чуть, – честно признался Вячеслав, больше не скрывая ухмылки. – Совсем капельку.

– Ах ты… ты… Р-р! Загрызу! – воскликнула Анна, кинувшись на братца. Повалив Вячеслава на пол, мелкая егоза тут же принялась его щекотать, отчего по комнате разнесся громкий хохот. Щекотки ее братец боялся с самого детства, чем Аннушка и пользовалась без зазрения совести.

Веселье смыло печальное настроение, еще пять минут назад царившее в комнате, как вода смывает грязь со стекла. Легко и быстро. Но если Аннушка просто радовалась новости, сообщенной братом, то у Вячеслава был и свой маленький повод для радости. Только что, возясь с сестрой, он принял важное решение, и в его душу пришел покой. Решение было не бесспорным, резким и даже беспощадным. При воплощении оно грозило сделать маленькую семью настоящими изгоями в Пернау, за жизнь которых никто не даст и ломаного гроша. Но оно же позволит разрубить гордиев узел проблем, если их с герром Баумом план окажется провальным.

Что ж, решение принято, осталось позаботиться о его технической части. Вячеслав еле заметно усмехнулся. Кажется, он не зря химичил с теми автоматами, с легкой руки мастера уже получившими новое имя – автомат Стрелкова-Баума. Правда, пока аббревиатуру АСБ управляющий Руперт расшифровывает потенциальным покупателям как «автоматический стреломет Баума», ну да Вячко не в претензии. Вот выкупится, уйдет с сестрой из-под крыла Паучихи, тогда можно будет и правильную расшифровку в инструкциях указать.

Узнает Маргарита? И что? Договоренность о запрете на работу с легким стрелковым вооружением была устной, да и касалась именно возни с железом, а не расчетов, так что формального повода придраться к уже ушедшему «волчонку» у нее не будет. Решит наказать сама? Так не того она полета птица, чтобы тягаться с герром Баумом. Конечно, еще возможен вариант, при котором Паучиха постарается отыграться на самом Вячеславе… или его сестре. Но и в этом случае она рискует нарваться на неудовольствие мастера, ведь Стрелковы будут у него на контракте, а свои инвестиции обитатели Свободных территорий защищают рьяно и чаще всего – не оглядываясь на закон даже там, где он есть.

Если же Паучиха будет слишком настойчива… Что ж, в этом случае Вячко просто воплотит план, приготовленный им на крайний случай, если не удастся мирно договориться с Ритой об уходе Анны.

– Славик! – позвала его сестрица и договорила нахмурившись: – Не делай так больше. Эта улыбка меня пугает.

– Обещаю, – кивнул он, мысленно чертыхнувшись. Забыл, дурак, что в эмпатии Анна даст ему сто очков вперед!

Одним-единственным решением проблемы Вячеслав не ограничился и с новой силой погрузился в изучение учебников, лекций и записей из собрания герра Баума. Целей поиска он не озвучивал, но мастер был доволен рвением своего ученика и всегда с готовностью пояснял непонятные места, которых в старых записях по теории рунного программирования оказалось более чем достаточно. Так, незаметно для себя, подросток изрядно пополнил собственную копилку технических знаний, необходимых любому стоящему мастеру-оружейнику, не ограничивающемуся в работе стандартными рунными цепями и скриптами… и перешел к штудированию материалов, касающихся куда более серьезных вещей. Информационное оперирование оказалось гораздо сложнее схем, необходимых для изменения тех или иных свойств материалов, но Вячеслав не унывал и старательно продирался через нагромождения монструозных рунных цепей, включающих в себя сотни классов и подклассов, описывающих порой совершенно не ясные пытливому мальчишке процессы.

Герхард Баум скрипел, фырчал и порой даже грозился запустить в неугомонного ученика чем-нибудь тяжелым, но при этом старательно давил усмешку и вновь и вновь объяснял запутавшемуся в хитросплетении рун Вячку смысл разбираемых им связок.

