Текст книги "Застрявший в «Возрождении»"

Глава 6

– То есть вы её просто бросили, да?!

Говорить, будучи плотно схваченным за шею, не очень удобно. Однако у меня получилось вполне внятно просипеть, несмотря на вдавленный в гортань ошейник. С другой стороны, он же спасал от излишне крепких объятий.

И в таком унизительном положении оставалось винить только самого себя. Разумеется, с кулаками на командира Багровых я не кидался. Лишь позволил себе критику в его адрес, за что Фэнг меня едва не придушил. Хоть мы комплекцией отличаемся не сильно, хватка у него оказалась, как у медвежьего капкана. Не принято тут умничать, особенно когда речь идет о всяких безродных чужаках.

– Довольно, – проронил Чага.

Жженоземец с разочарованным фырканьем отпустил меня и вернулся на место, будто ничего и не произошло. С минуту я жадно глотал вонючий воздух, пока окончательно не насытил изголодавшийся по кислороду организм. После чего татуированный наёмник соизволил ответить на мой вопрос:

– Да, бросаем. Она дважды подставилась. В первый раз – когда решила послушаться тебя, и второй – когда не смогла устранить цель без свидетелей. Многие только того и ждут, чтобы доложить надзирателям о нарушителе. Нужно было убедиться, что никого нет рядом.

– Узнали хоть, кто её сдал? – недовольно проворчал я, остывая.

– Нет, и тратить на это время не собираемся. Стукач далеко не дурак, раз не стал светиться с самого утра, и здесь его давно уже нет. Наверняка он заработал повышение, а младшие слуги ночуют в своих бараках, под охраной. К ним так просто не подобраться, посему выкинь глупую месть из головы. В её гибели прежде всего виноват ты сам.

– А как же ваш хвалёный престиж гильдии?

– Следи за языком, иноземец! – сверкнул глазами самурай. – За своих мы мстим жестоко и беспощадно, но Двурукая уже исключена из числа Багровых. Причины я только что озвучил. Пусть её смерть послужит тебе уроком за самодеятельность. Больше никаких интриг за моей спиной, иначе отправишься следом за ней. Дважды я не повторяю.

– Как это «исключена»? – ухватился я за необычный речевой оборот.

– Я обладаю правом принимать рекрутов и выбрасывать их же, если они оказались недостойны. Двойка лишь недавно появилась в наших рядах, но уже принесла немало проблем. Гильдии такие бойцы не нужны.

– Но она же…

– Умерла, – отрезал старший наёмник. – Забудь.

У меня снова едва крышку не сорвало от внутреннего закипания, но я вовремя себе напомнил, что истериками ничего не добьёшься. Конфликт с Багровыми сейчас ещё больше усугубит моё положение. А оно и без того весьма шаткое. Чага кругом прав – это и моя вина тоже.

Следует признать, что по щелчку пальцев переквалифицироваться из инфантильного прожигателя жизни в расчётливого лидера у меня не вышло. Тут не кино про непогрешимых супергероев, а реальная жизнь. Мне предстоит долгий и мучительный путь, на котором случится ещё много ошибок. За которые придётся платить в том числе чьей-то жизнью.

Возможно, даже своей.

С трудом совладав с бурлящими эмоциями, я уселся поудобнее и задумался. Теперь многое встаёт на свои места. У Чаги имеется что-то вроде прав администратора. Не слишком расширенных – вряд ли он того же Фэнга сможет запросто исключить из состава гильдии. Но информация всё равно любопытная, учитывая появившуюся у меня вкладку «Отряд».

Новая прошивка всё лучше уживалась в моей голове, и во время слепого марша к каторге я наконец-то совладал с картой, научившись мысленным усилием сдвигать её в сторону. Теперь мне достаточно пройти рядом с интересующим местом, чтобы получить его подробный спутниковый снимок. Мечта шпиона.

Правда, не всё так радужно – если надолго зависнуть в навигаторе, то можно схлопотать серьёзную мигрень. В первый раз и вовсе кровь носом хлынула от перенапряжения.

