Текст книги "Огненный холод"

– Заткнись! – прикрикнул на друга Кирилл. – Думаешь, твой папаша, замминистра здравоохранения, будет жутко рад, когда узнает, что и ты замешан в этой истории?

– А мне родители шею свернут, – все так же жалобно повторил Максим. – Я же им обещал, что больше никаких скандалов...

У Марины закружилась голова. Ей так хотелось, чтобы происходящее оказалось дурным сном, наваждением, миражом. Ведь как невинно все начиналось – три студентки, проводящие отдых на Черном море, решили проникнуть в санаторий работников кино и сцены. А закончилось все тем, что Вика... что Вика умерла на полу дачи члена Политбюро!

– И скандалов больше не будет, – заявил упрямо Кирилл. – Если все станет известно, карьера моего фазера накроется. Новый-то генсек внимательно следит, чтобы в моральном плане у его соратников все было чисто. Отца моего он недолюбливает и воспользуется предлогом, чтобы отправить его на пенсию. Из-за меня! Нет, нет и нет.

– Так что же делать? – прошептал Максим. – Может, все-таки милицию вызвать? Или родителям позвонить, узнать, как поступить?

– Ну, ты еще в Кремль звякни и совета у Михал Сергеича попроси, – зло скривил губы Кирилл. – Макс, у тебя что, в башке одни опилки? Звонить никуда не будем! А девчонки...

Он взглянул на Марину и Надю. Надежда с вызовом бросила:

– А девчонки этого так не оставят! Думаете, вам все сойдет с рук только потому, что у вас такие могущественные родители?

– Он пытался меня изнасиловать, – добавила Марина, указав на Максима. – Я заявление в милицию подам.

– Вот видишь! – крикнул Максим. – Все, нам крышка! Как только дуры окажутся на воле...

Артем холодно улыбнулся и, переглянувшись с Кириллом, заговорил:

– Ну, дамы, зачем же нам угрожать! Не забывайте, что вы находитесь в наших руках, а не наоборот. И вообще, кто вам поверит? Вы же занимались проституцией, ловили клиентов на трассе. Мы все это подтвердим. А витаминчики... Они были у вас с собой, вы ими и нас пытались угостить, но мы, конечно же, отказались...

– Ложь! – воскликнула Надя. – Ничего, будет следствие, и вас на чистую воду выведут!

– Ты же видишь, их нельзя отсюда выпускать, – схватился за голову Максим. – Из-за них мы все в тюрягу отправимся.

– Вам там самое и место! – провозгласила Надя. – Так что я требую пропустить нас к двери. Немедленно! Я хочу вызвать «Скорую» и милицию!

Артем медленно, как бы задумчиво, произнес:

– Да, накрылась моя карьера медика... Да и твоя дипломатическая, Макс, тоже... И твоя, Кир, в роли экономиста... И все из-за какой-то швали!

Надя попыталась прорваться к двери, но молодые люди удержали ее.

– И что вы намерены делать? – спросила она. – Запереть нас в подвале и уморить голодом? Учтите, нас наверняка уже ищут! Тетя Ира обратится в милицию!

– Что же нам делать, Кир? – затрясся Максим. – Мы же не можем их вечно держать здесь. Да и труп... С ним тоже надо что-то предпринять...

Марине было так странно слышать, что кто-то говорит о трупе и имеет в виду Вику. Ту самую веселую, безалаберную, предприимчивую Вику, которой всего два месяца назад исполнилось двадцать!

– Конечно, не можем, – кивнул Кирилл, что-то обдумывая. – Девушки, давайте договоримся так: вы будете обо всем молчать, а взамен получите много денег.

– Ни за что! – заявили одновременно Марина и Надя. – Вы убили нашу подругу...

– Вот ведь заладили одно и то же, – поморщился Максим. – А может, их тоже того? Ну, я имею в виду... кокнуть...

Надя подошла к перилам террасы.

– Значит, вы отказываетесь выпустить нас отсюда? Да еще вслух размышляете о том, что хорошо бы нас убить! Ну что же...

