Текст книги "Некромант из провинции"

– А что с ним сделать-то надо, с хачиком этим? – поинтересовался Гарик, уже предвкушавший, как в пальцах его захрустят зеленые портреты американских лидеров.

– Ну как это, что? – удивился Завулон. – Отмудохать как можно сильнее. Но не до смерти, конечно – по сумме, что ли, не догадался? И сказать, чтоб впредь не борзел. Больше ничего не надо, он поймет. Да, самое главное чуть не забыл. Когда зайдешь к Ахмеду этому, скажи, что ты от Марата.

– А у него охраны нет?

– Нет. Этот жук на ментов во всем полагается. И на то, что его земляки потом за него отомстят. Сам посуди – кто в здравом уме станет такого бояться? Ну а в милицию позвонить, я надеюсь, ты ему не позволишь.

– Слушай, как-то стремно мне… – упоминание о грозных земляках, к плечистым фигурам которых воображение мигом дорисовало стволы и кинжалы, несколько охладило пыл начинающего наемника.

– Обратку включать поздно, друг, – злобно прищурился Завулон. – Я ведь тебе уже все рассказал…

По выражению глаз собеседника Гарик понял – идти на попятный действительно поздно. Он помнил, как однажды вечером на тусовке Зед одним ударом отправил в нокаут разбушевавшегося по пьянке здоровенного байкера. И вовсе не хотел испытать этот чудовищный панч на собственной физиономии…

– Да я не в том смысле, – поспешил «съехать с гнилого базара» панк. – Меня колотит после вчерашнего. Похмелиться бы. А денег нет ни копейки…

– Ну, за этим дело не станет, – из кармана кожаного плаща Артура появились несколько бумажных червонцев. – На, пивка возьми себе. Только долго с ним не засиживайся, а то Газизов по делам куда-нибудь смотается. Офис его находится недалеко от Центрального рынка. Вот точный адрес, – гот протянул Гарику сложенный вдвое листок, вырванный из записной книжки. – Там только он и секретарша, больше никого.

Пиво помогло Гарику окончательно прийти в себя и собраться с мыслями. Правда, вкус напитка почему-то показался ему отвратительно горьким. «Меньше надо было вчера бурды всякой глотать», – мрачно укорил сам себя наци-панк. Он был склонен думать, что причиной неприятности с пивом является выпитый дома у «некроманта» абсент.

«А пивка не мешало бы и еще хлопнуть, для гарантии, – подумалось Гарику. – Эх, где же ты, дед Платон, со своей практической магией?».

А и правда – где? Связи со старым колдуном не было никакой. Да, «некромант», кажется, сказал, что когда они с Алисой будут нужны – маги сами с ними свяжутся. Только как, интересно? Телепатически, что ли? Или из телевизора вылезут?

– Так, ладно, – отбросив ненужные в данный момент мысли, Гарик шагнул в подъезд указанного в «сопроводительной» записке здания. Старенький вахтер даже не оторвался от изучения свежего выпуска «Футбольного курьера».

В нужный офис наемник вошел без стука. В «предбаннике» сидела анонсированная Зедом секретарша – коротко стриженая рыжеволосая девушка в очках. На вид – вполне славянской внешности.

«Помощницу, стало быть, русскую держит хач, – внутренне усмехнулся Гарик. – И потрахивает ее, небось, угрожая увольнением».

– Здравствуйте, я к Ахмеду Рустамовичу, – скороговоркой выпалил панк, закрывая за собой дверь.

Красный сполох мелькнул перед глазами. Парня качнуло. «Да что это за херня?! Я же похмелился!».

– А он не принимает, – привстав, сказала девушка. Она приготовила эту фразу еще как только увидела на пороге молодого человека с варварской прической на голове, да еще, судя по всему, и пьяного.

– Я от Марата. Меня он должен принять, – головокружение прошло, и Гарик отнял руку от дверного косяка, за который было схватился.

Выражение лица секретарши Газизова переменилось, став брезгливо-испуганным. Должно быть, «от Марата» сюда приходили часто и вели себя при этом не самым вежливым образом. «Ну, оно и понятно, раз хозяин офиса на досуге изнасилованиями балуется».

