Текст книги "Переступив порог"

Глава 3. Возвращение домой

Дни тянулись дико медленно. Нина приезжала каждый день. Мои и её родители по очереди её сопровождали. Они взяли отпуск и помогали ей по хозяйству на нашей базе отдыха. Был большой наплыв гостей – близился Новый год. А это значило, что мне нужно было как можно быстрее вернуться в строй и помогать.

Навестил меня и товарищ Иванченко – водитель злополучной фуры. Он дивился моему спасению и благодарил Бога, что мы оба живы остались. Он объяснил, что его на спуске стало заносить. Клялся, что проверял перед выездом и колеса и систему. Мы тоже обменялись номерами телефонов, и он ушёл.

Врачи и медсёстры, естественно, заходили в палату ежедневно. Но чаще всего, я находился один на один со своими мыслями.

Сначала я залипал в телефон, но сотрясение не позволяло подолгу смотреть в экран смартфона. Тогда я закрывал глаза и думал.

Думал о жизни и смерти. Думал, что в момент удара у меня не промелькнула вся жизнь перед глазами. Одновременно казалось, что вся авария произошла сверхбыстро. Я не успевал обдумать действия и ситуацию. И в то же время всё было как в замедленном фильме. А до момента аварии не было знаков, что в этот день что-то произойдёт не так. Обычный день, обычная поездка. Однако для меня всё закончилось не совсем обычно.

Видимо, так и происходит, – сказал я себе, – ты живёшь и думаешь, что будет и завтра, и послезавтра и так далее. А потом бац! И это мог оказаться твой последний завтрак. Ты последний раз мог поцеловать свою жену, мой пёс Алтай мог последний раз махать мне хвостом. А что дальше было бы, кто знает?

– А дальше ты бы приобщился к чему-то большему и более великому, чем ты был при жизни! – вновь подсказало мне предполагаемый ответ моё сознание, – Ты бы остался в памяти тех, с кем жил. То, что ты им дал, что говорил, чем помог и чем обидел. Ты был бы во всём этом.

Наверное так. Но сам я бы, как сознание, стал бы душой и вознёсся на небеса? Или же просто перестал существовать? Просто бы закрыл глаза и перестал думать и находиться в этом мире?

– А вот для таких размышлений рано. Нужно отдохнуть и отоспаться. Все говорят, что через сон быстрее организм восстанавливается.

После такого диалога с самим собой я заснул. Дёргался, когда вновь перед глазами возникал вихляющий дальнобойщик. От этого и просыпался, потому что всё тело болело от малейших движений.

Выписали меня не через неделю, а через 12 дней. Уже скоро Новый Год!

За мной приехала Нина со своим отцом Львом Николаевичем. Это был действительно Лев! За всё время моего валяния в койке в больнице он поговорил со мной пару раз по видеосвязи. Но говорил так спокойно и твёрдо, что мне передалась часть его уверенности и жизненной силы. Вот и сейчас, при выписке, он был максимально спокойный и сосредоточенный. При встрече внизу Нина подбежала и легонько меня приобняла – мои кости ещё не были готовы к приятным и тёплым обнимашкам. Лев Николаевич положил руку на моё здоровое плечо, посмотрел мне в глаза и спросил: «В порядке?». После такого ёмкого вопроса мне не осталось ничего, кроме как кивнуть и сказать: «Ага…».

Мы подошли к зелёному «Патриоту»55
  УАЗ-3163 «Patriot» – полноприводный автомобиль повышенной проходимости


[Закрыть] Льва Николаевича, я сел назад и попросил ехать через город на этот раз. На это тесть усмехнулся и сказал: «Естественно! Мы только так все эти дни и ездили. Ниночек желала, чтобы мы минимум времени были на трассе.»

В такой машине, да по дорогам Златоуста трясло очень сильно, как бы аккуратно не ехал наш водитель. Потому для моих, хоть и максимально зафиксированных костей, это было очередным испытанием. Выехав из Златоуста, мы поехали в сторону Веселовки. Здесь сама природа давала силы, чтобы почувствовать себя лучше. Заснеженные горные пейзажи, деревья, укрытые снежными шапками – всё шептало мне, что жизнь продолжается. Что зима, травмы, события и перипетии судьбы, это ещё один шаг в вечном круговороте жизни планеты.

