Текст книги "Лавка ужасов"

Глава 2
След некроманта

О том, что на Уманском кладбище по ночам неспокойно, Егор узнал неделю назад.

Поначалу он сомневался – стоит ли браться за это дело? Знал Егор, как к его ремеслу относятся на Руси. И спина его о том знала, и ребра знали, и голова.

Не любят на Руси некромантов…

Вон, коллега Ян недавно из Германии вернулся. Говорит, там получше. Сторонятся, конечно, на свадьбы не приглашают. Но и смотрят без ненависти, и в кабаках не отсаживаются, как от чумного. Понимают, работа есть работа, какой бы она ни была. Взять палача, к примеру, – он же людей убивает! А золотарь, так тот вообще… И что же их теперь, неприкасаемыми считать? Нет же такого.

А некромант чем хуже? Ничем.

Только нашим разве что втолкуешь? Посмотрят – что помоями окатят. Заговорят если – много нового узнаешь про себя и всех своих прародителей до девятого колена. Да он же с нежитью знается, братцы! Ату его! Дубину в руки – и понеслась.

Не то обидно, что такое происходит, а то, что бьют и ругают после того, как им же поможешь. Нет бы поблагодарить за то, что по кладбищу теперь ходить спокойно можно… Такое «спасибо» промеж глаз влепят, что сам едва не пополнишь ряды тех, с кем борешься.

Вот и думай – стоит ли связываться с такими?

Эх, а что делать?

Во-первых, пока будешь сидеть и ждать, пока придет другой некромант и работу сделает – мертвяки полгорода к себе под землю утянут. Там же люди гибнут! Злые, жадные, но живые, русские люди.

А во-вторых… Самому ведь тоже выживать надобно. И как тут поступить, когда ты в мирской жизни особых высот не достиг, а являешься всего-навсего хозяином книжной лавки? Некромант, как говорится, ошибается лишь однажды. Когда ремесло свое выбирает.

Так что думал Егор недолго. Ровно через семь дней собрал колдовской мешок, запер лавку и поехал в Уманск. Весточку вперед себя он, конечно, выслал. Но мог и не делать этого – на месте бы столковались.

– Ты трупогон? – встречают, как обычно, втроем. Городской голова, священник, и самый знатный местный купец.

– Некромант, – Егор снял с плеча мешок и поставил рядом с собой на дощатый пол. При звуке этого слова у попа задергался правый глаз.

– Звать тебя как? – спросил голова. Егор хотел было схохмить, но тут же передумал, решив, что не стоит с ходу портить отношения с теми, с кем они, как пить дать, и без того не заладятся.

– Егор. А вас как величать, господа?

– Да какие ж мы господа? – бородатое лицо градоначальника расплылось в улыбке. – Работяги простые. Меня зовут Евграф Силантьевич. Это – наш батюшка, отец Михаил. А это Никанор Смагин, он из торгового люда. С ним все финансовые вопросы решать будешь.

– От церкви если какая помощь нужна, я всегда буду рад выслушать, – переступив с ноги на ногу, произнес отец Михаил. Но по лицу его было видно, что уважения к некроманту батюшка не питает и слушать его вовсе не будет рад. «Да разве оно мне надо?», – внутренне усмехнулся Егор.

– Отец Михаил, вы простите, конечно, но от церкви в этом вопросе толку мало. Мертвяки – это ж не упыри какие-нибудь. Они ни молитв, ни святой воды, ни креста животворящего не боятся. Одно слово – гопники.

Егор заметил, что последняя фраза слегка развеселила всех троих. «Что ж, отлично. Пусть хоть немного, но проникнутся ко мне доверием».

– Нас, некромантов, потому и не любят, – продолжал Егор, – что мы боремся со Злом его же методами. Так сказать, грех на душу берем…

– Ну, положим, не «так сказать», а берете, – кашлянув, строго сказал отец Михаил.

– А что делать? – развел руками Егор. – Иначе-то никак.

Священник ничего не сказал, только почесал бороду. В глазах его некромант увидел что-то вроде жалости. «Ну, это уж совершенно зря», – подумал Егор, но также промолчал.

– Денег тебе много потребуется? – вступил Смагин. – На оперативные, так сказать, расходы.

– Да что вы, какие расходы? – отмахнулся Егор. – Все необходимое у меня есть, – кивнул он на мешок. Деньги – только за саму работу.