Девчонка сняла трубку телефона, соединявшего ее с начальником:

– Ахмед Рустамович, к вам человек от Марата.

«Плоть… плоть… плоть…», – мелькнуло тем временем в голове у гостя, где-то на границе между сознанием и подсознанием.

«Да, герла-то ничего себе так, – ухмыльнувшись, подумал Гарик. – Я б такой тоже засадил. Решено – как только бабки от Зеда получу, пойду сниму себе кого-нибудь на Красноармейской».

Через несколько секунд открылась дверь рабочего кабинета Газизова. За ней стоял сам бизнесмен – элегантный, аккуратно подстриженный, облаченный в пепельный деловой костюм.

– Это вы от Марата? – спросил он, смерив Гарика взглядом. – Ну что ж, идемте, поговорим.

Ахмед Рустамович скрылся в глубине кабинета. Панк, подмигнув секретарше, проследовал за ним. И закрыл за собой дверь.

– Вижу, у Маратика дела совсем плохи стали, – Газизов, улыбаясь, стоял у окна. – Уже не серьезных ребят, а клоунов всяких присылает…

– Кто клоун, ты клоун, епт! – панк незаметно протянул руку к двери и защелкнул шпингалет.

– Так, пошел вон, щенок! – Газизов несколько раз махнул ладонью в направлении выхода. Несмотря на внушительные габариты и явно агрессивные намерения вошедшего, хозяин кабинета не сомневался в своей абсолютной безопасности. Он просто не был способен воспринимать всерьез парнишку, на голове у которого красовался петушиный гребень из волос.

– Нэ магу, дарагой, – издевательски произнес Гарик.

– Почему? – удивленно вскинул брови Газизов. Он еще ничего не понял.

– Дверь закрыта! – молниеносно приблизившись к азербайджанцу, нацист изо всех сил ударил его правой рукой под дых. Ахмед согнулся пополам, и голова его мгновенно превратилась в очень удобную мишень для локтей и кулаков Гарика.

– Получай, сука! – орал вошедший в раж громила, нанося удар за ударом. Один из них пришелся по брови и рассек ее. На белоснежный подоконник брызнула кровь…

– Совсем оборзел, гнида! – Гарик чуть отступил назад, чтобы ударить поверженного коммерсанта ногой.

– Уйди! Успокойся! Я все понял! Я подниму цены! – закричал Газизов, закрывая руками лицо.

– Какие цены?! – взревел парень, впечатав носок своего «Гриндерса» в грудь жертвы. Ахмед поперхнулся и затих.

– Это только начало, черножопый, – довольно заулыбался Гарик. – Сейчас ты за все заплатишь, – взгляд панка скользнул по аппетитным алым брызгам на подоконнике. – Будешь знать, падла, как русских девок пороть… плоть… Плоть! Плоть!!!

Сзади раздался стук в дверь, а вслед за ним – взволнованные крики секретарши. Но опьяненному насилием верзиле было уже все равно…

Растерянно озираясь по сторонам, секретарша Газизова Людмила стояла перед дверью в кабинет шефа. Оттуда явно доносился шум драки, но надежная звукоизоляция мешала понять, что же именно происходит. Только глухие звуки ударов и невнятные выкрики. Но кого бьют? Кто кричит? Звонить в милицию, или подождать, пока Ахмед сам разберется? Девушка знала – когда в этих стенах звучало имя Марата, всякие шутки заканчивались…

– Неееееееееет! – очередной вопль был настолько громким, что Людмила не только услышала его, но и поняла, что голос принадлежит Газизову. А следом из кабинета раздался звон разбитого стекла. Шеф почему-то не любил прочных пластиковых офисных окон…

Еще через мгновение дверь распахнулась, и прямо перед собой секретарша увидела человека с гребнем на голове. Его перекошенное лицо было испачкано кровью. Алая жидкость стекала и с его пальцев.

– Плоооть! – взревел псих и бросился на девушку. Измазанные красным оскаленные зубы стремительно приближались.

К счастью для Людмилы, сердце ее не выдержало секундой раньше, чем они вонзились в беззащитное горло.

