Текст книги "Застрявший в «Возрождении»"

Антон Текшин
Застрявший в «Возрождении»

Содержание цикла «Застрявший»:

Книга 1. Застрявший в Великой Пустыне

Книга 2. Застрявший в "Возрождении"

© Текшин Антон

© ИДДК

Глава 1

Сколько бы я ни убеждал себя, что хуже и быть уже не может, этот грёбаный мир каждый раз доказывает обратное. И на мелочи он не разменивается. Пангако стал для меня живым воплощением жутких ночных кошмаров, из которых нет выхода.

Однако я продолжаю барахтаться, поражаясь собственному упрямству. Как выяснилось, меня можно согнуть, но не сломать. Там, где другие беспомощно опускают руки, я вижу лишь очередной вызов. Это на Земле меня вечно терзали сомнения и чувство собственной ничтожности, здесь на подобную ерунду просто нет времени.

И пусть этот мир сколько угодно пытается меня сожрать – в конце концов он поперхнётся.

Сегодняшний юбилей – тому прямое подтверждение. Ровно три земных месяца, как я очутился на старенькой морской платформе, без единого шанса на спасение. И хоть мой календарь далеко не так точен, как хотелось бы, это не столь важно. Плюс-минус пара дней сейчас не играет большой роли. Главное – я всё ещё жив…

– Что стоишь?! Работай, очернённый!

Спину обожгло резкой болью, а перед глазами заплясали цветные огоньки. Хвататься за отбитые рёбра я не стал – это лишь приведёт к новым побоям, а на мне и так живого места скоро не останется. Слишком много себе позволяю.

Стиснув зубы, я послушно взмахнул киркой и ударил по каменной глыбе, как и тысячу раз до этого. Надзиратель в дерюжном кафтане презрительно хмыкнул и направился дальше, поигрывая длинной палкой. Спасибо, что хоть не железным прутом, который у каждого висел на поясе. После такой «стимуляции» мало кто из рабов мог подняться на ноги.

Увы, моя свобода продлилась не так уж долго. Только на этот раз застрял я гораздо серьёзнее. Здешние гостеприимные хозяева любят повторять, что отсюда нет выхода, и пока что их слова подтверждались. Я успел застать две попытки побега, и обе закончились плачевно. Тех, кого не прибили сразу, ждал покаянный костёр. На нём даже самые стойкие невольники признавались во всех мыслимых грехах, да только никому это не помогло. Они все сгорели заживо под хоровую молитву местных фанатиков.

Жуткое зрелище. Особенно когда знаешь, что вполне можешь стать следующим.

Если раньше я упоминал Окрана с некоторой долей юмора, то сейчас от одного этого слова гулял мороз по коже. Здесь приучали воспринимать его образ всерьёз. Бог света и милосердия оказался беспощаден к нелюдям и еретикам, так что ему постоянно воздавали соответствующие почести. На закате и на восходе фанатики истово молятся, а раз в неделю, то есть каждый пятый день, выбирается новая жертва для ритуального сожжения и последующего молебна.

Как правило, кандидатами становятся те, кто сильнее всех умудрился накосячить за это время или просто чем-то не понравился святошам. Обычно сжигают кого-то одного, но если проступок имел массовый характер, то окраниты могут натаскать дровишек и побольше.

Любят тут костры, что поделать. Даже местный герб изображает стилизованные языки пламени.

В первую неделю моего здесь пребывания как раз поджарили троих беглецов одним махом. Хотя таковыми их назвать можно лишь с большой натяжкой, ведь за периметр они так и не выбрались. Местный трудовой лагерь располагается среди скалистых гор и сверху напоминает закрученную в спираль улитку. В качестве препятствий выступают резкие перепады рельефа и многочисленные стены со сторожевыми башнями.

А в центре этого гигантского комплекса возвышается стометровая статуя, которую, по слухам, возводят уже несколько поколений. Изображает она местного правителя – святого лорда Феникса со сквозной нумерацией, так что его лицо по понятным причинам всё ещё не доделано. К слову, у действующего лидера Святой Нации порядковый номер – шестьдесят три.