Не приспособлены мои мозги к такому объёму информации. Картинка ведь не по волшебству перед глазами появляется, её мне как-то пересылает спутник с орбиты. Ну не волшебная же феечка там с фотоаппаратом порхает! А раз встроенного приёмника Wi-Fi у меня нет, то его сигнал расшифровывается и рендерится исключительно моими внутренними мощностями.

Как говорится: почувствуй себя перегревшимся процессором! Хоть вентилятор в себя втыкай…

Я развернул приборную панель перед глазами, но лезть в свои технические характеристики не стал. Там всё очень печально. По цифрам весь прогресс сошёл на нет, и лишь одна Стойкость почти не снизилась. Причина проста до банальности – организм серьёзно ослаб от систематического недоедания и побоев. Пребывание на каторге вредно для здоровья, ну кто бы мог подумать…

Увы, пустующая вкладка отряда никак не реагировала на все мои потуги с ней хоть как-то взаимодействовать. Хотя, с другой стороны, а чего я от неё хочу? Ведь у меня нет кандидатов, не считая одной Лиффии, которая забилась куда-то в дальний угол барака. Винить девочку глупо, в той ситуации она никак мне помочь не могла.

Пожалуй, с неё и нужно начинать.

Пока остальные наёмники тихо общались меж собой, я отыскал воровку и присел рядом. Внутри загона уже практически стемнело, но моё апгрейденное зрение всё равно позволило рассмотреть слёзы на её впалых щеках.

– Это всё из-за меня…

– В какой-то степени, – не стал я смягчать ситуацию. – Но мы не должны опускать руки. Пусть другие сдаются, это удел слабых. Давай кое-что попробуем сделать?

– Я готова. – Она решительно шмыгнула носом и потянулась к собственной робе. – Прямо здесь?

– Да что ж вы все такие озабоченные! – тяжело вздохнул я. – Нет, на твой счёт у меня несколько иные планы. И вообще, по моим родным законам это будет преступление, между прочим.

– У вас запрещено заниматься этим?! – искренне вытаращилась на меня девчонка.

– Ага, до совершеннолетия. Твоего.

– Я уже взрослая! – обиженно заявила она, потом добавив куда тише. – Давно…

– Верю, но меня сейчас не это больше всего волнует. Лучше скажи, что ты знаешь об отрядах?

– Настоящих?

– Хм, наверное. А какие ещё бывают?

– Временные. Это когда люди просто договорились действовать друг с другом вместе.

– Как мы сейчас?

– Вроде того, ага. Хотя на тебя только что напали. Это не по правилам.

– Поверь, сестрёнка, захоти они моей смерти, я бы уже остывал. У нас просто возникло мелкое недопонимание. Так что насчёт настоящих?

– Там люди неразрывно связаны друг с другом, – поведала Лиффия. – Иногда до самой смерти. Выйти оттуда нельзя, только по воле командира отряда или главы всей фракции, к которой он относится.

– А прописка обязательна или можно быть вольными, типа сами по себе?

– Не знаю, братик. Их просто так не создают, это очень серьёзный шаг.

– А как это вообще происходит?

– Через клятву души. Человек должен посвятить всего себя интересам отряда, иначе ничего не получится.

– Ясненько. Ты готова?

– В-вступить? – Она снова стала заикаться от волнения. – Ну-у…

– Чего ты мнёшься, будто я тебя замуж зову? Да или нет?

– Это серьёзнее, чем замуж! – с укором произнесла она. – Но я согласна, хоть и не уверена, что хоть как-то пригожусь. От меня одни проблемы, сестрёнка была права…

– Давай клятву, Лифф. С остальным я уж как-нибудь сам разберусь.

– Да-да, сейчас!

Она беззвучно зашевелила губами, после чего моя операционная система наконец встрепенулась и стала пичкать меня информацией, ненадолго лишив нормального зрения.

Поступила 1 (одна) заявка о вступлении в ваш отряд!