И она, набрав в легкие воздуха, закричала:

– Помогите! На помощь! Срочно вызовите милицию и «Скорую»...

Затем Надя вскарабкалась на бетонное ограждение, продолжая кричать:

– Если не выпустите через дверь, значит, мы уйдем по скалам! Милиция! Спасите! Нас хотят убить!

Марина присоединилась к подруге и принялась вместе с ней звать на помощь. Разъяренный Кирилл бросился к балансировавшей на бетонном ограждении Наде, попытался ее стащить, но девушка изо всех сил отбивалась. И в тот момент произошло непредвиденное: Кирилл сильно толкнул Надю, она ахнула и спиной полетела куда-то вниз, во тьму. Мгновением позже раздался отчетливый страшный звук – звук удара тела о камни. И наступила тишина.

* * *

Марина как завороженная смотрела в черную южную ночь. Секунды тянулись, как часы. Она бросилась к перилам, перегнулась через них и взглянула на скалы, спускавшиеся вниз, к морю. Там, на камнях, что-то белело. И это «что-то» было Надей.

– Надюшенька, с тобой все в порядке? – спросила она жалобно, но ответа не получила. Только шелест волн, треск цикад и отдаленные крики чаек.

– Что ты наделал, болван? – заорал обычно сдержанный Артем.

– Она сама, я не виноват! – Кирилл взобрался на перила, а затем осторожно спустился вниз. – Да тут и черт ногу сломит... Эй, как тебя, подымайся! Ну, помочь тебе? Давай, шевелись!

Через несколько мгновений Кирилл снова оказался на террасе. Его руки были в крови. На молодом человеке не было лица.

– Она... она умерла... – прошептал он. – У нее голова в крови, и шея вывернута так странно... Черт, черт, черт!

Парень кинулся назад к ограждению, перегнулся через перила, и его начало рвать.

Теперь Марина перебралась на камни за парапетом. Склон оказался очень крутым, но девушка, шатаясь, с трудом удерживаясь на ногах, упрямо шла к белому пятну.

Голова Нади была вся липкая, наверное, от крови. И... и как будто в шее у нее не было ни единой косточки. Марина прижала к себе голову подруги, звала ее, пытаясь привести Надю в чувство, но тщетно. Нет, это не был дурной сон, это был самый настоящий кошмар – в течение получаса она потеряла двух своих подруг. Сначала Вика, а теперь и Надюша...

Зашуршали камни, рядом появился Артем. Изучив тело под светом мощного фонарика, он пробормотал:

– Ну да, сомнений быть не может, она скончалась. Скорее всего, мгновенно. Перелом основания черепа...

Марина громко и судорожно вздохнула, чувствуя, что перед глазами у нее все плывет. Артем крикнул:

– Эй, парни, помогите мне! А то еще и третья сейчас окочурится!

Совместными усилиями молодые люди затащили Марину обратно на террасу, отвели в гостиную и уложили на диван. Она все порывалась встать, но Артем строго сказал ей:

– Я врач, так что слушайся меня!

Затем протянул девушке бокал воды. Марина жадно отпила и вдруг дернулась, почувствовав странный сладковатый привкус. Но поздно – Артем почти насильно влил оставшуюся жидкость ей в рот.

– Так-то лучше... – удовлетворенно пробормотал он.

В ушах у Марины зазвенело. Сквозь какую-то пелену, затмившую свет, она видела трех молодых людей, которые, стоя около дивана, держали совет.

– И что теперь? – спрашивал Максим. – От двух трупов, а тем более от трех, избавиться намного сложнее, чем от одного.

– У меня имеется план, – ответил Кирилл. – Сейчас эта дура потеряет сознание, и тогда...

Марина ощутила страшную слабость. Глаза закрылись сами собой, и все исчезло, как будто и не было сегодняшнего жуткого дня и смерти двух ее лучших подруг...

* * *

Очнувшись, Марина первым делом почувствовала, что у нее затекла правая рука – наверное, она лежала на ней все время. В глаза ударил яркий свет, и девушка зажмурилась. Ну вот, ночной кошмар остался позади. Надо же, какой реалистичный и долгий у нее был сон! И какой сумбурный! Сейчас она встанет и расскажет Вике и Наде о том, что в ее сне они умерли... Или такие ужасы подружкам лучше все же не рассказывать?

