Текст книги "Дневник Аделины Блейз"

– Если это так, то моя мечта – играть в куклы, – смущенно заявила Вика. – Они мне даже сейчас нравятся. У меня дома их несколько десятков, и я не могу удержаться от того, чтобы при случае не купить еще одну. Такую, какой у меня нет.

– Вика, в этом нет ничего ненормального, – заверил ее Сергей. – Просто у души свои критерии счастья. И я более чем уверен, что можно быть счастливым, возясь с куклами. Ведь они тоже бывают очень разными. И сделать хорошую куклу – это тоже искусство.

– У меня есть две самодельные куклы, – вставила Вика. – Они – мои любимые. Одна совсем старая, еще от бабушки осталась. А одну мне подарили. Магазинные куклы чаще всего мертвые, штампованные. А эти живые, – она виновато улыбнулась.

– Об этом я и говорю, – согласился Сергей. – Есть живые вещи, а есть мертвые. Все живое дает силу, несет радость и счастье. А все мертвое холодит и убивает. В живом есть душа. А в мертвом ее нет.

– Сергей, но ведь куклы – это забава, – вмешался я. – На них не заработаешь. И если следовать такой мечте, то будешь, извиняюсь, сосать лапу.

– Не будешь, – он покачал головой. – Это разум может привести тебя к банкротству – и чаще всего так и бывает. Если не к финансовому, то к душевному. Душа же знает, что тебе надо для счастья. И она найдет способ сделать так, чтобы ты был не только счастлив, но и сыт. Насколько я знаю, некоторые авторские куклы стоят очень больших денег – тысячи и тысячи долларов. Так что при желании себя можно найти и здесь. Главное – заниматься любимым делом, тем, что тебе действительно нравится, к чему тебя тянет…

Теперь, сидя в самолете, я вспоминал этот разговор и пытался отыскать свою мечту. В самом деле, хотел же я чего-то в детстве. Только чего? Уже и не помню. Летчиком хотел быть, но это было так, увлечение. Оно быстро прошло. Потом очень хотелось плавать по морям. Это, наверное, был единственный раз, когда я сам, по собственной инициативе, ходил в библиотеку и искал книги о море. Особенно мне нравились рассказы путешественников. Помню, книгу Хейердала о путешествии на плоту «Кон-Тики» я перечитывал несколько раз. Нравилось мне все это? Да. Еще у меня была книга с фотографиями коралловых рифов. Это было очень красиво: я смотрел на фотографии и мечтал о том дне, когда смогу все это увидеть своими глазами. Если другие школьники изучали географию по учебникам, то я изучал ее по книгам путешественников. Сидя перед сном с атласом в руках, я смотрел на Острова Зеленого Мыса и острова Туамоту. Я огибал в мечтах на своей яхте грозный мыс Горн. Я пересекал Индийский океан ревущими сороковыми. Это было здорово. Но я взрослел, и постепенно мечты о море куда-то ушли. Появились совсем другие заботы и проблемы, другие интересы. Может, именно тогда я и потерял свою мечту?..

За день до отлета Сергей принес наши паспорта. Вручив Вике ее документы, поздравил с замужеством. Мы с Ольгой настояли на том, чтобы отметить это дело, в итоге накрыли праздничный стол. Сергей весь вечер называл Вику не иначе как «моя любимая женушка». Вика немного смущалась, нас с Ольгой это смешило. В общем, свадьбу отметили неплохо. Правда, брачной ночи у молодоженов не получилось, над этим мы с Ольгой тоже вволю посмеялись. Ведь это ненормально – когда молодожены спят в разных кроватях…

В самолет мы сели без каких бы то ни было проблем, нас явно никто не искал. Это вдохновляло – все говорило о том, что наш визит станет для Мейера сюрпризом.

Приближение Англии я осознал лишь тогда, когда увидел внизу знаменитый Ла-Манш. Прошло еще немного времени, и впереди показался английский берег.

Полчаса спустя мы уже проходили таможенный контроль. Закончилось эта процедура быстро, и – здравствуй, Англия!