И назвал сумму, от которой батюшка крякнул, Смагин поморщился, а Евграф Силантьевич выпучил глаза. Никто из троих, впрочем, не стал ничего оспаривать. Горожане прекрасно понимали, что эта цена никак не может быть выше той, что им придется заплатить, отказавшись от услуг некроманта.

– По рукам, – сказал Никанор Смагин и, как человек, ответственный за денежные расчеты, шагнул вперед, чтобы пожать Егору руку. Как ни странно, на лице его при этом не промелькнуло ни тени отвращения или страха. «Видать, не все так плохо в этом мире», – подумал некромант, поднимая с пола мешок.

– Тебе, может, часть денег вперед отдать? – поинтересовался Смагин.

– Вперед? Да нет, не стоит, – усмехнулся Егор. – А вдруг меня мертвяки порвут?

– Что, и так может быть? – торговец застыл с раскрытым ртом.

– Всяко может быть, – некромант развернулся и посмотрел на кладбищенские ворота. – Не будешь же ты потом по всему погосту деньги свои искать.

– Верно, не буду. Ты когда думаешь начать?

– А сегодня и начну. Дурное дело – оно же нехитрое, – некромант снова улыбнулся и подошел поближе к воротам.

– Снаружи-то кровь откуда? – спутать эти бурые пятна с чем-либо другим было попросту невозможно.

– Молодежь гуляла, – Смагин брезгливо поморщился. – Совсем оборзели, щенки. Водка, девки, гитары. Тогда еще никто не знал про мертвяков. Врасплох застигли. Один только уцелел. Его как раз и кровь – Ивашке на выходе, – торговец снова поморщился и прикурил папироску, – ногу оторвали. За ограду-то они не суются. Парень лежал тут и смотрел, как трупы его мясом угощаются. Тебе бы стоило, наверное, с ним поговорить перед тем, как туда идти. Ивашка, конечно, умом повредился малость, но, может, что дельного рассказать сумеет.

– Лишнее это, – покачал головой Егор. – Этот заказ у меня не первый. Далеко не первый, – подчеркнул маг, чтобы придать своей персоне большую значительность в глазах проводника.

– Ишь ты! – искренне удивился Смагин. – Неужели так часто?

– Часто, – кивнул некромант. – Только об этом молчат обычно. Тебе ведь тоже неохота, чтобы торговля в городе встала?

Смагин промолчал. Да тут от него ответа и не требовалось.

– Еще жертвы были? – спросил Егор.

– Да, увы. Монашка одного задрали, когда он с крестом и молитвами полез нежить изводить. И потом нашлись охотники погеройствовать. Охотников тех тоже схарчили, – Смагин в сердцах отшвырнул окурок.

– Когда обычно трупы появляются? В полночь?

– Ага. Бродят по кладбищу и воют. Все хотят на улицу выбраться, да не могут, слава тебе, Господи, – Смагин перекрестился.

– Правильно, и не смогут. В старину освящать умели.

– Это что же? – Никанор вытаращил глаза. – Если на новом кладбище такое начнется, они на улицы попрут?

– Не знаю, – честно ответил Егор. – На новых еще ни разу не было.

– Ну, я пойду, ладно? – Смагин занервничал. – До полуночи полчаса осталось. Тебе начинать скоро.

– Иди, – кивнул некромант. – Утром увидимся.

То, что кладбище беспокойное, Егор почувствовал, еще стоя рядом с воротами. Когда он ступил на землю погоста, ощущение это усилилось во сто крат. Земля буквально бурлила под ногами, гулкое уханье доносилось из-под нее то тут, то там. Егор слышал эти звуки не ушами – костями. И приятного в них не было ничего.

Уманское кладбище уже превратилось в единый злобный организм, готовый в любой момент и в любом месте (но только – с полуночи до пяти утра) выбросить наружу свои смертоносные щупальца – мертвецов. Трупы не были привязаны к своим могилам и могли свободно перемещаться под землей, которая покорно расступалась перед ними в любом направлении. Там, внизу, образовалось целое поселение мертвецов – своеобразный антипод города. Своя иерархия власти. Свои законы. И один, общий закон для низших представителей нежити, к которым относились восставшие из могил покойники, – не подниматься на поверхность, пока не пробьет двенадцать.

