Текст книги "«Остров Крошкина»"

Она попробовала, и стала легче перышка. Так вот, как это работает!

Оксана показала глобусом вверх – и ее ноги оторвались от пола. Качнула вправо – полетела вправо. Наклонила влево – порхнула туда. Назад – сделала сальто. Вперед – и полетела по залу, будто птица, только ветер свистел в ушах.

– Аккуратнее! – забеспокоился брат. – Люстру не задень!

– Летать намного проще, чем я думала! – Оксана показала глобусом вниз, и приземлилась. – Попробуем вместе?

Володя взял ее за руку, они взмыли под потолок, и закружились, хохоча.

– Лучшая в мире игрушка! – распевал во все горло брат. – Самая лучшая в мире!

В душу Оксаны закралось сомнение.

– Для игрушки она слишком много умеет!

– Точно! – Володя понял ее по-своему. – Последняя клавиша! Проверим?

Оксана кивнула. Они опустились, и брат нажал третью кнопку…

Но в этот раз глобус не спешил творить чудеса. Он просто потух, и все.

– Нужна батарейка! – Володя полез в чемодан. – Здесь три. Возьмем одну – родители не рассердятся…

Он установил заряд в чудо-игрушку, закрыл, и снова нажал третью кнопку. Глобус неярко замерцал синим, но кроме этого – ничего не произошло.

– Странно! – хмыкнул брат, и для верности еще потыкал в кнопку пальцем. Без толку. Но стоило Володе поднести к чудо-игрушке руку, как между его ладонью и глобусом вспыхнула трескучая молния.

– Что это было?! – вскрикнула Оксана. Брат отдернул руку. Потер ладонь. Потянулся к глобусу пальцем… Сначала, чудо-игрушка вела себя тихо. Потом негромко затрещала. Между пальцем Володи и поверхностью глобуса пробежал синий разряд. В воздухе вокруг ребят заплясали голубые искры. Володя с Оксаной закрутили головами, не понимая, что происходит. Искр вокруг становилось все больше, и сверкали они все ярче. Ребята оказались внутри синего смерча. Брат поднес палец к глобусу совсем близко…

Детская на глазах изменилась – исчезли потолок и стены, вместо платяного шкафа выросла пальмовая роща, там, где раньше стояли кровати, теперь лежали плоские серые валуны. Ковер под ногами стал зыбким – Оксана взглянула под ноги и увидела песок неизвестного пляжа – белый и крупный, будто сахар, в котором ее ноги утопали по щиколотки. Кругом бегали маленькие цветные крабы и лежали огромные перламутровые ракушки, в бездонном небе парили белоснежные чайки. Володя уже почти дотронулся до глобуса, но тут Оксана с воплем выбила чудо-игрушку у него из рук. В один миг смерч рассеялся, а видение исчезло. Ребята снова очутились дома.

Глобус с мягким стуком упал на ковер.

– Я испугалась… – задыхаясь от волнения, объяснила Оксана.

– А это… По-настоящему было? – сам не свой от страха, выговорил брат.

Оксана сняла туфлю, перевернула. Изнутри тонкой струйкой посыпался песок. Володя зачарованно следил, как он падает. Шумно выдохнул, прошелся по комнате, чтобы успокоиться. И вдруг произнес:

– Шкаф.

– Что? – Оксана оглянулась. Увидела торчащие из приоткрытой дверцы маслянисто-зеленые листья. Терзаемая нехорошими предчувствиями, она распахнула дверцы… Так и есть! Вся одежда пропала! Вместо нее в горе песка, кренясь, как Пизанская башня, стояла кокосовая пальма.

Ребята опустилась на корточки перед глобусом. От удара об пол он отключился. Оксана взяла чудо игрушку, взглянула на брата.

– Это глобус-телепорт. – сказал он то, о чем сама Оксана только что подумала.

– А разве такие бывают?

– Значит, бывают! – в глазах Володи зажглись не сулящие добра веселые огоньки. Он наверняка уже придумал, как использовать все возможности новой игрушки.

– Про обещание родителям можно забыть… – начал брат, но Оксана его перебила:

– Подожди радоваться. Как глобус попал к папе и маме?

– Не знаю! – отмахнулся Володя. – Не важно!