Не доехав пары – тройки километров до Веселовки, мы свернули к нашей семейной базе отдыха «У бабушки Уреньги». Здесь был грейдер, потому мою уже уставшую от кочек тушку вновь потрепало. Почти каждое покачивание автомобиля Нина оборачивалась назад, чтобы подарить мне сочувствующий взгляд. Наконец, мы подъехали к ставшему таким родным деревянному забору. Из-под ворот вынырнул наш дворняга-пёс Алтай. Такой взбалмошный и добрый парнишка! Как же я рад его видеть! И видно было, что он тоже рад! Подбежал, радостно виляет хвостом! «Привет, дружище!» – погладил я его правой рукой за ухом. Он, в ответ, облизал мою руку, начал радостно лаять и скакать вокруг нас. Тут же открылась калитка, и на улицу вышли мои родители и мама Нины – Вера Сергеевна. Они смотрели на меня с радостью и с жалостью. Мой седой папа, за время, что мы не виделись, стал ещё более седым. Мама ринулась меня обнимать и чуть сильнее сжала меня в объятиях, чем мне было комфортно и не больно в данной ситуации. Поцеловала в обе щеки. Я всех обнял. На душе становилось всё легче и легче. Будто действительно дома и стены стали помогать.

Мы зашли в дом, здесь меня встретила наша серая кошка Шипа (когда она к нам пришла, она шипела и была не особо приветлива). Мы с Ниной пошли в душ, а родители стали накрывать на стол. Нина помогла мне раздеться, и аккуратно помогала мне обмыться, потому что руку нельзя было мочить.

Казалось, что прошло уже пару часов, как мы все сели в зале за нашим деревянным столом. Подготовились к моей встрече родные на славу! Всё было таким родным и классическим для праздничного стола. Тут была и «Сельдь под шубой» и «Оливье» и, конечно же, пюре с запечёнными куриными голенями. Отцы решили под это дело выпить фирменной вишнёвой настойки моего папы. Я к ним не присоединился – организму было ещё тяжело после аварии. Нагружать его пока я не планировал.

Посидели мы отлично. За столом мы поднимали бокалы за то, что Высшие силы уберегли меня от смерти и сильных повреждений. Так же, я один из тостов предложил выпить за нашу Фабию! Она была хороша и работала до последнего. Даже тот спасительный рывок мы с ней совершили вместе. Спасительный для меня. Нашего верного спутника семьи, как сказали Нине, восстановить не удастся. Хотя это и было понятно сразу после того, как я очнулся в её морозно-железном капкане, какая-то наивная часть меня ждала, что скажут, что машину можно будет подлатать. «Можно всё сделать за большие деньги, но ты же понимаешь, что такую машину небезопасно будет выпускать на дорогу?» – сказал моей супруге, не вынимая сигареты изо рта, очередной мастер СТО, которого привозила Нина к останкам Шкоды.

После сытного и вкусного обеда и прекрасного чая с молоком, мы убрали посуду и стали заниматься текущими делами. Дело в том, что близился Новый год, и мой выход из строя не приблизил нас к решению накопившихся проблем. А проблем было много, хоть у нас и было всего два гостевых домика. Нужно было заняться снабжением нас и наших гостей, обустройством территории. За снабжение отвечал я. Теперь же, до конца новогодних праздников, на себя эту функцию взяли мой папа и тесть. Мне осталось только следить за остатками продуктов, дров, газа и давать им информацию по количеству закупа и местам моих закупок.

Когда все функции и обязанности были распределены, мы разошлись по комнатам и каждый занялся своими домашними делами.

– Родная, я так сожалею, что это случилось. И что сейчас, по сути, ничем не могу вам помочь – мы лежали на нашей кровати, смотрели, как за окном тихо большими хлопьями шёл снег, и я решил поделиться с Ниной тем, что у меня было на душе.

– Да солнышко! Ты чего? Ты жив и приходишь уже в себя! Это главное! Твои родители приехали. Мои. Вместе справимся. Ты лучше настройся на будущее! Нам ещё столько построить надо. Не опускай нос. Зимой и в марте всё заготовим. Ты восстановишься, и мы начнём! И в конце концов, – она мило сощурилась, – чтобы не чувствовать себя беспомощным, займись рекламой нашей «Бабушки Уреньги»!

Нина встала и протянула блокнот: «Принимай звонки и заказы, распланируй новогоднюю программу – всё это ты умеешь и тебе это нравится. Так что, действуй! И не смей хандрить!

– Хорошо, милая, – я улыбнулся – умеешь ты мотивировать!