Имя: Лиффия

Статус: пользователь с ограниченными правами (раб фракции «Святая Нация»)

Раса: человек

Субраса: зеленоземец (процент мутаций незначительный)

Личные данные

Сила: 5

Ловкость: 31

Стойкость: 39

Восприятие: 17

Ниже появилось два отдельных окошка с надписями: «Принять» и «Отклонить». Ух, как всё серьёзно, прямо менеджером по персоналу себя почувствовал. Осталось только уточнить: «Почему выбрали именно нашу компанию?» и «Кем себя видите через десять лет?»

Ухмыльнувшись, я сосредоточился на положительном ответе и вскоре смог продавить его силой мысли. Руки по-прежнему никак не задействовались, все манипуляции происходят исключительно в моей голове. Никакой интерактивности.

Когда новые надписи исчезли с глаз долой, вкладка «Отряд» пополнилась единственным и неповторимым участником. Помимо продублированной информации, что имелась в заявке, там появился новый статус: «Рекрут». Я мог сменить его на полноправного члена, что сразу и сделал, а также повысить до статуса «Старшина» или «Заместитель». Последний в случае моей кончины должен перехватить бразды правления, иначе отряд автоматически перестанет существовать. Это единственное предупреждение, на которое сподобилась местная операционная система, когда я принялся ковыряться в настройках.

Ещё моему отряду позволялось присвоить гордое название, но я до поры предпочёл остаться безымянным. Ничего толкового в голову всё равно не лезет, а повторять историю с собственной фамилией как-то не хочется. Так и не понял, как редактировать текст, а местные управляются с операционной системой на интуитивном уровне, даже не задумываясь об этом.

Девчонка всё ещё не могла прийти в себя и сидела, уставившись в одну точку. Наверное, тоже просматривала обновившуюся приборную панель. Кстати, имя над её головой теперь сияло ярко-зелёным цветом, заметно отличаясь от остальных надписей. Теперь даже в плотной толпе её не потеряю, удобненько.

– Что ж, поздравляю со вступлением, рядовая Лиффия!

– Братик, ты слишком добр ко мне, – вздохнула она. – Но я умру за тебя, если надо! Никто за всю жизнь ко мне так не относился. Я бы вас с сестрёнкой и так ни за что бы не предала!

– Отставить смерть, рядовая. О чем ты вообще?

– Связь. Я теперь не могу тебя ослушаться или причинить вред.

– Почему?

– Наказание, – произнесла девчонка, невольно вздрогнув при одном упоминании. – Если грех был серьёзным, то виновник умрёт. В муках.

– А кто это решает?

– Не поняла тебя, прости.

– В смысле кто судит, достаточно ли серьёзная вина для наказания? Был ли у подсудимого злой умысел или он случайно накосячил?

– Ну, это само собой происходит, – растерянно ответила воровка. – Если ты не хотел грешить, пострадаешь не сильно. Так всегда было! А у вас нет?

– Представь себе, – кивнул я. – Одна сплошная волокита с договорами, которые ничего не гарантируют.

Выходит, Двойка ещё много лишнего себе позволяла. Хотя ей дали приказ меня защищать, чем она в принципе и занималась. А предавать гильдию я её не просил. И всё равно, мы ходили по опасной грани. Поэтому она не обращалась за помощью и попёрлась в одиночку против шека.

– Жаль, что Тара ничего такого не рассказывала, – посетовал я. – Мне казалось, свои за неё стоят горой, а они на неё забили.

При упоминании нашей двурукой соратницы Лифф снова поникла и начала шмыгать носом. Ну да, эта тема болезненная, самому тошно от собственной беспомощности. Чернокожая убийца приговорена к последнему покаянию и вскоре отправится на костёр. Чага прав – для нас она, считай, что мертва.

Но теперь, как ни странно, у меня полностью развязаны руки. Раз гильдия решила их умыть, то почему бы нам не запачкаться?

– Не вешай нос, рядовая, – ободряюще похлопал я девчонку по костлявому плечу. – У меня тут план созрел, сногсшибательный. Только в обморок не падай в самом деле…

Глава 7

Вся следующая неделя прошла в такой дикой нервотрёпке, что под конец у меня уже не осталось сил на переживания. Выгорел эмоционально, как спичка. Не единожды всё висело на волоске, но мы с Лифф каждый раз умудрялись исправить безвыходную ситуацию. За это время девчонка стала моей правой рукой, следуя за мной тенью.