У нас были забронированы два гостиничных номера. Во-первых, этого требовали условия туристической визы. А, во-вторых, Сергей по-прежнему не хотел брать девушек в замок Мейера.

– Вы хотели Лондон – вот он, – сказал Сергей, когда мы были на пути к отелю. – Но в замок к Мейеру я вас не потащу. Это слишком опасно. Так что наслаждайтесь Лондоном, гуляйте по магазинам. А мы с Кириллом будем наслаждаться скромным обаянием английской буржуазии и пить дорогие вина из личного погреба господина Мейера.

Я был с ним полностью согласен. А вот девушек такое решение возмутило до глубины души.

– Сергей, но ты же сам говорил, что Мейер ничего не подозревает! – с обидой в голосе заявила Вика. – Так какого черта мы будем сидеть в гостинице? К тому же управляющий ждет прибытия четверых гостей, а не двоих.

– Мы скажем, что вы задержались по уважительной причине, – улыбнулся Сергей. – Да и какой смысл вам сидеть в замке? Есть деньги, есть магазины – о чем вообще еще может мечтать девушка?

– Мне лично на магазины хватит и одного дня, – сказала молчавшая все это время Ольга. – А вот в настоящем замке я еще никогда не была.

– Нет, – покачал головой Сергей. – Зачем рисковать зря? Так что забудем об этом. Вопрос закрыт.

– Ладно, Викуля, не расстраивайся, – попыталась утешить подругу Ольга. – Устроим шопинг – и пусть они потом не говорят, что мы их не предупреждали. Потратим все до последнего цента – или что у них тут?

– У них пенсы, – ответила Вика и улыбнулась.

Отель оказался не из самых престижных. Я опасался, что девушки не преминут ткнуть нас с Сергеем в это носом, но все обошлось, наши милые подруги вели себя на удивление покладисто. Даже Вика, похоже, смирилась с уготованной им участью. Разместив девушек, мы наскоро перекусили прямо в номере купленной в ближайшем магазине снедью, после чего отправились в гости к Мейеру.

Признаюсь, меня здорово забавляло дурацкое английское движение. Как говорил кто-то из юмористов – «смотришь влево, тебя давят справа». Понаблюдав за машинами, я пришел к выводу, что не смог бы здесь ездить.

А вот о чем я пожалел, так это о незнании английского языка. Ну что тут поделаешь – не лежала у меня в школе душа к языкам. А жаль. Теперь, глядя на то, как спокойно и непринужденно Сергей общается с англичанами, я ему даже позавидовал. У Вики с этим было похуже – как она сама заявила, у нее не было разговорной практики. Но и она при необходимости могла вполне сносно объясниться с тем же работником гостиницы. Мы же с Ольгой в этом плане были валенками.

– Поехали! – вывел меня из прострации Сергей. Пока я, стоя у обочины, размышлял о роли иностранных языков в моей жизни, он успел остановить такси и выяснить у водителя все необходимое.

Весь путь занял больше полутора часов, из них не меньше получаса мы ехали по городу. Сидя на заднем сиденье, я бережно держал на коленях сумку с сувенирами: водкой и парой баночек черной икры – и глазел на Лондон. Сергей о чем-то болтал с таксистом, один раз оба рассмеялись. Похоже, водитель оказался совсем неплохим парнем.

Потом мы выехали за город. Я смотрел на аккуратные жилища англичан и думал о том, почему у них все дома такие красивые, а у нас курятник на курятнике. И дело не в том, что мы бедные, а они нет. Тут что-то другое – ведь у нас и состоятельные люди строят себе совершенно уродливые сооружения. Загляните при случае в какой-нибудь элитный поселок – каких только строений вы там ни увидите. Каждый извращается, как может, в итоге глянешь на такой поселок со стороны – сплошное уродство. Здесь все не так: чистенько, ровненько, красиво. Даже заборов нет. Это у нас все отгораживаются заборами под три метра, плюс еще обязательно заведут парочку псин для спокойствия. Здесь же как будто и не воруют вовсе, и не грабят. Цивилизация, однако… Помню, перед отъездом Вика сказала мне, что деревня по-английски – village. От слова «вилла», как я понимаю. Или наоборот, неважно. То есть деревня у них – это место с виллами. А у нас слово «деревня» произошло от чего угодно, но только не от «виллы».

