Текст книги "Автостопом по Индонезии и к папуасам"

Всякие мелочи по Индонезии

азболелся зуб. Начал разваливаться ещё в момент выезда из Москвы, а теперь через месяц продолжил. Я всё не хотел идти к зубному, хотя они тут на каждом шагу, называются ДОКТЕР ГИГИ. «Гиги» – по-ихнему зубы. Видимо, слово «Гигиеническая зубная паста» от этого же слова происходит. – Думаю, за ту сумму, что в Москве стоит один зуб, – индонезийский доктер-гиги вырвет не только все мои зубы, но и свои, и заместо моих мне приставит. Правда, не факт, что его зубы окажутся лучше.

Но не хотел я идти к зубному, т.к. не знал, как по-индонезийски будет «АЙ!» Но на пароходе из Баликпапана зуб разболелся, и я уже решил идти в Таракане к любому тараканскому доктёру и избавляться от злого «гиги». Но только я так решил и прибыл в Таракан, зуб перестал болеть – испугался и больше не беспокоит. И сейчас я пишу эти строки, прошло полгода, гиги затаился и не болит ни чуточки, сидит на своём месте, как примороженный – очень уж напугала его перспектива быть выдранным индонезийским доктёром.

Хлеб. Индонезийцы почти не едят хлеб, и даже название хлеба на бахаса – «РОТИ» – пакистанского происхождения. У всех хлебных народов слово «ХЛЕБ» основное, и оно не заимствовано. А у них главная еда – рис, а хлеб привезли, поэтому и слово чуждое, и хлеб дорог, больше доллара за килограмм. А ещё нет у них кефира, почти нет картошки, не видно солёных огурцов. Молоко редко и дорого (доллар за литр – или дороже!).

Ещё нет турников – страна не турниковая, никаких тебе спорплощадок, как в Китае были, – народ мелкий, не очень сильный, больше хилый, много пузатых (что для Азии не свойственно), дети тоже нередко пухлые, укормленные. И мне тоже шевелиться лень, хотя иногда пинаю себя и заставляю отжиматься и приседать, на удивление всем индонезийцам.

Мало тут всяких сладостей, которыми так изобилен Ближний Восток. Наверное, это потому, что хлеб редок, вот и нет традиции сладко-печенья. Само печенье, кексики и тортики есть в супермаркете, а у тёток – лишь пять-шесть видов вкуснятин, это вам не Сирия и не Иран, товарищи.

Сырость высокая повсюду, – сезон дождей. По счастью, льёт не круглые сутки – дождь, в основном, вечером и ночью. Но регулярно нужно заглядывать в рюкзак, проверять – не просырилось ли там что? Но сухим тут не останешься! Трудно выйти, как говорится, сухим из воды.

Малайзия, штат Сабах

Малайский порт, куда въехал в первый день весны, называется Тавау.

Для россиян (а также украинцев, и для белорусов) для въезда в Малайзию визы не нужно. При въезде ставят маленький бесплатный штамп. Ничего не смотрят и не спрашивают. Малайзия сразу внешне отличается от Индонезии. В городе чисто, цивильно, нет никаких рикш, нет продавцов на собственных ножках, нет мото-таксистов, и в отличие от Индонезии, не стараются обмануть – цены везде написаны. А в Индонезии даже в обменнике курсы не стоят, спрашивать приходится, и в маршрутках сдачу мечтают недодать, хоть копейку. Малайская еда дороже, чем в Индонезии, вдвое. Дёшевы только бананы.

Город был весь завешан предвыборной агитацией. Жители штата (а может и всей страны) выбирали парламент. Правящая партия рекламировалась плакатами синего цвета и имела символ «весы». Агитация «голубых» висела повсюду, на стенах, заборах, перекрёстках, площадях. Были и другие цвета и другие партии, но в меньшем количестве. Выборы ожидались через неделю – восьмого марта. Все завешано плакатами, портретами. Агитация на трех языках – по-малайски, по-китайски и по-английски! Китацев тут примерно треть.

В Тавау я решил не задерживаться – поспешил сразу в столицу штата, город Кота-Кинабалу. До него около 600 км по трассе.

