Текст книги "Повести о взрослении"

4

Мы гуляли с соседкой по нашему району.

Вокруг нас строились дома. Они были похожи на скелеты. Соседка же сравнила их с конструкторами. И добавила, что у меня странные ассоциации.

Дома постепенно заполняли собой поле. Один за другим они отвоевывали место, где в скором времени начнется новая жизнь. Поле пятилось назад к междугородней трассе.

Мы задирали головы вверх, и нам казалось, что мы очень маленькие по сравнению с новостройками.

Шумела техника. Между собой разговаривали строители. Мы подошли к ним, и я спросил, есть ли у них на родине такие большие дома. Один ответил, что родился в маленькой юрте. Вокруг там на многие километры лежит степь. Другой ответил: «Да». Я поинтересовался, чувствуют ли они себя строителями нового мира. Один посмеялся. Другой ответил, что зарабатывает деньги для семьи. Остальное не имеет для него значения.

Потом мы с соседкой увидели бабушку. Она шла и упиралась на клюшку. Рядом с ней играли дети. Силуэтами железных конструкций упирались в небо новостройки. Что-то убывало, а что-то прибывало.

Когда мы дошли до поля, то улеглись на траву. Я спросил, что для нее имеет значение в жизни. Она перечислила:

– музыка

– кино

– литература

– Европа и Америка

– тишина

– интернет

– свобода

– каникулы

– рисование карандашами

– долгий сон.

Я попросил пояснить пункты. И она ответила:

Музыка – потому что придает нужное настроение.

Кино – потому что украшает жизнь.

Литература – потому что образовывает.

Европа и Америка – потому что без них не было бы в списке предыдущих трех пунктов.

Тишина – потому что наводит на нужные мысли.

Интернет – потому что оттуда можно почерпнуть всю нужную информацию.

Свобода – потому что без нее невозможно.

Каникулы – потому что это одно из проявлений свободы в нашем несвободном обществе.

Рисование карандашами – потому что придает фантазии форму.

Долгий сон – потому что восполняет запасы энергии, нужной для творчества.

Она попросила меня сделать то же самое. Я не заставил себя ждать.

– музыка

– литература

– история

– семья

– своя комната

– друзья

– архитектура

– путешествия.

Я пояснил пункты:

Музыка – потому что придает значение времени.

Литература – потому что совершенствует владение языком и письмом.

История – потому что объясняет, почему так было и почему так есть.

Семья – потому что дала жизнь.

Своя комната – потому что хорошо иногда побыть одному.

Друзья – потому что без них одиноко.

Архитектура – потому что придает значение пространству.

Путешествия – потому что меняют тебя.

Соседка предложила внести в наши списки несколько странных пунктов. Она считает, что в каждом таком списке обязательно должна быть пара нестандартных пунктов. Иначе получается «скукота». Она ведь читала много таких списков в различных книгах. Я согласился и начал:

Вступление марша «Прощание славянки» – потому что провожает поезд в путешествие.

Когда свет играет на поверхности воды – потому что это момент единения материального и нематериального миров.

Когда все светофоры горят зеленым – потому что так легче достигнуть нужного места.

Она продолжила:

Когда пьешь воду, и капля стекает по шее на грудь – потому что приятно.

Когда произнесенную тобой фразу тут же дублируют по телевизору.

Когда от долгого телефонного разговора потеет ухо.

Когда зимой через снег видно зеленую траву.

Прядь волос в пластиковом пакетике, которую у нее десять лет назад срезала мама.

– У тебя меньше пунктов. Ты ленишься, – сказала соседка.

Я тогда добавил:

– Когда ты улыбаешься, и у тебя на щеке образуются ямочки.

Она покраснела. Я подумал, что сморозил глупость. Всегда очень сложно говорить то, что на самом деле думаешь.

– Ты что-то вообразил себе насчет меня. На этом и зациклился, – с улыбкой сказала она.

И я видел, как в ее волосах играл ветер, а от глаз исходило особое сияние, и не придавал значения той фразе.

