Текст книги "Боевой маг. За кромкой миров"

Луника подскочила к ночницам, ловко спеленала слабо сопротивляющиеся тени поблескивающей серебром тончайшей паутиной и уволокла в хранилище. Теперь я точно был уверен, что они не сбегут, главное, чтобы не съела.

Ангелина погасила свои боевые заклинания и вышла из комнаты, забрав с собой Оксану. Дед немного посокрушался, что теперь обои поцарапаны и нужен ремонт, а он нынче дорог, но тоже растаял. Сзади подошла Александра и, приблизив губы к моему уху, сказала:

– Новенький. Очень много лжи, слишком много, и она очень хорошо скрыта. Обычный маг не уловит.

– Документы в порядке. Это я проверил в первую очередь. Да и твой отец подтвердил, что новенький направлен официально.

– Там еще что-то, что-то чужое, липкое. Я его не понимаю, а потому боюсь.

– Разберемся, – ответил я, собираясь закончить этот день, но ему не суждено было завершиться мирно.

Над городком повис натужный вой сирены, поднимая гарнизон по боевой тревоге. Хотелось прокричать на весь мир: «Ну почему так? Когда все это кончится?» – и хотелось, чтоб обязательно кто-нибудь ответил.

Глава 6
Тревога

Я напряженно вслушивался в крики дневальных и визг сигнализаций от комнат хранения оружия.

Спустя несколько минут в дверь без стука влетел солдат и проорал несколько раз:

– Тревога! Внимание, тревога! Сигнал триста тридцать три! Внимание, тревога! Сигнал триста тридцать три!

– Слышу! – прокричал я в ответ. – Тебя все слышали.

Сигнал под этим кодовым названием означал атаку тварей эмиссара Черной орды на периметр города. Если бы был прорыв внутри, то звучала бы команда шестьсот шестьдесят шесть. Ему специально присвоили такой код, потому что это самый тяжелый случай. Самый страшный. Но на этот раз был обычный штурм извне.

С улицы донесся топот – водители побежали мимо нашей двери к хранилищам заводить бронетранспортеры, а чуть позже подтянутся остальные, экипировавшись и получив оружие. Если подняли по тревоге и нас, и «Трассеров», то случай тяжелый. Я взглянул на Свету, державшую карточку-подорожник на лбу морщившегося от боли стажера. Она явно положила глаз на курсанта.

– Ты почему еще не там?

– Считай, что там, – ответила Светлана, вставая с корточек.

– Я не считаю. Я хочу видеть, что ты уже там.

– Есть, товарищ капитан, – зло ответила вампирша и рванула к выходу, в один прыжок исчезнув в дверном проеме.

Все остальные члены группы уже покинули мой дом. Никому не нужно было говорить, что делать, все и так знали свои обязанности согласно боевому расчету. Даже Света, своей словоохотливостью нарушающая стереотип мрачного кровососа, ворчала лишь для того, чтобы просто не молчать. Но ей разрешалось. С такой скоростью, какой наделены вампиры, девушка уже наверняка обогнала солдат соседнего подразделения, заведя «Тигр» и напяливая бронежилет и шлем.

Я быстро поднялся наверх, переоделся в полевку[7]7
  Полевка – на сленге военнослужащих полевая форма одежды камуфляжной расцветки.


[Закрыть], а потом сделал пасс рукой, отщелкивая кодовый замок и открывая запертый помимо прочего изнутри сейф. Дверца распахнулась, и в руки сам собой выскочил пистолет-пулемет «Каштан», а следом подсумок с магазинами к нему и Игла в ножнах. Я привычно перекинул ремешок-петлю через плечо и прицепил на портупею остальное. Вот и вся готовность, так как броники и шлемы группы хранились в машине, а главным оружием был я сам.

– Товарищ капитан, – услышал я голос Сорокина, – мне что делать?

– Ждать, стажер. Ждать нас дома, – ответил я, направившись к выходу.

На месте кроме Светы к моему прибытию уже была Александра Белкина. Всевидящая забралась на свое место в бронированной машине, поджав ноги и обняв себя руками, готовясь к трансу. Она всегда так делала, объясняя тем, что в этом положении ей проще сосредоточиться на окружающем мире.