…Выбрался из города, поток машин хороших, никто в кузовах не ездит и минут 12 никто не стопится – я чуть было не разочаровался в восточно-малайском автостопе. Но вот, шурша, остановился красивый автобус – с кондиционером и туалетом.

– Только я бесплатно, – предупреждаю экипаж.

– Как это? Почему? Так не бывает, – удивились водитель и контролёр.

– Бывает, – я объяснил, и пораженные автобусники повезли меня в своем вагоне-холодильнике до самого «Ке-Ке» (как местные называют Кота-Кинабалу, свой главный город).

В четыре утра автобус выгрузил меня в центре тёмной, спящей столицы, среди утренних луж. Город сиял пустыми офисными десятиэтажными небоскрёбами (москвичи – не смейтесь). И только автобус уехал, шурша (он был проходной, в ещё более дальний городок) – из-под тёмных стен небоскрёбов ко мне устремились радостно… замёрзшие полуголые проститутки! Толстые, накрашенные, уродливые, крупноватые для Малайзии, с жирными губами.

– Мистер, мистер! – восклицали радостно они. – Гуд монинг, мистер!

Вот уже не думал, где кого встречу. Продираясь через их толпу, вышел к берегу моря, а потом направился в Главную Мечеть Штата, где планировал поселиться.

Главная Мечеть штата Сабах

находилась в это время на реставрации. Моления происходят, но также параллельно тут обитают днём рабочие, что-то чинят, бетонят. Меня встретил мужичок – скажем так: «по связям с общественностью». Вообще, в мечети (главной) никого не вписывают, но меня проверили и, убедившись в том, что я надёжный человек, дали разрешение на обитание. Итак, я на три дня посетился в Главмечети (один ночью во всей мечети – очень прикольно!) Из удобств – как всегда: кипяток, душ, вентиляторы, общение с благочестивыми мужами.

В первый же день я выступал перед собранием людей, после дневной молитвы. Так сбылось моё очередное желание – выступить в главной мечети Сабаха. Почему-то здесь нет ни молодёжи, ни детей, ни дам – в эту мечеть ходят одни дядьки 40—50 лет. Видимо, потому, что здание на реставрации. Говорил я по-английски – здесь, в Малайзии, английский язык понимает большая часть народу, в отличие от соседней, менее англофицированной, Индонезии.

Было у меня в КК и в штате Сабах несколько важных дел. Во-первых, заказать новую индонезийскую визу, как минимум на два месяца (здесь имеется консульство). Во-вторых, изготовить несколько публикаций в местных СМИ и получить справку на малайском языке от местного министерства туризма. (Малайский язык похож на индонезийский, но я хотел местную справку с печатью малайского Управления.) В-третьих, вооружась этими публикациями и справками, я хотел подняться на высочайшую гору Калимантана (гору Кинабалу, 4101 метр), не заплатив при этом за гидов. В-четвёртых, я мечтал увидеть самые большие в мире цветы раффлезии, которые росли в нескольких местах в мире, в том числе – в одном лесочке этого штата. И, наконец, мне хотелось проехать по единственной на Калимантане железной дороге, которая была построена около ста лет назад и до сих пор соединяла КК с городками Бэфот и Теном в глубинке Калимантана… Так что много всего интересного меня ожидало на самом восточном куске малайской земли.

Святая церковь и другие религии

Иду в воскресенье, слышу церковь, звуки доносятся. Оказалось, англиканский собор имени Всех Святых. Решил зайти.

В одном зале – сто китайцев. Китаец читает проповедь, рядом картинки и иероглифы на экране.

– Вы понимаете китайский? – спросил меня служитель.

– К сожалению, пока нет.

– Тогда пройдите в соседнее помещение.

В соседнем – 200 человек, и пастор (китаец, местный епископ – «бишоп») читает очень многословную и длинную проповедь по-английски. Для тех, кто не успевает понять (это типа меня) – рядом на экране возникает текст (в сокращении). Для ещё более тупых – всем раздали бумажки с тезисами по-английски. А кто совсем не умеет читать, для них на экране картинки. То мужик с рогами, то мешок с деньгами, то сыр в мышеловке.

