Текст книги "Карьерист. Книга первая. Топливный король"

***

Демьян Петрович наконец навел некоторый порядок в своем кабинете. Перевернутые ящички письменного стола, варварски разодранные папки скоросшивателей, вывороченный из под стола сейф, рифленые следы грязных армейских ботинок на полу – все это больше походило не на результат следственных действий, а на последствия грабежа. После ухода захватчиков, сотрудников выпустили из помещения приемной и разрешили вернуться на рабочие места. Но какая тут работа!

Люди сбивались в небольшие группы и оживленно обменивались информацией о том, как именно обыски проходили в разных отделах и на разных этажах здания. В целом нападавшие действовали хоть и грубо, но крайне четко и слаженно, чувствовался их немалый опыт. «А также они наверняка имели информацию от Шунькина о расположении бухгалтерии и архивов», – подумал Демьян. Он не сомневался, что только один из банкиров располагал достаточными связями в милицейских структурах для осуществления такого резкого обыска, а Виктор Андреевич работал как раз на него.

Демьян решил, что надо бы навестить Баринова и разузнать чего им следовало ждать дальше. Ведь не напрасно тот еще во время обыска пригласил следователя к себе в кабинет и провел с ним не менее получаса. Хоть что-то он должен знать.

Он вышел в коридор и направился к боссу. Демьян тихо постучал и распахнул дверь в кабинет Баринова. Там уже сидели Шекнер и Савицкий. Юрист выглядел изможденным, лицо его было бледным и осунувшимся. Таким Демьян его никогда прежде не видел. Он не знал, где застал обыск юриста и надеялся, что хотя бы с ним менты обошлись по-человечески, все-таки это был единственный человек, который знал все законы наизусть и мог указать на прямое нарушение любого из них.

Савицкий неуверенно сидел, сжавшись в кресле. Когда Демьян вошел тот даже не поднял на него свой взгляд. По всему было видно, что он крайне расстроен и у Демьяна первый раз появилась мысль, что Баринов и его окружение далеко не всегда управляют ситуацией. Сам Демьян не чувствовал, что это его как то заботит, он знал что в приоритете у него совсем другая проблема.

***

Баринов метался по кабинету. Его лицо был красным от гнева, ноздри хищно втягивали воздух, он махал кулаками в воздухе и кричал:

– Гнида комитетская! Блядь! Бизнес мой решил прихватить!

Демьян Петрович опешил, он посмотрел на Шекнера, но тот тихо сидел в торце стола и напряженно следил за жестикуляцией своего босса.

– О ком это вы? – осторожно в полголоса спросил Демьян, стоя в нерешительности на пороге.

– О Протасове суке! Он.. он все это устроил! – Баринов очертил широкий круг в воздухе и погрозил кулаком невидимому врагу.

– А откуда вы про комитет знаете?

Демьян Петрович был сильно удивлен, тому факту что Баринов осведомлен о прошлом банкира.

– Да он со своими комитетскими дружками в начале девяностых сначала пытался над всеми бригадами в городе встать! А потом быстро скурвился, сука, и в бизнес пошел! – Баринов резко сел в кресло и громко ударил кулаком по столешнице. – Только они чистенькими любят ходить, в костюмчиках, бля. Им надо так устроиться, чтобы не запачкаться, чтобы сидя на стульчике из кабинета всем управлять! Сволочи!

Он вновь припечатал кулаком столешницу и дерево завибрировало от удара.

– Поэтому-то много их, конторских, в банки и поперескакивало. А этому всегда больше всех надо было – он свой банк захотел! Монолит, чтоб его мать!

Баринов повернул взгляд полный ненависти на Демьяна, в нем все клокотало от гнева и казалось, что если не выпустить пар, то лицо босса просто взорвется от ярости. Шекнер и Савицкий тихо сидели, даже не пытаясь участвовать в разговоре. Было ясно, что у каждого из них сейчас в голове были тысячи своих собственных мыслей и переживаний. Произошло нечто экстраординарное и по их потерянному виду можно было понять, что все присутствующие сейчас были в числе проигравших.

Баринов как обычно не мог остановиться, он был слишком захвачен своими эмоциями. Видя, что у него всего один слушатель, он уставился на Демьяна и не церемонясь перешел на ты:

– Ты знаешь откуда он это название взял?

– Нет, – честно ответил Демьян. Он был удивлен столь давнему знакомству Баринова и Протасова и игра последнего все более явственно проступала в его сознании.