Замок Мейера я увидел еще издали. Сначала он лишь на несколько секунд показался в просвете между деревьями. Потом, когда мы подъехали ближе, я по достоинству оценил это сооружение.

Передо мной действительно был замок – самый настоящий. Может, не такой большой, как я ожидал. Но очень колоритный. У него были зубчатые башенки, стены с узкими бойницами, были даже подъемные кованые ворота. Впрочем, ворота оказались открытыми, наш лимузин плавно въехал во двор и остановился. Пока Сергей расплачивался с водителем, я выбрался из машины, огляделся. Глубоко вздохнул – хорошо…

Внутренний двор был вымощен булыжником. Но не весь – на свободных местах раскинулись клумбы. По стенам замка вился плющ. Выглядело все очень красиво. Не понимаю, и чем управляющему не угодил садовник?

Вход в дом прятался в глубине небольшой арки. На звук подъехавшей машины открылась дверь, я увидел невысокого мужчину в черном костюме. Выглядел он достаточно представительно. Увидев, что человек направляется к нам, я постучал в окошко машины.

– Сергей! Кто-то идет…

– Иду, иду… – улыбающийся Сергей выбрался из машины, закрыл дверь. Такси плавно развернулось и уехало.

Подошел управляющий. Взглянув на нас, он едва заметно поклонился и что-то спросил. Кажется, я уже начал осваивать английский, так как понял часть фразы – про добрый вечер. Сергей что-то ответил – очевидно, в том смысле, что вечер действительно добрый. Они перекинулись с управляющим еще парой фраз, после чего тот благосклонно кивнул и предложил пройти в дом.

– Ну и как? – спросил я Сергея по пути к дверям.

– Все замечательно, – спокойно ответил он. – Ты же знаешь, на Мейера можно положиться.

Управляющего звали Стенли. Пока он объяснял нам, что где находится, я благоразумно помалкивал, понимая, что общение с иностранцами – не моя стихия.

Разместили нас в двух отдельных комнатах на втором этаже.

– У них так принято, – пояснил Сергей. – Пошли, покажу, где туалет и ванная…

Так мы поселились в доме Мейера – большего нахальства невозможно было и представить. Я с удовольствием вымылся в душе, Сергей в это время вручил управляющему презенты – водку и икру. Потом, пока мылся Сергей, я осматривал замок. Управляющий сначала ходил со мной и что-то рассказывал, я из вежливости благосклонно качал головой. Потом, когда мое молчание стало неприличным, я произнес что-то вроде «сорри, ай донт айдестенд инглиш». В том смысле, что я не понимаю английский – это была одна из немногих заученных мною фраз. Несколько секунд управляющий удивленно смотрел на меня, потом слегка поклонился и ушел. Не иначе, обиделся. Впрочем, мне на это было наплевать, и без него мой осмотр замка пошел даже лучше. По крайней мере, я вроде бы отыскал личные апартаменты Мейера. Об этом говорило наличие рядом большой библиотеки. Уж на что много книг у Сергея в доме, но здесь… Одно слово – библиотека. Настоящая, большая. Под стать замку. В ней меня и нашел Сергей – я перебирал книги, пытаясь найти что-нибудь на родной русской мове. Но, увы, здесь были книги только на английском и немецком языках.

– Вот ты где, – сказал Сергей, подходя ко мне. – Ну как, нашел что-нибудь интересное?

– Мне кажется, здесь рядом спальня и кабинет Мейера, – сказал я.

– Потише, – предупредил Сергей. – Не удивлюсь, если Стенли что-то понимает по-русски. Так что будь осторожен.

– Хорошо, – кивнул я. – Понял.

Мы вернулись в свои комнаты. Точнее, в комнату Сергея – мне не хотелось сидеть одному. Я все ждал, когда же управляющий соблаговолит нас накормить, но ужина все не было. Спрашивать было как-то неудобно, поэтому мы ждали. Я уже было решил, что кормить нас никто и не собирается, когда в дверь тихо постучали, и нас наконец-то пригласили к столу.