– Еще как важно! – не согласилась Оксана. – Такие вещи на дороге не валяются…

Она еще не закончила фразу, как позвонил телефон. Оксана увидела номер – и обмерла.

– Папа!

Исследуя глобус, ребята забыли о времени, и теперь с ужасом представили, как родители вернутся домой, и увидят учиненный беспорядок.

– Узнай, где они! – потребовал брат.

– Хорошо… – кивнула Оксана, и ответила, стараясь не выдать волнения. – Алло?

– Мы в кинотеатре! – перекрывая шум толпы, завопил папа. Оксана выронила аппарат. Она одновременно чуть не оглохла, и поняла, что до возвращения папы и мамы осталось не больше пятнадцати минут – столько занимали дорога из кинотеатра домой на машине с учетом пробок и покупки билетов.

Телефон лежал на ковре, из него неслось: «Алло! Алло!»

– Извини, пап! – Оксана схватила трубку.

– Вышла «Глория Прайс 2. Кровавые слезы»! Пойдем смотреть?!

Оксана задохнулась от восторга. И лишь страх выдать их с Володей находку помешала ей завопить «ДА!!!» в ответ на вопрос. Вместо этого она, сама обливаясь кровавыми слезами, прошипела брату:

– Они вот-вот будут здесь!

– Задержи их! – приказал Володя.

– Как?! – Оксана оглянулась на бардак кругом.

– Любым способом! Я принесу лестницу! – брат выбежал в коридор.

– Ну что, пойдем?! – громовым голосом осведомился папа.

– Не знаю… – сердце Оксаны разрывалось от боли. – А больше… Ничего нет?

– В «Глории Прайс» снимается Зефирайн! – судя по тону, папу озадачил ее ответ.

Оксана вспомнила все нехорошие слова, которые слышала на улице, и запрыгала на месте, сжимая телефон в руках. Ну, где там Володя?!

– Как изменчива фанатская любовь! – заметил папа. Оксана застонала. Сейчас она и без глобуса дала бы круг по стенам и потолку. К счастью, папа не стал больше ехидничать, и перечислил другие новинки проката. – Хорошо! Посмотрим… «Крошки-вампиры 5». Ужасы. Слоган картины – «Самое страшное в этом фильме то, что есть первые четыре части». Или, вот, например, «Сэндвич». Артхаус, байопик. История изобретения величайшего кулинарного шедевра. Тепло принят критиками. Есть еще фантастический боевик «Середина», продолжение нашумевшего фильма «Начало». И мистический детектив – «Законы Лимба. Адское пекло». Крутой полицейский Джон Лимб снова погиб при исполнении долга. Но настоящий коп остается копом даже на том свете…

– Очередь в кассу подходит! – мама выхватила трубку. – Думайте быстрее!

– Э-э-э… – протянула Оксана. – Даже не знаю…

– Значит, идем на фильм с Зефирайн! – решила мама. – Дайте нам четыре билета…

– ПОДОЖДИТЕ!!!

Но мама уже оборвала связь. Оксана схватилась за голову.

Брат, отдуваясь, втащил в комнату лестницу.

Следующие четверть часа ребята двумя маленькими смерчами носились по квартире, расставляя уцелевшие вещи по местам, и пряча все безнадежно испорченное чудо-мячиком. Кое-как наведя порядок, они взялись за следы на стене. Оксана попробовала оттереть их губкой, но только развезла грязь по обоям.

– Что делать?!

– Спрячем за постерами! – придумал Володя.

Дюжина плакатов перекочевала на стену Оксаны, закрыв грязные следы и разводы.

– Едва успели! – выдохнул брат, сползая со стремянки на пол.

– Надо еще глобус разобрать! – напомнила Оксана.

– Как?! – Володя покрутил в руках чудо-игрушку. – Сказать ему «глобус разберись»?!

Телепорт выпорхнул у него из рук, закрутился в воздухе, разобрался на составные части и залетела в чемодан – ребята только успевали затягивать ремешки.

– Значит… – отдуваясь, сказал брат. – Голосовое управление у него тоже есть…

Из прихожей донеслись шум отпираемого замка, скрип открываемой двери, звон ключей, веселые голоса родителей и шелест бумажных пакетов.