Я тут на особом счету из-за механического протеза, так что рано или поздно костёр ждёт и меня. Технологии у фанатиков находятся под строжайшим запретом и воспринимаются как происки местного дьявола Нарко. Если раньше я считал тех же мятежников отсталыми во всём, в чём только можно, то сейчас выяснилось, что они – ещё продвинутые ребята. Есть и более дремучие аборигены.

Здесь уже в полной мере ощущалось то самое Средневековье, что тормозило прогресс на Земле добрую тысячу лет. Никакого электричества, комфорта и гигиены. Особенно это касалось нас, рабов. Умываться приходилось собственным потом, а дабы по нам не скакали блохи, всех брили наголо, включая женщин. Увы, когда меня притащили сюда с мешком на голове, пришлось расстаться не только со свободой, но и с собственной шевелюрой.

Наше героическое противостояние крупному отряду окранитов продлилось всего несколько минут. И то благодаря тому, что те пожелали взять пленных. Поэтому рыцари вместе с оруженосцами бились не мечами, а железными палками. Меня почти сразу отправили в глубокий нокаут, так что я понятия не имел, кто ещё смог пережить то злополучное утро. В себя пришёл уже на чьём-то плече, связанный по рукам и ногам. Во рту оказался кляп, а на голове – плотный мешок, который завязывался у горла.

Тащили меня несколько дней, пока отряд не прибыл в один из опорных пунктов Святой Нации. Там я вновь обзавёлся рабским ошейником с цепями и уже своим ходом отправился на главную стройплощадку страны. Затычку изо рта вынули, а вот головной убор оставили. Так что я так и не смог разглядеть, кто брёл рядом. Говорить не разрешалось, а за посторонний звук могли крепко врезать. Судя по доносившемуся топоту, толпа шагала немаленькая. Тащили нас за цепочку, словно скот, но спотыкались мы редко. Дорога под ногами оказалась на удивление ровной, иногда и вовсе напоминая пресловутую брусчатку.

И вот спустя неделю я оказался в «Возрождении». Примерно так переводится название этого средневекового концлагеря. Правила здесь простые до безобразия: работай, пока не сдохнешь. Благо занятий в избытке. Прежде всего это многочисленные каменоломни, где добывается строительный материал или ценные руды. Лучшая порода идёт на статую, всё остальное отправляют в глубь страны. Ещё здесь перерабатывают остатки прежней цивилизации – в основном всякий ржавый лом.

Всего, по моим прикидкам, в комплексе заключено около десяти тысяч невольников, называемых очернёнными, так что работ по обслуживанию этой оравы предостаточно. Чистка выгребных ям, уборка мусора – и в том числе трупов. Про технику безопасности здесь и слыхом не слыхивали, поэтому не проходит и дня, чтобы кто-нибудь не убился. Обвалы, срывания с неогороженного серпантина, да и надзиратели могут просто забить раба до смерти от нечего делать. Хорошо, что надсмотрщиков тут всего пара сотен. А вот военных гораздо больше – настоящий гарнизон, который не только стережёт периметр, но и следит за порядком внутри. Они поголовно вооружены мечами и очень опасны. Обслуживают их многочисленные слуги, которые являются нижним звеном в местной кастовой системе.

Большей частью это проштрафившиеся местные селяне либо бывшие рабы, выслужившиеся перед начальством и принявшие радикальное учение. В отличие от невольников, у них есть какие-то права, но они тоже не могут покидать «Возрождение». Отпусков здесь нет, однако в награду за добросовестную многолетнюю службу они могут получить нечто вроде «вольной». Периодически такие счастливчики отбывали вместе с грузовыми караванами.

Кстати, главной тягловой силой здесь служат вовсе не гарру, а огромные быки. Естественно, с плотными костяными наростами, куда же без них. Я всё больше убеждаюсь, что коренными жителями являются шипастые шеки, а люди и прочие – потомки межмировых путешественников. Но всё это – лишь теории, а об истории мира ныне живущие знают крайне мало. Уж я расспрашивал на совесть.

