Текст книги "Сны о чём-то большем. Сборник рассказов"

Сны о чём-то большем
Сборник рассказов
Антон Моногаров

© Антон Моногаров, 2017

ISBN 978-5-4485-3088-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарность

Благодарю всех людей, которые поддерживали и вдохновляли меня. Особая благодарность моим родителям, названной сестре Насте и моей музе Тамиле. Спасибо вам за все.

Полуночники

Может быть, это называется слабостью, но в минуты плохого настроения я просто не могу удержаться от нескольких грамм виски. Однако, так как желание покупать целую бутылку и напиваться дома в одиночестве было скучным, отвратительным и, по моим расчетам, неоправданно дорогим занятием, то я приходил в бар каждый вечер. Забавно, прошло уже много месяцев, с тех пор как я побывал тут впервые, а запомнить название этого заведения до сих пор не получается – настолько оно было неоригинальным. Сам бар был под стать его названию, но с некоторыми оговорками: приглушенный свет, деревянные круглые столы и дешевые кожаные диваны, которые, скорее всего, были куплены на барахолке за копейки, такая же дешевая барная стойка и давно не стиранные занавески – все это создавало ощущение того, что либо владельцы жмотье, либо бедны. Но во всем этом был какой-то шарм. Даже люди, в основном, были к месту – мужчины и женщины от сорока до семидесяти лет. Все, как один были в дешевой одежде, которую давно пора выбросить. Они разговаривали прокуренными голосами с пьяной дикцией, поэтому понять их слова было невозможно. Бармену было лет двадцать, не больше и смотрелся он тут совсем не к месту. Его лицо не выражало эмоций, а глаза были пусты. Скорее всего, парнишка студент – его выдавала сутулость, усталость, синяки под глазами, прыщи и отсутствие какого-либо опыта в барменском деле. Я могу его понять – сам был такой же, но ей Богу, я в баре не работал, да и ему не следует – слишком жесткое место для него, да и вряд ли зарплата хороша. Мне хотелось завязать с ним разговор, но по его глазам было видно, что ему абсолютно всё равно на разговоры – ему бы поспать часок. Музыка в баре оставляла двойственное впечатление: с одной стороны, тут играл блюз, что неплохо, а с другой, шансон мне никогда особенно не нравился, особенно «блатняк». В общем говоря, это заведение вызывало такие же чувства, как музыка, люди и обстановка: смешанное. Видно, что все было дешево сделано за гроши и по образу американских баров, но такого бара вы больше нигде не найдете. В этом и был еще один минус – для нашего менталитета он смотрелся слишком дико. Но, это было в разы лучше клубов с громкой музыкой и бухающими малолетками, а также чванливых ресторанов с безумными ценами. Так что, это заведение было самым лучшим выбором из всех. Еще один минус – не с кем поговорить. Так всегда, но сегодня это чувствуется особенно сильно. И тут, рядом со мной села девушка, причем такая, что я сразу забыл о грусти. Ещё бы, голубоглазая блондинка в белой рубашке, которая, по-видимому, была ей в немного мала в самых утонченных местах, джинсы плотно облегали её прекрасные ноги, а в воздухе витал запах её парфюма с тонкими нотками корицы.

– Бармен, налейте виски, будьте добры.

Какой мелодичный голос, эта девушка нравится мне все больше и больше. Я сказал:

– Не ожидал когда-нибудь увидеть девушку, которая заказывает себе виски.

– А что тут необычного?

– Виски – это мужской напиток, большинство девушек не любят его из-за слишком резкого запаха и неприятного, по их мнению, вкуса. Либо вы алкоголичка со стажем, либо у вас что-то случилось.

Она посмеялась. Милый смех, прекрасная улыбка с белыми зубами, два из которых разделяла маленькая щель. На румяных щечках во время смеха появились красивые ямочки. Пока что, все идет весьма неплохо.

– Какая проницательность! Действительно, виски – не самый лучший напиток для девушки, но, по какой-то странной причине, я захотела попробовать. Как думаете, понравится?

– Как сказать, будь вы бородатым мужиком, то с удовольствием заказали бы еще и набухались в дрова, но так как вы, вроде бы девушка, то ваша реакция будет однозначна: вы почувствуете резкий запах и, скорее всего, откажетесь пить. Даже если вас это не остановит, то после первых ста граммов вам захочется выкинуть стакан в окно и больше никогда не пить эту дрянь.

– Поспорим?

– Проиграть не боитесь?

– На что спорим?

Её глаза стали темно-синими. Похоже, я её немного раззадорил. Совсем чуть-чуть.