Егор вышел на центральную кладбищенскую аллею, где стоял небольшой памятник основателю города. Наверняка именно этот крепкий длинноусый старик возглавляет здешних мертвецов. Впрочем, это совсем неважно. Самое главное – их здесь не так уж много. Хоронить умерших на старом кладбище уманцы перестали уже много лет назад. Об этом некроманту рассказал Смагин по дороге к погосту.

До появления трупов оставалось двадцать пять минут. Этого времени было вполне достаточно, чтобы подготовиться.

Егор раскрыл мешок и принялся доставать из него магические предметы. Несколько минут он быстро сновал по центру кладбища, расставляя их в нужном порядке. Когда маг закончил, оставалось еще десять минут. Егор снова сунул руку в мешок и извлек маленькую тряпичную куколку с пуговицами, пришитыми на месте глаз.

– Ну что ж, Олеся, – прошептал Егор, – настало время снова послужить.

Положив куколку у основания памятника, маг отошел назад и вскарабкался на высокую иву. Оставалось дождаться появления мертвецов.

И ждать оставалось совсем недолго…

– Лю-ю-уууди! – перепуганная маленькая девочка в черном платьице металась между могил. – Кто-нибудь! Помогите!

Земля начала вскипать, вспучиваться. Из нее полезли костлявые руки, облепленные разложившейся плотью. Невыносимое зловоние разлилось в воздухе над погостом. Девчушка в ужасе выбежала на освещенную Луной главную аллею.

– Спасите меня! – заверещала она.

Руки мертвецов опирались на землю, выталкивая на поверхность полуистлевшие торсы, увенчанные бугристыми скользкими шарами голов. Вместе с кадаврами из-под земли вырывались белесые клубы испарений. Это происходило не только в основном массиве захоронений, а по всему периметру кладбища. Бежать малютке было некуда.

Трупы один за другим вылезали из темных провалов и выпрямлялись. Склизкие клубки извивающихся червей срывались с их тел и с гадким звуком шлепались на землю. В пустых глазницах мертвецов сверкали зловещие огоньки. Их настоящие глаза, конечно, не сохранились – светились сгустки эктоплазмы, подарившей покойникам вторую жизнь.

– Плоть! – прошипел один из них, и это слово, будто многократно повторенное простывшим эхом, пронеслось по всему кладбищу. – Плоть! Плоть! Плоть! – щелкая челюстями, мертвецы начали сходиться, окружая девочку.

Егор торопливо подсчитывал их количество. Крепких покойников, могущих оказать сопротивление, здесь было совсем немного. Остальные являли собой дряхлые скелеты и развалились бы на части даже от обычного удара палкой или ногой.

– Стоять! – гулко рявкнул кто-то из-под земли, когда десятки дрожащих костяных рук со всех сторон протянулись к девчонке. Трупы замерли. Земля под памятником разошлась в стороны, выпуская очередного покойника. То, несомненно, был человек, послуживший прототипом для монумента – старый куренной атаман. Как и предполагал Егор, он был на Уманском погосте главным.

Старик не должен был сохраниться так хорошо, ведь похоронен он был, должно быть, добрую сотню лет назад. Но, видимо, атаман всякий раз забирал себе лучший кусок, вот и набрал форму.

– Стоять! – повторил главный мертвец, у которого даже усы сохранились и стали, за годы проведенные в могиле, еще длиннее. – Я первый.

Атаман направился к девочке. Прочие почтительно расступились.

– На всех не хватит! – возразил феноменально низкорослый труп с остатками курчавой рыжей шевелюры на черепе неправильной формы.

Услышав такое, атаман подскочил к говорившему и влепил ему такую затрещину, что череп наглеца завертелся вокруг своей оси.

– Тебя никто ни о чем не спрашивал, Ливада! – взревел старик. – Вспомни, кем ты при жизни был!

Вращение мертвой головы прекратилось. Ее обладатель упал на карачки и уполз в глубь толпы, получив по пути несколько пинков. Остальные трупы дружно зареготали.

Атаман склонился над трясущимся от страха ребенком. Если бы у усатого мертвеца сохранилось человеческое лицо, оно непременно приняло бы сейчас крайне разочарованное выражение.