В углу уже рычала БМП, где в одном лице была и командиром боевой машины, и наводчиком-оператором, и механиком-водителем Луника. Демон древней империи майя ловко обращалась со своим передвижным домом и оттого напоминала мне больше не паука, а рака-отшельника в большой ракушке, которую тот всегда таскал на себе.

Вскоре подбежали и все остальные, попрыгав на штатные места. Машина зарычала двигателем и выехала из хранилища, где уже стоял боец-регулировщик, желтым светящимся жезлом указавший в сторону боковых ворот. Мы выскочили, лишь чуть-чуть притормозив на выезде. К нам подбежал один из взводных батальона поддержки «Трассеров», сунул сложенный вчетверо лист карты и быстро ретировался.

Я развернул его. Там наспех фломастером был отмечен район нашего назначения и приписка: «Идут на прорыв. Цель – мост Северного объезда».

Все понятно. Новый эмиссар решил захватить плацдарм для удобных маневров своих сил по пограничной территории. Мост стоял у самой границы божественного барьера и позволял стремительно перебросить войска. Этого нельзя было допустить. Конечно, можно его взорвать, но отстраивать заново никто не станет, да и нужен мост не только им, но и нам, поэтому приходится с завидной периодичностью отстаивать этот переходящий приз.

Из радиостанции доносилось одно лишь шипение, как всегда бывало во время боя с черными тварями – эмиссар глушил всю связь, переняв метод работы наших служб радиоэлектронной борьбы.

За два десятка минут мы пронеслись мимо жилых окраин, руин старого пригорода и выскочили за периметр. Там уже шел бой. Минометные батареи долбили противоположный берег Топи, отрезая пополнение неприятеля, а на этом усиленный батальон полка Первой осадной дивизии выстраивался в боевые порядки. Штатные маги держали щиты, чтобы предотвратить урон от дальнобойных средств потустороннего противника. Я явственно ощущал их, даже не видя. Так же, как ощущал инженеров, развертывающих мобильные генераторы магополя в трехстах метрах в стороне, под защитой небольшого леска.

Нам наперерез выскочил солдат поста охранения:

– Пароль!

– Квест Немезида! – отозвался я, высунувшись из окошка.

Было слышно, как в кустах другой дозорный начал нажимать клавишу индуктора на полевом телефоне ТА-88. Пробурчал невнятный доклад.

– Вас к телефону! – прокричал боец из зарослей.

Я выскочил из кабины и поспешил к аппарату, едва не запнувшись о провод.

– Капитан Соснов слушает.

– Егор, – донеслось из трубки вместо приветствия, – мы будем выдавливать их от моста, «Трассеры» встанут в резерве, а ты прикрой нам грунтовку с правого фланга, чтобы оттуда ничего ненароком не выскочило. Там же кладбище было, а ты мастер нежить крошить. Мне будет спокойнее за два взвода, что там стоят.

– С остальным справитесь?

– У нас уже вторая атака на мост за этот месяц. Справимся.

Я дал отбой и, вернувшись в машину, начал короткими фразами направлять Свету в нужную точку. Сзади, ревя двигателем, шла БМП. Наконец мы прибыли на место. До нас издали доносились приглушенные раскаты непрерывного артиллерийского огня и треск стрелкового оружия. А здесь было тихо и спокойно, беспокоило только то, что непреодолимый для врага заслон, поставленный старыми богами вокруг города, оставался позади.

Щурясь в потемках, я оглядел свой отряд. Александра Белкина раскачивалась в трансе на своем месте, вглядываясь слепыми от рождения глазами в ведомый только ей мир биополей и тонких энергий. Никто так не умел ощущать мир вокруг, как она.

Ангелина Фотиди нервно жевала очередную ириску, всматриваясь в темноту, она всегда была напряжена перед очередным боем, в отличие от Оксаны, которая меланхолично бормотала себе под нос какую-то песенку, положив голову на приклад «Корда», уподобившись сестрице Аленушке у пруда, персонажу известной картины. Навья потом будет картинно сокрушаться, что опять осталась в живых, но поди попробуй отправь ее в настоящую мясорубку, заартачится не хуже бабки в троллейбусе, которой не уступили место. Мол, я хочу умереть красиво, а не как бестолковое пушечное мясо.