Тема проповеди оказалась – предвыборная!

Епископ доказывал из Библии следующее – 1) всякой власти да подчиняйтесь, да будьте покорны, 2) отдайте кесарю кесарево, 3) молитесь за власть, 4) не забудьте проголосовать. Таким образом он повышал явку на выборах. За кого голосовать, я так и не понял. Возможно, это и не объяснялось, или было ясно и так, без проповеди, ведь повсюду на заборах были наклеены «синие».

Я подумал, что не обязательно надо каждую власть слушаться и решил, что нужно предупредить людей. Ведь когда израильский народ был угнетён фараоном, – Моисей не призывал голосовать в парламент фараонский, а увёл весь народ из этого сообщества. Поэтому я попросился выступить после епископа, и передал эту просьбу, для надежности, дважды, через разных служителей церкви. Мне обещали «да».

Но мне так и не удалось устроить шорох в данной церкви. После епископа сразу начался концерт, все начали петь и двигаться, как на митинге, а с последними звуками песен народ ломанулся к выходу. Так мне слово и не дали – может быть, к лучшему, а то я же наговорю много старого и нового на любимую тему «Что есть первое – Бог или правительство?» – как в Асуане в 1999 г…

А вообще тут полно всяких религиозных заведений, на все вкусы. Малайское правительство спокойно относится к разным религиям, тут сосуществуют шесть вер – христиане (есть и католики, и протестанты, и некоторые сектанты), мусульмане, сикхи (даже в КК имеется их храм), буддисты, индуисты и даоисты (китайцы). А вот атеистом или иудеем в Малайзии быть запрещается.

Храмы всех шести основных религий свободно конкурируют друг с другом, торчат на каждом проспекте, заманивают народ. Причём, все они посещаются, по воскресеньям в церкви идёт треть города, а по пятницам – другая треть.

После церквей и храмов я решил посетить Университет Борнео, надеясь на две пользы. Во-первых, думал я, может быть, можно будет выступить перед студентами, и, во-вторых, поселиться в общежитии. Университет штата Сабах, огромный и современный, находится очень далеко – в 10 км за городом. Чтобы студенты не разбежались?

Разбросан на десяток корпусов и много мелких домишек. Не вышло – ни выступления, ни поселения, а может, просто я не нашёл того человека, который нужен из начальства, а нашёл неправильного (ведь в таком большом коллективе всегда можно найти и сочувствующих). Но и рад был, что не придётся сюда ещё раз тащиться, очень уж далеко!

В целом Малайзия более формалистская, чем Индонезия. Если в Индонезии можно всё, например спать на столе ректора университета под вентилятором и государственными флагами, то здесь с этим туго.

Охота за визой Индонезии

В Ке-Ке имеется Генерельное Консульство Индонезии. Пошёл туда в понедельник утром, к самому открытию. Бюрократы, для получения туристской двухмесячной визы, требуют обратный билет. И у меня, и у других иностранцев из европейских стран, хотя все понимают, что никто навсегда жить в Индонезии не останется, а если и захочет остаться – тут билет не поможет. И ведь знают, что визу можно получить на границе – любые граждане приличных стран, включая РФ, могут взять по приезду месячную непродляемую визу за 25 долларов (а в посольстве – 45 долларов за двухмесячную продляемую). Но хотят билет и доказательства финансовой благонадёжности.

Мои справки из управления туризма г. Баликпапан и статьи про меня на бахаса индонезия оказали неверное действие – их поксерили и по факсу отправили в Джакарту. Это вид вежливого отказа. В Москве, когда я охотился на визу Индонезии зимой, – результат был такой же: мои книги (на русском языке) и статьи про меня послали в Джакарту особо тормозной почтой, и ответ так и не пришёл. И вот, как в Москве, так и здесь мне отвечают:

– Ждите ответа, мы вам позвоним. Или вы нам позвоните.