Да, были в древности какие-то мощные цивилизации, но что с ними стало – непонятно.

В этом отношении окраниты идут даже немного впереди мятежников. Во время молельного дня священнослужители зачитывают отрывки Святых Писаний, в которых изредка попадаются любопытные сведения. Так я узнал, что у Окрана было земное воплощение, которое и основало это замечательное государство после затяжного противостояния с некими «слугами Нарко». А Фениксы – его прямые потомки, якобы реинкарнировавшие из поколения в поколение. Учитывая порядковый номер нынешнего властителя, нетрудно посчитать, что случилось это свыше полутора тысяч лет назад.

Только с нашим привычным календарём местное летоисчисление не имеет ничего общего. Год здесь длится лишь сто дней и состоит не из месяцев, а из сезонов. Всего их пять, по двадцать дней или четыре недели в каждом. Так что здешнее тысячелетие примерно равняется трём земных векам с учётом более продолжительных суток. Хотя вторую сотню лет здесь всё равно мало кто разменивает…

Умереть молодым мне совсем не хочется, и я всеми силами искал отсюда выход. Заодно частенько получал от надзирателей. Но побоями меня уже давно не удивить, да и тело окрепло за последнее время. Не будь в меню одной только малокалорийной баланды, то и вовсе мог бы поправиться. А так поначалу пришлось носить повязку на голове, по которой настучали железным прутом.

Изнурительная работа не мешала подмечать важные детали, так что уже через пару недель я примерно представлял, как тут всё устроено. Надзиратели при всём желании не могли уследить за каждым невольником, поэтому мне удавалось понемногу кочевать из одного рудника в другой. Никакого учёта очернённых не велось – на ночь нас запирали в многочисленных бараках или в клетках, распиханных повсюду.

Большинство тут же отрубались после тяжёлого трудового дня, но некоторые предпочитали перед сном тихонько пошушукаться. Конечно, все разговоры, так или иначе, касались побега. Им грезили абсолютно все, передавая из уст в уста местную байку о том, что где-то на севере, под приметной скалой в форме когтя, находится убежище для беглецов. Если до него добраться, то окраниты уже не страшны.

Слыша подобные сказочки, я мысленно хлопал себя по лбу, но никогда не брался кого-либо разубеждать. Тем более под всеми этими байками имелось некое основание. С некоторых особо высоких точек на северо-западе отчётливо видно, как горы резко сходят на нет. Дальше идут одни лишь пологие холмы. Вроде бы рукой подать, всего несколько десятков километров. Да попробуй доберись…

От местных селян давно уже известно, что это – край залива Окрана, за которым начинаются ничейные болотистые земли. Оттуда иногда притаскивают всякие ржавые железяки, но вот постоянно там никто не живёт.

Чуть дальше, по слухам, начинается пересечённая лесистая местность, прозванная Скрытым лесом. Именно там якобы обитают изгои Святой Нации, которые могут приютить беглецов. А ещё в тех местах полным-полно людоедов, регулярно совершающих набеги с северных областей. Да-да, те самые хиленькие и примитивные дикари, с которыми нет никакого сладу. Они нечувствительны к боли, их очень много, а в последнее время они ещё и освоили примитивную металлургию. Здесь про это уже в курсе.

Наверное, поэтому достаточно перспективная в плане сельского хозяйства территория ныне почти необитаема. Святоши регулярно направляют туда экспедиционные отряды, но обратно возвращаются далеко не все. Мы с наёмниками как раз нарвались на один из таких. Раньше они дальше Мочалки не забредали, поэтому эта наглая вылазка – весьма тревожный звоночек для мятежников. Как и потеря одного из южных форпостов, ведь его посланцы так и не добрались до пункта назначения…

Увиденное той ночью не оставляло никаких шансов осаждённым. Наверняка крепость уже давно пала, а удалось ли оттуда хоть кому-нибудь спастись – большой вопрос.