Глава 16
Нехорошие новости

«Так, а это еще что такое?», – Егор, нахмурившись, глядел на кучку черного пепла, громоздившуюся у порога.

– Должно быть, пока нас не было, кто-то попытался проникнуть в дом, – предположил Горри.

– Ну, это понятно. Только вот, кто бы это мог быть? Маг или нелюдь увидел бы барьер. Значит, здесь погиб человек. Сегодня рабочий день, и ко мне вполне мог прийти покупатель. Увидел, что магазин закрыт, и зачем-то поперся ко входу в дом. Тут его и шарахнуло. Плохо, друзья. Очень плохо. Яну все-таки удалось кого-то убить, пускай и косвенным образом.

– Кстати, я, вот, хотел спросить, – кашлянув, молвил черт. – Как твой коллега собирается захватывать город? Ведь зомби – они же могут действовать только ночью. А днем им должно отлеживаться в могилах, как киношным вампирам.

– Все не так просто, Горри, – покачал головой Киреев. – Солнечный свет губителен лишь для тех покойников, что восстали сами по себе. Но если кладбище поднимает некромант – он отдает кадаврам часть своей силы, и мертвые слуги не боятся больше солнца, как и хозяин.

– Ну, думаю, сильно беспокоиться теперь все равно не стоит, – сказал рогатый. – Ты ведь сделал, что собирался. Ян не сможет взбаламутить ни одно из ростовских кладбищ.

– Ну да, – кивнул Егор. – Но расслабляться нам пока рано. Посмотрим, каким будет его ответный ход.

– Хозяин! – Дормидонт, выглядевший очень взволнованным, встретил их у тайного хода. – Тут такое было!

– Рассказывай, – Киреев посадил домового себе на плечо и перенес на диван. Сам сел на стул напротив. Черт и упырица заняли места по обе стороны от «хозяюшки».

– Часа полтора назад глянул я на мониторы, – начал Дормидонт, – и обомлел: вокруг дома шныряют восемь каких-то мужиков. У двоих в руках – пистолеты, у остальных – дубинки или ножи. Лазили они, значит, по двору, лазили, в окна заглядывали, а потом один из них попытался дверь открыть. Ну, тут понятное дело, что с ним случилось. Прочие, как увидели то – заматерились, прыгнули в машину и уехали.

– Всемером в одну машину? – усомнился Горри.

– У них минивэн был, – пояснил домовой.

– Больше никто не видел, как он сгорел, – деловито уточнил Егор.

– Наверное, нет. Иначе тут быстро толпа собралась бы. Но ведь могли увидеть! Я тебе давно говорил, Егор, – надо забор повыше сделать.

– Видимо, придется, – вздохнул некромант. – Что же это за гости были?

– Может быть, Ян кого-то подослал? – предположила Олеся.

– Не его стиль. Да и зачем бы? Нет, тут другое что-то. Стоп! Дорми, как они выглядели, мужички те? Такие кряжистые и бородатые? И взгляды, как у волков?

– Да, – сказал изумленный хозяйской прозорливостью домовой, – большинство из них как раз такими и были.

– Тогда я знаю, кто это, – некромант повернулся к упырице. – И ты, Олеся, кстати, тоже.

– Уманцы? – догадалась девочка.

– Они самые.

– В расклад вписались ваши старые враги? – полюбопытствовал Горри.

– Нет, относительно новые, – мрачно усмехнулся Киреев.

– Но как они нас нашли? – Олеся выглядела прямо-таки обиженной.

– А вот тут я не исключаю участия Грушницкого, – Егор задумчиво почесал подбородок. – Он ведь пытался у меня подробности уманского рейда выведать. Вот только, зачем ему эту шушеру на меня наводить? Нет, наверное, сами нашли, без Яна. Кстати, что-то мы отвлеклись от основной темы. Есть что-нибудь новое о господине Грушницком, а, Дорми?

– Вы не поверите, – сказал домовой, – но он все еще дома. Правда, уже не спит. Смотрит по видео фильмы про мертвецов.

– Мне это кажется все более странным, – Горри взял себя за рога. – Егор, прости, конечно, но… ты ничего не напутал с этой историей?