К этому времени я уже знал, что в замке всего два человека – Стенли и кухарка Роза. Охранников там не оказалось, что меня очень порадовало.

Ни управляющий, ни кухарка с нами не ели, и за огромным столом мы сидели вдвоем. Еда, на мой искушенный российский вкус, была дрянная – какой-то жиденький супчик. И хлеб у них оказался хуже нашего – я предпочитаю чернушку. А вот вино у Мейера было ничего, для нас открыли новую бутылку. Солидную такую, темную. Я было еще немного сомневался – не отравят ли нас? Но потом, плюнув на все, залпом осушил бокал. Ничего так вино оказалось, сносное. Пить можно.

На второе нам подали картофельное пюре с жарким. Знай я, что будет картошка, не хлебал бы воду. Впрочем, что взять с этих англичан…

После ужина я поднялся наверх, а Сергей остался поболтать с управляющим. Некоторое время посидев в своей комнате и убедившись, что все тихо, я отправился в библиотеку. Точнее, это был лишь предлог, на деле меня интересовали кабинет и спальня Мейера. Я уже знал, что двери закрыты, – успел подергать их прошлый раз. Теперь я решил оценить замки на предмет возможности взлома. Точнее, аккуратного открытия – ломать замки в первый же вечер было бы просто неприлично.

Замки оказались довольно серьезными. Это только в фильмах шпионы открывают все двери при помощи ногтя или кредитной карточки. Оценив здешние замки, я понял, что без фомки здесь не обойтись. К тому же дверь открывалась наружу, и это осложняло дело. Открывайся она внутрь, я бы просто ее выбил. А то и выдавил бы, хорошенько нажав плечом. Не сейчас, конечно. Попозже, когда управляющий ляжет спать. А так нужно искать какой-то подходящий слесарный инструмент…

Когда вернулся Сергей, я уже лежал на кровати в своей комнате и смотрел телевизор. Русских каналов я здесь, понятное дело, не нашел. Зато отыскал футбол, а его можно смотреть и без перевода.

– Вижу, ты совсем освоился? – улыбнулся Сергей.

– Все равно пока делать нечего… – зевнул я.

– Ну и как, отыскал что-нибудь?

– Рядом с библиотекой спальня и кабинет. Как совсем стемнеет, можно будет туда наведаться.

– А у тебя есть ключ? – поинтересовался Сергей.

– Ключа нет, – признался я. – Но я уже присмотрел подходящий инструмент – каминные щипцы.

– Ну, а если мы ничего не найдем?

– Братан, я тебя что-то не пойму… – Я сел на кровати. – Так мы ломаем дверь или нет?

– Не сейчас, – ответил он. – У нас еще двое суток до самолета, поэтому торопиться нет смысла. Давай сначала как следует осмотримся. К тому же я очень сомневаюсь, что Мейер будет хранить важные бумаги у себя в кабинете. Он для этого слишком умен.

– И где тогда они у него? В банке?

– Вряд ли, ему приходится с ними работать. Скорее всего, бумаги спрятаны в тайнике. И Мейер уверен, что никто до них не доберется.

– И ты знаешь, где тайник? – недоверчиво пробормотал я.

– Пока нет… Как насчет партии в бильярд?

– Вообще-то я футбол смотрю, – поморщился я.

– Как хочешь. Покатаю сам… – сладко потянувшись – до хруста в суставах – Сергей вышел из комнаты.

Остаток вечера я смотрел телевизор. Раз нельзя ломать дверь, то что еще делать? Спать лег около полуночи и почти сразу отключился. Однако толком выспаться так и не смог – в холле каждый час били настенные часы, к утру я их просто возненавидел. Вроде и дверь закрыта, и этаж второй. Но бой проклятых часов доставал меня даже под одеялом.

Утром я проснулся из-за тех же часов. Долго лежал, прислушиваясь к чириканью птиц за окном. Потом встал и пошел умываться.