Жаль бедолаг, но я в любой момент могу составить им компанию. И дело даже не в клешне. Протезированных среди невольников не так уж и мало – около одного процента. В основном это выходцы из Союзной империи, а также рои, чьи конечности довольно хрупки в сравнении с человеческими. Просто я слишком уж отличаюсь от местных. Таких янтарных глаз не встречается даже у жженоземцев, а уж стоит только открыть рот, как во мне моментально опознают чужака. Чёртово наречие никак не даётся моей гортани, и пока что я научился только более-менее бегло говорить, не прибегая к субтитрам. Но всё равно иностранный акцент перебороть не удалось.

А чужих здесь не любят.

Другие каторжники меня сторонятся, а выжить в одиночку практически нереально. Работается гораздо тяжелее, особенно с моей неуклюжей клешнёй, и чаще всего приходится ночевать в клетке, чтобы не быть избитым. Всерьёз меня отлупили всего лишь раз, но тело с тех пор всё ещё не восстановилось. Первые пару дней я и вовсе провалялся в клетке, как просроченная отбивная. Только дикий голод заставил меня подняться на ноги, ведь здесь царит святое правило: кто не работает, тот не ест.

И всё же я каждый день стараюсь незаметно переместиться на новый фронт работ. Благо тотального контроля и близко не наблюдается. Хотя на некоторых особо ответственных участках рабов буквально сажают на цепь. Дабы те не стащили ничего ценного. Например, при разборе металлолома или близ полевых кухонь. Так что как только ударивший меня надзиратель скрылся из виду, я подобрал отколотый ранее кусок породы, закинул кирку на плечо и потащился прочь. На каждом руднике трудится несколько сотен невольников, так что обойти всех за день – задача непростая.

Но кто сказал, что будет легко?

Просто так шататься без дела строго запрещается, однако я шёл не с пустыми руками. Тачек здесь нет, поэтому добытые камни приходится таскать на собственном горбу, иногда чуть ли не с километр. Перерабатываются они тоже вручную, и происходит это в строго отведённых местах. А уж те глыбы, которые идут на постройку крепостей и великой статуи, даже впятером не сдвинуть.

Медленно шаркая ногами, я незаметно приглядывался к невольникам, что колошматили кирками неподатливый камень. И едва не вскрикнул от радости, разглядев среди них знакомую физиономию. Но сдержался и дотащил груз по назначению. Только потом, уже на обратном пути, я позволил себе подкорректировать курс и пристроиться рядом. После чего тихо произнёс:

– Ну привет, Двоечка! Давненько не виделись.

Бритая налысо девушка вздрогнула и удивлённо вытаращила на меня пурпурные глазищи.

– А ты что, не сдох?!

Глава 2

Примерно чего-то подобного и стоило ожидать. Только я искал выживших при налёте вовсе не ради сентиментальных обнимашек, а потому меня нисколько не смутило столь «тёплое» приветствие.

– Я тоже рад тебя видеть, подруга.

– Не называй меня так! – практически прорычала она, дёрнув за отворот моей крашеной робы. – Тина погибла из-за тебя, урод ты немощный! А ты…

– Отпусти, пожалуйста, – попросил я, глядя прямо в пурпурные глаза. – Тут рядом надзиратель крутится. Не хотелось бы прерывать наше милое общение.

– Мне с тобой разговаривать не о чем, – буркнула девушка, толкнув меня в сторону. – Катись в окранову щель, предатель!

Невольник, что работал по соседству, при упоминании божества в неприглядном свете тут же дёрнул от нас прочь. Да и остальные, кто расслышал фразу, предпочли максимально дистанцироваться.

– Ты хоть думай иногда, о чём говоришь. – Я выразительно постучал себя по голове. – Какой мне был резон вас подставлять? Если помнишь, Ёнах сам приказал вести нас прямо на Тракт. Да и как бы я вообще мог кому-то рассказать о нашем маршруте? Вы ведь всё время были рядом.

– Ты ж хренов иноземец, который может чуять направление хоть с закрытыми глазами, – презрительно скривилась Двойка. – Ставлю три четверти против разбитого стакана, что ты нам про себя не всё рассказал.

– Какая проницательность! Вот что трезвость с людьми делает… Только задумайся хоть на секунду: какой резон мне вообще связываться с окранитами? Для них я – очернённый еретик с протезом, который никогда не найдёт дорогу к свету.