Перед ужином мы решили прогуляться на другой берег. Мост через реку Ай возле нашей базы является моей гордостью! С нашего берега реки мы можем наблюдать волшебные рассветы, а, если перейти на другую сторону, то можно провожать солнце в закат. Я всегда любил рассветы, а Нина – закаты. Землю под строительство мы купили там, где можно было встречать рассвет, а уже после – докупили землю с другой стороны реки. Там ещё ничего не было. Только мост, соединяющий наши земли, и забор. Зато вдоль опор моста я провёл электрический кабель, и мы сделали подсветку моста в перилах. Тёплый свет вечером давал мосту магические очертания. Круглые светильники высвечивали жёлтым цветом падающий снег.

Глядя на это, я невольно стал напевать мелодию из фильмов о Гарри Поттере: «Ту дум, ту дум, ту дум ту дум, ту ду ду ду дум, ту дууууум…» Нина улыбнулась, а наши родители недоумённо промолчали – они, мне кажется, ни разу не смотрели истории про мальчика, который выжил.

Замечательно было вернуться к родным и наслаждаться жизнью. «Цени каждый момент жизни, цени своих родных, пока ты рядом с ними» – вновь голос внутри меня ярко выдал умную фразу. И я прочувствовал всю волшебность и дар этого момента! Ведь мы могли так никогда больше и не собраться. Но сейчас мы вместе, и, на данный момент, всё хорошо.

После ужина мы посидели, поговорили с родителями о том, что происходит в Челябинске и порадовались, что собрались за городом в нашем уютном месте! Обсудив планы на следующий день, мы разошлись по комнатам.

– Во время прогулки мамы снова меня спрашивали о ребёночке, – Нина начала тяжёлую для нас тему, когда мы уже легли в постель.

– И что ты им ответила, – я привстал на подушках, так как понял, что сон в ближайшие минут двадцать мне не светит.

– Что мы делаем в этом направлении всё, что можем.

А мы и правда делали, что могли. Видимо, строительство нашей семейной базы отдыха, переезд из Челябинска, продажа квартиры и увольнение в Челябинске – всё сказалось. Потому сейчас нужно было и заниматься становлением нашего нового, только зарождающегося бизнеса, достраивать наш новый дом и при этом, выделить достаточно времени для восстановления здоровья. Одновременно это было сделать очень нелегко.

– Да, родная. Делаем всё, что можем. И моя авария не приближает нас к этому… – вздохнул я.

– А вот эти мысли прочь! Ты жив, ты со мной, и всё у нас может получится!

– Только нужно будет машину купить. А то мы даже в город ездить нынче не можем.

– Я говорила об этом. И твои и мои родители предложили свои машины. При условии, что их отвезут назад в город.

– Спасибо им, – сказал я. Ком в горле стал чуточку мягче.

Мы легли спать, но заснуть не получалось – слишком много мыслей крутилось в моей голове. Я думал о нашей жизни до переезда в Веселовку, и о том, как бы она сложилась, если бы мы продолжали жить в Челябинске?

Глава 4. Новое знакомство

Я крался в ночи. Мой нос воспринимал запахи так чётко и ярко, что, на время, в голове появился сумбур и я остановился. Наконец, потрясение прошло, и я продолжил свой путь. Ночь была безлунной и сейчас мне это было на руку.

Снега было немного. Это значит, что оттолкнуться для прыжка из-за кустов будет легче, чем в предыдущий раз.

Вдруг слева я услышал шубуршание в снегу. Это была махонькая мышь в метрах полутора от меня. Она пересекала открытый участок между двумя кустами и двигалась очень аккуратно, но снег всё равно её выдал.

Адреналин заставил кровь внутри меня вскипеть. Я весь превратился в готовую к смертельному полёту пулю. Все мои мышцы превратились в натянутый до предела канат. Тронь их сейчас – и всё лопнет!

Я сделал виляющие движения задней частью своего туловища, чтобы проверить опору под лапами перед прыжком. Так же задние мышцы немного сбросили напряжение и стали более гибкими, что позволит им через пару секунд взнести моё тело для смертельного прыжка!