Светлана замерла с остекленевшими глазами, отчего казалась манекеном, но стоило чему-нибудь шевельнуться, как она резко поворачивала голову. Причем настолько резко, что, казалось, не существовало промежуточного положения между началом и концом.

Жаль, что не было с нами сейчас Николая, он сразу бы начал раскладывать рядом с собой различные гранаты, которые мастерски мог отправить телекинезом в противника. Да уж.

Чуть впереди были видны спины солдат, которых мы должны поддерживать и усиливать.

– Идут! – оборвала мои размышления Белкина.

– Много?

– Нет, но прут прямо вдоль городского барьера, даже не боясь. Там мелкой живности почти четыреста особей. Есть еще нежить, но ее совсем мало.

Я кивнул сам себе, как имел обыкновение делать, когда мысли в голове складывались в стройную и понятную картинку.

– Старшой! – позвал я ближайшего взводного, тот подбежал, придерживая чехол с флажками. – Основные усилия на правый фланг. Группа противника идет на прорыв к минометным батареям. Численность до четырех сотен.

Старлей пару секунд соображал, а потом побежал к своим и начал отдавать распоряжения. По цепочке понеслись команды. Позиция у нас была удобная. Сами мы прятались в лесу, а перед нами зияла небольшая проплешина, освещаемая настолько яркой луной, словно наша паучиха у своих богов выпросила. Все было видно как днем.

Я закрыл глаза и вытянул вперед ладонь.

С чего я обычно начинал при подготовке к бою? Во-первых, комплексный щит. Это основное заклинание, которое необходимо знать боевому магу, ведь оно защищает от внешних угроз. Перед внутренним магическим зрением возник слоистый барьер, имеющий форму большой полусферы. Наружный слой упругого силового поля толщиной в метр тормозил легкие пули и осколки от снарядов и гранат, при этом отклоняя их траекторию вверх, что позволяло защитить залегших на земле людей. Затем относительно твердый, но тонкий слой фантомной материи, нужный для подрыва детонаторов снарядов. Под ним шел слой вспененного пространства, также тормозящий мелкие осколки и гасящий ударную волну. В щите засияли метки оружия, которому в случае стрельбы будут созданы специальные каналы для беспрепятственного пролета пуль.

Во-вторых, пустые пузыри энергонакопителей. В случае энергетической атаки они работают как предохранители, отводя урон на себя. Жаль, с лазерами такое не работает. Но лазерного оружия еще не придумали.

Все это незримо для простого человека, лишь чародей аурным зрением может считать возмущение магополя и прочитать структуру заклинания.

Вслед за щитом я смастерил заготовку фокусного импульса-заклинания, создающего в некой точке пространства небольшой всплеск энергии. Это колдовство можно сравнить по своей простоте и эффективности с автоматом Калашникова, нужно только попасть.

Остальное я могу наколдовать по необходимости.

Я помню первого эмиссара Черной орды, помню схватки с одичалой массовкой брошенных на произвол монстров, но с новым координатором еще не сталкивался. Посмотрим. Он, похоже, не совсем глуп, раз пытается ударить не единым кулаком в лоб, а разделяет задачи. Тот же рейд в сторону тылов говорит о многом, но вот сил он отправил маловато.

Монстры появились, как всегда, внезапно. Из противоположного леска на проплешину выскочили излюбленные модификаты сил вторжения – искаженные чужим колдовством звери. Сотни созданий, когда-то бывших обычными собаками, молча направилась к нам. В ту же секунду наши позиции взорвались треском автоматных и пулеметных очередей. Раны на черных, лишенных кожи телах зверей при попадании в них специальных пуль начинали гореть ярким изумрудным огнем, словно туда воткнули цветные светодиоды.