Лежа в поле, мы делали пальцами прямоугольники и помещали в них, словно в рамку, местные пейзажи. Мы представляли, что снимаем кино про наше время. Я предлагал длинные планы в стиле Кубрика. Соседка хотела резко сменять кадры, как это любит Годар. Я бы начал со съемок лица девушки. У нее в зубах сигарета. Она курит и смотрит в одну точку. Камера постепенно движется от нее к зрителю. Мы видим набережную реки. Длинные панельные дома. Стаи птиц над ними. И тут камера уже движется по воде… Соседка остановила меня. Сказала, что я зануда.

Она предлагает начать с общего плана пустой комнаты. В кадре резко один за другим появляются подростки. Кто с длинными волосами, кто с короткими, кто в джинсах, кто в костюме. С пирсингом, с сигаретами, с портфелями, с воздушными шарами. Когда вся толпа в сборе, то на экране поочередно возникают большие буквы: М, О, Л, О, Д, Ы, Е.

Я бы хотел стать персонажем кино или книги.

Каждый временной отрезок должен быть запечатлен. Потом будет, что вспомнить.

5

В следующий раз мы обошли наш район вдоль и поперек и насчитали двенадцать девятияэтажек, четыре шестнадцатиэтажки, пять двенадцатиэтажек и несколько десятков частных домов. Мы попытались найти в этих числах магию, но в итоге только рассмеялись над собственной нелепостью.

Мы видели магазины продуктов, товаров для дома. Видели детский садик и недостроенную школу. Чтобы разбавить сухую статистику, мы следили за прохожими. В основном это были молодые люди от двенадцати до тридцати лет и дети всех возрастов. Встречались молодые мамы с колясками. Нередко их дети кричали. Тогда мамы качали коляску или давали своим детям соску.

Также мы видели двух стариков, которые играли в шахматы. У одного на голове был берет. Сейчас мало кто носит береты. Соседка считает берет модным элементом одежды, только, увы, навсегда оставшимся в прошлом.

Группа подростков играла в футбол на крытой площадке. Они кричали и постоянно просили пасса.

Две девочки по очереди катались на качелях. Сначала одна раскачивала другую, потом наоборот.

Водители ремонтировали двигатель маршрутного такси. Они матерились и смеялись над шутками друг друга.

Мы с соседкой обратились к молодой паре – считают ли они наш район перспективным и если да, то почему. Парень ответил: «Да». Он рад тому, что город растет. Девушка ответила, что ей везде хорошо со своим возлюбленным.

Затем я обратился к бабушке, которая сидела на лавочке.

– Зажила, как бояре раньше не жили! Родилась-то я в деревне. Школу кончала в селе соседнем. Пешком ходили семь километров. Потом уже в городе в техникум поступила. А на фабрику пошла – мужа будущего встретила. Женились, квартирку маленькую дали. Новое место мне дети выхлопотали. Куда бы мне без них! – сказала она.

Нам пришлось быстренько распрощаться, когда бабушка начала расспрашивать про школу и планы на будущее.

Мальчишка на игровой площадке сказал:

– Площадка хорошая. Красивая. У нас раньше все поломано было во дворе. Теперь у меня и комната своя есть. За компьютером можно сидеть хоть до ночи!

Полученные сведения показались нам несколько идеализированными. Однако все так и обстояло.

Нас несколько смутил бездомный, который шатался от одного подъезда к другому, будто в поисках своего жилища. Он выглядел потрепанным и словно бы не принадлежал миру, в который случайно забрел. На него подозрительно косились молодые мамаши. Водитель такси подошел к бродяге и что-то громко сказал. После этого бездомный развернулся и ушел в другом направлении. Я было загляделся на него, уж очень он показался мне необычным, но соседка сказала, что нам не стоит задерживаться.