Сейчас, или мышь скроется в норке возле второго куста, или…

Р-р-раз! Я в полете! Мышь видит мелькнувшую тень в воздухе и меняет траекторию движения, чтобы уйти с пути опасности. Но я уже опускаюсь и лапой прижимаю мелкое тельце жертвы! Три лапы стоят в уже твёрдом снегу, а четвёртая лапа чувствует хаотичные движения этого тёплого, живого существа. Я быстро вонзаю свои зубы в этот лакомый кусочек, который издаёт такой резкий запах. Волна удовольствия проносится от головы до кончика хвоста со скоростью сжимаемой мышцы челюсти. Вдруг, совсем рядом раздался спокойный, но громкий женский голос: «Довольно!». И я проснулся в своей постели в нашей с Ниной комнате.

Я хотел подскочить, но мой организм, в отличие от того, что у меня был во сне, был вялым и отзывался болью на любое моё движение. Удивительно. Таким этот сон был ярким и реалистичным. Хотя, каждый сон, когда находишься внутри него, кажется реальностью, какая-бы фантастика там не происходила. Я был каким-то небольшим хищником в снежной местности. Может быть, это была дикая кошка, или лисица. Интересно, откуда там взялся этот женский голос? Хотя, что во сне только не может произойти? Странно, что я вообще думаю обо сне, как о реальности.

Я решил встать, попить воды, а то в горле, после сна, ощущение, что я и правда съел мышь. Странно, но Нины не было в постели со мной. Я вышел из комнаты и был ослеплён светом в коридоре. В общей комнате были мои родители, Нина и её отец. Когда они увидели меня, то удивились. Нина подошла ко мне и спросила: «Всё в порядке?»

– Да, сон яркий приснился, вот проснулся воды попить. А вы чего не спите? Сколько время? – спросил я, прикрывая от яркого света глаза.

– Моей маме плохо. Голова болит, аж раскалывается. «Пенталгин66
  Универсальное обезболивающее средство в таблетках


[Закрыть]» не помогает. Скорую она стесняется вызывать, говорит, что есть люди, которым медики сейчас нужнее. Тем более пока до нас они доедут. Вот и лежит с холодным полотенцем на лбу. Папа вышел посоветоваться с твоей мамой в этом вопросе, а мы с Василием Ивановичем вышли позже на звуки – сказала Нина, подавая мне стакан с водой, которую она набрала из кулера, пока мы разговаривали.

«Здесь нужен знахарь» – возникла мысль в моей голове.

– Нин, – сказал я, отпив воды, – а ты помнишь, как мы летом прогуливались в Веселовке, и возле одного дальнего дома, около реки, мы разговорились с его жителем?

– Это тот мужчина, который мне посоветовал проверить спину только из-за того, что увидел мою походку?

– Ага. И который оказался прав – ты после этого ездила к массажисту и действительно почувствовала облегчение в пояснице.

– Да, а почему ты его вспомнил?

– Мне кажется, что он кто-то типа знахаря в нашей деревне. Я слышал, что женщины в магазине говорили про его дом, когда одна другую направляла к нему на лечение. Говорила, что он помогает избавиться от недугов и боли.

– И что? Ты думаешь, мы сможем к нему прийти в, – она посмотрела на часы, которые висели над дверью, выходящей во внутренний двор – полтретьего ночи, привести мою маму и он нас примет с распростёртыми объятиями?

– Я не знаю, что точно мы можем и должны делать. Но, думаю, что можно подъехать к нему, посмотреть – вдруг у него горит свет и он не спит?

Голос подал Лев Николаевич: «Давай, Макс, мы с тобой прокатимся до дома этого мужика, посмотрим. Здесь мы всё равно ничем сейчас не поможем. А так, хоть что-то попробуем сделать».

Мы оделись, сели в машину Льва Николаевича, и поехали в Веселовку. Я показывал куда нужно свернуть, чтобы мы попали к дому мужчины, который, по-моему, являлся лекарем.

Фары зелёного здоровяка-автомобиля, настроенные моим тестем ярко для ночного бездорожья, в отблесках белого снега ослепляли меня своим светом. Я спокойно видел рытвины за несколько метров до того, как мы к ним подъезжали.

Заехав в посёлок, мы двигались вдоль реки, пока не проползли всю южную часть Веселовки. Наконец, мы прибыли к дому, стоявшему чуть поодаль от основной линии застройки. Складывалось такое ощущение, что у строителя этого дома было своё чувство правильности и гармонии в общей застройке посёлка. Если все ближайшие дома по линии выходили дверьми на северо-запад, то этот дом нужно было практически полностью обойти и зайти с востока. Забор был сделан из живой изгороди, которая переплеталась с кустарником. В итоге, пройти через такую зелёную преграду человеку было нельзя. И хотя сейчас была зима, расположение веток было слишком плотным друг к другу. Нужно было идти до калитки, которая тоже располагалась с востока. В темноте, когда свет уличного фонаря доносил совсем немного освещённых очертаний, дом нашего предполагаемого спасителя смотрелся одинаково и гармоничным, и вносящим смятение в душу.