Монстры не знали страха, а их хозяева не вели счет потерям, видя перед собой только конечную цель. Вражеские создания быстро одолели проплешину, потеряв в численности не так уж много, но мы были готовы. Треск автоматов потонул в грохоте мин направленного действия, раскидавших конфетти рубленого мельхиора с добавкой однопроцентного серебра, отчего ближайшие твари заполыхали зеленым, словно облитые колдовским напалмом. Одновременно с этим с яркостью сварочной дуги вычертили резкие силуэты деревьев вспышки заговоренных гранат, испаряющих проклятую плоть врага.

– Давай! – крикнул я, подавая сигнал своей группе.

Над ухом загрохотал Оксанин «Корд», отправляя в скопище неприятеля техническое серебро калибра двенадцать целых и семь десятых миллиметра. Хлопнула в ладоши Ангелина, и центр поляны исказился от вакуумного удара, земля вздрогнула, подняв пыль на целую ладонь. Монстров как языком слизнуло с круглого пятачка. Рядом застучала тридцатка с боевой машины пехоты нашего подлунного духа вперемешку с треском ПКТ.

А враг все налегал, перескакивая через трупы и оторванные конечности. Вскоре начали срабатывать средства противодействия ближнего рубежа. Раскинутые бойцами по траве перед собой заколдованные монетки вспыхивали рубиновыми огнями, взлетая вверх на полтора метра с такой скоростью, что огоньки сливались в одну черточку. Они насквозь пробивали тварей, рвущихся к солдатам, сами исчезая в волшебном пламени.

Я вышел из кабины и провел ладонью перед собой. Умное заклинание выделило тварей из этой массы, а потом начало обстреливать фокусированным импульсом энергии, отрывая конечности и разбрасывая потроха.

– Они нас связывают, чтоб мы не могли к основным силам уйти! – встав рядом, прокричала Ангелина.

– Согласен! – отозвался я, пытаясь докричаться через шум боя.

– Бельчонок говорит, что там еще горстка мертвяков будет! Некромант, наверное, совсем слабоват! Только дюжину тащит, но маскируется, говорит, хорошо!

– Раздавим! – ответил я, а в следующий момент увидел на том краю проплешины несколько ярко-оранжевых вспышек размером с микроавтобус.

Отдача от магического щита, принявшего на себя атаку противника, отозвалась болью в голове. Казалось, что по черепу ударили бейсбольной битой. В ушах застрял металлический звон, перед глазами все поплыло, но я увидел, как ближайший бронетранспортер разнесло взрывом.

Стоящая рядом Ангелина подняла над головой кулак, стягивая силу. Из машины выскочила Александра и принялась трясти меня за лямки разгрузочного жилета.

– Танки! Они на нас пустили танки! – наконец дошел до меня смысл слов, которые она все это время кричала.

Я тряхнул головой, приводя рассудок в порядок, и взглянул на поле боя. Четыре старенькие шестьдесятчетверки, чьи силуэты, ревя двухтактными дизелями, быстро приближались к нашему краю леса. Когда они миновали середину поляны, грянуло еще четыре выстрела. Снаряды взорвались о барьер, но я подготовился, и отдача была куда меньше, чем в первый раз. И все же осколки полоснули по позиции взводов, пройдя через просевшую защиту.

По противнику несколько раз выстрелили из РПГ, но без особого результата. Даже пробив кумулятивной струей броню, почти невозможно навредить мертвому экипажу, до сих пор воюющему только под действием чар некроманта, а узлы и агрегаты зацепить не удалось.

Когда танки своим весом продавили щит и подъехали совсем близко, я выставил перед собой ладонь, а потом резко толкнул ею невидимый груз. От телекинетического удара ближайший танк развернуло на месте и оторвало у него три фальшборта.

Донесся крик кого-то из взводных, после чего в боевую машину выстрелили сразу из двух гранатометов. Секунду спустя рванул боекомплект, обдав меня новой волной болезненного отката от магического щита. Снова зазвенело в ушах, а перед глазами на пару мгновений потемнело. Ну ничего, главное, что взрыв не достал личный состав подразделений.

Рядом уже полыхал второй, не без участия Ангелины. Было видно, что обессиленная девушка еле держится на ногах.