Тут я уже притворился очень злым :

– Как так, ждите ответа?! Я такие сказочки уже 100 раз слышал! Судан, Иран, ещё другие страны, теперь вы. В Москве до сих пор ждём ответа уже три месяца, как мои книги отправили в Джакарту – зачитались. Вы должны дать мне ответ ЗАВТРА!! Я приду завтра, и вы мне скажете своё решение!

Консул несколько опешил, и так вежливо:

– О’кей, сэр, о-кей-сэр, – приходите, мол, завтра. Не привыкли к русскому напористому стилю общения. Конечно тут важно и не переборщить, можно же совсем напугать, что азиат вовсе отключится и перестанет воспринимать собеседника. Так что нажимать иногда можно, но знать меру.

Но мне и терять нечего – я ведь могу получить визу на границе и дешевле (правда, опять это будет только месячная). Ну, или податься в другом консульстве – в Тавау или в Кучинге (тоже на Калимантане).

На другой день не тороплюсь, прихожу не рано, под закрытие, чтобы хорошо успели подумать.

– Где вы будете въезжать? – спрашивают меня.

– Я вот пока не знаю точно: может в Таракан, может в Понтианак, может – на Сулавеси, куда найду транспорт, пароход, – хитро говорю я, чтобы не потребовали билет.

– О’кей, о’кей, сэр, может быть у вас есть хоть какой-нибудь билет…

– У меня билет только с Бангкока в Москву.

– Ну давайте хотя бы его поксерим. – Поксерили билет, я заплатил 170 ринггит и оставил им паспорт. Платил не в посольство, а в банк по квитанции. Бюрократы!

На другое утро получил паспорт с визой. Двухмесячная. Меня ждут ещё два месяца в Индонезии – ну, наконец-то!

Наблюдения о Кота-Кинабалу

Дожди тропические лили и в Кота-Кинабалу довольно сильно, но все дома оборудованы козырьками, так что, идя по улице, можно почти всю дорогу идти под козырьком, и мокнуть только когда перебегаешь дорогу.

Ходил в Сабах Туризм (местный минтуризма), где сидит много не очень активных дядь и тёть. У них есть буклеты на всех языках, включая русский, а также туристические карты и схемы. В этом отношении Малайзия ушла далеко вперёд оносительно Индонезии. Тут и в магазинах есть приличные карты города, региона, страны. Обитатели минтуризма, однако, раздающие буклеты, не так идут на неформальную дружбу, как индонезийцы. Я запарил их приготовлением для меня Справки из Минтуризма на малайском языке. Они с неохотой за это взялись, и, в отличие от Баликпапана, – не только не стали водить меня по ресторанам, но даже и во внутренние кабинеты не позвали, назначили подходить в приёмную на следующий день. Типичные чиновники. Улыбчивые, только когда раздают буклеты. Тормозящие тогда, когда нужно сделать что-то, не относящееся к их прямым обязанностям.

По методу известного босого пешехода Владимира Несина, а также Игоря Длиннюка, я изучал удобства и неудобства босохождения. Некоторое время поэкспериментировав, нашёл такие трудности. 1. Днём асфальт горячий, ходить жарко. 2. Нужно бдительно смотреть, как бы ни на что не напороться. Удобства такие: 1. Экономится примерно 0,1 доллара в день (исходя из стоимости ботинок и носков и среднего времени их ношения). 2. Можно не бояться луж. 3. В тех местах, где нужно снимать ботинки, они уже сняты, удобно. Но в связи с пунктом 3 имеется и неудобство-3 – в помещения, вместе с ногами, проникает всякий сор.

Ходить в соронге (индонезийской трубе-платье) удобнее, чем в штанах – меньше потеешь. Сами малайцы и индонезийцы удивляются на такую причуду белого мистера. Сами тут почти все ходят в европейской одежде.