Вячеслав и прежде не отлынивал от изучения руники, с самого начала работы на мастерскую Баума закладывая серьезный фундамент для дальнейшего строительства собственного храма знаний, теперь же и вовсе как с цепи сорвался.

Надо отдать должное упорству подростка: этот долгий, непрекращающийся штурм дал результаты. В материалах, изучаемых им, все реже и реже стали встречаться «белые пятна», разобраться с которыми самостоятельно Вячко не мог. Очевидно, что это заметил и его учитель, потому что вскоре герр Баум наконец не выдержал неуемного любопытства мальчишки и перестал отвечать на его вопросы, советуя разбираться своими силами, дескать, «тебе это уже по плечу, вот и не ленись, думай, решай… сам».

А когда Вячеслав добрался до принципов так называемого «живого» оперирования, мастер, будто чего-то испугавшись, вовсе закрыл ему доступ к своей библиотеке. Подросток, конечно, расстроился, но не настолько, чтобы рвать на себе волосы и умолять учителя отменить свое решение. Зачем, если к тому времени большая часть библиотеки Баума уже хранилась на старом коммуникаторе, врученном Герхардом малолетнему работнику специально для учебы чуть ли не в первую же неделю его появления в мастерской? Единственное, жаль, что теперь с возникающими вопросами к учителю не обратиться. Но с другой стороны, зря, что ли, Вячеслав учился непрестанно?

И «живое» оперирование поддалось напору юности. Вот тут Стрелков понял, почему Баум запретил ему работать с этим разделом руники. Более того, поняв, с чем он столкнулся, Вячеслав сам тут же снес всю имеющуюся на коммуникаторе информацию, касающуюся «живого» оперирования, на отдельный кристалл-носитель, который тут же перекочевал в один из тайников. За эти знания в СБТ могут убить. Пусть они неполные, пусть кое-что остается для Вячеслава непонятным даже после четырех лет непрерывного и очень качественного обучения рунике, но один только факт, что у него есть эти сведения, уже превращает Вячка в мишень.

Именно поэтому он тщательно затер любые следы присутствия этих данных на «своем» коммуникаторе… вместе с логами хозяйского вычислителя, с которого и скопировал ту самую библиотеку. Вот тут пришлось изрядно повозиться, чтобы оставить лишь след обращения к одной из книг, в которой Вячко и обнаружил упоминание о «живом» оперировании, так всполошившем учителя.

Но это же Вячеслав! Он «мозги» любого боевого комплекса на раз ломает… спасибо Герхарду, не поленившемуся оплатить одному из своих мастеров работу учителем для малолетнего работника. Не деньгами, само собой, выходить за стоимость ученического контракта герр Баум ни за что не стал бы. Он просто позволил своему мастеру выкупить пару мощных вычислителей, завалявшихся в одной из его лавок без толку и смысла. Дьердь был доволен и отработал заказ на все сто. Конкуренции мозгокрут не боялся, поскольку срок его контракта с Герхардом скоро истечет, а после выхода на вольные хлеба он всерьез решил покинуть Пернау и поискать работу техника в других городах Свободных территорий. Собственно, для открытия своего дела ему и нужны были специальные вычислители, так удачно нашедшиеся на складе герра Баума. И отрабатывал их Дьердь со рвением и энтузиазмом, ну а Вячеслава и не надо было заставлять учиться, так что процесс шел семимильными шагами. Учеба пошла впрок, так что сейчас мальчишка без проблем сумел «навести порядок» в коммуникаторе и вычислителе мастера так, что следов его кражи не осталось. Пришлось убить на это несколько часов, работая по ночам из своей комнаты на Заднем дворе, но оно того стоило. Теперь никто не скажет, что у Вячеслава есть доступ к информации, за которую кое-кто из владельцев города легко открутит ему голову. В частности, та же компания «ИнтерТех», плотно оседлавшая тему человеческих модификаций.