Это было обычное деревянное здание из сруба. Оно выглядело старым, но очень ухоженным. Смятение в мою душу вносили орнаменты на фасаде крыши. В темноте они мне показались письменами эльфов, в то время как сам дом больше был похож на жилище хоббита.

Я увидел свет в окне и вздохнул. Меня порадовало, что мужчина не спит. Но меня тут же смутила мысль, что придётся стучать в столь поздний час. Пока я, замешкавшись, стоял возле двери, Лев Николаевич подошёл, громко откашлялся, и постучал в дверь. Негромко, но достаточно напористо, чтобы хозяин понял, что его уединение и отдых в столь поздний час мы очень уважаем, но дело, с которым мы пришли, безотлагательной важности.

Мне показалось, что ожидание длится уже больше положенного. Потому сказал своему тестю полушёпотом: «Может, пора ещё раз посту…» В этот момент послышался звук открываемой двери.

Мы на мгновение ослепли от светодиодного светильника, который только сейчас включили сверху. Тут же отворилась дверь и немного хриплый ото сна голос заговорил: «Здравствуйте! Вам что нужно?»

– Здравствуйте, – начал я, – меня зовут Максим, а это мой тесть, Лев Николаевич. Извините нас пожалуйста, что мы так поздно вас потревожили. Но мы больше не знаем, куда обратиться. Я, по разговорам в деревне, понял, что вы лекарь. Скажите, это так? Или у меня неверная информация?

– Всё так (я облегчённо выдохнул). Я помогаю людям справиться с их проблемами, после чего большинство из них чувствует себя лучше. (Лекарь покосился на мою левую руку, которая была в гипсе) Вы ко мне с этим?

– Я, конечно, чувствую неудобства (рука сама потянулась к гипсу под курткой), но мы здесь по другому делу, – сказал я и перевёл взгляд на тестя.

– Дело в том, что моя жена испытывает сильные головные боли. Обычно я покупал ей дорогие импортные таблетки за 1000 рублей за штуку, но здесь мы быстро собирались и не успели купить на запас. В итоге – предыдущие закончились. А новые заказали, но те ещё не пришли даже в Челябинск.

Всякие «Пенталгины» и «Новиганы» она пьёт как «Аскорбинки» – от них толку никакого. Нынче вот, заснуть никак не может. Скорая пока до сюда доедет… Да и попадали на таких фельдшеров, что руками разводят и ничего путного сказать не могут.

Вы можете помочь моей жене хоть немного унять её головную боль? А то не спать несколько ночей подряд становится слишком тяжело. Поверьте, мы бы вас не побеспокоили в столь поздний час, если бы это ещё входило в границы терпимого.

– Для начала, мне нужно увидеть человека, которому я собираюсь помочь. Дайте мне 10 минут на сборы, а сами пока проходите.

Пока мы заходили, я пытался понять – нам повезло, или мы пошли по ложному пути лечения? Мне казалось, что не может такой опрятный и состоятельный, судя по убранству дома, мужчина быть просто лекарем. Или это его хобби, или у него много благодарных клиентов.

Пройдя через тамбур, мы попали в широкую гостиную. Справа были крючки для курток с лавочкой, застеленной мягкими подушками-сиденьями. Слева была открытая тёмная дверь в кухню. Запах дерева тут был везде. Казалось, что дом только-только построили и запах обработанного дерева приятно успокаивал.

На входе лежал грубый входной коврик, а дальше начинался большой, мягкий, в бордово-серых цветах, ковёр с витиеватыми узорами. Мы с тестем стояли на входе и рассматривали внутреннее убранство комнаты. Через несколько минут в комнату вышел наш лекарь и я смог его нормально разглядеть.

Это был мужчина 40—50 лет, с чёрными волосами. Волосы его были собраны сзади в небольшой хвост. В нескольких местах длинной паутиной протянулась седина. В бороде тоже проскальзывали нити седины, а вот усы были густого чёрного цвета. Скулы и разрез глаз говорили о его тюркском происхождении, а зелёные глаза, выделяющиеся светлыми пятнами на тёмном лице, говорили о глубокой и вдумчивой душе своего обладателя. Не из-за цвета. Нет. Просто он смотрел так, будто прожил уже десяток жизней и перечитал сотни книг по философии.