С остальными штатами Малайзии Сабах трудно сообщается – надо лететь. На острове Калимантан находится два малайских штата – Сабах (северо-восточный угол) и Саравак (северо-западный угол). Разделяет их маленькое, богатое и очень гордое государство Бруней. Он трудновизовый для россиян. Чтобы туда попасть, нужно ждать визу весьма долгое время – недели, месяцы. Можно обойти его пешком (неделю в сухой сезон, две недели – в период дождей). Пассажирских пароходов вдоль Калимантанских берегов нету. Также и в материковую часть Малайзии местные летят только на самолёте, а паромы так и не были никем обнаружены. Такая же странность имеется на юге Калимантана в его индонезийских провинциях: восточный Калимантан (Баликпапан, Таракан, Банджармасин) никак не сообщается с западным (город Понтианак), нет там ни дорог, ни судов вдоль побережья. Граждане, желающие приплыть с западного Калимантана на Восточный, плывут через Яву, и даже машины нужно поставить на паром, идущий на Яву, и потом обратно оттуда притянуть их на Калимантан. Так уж странно всё, на Калимантане, с транспортом.

Интересное наблюдение – как собираются деньги в Малайзии и Индонезии с прихожан мечети на общественные нужды. Во всех больших мечетях стоит несколько (до сорока, пятидесяти, ста) ящичков на колёсиках для подаяний, этакие машинки на колёсиках, форматом с книжную пачку. После каждой молитвы эти ящички, по числу рядов молящихся, пускают вдоль сидящих мусульман. Некоторые броса. т что-то в ящичек, некоторые просто перекатывают его на другой конец зала. Всё, ящички переехали с правого края мечети на левый, или наоборот. Отличие от наших же, например, церквей следующее: каждую неделю эти деньги пересчитываются и в каждой мечети есть бухгалтерская доска, где написано, сколько денег собрано за неделю, и сколько из них куда потрачено, а сколько и осталось. Каждый может сам увидеть размер «мечетных доходов». В Индонезии это в средних мечетях миллионы рупий (сотни долларов), в центральных мечетях Малайзии – значительно больше.

Что же касается сикхов, они пошли дальше в сборе и распределении пожертвований: к каждому храму приложен казначей, и сдающий пожертвование получает квитанцию (кроме мелких неутчённых пожертвований), хотя некоторые редко говорят «можно без квитанции», но их имена записывають всё равно. По итогам месяца вывешивается распечатка, кто сколько внёс: мистер такой-то пожертвовал 50000 ринггит, другой – 40000 ринггит, (начинают с самых крупных сумм), …, такой-то – 11 ринггит, столько-то ринггит появилось анонимно, и вот куда они делись: расход туда-то, туда-то, на строительство, на кухню, на ремонт, и столько-то осталось. Нашим бы церковникам поучиться.

Продолжение приключений в штате Сабах. Утрата штанов и их нахождение

Проживая в святой мечети, я был очень доволен, т.к. это было самое большое помещение в моей жизни, в котором меня оставляли на ночь (причём одного). Меня запирали поздно вечером, и прочие бомж-люди вынуждены были коротать ночь под стенами Храма, а я научился секретно выходить и заходить обратно. Очень интересно – один в зале размером с Храм Христа Спасителя, двухэтажный, но без икон и пониже малость. Так вот, я постирал свои штаны, и повесил их сушиться снаружи на ограду, т.к. постеснялся вешать их внутри мечети.

Вечером во вторник пошёл в город, а на обратном пути оглушил огромный шестичасовой ливень, еле добрался до мечети. Вернулся – штанов нет!

«Да ладно, я и так старался от них избавиться, – думаю я, – похожу теперь в юбке-соронге. Только отжиматься, на голове стоя у стенки, я теперь не смогу. Особенно если трусов под соронгом нету».

– Что, штаны украли? – заметили святые мужи. – Мы предупреждали! Без штанов – плохо, люди невесть что подумают!

А в мечети висят таблички очень смешные на трёх языках:

«СЛЕДИТЕ ЗА СВОИМИ ВЕЩАМИ, ЧТОБЫ ИХ НЕ СПЁРЛИ» – по-английски, по-малайски и на китайском!

Такая надпись нервирующе действует. При молитве святые мужи стараются положить перед носом часы, кошельки, мобильники и прочее. Таким образом сами шейхи подтверждают, что их учения ещё не всюду оказали своё благотворное действие. Но наутро, я стал уже уходить – штаны нашлись. Просто в наступлении дождя их переложили в другое место, чтобы не намокли.