У частного сектора я заметил знакомого соседа и поздоровался с ним. Он выгуливал собаку. Соседка погладила ее по голове. Собака довольно гавкнула и завиляла хвостом. Сосед рассказал, что частные дома появились здесь раньше высоток. Я спросил, не стесняют ли его новостройки. Он сказал, что первое время не поддерживал это строительство. Но теперь уже привык.

– Все, что новое, то перспективно, – сказал он.

Сосед рассказал, что в советские времена почти ни у кого не было своих коттеджей в черте города. Теперь у людей есть шанс выбирать. Моя соседка кивнула. Она поддерживает право на выбор. Еще она верит в то, что все совершается благодаря личной инициативе человека. Постарался – разбогател. Постарался – стал счастливым. В итоге мы все вместе решили, что надо больше стараться.

Я погладил собаку по спине. Как все-таки славно жить со своим псом.

По дороге домой я хотел взять соседку за руку. Но та то волосы поправляла, то время проверяла. Я довольствовался тем, что воображал, как моя рука греется о ее руку.

Затем мы с соседкой нашли кое-какую информацию в интернете. Согласно ей, деньги на наш район выделены по федеральной программе. Город будет постепенно расти.

Мы устали ходить целый день. Вечером мы делились впечатлениями. Вот что нам больше всего запомнилось: разноцветные стены домов, пестрая игровая площадка, два гигантских подъемных крана, оранжевые каски строителей, похожие на рога оленя антенны на одной из высоток, как мама звала с балкона сына на обед, свежая посадка берез и ели, серая кошка в траве, вихляющийся собачий хвост, морщинки старика в углу глаз, шум шоссе, лежать в поле.

От избытка впечатлений я долго не мог уснуть. В каждом углу темной комнаты мне мерещилось присутствие соседки.

6

Гора вещей постепенно исчезала из моей комнаты.

Все встало на свои места: гардероб, диван, пуфик. На месте оказалась и наша домашняя библиотека.

Я разбирал книги вместе с мамой. Ей принадлежит большая часть отечественной классики и литература по психологии. Мои книги в основном современные и зарубежные. Но я люблю читать и отечественную классику. Она мне как-то ближе. Но зарубежная интереснее, потому что рассказывает о совсем другой жизни. Хотя я еще не получил высшего образования, чтобы утверждать что-то насчет литературы наверняка.

Мне иногда снятся сны, где я брожу по университету. Его здание сделано из металла и стекла. В нем много места и света. Я хожу по университету и гляжу по сторонам. Я даже точно не помню, есть ли еще кто-то в моих снах, кроме меня самого.

Мама и папа не давят на меня с выбором будущей профессии. Да я и сам пока точно не определился. Когда я сдам экзамены, то пошлю документы в разные вузы. Возможно и в иногородние.

Мы с мамой распределяли книги на две полки. Одна из них висит в моей комнате. На нее я поставил современные книги. Классика отправилась в комнату к родителям. Папа дополнил коллекцию своей специализированной литературой. Я пробовал ее читать. Скучно.

Однажды я от нечего делать искал в книгах слово «грусть». В «Постороннем» Камю я нашел пять упоминаний о ней. В «Девяносто третьем году» Гюго я нашел три таких упоминания. Но больше всего грусти я нашел в романе Керуака «Бродяги Дхармы»: целых семнадцать упоминаний. Герои этой книги постоянно грустят или говорят что-то с грустью.

В «Слушай песню ветра» Мураками я нашел четыре упоминания грусти. В одном из отрывков книги пишется:

«Вы услышите грустные песни, ностальгические песни и веселые песни».

Мне сразу стало интересно, что это за песни. Я представил, как они могут звучать. Они могут быть похожи на музыку из далеких стран или на песни из старого радио, которое стоит в квартире моих бабушки и дедушки.

Они живут неподалеку от меня и всегда радуются, когда я прихожу к ним в гости. Я делаю это каждые выходные. Иногда бабушка готовит пироги. Тогда мы усаживаемся на кухне и едим их с чаем. Играет радио. В новых домах его уже не ставят.