Последняя деталь оказалась внутри. Володя с Оксаной убрали код на замке, закинули внутрь набор туриста, отнесли находку в чулан, затолкнули обратно на полку и привалили коробкой. Потом бегом вернулись в детскую, упали на кровати и притворились, что спят. Спустя пару минут, папа и мама заглянули к ним в комнату.

– Даже не разделись. – произнес папа, но, судя по голосу, не рассердился. Оксана приоткрыла глаза и через щелочку поглядела на родителей. Они стояли в дверях и улыбались. Потом мама подошла к Оксане и легонько тронула ее за плечо.

– Просыпайся, солнышко! – сказала она. – Володя, вставай!

Брат сел на кровати, очень натурально зевнул. Оксана тоже для вида потянулась.

– Купили билеты? – спросила она.

– Да, на сегодня. – ответил папа. – До начала еще два часа. После фильма сходим в парк развлечений. Ну, а когда вернемся домой – можно и в шахматы поиграть…

– А смысл? – фыркнул Володя. – Ты же у всех выиграешь!

– Ну, так я, поэтому, и предлагаю…

Оксана слушала папу, и вдруг увидела отпечатки ног на потолке.

Следы красовались точно над головами родителей. Пока папа и мама еще ничего не видели, но могли заметить в любую секунду! Оксана глазами показала брату на потолок. Володя все понял и замер от страха. Что делать?!

«Нужно скорее увести родителей из комнаты!» – поняла она.

Папа заметил переклеенные плакаты, посмотрел выше…

– А ДАВАЙТЕ ПОЙДЕМТЕ ПРЯМО СЕЙЧАС?! – предложила Оксана.

– Куда? – папа удивленно воззрился на нее. – В кино?

– ДА! СНАЧАЛА В ПАРК, А ПОТОМ В КИНО! – поддержал Володя.

– Так вы же, вроде бы, устали! – удивились родители.

– МЫ УЖЕ ОТДОХНУЛИ! – ребята вскочили с кроватей, схватили папу и маму за руки и потянули в прихожую.

– А как же обед? – отбивалась мама.

– И ужин! – слабым голосом вторил папа.

– Поедим по дороге! Маме не придется готовить, а папе мыть посуду!

– Резонно! – согласились родители.

– ТОГДА – СКОРЕЕ НА УЛИЦУ!

Так они и сделали. Пообедали в кафе, погуляли в парке аттракционов, а потом отправились в кино. Домой вернулись поздно. Перекусили бутербродами, поиграли в настольные игры, и разошлись спать. Все это время лишь пару раз Володя с Оксаной ненадолго оставались вдвоем, но, будто сговорившись, о глобусе не вспоминали. И лишь когда родители уснули, ребята принесли в детскую стремянку, забрались на нее и стерли с потолка следы своих ботинок.

Глава третья, в которой кое-что проясняется, но все равно ничего не понятно

В шесть часов тридцать минут из комнаты родителей раздалось до боли знакомое «пили-пили» будильника. Настал понедельник, первое сентября.

Володя застонал, как раненый. Оксана с трудом разомкнула веки, приподнялась над скомканным одеялом, оглядела детскую, увидела тучи за окном тучи и рухнула обратно в постель.

– Линейки не будет! – твердо решила она.

– Конечно, не будет! – пробубнил в подушку брат.

По коридору прошла мама. Скрипнула дверь, зашумела вода. Через минуту на кухне закипел чайник. Оксана помотала головой, отгоняя галлюцинации, зажмурилась и отвернулась к стене.

Мимо детской, зевая, прошаркал папа. Приоткрыл дверь, заглянул к ребятам.

– Это же надо иметь совесть так сладко спать! – возмутился он. – Доброе утро!

Оксана выглянула из-под одеяла. Володя тоже нехотя высунул всклокоченную голову.

– Па-а-ап! – Оксана кивнула на окно. – Там дождит!

– Не растаете. Подъем!

И скрылся за дверью. Ребята хмуро переглянулись. На улице пророкотал гром.

– Взрослые все чокнутые! – проворчал брат.

Оксана вылезла из постели, взяла одежду и пошла в ванную.