Марина с большим трудом поднялась – и увидела, что находится не в домике Ирины Петровны. Она отчего-то лежала на гальке, и в паре метров от нее плескалось море. Ощущая во рту металлический привкус, осмотрелась – местность была незнакомой. Как она сюда попала?

Под ногами что-то звякнуло, и Марина увидела несколько пустых бутылок. А чуть дальше – Вику. Бросилась к ней, попыталась растормошить – и увидела бездумный взгляд глаз подруги. Вика была мертва. А еще поодаль лежала Надя. И Марина не сомневалась, что Надя тоже мертва. Значит, ее кошмарный сон был кошмарной реальностью? Но как же так? Что она делает на пустынном берегу, как она здесь оказалась...

В этот момент раздался чей-то истошный крик:

– Папа, мама! Тут кому-то требуется помощь!

И Марина увидела семью из трех человек (подросток, мужчина с черной бородой и полная женщина в купальнике), в страхе взиравших на нее. Марина, опустившись около тела Нади, прошептала:

– Вызовите милицию, прошу вас! И «Скорую»...

Хотя она знала, что последнее бесполезно: и Вика, и Надя давно мертвы...

* * *

День никак не заканчивался. Сначала на место происшествия прибыла милиция, немногим позже – карета «Скорой помощи». Марина плохо помнила события предыдущего вечера и ночи, как будто кто-то стер их из памяти ластиком. Однако постепенно она сумела восстановить цепочку: все началось с приключения в санатории работников кино и сцены, затем она с подругами шла по шоссе, потом – встреча с тремя молодыми людьми...

В сочинской больнице, куда доставили Марину, ее навестила встревоженная Ирина Петровна. Узнав, что Надя и Вика скончались, женщина никак не могла прийти в себя. Да и Марина не хотела верить в то, что потеряла двух лучших подруг. Она наконец вспомнила фамилию члена Политбюро, сыном которого был Кирилл, – Гелло. Убийц Надюши и Вики найдут и покарают!

Вечером ее навестил мужчина средних лет, оказавшийся заместителем прокурора города Сочи. Он еще раз подробно расспрашивал Марину о случившемся. Воспоминания, до сих пор словно замороженные, начали «оттаивать», и девушка могла сообщить массу новых деталей.

Выслушав Марину, заместитель прокурора вдруг строго сказал:

– Марина Александровна, я предлагаю вам все же сказать мне правду, а не потчевать сказками!

– Но я говорю правду! – удивилась его словам девушка. – Вам будет легко установить, что мы в самом деле были в санатории...

Прокурор скупо усмехнулся:

– Да, вы правы, это оказалось не так сложно проверить, вас там прекрасно помнят. Еще бы, вы прибыли на украденном катамаране, пытались обокрасть известных актеров, устроили в ресторане дебош, затем напали на директора ресторана и заместительницу директора санатория, угрожали им физической расправой...

– Ничего такого не было! – слабо возмутилась Марина, все еще неважно себя чувствовавшая. – Наше проникновение на территорию санатория – не более чем глупая выходка...

– Ничего себе глупая выходка! – картинно удивился заместитель прокурора и выудил из кожаной папки несколько листов бумаги. – Вот заявление работников санатория. Вас обвиняют в серьезных правонарушениях – попытке ограбления, нанесении физических увечий. Вы ведь напали на директора ресторана с ножницами! Имеются и свидетели.

Марина растерялась, не зная, что еще сказать. Она почему-то представляла себе, что все пойдет по-другому. А получается, прокурор видит ее не в качестве жертвы, а в качестве преступницы!

– Тут какая-то ошибка! – устало произнесла девушка. – Но ведь вы нашли Кирилла Гелло? У него есть два приятеля – Максим и Артем. Максим пытался меня изнасиловать...

Прокурор вздохнул, положил документы обратно в папку.