Завтрак прошел очень чинно, в молчании. Управляющего не было – по словам Сергея, он с самого утра уехал к юристу. Роза налила нам кофе, я не без грусти оглядел стол – ну разве можно так жить? Теперь понятно, почему они здесь все такие тощие. Пару дней я, положим, еще протяну. Но не больше.

– А ты уверен, что он поехал не в полицию? – спросил я Сергея, когда кухарка вышла.

– Уверен. Если бы он врал или был встревожен, я бы это почувствовал. Он же вел себя совершенно естественно. Так что не беспокойся, он ничего не подозревает.

– Ну, дай-то бог… – Я с неприязнью оглядел стол, раздумывая, что тут можно съесть. Сейчас я бы не отказался от краюхи черного хлеба и хорошего шматка колбасы.

После завтрака мы вышли осмотреть дом снаружи – Сергей сказал, что это может оказаться полезно. Честно говоря, я его не понимал. Сейчас, когда управляющего нет, а кухарка возится с посудой, самое время что-нибудь взломать. Разумеется, я не преминул высказать все это Сергею.

– Кирилл, не торопись, – улыбнулся он. – Не все прямые пути оказываются самыми короткими.

– Ну, тогда хоть объясни, чего ты ждешь? – проворчал я.

– Случая, – ответил Сергей. – Нужного момента. Поверь, все сложится так, как должно сложиться. Нужные события произойдут в нужный момент. Пока от нас требуется выдержка. Но когда придет время, нам придется действовать так хорошо, как только мы сможем.

– И когда оно придет? – не без неприязни спросил я.

– Очень скоро, – улыбнулся он.

Иногда его улыбка меня бесила. Ведь сам ничего не знает, а ведет себя так, будто ему все известно. Все-таки совершенно несносный тип…

Замок мы осмотрели. Рядом с ним оказался свой частный лесок, он находился к северу от замка. Мы даже прошлись немножко по тропинке, при этом Сергей говорил что-то про птиц. Птицы меня совершенно не интересовали, да и другие красоты местной природы тоже как-то не впечатляли. А лес – разве это лес? Не иначе, его тоже садовник убирает. Ненормальное все какое-то, не наше.

Когда мы вернулись, Стенли был уже в замке. Полиции он с собой не привел, и это меня порадовало. Сергей немного поговорил с управляющим, при этом Стенли улыбался и кивал в знак согласия. На меня он тоже смотрел вполне благосклонно. В общем-то, он не такой уж и плохой мужик. Хоть и англичанин.

А в полдень произошло событие, заставившее меня выругаться. Все началось с того, что к замку подъехала машина. Мы как раз играли с Сергеем в бильярд, когда он вдруг поднял палец и прислушался.

– Тихо! – прошептал он. – Вот несносные девчонки…

– Ты думаешь… – начал было я и замолчал. Говорить уже не было смысла, так как я и сам расслышал во дворе хорошо знакомый девичий голос.

– Пошли встречать… – вздохнул Сергей и положил кий.

Это и в самом деле оказались они. Когда мы вышли во двор, Вика как раз разговаривала с управляющим.

– Салют, мальчики! – обрадованно закричала Ольга, увидев нас. Сергей улыбнулся, мне тоже пришлось выдавить улыбку. Только их здесь не хватало…

– Привет, my darling! Как тебе моя шляпка? – спросила Ольга, сунув мне в руки чемодан. – Правда, миленькая?

– Воронье гнездо… – отозвался я.

– Хам, – констатировала она, явно ничуть не огорченная моим ответом. – А здесь чудненько!

– Здесь было чудненько… – вздохнул я, уже понимая, что нам с Сергеем от них не отделаться.

– Ну, не сердись… – Ольга привстала на цыпочки и чмокнула меня в губы. – Побродили мы вчера по этому Лондону – ничего особенного, город как город. Большой только очень. На метро ихнем прокатились. А с утречка решили вас искать. У Вики был адрес, вот и приехали, – она улыбнулась.

– Привет, Кирилл! – поздоровалась Вика, с улыбкой глядя на меня. Все формальности, очевидно, уже были улажены, так как управляющий взял чемодан из ее рук и понес в дом.

– Привет, – проворчал я. – Зря ты ее послушалась.