Тяжелее всего дался саботаж молитвенного дня. И дело даже не в том, что это граничило с безумием, а в нашей беспомощности против выбора святых отцов.

Нам удалось незаметно испортить крепления столбов с крючьями, на которых подвешивали приговорённых, так что ритуал временно переехал на запасную площадку. Саботаж прошёл незаметно благодаря наставлениям Сторка и выданному им же инструменту, напоминающему маленькие пассатижи.

Сыграло на руку и то, что от частого пребывания в огне металл сильно деформировался. А вот сами шесты из древней арматуры с руку толщиной выглядели как новенькие, только обросли солидным слоем копоти. Там сплав гораздо прочнее, не чета местной кустарщине.

Здешняя земля – сплошной камень, так что глубоко вбить в неё столбы у святош не получилось. Вместо этого они приделали к ним грубые подпорки, которые периодически нуждались в починке. Их мы и довели до ума, воспользовавшись тем, что нас направили убирать золу после кострищ. Её используют в качестве удобрения, а останки жертв сбрасывают в ближайшую пропасть. От бедолаг обычно остаются лишь скрюченные скелеты либо отдельные россыпи костей. До полноценной кремации пламя слишком слабое – топлива не хватает.

Лишившись привычной опоры, тяжёлые столбы стали постепенно крениться и просить срочного ремонта. Из-за отсутствия сварки дело это небыстрое, и работы ожидаемо затянулись. Так что прошлый молитвенный день святые отцы вынужденно провели в северной долине, где тоже торчит парочка аналогичных конструкций. Здесь обычно пытают плетьми и занимаются прочими изуверствами, но и для сожжения эти штуковины вполне подходят.

И вот тут настал момент, где мы уже ничегошеньки поделать не могли. Двойка вполне могла отправиться на костёр в первую же неделю, но, к нашему дикому облегчению, нашлись более достойные кандидаты, засидевшиеся в подвале главной башни. Там, по слухам, обитает его святейшество по кличке Каменный Крест. Его сан приблизительно переводится как епископ, но тут свои понятия. По сути, он – начальник всей этой богадельни, но на людях появляется крайне редко. Даже во время ритуальных церемоний за него отдуваются многочисленные помощники.

Я не подозревал, что смерть посторонних людей может принести такое облегчение. Тем более что спалили обычных каторжан, которые хотели изнасиловать одну из невольниц, но что-то пошло не по плану и в итоге они её придушили. За этим занятием их и застукали. Окраниты готовы закрывать глаза на плотские утехи очернённых, но подобное надругательство они не прощают. Двойка тоже могла бы отбрехаться, что на её девичью честь покусились, но шека она убила заточкой, которую даже не потрудилась выбросить от греха подальше. А это уже другая статья, тут поркой не отделаешься. Только на костёр.

На следующий день после молитвенного Матерь зацепилась-таки за Старшую Сестру, погрузив горы на несколько минут в мягкие сумерки. Время пришло. Или вышло, тут уж как посмотреть.

Уже давно вместо свалки основным моим местом работы стала заготовка дров на северной долине. Лесорубы из вольных поселенцев при помощи буйволов притаскивают откуда-то с запада цельные стволы деревьев, которые мы распиливаем и колем на части. Итоговый продукт идёт на отопление примитивных жилищ, а также используется в ритуальных целях. Куда ж без них.

А ещё этот деревоперерабатывающий цех располагается посреди долины и отсюда ближе всего до северной границы «Возрождения». Именно тут должна стартовать вторая группа беглецов – из тех, кому за внешние ворота хода нет. А мне нужно привести их в точку общего сбора.

Они уже предупреждены и ждут сигнала. Сторк по соседству неспешно чинит сломавшуюся камнедробилку – венец местной инженерной мысли, освящённый для богоугодной работы. В движение жернова приводит горный ручей, так что простейший механизм не вызывает праведного гнева. Молотит он исключительно мелкий щебень, и ловко подброшенная железка намертво его заклинила.