– Если честно, я уже начинаю сомневаться. Но не приснилось же мне все это, черт побери! Ой, извини, Горри.

– Ничего, ничего. Мне даже приятно.

– Я включу телевизор? – Олеся встала с дивана и сцапала пульт дистанционного управления.

– Давай, – апатично кивнул Егор. – Глядишь, поможет сосредоточиться. Хотя, когда такое бывало?

Упырица нажала на кнопку. Экран вспыхнул и развернулся, демонстрируя собравшимся в комнате студию городских новостей.

– И мы возвращаемся к главной теме первой половины сегодняшнего дня, – произнес подтянутый диктор. – Поистине жуткое двойное убийство произошло сегодня утром в самом центре Ростова. Подробности – в материале наших корреспондентов.

Видеоряд сменился – теперь на экране возникло накрытое куском белой ткани тело, лежащее на асфальте. Часть покрывала, скрывающая голову, была пропитана кровью. Рядом с трупом переминались с ноги на ногу двое мужчин в милицейской форме.

– Трагедия разыгралась в двенадцатом часу дня в офисе бизнесмена Ахмеда Газизова, – начал вещать закадровый голос. – Неизвестный преступник проник помещение, где сначала напал на господина Газизова, а после зверски расправился с его секретаршей. Спасая свою жизнь, коммерсант был вынужден выпрыгнуть из окна. Тем не менее, Ахмед Газизов погиб. Но не от удара о землю – ведь он упал всего лишь со второго этажа – а от ужасной раны, нанесенной ему убийцей. По этическим соображениям мы не можем показать вам, как все это выглядит. Ограничимся комментариями сотрудников правоохранительных органов.

Следующим кадром стал крупный план лица одного из милиционеров.

– По предварительной версии, потерпевший скончался от несовместимой с жизнью травмы дыхательных путей, – сказал тот. – А проще говоря – шея у него была… выгрызена.

– Так, так, так, а ну-ка дай мне пульт, – взяв у Олеси приборчик, Егор прибавил звук и сел, скрестив ноги, почти у самого экрана.

– Еще более страшная смерть настигла девушку, работавшую здесь секретаршей, – продолжил корреспондент. Картинка снова сменилась – теперь это был коридор со множеством однотипных дверей. Возле одной из них стоял вальяжный милицейский полковник.

– Мы успели снять последствия случившегося в офисе еще до появления милиции, – в кадре возник сам корреспондент. – Но, скажу вам честно – это зрелище не просто не для слабонервных, оно вообще ни для кого, – Егор подметил, что у журналиста подрагивают губы. – Несчастная женщина была в буквальном смысле разорвана на куски и… частично съедена, – последние слова корреспондент произносил уже через силу.

– А ведь похоже, мы что-то упустили, – протянул Горри.

– Зомби уже в городе, – поежилась Олеся. – Но, во имя всего проклятого, как?

– Да ничего мы не упустили, – Егор встал и щелчком пульта стер с экрана лоснящуюся физиономию полковника, который как раз излагал свою версию случившегося. – Лично меня больше всего удивляет тот факт, что такой материал вообще попал на телевидение. Обычно менты тщательно все скрывают. Но для нас он – как подарок судьбы. Теперь-то я точно знаю, что происходит.

– А вот я по-прежнему ничего не понимаю, – затряс рогатой башкой Горри. – Объясни, пожалуйста.

– Охотно. Помнишь, домовой Яна рассказывал Дормидонту, как вчера старый колдун привел к Грушницкому двух молодых людей? И Ян сделал с ними «что-то не очень хорошее»? Так вот – посмотрев этот сюжет, я понял, что именно. Он превратил их в некросомнамбулы. Не воскресил мертвых – а омертвил живых!

– Некросомнамбулы, – пробормотал черт. – Ну да, я слышал об этом. Мальгедорн занимается чем-то подобным. Только у него все гораздо сложнее.

– Конечно, он ведь делает из людей демонов, а не зомби. А ритуал создания сомнамбул – он очень простой. Человеку дают выпить зелье, в состав которого входят измельченные органы мертвеца. Потом некромант читает заклинание, завершающее процесс превращения человека в ходячий труп. Да только обряд этот давным-давно запретили. Так что, Ян теперь полностью вне закона. Воскрешение чернокнижника, нападение на меня, дурные намерения – все это детские шалости в сравнении с тем, что он сделал вчера. Грушницкого уже не спасти. Нужно успеть помочь городу.