– Они раньше в КГБ всех ментов курировали, отдел «М» назывались. Политика изменилась, КГБ нет, отдела нет, а этих генералов в штатском хоть отбавляй. Они же никуда не делись, не испарились! Вот по первой букве он своих бывших монолитом и прозвал. Этот хрычь старый никогда не таился, наоборот всегда бравировал своим прошлым, сука. Сука!!

Баринов вскричал и вскочил из-за стола. Он стал поспешно натягивать на себя пиджак, висевший на спинке:

– Прямо сейчас поеду! Прямо вот так, без предупреждения, без звонков. Собирайся, Виталий! Поговорить с ним надо. Предъяву сделаем, гниде!

Шекнер бодро вскочил, получив прямое указание к действию, а юрист Савицкий наоборот сжался, пытаясь стать маленьким и незаметным. Его мелкие глазки лихорадочно бегали по лицам присутствующих, он словно умолял не брать его и не впутывать в разборки.

Демьян Петрович секунду поразмыслил, а потом понял что возможно это его единственный шанс нанести удар по Протасову. Он еще не представлял себе как именно ему надлежит воспользоваться этим случаем, но уже твердо понимал, что информация полученная им накануне может стать именно тем оружием, которое способно навредить генералу, осмелившемуся отнять у него самое дорогое. Он решил рискнуть и громко произнес:

– Андрей Михайлович, а можно я с вами поеду?

Босс бросил быстрый взгляд на Демьяна, затем на Шекнера. Тот пожал плечами, не понимая как ему к этому относиться.

– А хрен с ним, валяй! Опыта наберешься. Я эту мразь в порошок сотру, я ему такую предъяву сделаю, что он у меня на коленях ползать будет.

Через пять минут кортеж из черного BMW Баринова и джипа сопровождения уже мчался по трассе в сторону элитной загородной резиденции главы МонолитБанка.

***

Генерал сидел в своем любимом кожаном кресле неподалеку от камина. Огромные березовые поленья уже догорали и теперь давали приятное равномерное тепло. Он был одет в белоснежную рубашку и красивые коричневые брюки с аккуратными стрелками.

– Коньячку не желаете? – обратился он к Баринову и потянулся к столику, на котором на серебряном подносе стояли рюмки и большая пузатая бутылка с благородным коричневым напитком.

– Я к тебе не коньяк пить приехал, – резко начал разговор глава Галактион Групп.

– Ну, что же, а я себе пожалуй налью, – Протасов будто бы и не замечал враждебного тона Баринова. Он вполне владел ситуацией и нарочито спокойно произнес: – Я так понимаю, вы Андрей Михайлович, приехали обсудить условия своей капитуляции?

– Ах, ты ж сволочь какая! Ты что ж думаешь, Баринова прижал, гад?!

– Ну, прижал – не прижал, а деться вам, дорогой мой друг, особенно некуда. – Протасов пригубил коньяк и слегка полуприкрыл глаза, смакуя момент. Со стороны могло показаться, что он наслаждается напитком, но Демьян чувствовал, что старый лис наслаждается ситуацией в целом. Он ждал ее, и он ее получил. Меж тем Протасов продолжил:

– В наш век развитого капитализма именно деньги правят миром, и вам Андрей Михайлович, это известно лучше, чем кому бы то ни было. Прошли те времена, когда физическая сила решала все. Я конечно, знаю как вы любите ее применять направо и налево, но все же… все же экономика самый сильный рычаг воздействия.

– Ты к чему клонишь, сволочь старая?! – тон Баринова все еще был агрессивным.

– Да, что тут клонить? – Протасов вновь пригубил из рюмки и немного выждал, прежде чем продолжить свою мысль, – все ведь предельно ясно. Галактион Групп – банкрот, ликвидности нет и взяться ей абсолютно неоткуда. НПЗ не работает, там все еще идет следствие и сколько оно продлится никто не знает. У предприятия куча долгов и непогашенных кредитов. И при этом именно МонолитБанк имеет большинство в Совете кредиторов. Кроме того у нас в залоге 20% ваших акций по НПЗ. А вкупе с долей ФПГ, которую мы приобрели чуть ранее, мы имеем абсолютное большинство на заводе. Вам бы следовало сменить тон, а Андрей Михайлович?

Протасов привстал из своего кресла, победно глядя на Баринова, который наоборот тяжело опустился на диван. Казалось, босс был окончательно раздавлен услышанным и находился в состоянии шока:

– Вы приобрели пакет акций ФПГ?! Когда вы успели? – потерянно спросил он.