По этому радио помимо музыки передают много рекламы. Рекламируют средства для повышения потенции, лекарства для сердца, чудо капсулы, которые сами находят болезненные очаги и ликвидируют их. Мои бабушка с дедушкой терпеть не могут эту рекламу. Они считают, что таким образом государство промывает пенсионерам мозги. Дед прибавляет громкость в основном на прогнозах погоды. Я делаю так, когда слышу по радио интересную музыку. Иногда это бывают совсем старые песни. При их воспроизведений слышно потрескивание винила.

Мне нравится сидеть рядом с радио и слушать хорошие песни. Приятно, что даже сейчас есть альтернатива интернету. Музыка из радио такая крошечная, что рядом с ней очень уютно. Под ее сопровождение я смотрю в окно и вижу ряды высоток, длинные сети проводов, причудливой формы антенны. Слышу, как воркуют голуби.

Многие из тех домов строил мой дед. Он работал на строительном комбинате сварщиком. К старости у него попортилось зрение. Но дед говорит, что все это не зря. И показывает рукой на окно.

Дед дает мне различные советы. Он рекомендует быть прозорливым, шустрым, инициативным и смелым. Дед утверждает, что с возрастом я становлюсь лучше.

Бабушка желает, чтобы у меня была хорошая жена. Но она никогда не зацикливается на подобных обсуждениях.

Когда я искал в книгах слово «любовь», то нашел вот что:

«Декамерон» – двести двадцать одно упоминание.

«Анна Каренина» – семьдесят три упоминания.

«Война миров» – ноль упоминаний.

«В окопах Сталинграда» – одно упоминание.

Впрочем, почти в каждой книге пишется про любовь. И при этом совсем не обязательно упоминать само слово.

Для интереса я поискал в тех же книгах слово «смерть»:

«Декамерон» – сорок семь упоминаний.

«Анна Каренина» – сорок упоминаний.

«Война миров» – двадцать четыре упоминания.

«В окопах Сталинграда» – шесть упоминаний.

В своем неоконченном романе я насчитал сорок семь слов «любовь» и три упоминания смерти.

Похоже, я все-таки романтик.

После уборки в комнате стало куда просторнее. Книги теперь стоят рядами на полке. Когда мне скучно, я беру с нее какой-нибудь томик.

Мама поддерживает мою любовь к чтению. Моя сестра тоже почитывает, хотя больше предпочитает сидеть в интернете. Когда я был маленький, интернета не было и в помине. Кто знает, что было бы в противном случае.

Я даю почитать родителям некоторые мои рассказы. Папе понравился один, где пишется об обороне города.

В детстве папа часто бывал в родном селе своих родителей. Фронтовики рассказывали ему про сражения Великой отечественной. Папа жалеет, что я не успел повидаться с прадедом. Тот бы сообщил мне много полезной для творчества информации.

Мама, напротив, смотрит на мое творчество с иронией. Она ведь заканчивала филологический факультет и знает толк в литературе. Странно, но ей пришелся по вкусу мой детектив о поисках похищенной дочки банкира.

Мама утверждает, что нет ни одной книги без смерти, любви и страданий. И по ее словам все это есть в моем детективе. Она считает, что мне есть смысл заниматься литературой. Я спросил, посвятила бы она ей жизнь. Мама сомневается.

После уборки мы приготовили чай. По телевизору шло ток-шоу. Приглашенный герой докладывался о том, какой он успешный журналист.

Мама сказала, чтобы я никогда не бросал задуманного.

7

С переездом на новое место мне не пришлось менять школу. Я очень бы этого не хотел. Я не фанат школы, но сменить ее – это хуже всего. Тогда потеряешь всех друзей.

Я хожу в школу пешком. Каждое утро я проделываю один и тот же путь. Пересекаю район новостроек, миную частные дома, затем перехожу через дорогу. Заворачиваю во двор. И вот я на месте.

При входе в мою школу вы увидите надпись на стене:

«ШКОЛА – НАШ ДОМ

И МЫ ХОЗЯЕВА В НЕМ»

Под ней обычно переобуваются младшеклассники.