Девушка невольно покосилась на мою выставленную вперёд клешню:

– Его всегда отрезать можно.

– Только если вместе с плечом, – покачал я головой. – Не думаю, что переживу такое с местным уровнем медицины.

– Хрен с тобой, живи… – Наёмница снова взялась за кирку. – Чего хочешь? Вряд ли ты чисто случайно на меня наткнулся.

– Угадала. Для начала ответь: ты здесь одна маешься или ещё кто-то из ваших?

– А тебе какое дело? – подозрительно прищурилась наёмница.

– Ходят упорные слухи, что серьёзные ребята задумали бежать отсюда, – поделился я вкрадчиво. – Вот и думаю, вдруг это Багровые?

– Меньше думай, а то последние мозги стухнут. У тебя их и так немного.

– Так это правда?

– Понятия не имею, о чём ты.

– Тогда сведи меня с остальными, уж они наверняка в курсе.

– Вот же идиот приставучий, – пробурчала она. – Хотя Фэнг мне всё равно не простит, если я тебя сейчас отпущу.

– Ага, значит, он тоже здесь! Кто ещё?

– Увидишь. Вечером. А пока прикуси свой болтливый язык!

– На самом деле нам нужно ещё кое-что прямо сейчас обсудить, – признался я. – Очень важное.

– Окрановы бубенцы, ты кого угодно достанешь! Чего ещё хочешь?

– Тебя.

– Что?!

Девушка аж промахнулась киркой по трещине, едва не сломав простенькую деревянную рукоять. После чего отшвырнула инструмент и прижала меня к горной породе. А в её левой руке неожиданно блеснул железный штырь, заточенный с одного конца.

– Тебе отросток думать мешает?! – яростно прошипела Двойка. – Тогда я сейчас помогу мысли в порядок привести!

– Полегче, подруга! Это мне ещё точно пригодится.

– Поздно спохватился.

– Ты меня не так поняла. Мне нужна вся ты. Целиком.

Но спасли меня вовсе не уговоры, а появление поблизости одного из младших слуг. Одеты они примерно так же, как и мы, – в бесформенные крашенные робы, зато моментально вычисляются наличием растительности на голове и отсутствием кандалов. Даже простейшее оружие им не доверяют, зато они могут запросто кликнуть надзирателя, чтобы лишний раз выслужиться. За что их и не особо любят.

Мы быстро похватали кирки и принялись как ни в чём не бывало колотить по рудному обнажению. Хрен его знает, что тут добывают, но здешняя порода имеет серовато-голубой оттенок. Иногда встречаются оранжевые прожилки, но очень редко. Нужно было геологию учить, как и многие другие полезные науки. Мог бы заново «изобрести» порох со взрывчаткой и стать властителем этого деграднувшего мира…

– Ты даже здесь умудрилась оружием разжиться, – похвалил я вслух темнокожую девушку. – Мне как раз нужны такие, как ты.

– Что, на других не встаёт? – съехидничала та в ответ.

– Эх, тебе бы всё опошлить… Нет, я всего лишь ищу опытных союзников. Выбраться отсюда – ещё полдела. Большая будет клетка или маленькая – мне всё равно. Весь ваш грёбаный Пангако для меня как одна сплошная тюрьма. Поэтому я хочу вернуться. Домой.

– Ха! Да у тебя вообще башка дырявая… Отсюда нельзя выбраться, никак!

– Кто тебе это сказал?

– Ну… – Девушка явно призадумалась. – Все это знают.

– А они пытались? Они изучали этот вопрос со всех сторон? Или слепо повторяли то, что им вдолбило предыдущее поколение?

– Нет. Многие пытались уйти, про это есть куча историй. И ни одна хорошо не закончилась.

– А знаешь, почему? Потому что те, у кого это действительно получилось, не стали возвращаться. Что тебе известно про иноземцев?