Я взмахнул рукой, и из воздуха возник рой фантомных пчел, каждая из которых была размером со спичечный коробок. Призрачные насекомые закружились в смертельном танце, набрасываясь на псов, помогая солдатам, которые упорно отстреливались от наседающих тварей. Пчелы взрывались яркой белой вспышкой, такой же, что несли в себе зачарованные гранаты солдат. Ровно через десять секунд невидимый враг развеял пчел, нащупав нить колдовства, но десять секунд – это тоже очень хорошо.

Я поднакопил сил и ударил по двигателю третьего танка тяжелым фокусированным импульсом. Машина мгновенно заглохла. Из командирского люка вылез мертвец, у которого отсутствовала половина головы, и схватился за НСВТ[8]8
  НСВТ (Никитина, Соколова, Волкова танковый) – крупнокалиберный пулемет под патрон 12,7×108 мм, устанавливаемый на бронетехнике в качестве зенитного либо вспомогательного.


[Закрыть], но по нему из своего «Корда» полоснула серебром Оксана. Мертвец загорелся белым пламенем и упал внутрь танка.

Я опасался, что нежить может выстрелить из пушки в ручном режиме, но танк замер окончательно, словно пламя передалось всем членам мертвого экипажа.

Четвертый танк добили бойцы.

Атака эмиссара орды захлебнулась, оставив четыре сотни трансформированных почти до неузнаваемости псов и четыре танка. Мы потеряли четыре человека убитыми и тринадцать ранеными.

Разбор событий и путь домой я не помню, так как просто провалился в беспамятство. Доподлинно известно, что танки до этого момента были только у нас, и это походило на проверку новой тактики. Если так, то ситуация вообще хреновая, так как на подконтрольной врагу территории была целая база хранения старых танков, свыше тысячи единиц. И хотя большинство можно было восстановить только чудом, как раз чуда у эмиссара хватало в запасе.

Глава 7
Сбор в круге допущенных

– Товарищ капитан, она меня укусила, – раздался из-за моей двери голос стажера, в котором слышалась паника.

Я сначала взглянул на лежащий на краю кровати смартфон, и тот встал на ребро, показав семь часов утра, потом телекинез коснулся защелки на входе, и та быстро сдвинулась, впуская раннего гостя. Стажер влетел в спальню, держась ладонью за шею. Из-под его пальцев бежала тоненькая красная струйка. Глаза Сорокина были больше, чем у совы, севшей на горшок по нужде, а лицо белым как мел.

Аура отчаяния чувствовалась, наверное, и за сотню метров. Охота было удавить его, ведь отдых после тяжелого боя – святое дело.

– Что случилось? – спросил я, сонно щурясь.

– Меня вампирша укусила! – выпалил Сорокин, часто дыша.

– Наша или чужая? – уточнил я.

– Света. Она укусила меня. Я теперь тоже стану вампиром. Я не хочу, – чуть ли не плача, стонал стажер.

– Ты ведешь себя как маленький ребенок, – зло проговорил я.

– Но ведь она укусила.

– Выйди, – велел я.

– А как же укус?! – жалобно взвыл Сорокин.

– Выйди, я оденусь! А потом пройдемся. Все равно в аптеку сходить надо.

Стажер выскочил за дверь. Сразу после этого на подоконнике возник дед Семен, хитро улыбаясь.

– Что? – спросил я, с силой проводя ладонью по лицу.

– Светка наша полночи под окнами ходила, то подойдет, то отойдет.

– Ну и?..

– У вас бой был. Кровищи пролили много. Упырица совсем опьянела от этого. Вот я и говорю. Она сначала ходила туды-сюды, а потом шасть в окно на чердаке и к Володьке.

– И он прямо-таки даже не увидел, как красна девица ему в стекло стучится? Хотя да, Света умеет бесшумно подкрадываться, страж ее своей считает, а уж окно открыть тихонечко колдовством вообще никакой проблемы нет.

– Складно, конечно, боярин, да не так. Она когда залазила в горницу, то пороняла все, что было, с подоконника, горшки с цветами вдребезги. Убытку на рупь золотом. А ентот даже не шелохнется.