Ребята умылись, потом родители измерили их рост – впереди, по-прежнему, был Володя. Когда Чижиковы сели завтракать, он спросил у родителей:

– Откуда у нас этот чемодан? Я его раньше не видел! – безобидные слова, и сказаны будто невзначай – но папа и мама сразу напряглись.

Оксана закрылась от них кружкой с какао, и одними губами прокричала:

– Ты что?! – брат притворился, что не заметил.

– Это от моего друга. – с деланным безразличием ответила папа. – Он улетел…

– В Канаду… – подсказала мама. – А чемодан оставил в аэропорту. Вспомнил про него уже в Торонто… Позвонил нам, мы забрали. Подержим у себя и отдадим, когда вернется… И пока чемодан у нас – трогать его запрещено! Я понятно объясняю?

Володя фыркнул, едва не расплескав горячий шоколад.

– Почему ты боишься, что мы в него залезем?

– Там чужие личные вещи! – раздосадовано ответила мама. – Для нормального человека это достаточная причина!

– Во время уборки она тебя не останавливает! – заметил брат.

– Ого! – папа уважительно цокнул языком. – Неплохой выпад! Парируйте!

Мама испепелила его взглядом. Оксана смахнула на пол чайную ложку, сказала «ой!», залезла под стол, и благоразумно не высовывалась, пока на кухне не воцарились мир и покой. Когда она выбралась, мама как раз объясняла папе и Володе, что, раз они все такие секретные, то ближайший месяц будут убирать квартиру сами.

Несмотря на эту короткую ссору, про слова брата родители не забыли, и, заподозрив неладное, вскоре под разными предлогами ушли к себе в комнату, посовещаться. Едва за ними закрылась дверь – Оксана выскочила в коридор, приложила к стене пустой стеклянный стакан, и подслушала разговор.

– … не думал, что это их так заинтересует! – глухо, как из колодца, произнес папа.

– Дети у нас любознательные. Надо скорее убрать его из дома!

В комнате ненадолго воцарилась тишина, потом папа вздохнул и произнес:

– Хорошо. Когда стемнеет. – услышав это, Оксана едва не выронила стакан, и примчалась на кухню вне себя от злости:

– Увозят! – с порога выпалила она. – Доволен?!

– Чемодан с глобусом? – прищурился брат. – Когда?

– Сегодня! Вечером или ночью! Держал бы язык за зубами…

– Пусть увозят! – раздалось в ответ. Оксана едва не задохнулась от возмущения, протопала на свое место, рухнула на стул напротив Володи и вперилась в него взглядом. Брат преспокойно завтракал. Оксана шарахнула ладонью по столу – посуда жалобно задребезжала. Володя поднял на нее глаза.

– Что?

– Зачем ты все испортил?! – четко и раздельно спросила Оксана. Брат вздохнул.

– Я не испортил, а сделал лучше. Так нам будет проще его изучать.

– ПРОЩЕ… – Оксана уже открыла рот, чтобы на него накричать – и вдруг замерла.

– Объясни! – в замешательстве попросила она.

Володя взял две кружки, свою и Оксаны – почти одинаковые – поставил их на стол друг напротив друга, а потом поменял местами.

– А! – в голове Оксаны будто щелкнул переключатель. – Поняла!

– Рано или поздно – они все равно его увезут. – широко улыбнулся брат.

– Это верно. – задумалась Оксана. – А если не найдем похожий?

– Найдем. – успокоил Володя. – Но придется раскошелиться…

Поэтому, прежде чем отправиться в школу, ребята опустошили свою копилку.

Пока Чижиковы собирались на линейку погода не улучшилась. Северный ветер, пастушья собака осени, согнал облака в стадо, заполонив отарой небо. В окна квартиры забарабанил дождь, лужи во дворе покрылись пузырями. Папе с мамой и уговаривать детей не пришлось – ребята сами оделись по-осеннему. Оксана в темно-зеленую ветровку, Володя в ярко-желтую куртку.

А потом они всей семьей вышли в гулкий подъезд. Мама с ребятами спустились к лифту, и ждали, пока папа закроет дверь.

– Какая тоска-а-а… – простонала Оксана, глядя в окно на грозовое небо.

– Да еще эта новая школа! – скривился брат. Оксана тоже наморщила нос.

– У вас все получится! – мама обняла ребят за плечи и потрепала по волосам.