– Они слабые, беспомощные и часто умирают, – перечислила Двойка. – Даже те, кто смог приспособиться, долго не живут. Часто баламутят простой народ, вот как ты сейчас. Иногда влиятельные люди приют им дают, чтобы те развлекали их своими сказочками, пока не помрут. Всё.

– Маловато, но хоть что-то. Раз феномен известен у вас до сих пор, попадают сюда не так уж и редко. Дело в том, что путешествия раньше осуществлялись в обе стороны, это факт. В моём мире сохранилось место, куда прибывали выходцы отсюда. Я своими глазами видел изображение рвачей, хоть и не знал тогда, кто это такие. А на этой стороне стоит точно такое же… оборудование.

– И что же ты не вернулся сразу?

– Чтобы активировать проход, нужно нечто вроде ключа. Там его нет. В то, что они у вас закончились, я не верю. Другое дело, что одиночка здесь – лёгкая добыча для всех, начиная от зверья и заканчивая людьми. Поэтому мне нужны верные защитники, которые ради меня пойдут в огонь и в воду. Тебя я уже видел в деле, да и вряд ли тебе тут особо нравится. Думаю, ты пьёшь не ради удовольствия, а чтобы хоть немного забыться…

– Заткнись! Иначе я тебя точно пришью!

– Дело твоё. Добавлю только, что у себя на родине я – не последний человек. Моя семья достаточно богата, чтобы содержать тебя в роскоши до глубокой старости. Наш мир куда спокойней вашего, а при наличии денег ты будешь жить как в сказке.

– И что, у вас даже не воюют?

– Бывает иногда, – не стал я отрицать. – Только давно уже не на мечах, а компактными дальнобойными орудиями. Один отряд наших воинов спокойно перебьёт всех здешних святош. Без шансов.

– Здорово! – вполне искренне улыбнулась Двойка. – А людоеды есть?

– Вымерли в основном. Оставшиеся нормально питаются уже несколько поколений. И про своих тупых предков вспоминать не любят.

– Действительно сказка… А не страшно такую тайну доверять другим? Вдруг кто-то решит воспользоваться ключом без тебя?

– Тогда у него возникнут крупные проблемы. Ведь он станет таким же иноземцем в чужом мире. Без денег, знаний и языка. Его обнаружение и поимка – дело времени. У нас кровожадных дикарей не любят. А когда моя семья узнает, откуда он прибыл…

– Значит, пытать вы там не разучились?

– Это не понадобится, – заверил я её. – У нас есть специальные вещества, которые развяжут язык любому, пусть он хоть трижды не чувствует боль. Так что без меня туда соваться явно не стоит.

Я немного сгущал краски, но в целом особо не врал. При всей нашей взаимной нелюбви я у отца – единственный наследник.

Темнокожая девушка ненадолго задумалась, после чего спросила:

– А тебе самому какой резон держать собственное слово?

– Повторяю: у моей семьи критически много денег. Ты даже такой цифры не знаешь. Мне их и за несколько жизней не потратить, так что какой смысл жадничать?

– Что же ты тогда сюда полез?

– Случайно. Мы не знали, что это за место. Оно было заброшено долгое время…

– Кто это «мы»?

– Изначально нас попало сюда четверо. Остался я один.

– Вот в это я больше поверю, чем в эти твои байки про клановое богатство, – пробормотала девушка. – Но если выход отсюда действительно существует… Нет, всё равно работать на тебя я не смогу – гильдия не одобрит. Может, обратишься к нашему гранд-мастеру?

– Исключено. С тобой я как-нибудь решу вопрос, а вот с вашими лидерами – точно нет.

– Чего это вдруг?

– Я не дам им самого дорого и горячо любимого – власти в новом мире. Наверх обычно пробиваются самые амбициозные и целеустремлённые, вряд ли у вас по-другому. Тихая, мирная жизнь таких людей точно не устроит – им и тут вполне хорошо. Скорее всего, они просто используют меня в своих целях. Например, как живую ходячую карту любой местности.

– Да ну… Это ж другой мир!