– И ты все это наблюдал, старый охальник?

– Часто ли на моем веку такие забавы случаются, – рассмеялся дед Семен.

– Ну дальше давай.

– Светлана наша еще и в мышеловку наступила, так что ойкала сильно.

– А мышеловка там откуда? – изумился я, даже промахнулся мимо рукава рубашки, которую в тот момент надевал.

Дед ухмыльнулся еще шире, так что усы встопорщились, как щетка для одежды, и продолжил:

– Девка совсем опьянела и обнаглела. Она видит, что тот спит богатырским сном, шасть к нему под одеяло и в обнимку лежит, хихикает себе под нос, видать, ждет, когда проснется, а он не просыпается. Так она его тихонько надкусила по жиле кровеносной и давай цедить по малой алую, а рукой меж тем ему под одежу…

– Дед, хватит тут эротических рассказов, ты по существу говори.

– А то и по существу, что укус у вампира как зелено вино пьянит. Я много видел, как укушенные коли проснутся, так в объятия жаркие заключают кровососа, ежели это не силой было, а уж потом думают, как им с напастью быть. На Западе все на неких суккубов да инкубов потом говорят, хотя те и ни при чем по большей мере. Так вот, как ентот проснулся, так и лежит молча, на нее смотрит, словно истукан какой, и только потом как включили его – оттолкнул, отскочил и стоит сморит. Наша упырица – девка кровь с молоком, грудь туга, губы червленые, даром что лицом бледна, глаза огнем, аки угли, пылают. Ежели криком заходиться, тогда сразу, а коли молчать, то до утра в ее объятиях. Вот и разумею я, странный он. Да и Александра свет-Пална тоже молвила, де не по нраву.

– Тоже слышал? – спросил я.

– А кто ж в доме хозяин?

– Дед, не нарывайся.

– Ну, ладен будь, замуститель я твой.

Я вздохнул, закончил одеваться и вышел на улицу. Курсант, ждавший у входа в дом, поплелся за мной, как собачка, затравленно осматриваясь вокруг. Особенно его интересовал брезжущий в промежутках между высотками рассвет. Он, казалось, прощался с ним. А я мысленно проклинал и этого обалдуя, и Свету, съехавшую с катушек. И если вампиршу можно было понять, то этот здоровенный детина бесил своим поведением, доводил до белого каления. А еще он настораживал и мою интуицию тоже – с ним точно было что-то неладно.

До небольшого здания специализированного торгового центра, носившего гордое название «Потусторонняя радуга», дошли молча. Перво-наперво я посетил зоомагазин, где купил целую коробку мышей. В аптеке приобрел гемакон с кровью, специально там меня ожидавший по предварительному заказу, и полкило гематогена, не забыл про сбор валерьяны в пакетиках и рыбий жир в капсулах. Последний очень любила Ольха.

– Это точно поможет? – озабоченно спросил стажер, разглядывая мои покупки.

– Да, особенно это. – Я протянул ему валерьянку.

– Она помогает от укусов?

– Нет. Она помогает от нервов. Ты и так не станешь вампиром.

– Но она меня укусила, – ошарашенно выдавил из себя стажер. Он немного попятился от меня.

– В следующий раз лучше читай материал, который раздают в поезде во время спецстоянки, – тоскливо вздохнул я, переходя к лекции. – Вампирами становятся под воздействием особой энергетической системы, типа вируса, только сверхъестественного. Он попадает в тело человека вместе с укусом вампира. Укус нужен, чтобы преодолеть естественную защитную оболочку биополя. В течение трех суток он встраивается в это самое биополе, а потом начинает менять человека. Процесс занимает от пяти до четырнадцати дней. Лечится вся эта беда только первые три дня, потом процесс становится необратимым. Так вот, после того как человек, пораженный заразой, умирает, энерговирус реанимирует тело. При этом сознание человека, маленько подправленное заразой, остается. Следующим шагом вирус создает специальную структуру, предназначенную для заражения нового человека. Весь цикл занимает от четырех до пятнадцати месяцев. Это индивидуальный показатель. В период экстракции, как это называется, носитель становится агрессивным и его неодолимо тянет укусить другого человека. В остальное время они не заразные.