– Итак, Марина Александровна, проясним ситуацию. В окрестностях Сочи, вы правы, находятся дачи государственных деятелей, и на одной из них часто отдыхает Дмитрий Евсеевич Гелло вместе с семьей. Это не является большим секретом, местные о его визитах в курсе, так что вы вполне могли узнать кое-что о нем, скажем, от вашей хозяйки или от случайных знакомых на пляже. Как и то, что у уважаемого Дмитрия Евсеевича имеется сын по имени Кирилл. Не исключаю, что вы даже с ним встречались, например, в каком-либо сочинском ресторане или кафе...

Марина попыталась возразить, но заместитель прокурора властно перебил ее:

– Марина Александровна, у вас слишком буйная фантазия, подстегнутая к тому же большим количеством спиртного и наркотических субстанций, которые обнаружили в вашей крови! Так же, как в крови двух ваших подруг, которые, и тут вы правы, увы, мертвы. Только совершенно непонятно, какое отношение имеет ко всему случившемуся Дмитрий Евсеевич Гелло и его сын Кирилл!

Марина, чувствуя неожиданную злость, заявила:

– Самое прямое! Я уже сказала, что молодые люди пригласили нас на дачу, причем, как признался Максим, они с самого начала хотели... хотели склонить нас к сексуальным действиям...

Прокурор не дал ей договорить:

– Марина Александровна, советую вам не усугублять свое положение облыжными обвинениями уважаемых людей в вымышленных преступлениях. Итак, скажите, где вы познакомились с Кириллом Гелло?

– Я уже вам сказала, вчера поздно вечером на трассе... – начала девушка, но прокурор снова прервал ее:

– А следствие располагает иными фактами! Вы вместе с вашими подругами, тогда, разумеется, еще живыми, прилюдно приставали к Кириллу Дмитриевичу Гелло и его друзьям в ресторане «Барракуда» вчера вечером. Видимо, после того как вас выдворили из санатория, где вы учинили дебош и попытались обокрасть отдыхающих, вы направились в ресторан «Барракуда», расположенный на трассе, где в тот момент ужинал Кирилл Гелло вместе с друзьями.

– Нет, все не так! Я не была в ресторане, у меня имеются свидетели... – начала Марина и осеклась: единственными свидетелями были Вика и Надя. Только подруги уже ничего не могли сказать в ее защиту!

– Ага, и кто же ваши свидетели? – спросил заместитель прокурора ехидно. – Только не говорите, что ваши покойные подруги, Виктория Иванова и Надежда Егорченко. В распоряжении следствия находятся показания работников ресторана, а также нескольких посетителей. Вы чрезвычайно развязно вели себя, видимо, под влиянием большого количества алкоголя и наркотических средств, отказались платить по счету, разбили зеркало в дамской уборной, обматерили официантку и все время приставали к Кириллу Гелло и его друзьям, во всеуслышанье предлагая... гм... предлагая услуги интимного характера за деньги. И вас вместе с вашими подругами снова выставили вон!

Марина не знала, что и сказать. Ложь была такой наглой, что у нее перехватило дыхание, а все мысли смешались.

– Вижу, что вам нечего сказать в свое оправдание, – заметил заместитель сочинского прокурора. – Данная прискорбная сцена имела место примерно в ноль часов двадцать минут. А приблизительно в ноль часов тридцать пять минут Кирилл Гелло вместе со своими друзьями покинул ресторан «Барракуда» и отправился на дачу отца. Однако ни вы, ни ваши подруги его, естественно, не сопровождали, что подтверждается показаниями охранников дачного комплекса. А кроме того, в нашем распоряжении показания друзей Кирилла Гелло – Максима Зотова и Артема Белоцерковского, а также сестры Кирилла, Анжелы.

– Какой сестры? – удивилась Марина. – Не было там никакой сестры!

– Разумеется, была! – отрезал заместитель прокурора. – Анжела Дмитриевна Гелло, аспирантка Института международных отношений, находившаяся на даче отца, подтвердила, что ее брат вместе с друзьями приехал примерно в ноль часов пятьдесят минут и никаких девиц вместе с ними не было, что полностью совпадает с показаниями охранников.