Вот учительница громко зовет их. Младшеклассники собираются рядом с ней. Она похожа на гусыню, а ученики – ее выводок.

Мы с Димой никогда не понимали смысла той надписи. Школу мы точно за дом не считаем, ведь в ней не будешь заниматься всем, что в голову взбредёт. И понятное дело, что мы в ней не хозяева. По большей части, мы ходим в школу, потому что так надо. Наши родители ходили в школу, наши друзья ходят в школу. Значит и от нас требуется то же самое. А пока мы с Димой верим, что дальше будет интереснее.

Так что можно и потерпеть.

В школе ученикам предлагают различные области знаний. Потом учителя определяют, кто знает предмет лучше, а кто хуже. Первых постоянно спрашивают и ставят в журнал пятерки. Вторых тоже постоянно вызывают к доске, но им систематично лепят двойки. Все это – обязательные ритуалы, без которых школа бы просто-напросто не существовала.

У нас в классе есть пара отличниц. Я не могу понять, как им все может быть интересно: и химия, и физика, и история. Однажды я видел, как наша отличница плакала рядом с учителем. Отличница хотела получить за четверть «пять», а не «четыре».

В нашем классе есть неуспевающие ребята. Одного из них просто терпеть не может учитель по алгебре. Каждый урок она спрашивает его у доски. И каждый урок ставит ему два. Так длится уже очень долго. Его много раз обещали оставить на второй год. Но двоечник все еще учится с нами. Между ним и учителями установились какие-то особые отношения. Двоечник никогда ничего не учит. Учителя ставят ему двойки. Все действует как по договору.

Я состою в нормальных отношениях со всеми одноклассниками. Но дружу я с Димой и тремя Мишами.

Три Миши похожи между собой. Они любят компьютерные игры, военную тематику, юмористические сериалы по телевизору и американские блокбастеры. Они застенчивые и немного пугливые, но зато в них совсем нет злобы.

Если идти в описании дальше, то между Мишами обнаружатся различия.

Первый Миша фанат гонок Формула-1, второй увлекается Японией, а третий занимается исторической реконструкцией. У него дома есть своя небольшая мастерская. Он сам сделал шлем и выковал меч. Сейчас он работает над доспехами.

Как-то раз мы отправились за материалом для доспехов на свалку. Она находится на краю района, за старым заводом. Раньше на нем делали какие-то лампы. Родители постоянно пугают нас радиацией и просят не ходить туда. Ведь люди боятся того, чего не видят.

Сейчас завод разгромлен. Старшие винят в этом современную власть. Скоро на месте завода хотят построить большой торговый центр. Пусть хотя бы так. Но от этого может исчезнуть свалка.

Бетонная стена завода в одном месте треснула. Через нее можно пробраться на площади комплекса. На дикой территории Миши как-то сразу преображаются. Они снуют туда-сюда, карабкаются на горы металла, смеются, и, кажется, не замечают ничего вокруг.

По размерам завод довольно большой. Стекла в здании кое-где выбиты. Вывеска «Слава труду!» почти потеряла цвет. Трубы завода устремляются высоко в небо. А повсюду вокруг – пусто. Кажется, что время здесь замерло.

Однажды я нашел на земле изорванную тетрадку. На последней странице я обнаружил переписку:

…

– А завтра будет лучше?

– Будет.

– Как хорошо, что… (дальше текст неразборчивый).

По рассказам стариков, в прежние времена на заводе трудилось много людей. Они любили, ругались, шутили, ели вместе в столовой, возвращались вечером домой, получали зарплату. А сейчас все это заменилось одним пустым зданием. Что внутри него – для меня тайна. Мы так и не нашли никакого способа залезть внутрь. Мы много гадали, что же там может быть. Первый Миша сказал, что там, скорее всего, стоят особые станки. Таких в мире было всего несколько десятков. Дима утверждает, что внутри лежит огромная куча металла. Он вроде бы слышал, что в девяностые оттуда вынесли все добро. А взамен туда свалил всякий хлам.