– Проигравший рассказывает причину, по которой он тут оказался. Идет?

– Отлично, по рукам.

Она осушила стакан залпом. Даже не поморщилась. Сказать, что я был удивлен – ничего не сказать.

– Понравилось?

– Страшная гадость. Еще хочу.

– Ха, как пожелаете. Парень, 100 грамм мне и девушке.

– Конечно.

– Итак, почему ты оказался здесь?

– А может ты расскажешь первая?

– Не хитри, не я спор проиграла.

– Эх, и то правда. Вообще, причины никакой нет. Просто любитель выпить под хорошую музыку среди толпы незнакомых мне людей. Маленькая радость в моей немного грустной и скучной жизни.

Её носик дернулся, видимо, как знак неодобрения.

– Блатняком ты называешь хорошую музыку?

– Тут бывает блюз и джаз.

– Ха, поверю на слово. Значит, ты любитель выпить виски в одиночестве? Что-то мне подсказывает, что ты любишь читать Буковски и тому подобное.

– Браво, разгадала меня в считанные секунды. А я надеялся, что хоть немного заинтригую.

– Ничего страшного, у тебя будет еще время исправиться.

– Буду стараться. – с усмешкой сказал я.

Бармен принес нам виски, который мы сразу выпили.

– Повтори, будь добр.

– Минутку.

– Неужели ты решил меня споить во время первого знакомства?

– А ты против?

– Нисколько. Я закурю?

– Так ты еще и куришь?!

– Неужели, именно это поставит крест на нашем общении?

– Нет, я просто хотела попросить сигаретку.

Теперь удивился я. С сюрпризами собеседник попался, ничего не скажешь. Я достал две сигареты, одну из которых протянул ей.

– Ты поражаешь меня все больше и больше, сестренка. И как долго ты куришь?

– Сегодня первый день. До этого, я даже не пробовала.

– О как. То есть, ты из умница превращаешься в раздолбайку?

Она усмехнулась, закурила сигарету и сказала что-то вроде: «Конечно, решила разрушить свою жизнь». Курила она, как и я, то есть, будто делает это лет 10. Это немного портило впечатление, но меня это не особо волновало.

– А почему ты пьешь виски и куришь сигареты впервые в жизни с незнакомым человеком?

– Эх, об этом тяжело говорить.

– С парнем проблемы? Или с семьей?

– Твоя сообразительность оставляет желать лучшего.

– Не умничай. Что у тебя такое?

– Нет, все немного прозаичнее. У меня рак.

Не знаю, откуда она пришла, но вся эта история не приведет к хорошему финалу. Я спросил:

– Рак чего?

– Легких. 50/50, что я выживу.

– Дай сигарету, пожалуйста.

– Зачем тебе? Своих полно, вот и кури.

– Просто дай.

– Эй! Зачем ты её сломал?!

– Вот если было бы 30/70, то кури на здоровье. Всё равно помрешь. А так, лечись, дура.

– Не решай за меня. Просто, дай мне сигарету.

– А волшебное слово?

Она посмотрела на меня злобным взглядом и процедила сквозь зубы:

– Пожалуйста.

От былой миловидности не осталось ни следа. Уголок ее тонких губ задергался, в глазах была смесь ненависти и какой-то отрешенности, а ее дыхание участилось, словно у маньяка. Глаза снова поменяли цвет и стали бледно-голубыми. Я немного не понял, что именно ее разозлило? Разговор о ее болезни или то, что я стал командовать? Мне казалось, что она может сейчас закатить истерику. Вот этого точно сейчас не нужно.

– Ладно, держи.

Она взяла сигарету и поблагодарила меня интонацией победителя. От былой злобы не осталось ни следа – милая и интригующая девушка снова вернулась.

Она снова закурила. Я никак не могу понять, почему именно в ее случае меня это так отталкивает. Но да ладно. Людей становилось все больше, они говори все громче и громче. Только пришедшим было лет 30—35. Средний класс, представители которого хотели отдохнуть в пятницу вечером. Девушка отвлекла меня от моих мыслей:

– Напомни, как тебя зовут?

– Давай, это останется некой тайной? Придадим пикантности вечеру.

Она вздохнула и нехотя согласилась.

– Что еще расскажешь, милый?

– Ха, какие твои планы, блонди?

– Болтать с тобой, что ж мне еще делать? И нет, спать мы не будем, если ты об этом.

– Я и не собирался к тебе приставать. Я про другие планы спрашиваю. То есть, мы болтаем, напиваемся, а дальше что? У тебя вроде болезнь, причем серьезная.