– Сочувствую по поводу твоего друга, – почесав бородку, промолвил Горри, – но общую степень угрозы ты, по-моему, преувеличиваешь. От кого спасать Ростов? Всего-то две некросомнамбулы! Да мы их с легкостью вычислим, поймаем и уничтожим. Или «вирус смерти» передается через укусы, как в голливудских фильмах про мертвецов?

– Не передается. Но если у Яна есть запас зелья, он сможет очень быстро создать себе целую армию таких сомнамбул. Только представь себе, что начнется, если Грушницкий сумеет проникнуть на кухню любого кафе или ресторана – да хоть в тот же «Макдоналдс» на Пушкинской. Ян подмешает зелье в еду и напитки, после чего все посетители заведения станут зачарованными! Понимаешь, Грушницкому останется лишь прочесть заклинание, и боевой отряд будет в его распоряжении!

– Значит, таков и был его замысел?

– Ну да. Он пустил меня по ложному следу, заговорив о городских кладбищах. А сам и не собирался их посещать, вот в чем все дело! Итак, друзья, – подытожил Киреев, – нам с вами нужно срочно разработать новую стратегию действий…

Есть в славном городе Ростове одно местечко, о существовании которого знает даже не всякий местный житель. Тихий укромный уголок близ набережной Дона.

Экспортно-зерновые склады знаменитого ростовского купца Парамонова были возведены в середине девятнадцатого столетия. Славились они не столько исками зодчества, сколько необыкновенной добротностью и прочностью кладки. Мастеров, умевших так выложить камень и кирпич, давно уже не сыскать. Постройке идет вторая сотня лет, но, несмотря на все усилия современных варваров – одних лишь пожаров склады выдержали не меньше пяти – стены все еще сохранились…

А примечательны эти развалины вот чем: прямо из полуразрушенных стен бьют ключи с чистейшей родниковой водой.

Покойный владелец зданий в свое время использовал эти родники с утилитарной точки зрения – пустив по трубам, охлаждал складские помещения.

Спустя полтора столетия, местный люд подошел к редчайшему источнику с не меньшей долей прагматизма: двери были завалены камнями, а окна заколочены досками. Таким образом внутри образовался импровизированный бассейн.

Благодаря проточности и чистоте воды, уникальное произведение народного зодчества обрело широкую популярность в кругах посвященных ростовчан.

Некоторый шарм и загадочность придает складским развалинам их месторасположение. Несмотря на то, что находятся они почти прямо на набережной (весьма популярном у ростовчан и приезжих месте), сами строения скрыты на крутом берегу реки густыми зарослями, и различными более современными зданиями.

Именно сюда, на легендарные «Парамоны», явился в поисках убежища наци-панк Гарик после того, как сотворил в офисе Ахмеда Газизова такое, что до глубины ужаснуло его самого…

Убийце невероятно повезло – там, на Соборном, его никто не заприметил. Вахтер был так увлечен чтением спортивных новостей, что просто не обратил внимания на панка, когда тот входил и выходил – иначе бы, наверное, запомнил столь экстравагантного визитера. А того времени, что прошло, пока в офис Газизова заглянул кто-то еще, Гарику хватило, чтоб смыть с себя человеческую кровь и «смыться» самому.

Человеческая кровь… Человеческая плоть… Избивая азербайджанца, нацист вдруг ощутил резкую, непреодолимую потребность откусить от жертвы кусочек мяса. Настолько сильную, что организм воспринял ее как вполне естественный позыв, а суперэго даже не попыталось воспротивиться. Оторвав бизнесмена от пола, Гарик развернул его к себе спиной и вцепился зубами в шею. Обезумевший от боли и ужаса Газизов вырвался и, разбив своим телом стекло, полетел вниз. Плоть ускользнула. А дальше глаза наци-панка застил алый туман…

Он пришел в себя лишь через несколько минут и обнаружил, что сидит на полу «предбанника», набивая живот мясом растерзанной секретарши. Зажав себе рукой рот, чтобы не заорать, Гарик поднялся и вышел. Увиденное и осознанное им только что, было слишком страшным, чтоб размышлять об этом.