– Да, – спокойно ответил Протасов и его хитрые глазки уставились на Баринова. – Мы приобрели их долю в обмен на некоторое, скажем так, участие в дальнейшей судьбе Коли Южного.

– Ах, ты паскуда! Так ты и это подстроил! – тихо зашипел Баринов, глядя куда-то в пол.

– Да, бросьте вы сокрушаться, Андрей Михайлович! Время таких как вы, а уж тем более таких как Коля Южный, давно прошло. Мы – реальная власть в этой стране. Вы что ж думали, что вечно будете разворовывать и наживаться на этом? Нет, вы, что серьезно ТАК думали?

Протасов улыбнулся с почти отеческой заботой в глазах. Вкрадчивым голосом, словно ребенку он втолковывал Баринову простые истины устройства современного мира:

– Вы – никто, вы – временщики. Вы просто свора диких псов, которые грызут друг друга и зачищают поляну для более крупного зверя.

– Ты что ль крупный зверь-то? – Баринов презрительно посмотрел на генерала.

– Ну, не я лично, конечно. Я – куратор. Есть люди наверху, которым тоже интересно нефтью торговать, да бензинчик бодяжить. А тут, как никак, и НПЗ и развитая розничная сеть, да еще такой подарок в виде европейского придатка, который вы столь неожиданно прикупили на наши деньги. Грех не заинтересоваться!

Протасов прямо таки лучился от счастья:

– Вы не расстраивайтесь, Андрей Михайлович, к разумному компромиссу я всегда готов.

Баринов молчал, медленно проворачивая в голове какие-то мысли. Шекнер тревожно стоял у стены, а Демьян Петрович сидел на небольшом пуфике в отдалении. У дверей стояли двое охранников Протасова в черных костюмах. Они словно глухонемые статуи были сосредоточены исключительно на гостях. Находясь в комнате, они будто не слышали разговора и в их поведении чувствовалась многолетняя выучка работы в спецслужбах.

Лицо Баринова было ярко красным, он натужно дышал с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться:

– Я все понял, – сказал он. – Вы ведь с самого начала все это придумали. Вы всегда хотели иметь свою маленькую нефтяную империю, и намеренно позволяли нам с ФПГ делать всю грязную работу за вас! Вы ждали пока в наших руках окажется контрольный пакет акций НПЗ, чтобы потом покончив с нами, остаться нефтяным королем! Вы наблюдали сверху, как мы грызем друг другу глотки, и убираем неугодных с нашего пути! Вы все это просчитали заранее!!

Баринов вновь поднял тон и теперь почти кричал. Охранники Протасова напряженно следили за ним, держа руки под полами широких пиджаков.

– Ну, в целом да, – все так же спокойно с циничной улыбкой ответил Протасов.

Было видно, что слова Баринова все же задели и его, и он уже не был готов жалеть главу некогда могущественного Галактиона:

– Только одна ремарка. Несколько лет, дорогой Андрей Михайлович, мы не просто ждали, а кропотливо работали. Работали, собирая по крупицам необходимые нам активы. Мы следили и даже прикрывали ваши с ФПГ проделки и криминальные разборки. Мы растили вас, позволяя воровать, сжигать, убивать. Вы были инструментом, средством достижения нужных целей. Мы даже помогали вам деньгами! Или вы уже забыли об этом?

Баринов тряс головой, словно отгоняя кошмарный сон. Он словно прозрел и теперь осознал всю ту жестокую правду, которую сейчас беспощадно обрушивал на него Протасов.

– Вы специально давали нам эти деньги. Вы хотели не просто загнать нас в кабалу, вы хотели нас уничтожить?!

– Ну, уничтожали то вы себя сами, мы лишь не препятствовали вашему суициду.

– Вы одобряли кредитование всех наших сделок, чтобы раздергать нас на части?

– Конечно! – Протасов вновь хитро улыбнулся, искренне радуясь, что Баринов как малое дитя наконец-то начал понимать простые вещи. – Конечно, мы одобряли ваши проекты, чтобы вы распыляли свои силы на них. Это было чрезвычайно просто! Мы обещали вам финансовую помощь, финансируя лишь 20—30% ваших приобретений, а вы оплачивали основную часть покупки. При этом вы ослабляли себя, влезали в долги перед нами, и в то же время расширяли для нас будущий объем активов. Как вы там говорили на своих планерках? Пришло время поработать с пассивами, а? Вы сами сослужили нам отличную службу, одна ваша европейская сделка чего стоит! Нам было крайне приятно узнать, что вы клюнете на эту наживку. Эта сеть АЗС абсолютно не нужна нашему предприятию – это шлак, полный отстой. Но вы истратили деньги даже на нее. Как и все хищники, вы неразборчивы в еде.