– Вот именно, подруга, – улыбнулся я. – Он – другой. Там свои хозяева жизни, свои порядки. Ваш гранд-мастер для них – обычный вождь примитивного племени. Не больше. Если он начнёт качать права и перестанет быть забавным, от него тут же избавятся, как и от всей вашей гильдии. Здесь она крутая, спору нет, а вот у нас, на чужой территории, вы моментально превратитесь из хищников в добычу. На такое в здравом уме никто не пойдёт – слишком опасно.

– Рожу бы тебе начистить за такие слова. – Девушка недовольно скривилась. – Гранд-мастер может в воздухе арбалетный болт поймать!

– Который летит около ста метров в секунду, – прикинул я, переводя числовые величины в более привычные. – Наши снаряды быстрее ваших примерно в десять раз. Он точно их поймает, но уже не рукой, а телом. Которое они преспокойно пробьют насквозь вместе с любой бронёй. И это ещё не самый современный вид нашего оружия, просто аналог.

– Получается, вы как Древние? – удивлённо вскинула светлые брови девушка.

– Почти. Но во многом они нас пока ещё опережают, тут нужно глубоко изучать вопрос, а я – не учёный.

– Аристократ, получается… То-то ты выглядишь так, будто тебя ни разу серьёзно не били.

– Хм… А рука не в счёт? – Я помахал клешнёй.

– Её вряд ли грызли по кусочку. После того как превратили тебя в лежачий полутруп для начала. Какая у тебя Стойкость?

– Двадцать восемь.

– Ха, я же говорила! Слабак.

– Поэтому мне и нужны опытные помощники, – снова вернулся я к вербовке. – Иначе так и буду один ошейник на другой менять. Понимаю, что перспективы весьма туманные, но лучшего предложить не могу.

– Хм, и какие будут правила? – задумчиво поинтересовалась Двойка.

– Ну, беречь меня, беречь себя, а остальное я пока ещё не придумал, если честно.

– Ты очень странный, иноземец. Обычно требуют отдать за себя жизнь.

– Давай лучше до такого не доводить. Мёртвый защитник – плохой защитник.

– Ох, какой же ты… Впрочем, да и пофиг. Я с тобой.

– Серьёзно? – немного опешил я от такого резкого поворота. – Вот так просто?

– А что, я должна неделю ходить и думать, как девица на выданье? – хмыкнула наёмница. – Ты предложил – я согласилась. Теперь я твоя. Но знай: если воспримешь это слишком буквально, то я отрублю тебе всё лишнее. Ты ж не просил доставить тебя домой целым…

– Договорились! – выпалил я. – Но пока никому об этом ни слова. Не хватало остальных против себя настроить. Обидятся ещё, поди.

– Да какие там обиды! – цокнула языком девушка. – Прирежут нас по-тихому, и всё.

– Тем более. Попробуем мирно разойтись, но сначала неплохо бы сбежать.

– Хорошо, что вспомнил, где ты находишься. Но насчёт этого есть кое-какие мысли.

– Поделишься?

– Вечером.

Пришлось несколько часов потерпеть, благо большая часть рабочего дня осталась позади. И всё равно, моей радости не было предела. Я больше не один! Ещё бы понять, что значит появившаяся недавно вкладка «Отряд»… Но эксперименты стоит отложить до более спокойного места и времени.

Последнее, как нарочно, тянулось мучительно долго. Но вот Матерь всё же коснулась вершин на горизонте и стала понемногу в них погружаться. Как только начинали опускаться стремительные горные сумерки, надзиратели вместе с помощниками и прочей братией разводили нас по баракам, предварительно забрав инструмент. За его утерю полагалось жестокое наказание, ведь той же киркой при желании можно натворить немало бед. Наличие посторонних предметов автоматически выдавало путёвку на костёр, а уж за оружие могли прибить на месте, не дожидаясь молельного дня. Двойка крупно рисковала, таская с собой штырь.

Оставалось лишь уповать на её исключительную ловкость. И на то, что здесь нет алкоголя…

Мы добросовестно отработали до самого конца смены, затем оттащили отколотые камни на переработку и торопливо засеменили вниз по узкой дороге. Шагать привычно не позволяли чёртовы кандалы, связанные меж собой короткой цепочкой. Обматывать их нечем, так что натирают они традиционно – до кровавых мозолей.