Шок мобилизовал дремавшие доселе способности юношеского мозга. «Соображалка» у Гарика в тот момент работала, как никогда прежде. Первым делом он зашел в общий для всего этажа туалет, где тщательно смыл кровь со своих рук, лица и одежды. В коридоре никого не было.

Потом панку повезло во второй раз. Впрочем, механизм этого везения был заложен в прошлом и только сейчас сработал – здесь от парня уже ничего не зависело.

Соседи по этажу были в курсе проблем, которые не так давно возникли у Ахмеда Газизова в «общении» с организованной преступной группировкой под названием «Барсы». Услышав шум и крики из его секции, они вполне логично предположили, что пикировка с бандитами достигла своего апогея. Никто из плававших в окрестностях особей офисного планктона не устремился на помощь. Зато сразу несколько человек позвонили в милицию. В том, правда, уже не было нужды, ибо окровавленный труп Ахмеда, лежавший, раскинув руки, под окнами комплекса, сам по себе являлся весьма недвусмысленным сигналом…

Гарику подфартило еще раз – он успел покинуть здание прежде того, как внутрь вошел первый человек в серой форме. Держась абсолютно спокойно, убийца вышел на Большую Садовую, смешавшись с толпой, добрел до Буденовского проспекта и начал спускаться вниз, к набережной Дона. Панку было уже наплевать, что случится дальше в офисе Газизова. Он постепенно постигал суть происходящего с ним самим…

Страшной и мерзкой была она, эта суть. Обычно людей, попавших в экстремальную ситуацию, бросает то в жар, то в холод. Но Гарик почему-то этих ощущений не испытывал. Он чувствовал себя так, как если бы его время от времени приподнимала в воздух огромная невидимая рука. И тотчас же прикладывала об асфальт…

Только сейчас юный неформал в полной мере осознал тайный смысл избитого выражения «Никогда не пей с незнакомцами».

«Так вот, что это был за «абсент». Как же я вляпался, охренеть просто! – думал он, проходя мимо Дома обуви. – И ведь никому не расскажешь, никто не поможет… Не Завулон же. У него только погоняло такое, а сам-то… Урла обычная, хоть в гота и рядится. Надо же, твари, что со мной сделали…».

– Гребаные колдуны! – несколько раз громко произнес Гарик. Шедший навстречу бородатый мужичок глянул на него искоса, усмехнулся и покрутил пальцем у виска. Мощным ударом кулака в челюсть панк отправил его в глубокий нокаут и ускорил шаг…

Вот уже несколько часов он лежал без движения на высоте двух метров, на поперечной балке в одном из самых темных и захламленных помещений Парамоновских складов. Последние тридцать минут в кармане «косухи» надрывался мобильник. Звонил, вероятнее всего, Зед, но панк не спешил отвечать. Сперва нужно было разобраться с тем, как ему жить дальше.

Жить? Да какое там! Гарик прекрасно понимал – то, что с ним случилось, не укладывается в рамки стандартной человеческой логики. От окончательной потери рассудка спасал лишь тот факт, что вчера он своими глазами видел настоящую уличную магию. Случившееся с ним – из той же области. Причину несомненно следует искать в совсем недалеком прошлом – там, где загадочно мерцал в изящных бокалах зеленоватый напиток.

Через некоторое время после расправы над уличным насмешником Гарик почувствовал – что-то идет не так, как всегда. А достигнув набережной, он понял, что не дышит уже пятнадцать минут. Еще через десять шагов в груди перестало биться сердце. На территорию «Парамонов» Гарик вошел, тихонько скуля – но не роняя слез, которых попросту больше не было.

«Что делать с этим? Можно ли тут вообще что-нибудь сделать? Кто-нибудь способен помочь? – эти и многие другие вопросы он уже задал себе не одну сотню раз. – Лучше бы педерастом сделали, чем такое!».