– Они же элементарно лгут! – возразила Марина.

Заместитель прокурора развел руками.

– Значит, мы имеем дело с гигантским заговором? Все – множество людей, заметьте! – обманывают, и только вы говорите правду? Ну, знаете ли, Марина Александровна, это уж чересчур! И теперь у меня к вам несколько вопросов. Как все же умерли ваши подруги и какое отношение к их смерти имеете лично вы? Между вами вспыхнула ссора? Или девушки погибли в результате несчастного случая? А может, произошло непреднамеренное убийство?

Марина почувствовала, как ее захлестывает отчаяние:

– Но ведь я уже сказала вам правду! Кирилл Гелло...

– Оставьте в покое Кирилла Гелло! – громыхнул голосом заместитель прокурора. – Ни он, ни его друзья не имеют к случившемуся ни малейшего отношения. У них стопроцентное алиби! Да и вы утверждаете, что ваши подруги скончались ночью, первая в половине третьего, вторая в три. Но данные экспертизы указывают на то, что Виктория Иванова и Надежда Егорченко умерли примерно в одно и то же время, а именно между пятью и шестью часами утра! Именно тогда, когда вас с вашими, заметьте, еще живыми подружками видели на пляже в компании кавказцев! Итак, Марина Александровна, вы готовы сказать мне правду?

Марина растерялась, по щекам девушки покатились слезы. Тон заместителя прокурора стал отеческим:

– Да, понимаю, что вам тяжело. Из-за своей глупости вы потеряли двух лучших подруг. Думаю, дело было следующим образом: одна из ваших подруг оступилась, упала с утеса, вторая же скончалась от передозировки наркотических веществ. Находившиеся с вами случайные знакомые тотчас скрылись, оставив вас одну с двумя трупами. А вы, придя в себя, испугались и решили выдумать историю о том, как вас истязали молодые люди, которых вы видели минувшей ночью и которые отказались от предложения ваших услуг сексуального характера. Да, я понимаю вашу ситуацию, Марина Александровна. Еще бы: два трупа, аморальное поведение, наркотики, к тому же дебош в санатории и ресторане... Все это может выйти вам боком! Поэтому вы и придумали свою нелепую историю, пытаясь возложить собственную вину на плечи ни в чем не повинных молодых людей.

– Но... но... – попыталась вставить Марина.

– И никаких «но»! Вы хотите, чтобы произошедшая с вами история стала публичной? Чтобы о вашем, мягко говоря, легкомысленном поведении сообщили в вуз, где вы учитесь? Так, знаете ли, можно и вылететь из университета! А ведь вы хорошистка, к тому же, не исключено, собираетесь продолжить обучение в аспирантуре. Но после такого скандала ваши планы ни за что не сбудутся! И вообще, прокуратура готова возбудить против вас ряд уголовных дел – попытка кражи, нанесение физических увечий, клевета, проституция, распространение наркотических субстанций. Знаете, на сколько это потянет?

Марина молчала.

– Вижу, вы задумались над моими словами! – с удовлетворением заметил гость. – Но, конечно, существует и иная возможность. Советский закон с пониманием отнесется к тому, что вы полностью признаете свою вину. И в таком случае, думаю, можно будет устроить так, чтобы уголовное дело не возбуждалось, а гибель ваших подруг была бы квалифицирована как... как нелепый несчастный случай. Тогда, конечно же, не будет смысла сообщать о вашем, м... не соответствующем званию комсомолки поведении в ректорат. Я сам был молодым и знаю, к чему может привести употребление изрядного количества алкоголя... Так что подумайте обо всем, Марина Александровна, причем как следует! Я навещу вас завтра, и мы детально обсудим дальнейшие наши шаги.

* * *

Марина не спала целую ночь, размышляя о предложении, сделанном заместителем прокурора. Если она будет настаивать на своей версии, то к чему это приведет? К большому скандалу, жертвой которого станет она сама. Да и Вику с Надей ведь не воскресить... Но получится, что она предаст их память? А Кирилл Гелло и его дружки выдут сухими из воды?