Осень тоже неподалёку – кашеварит на полевой кухне. В отличие от обычных невольников она не прикована цепью и может улизнуть с наступлением темноты. Если всё пройдёт без эксцессов, оба должны добраться до нашего складика, пока остальные прервутся на внеочередную массовую молитву. Оттуда наш путь лежит к неприметному участку стены на северной стороне долины.

Однако напоследок я хочу ещё разок нагадить окранитам в тапки…

Те неплохо поднаторели в искусстве предсказания затмений, поэтому за полчаса до встречи на небосклоне громадной луны и дневного светила к нам прибежал запыхавшийся служка. Самим святым отцам мотаться по каторге не позволяет высокий статус, вот и гоняют молодёжь.

Начинающий священник быстро переориентировал нашу бригаду из полутора десятка заключённых на переноску дров к тем самым пыточным столбам. Для чего нас даже избавили от кандалов на ногах, к неудовольствию надзирателей. Скованными остались лишь руки, но это почти не мешало нам таскать колотые деревяшки. Их в свою очередь складывали вокруг шестов, которым осталось пустовать совсем недолго.

Вроде бы пришло время волноваться по-настоящему, но во мне воцарилось ледяное спокойствие айсберга, что плывёт навстречу пассажирскому кораблю. Если тот не уберётся с моей дороги – горько пожалеет.

Это же касается приставленного Чагой наблюдателя, что всё время дышит мне в затылок. Выбор командира Багровых оказался достаточно очевидным – с этим человеком я точно не смогу договориться.

– Что, надеешься напоследок увидеть свою ненаглядную? – ехидно поинтересовался Фэнг.

Отвечать ему я не собирался, продолжая молча тащить чурбаки. Игнорирование – лучший способ избавиться от таких вот надоедливых типов. А что касается ненаглядной – такого понятия для меня не существует. Я ни к кому эмоционально не привязываюсь.

– Ладно, не говори, – продолжил бубнить наёмник. – Я и так знаю, что творится в твоей дебильной башке! Можешь сколько угодно морочить голову остальным… Если дёрнешься туда, это будет последним твоим идиотским поступком в жизни, понял?

– Спасибо за столь ценный совет.

– Это не совет, дебил! Ты подохнешь, без вариантов. Там три десятка хмырей, которые порубят тебя на кусочки быстрее, чем та безрукая прошмандовка успеет толком зажарится.

Насчёт караульных наёмник немного преувеличивал. Я насчитал всего шестнадцать человек, четверо из которых являлись священнослужителями в расшитых золотом хламидах. Помимо увесистых томов Святого Писания у них ничего при себе не имелось. А вот остальная дюжина легко заменит собой маленькую армию. Это паладины – самые искусные и хорошо экипированные рыцари святого воинства. Все как на подбор плечистые, будто заядлые культуристы, в латных доспехах и с огромными двуручными мечами. Таким орудием коня можно без проблем зарубить, не то что человека.

Эти суровые бородачи являются чем-то вроде местных командиров, но здесь они лишь в роли почётной стражи. А ведь их всего пара десятков на всю каторгу, вряд ли больше.

Фэнг совершенно прав. Выступать против них – всё равно что на легковушке пытаться пробить Великую Китайскую стену. Как ни разгоняйся, всё равно расшибёшься в лепёшку, да и только.

– У меня и в мыслях нет драться с ними, – уверил я наёмника.

– Это хорошо. Но на случай, если вздумаешь глупо сдохнуть, знай: дорогу я и без тебя как-нибудь найду. Мне проще самому вас пришить и потихоньку слинять отсюда.

– Что ж, удачи тебе в горах. Без инструментов, карты и запаса еды. Чага тебя наверняка похвалит, когда вам задницы там пооткусывают.