Постепенно в потоке отчаянных мыслей стала все чаще всплывать одна – преисполненная фатальной обреченности, страшная… но вряд ли более страшная, чем то, что уже стало явью. «Убить себя». Нет, в данном случае это будет не самоубийством даже, а прекращением существования мерзкой твари, в которую он был превращен. Минут через пятнадцать таких раздумий Гарик был уже полностью уверен в том, что другого выхода просто нет…

Да, он мог бы, конечно, попытаться упросить или заставить колдунов вернуть отобранное. Но в том-то все и дело, что лишь попытаться, а чем закончились бы эти потуги, можно было сказать наперед.

«Выхода нет, – пронеслись в голове строчки из старенькой рок-песни. – Выхода нет».

В той же самой песне пелось и про метрополитен. «У жителей городов, где он имеется, всегда есть под рукой удобный способ решить сразу все свои проблемы, – подумал парень, приняв окончательное решение. – А мне придется еще минут сорок тащиться к железной дороге».

Повешение, отравление, вскрытие вен – все это вряд ли могло его уничтожить. А будучи размолотым в фарш колесами поезда, живой мертвец Гарик уж точно перестанет существовать.

Очень важно было сделать это до того, как начнется очередной приступ, и уж конечно – прежде чем он окончательно потеряет контроль над собой.

– Похоже, мы начинаем терять нити управления ситуацией, – Горри, сложив пальцы рук в замок, похрустывал суставами. – Может, нам лучше, что называется, «сдать дела»? Рассказать обо всем более опытным Сущностям? Лагвалю, например?

– Ты не забыл о проклятии? – недоуменно взглянул на него Киреев. – Не будь его, я бы первым делом позвонил Лагвалю, а сам и не пырхался даже. Разве что, постарался облегчить Янову участь после ареста.

– Но ведь тебе и не обязательно самому ехать или звонить в штаб, – не унимался черт. – Это могу сделать я.

– Проклятие сработает и в этом случае, – сказал Егор, покачивая в воздухе указательным пальцем. – Но жертвой его по-прежнему буду я. Ты же ведь от меня получил эту информацию.

– А что, если тебе на это время создать условия, исключающие какую-либо опасность? – предложил рогатый. – Например, запереться в подвале?

– Случится землетрясение, – отрезал Егор. – Или же я скончаюсь от внезапного приступа недуга, которым никогда не страдал. С проклятиями не шутят, Горри, тебе ли этого не знать? На помощь магов рассчитывать не стоит. Придется разбираться самостоятельно.

– И какие будут предложения? – поинтересовался Горри. – Лично я не представляю, что можно сделать, кроме как настучать Яну по рогам. Но ты, наверное, этого не захочешь?

– Не захочу, ты прав. Но ситуация такова, что выбора у меня нет. Если дело дойдет до открытого столкновения, я буду вынужден сражаться до конца. Вплоть до гибели одного из нас.

– Но почему? – потрясенно выдохнула Олеся.

– Да, почему? – поддержал ее Горри. – Не проще ли скрутить его и доставить в штаб Ковена, а там…

– А там обо всем рассказать, – закончил фразу Егор. – Не думаю, что если мы поймаем Яна, он согласится снять с меня проклятие. Чем можно ему угрожать? Смертью? Он и так уже подписал себе приговор. Пытками? Грушницкий знает, что я никогда до такого не опущусь. Представляешь, что будет, если мы притащим Яна в штаб, не имея на руках никаких доказательств его вины? Сами же и схлопочем нагоняй за клевету. А Ян заляжет на дно или сбежит из города. Чтобы потом осуществить задуманное в другом месте, с учетом прежних ошибок. Поэтому, – Егор тяжело вздохнул, – убийство Яна Грушницкого больше не является для нас чем-то запретным.

– Представляю, каково тебе сейчас, – сочувственно произнес Горри.

– Не представляешь, дружище, – покачал головой Киреев. – Не представляешь.

Проснувшись, девушка поняла, что лучше б ей этого не делать. Голова болела, гудела и кружилась одновременно. Во рту же будто кошки нагадили. «Интересно, – подумала Алиса, – тот, кто придумал это выражение, основывался на личном опыте, или как?».