Когда на следующий день прокурор снова пришел, Марина заставила себя сказать ему:

– Я приняла решение. Да, все было именно так, как вы и говорили.

– Ну вот, я же знал, что вы разумная девушка! – с некоторым облегчением, как показалось Марине, вздохнул посетитель. – А у меня и бумаги нужные имеются. Так что ознакомьтесь с ними и подпишите.

Он протянул Марине пачку листов. Она просмотрела их – это были ее собственные показания. «Находясь под воздействием большого количества алкоголя и наркотических веществ...», «решили приятно провести время, поэтому отправились в ресторан «Барракуда»...», «...где познакомились с тремя молодыми людьми, представившимися Рафиком, Шамилем и Тиграном...»

Заместитель прокурора протянул ей ручку с золотым пером, и Марина поставила подпись под своими «признаниями».

– Вот так, хорошо! Ну что же, вы проявили характер, Марина Александровна, и это будет учтено следствием. И еще одна бумага. Ознакомьтесь и тоже подпишите ее.

Марина пробежала глазами протянутый документ.

– Обязательство о неразглашении? – удивленно спросила она. – Можно подумать, что речь идет о государственной тайне.

– Подписывайте, подписывайте! – поторопил ее гость. – И учтите: срок действия данного документа бессрочный. Вам ведь не хочется, чтобы все время трепали имена ваших подруг? Да, Виктории и Надежде не повезло, но в жизни всякое случается... А за свои ошибки надо уметь нести ответственность!

И заместитель прокурора поднял вверх указательный палец. Марине стало до слез обидно. Получается, что все же предает своих подруг. А ведь на их месте могла бы оказаться и она: что, если бы она сама попробовала коктейль с «витаминчиками»... Или упала на камни с парапета террасы...

– Напоминаю вам, что вы только что подписали чистосердечное признание, и при необходимости оно может быть пущено в ход, – заметил заместитель прокурора. – Но мне так не хочется, чтобы вы оказались на скамье подсудимых! Так что же вы думаете, Марина Александровна?

Чувствуя себя предательницей и мерзавкой, Марина поставила подпись под странным обязательством о неразглашении. Заместитель прокурора буквально вырвал его у девушки из рук и радостно крякнул:

– Ну вот, отлично, Марина Александровна!

– А что будет теперь?

– С вами? – засовывая обязательство о неразглашении в кожаную папку, спросил уже благодушно работник прокуратуры. – Еще денек подержат в больнице, а потом вы можете отправляться на все четыре стороны. Я помогу вам с железнодорожным билетом... Зачем вам задерживаться на курорте? Езжайте сразу домой!

– Я имела в виду – с Викой и Надей.

Заместитель прокурора вздохнул:

– Ну, ваши подруги тоже отправятся домой, и тоже поездом... Мой вам совет – забудьте о том, что произошло! Вас ждет учеба, затем аспирантура. Так зачем же все портить? Ваши подруги стали жертвами ужасного несчастного случая. Остальное я сам улажу.

– А что будет с... с ними? – рискнула задать вопрос Марина. – С Кириллом, Артемом и Максимом? Неужели они так и не понесут заслуженного наказания?

Заместитель прокурора нахмурился:

– О ком вы говорите, Марина Александровна? Я даже не имею понятия, кто они такие – Кирилл, Артем и Максим. Желаю вам скорейшего выздоровления! И не забывайте, вам сказочно повезло – в отличие от ваших подруг, вы остались в живых. Так что используйте этот уникальный шанс! Желаю вам всего наилучшего!

* * *

На следующий день мужчина снова навестил ее и сообщил:

– Ну что же, все формальности улажены, Марина Александровна. По факту гибели гражданки Ивановой Виктории Сергеевны и гражданки Егорченко Надежды Семеновны вы проходите в качестве свидетельницы. Я говорил с начальством, вы можете покинуть Сочи и отправиться к себе на родину. О билете для вас я тоже позаботился: хоть сейчас и разгар сезона, однако вам выделили место в купированном вагоне. Поезд сегодня вечером.