– О, у меня интересный план действий, хочешь узнать?

– Потому и спрашиваю.

Она похлопала в ладоши, словно ей 7 лет, широко улыбнулась и сказала мне с ребяческой радостью:

– Я собираюсь покончить с собой.

Я чуть не захлебнулся виски.

– Это шутка?

– Какой ты зануда! – Вскрикнула она с той же долей ребячества, однако в ее глазах было видна огромная печаль. Ее улыбка медленно сползла, она вздохнула и мигом осушила свои сто граммов. – На самом деле нет. Я уже все решила. Ну не смогу я проживать последние недели своей жизни лысым и ослабленным овощем ради призрачной надежды выжить и прожить еще лет пятнадцать – двадцать. И то, если будет рецидив, я проживу лет пять в мучениях. А ради чего?

Знаете, я порой сталкивался с девушками, которые говорят так только для привлечения внимания к своей персоне. Так вот, это совершенно не тот случай – она говорит на полном серьезе.

– А как же твои родные и близкие?

– К сожалению, их не осталось. С парнем я рассталась, сестра давно плюнула на меня.

– Ты просто потеряла смысл жизни, тебя никто не любит и так далее? Ты это хочешь сказать?

– Милый, давай уясним пару вещей. Первое, не смей вешать на меня ярлыки, я тоже могу этим заняться. Второе, нет. Я не вижу смысла ожидать конца в жутких муках. Если ты еще раз поведешь себя столь бестактно, то я уйду.

Почему любая девушка пытается подсадить меня под каблук?

– Ладно. Итак, я не смогу тебя переубедить, правда?

– Чертовски верно, милый.

Она снова обнажила свои белые зубы в радостной улыбке. Конечно, ведь я снова подчинился ей.

– Я могу хоть отсрочить твою смерть?

– Зависит от того, как пойдет дальше общение. Кстати, как думаешь, мне застрелиться и спрыгнуть с крыши?

Слишком странный вечер пятницы для меня. Может, позвонить куда-нибудь? Или помочь ей? Не нажать на курок, а как то порадовать ее. Я слишком глуп для такого выбора.

– Застрелиться. Бедные дворники получат травму, когда будут отскребать тебя с асфальта.

– Ха, красивая девушка говорит тебе, что хочет покончить с собой, а ты думаешь о дворниках?

– Конечно, блонди. Ты умрешь, а им жить дальше.

– Забавный ты, мой милый. Жаль, что встретила тебя только сейчас.

Тут в наш душевный разговор вмешался бармен – угрюмый, как гробовщик:

– Молодые люди, попрошу вас уйти. Своими разговорами вы пугаете людей.

Я оглянулся – все занимались своими делами и никому не было до нас дело.

– Да всем насрать, нас даже никто не слушает!

– Я вас слушаю. Уходите, давайте.

– Не надо шума, милый. Пошли, нам есть что обсудить.

Мы вышли на улицу. На улице было глубокий вечер, машины ездили из стороны в сторону, шел легкий дождь, ветер лениво гонял жухлую листву по улице. Я был уверен на 100%, что утром буду чувствовать себя хуже некуда либо из-за похмелья, либо из-за простуды. И непонятно что хуже.

– Итак, блонди. И как ты хочешь все это провернуть?

– Дай сигарету и расскажу.

Я протянул ей сигарету и зажигалку. Раза с третьего она подкурила и подавилась дымом.

– У меня есть старый ПМ, нашла его где-то на барахолке.

– Ты уверена, что он рабочий?

– Конечно, я уже успела его опробовать?

– Как?

– Вышла на улицу и застрелила пару кошек.

В воздухе повисло неловкое молчание. Я надеялся, что у нее просто плохое чувство юмора.

– Да ладно тебе, по бутылкам постреляла на другом конце города.

– Фух, я уж боялся идти с тобой дальше. Кстати, куда мы идем?

– Милый, мы почти пришли.

Мы подошли к обычному, ничем не примечательному дому, коих в округе было бессчётное множество. Мне стало грустно на душе. Я вижу эту девушку в первый и последний раз в жизни.

– Ты еще не передумала? Может, все таки есть..

– Нет, милый.

Она перебила меня. Блонди ясно дала понять, что все решено и обсуждать это нет смысла.

– Могу я узнать твое имя, напоследок?

Она улыбнулась. Это была самая красивая улыбка из всех, что я видел в своей жизни. Мне мгновенно стало и хорошо на душе, и невыносимо погано. Мне показалось, или уголки ее глаз действительно блеснули? Она достала блокнот, ручку и написала что-то на листочке. Затем оторвала неровный кусочек от него.