– Только поэтому ты пока ещё жив, придурок! Но это ненадолго…

Дальше пререкаться не стоило, ибо мы дошли до места будущей казни. Звезда начала закатываться за край планетоида, и в округе стало заметно темнее. Пока наша бригада совершала очередной рейс, сюда уже успели привести и подвесить на столбы приговорённых к последнему покаянию. Крюки располагаются метрах в трёх над уровнем земли, так что даже с учётом слоя дров беднягам приходится воздевать связанные руки, через которые проходит петля. Священники исполняют похожий жест во время молитвы, только стоя на коленях.

На левом столбе тихо болтался муравьиноголовый рой, а на правом – со смешанными чувствами я разглядел Двойку. Точнее то, что от неё осталось. Девушка напоминала измочаленную боксёрскую грушу, которую для приличия обмотали кровавыми тряпками в районе бёдер и груди. А кое-где на измученном теле виднелись явные следы ожогов. Но даже в таком состоянии она заметила нас и одарила укоризненным взглядом. Правый глаз у неё заплыл до самого надбровья, но она вполне справилась и одним левым.

Лиффия от такой неприглядной картины громко ойкнула, чуть не выдав всех нас. Один из четырёх священников обернулся, но, увидев перед собой всего лишь испуганную девчонку, с усмешкой вернулся к заунывному зачитыванию псалмов. У меня тоже нашёлся повод для радости – из почётного караула осталось всего шестеро паладинов и двое воинов попроще, которые привели пленников.

Их тут именуют часовыми, что является аналогом младшего армейского чина. На этих мужиках всё держится: от охраны и конвоирования до настоящих военных действий. Не стоит забывать, что каторга стоит на границе владений святош и частенько подвергается нападениям.

Так что работы у служивых предостаточно.

Сумерки постепенно сгущались, поэтому служка торопливо погнал нас обратно, чтобы вернуть надзирателям до наступления темноты. На складе древесины уже наверняка начали пристёгивать невольников, как шелудивых собак. В большинстве рудников такой роскоши нет, и там просто перекрывают все входы, чтобы очернённые не разбежались под покровом тьмы, как тараканы.

Затмение – хоть и чрезвычайная ситуация, но вполне привычная для этого региона. Оно тут примерно раз в две-три недели случается. Так что долго никто в казематах не томится. Ротация там ещё та, зато дисциплина на каторге царит железная. Мало кому захочется ненадолго побыть в роли мотылька, попавшего в керосиновую лампу.

– Братик, мы правда это сделаем? – тихонько прошептала Лифф, дёрнув меня за рукав. – Это же безумие…

– Поэтому оно может выгореть. Боишься?

– Да.

– Я могу исключить тебя из отряда. Можешь отправляться с Фэнгом и остальными, если хочешь.

– Нет! Ты очень храбрый, а я – всего лишь слабая трусиха… Это мне нужно было на костре оказаться, а не сестрёнке! У меня нет другого пути, только с тобой. Но тебе самому разве не страшно?

Я прислушался к себе и ответил с максимальной честностью:

– Немного.

– Почему? Мы же на смерть пойдём!

– Посмотри на мою руку. – Я выразительно клацнул клешнёй. – Её бы не отгрызли, прими я тогда другое решение. Но это значило пойти наперекор себе, понимаешь? Верни меня сейчас в тот самый момент – и я поступлю точно так же. Потому что руку разжал бы другой человек, но не я. А мне нравится быть самим собой.

– Как сложно…

– Давай просто сойдёмся на том, что я – упёртый идиот. В какой-то степени это чистая правда.

Тем временем впереди показалась наша мануфактура, ставшая за последние дни почти родной. По сути, она не имеет даже стен – одни только навесы из бычьих шкур, защищающие древесину от осадков. Всё это недоразумение опоясано по периметру кривоватым частоколом в человеческий рост. Доведя нас до ворот, за которыми начинался внутренний двор, служка поспешил обратно, а нами занялся тучный надзиратель. Этот хмырь явно не привык куда-то бегать, проводя всё рабочее время прямо тут.

Всего на объекте числится шестеро окранитов, которые присматривают за невольниками, набираемыми по извечному принципу «кто мимо пробежал». Если рабочих не хватает, их пригоняют с ближайших рудников. Вот оттуда пока спустишься по серпантину, и затмение пройдёт.