Среди наемников, конечно, встречаются одаренные, но основная часть – обычные люди, которым не светит пыхать огнем, хлестать противника водяными хлыстами или обрушивать под их ногами землю и резать тела потоками воздуха. А ведь им хочется… хочется хоть что-то противопоставить тем, у кого с Даром все в порядке. Кто-то из них выбирает путь оператора ЛТК, обрекая себя вечно таскать на горбу двигательную систему весом под сотню кило и чувствовать себя неуютно голым без привычного экзоскелета; кто-то садится в кабину тяжелого тактического комплекса, надеясь на огневую мощь и броню… а кто-то идет по пути модификаций собственного организма, превращаясь в пожирателя кристаллов-накопителей. Нет, речь не идет об имплантации различного «полезного» железа в человеческое тело. Это пока удел фантастических книг… и, как кое-где поговаривают, высоколобых «вивисекторов» в некоторых лабораториях.

Зато с нанесением рунных цепей и скриптов на тело проблем нет, только плати. Хочешь личный щит? Не вопрос. Неделя на разработку индивидуального модификата, еще неделя в лаборатории той же «ИнтерТех», и по выходе из нее у тебя имеется мощная защита, активируемая на определенный жест или движение, только успевай менять кристаллы-накопители, гнезда которых вживляются в кожу у основания рунескрипта.

Хочется иметь возможность поджарить противника мощным разрядом? Тоже не проблема… Та же неделя на разработку скрипта, идеально подходящего для эфирного тела носителя, три-четыре дня на его нанесение – и можешь изображать Зевса, опять же пока хватит кристаллов-накопителей.

Вариантов множество, но у всех есть два минуса. Первый – те самые накопители. Обычные, продающиеся в любом магазине маломощные кристаллы для этого дела не годятся, слишком мала их емкость. Подходящие же кристаллы, синтетические, стоят ой как немало, а срок службы у них, при активном использовании, не так уж велик. Две сотни циклов «заряд-разряд» – и «батарейки» можно выбрасывать: трескаются. Есть, конечно, другой вариант, но он еще дороже, да и… кто же в Свободных территориях станет таскать на своем теле бриллианты в десяток карат? Подключать же к гнездам питания даже самый легкий движок… так ведь и таскать его придется на своем горбу и без всяких экзоскелетов.

И второй минус… он же часть первого. Стоимость разработки модификата и операции по его нанесению превышает цену годового охранного контракта ветерана-наемника примерно в три раза. Пятьдесят тысяч крон. Мало кто может позволить себе подобные расходы, но… копят, занимают или вкладываются с удачного контракта, и поток заказов у «ИнтерТех» не иссякает.

А ведь есть еще и мастерские, специализирующиеся на создании так называемых «рунных артефактов». Не технике, хотя и она сплошь использует рунескрипты, а именно артефактов. Прежде всего защитного типа. Но и созданием спецбоеприпасов они не брезгуют, а у одного наемника Вячеслав как-то видел огромный тесак, которым тот на спор сделал строганину из щитка композитной брони ТТК «Фейерверк». И это тоже рунное оперирование «по-живому».

От техники, использующей рунескрипты, оно отличается прежде всего сложностью и многофункциональностью. В этом плане создание артефактов стоит где-то между рунной обработкой деталей и информационной руникой, используемой в программировании и работе тех же вычислителей и коммуникаторов. Но вычислительная руника оперирует информацией, а не физическими явлениями, а это совсем иной уровень энергий. Артефакторика грубее, в чем-то проще и требует солидной подпитки Эфиром, но позволяет влиять на физические объекты напрямую. А еще она абсолютно нетехнологична, поскольку требует подгонки рунескриптов к эфирному телу каждого конкретного изделия. Это проще, чем разработка модификатов, но куда сложнее, чем заводская штамповка, зато и эффективность конечного изделия гораздо выше. Цена же… то, что не купят десять тысяч человек, вполне может купить тот единственный, кому высокие характеристики конкретной вещи важнее возможности менять ее каждые полгода на новую модель.