– Вот мое имя. А еще фамилия и отчество. Сделай для меня услугу, милый, когда все кончится, сделай так, чтобы меня кремировали. Моя чокнутая сестра будет против, но сделай это. Пожалуйста.

– Все, что захочешь.

Она подошла ко мне и очень крепко обняла меня.

– Как жаль, что я не встретила тебя раньше. Вот такого друга мне всегда не хватало.

Блонди поцеловала меня в щечку, развернулась и в пошла по лестнице так, словно ребенок хочет выглядеть грациозно, но еще не знает как это делать. Мило, очень мило. Во мне боролись чувства: любыми способами не дать ей умереть или все же позволить ей сделать то, что она хочет? Не знаю, что нашло на меня, но я решил оставить её. Она сделала этот выбор и не мне мешать ей. Она захлопнула дверь, а я так и остался стоять как вкопанный, в ожидании неизвестно чего. Спустя пару минут до меня дошло, что блонди оставила мне записку. Потом, все потом. Как раз в этот момент, я услышал звук выстрела.

Комната, лишенная зеркал

Сказать, что здесь было не комфортно – нагло соврать. Жуткая жара, духота, запах пота, дерьма и оставшейся с предыдущих игр аромат крови и мозгов. Бедный свет одинокой старой лампочки был единственным освещением. Ощущение, словно ты на скотобойне. По сути, так оно и было. Круглый металлический стол был единственным чистым местом во всей комнате размером в двенадцать квадратов. Отполированный, с миллиардом царапин отражал бледно-желтый свет. На нем лежал револьвер.

– Сорок четвертый калибр. – процедил сквозь зубы пухлый тип с желтыми зубами и потными подмышками. Думаете вам повезет, шпана?

– Цитирование Клинта Иствуда не делает тебя привлекательнее, урод. – прошипела ему рыжая курносая девушка. Ее голос был словно у заплаканного ребенка.

– Когда ты застрелишься, я станцую на твоем трупе, а потом сделаю из него куклу. Твоя очередь, Пеппи Длинныйчулок.

Она вздыхает, с трудом берет тяжелый револьвер, крутит барабан и засовывает дуло в рот. Медлит пару секунд, в глазах виден страх, а прекрасная грудь часто поднимается. Наконец, девушка закрывает глаза и через силу нажимает на спусковой крючок. Громкий щелчок. Она хочет казаться спокойной и небрежно бросает мне оружие, но ее выдает потекшая тушь, учащенное дыхание.

– Твоя очередь. – равнодушно говорит Рыжая.

Рукоятка из ореха сильно почернела, от первоначального вида ничего не осталось. Он довольно большой и увесистый, наверняка из такого ствола можно застрелить слона, что уж говорить о человеке. Барабан прокручивается быстро и легко. Дуло пистолета холодит висок. Комок подходит к горлу. Я нервно проглатываю его.

– А я думал, что обдолбанные нарики легко могут расстаться с жизнью за очередную дозу.

Ублюдок задел за живое. Резко, с психу, нажимаю на крючок. Щелк.

– Теперь ты, жиробас.

– Ох ты, любитель герыча заговорил! Я уж думал, ты и язык променял на очередную дозу. Колись, зачем тебе выигрыш от этой игры?

– Закрой свой рот и стреляй.

Он посмеялся, почесал один из множества его подбородков и выстрелил себе в лоб. И в этот раз пронесло.

– А с вами весело! Рыжая, а ты молодец. Такое дуло засунуть полностью в рот! Не хочешь раскрыть рот для еще одного ствола?

Девушка смутилась. Потом ее лицо побагровело, но уже от злобы.

– Такие мрази как ты всегда издеваются над нами! Вам все прощается: и ужасное развратное поведение, и постоянный секс с разными девушками! Мне надоело, что называют шлюхой просто так! За то, что обниматься люблю и в лосинах обтягивающих хожу, а то, что большинство волосатых и потных «мачо» без рубашек по улицам ходят и со стояками в автобусах трутся – никого не волнует.