– Жаль, нашу старую закрыли… – вздохнул Володя.

– Ничего не поделаешь! – ответила мама. – Здание аварийное. Но нет худа без добра – классы расформировали, учеников распределили по другим школам, и кое-кто попал туда, куда ему, по оценкам и способностям, попасть не светило. Намек понятен?

– Учиться изо всех сил! – кивнула Оксана. – А если не выйдет?

– Хотя бы попробуете! – позванивая ключами, папа спустился к лифту, и нажал кнопку вызова. – Ничего нет хуже, чем жить в неведении.

Двери открылись, Чижиковы вошли в кабину. В тесноте Оксана тут же занервничала. Чтобы отвлечься, прислушалась к негромкому спору родителей.

– Зачем ты это старье надел? – в полголоса спросила мама. – Хочешь всем показать, как добротно шили в прошлом веке?

– Это такой стиль одежды – сафари. – добродушно шепнул папа.

– Ну да! – фыркнула мама. – Чтобы одним видом насмешить стаю гиен, остановить стадо буйволов и обратить в бегство прайд диких львов…

– Ты преувеличиваешь.

– Вот вернемся – возьмусь за твой гардероб.

– Я буду защищать его, как бешеный слон…

«Дин-дон!» – прозвенел лифт, двери открылись, и Оксана вздохнула с облегчением.

Они вышли из подъезда в промокший дворик, прошлепали по лужам до остановки, дождались похожего на гигантского зеленого сверчка троллейбуса и забрались внутрь. Поездка вышла нервной – в салон набралось столько пассажиров, что не протолкнуться. Володя злился на весь мир, Оксана тоже нервничала и огрызалась. Наконец, троллейбус остановился у нужной остановки, и Чижиковы с трудом выбрались наружу.

– А вот ваша новая школа! – с самым счастливым видом показал папа.

– Это… – начал Володя. Окончание фразы потонуло в раскатах грома.

Конечно, отпечаток накладывала холодная и пасмурная погода – куда приятнее идти от остановки к воротам в теплый и солнечный день, чем под пронизывающим ветром, закрывая лицо от колючего дождя. Да и само трехэтажное здание школы под ясным небом смотрелось бы куда веселее, чем под беспросветно-серыми тучами, висящими над самой крышей. И, все же, не в одной погоде было дело. У многих детей школа номер один вызывала гнетущее впечатление. Снаружи она была торжественной и красивой. А то, что вызывало страх, притаилось внутри – за кованной чугунной оградой и идеально причесанным парком, в старом, серо-зеленом, помпезном здании.

Вместе с другими семьями, Чижиковы прошли за ограду и направились к парадному крыльцу – широкому и нарядному, с рядом мраморных колонн и массивной двустворчатой дверью из темного дуба.

Оксана увидела, что на все деревья в парке одеты стальные клетки, потянула папу за рукав и спросила:

– А это зачем?

– Для придания формы кроне. Чтобы дерево выросло таким, как надо, садовник формирует крону, убирая все лишнее.

– А откуда он знает, что лишнее? – не поняла Оксана. Папа не ответил.

Они поднялись к входу. За дверью приглушенно гудела толпа, и хлопали зонтики. Папа с усилием приоткрыл дверь, впустил семью и вошел сам.

В бело-зеленом холле сильно пахло чистящими средствами. Там собралась вся школа. Пол разметили на квадраты, оставив в центре пустое пространство. Каждый класс стоял в отведенном ему месте, чем дальше от двери – тем старше дети. Едва Чижиковы вошли, рядом выросли дежурные. Узнали фамилию, сверили со списком, проводили ребят к новым одноклассникам, а папу с мамой – к местам для гостей. Оказавшись в толпе незнакомых детей, Оксана почувствовала укол страха. Нашла глазами родителей – увидела, как они садятся на стулья, отряхивая с одежды капельки дождя. Папа поймал ее взгляд, ободряюще кивнул и показал большой палец, мама улыбнулась и помахала рукой.

В конце холла на импровизированной сцене стояли учителя. Оксана увидела Максима Петровича. Крошкин выглядел так же, как вчера в магазине – плащ, костюм, портфель под мышкой. Из всех учителей он единственный смотрел на детей, взгляды остальных преподавателей устремлялись ввысь – одухотворенные, будто у певчих в церковном хоре, или страдальческие, словно у больных в очереди на прием к стоматологу.