В тёмное время суток надзиратели переквалифицируются в обычных охранников склада. Поэтому у каждого на поясе помимо обязательной палки висит короткий однолезвийный меч типа крупного мачете. На местном сленге их называют тесаками, и они являются аналогом топоров. Таким орудием можно не только чурку расколоть, но и чью-либо голову. Или руку отхватить.

Нам столь опасный инструмент не доверяют, поэтому мы работаем с примитивными клиньями и киянками. В конце смены всё это добро пересчитывают и за недостачу инвентаря могут жестоко наказать.

Толстяк повёл нас к ближайшему стойлу, поругиваясь вполголоса на природное явление. Не случись его – и не пришлось бы отрывать задницу от любимого тюфяка. Но что поделать – за несоблюдение порядка можно и разжалование схлопотать. А каждый из надзирателей глотку перегрызть готов за своё положение.

На месте нас поджидал ещё один окранит с факелом в руке, ибо стемнело уже всерьёз. Наша троица нарочно пристроилась в самый конец очереди, и пока остальных пристёгивали к опорным столбам, Лифф успела незаметно снять кандалы с Фэнга. Тоненькую спицу ей изготовил наш кузнец, и найти её получилось бы, лишь раздев девчонку догола. А со своей мальчишеской комплекцией она не представляла никакого интереса для местных любителей порезвиться с невольницами и служанками.

Да, последних пользуют не так часто, но отказать начальству они не вправе. Наверное, поэтому Осень решила бежать с нами.

Скрежет и металлическое позвякивание запорного механизма потонули в общем шуме, а построение в шеренгу избавило нас от посторонних глаз. Я встал так, чтобы максимально прикрыть подельников, изредка бросая взгляды на небо. От светила остался лишь самый краешек, неспособный толком ослепить глаза. Когда он окончательно скроется из виду, начнётся грёбаный ритуал покаяния. В обычное время святые отцы ждут полного заката, но тут особый случай.

И я больше чем уверен, что святоши прекрасно знают, что даже без жертвоприношений звезда вновь засияет. Но упорно продолжают жечь очернённых при каждом удобном случае. Уроды, что с них взять.

Получивший свободу наёмник не стал дёргаться раньше времени, а терпеливо дождался, пока надзиратели сами к нам приблизятся. Уж те старались изо всех сил, спеша поскорее предаться молитвам. Проговаривать их вслух вовсе не обязательно, и некоторые вовсю этим пользуются, чтобы поспать лишние полчаса. Цивилизованному человеку это покажется до обидного мало, но здесь царят строгие распорядки у всех, включая начальство. Да и ночные дежурства сбрасывать со счетов не стоит.

Я бы сам сейчас вздремнул, но уж больно много дел предстоит.

В своё время Арх уработал двух человек при помощи ножа и внезапности, но здесь обыскивают столь тщательно, что протащить оружие нереально. Это же не тоненькая отмычка. Однако Фэнга подобное положение вещей особо не беспокоило. Тем более что руки его отнюдь не пусты.

Браслеты, связанные толстой цепочкой, вместе весят килограмма три, не меньше. Если их хорошенько раскрутить, то получится вылитый кистень, на зависть любому разбойнику. Главное – освободиться от них, а дальше бей куда хочешь.

Настоящие шлемы тут носят только часовые с паладинами, надзиратели же предпочитают тёплые шапки, чтобы уши по ночам не мёрзли. Вот и наши работодатели предпочли не отставать от местной моды. За что и поплатились.

Толстяку увесистый браслет на полной скорости вмял затылок внутрь черепа, тот даже хрюкнуть не успел. Так и завалился на тощего роя-рабочего, которого пристёгивал. Свои родные ноги гуманоид где-то потерял, и на их месте красовались грубые металлические ходули. Я видел подобные не только у торговца, но и у многих калек из империи. Самый дешёвый и ходовой протез, вроде моей клешни.