– Но она укусила меня.

– У Светы по графику период экстракции через три месяца, но, чтобы не умереть окончательно, ей периодически требуется свежая кровь. Всякие заменители лишь отодвигают сроки потребности в эритроцитах. Кроме того, у вампиров очень сильно связано влечение к человеку с потребностью в его крови, это особенность изменения психики. Это не лечится, а ты ей понравился.

– Понятно, – с облегчением ответил стажер. – А оборотни?

– И оборотни, и классические ходячие мертвецы представляют собой разновидность этой заразы. Если спросишь про осиновый кол, то он не такой уж и опасный для них, чеснок неприятен, не более, серебро нарушает структуру вируса, как и очень-очень яркий свет, но все зависит от количества того и другого. Кстати, у вампиров есть свой сайт. Там они отмечают предпочтения в крови, сроки следующей экстракции и прочие фишки. Студенты порой подрабатывают, давая себя укусить. Стоит это не так уж дешево, особенно если жертва симпатичная.

– Фух, – выдохнул он. – Кровь для Светы, а мыши для чего?

– Узнаешь, – ответил я и показал в сторону дороги. – Ты лучше туда глянь.

Повеселевший стажер вытянул шею. Там прямо по разделительной полосе бежала очень красивая девушка в ярко-розовом спортивном костюме и наушниках с красными светодиодами. Ее легкими и непринужденными движениями нельзя было не залюбоваться. Редкие утренние машины объезжали ее, даже не сигналя, только раз остановилась на обочине легковушка, водитель которой щелкнул бегунью на профессиональный фотоаппарат.

По мере того как девушка бежала, становилось все светлее. Уличные фонари гасли один за другим, извещая о наступлении дня.

– Красивая, – прошептал стажер, уже отошедший от шока ожидания неминуемой смерти. – Кто она, не знаете?

Я улыбнулся:

– Телефончик хочешь взять?

Тот неопределенно пожал плечами, не отрывая глаз от красавицы.

– Дохлый номер. Это одна из близняшек Зарниц – сестер солнца, Утренняя Зо́ря.

– Но ведь красивая же, дух захватывает.

– Не спорю, есть такое.

– Пойду знакомиться, – решился стажер и одернул на себе футболку.

– Стой, псих. Тебе голову открутят и даже не заметят.

Я схватил Сорокина за шиворот. Точно, псих. Я его завтра же сдам берегиням, пусть осмотрят мальчика на предмет здравости рассудка.

Мы пошли дальше по улице, размышляя каждый о своем. На проезжей части становилось все больше автомобилей, а тротуары заполнялись спешившими по своим делам прохожими. Открывались магазины.

– Товарищ капитан, а как живут нелюди?

– Так же, как и люди. Тут есть несколько спецкварталов, там они и проживают. Потом как-нибудь свожу поглядеть.

– Товарищ капитан, глядите.

Я поднял глаза. Прямо у КПП городка стояли два бойца с оружием и в полной экипировке.

– У батальона опять тревога? – спросил стажер.

– Нет, – прищурившись и переходя на экстрасенсорное восприятие, ответил я. – Это не батальонные. Тот здоровяк, что справа, в красном берете, – из дружины Сварожича, а тот, что в синем, – из гвардии Стрибога, владыки ветров. Если хорошо присмотреться аурным зрением, то можно увидеть, что все оружие и вся экипировка зачарованы под завязку. А еще на каждом висит маркер, вернее, натуральное незримое знамя. Из видимых признаков – только шеврон.

Стажер присмотрелся.

– Понятно, а вон та девка, которая на заборе сидит, задницей на колючей проволоке, она тоже из гвардии?

– Это дитя Мары Моревны. Эта, как ты говоришь, девка опаснее, чем весь батальон поддержки «Трассеров».

– И что они там делают?

– Сейчас узнаем.

Мы подошли к КПП. Ратники слегка скосили на нас глаза, но не шевельнулись.

Дневальный у калитки стоял, забыв дышать, и лишь стрелял глазами в разные стороны. Когда мы поравнялись с ним, он тихим шепотом заговорил:

– Товарищ капитан, они что здесь?