Получение новой справки

Во вторник ходил в Управление Туризма раза четыре, мне сделали перевод на малайский, прицепили фото, осталось сделать на фирменном бланке и подписать у Начальника. Вроде всё было почти готово, но отношение какое-то другое, не индонезийское. Заставили сидеть в приемной, а к начальникам вместо меня ходил какой-то клерк. Сказали завтра приходить – а потом, как оказалось, пришел самый главный, сказал что не подпишет, и что дело это тёмное, и зачем оная справка мне нужна? И наутро гад улетел на Филлипины (хорошо быть начальником, к 16 на работу, а потом гуляй неделю). С трудом удалось выловить и уговорить его заместительшу, наконец сделали справку и подписали, а я её заламинировал – очень доволен. И поехал из города вон!

Автостоп, депутат и Раффлезия – самый большой цветок в мире

Самый большой цветок на земле – Раффлезия – водится только в нескольких местах Юго-Восточной Азии. Есть несколько разновидностей Раффлезий. Диаметром они с кастрюлю или с таз, лежат на земле, красные такие. Но цветок очень редкий – бутоном он живёт 9 месяцев, и потом только на 3—7 дней расцветает. Ищи такой!

Здесь, недалеко от Кота-Кинабалу, редкое место, где Раффлезия растет. Но эти цветы запрятаны в лесу. Поэтому сделан заповедник, где водится лесной гид. Он все время обходит лес, нашёл там 60 бутонов и их помечает. Иногда один или другой цветёт. Тогда можно приехать и смотреть. Можно приехать и наобум, но неизвестно, будет ли хоть один цветок.

Так я и сделал – поехал наобум, автостопом. Стоп плохой, особенно на магистральных дорогах. Никто не останавливается по 15 минут. А если везут, то мусоровозы на три километра.

Тоже мне тропики. Это вам не Иран – Пакистан – Сирия – Турция и прочие, где тебя сразу увозят. И ведь видят, улыбаются, машут и проезжают мимо. И так пробовал стопить, и ладонью, и «по-европейски» – пальцем, но результаты не радовали. Придумал новую технику. Вдоль дороги стоят в изобилии деревянно-фанерные щиты ростом 60 см. с портретами избираемых депутатов – вытащил один из щитов, фломастером написал «LIFT ME!»

Вскоре табличка сработала – остановился мужик, тойота с кузовом. Гружу в кузов рюкзак и депутата. Поехали. Вскоре мужик остановился в пустынном месте —

– Слушай, давай выброси скорей этого депутата. Ты иностранец, тебе всё можно, а мне из-за него влетит. Приеду в Тамбутан, увидят – депутат в кузове…

Пришлось выбросить. Приехали в Раффлезийский Информационный Центр.

Оказалось – повезло! Как раз один цветок накануне распустился. Тут редкий случай, где не обойдёшься без гида. Если ты не биолог, как Динец, то и не найдешь этот цветок в лесу. Гид уже поймал одного богатого японца, я докинул 20 ринггит (по дешёвке, как великий писатель со справкой), и мы поехали на машине, а потом пошли по лесу, смотреть Раффлезию.

Раффлезия оказалась не очень большая – примерно с кастрюлю для супа. Дело в том, что самые огромные экземпляры диаметром в метр, которые обычно на открытках изображают, – они совсем редки и растут только на Суматре, а тут, значит поменьше. Но я был очень рад. Говорят, Раффлезия очень мерзко пахнет, но у меня нет особенной восприимчивости к запахам, даже дурианы меня не пугают, тем более раффлезии.

Ещё с детства у меня был прикол к этим цветам, прикол чисто теоретический – была у нас такая «страна ККР» (об этом даже книжка есть, А. Кротов. «Страна ККР. 1984—1990»). И там пароль у нас был – «Раффлезия Арнольди». Но саму Раффлезию я никогда не видел, и даже не думал что увижу когда-нибудь. Но вот даже детские мысли и мечты воплощаются в жизнь – иногда не скоро, иногда 24 года спустя, – но нужно уметь ждать.