Мусорка находится за заводом – это груды железа, старые машины и прочий хлам. Раньше там находился песчаный карьер, из которого брали материал для строительства города. Его воронка уходит в землю на многие метры. В диаметре она сравнима с незастроенным полем в моем новом районе. В воронку бы поместилось несколько домов.

Мы спускаемся на дно карьера. Миша ищет глазами подходящий кусок железа. Дима тем временем остановился и смотрит куда-то вдаль. В такие моменты не угадаешь, о чем он думает. Два других Миши затеяли между собой перегонки: кто быстрее до развалившегося грузовика. Внутри кузова накиданы старые покрышки. Миша – поклонник гонок – копается в них. Потом он показывает нам маленькую фигурку рыцаря, сделанную из олова. Дима говорит, что в таких доспехах, как у фигурки, сражались на турнирах.

Тут наш любитель средневековья кричит:

– Нашел!

И несет нам лист железа. Мы ему помогаем. Видно, что Миша доволен. Скоро он сделает себе доспехи и сможет участвовать в соревнованиях. Лист железа местами покрыт ржавчиной, поэтому Дима сомневается в прочности материала. Миши на него ворчат. Дима отвечает, что старается смотреть на вещи объективно. Тогда ему говорят, что он сейчас объективно зануда.

Мы смеемся.

Ни с того ни с сего мы пускаемся в бег. Лист железа болтается у нас в руках. Повсюду свалены груды вещей из прошлого. Это отработанный материал. А мы еще о себе не заявили. Мы еще только готовимся. И пытаемся понять, что же происходит вокруг нас. И мы бежим. В такие моменты мне кажется, что горизонт очень близко. И меня почему-то к нему тянет. Как будто именно там я найду очень важный для меня ответ.

Миши уносят лист железа, а нам с Димой по пути домой.

По дороге Дима размышляет о том, зачем нам нужна школа. По его мнению человек сам способен получить необходимые ему знания из книг и интернета. Школа, как считает Дима, олицетворяет собой творческую несвободу. Наверное, поэтому он редко причесывается и носит помятый пиджак.

Дима не хочет вмешиваться в чужую жизнь без особого повода. Но в случае чего всегда готов помочь. Диме просто хочется, чтобы его жизнь текла спокойно. В то же время он жалуется на отсутствие жизненного разнообразия: вот он вернется домой и снова сядет за компьютер. И так продолжится до того момента, пока мы вновь не встретимся в школе. Тут Дима хватает себя за подбородок и становится похожим на сорокалетнего мужчину.

Я предлагаю сократить путь через старый квартал.

Мы идем среди хрущевок. От их растрескавшихся коробок пахнет подвалом.

На скамейках сидят бабушки. Вместо детской площадки – искореженные останки. Время там замерло на определенной отметке и успело застояться, пустить душок.

У ржавых гаражей стоит подозрительная компания.

Нас останавливают. Дима тупит взгляд в землю. Я чувствую опасность. Спрашивают сигареты. Мы отвечаем, что не курим. Я готов броситься в драку. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал Дима. Старший из компании оглядывает нас с ног до головы. Делает жест, чтобы мы сейчас же ушли.

Мы ускоряем шаг. Дима делает выдох. Говорит, что историю творят случайности.

Боковая часть одного из старых зданий выложена в виде соцреалистического панно. На нем изображены улыбающиеся женщины, строители, подъемные краны, дети, голуби и радуга. Лицо нарисованного мальчика разрезала глубокая трещина.

Вот уже виднеются белые дома с цветными вставками. Значит, дом совсем рядом. Я непроизвольно ускоряю шаг.

Дима сворачивает в другую сторону. На прощание он говорит, что ничего страшного нет в том, что стряслось. По его мнению, жизнь ровно пополам делится на плохое и хорошее.

И он идет в магазин, чтобы купить что-нибудь солененькое для мамы.