Петляющая по склонам дорога оканчивается в небольшой долине между двумя скалами, где располагаются несколько десятков глинобитных строений. И это лишь один загон из множества, разбросанных по всему «Возрождению». Места там хватает далеко не для всех, и оставшиеся вынуждены коротать ночь в тесных клетках, щедро расставленных по округе. Хорошо если погода нормальная, но здесь нередко идут совсем не тёплые дожди, а больничных на каторге никто не даёт. А ещё в клетках велик шанс не получить хоть и скудный, но паёк.

Поэтому спешили все. На выходе образовалась толкучка из тех, кто желал поскорее сдать кирку, и там в мою свежеприобретённую союзницу ненароком врезался тощий пацан. Видимо, торопился отсюда убраться.

– Смотри, куда прёшь! – рыкнула Двойка, но паренька уже и след простыл.

А в следующую секунду девушка резко изменилась в лице. И по её расширившимся глазам я сразу понял – дело плохо. Напарница дёрнулась было следом, но мы ещё не успели избавиться от кирок. Так что она схлопотала дубинкой по почкам от одного из надзирателей и вынуждена была притормозить. Помимо смотрителей рудник охраняли часовые при броне и клинковом оружии, которое они пускали в ход без долгих уговоров. При мне одного из бедолаг изрубили на куски просто за то, что он проявил непочтение к святым братьям.

Я видел, каких огромных трудов стоило сдержаться наёмнице, поэтому тоже не стал тянуть со сдачей шанцевого инструмента. Выскочил на дорогу первым и тут же припустил вниз по серпантину, на всякий случай высматривая нескладного пацана. Но в такой час людей там полно, и выцепить кого-то конкретного в этой одинаково одетой массе почти нереально.

– Падла мелкая! – прошипела жженоземка, поравнявшись со мной на очередном повороте. – Убью!

– Да что случилось?

Но девушка понеслась дальше, ставя новые рекорды в спортивной ходьбе. Догнать её получилось лишь у самой долины, да и то потому, что она от души пинала лежащего в пыли паренька. Настигла всё-таки.

Прочие невольники обходили их стороной, но долго такое великолепие продолжаться не могло. Того и гляди вырулит кто-нибудь из охраны. Выяснять отношения между собой можно только на словах, а за рукоприкладство наказывают ещё большими побоями. Причем всех.

– Сестрёнка, не надо! – тихонько пищал пацан под градом быстрых и точных ударов.

Однако разъярённую Двойку простыми увещеваниями было не остановить. Только когда я повис на этих сорока пяти килограммах концентрированной ярости всем своим весом, она прекратила избиение. Но лишь для того, чтобы двинуть мне затылком по челюсти.

– Не мешай, придурок!

– Да оставь ты его! – рявкнул я в ответ, чувствуя привкус крови во рту. – Это приказ!

Как ни странно, подействовало. Девушка отвесила напоследок смачный пинок, после чего склонилась над поверженным подростком, приговаривая:

– Будешь знать, как воровать…

– Неужели он у тебя что-то спёр? – восхитился я.

– Да, – кивнула напарница. – Только не «он», а «она». Ловкая, сука, руки бы переломать…

– Не надо, сестрёнка! – пропищал воришка.

То есть пропищала. Так вот с ходу и не скажешь, но это действительно оказалась девчонка. И дело не в полном отсутствии волос, просто её веснушчатое лицо куда больше подошло бы мальчику. Рот слишком широкий, нос длинный, уши врастопырку. Про отсутствие какой-либо фигуры вообще молчу – кожа да кости. Интерфейс обозначил эту мечту людоеда-диетолога как Лифф.

Такое же невзрачное имя, как и его обладательница.

– Так что она у тебя взяла? – полюбопытствовал я, присев рядом.

– То самое, – состроила страшную гримасу наёмница. – Чем болтливые языки укорачивают. Слышишь, мелочь!

– Да, сестрёнка! – отозвалась избитая воровка. – Я буду молчать, правда-правда!