– Должны же мы были проконтролировать, чем вы тут без нас занимаетесь? – снова улыбнулась Вика.

– Кирилл, выгнать их мы уже не можем, – сказал Сергей. – Так что давай изображать радость от встречи с нашими милыми подругами – а то управляющий может что-нибудь заподозрить.

– Придется… – согласился я и с вымученной улыбкой потащил чемодан Ольги к входным дверям.

Сердило ли меня то, что они приехали? Да, к тому же я был совершенно уверен, что это именно Ольга подбила Вику на такой шаг. Тем не менее, отступать было поздно, и мне пришлось просто смириться с происшедшим.

После приезда девушек дремотная жизнь замка закончилась. Все пришло в движение, все ожило. Ольге и Вике управляющий выделил комнаты в том же крыле замка, что и нам, но в другом коридоре.

Не буду описывать, как прошел этот день, – радовало то, что он вообще прошел. Вечером, сразу после ужина, мы все вчетвером собрались в библиотеке. Место было уютное, а два кресла и небольшой диван позволяли нам всем здесь разместиться. Управляющий готов был даже разжечь для нас камин, но Сергей и Вика убедили его не беспокоиться. Тогда, пожелав нам спокойной ночи, Стенли удалился в свои покои.

– Здесь можно говорить? – очень тихо спросила Вика.

– Можно, – кивнул Сергей. – Но желательно не кричать.

– Хорошо… Ну, так что будем делать? Раз уж мы сюда приехали, надо что-то искать.

– Вика, поисками мы займемся завтра. Стенли утром поедет закупать продукты, у нас будет часа два свободного времени.

– И что именно мы будем искать? – поинтересовалась Ольга.

– Мейер не настолько глуп, чтобы держать ценные бумаги у себя в комнате или в кабинете. Замок очень старый, в нем почти наверняка есть какие-то потайные комнаты, подземелья. Будь я на месте Мейера, непременно соорудил бы себе такое убежище. Где и держал бы все свои ценности.

– Но тогда вход в потайную комнату либо в спальне Мейера, либо в его кабинете! – громко сказала Ольга.

– Тише… – Сергей приложил палец к губам. – Стенли не знает русского, но лучше все же не кричать. Что касается кабинета Мейера и его спальни, то просто так туда не проникнуть: двери и окна там на сигнализации.

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у меня.

– В шкафу в прихожей пульт управления. Вчера я видел, как управляющий на ночь включал сигнализацию. Я поинтересовался, что это. Стенли пояснил, что это их система безопасности. На ночь опускают решетку на воротах – там один датчик. Еще по одному на входной двери и на двери черного хода, плюс дверь с кухни на улицу – через нее вносят продукты. Еще несколько датчиков установлено на дверях и окнах в спальне и кабинете Мейера. Все датчики, кроме тех, что в комнатах Мейера, на день отключаются. Ночью включены все, ключ от щитка находится у Стенли.

– Вот гады… – пробормотал я.

– Именно, – согласился Сергей. – Так что ломать двери мы пока не будем. Я уже осмотрел все здесь, – он кивком указал на шкафы, – и в бильярдной. Ничего не нашел. Завтра надо будет тщательно осмотреть все доступные нам помещения.

– А может, проще забрать у Стенли ключ, отключить сигнализацию и спокойно все осмотреть? – предложил я.

– Да, я думал об этом варианте, – согласился Сергей. – Но давайте оставим его на крайний случай. Время пока терпит.

– Хорошо, – согласилась Вика. – Тогда, может, пока поболтаем о магии? – она улыбнулась. – Уж очень место располагает. Знаешь, когда ты сказал о поездке в Англию, да еще сюда, в замок Мейера, я тебе не поверила. Уж слишком это все казалось малореальным. Но вот мы здесь, в замке, и это кажется мне настоящим чудом.

– Многие вещи нереальны только потому, что мы их такими считаем, – ответил Сергей. – То же самое с проблемами – многие из них существуют, потому что мы их считаем таковыми. Но если мы отказываемся что-то воспринимать как проблему, то простое решение находится самым удивительным образом.