А потом Оксана заметила директора. Он выделялся так же, как Максим Петрович, только не в лучшую, а в худшую сторону. Худосочный, в темно-фиолетовом костюме, с лицом восковой куклы и волосами до плеч – вылитый вампир из кино. Каракоз стоял в центре сцены, оглядывая холл цепкими, как репей, черными глазами.

Все расселись, воцарилась напряженная тишина. Директор вышел к микрофону. Голос у него был под стать внешности – сухой и колючий.

– Меня зовут Эрнест Евграфович Каракоз. – сказал он. – Я директор школы номер один. Приветствую всех учеников, а также их близких, наших гостей.

Как вы уже знаете, школу номер три закрыли, и некоторых детей из нее перевели к нам. Я не в восторге от этого решения, но оно принято наверху, и помешать я не в силах. Однако кто и вновь прибывших останется здесь, а кто уйдет – определяю именно я. Так что, новички, слушайте внимательно – и запоминайте.

Школа номер один уже много лет выигрывает конкурс на звание лучшей школы города. В связи с этим на нас обращено особое внимание властей. Мы даем лучшие результаты – и получаем лучшее обеспечение. За достигнутые успехи нас ставят в пример. Мы – витрина, на которой выставлены плоды образовательного процесса. Такой статус ко многому обзывает – меня, как директора школы, учителей, и, конечно, вас, учеников…

Последнее Каракоз выделил особенно.

«Ради нужных показателей, он из нас все соки выжмет» – подумала Оксана.

– Мы задаем высокие стандарты. Наши воспитанники служат примером не только в школе, но и за ее пределами. За несоответствие внешнего вида установленным нормам, опоздание на уроки и прогулы, праздное шатание по коридорам во время занятий и на переменах провинившиеся первый раз получают замечание, на второй в школу вызывают родителей. За более серьезные нарушения, такие, как спор с учителем, срыв урока и причинение вреда школьному имуществу – я немедленно ставлю вопрос об отчислении.

Директор недобро оглядел притихший зал.

– Школа готова к учебному году. Вас ждут лучшее оборудование и лучшие учителя. Я надеюсь, что вы тоже будете лучшими. Другим здесь не место. Держите наш уровень, а если не можете – уходите сами.

На этом у меня все, еще раз поздравляю всех с началом учебного года!

Каракоз отступил от микрофона. Володя с Оксаной едва не оглохли от оваций.

– Чему они аплодируют? – поинтересовался брат, который хлопать не стал. Равно как и Оксана, которой директор совсем не понравился.

– Не знаю! – честно ответила Оксана. – Видимо, здесь так принято.

После директора несколько слов сказала завуч – сурового вида женщина, из тех, кому лишний раз не стоит попадаться на глаза. Потом выступили остальные учителя. А линейка все длилась и длилась. Папа заскучал, достал из кармана кубик Рубика и за считанные секунды собрал. Оксана следила за полетом его рук, чувствуя, что засыпает – но тут заиграла музыка, и в холле появились танцующие пары. После выступления творческих коллективов школы линейка, наконец, завершилась. Учителя спустились со сцены, и подошли к своим классам. Крошкин тоже – пружинистой походкой.

– Общий привет! – он помахал ребятам. – Для всех новеньких сообщаю – меня зовут Максим Петрович Крошкин, я ваш классный руководитель, а еще веду географию. Пойдемте, покажу, где наш кабинет, там и проведем перекличку…

Учитель повел Володю с Оксаной и остальных через холл, останавливаясь подождать отставших, разбудить уснувших, и вдохновить потерявших за время линейки интерес к жизни детей, попутно объясняя, как устроена изнутри школа номер один.