Протасов помедлил немного и произнес:

– Вы, абсолютно правы, Андрей Михайлович. Я, как и мои компаньоны, давно мечтаю о нефтяном королевстве. Да, у нас есть немалая власть, но мы любим деньги! Деньги делают нас еще сильнее, а большие деньги вскоре позволят нашей структуре выйти на новый уровень с очень большими перспективами. Иметь банковскую структуру, а теперь и кусок нефтяной отрасли – это отличное подспорье в большой политике! Ради этого я готов на все! На месте обломков вашей группы компаний мы выстроим огромный конгломерат, который будет не просто перерабатывать нефть – мы будем сами добывать ее из недр, проектировать и строить нефтепроводы, станем неотъемлемой частью общефедеральной распределительной системы! Это была отличная оперативная комбинация, одна из лучших в моей жизни!

Протасов приблизился почти вплотную к Баринову и теперь возвышался над ним, как над поверженным врагом. Несмотря на небольшой рост, он словно колосс с высоты смотрел на раздавленного оппонента. Он смолк, упиваясь моментом своей победы.

Неожиданно подал голос Демьян Петрович, до этого напряженно ловивший каждое слово генерала:

– Так вам для этого понадобился кооператив Протон с его разработками в части проектирования нефтепроводов? Я долго не мог понять, зачем МонолитБанку, не имеющему ничего общего с нефтянкой, понадобилось выкупать доли миноритарных акционеров в каком-то маленьком кооперативе и делать нескромные предложения руководству фирмы, запугивая их. – Демьян выждал микро-паузу, давая возможность его словам глубже проникнуть в сознание присутствующих. – Вы видимо, уже тогда понимали, что разработки кооператива станут крайне полезными в новой вертикально-интегрированной структуре, о создании которой два года назад никто даже не подозревал? Протон должен был пополнить число ваших полезных активов?

Протасов неожиданно осекся и бросил быстрый злобный взгляд в сторону Демьяна. Затем он медленно перевел взгляд на Баринова и осторожно отступил на шаг назад. Но Баринов уже все понял. Его глаза налились кровью, а кулаки сжались в две огромные кувалды.

– Так это ты!? – хрипло просипел Баринов. – Из-за твоих оперативных комбинаций убили Любушку и Тимофея??

– Нннет… Это не я… Это недоразумение вышло. Там никто, абсолютно никто не должен был погибнуть. Я… Я ведь когда узнал, что случилось… – Протасов что-то мямлил и пятился, отступая к стене. Он абсолютно не был готов к такому резкому развороту разговора.

– Сука!! – взревел бывший Президент Галактиона.

Баринов в один прыжок бросился на Протасова и сбил его с ног. Его огромные кулачищи разбили в кровь лицо генерала, который потеряв инициативу, обмяк и почти не сопротивлялся.

– Сука!! Сука! – истошно вопил Баринов. Его руки сомкнулись на шее генерала и с силой впились в его горло.

Протасов захрипел, его лицо налилось багрово красным оттенком и руки бессильно колотили Баринова по корпусу. Глаза слезились и выкатывались из орбит наружу. Он попытался дотянуться до шеи босса, но с каждой секундой терял силы. Охранники Протасова с оружием в руках бросились на помощь бывшему генералу, однако Шекнер уже выхватил свой пистолет и выстрелил первым.

Что-то бормоча в гневе, Баринов с силой дернул за кадык генерала в сторону, вырывая тонкую плоть и разбрызгивая кровь во все стороны. Протасов дернулся и обмяк. В ту же секунду пуля попала Баринову в плечо, его тело развернуло и отбросило в сторону. Вторая пуля попала рядом с сердцем, он упал на спину, и сквозь хрип было слышно бесконечно повторяющееся слово:

– Любушка, любушка, лю-буш…

Он лежал на полу, бессильно сжимая окровавленные кулаки. Помещение наполнилось пороховым дымом. Шекнер уложил наповал первого охранника, и теперь посылал одну за другой пули в сторону дивана, за спинкой которого укрывался второй. Вскоре его тело выпало из-за дивана, и превратилось в обмякшую массу, из под костюма по полу медленно расползалась густая красная жидкость.