– А то, что нам нужно найти Ключ, это проблема? – спросила Вика.

– Да, если ее таковой считать. И нет, если не считать ее проблемой, – с улыбкой ответил Сергей. – Я нашу задачу проблемой не считаю. И если вы ко мне в этом присоединитесь, то все решится просто и легко – вот увидите.

– Но ведь если проблему не замечать, то это не значит, что ее нет или что она исчезнет сама собой? – не понял я.

– Так тебе говорит твое нынешнее знание о мире, – ответил Сергей. – Но в том-то и суть, что очень многие проблемы исчезают, как только мы перестаем их кормить своими мыслями о них. Для других находятся на удивление легкие решения.

– Проблема – это маятник? – догадалась Вика.

– Точно, – согласился Сергей. – И чем меньше мы кормим такие маятники, тем лучше идут у нас дела.

– Понятно… – кивнула Вика. – Попробую… Тогда вот еще вопрос, о путешествиях во времени. Я много думала о том, что ты говорил, но так и не смогла в этом разобраться. Допустим, я смогла вспомнить нужный мне момент и проснуться в нем так, как ты говорил, смогла сохранить весь свой нынешний опыт и знания – весь багаж, как ты выразился. Дальше, обладая знаниями о том, что будет, я могу что-то изменить и этим направить события по новому пути, по новой ветке реальности. Но что будет с этой веткой, старой? Она исчезнет?

– Нет, – покачал головой Сергей. – Эта ветка останется, с ней ничего не случится. И тебе придется доживать нынешнюю жизнь, от этого тебе никуда не деться. Просто у тебя станет на одну ветку реальности больше – вот и все.

– Но тогда получается какая-то ерунда, – поморщилась Вика. – Как я могу перенестись в прошлое, если я все равно останусь здесь? Допустим, я преступница, получила пожизненное заключение за незаконное проникновение в дом добропорядочного англичанина, – Вика улыбнулась. – Я раскаялась и хочу изменить реальность, не допустить того преступления, что привело меня в тюрьму. Просыпаюсь в моменте времени до преступления, не совершаю его. И что в итоге? Я ведь все равно остаюсь в тюрьме? Или как?

– Это действительно сложно понять, – согласился Сергей. – Я уже говорил, что наша жизнь подобна кинопленке. Или пусть это лучше будет жесткий диск компьютера, на который записан видеофильм нашей жизни, так понятнее. Начало записи – твое рождение. Конец записи – смерть или другой способ ухода из мира. Программа нашего сознания устроена так, что мы воспринимаем только текущий момент, то есть момент чтения информации считывающей головкой. То, что уже было воспроизведено, временно хранится в оперативной памяти. Того, что будет, мы еще не знаем, доступа к этой информации у нас нет. Но вот мы прожили жизнь и умерли, запись кончилась. В этот момент считывающая головка перескакивает на какой-то участок, и фильм продолжается с этого момента. И так много-много раз, при этом головка оказывается на самых разных дорожках, скачет с любого момента жизни на любой другой момент. Воспроизведение идет кусками, но мы этого не замечаем, потому что живем только в текущем моменте воспроизведения, в нашей памяти есть информация только о прошлых событиях. Поэтому все, что мы можем заметить, это моменты стыковки кусочков записи. Теперь смотри: ты решаешь вернуться в прошлое, создать точку ветвления. Возвращаешься, создаешь ее. Это приводит к тому, что на диске появляется новая запись. Даже не появляется – она уже есть для того, кто смотрит на все это из вневременной точки. Новая запись уже существует, потому что ты ее создашь. Все та же история о курице и яйце. Для нас важно то, что точку ветвления создаешь именно ты: сначала идет кусок, общий для обеих записей, а потом два разных продолжения фильма с тобой в роли главной героини. И если в одном фильме ты получила пожизненное заключение, то в другом фильме этого нет, твоя жизнь совсем другая. Понимаешь?

– Да, но какой мне от этого прок, если я все равно сижу в тюрьме?! Мне непонятно именно это.