Толстяк с чувством рассмеялся. Рыжую это выбесило еще больше. Я же вспомнил, зачем вообще пришел сюда. Этот мудак был прав наполовину. Да, я обкололся, на самом дне, ниже падать некуда. Нужно начинать новую жизнь, благо желание и стимул есть. Но это не так легко, когда с тебя требуют сто тысяч дилеры за ту наркоту, что была взята в долг. Меня спас парень в баре, который предложил поучаствовать в старой игре, «которую описывал великий русский поэт». Выигрыш два миллиона. Тогда мне казалось это логичным шагом отчаявшегося человека. Либо я умирал в игре, либо начинал жизнь с чистого листа. Был еще вариант прятаться от бандитов, но меня все равно поймали и стравили бы собакам. Как только я согласился, меня вырубили, а очнулся уже здесь, в компании этих людей и огромного револьвера. До меня дошло, что я слишком ушел в себя. Вернувшись в реальность услышал обрывок диалога:

– …Думаешь, этим вьетнамцам есть дело до твоих феминисток? Даже если ты выиграешь, то тебе не дадут выйти с призом. Пустят по кругу и выкинут на обочине.

– А тебя отпустят?

– Конечно! – Толстяк часто жестикулировал – Я лишь хочу экстрима. Мне надоело жить без острых ощущений, в этой бесконечной рутине! А еще, мне нравится эта болтовня. Наше присутствие дает этому шоу сто очков вперед. Представь, все эти маленькие узкоглазые вьетнамцы, которые так любят смотреть на кровавое месиво, платят деньги, чтобы посмотреть на нашу перепалку! Ну, и на ваши смерти. Стреляй.

В этот раз она стала увереннее. С ходу взяла, засунула, нажала. Теперь моя очередь. Во мне решимости было гораздо меньше. Мне было сложно нажать на крючок, слишком много мыслей в голове. Рука предательски дрожала. Наконец-то я нажал. Звук осечки был самым громким в моей жизни, тот почти оглушил меня. Стало дурно, голова кружилась, пот лился из всех пор. Я даю пистолет парню. Тот прокрутил барабаном по рукаву. Снова этот звук.

– Детка, теперь ты.

Он кинул револьвер ей в руки.

– Интересно, а та твоя подружка феминистка, на лечение которой ты хочешь выиграть деньги. – Он на секунду замолчал. Рыжая затаила дыхание. Толстяк ехидно скалился. – У нее такой же большой рот? Я бы мог вылечить её, если она хорошенько поработает ртом.

На секунду повисло гробовое молчание. Рыжая подняла пистолет, нацелилась на голову обидчика и нажала на спуск. Звук выстрела оглушил нас, в воздухе повис запах пороха и свежего мяса. Безголовый труп лежал на холодном бетоне. На стене было кровавое пятно и ошметки головы. Меня вырвало, Рыжая уронила на пол пистолет и закричала. В комнату зашли три худощавых вьетнамца, все в костюмах. Двое из них забрали труп и стул, третий забрал гильзу, вставил новый патрон в барабан, побрызгал освежителем воздуха и ушел. Кровавое месиво, блевотина и револьвер остались на своих местах.

– Я не хотела его убивать. – заплаканным голосом сказала она. Ее всю трясло. Я подошел и обнял её за плечи. Она разрыдалась. Все это было слишком жутко и странно, учитывая то, что кто-то из нас должен умереть.

– Как я буду жить с этим грузом на душе? Я убила человека. Мне казалось, что все будет не так.

– А чего ты ожидала?

Она пожала плечами.

– Как угодно. Но не так.

Я сел напротив нее.

– Зачем тебе деньги?

Она посмотрела на меня немигающим взглядом. Казалось, что Рыжая ошарашена этим вопросом.

– Зачем тебе?

– Давай немного поговорим перед чьей-то смертью. Без имен, просто узнаем друг друга немного лучше.

Мне требовалось выговориться, как и ей. Отвести душу перед концом.

– Хорошо. Я и моя подруга феминистки. Давно занимаемся правозащитной деятельностью. Сейчас у нее саркома. Деньги на ее лечение.

– Благородная цель. Это очень мило.

Она легонько улыбнулась. Затем спросила, мол:

– А у тебя что?

– Пришла ко мне пора платить долги.

– Карточный долг?

– Нет, дилеру задолжал. Новую жизнь на новом посту нельзя начинать с проблем. Хотя, можно конечно попробовать, а потом еще раз пойти играть в рулетку, но у меня не настолько стальные яйца, чтобы повторить этот финт еще раз.

Мы немного посмеялись. Это расслабило. Я потянулся за револьвером, но Рыжик взяла меня за руку.

– Мы можем посидеть еще одну минутку? Просто посидеть в тишине.

В её глазах была просьба. Сейчас это нужно ей больше всего.

– Хорошо.

Тишина, музыка для моих ушей. Я чувствую безмятежность. Пусть девушка выиграет и поможет подруге. По сравнению с моим планом это имеет больше смысла. Благородная цель. Я беру револьвер, поднимаю к виску и нажимаю на крючок.