Плюс ко всему – легкая боль в промежности и… еще кое-где. Ну, это как раз понятно – все-таки, вчера лишилась всех видов девственности. Но в остальном собственное самочувствие слегка удивляло школьницу. Вроде бы, выпила она накануне не так много, чтобы страдать от столь жестокого похмелья. Вот Гарик – тот наверняка наклюкался до поросячьего визга – с Мюллером по-другому не бывает. Интересно, как они сейчас. А впрочем… совсем это неинтересно.

– Алиса, ты уже встала? – раздался из-за двери голос матери.

«Хм, странно, почему она дома? Или…»

– Время – час дня, – мама подтвердила догадку. – Вставай, пообедаем.

С родителями Алисе, учитывая ее образ жизни, капитально повезло. Отец, ученый-физик, трудившийся в закрытом институте, был настолько погружен в свою науку, что, должно быть, даже не все время помнил о существовании дочери. Мать же старательно закрывала глаза на то, что шестнадцатилетняя девчонка выпивает неизвестно где и с кем, и может порой не прийти домой ночевать. Ей проще было убедить саму себя, что ничего не происходит, нежели пытаться подыскать нужные слова для конструктивного диалога с дочерью.

Вот и сейчас…

– Можно войти? – мать постучала в дверь.

– Да, – негромко произнесла Алиса.

– Здравствуй, дочка. Что-то ты сегодня долго нежишься, – оказавшись внутри, мама первым делом проследовала к окну и открыла форточку. Алиса этого не любила, но сейчас мысленно поблагодарила родительницу – свежий воздух в ее состоянии был как нельзя кстати.

– Пойдем кушать, я суп сварила, – сказала мама.

– Суп? – почему-то при мысли об этом блюде Алису посетил зачаток рвотного спазма. – А какой?

– С горошком.

– Ууу. Мне бы мяска.

– Времени нет с ним возиться. Пойдем.

Несколькими минутами позже, взглянув на себя в зеркало в процессе умывания, Алиса подумала, что уж сегодня-то мама, пожалуй, поинтересуется причинами столь непрезентабельного вида ее дитяти. На какое-то мгновение девушка показалась самой себе отвратительной сорокалетней алкоголичкой. Но все же, воспоминания о вчерашних приключениях носили в целом положительный оттенок.

«Теперь я женщина, готесса, да еще и ученица некроманта», – подумала Алиса, вытирая лицо. – Здорово, все-таки, начинается лето.

Когда Алиса пришла на кухню, там ее уже ждала тарелка с дымящимся супом. Мать успела съесть половину своей порции, а стало быть, утолила голод и была готова задать дочери несколько будничных, ни к чему не обязывающих вопросов. Обычно Алису такие беседы не напрягали. Но сегодня… Ох, лучше б ей поваляться еще минут сорок в постели, и поесть, когда мама уйдет…

– Как у тебя дела? – спросила мать незамедлительно после того, как девочка заняла место напротив нее.

– Да нормально все, – Алиса опустила ложку в суп. Хоть тот и выглядел довольно аппетитно, есть его девчонке почему-то совершенно не хотелось.

– Не хочешь работу какую-нибудь подыскать на лето? К осени, вон, финансовый кризис обещают.

– Не знаю еще, – пожала плечами Алиса, поднося ложку ко рту. – Надо будет подумать.

Проглотив еду, она поняла – суп ей сегодня явно не друг. Глаза девочки расширились, к горлу подступил комок.

– Мам, извини, я доедать не буду, – через силу произнесла Алиса. – Мне… плохо, – и, соскочив с табуретки, ринулась в туалет.

– Да что с тобой? – только и успела спросить мать.

Ответила Алиса, уже вернувшись.

– Мне очень плохо, мама. Не знаю, почему, – последнее утверждение, разумеется, было неправдой.

– Дочка, а ты часом не заболела? – забеспокоилась женщина. – По телевизору рассказывают, сейчас вирусы гриппа так мутируют, что и летом можно подхватить. Свиной грипп, птичий… Тараканьего еще вот только нет.

– Не знаю, может и заболела, – Алиса поняла, что появилась превосходная возможность «съехать» с грозящего разоблачением разговора. – Я выпью таблетку на всякий случай. И полежу еще.