– Хорошо, давай иначе, – согласился Сергей. – Ты сидишь в тюрьме, хочешь попасть в прошлое. Просыпаешься в нем, сохранив память, создаешь точку ветвления. Ты довольна и счастлива – потому что выбралась из тюрьмы, да еще и помолодела на сколько-то там лет. При этом в твоей памяти сохраняется информация о пребывании в тюрьме только до того момента, когда ты решила сбежать в прошлое. То есть ты была в тюрьме, и вот ты уже на свободе. В то же время, создав точку ветвления, ты снова проснешься и там, в тюрьме – понимаешь? И тебе придется дожить свою жизнь в ней, придется дожить свой век во всех реальностях, сколько бы ты их ни создала.

– Так я и говорю о том, что для меня ничего не изменится, – сказала Вика, внимательно глядя на Сергея. – Я так и буду сидеть в тюрьме, она и будет моей реальностью.

– Но почему именно она, а не та, новая жизнь? Фишка в том, что ты получаешь две реальности, и обе они – твои. Да, в одной ты так и будешь сидеть в тюрьме – к слову, для мага существует масса возможностей оттуда выбраться. Зато в другой реальности у тебя будет другая жизнь. Она будет именно твоя, а не чья-то еще. Попробуй рассматривать реальности как разные сны – тебе снится один сон, но ты можешь проснуться в другом. Оба сна равнозначны: в одном ты сидишь в тюрьме, в другом загораешь на пляже. Все, что тебе нужно, это выбрать нужный сон. Понимаешь, о чем я?

Вика молчала, объяснения Сергея ее явно не удовлетворяли. Да и меня тоже – все, что рассказывал Сергей, казалось мне не более чем фантастикой. Как можно проснуться в прошлом?

– Но ведь тогда получается, что ту, новую жизнь будет проживать моя копия, но не я сама? – спросила Вика после долгой паузы.

Сергей демонстративно вздохнул.

– Она не будет твоей копией, это будешь ты сама… Смотри: мы берем кинопленку, разглядываем ее. Живы ли ее герои? Те, что на пленке?

– Наверное, нет, – ответила Вика. – Это просто картинки.

– Именно. Все картинки отделены друг от друга, каждой соответствует определенный момент времени. В данном случае надо учитывать, что время дискретно, его нельзя разделить на бесконечно малые части. В конце концов, мы все равно получим уже неделимый кусочек времени, соответствующий одному кадру. Каждый кадр абсолютно статичен, ощущение времени появляется лишь тогда, когда мы, наше сознание начинаем проигрывать пленку, двигаться по ней от начала к концу. Представь пятнышко света, скользящее по пленке, – это и есть мы. Каждый кадр нашей жизни содержит всю информацию о предыдущих кадрах, но не содержит информации о будущих. Наше сознание здесь подобно оперативной памяти компьютера – информация хранится до тех пор, пока включено питание. То есть упал лучик света на какой-то кадр, мы считали содержащуюся в нем информацию. Перескочили на новый кадр, оперативная память перезагрузилась. Для нас существует только информация этого кадра, именно ее мы принимаем за реальность. Скажем, сейчас ты слушаешь меня, это твой текущий кадр. А теперь представь, что считывающая головка переместилась назад – и вот ты уже сдаешь экзамен в школе. В твоей памяти нет и намека на то, что мы только что с тобой говорили, твоя память – это то, что записано на том участке пленки. Получается, что в каждый конкретный момент времени активирован только один кадр. Остальные существуют, но в неактивном состоянии – назовем это так. Когда ты пытаешься сбежать из тюрьмы, проснувшись в точке ветвления, ты создаешь новый кадр, в нем вся информация о тебе на момент побега. Луч света на этом кадре, и живешь ты именно там. При этом ты знаешь, что все куски пленки все равно будут проиграны – и новые, и старые. Включая тот, где ты коротаешь жизнь в тюрьме. Просто еще один сон, еще один цикл. Еще один кусок записи. К слову, – Сергей улыбнулся, – если копнуть глубже, то можно получить выход на путешествия по всему времени существования Земли. Ты станешь Странником, при этом будешь просыпаться в других жизнях и других телах. Понимаешь, о чем я?