Второй надсмотрщик с факелом распахнул было рот для крика, но тут ему в челюсть прилетел другой наручник, заставив поперхнуться собственными зубами. Правда, боль его мучила совсем недолго – проворный убийца выхватил тесак из ножен поверженного толстяка и одним махом зарубил факельщика. После чего повернулся к остолбеневшим невольникам и грозно прорычал:

– Сидите тихо, если не хотите стать следующими!

Те и не подумали возражать – хрипящий перебитым горлом и бьющийся в конвульсиях надзиратель не располагал к выражению протеста. Даже у меня мороз по коже пробежал, хотя вроде бы и не такое повидал. А уж рабы чуть в обморок не попадали. Более-менее спокойными из всего десятка выглядели считанные единицы, включая того самого роя, которого едва не придавил толстяк.

Фэнг оттащил его тушу в сторону и принялся спешно переоблачаться. Наши робы из крашеной мешковины слишком яркие и даже в темноте выделяются. Жженоземцев среди святош мне пока что не попадалось, но и у обычных с виду людей от рождения встречается острое ночное зрение. Будет обидно нарваться на кого-то из таких уникумов.

Пока наёмник перевоплощался в надзирателя, Лифф успела расковырять замок на моих кандалах. В кои-то веки рука вернула былую подвижность, а про клешню и говорить нечего. Браслет свободно болтался на металлических стержнях и мешал нормально ею шевелить. Хотя выбрасывать рабские аксессуары я не спешил: как показала практика, это ещё и неплохое средство самообороны.

Багровый убийца молча растворился в темноте, оставив нам в качестве источника света валяющийся на земле факел. Я ожидал, что напоследок Фэнг ещё раз предостережёт нас от глупостей в своей фирменной манере, но он не стал терять на это время. Ему ещё нужно избавиться от остальных охранников и встретить слуг, добирающихся сюда в потёмках.

Вместо этого пришлось спросить себя самого: готов ли я спрятать голову в песок? Вряд ли мне кто-нибудь в целом мире предъявит за трусость. Но хоть убей, не хочется. Лучше уж сунуться в пасть крокодилу, авось подавится от радости.

Одно огорчает: если мне на этот раз откусят дурную голову, протезом уже не отделаешься…

– Так, народ, – выдохнул я с невольной улыбкой на губах. – Кто хочет на свободу?

Мы с Лиффией успели полностью освободиться, так что на смех меня никто не поднял. Да и распростёртые тела надсмотрщиков не особо располагали к юмору.

– Вы что, бежать отсюда удумали? – хмуро поинтересовался худощавый тип с обезображенным лицом.

Его будто пытались соскоблить с черепа, но бросили на полпути. Рот перекошен, половины носа нет, а щёки представляют собой сплошные рубцы. Звали его, как ни странно, Красавчик.

– Нет, просто решили охрану проредить, – ехидно ответил я на глупый вопрос. – Конечно же мы потом вернёмся обратно и даже пристегнёмся сами.

– На волю все хотят, – просипел другой невольник. – А что делать-то нужно?

– Пойти с нами и грохнуть святых отцов.

Рабы остолбенели от такого дерзкого предложения, и лишь один рой на костылях храбро прострекотал:

– Я готов! Священники ненавидят скелетов, мы с ними враги. А врагов принято убивать!

– Не слушай ты его, у него сырая ветошь в башке, – вздохнул мужик с жутким лицом. – Жуки часто крышей едут, особенно в неволе. Хотя вы с ним чем-то похожи. У тебя с мозгами тоже не всё в порядке. Там стоит охрана, которая нас в момент положит.

– Поверь, когда мы туда доберёмся, им будет уже не до нас. Ну так что? Второго такого предложения тебе уже никто не сделает.

– Вот уж правда! – хмыкнул изуродованный и неожиданно потянулся руками к одному из соседей: – Давай-ка попрощаемся, братец…

Но вместо объятий Красавчик схватил бедолагу за голову и резким движением своротил её набекрень. Громко хрустнули шейные позвонки, после чего безвольное тело повалилось навзничь и повисло на короткой цепи.