– Во-первых – не бойтесь. – сказал он, ведя детей по длинному сумрачному коридору. – Здесь не так страшно. За невыученный урок линейкой по рукам не бьют. Я вам тоже скажу небольшую речь – ту, что должен был произнести директор. Образцово-показательность это ерунда. Ум важнее, чем костюм. Про сердечность я уже молчу. Со стандартами то же самое. Каждый из нас является уникальной личностью со своей точкой зрения на мир, разнообразие которых гарантирует выживание человечества. Если мы все будем одинаковыми – то и ошибки станут одни и те же. И никто их не исправит. Поэтому, к каждому ребенку нужен отдельный подход, развивающий умения, заложенные в нем природой. И особенно важно, чтобы в школе у детей было как можно больше свободы, ведь отсюда начинается взросление и вступление человека в общество. Так же, как плохой садовник испортит любое дерево – плохой учитель испортит целый класс, если вместо того, чтобы развивать фантазию детей и учить их думать самостоятельно будет загонять в рамки дисциплины и школьной программы. Я постараюсь быть для вас хорошим учителем, и сделать ваше путешествие из страны детства во взрослый мир увлекательным приключением. Чтобы после окончания школы вы жили своей жизнью, а не стали бездумными исполнителями чьей-то воли… Так, здесь у нас пост охраны, не шумите, человек спит. Столовая налево, спортзал направо, расписание занятий найдете на щите…

Несмотря на полноту, учитель легко лавировал в толпе. Оксана прибавила шаг, чтобы не потерять его из вида.

– На каком щите? Рыцарском? – переводя дух, пошутил Володя. Даже он с трудом поспевал за Крошкиным.

– Школьном. Рыцарские щиты, мечи и латы сдаете в раздевалку. На второй этаж поднимаетесь только во второй обуви – это в ваших же интересах, кабинет директора прямо напротив лестницы. Главное, запомните, где на карте школы находится наш кабинет. Вначале – направо, потом – налево, снова направо… Ну, вот мы и дома!

Максим Петрович отпер дверь, впустил детей и вошел сам. Ребята, уже отучившиеся у Крошкина год, сразу прошли на свои места. Новички, в том числе Володя с Оксаной, сгрудившись у входа, оглядывались, и рассаживаться не спешили.

– Нравится? – улыбнулся классный, довольный эффектом. – Правда, здорово? Проектор – раз, телевизор – два, экспонаты из разных стран мира – три. Я уже не говорю про индейского вождя! И не спрашивайте, на какие жертвы я пошел, упрашивая Каракоза поставить Красного Ворона в классе!

Пока кабинет географии был единственным местом в школе, где не бродили сквозняки, и не висела в воздухе всепроникающая осенняя сырость. Потолок и стены светло сияли, в три ряда стояли новые парты, и на каждой, как обещал учитель – по два маленьких глобуса. На стенах висели огромные карты, в застекленных стеллажах покоились разные интересности со всех концов света. Рядом со школьной доской – Красный Ворон. По периметру класса под потолком – портреты известных путешественников и первооткрывателей. Крошкина среди них не было. Оксана обратила на это внимание, и удивилась – если у Максима Петровича есть знак Общества безопасных путешествий, то и сам он, должен быть, знаменит. Отчего же не повесить в кабинете свой портрет? Смотрелось бы эффектно…

– Рассаживайтесь! – учитель снял шляпу и плащ. Блеснула прикрепленная к пиджаку серебряная чайка. Новички, узнавшие этот символ, замерли с раскрытыми ртами. Крошкин притворился, будто не заметил, но, судя по довольному виду, именно на такой эффект и рассчитывал.

– Пока садитесь на свободные места. – сказал географ. – Не понравится – переменим.

Ребята расселись. Володя с Оксаной выбрали третью парту в крайнем ряду от двери – так, чтобы не прямо перед учителем, и можно было, когда захочешь, смотреть в окно.

Максим Петрович вынул из портфеля настольную лампу в форме глобуса, поставил на учительский стол и включил. Ночник засиял мягким светом. Крошкин сел на свое место, сплел пальцы рук замочком, подождал, пока все успокоятся, и начал урок.

– Как верно подметил директор – у нас много новеньких. В школе номер три была нехватка кадров, да и последний год ее существования выдался трудным. Поэтому на первых занятиях мы вспомним пройденный материал, самые знаковые темы. Начнем с предмета географии… Молодой человек, у вас вопрос?

Это Володя поднял руку.

– Да! А почему вы не повесили здесь свой портрет? Вы ведь тоже путешественник и первооткрыватель!