Он был одет в серую тёплую водолазку и плотные брюки чёрного цвета. В руках он нёс две большие спортивные сумки и попросил нас взять у стены узкий чемодан. Если бы у него был не хвост, а короткая аккуратная причёска, я бы сказал, что это успешный бизнесмен собирается лететь на курорт. Зачем ему столько вещей для лечения головной боли одной женщины в такое позднее время, я не знал.

Мы вышли за калитку, обошли забор, погрузили вещи в машину. Я сел сзади, а знахарь и тесть были впереди и негромко разговаривали. Мне было очень интересно послушать разговор, но какое-то внутреннее спокойствие обволакивало меня. И хотя машина ещё недостаточно прогрелась, а покачивания в «Патриоте» вряд ли можно было бы назвать мерными и убаюкивающими, на меня всё же потихоньку накатывал сон.

Очнулся я, когда машина затормозила возле нашей базы. В окнах нашего домика горели огни – никто не спал – все ждали нашего приезда. Мы взяли вещи и втроём зашли в дом.

– Здравствуйте, меня зовут Замир Киреев – с порога негромко, но твёрдо проговорил наш спутник. Только сейчас я осознал, что его имени я до этого так и не узнал. Возможно, со Львом Николаевичем, они познакомились в пути, но я в то время как раз кемарил.

Мои родители и Нина так же поздоровались с лекарем. Тесть уже снял куртку и ботинки, принял одежду у гостя и ждал, когда тот разуется. Я с гипсом был не так мобилен, потому ко мне подошла Нина, чтобы помочь. Мой папа помог донести вещи гостя до двери комнаты Льва Николаевича и Веры Сергеевны. Внутрь вошли только отец Нины и лекарь.

Остальные остались в общей комнате в ожидании того, что будет происходить дальше. Пока мы сидели, Нина сделала по кружке какао каждому. Даже мой папа согласился. Я в это время тихо рассказывал, как мы добрались и встретили лекаря Замира.

Мы провели в ожидании ещё минут пятнадцать и меня ещё сильнее стало тянуть в сон. За это время выходил тесть и сказал, чтобы мы не ждали и расходились спать – Замир предупредил, что ещё часик где-то они будут заняты.

Однако, мы в полном составе остались в ожидании развязки. Предполагали варианты того, как Замир лечит маму моей жены.

– Иголки, – вдруг высказал предположение я – ну, то есть, акупунктура. Древний китайский способ лечения.

– А может быть, какие-нибудь настои травяные, – предположила моя мама.

Моя бабушка, её мама, тоже знала толк в народных способах лечения. Она помогала членам семьи бороться с разными недугами народными средствами: настои на травах, молитвы на разные случаи жизни.

– А может, сто грамм и баюшки!? – с усмешкой сказал мой папа. Я так и не понял, это он предполагал метод лечения от Замира, или это он предложил нам.

Спросить я не успел, так как из комнаты вышли лекарь и тесть.

– Боль должна не беспокоить до обеда примерно. Потому, часам к одиннадцати, приезжайте ко мне, продолжим, – проговорил Замир Льву Николаевичу, выходя из комнаты.

Мы все поднялись, чтобы проводить ночного гостя. Мой папа вызвался отвезти Замира, чтобы отец Нины немного выдохнул и тоже прилёг отдохнуть – ночные похождения и переживания отразились у тестя на лице. В одном глазу лопнул капилляр и глаз был красным, отчего Лев Николаевич выглядел зловеще и устрашающе, но в самих глазах читалась усталость, накопленная за последнее время. Мы тоже все выглядели немного лучше, потому мы с Ниной ушли в комнату, а моя мама осталась в комнате ждать возвращения отца.

Уже в постели Нина спросила: «И как ты вспомнил-то про этого лекаря? Я думала, что мама будет против. Но хорошо, что всё это так закончилось».

– Не знаю, родная. Будто внутренний голос сказал, что здесь нужен именно знахарь. И сразу в памяти наши летние походы вспомнились и разговоры с этим странным мужчиной – проговорил я с закрытыми глазами, – кстати, у католиков сегодня же Рождество было. Вот так Рождество выдалось у нас в этом году!

– И не говори – промурлыкала Нина, повернувшись ко мне лицом и положив аккуратно руку на грудь.

Остаток ночи прошёл спокойно.