– Так скоро! – воскликнула Марина. – А могу ли я видеть... видеть Вику и Надю...

Заместитель прокурора нахмурился, вздохнул.

– К чему это, Марина Александровна? Зачем вам переживать стресс заново? Вы должны отрешиться от старого и оптимистично смотреть вперед. Так что езжайте с чистой совестью домой!

Остаток дня Марина провела словно в трансе. Ей все мерещились голоса Вики и Нади, казалось – дверь вот-вот отворится и на пороге покажутся подружки. Но вместо них в семнадцать ноль-ноль появился молодой человек с жидкими усиками и сказал:

– Марина Александровна, нам пора!

Они приехали на вокзал, сопровождающий извлек из багажника «Волги» чемодан Марины, занес его в купе, а на прощание оставил шикарный букет цветов и огромную коробку импортных конфет.

– Всего хорошего! – произнес он и удалился.

Марина, отвернувшись, почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Жизнь Нади и Вики оценена в букет цветов и коробку конфет! Только что она могла поделать?

Когда поезд тронулся в путь, девушка выбросила букет в мусорку, а конфеты подарила проводнице – все равно в горло сладости не полезли бы. Проводница долго ахала и восхищалась. Марина улеглась на полку, накрылась с головой простыней и попыталась заснуть. Но перед глазами стояли лица Вики и Нади. Более всего она страшилась встречи с родителями подруг. Что сказать им? Неужели придется лгать и изворачиваться? Или они заслужили того, чтобы узнать правду?

В Горьком ее встречали не родители, а пожилой седой мужчина, оказавшийся работником прокуратуры. Он помог ей с чемоданом, а потом сказал:

– Я довезу вас до дома, Марина Александровна!

Их ждала черная «Волга», как две капли воды похожая на ту, что доставила девушку в Сочи на железнодорожный вокзал.

По пути мужчина еще раз напомнил Марине, что она дала письменные показания и взяла на себя обязательство ничего из того, что произошло, не предавать огласке.

– И даже родителям вы не должны рассказывать о случившемся, – подчеркнул работник горьковской прокуратуры мягким тоном, в котором, однако, можно было расслышать угрозу. – Никто ничего не должен знать! Ну вот, мы и приехали. Родным о вашем возвращении мы ничего не сообщали. Зачем их беспокоить? Объясните, что решили прервать отдых по причине несчастного случая, произошедшего с подругами. Скажите, что они попали в больницу, а больше вам ничего не известно. Но никаких подробностей! Остальное мы возьмем на себя. Если будут проблемы, смело обращайтесь ко мне, я всегда помогу!

* * *

Папа с мамой были несказанно удивлены, придя с работы и застав дочку дома. Марина сухо сказала, что обстоятельства заставили ее уехать из Сочи пораньше.

– А ты отлично загорела, – заметил отец.

– Вика и Надюша тоже вернулись с тобой? – спросила мама. – И как тебе удалось поменять билеты на поезд? Это же очень сложно в летнее время.

– Вика и Надя остались... Они в больнице, – опустив глаза, ответила Марина. Ей очень не хотелось обманывать двух самых своих любимых людей на свете, но иного не оставалось.

Мама всплеснула руками, отец живо поинтересовался:

– А что с ними приключилось? Что-нибудь серьезное?

– Кажется, несчастный случай, – глухо произнесла Марина. – Но я ничего толком не знаю.

Отец и мама приняли решение, что ставить в известность родителей Вики и маму Нади (та воспитывала дочку одна) пока не стоит – если ничего не известно, то зачем заранее тревожить людей. Марине пришлось рассказывать о том, как прошел отдых, старательно скрывая правду, потому что она знала, другого выхода у нее нет.

Наконец девушка удалилась в свою комнату и долго рассматривала альбомы с фотографиями, на которых были запечатлены Вика и Надя, ее лучшие подруги, которых уже нет в живых...