– Не знаю. А кто из них тут?

– По-моему, все.

Я скептически скривился. Все боги и духи тут при всем желании не поместятся.

На территории городка мне в глаза сразу бросился огромный, пылающий белым огнем круг на асфальте. Внутри его стояли люди и жрецы основных богов, участвующих в жизни города, причем их очертания слегка размазывались и растекались, как мираж над раскаленным песком. Судя по мимике и жестам, они о чем-то оживленно переговаривались, но до нас не доносилось ни звука, словно его выключили. Наверняка заслон работает как система подавления утечки информации.

Я осмотрелся. Из окон казарм на это действо пялились солдаты. Некоторые снимали на телефоны. Снаружи круга через каждые пять метров спиной стояли ратники, готовые по первой команде вступить в бой.

Наша группа тоже была под заслоном. Кто-то нас заметил и помахал рукой. Я направился к кругу. Чтобы пересечь пылающую линию, пришлось напрячь силы, до того был тугой воздух. Создалось впечатление, что я пытаюсь сблизить два однополярных магнита, которые друг от друга отталкиваются. Зато сразу нахлынули звуки, а фигуры перестали растекаться.

– Соснов, подойдите, пожалуйста, сюда, – позвал меня генерал Булычев. Он тоже был здесь. – Я же говорил, что еще пообщаемся.

Я приблизился, покосившись на мою команду. Они стояли хмурые.

– Повторите для него, – произнес мужчина в возрасте, одетый в темно-серый свитер и джинсы. На груди у него был прицеплен золотой знак жреца Стрибога.

– Я сама, – разнесся над кругом громкий голос.

К центру подошла красивая женщина в голубой с белой вышивкой одежде жрицы богини Мары. Подчиненный владыки ветров сделал два шага в сторону, уважительно кивнув.

Глаза жрицы периодически вспыхивали быстро мигающими, как индикатор работы жесткого диска, огоньками. Эту моду ввела хозяйка реки Топь, стремившаяся сократить разрыв между ней и высшими богами если не силой, то новшествами. Сначала посмеялись, пошутили, а потом приняли за норму. Удобно, когда понимаешь, что через человека общаешься с божеством. Интересную новинку со временем переняли все.

– Посрединник, – звучно и властно заговорила она, – ты знаешь, что души людские после смерти сначала попадают в Навь, а потом, если осознают свои прижизненные ошибки, то в Славь. Мы все души допрашиваем, дабы узнать, кем они были при жизни, какую пользу из них можно извлечь. А затем сборщики сортируют души. И вот мне в дар от Великого Ящера приводят две души, которые почти ничего не помнят. Ни имени своего, ни рода занятий, ни родной речи, но… – Жрица сделала драматическую паузу. – Но есть одна особенность. По нитям судьбы недавно умершего человека можно отследить, откуда он. И эти двое были люди, но их нити вели не к планете Земля.

Я молчал, пытаясь оценить важность информации. Люди, но не с Земли. Это значит, что обитаемых миров во Вселенной много.

– И вы хотите отправить нашу группу на разведку. Раз эти пришли к нам, то можно найти логово врага, узнать, кто он и чего хочет. Можно заручиться поддержкой других цивилизаций, если они будут не враждебно настроены. Как вариант, подготовить плацдарм для контратаки. Так?

– Так, – подтвердила жрица.

Я посмотрел на товарищей. Все ждали моего слова.

Будь моя жена здесь, она бы встала перед богами со словами: «Не пущу. Вы его отправляете в никуда и говорите, что вернете обратно. Не верю!» А по ее щекам потекли бы слезы. Но ее не было и не будет больше никогда.

– Но мы можем не вернуться.

– Если бы мы хотели отправить вас в один конец, – ответила жрица Мары, – то просто убили бы. А вы по Калинову мосту через реку Смородину можете идти не только туда, но и обратно, хотя это и нежелательно.

Я опустил взгляд. Нежелательно? А вот хрен им, я обязательно пройду. Назло пройду и вернусь. У меня к ним слишком много вопросов.