Шекнер метнулся к боссу, и упав на колени приподнял его голову. Глаза Баринова смотрели в потолок, а губы слабо подергивались, словно пытаясь произнести единственное слово, которое имело для Баринова особый смысл.

В комнату вбежал еще один охранник генерала, но Демьян кинувшийся ему навстречу, оттолкнул его в сторону и проскочил мимо него к выходу. За спиной раздались выстрелы – очевидно Шекнер встретил его огнем.

Демьян сбежал по ступенькам вниз. На первом этаже было празднично и нарядно. Здесь все было в точности также, как и в его первый визит сюда, на корпоратив по случаю юбилея МонолитБанка. В помещение вбежал водитель Баринова, и кинулся к лестнице, по которой Демьян только что спустился вниз. Раздался громкий выстрел, и тело водителя выгнулось дугой и совершив нелепый большой шаг вперед, словно его кто-то подтолкнул в спину, рухнуло прямо под ноги Демьяну. В дверях стоял еще один охранник Протасова. В его руках дымился ствол пистолета.

Демьян медленно поднял руки над головой, понимая что положение безвыходное, и следующая пуля поставит точку в этой игре. Охранник подбежал к нему почти вплотную, его лицо было красным и вспотевшим, а глаза возбужденно смотрели во все стороны. Он навел пистолет в голову Демьяну и грохнул выстрел.

Охранник отшатнулся, его рука дернулась, потом безвольно стала опускаться вниз. Вторым выстрелом Шекнер разнес голову охранника на куски. Демьян обернулся и увидел, что Шекнер медленно идет вниз по лестнице. На его животе расплылось огромное красное пятно, лицо было искажено гримасой боли, а ноги с трудом слушались шефа службы безопасности. Не дойдя несколько ступенек, Шекнер оступился и рухнул вниз, ударившись копчиком о холодный мрамор лестницы. Демьян Петрович было дернулся ему навстречу, но заметил что пистолет тот держит весьма крепко и его дуло нацелено прямо на Демьяна.

– Ну, ты и сволочь! – проговорил Шекнер, приваливаясь спиной на ступеньки лестницы.

Пронзительные глаза Шекнера в упор смотрели на Демьяна:

– Я всегда знал, что тебе нельзя верить. Всегда… Чувствовал, что ты нас погубишь…

Демьян Петрович приготовился принять смерть, но на его душе было легко. Он отомстил за Еву, он видел смерть обоих ненавистных ему олигархов, и он был рад что разворошил это осиное гнездо.

– Одного я не знал… – хрипел Шекнер. По его подбородку потекла кровь изо рта. – Я не знал кто ты…

Шекнер поднял пистолет выше, но закашлялся. Он захлебывался своей кровью, очевидно у него было пробито легкое. Булькающий звук перешел в хриплый сип, рука с пистолетом задергалась и безвольно упала, его тело замерло. Только невидящие глаза Шекнера продолжали злобно смотреть в сторону Демьяна.

– Я – Человек… – устало произнес Демьян. – Во всяком случае, я хотел бы им остаться…

Он развернулся и пошел прочь по белоснежному мраморному полу парадного зала дворца Протасова.

Выйдя через широкую дверь на улицу, Демьян ощутил приятный летний ветерок и ароматный запах свежескошенной травы. Он посмотрел направо, туда где на лужайке все еще стоял красавец-вертолет с большой буквой «М» на борту. Позади вертолета была четко видна широкая подъездная дорожка, на которой стояли два черных автомобиля. Не было сомнений, что охрана дворца успела нажать кнопку тревоги и совсем скоро в поместье владельца МонолитБанка нагрянут его бывшие, а может и нынешние партнеры из властных милицейских или комитетских структур. Думать о бегстве по дороге не имело никакого смысла.

Потом Демьян взглянул влево – там где заканчивался аккуратно постриженный газон, бурлила перекатами широкая река. Вдали смутно виднелись очертания противоположного берега. Демьян подошел к самой кромке, прошел мимо огромных каменных валунов, красиво торчавших из воды. Затем он снял пиджак, ботинки и все еще болтавшийся на шее галстук. В распластанный на земле пиджак полетела скомканная одежда, обувь, рубашка, брюки. Где-то вдалеке уже послышался рокот приближающегося вертолета. Демьян завязал всю одежду рукавами пиджака в большой ком и бросил его в воду. Затем быстрыми шагами вошел сам.

Прохладное течение приятно омывало его тело. Толкнув куль с одеждой перед собой, Демьян принялся плыть навстречу новой жизни.