Последующие дни были самыми ужасными – стало известно о том, что Вика и Надя погибли. Зиминых навестили родители Вики – потрясенный отец, поседевшая от горя мать. Марина, удивляясь своему хладнокровию, твердила то, что ей было приказано: поссорилась с подругами в тот день, осталась дома, а они отправились одни на прогулку. Прибежала и мама Нади, которую Марине было жаль больше всего – у Вики имелись еще старшая сестра и младший брат, а вот у Людмилы Григорьевны Егорченко Надя была единственным поздним ребенком.

– Марина, ты что-то от меня скрываешь! – вдруг заявила несчастная женщина, вытирая слезы. – Я вижу, ты говоришь не всю правду! Скажи мне, что случилось с Надюшенькой? Я пыталась дозвониться до соседей Ирины, той самой подруги моей сестры, у которой вы остановились, но у них постоянно занято!

– Уверяю вас, тетя Люда, я сказала все, что знала, – пролепетала Марина и заплакала.

За дочку вступились родители, отославшие ее с кухни, где проходил непростой разговор.

* * *

Надю и Вику хоронили в один день, только Надю с утра, а Вику ближе к вечеру. Марина пересилила себя и побывала и на тех, и на других похоронах. Зрелище было ужасное – плачущие родственники, шокированные друзья, море цветов. Мама Нади, увидев Марину, бросилась к ней и принялась выкрикивать что-то несвязное. Женщину увели прочь, а кто-то из знакомых сказал:

– Не обращай на нее внимания, она не в себе последние дни. Еще бы, такой удар...

Оба гроба были закрыты и запаяны – вскрывать их запретили. Но похоронах Вики все напились, и Марина ушла из кафе, в котором проходили поминки. Долго гуляла по улицам, думая только о том, что подруги мертвы, а она жива. Ей повезло, а вот Вики и Нади больше нет...

Согласно официальной версии, девушки стали жертвами разбойного нападения. По мнению Марины, это лишний раз доказывало, что прокуратура намеренно сфабриковала ложную версию. Но в нее все поверили – все, кроме мамы Нади. Людмила Григорьевна через день после похорон дочери отправилась в Сочи, чтобы узнать правду, как она сказала.

Марина не знала, чем занять себя в августе, – до начала учебы оставалось еще несколько недель. В предыдущие годы в летние каникулы она вместе с Викой и Надей ходила на Волгу или в парк, подружки болтали, устраивали девичник и вообще весело проводили время. Но все это было в прошлом. В прошлом, как и сами Надя и Вика...

А спустя примерно неделю пришло трагическое известие о том, что Людмила Григорьевна Егорченко покончила с собой в Сочи, на том самом месте, где, как ей сказали, бандиты напали на ее девочку. Маму Нади нашли под скалой – никто не сомневался в том, что женщина спрыгнула вниз, не в состоянии справиться со смертью дочери.

Настал долгожданный сентябрь, и начались занятия в университете. Конечно, и там уже все знали о случившемся, но вопросами Марину не терзали. Да и времени на это не было: все же пятый курс, на носу диплом и государственные экзамены, а потом вступление во взрослую жизнь. Марина с головой погрузилась в учебу, а вскоре ее научный руководитель, профессор, заведующая кафедрой, сказала:

– Марина, тебе пора подумать о будущем. Я имею в виду аспирантуру...

Родители были несказанно рады, узнав, что дочка после получения диплома намеревается работать над диссертацией. Мама ее расцеловала, а отец воскликнул:

– Я с самого начала знал, что ты карьеру сделаешь! И профессором станешь, и доктором наук!

А ведь Надя тоже мечтала об аспирантуре, грустно подумала Марина. Вика же нет, та хотела побыстрее закончить универ и выйти замуж, а по возможности переехать в Москву или Ленинград. Да, у каждой были свои планы. Однако в том и заключается ирония и трагедия судьбы: планам одних суждено сбыться, планы же других никогда не будут воплощены...

* * *

Как-то, уже в новом, 1987 году, в начале февраля, незадолго до госэкзаменов, Марина увидела в программе «Время» репортаж – важные государственные мужи то ли встречали генсека Горбачева из-за границы, то ли провожали его. Диктор Кириллов своим раскатистым голосом перечислял всех тех, кто был в аэропорту Внуково.