– Природная скромность. – глаза классного за стеклами очков хитро блеснули. – Не хотел рассказывать о своем героическом прошлом, но раз уж спросили… Да! В прошлом я действительно был путешественником и первооткрывателем. А сейчас – просто учитель географии…

– А в каких… Ой! – Оксана спохватилась, что не только перебила Крошкина, но и вопрос задала, не подняв руку. Хорошо, что классный у них Максим Петрович, а не Каракоз, иначе не сносить бы ей головы. Географ кивнул, и Оксана закончила фразу. – А в каких странах вы побывали?

– Во всех, и не единожды. Совершил кругосветное путешествие. Был в Антарктиде. Поднимался на Эверест, и даже, не поверите, погружался на дно Марсианской… Тьфу! Марианской впадины. Да, вот такие у меня в жизни были высоты и глубины!

Новички удивленно и восторженно загалдели. Крошкин значительно кивнул, сверкнув лысиной под светом настольной лампы.

– Когда-нибудь я расскажу вам, каково быть там – на самом дне… – классный мечтательно закатил глаза. – Это удивительное, ни с чем несравнимое ощущение, когда почти одиннадцать километров воды давят на тебя с силой в тысячу атмосфер!

Оксана снова подняла руку, но учитель ушел в себя и ничего не заметил.

– Ммм… – протянула Оксана. – Максим Петрович?

– Да-да? – встрепенулся географ.

– А что именно вы открыли?

– Это долгая история… – начал классный, но взглянул на часы – и спохватился. – Потом я обязательно вам ее расскажу, а сейчас на это нет времени. Сразу после урока я отправлюсь на научную конференцию, чтобы представить свою теорию о месте затопления Атлантиды! Перейдем к теме занятия. Открывайте тетради, и пишите…

Крошкин встал из-за стола, прошелся перед доской, заложив руки за спину, и начал:

– География – важнейшая и самая интересная из наук, ведь она рассказывает об устройстве нашего общего дома, планеты Земля. Это ясно уже из самого названия дисциплины, которое пришло к нам из Древней Греции, и, в переводе, означает «землеописание». Этим мы и займемся на уроках – посмотрим, как выглядит каждый уголок нашей планеты, и узнаем, как заботиться о ней.

Про углы у планеты – это я образно. На самом деле, форма Земля близка к шару. Сейчас мы это знаем, а в прошлом люди думали иначе. Представляли планету плоской, похожей на диск, цилиндр, и так далее. А чтобы подтвердить свои теории – отправлялись в путешествия. География вообще неразрывно связана со странствиями. Другого способа понять мир, в котором мы живем – просто нет. Поэтому во все времена люди путешествовали. И все наши знания о мире – заслуга великих первооткрывателей. Портреты некоторых из них вы видите над школьной доской.

Сейчас путешествия безопасны. Но раньше было иначе. И человек, отправляясь в поход, знал, что может не вернуться назад. Часто оказывалось проще остаться жить там, куда приехал, чем вернуться домой. Конечно, если до места вообще удалось добраться. Поэтому, уезжая, прощались навсегда, а путешествия были уделом людей сильных, предприимчивых и отважных…

Максим Петрович вздохнул, посерьезнел и продолжил:

– К несчастью, сила, предприимчивость и отвага совсем не так часто соседствуют в одном человеке с умом, честностью и благородством, как нам бы того хотелось. Не все, кто отправлялись в путь, были достойными людьми. Некоторые вели себя как разбойники и пираты. Это черные страницы в истории географии. Но большинство первооткрывателей были достойными людьми. С них мы и будем брать пример.

Благодаря путешественникам появилась подробная модель планеты Земля, стоящая на ваших партах, то есть, глобус – инструмент познания исследованного мира.

Глобус наглядно показывает планету в целом, объясняя, что и где находится на ее поверхности. Как всяким инструментом, им нужно уметь пользоваться. Представьте, что я прошу вас найти на глобусе какой-нибудь объект, например, город Лондон.

Чтобы отыскать Лондон правильно и быстро, нам нужно знать его географические координаты – широту и долготу – то есть, цифры, обозначающие положение чего-либо на земном шаре, относительно воображаемых линий, прочерченных на его поверхности. Это из-за них наш глобус выглядит, как арбуз в сеточке.