– Тьфу ты! – атаман выпрямился и со злости двинул кулаком в челюсть ближайшему мертвецу. Череп того отделился от позвоночника и, клацая зубами, улетел далеко в кусты. – Це ж не девка! Це ж упыренок!

– Ага, – девочка осклабилась, обнажив два ряда длинных острых клыков. – Как ты догадался, дедушка?

Тут же она выхватила из-под платья железный шар на цепочке и принялась ловко орудовать им, ломая коленные суставы стоявшим вокруг мертвецам.

– Ты чего, чертовка?! – закричал успевший отскочить атаман. – Мы ж на одной стороне!

– А я пре-да-тель-ни-ца! – по слогам произнесла девочка и попыталась влепить ему шаром в лоб. Но усатый и тут успел увернуться.

Настал черед Егора. Некромант спрыгнул с дерева, сгруппировавшись, приземлился на корточки, но тут же выпрямился и выхватил из-за пояса магический жезл.

Трупы вскинулись, почувствовав настоящего человека. Они-то сначала думали, что запах живой плоти исходит как раз от девчонки. Отталкивая друг друга, мертвецы ринулись к некроманту. И только длинноусый атаман начал пятиться по направлению к памятнику – он каким-то образом понял, кто и зачем явился на погост.

Перед Егором было сейчас все местное «население» – полторы сотни плотоядных кадавров. Он для того и задействовал свою давнюю помощницу – девочку-упыря Олесю, чтобы собрать их всех на одном небольшом участке.

Олеся метнула свое оружие в ноги главному мертвецу. Цепь обмоталась вокруг гниющих голеней, лишив мертвого атамана возможности уйти под землю.

– У, сучка проклятая! – мертвец упал и в отчаянии замолотил кулаками по земле.

– Еще какая, – ухмыльнулась упырица, перекинулась в летучую мышь и скрылась в переплетении древесных ветвей, чтобы избежать магического удара Егора.

Тот тем временем выставил перед собой руку с жезлом и начал нараспев читать заклинание, издревле служившее для развоплощения мертвецов. Олесю оно вряд ли смогло убить, но помучиться девчонке пришлось бы.

ОГТРОД А’ИФ!

ГЕБ’Л – ИИ’Х!

ЙОГ-СОТОТ!

’НГА’НГ АИ’Й!

ЗХРО!

Чем старше и опытнее становится волшебник, тем меньше усилий ему приходится прилагать, чтобы пользоваться магией. Самые могущественные маги способны творить чудеса при помощи жеста, взгляда или даже одной лишь мысли. Менее продвинутым приходится в большинстве случаев читать заклинания, для активации которых необходим рабочий инструмент. Жезлы, посохи, волшебные палочки, кольца и даже веера – все это, и много что еще, активно используется миллионами магов во всем мире.

Кому-кому, а некроманту жезл будет необходим всегда. Ибо его основная специальность попросту не предполагает повышения уровня до такой ступени, где можно было бы обходиться без инструмента. В классической боевой магии Егор мог, в принципе, поднатореть настолько, чтоб запускать заклятия прямо с рук.

Но если уж идешь сражаться с мертвецами – будь добр, возьми с собой жезл.

А то нехорошо получиться может…

Жезлы некромантов традиционно изготавливаются из кости. Не обязательно человеческой. Инструмент, сработанный, к примеру, из слоновьего бивня, будет в работе гораздо более эффективным.

После изготовления жезл покрывается надписями заклятиями, а также резьбой, изображающей атрибутику смерти и посмертия.

Из жезла Егора и разложенных в округе артефактов ударили в воздух плотные зеленые лучи. Над толпой мертвецов они сошлись, пространство же между ними наполнилось мягким зеленоватым свечением. Получилось что-то вроде призрачного энергетического покрывала, которое тут же начало опускаться на зловонное сборище.

– Атас! – заверещал труп по фамилии Ливада, но было поздно. Волшебная сеть накрыла кладбищенских людоедов, высасывая из них жизненную энергию. Раздались чудовищные вопли – трупы в полной мере осознавали происходящее. Они не могли испытывать боль, но им, несомненно, было очень досадно лишиться второго шанса на существование.

Спустя всего несколько минут с мертвецами было покончено. От них остались только груда костей и комков смердящего тлена.

На левое плечо Егора села, выпорхнув из ветвей, Олеся.

– Круто ты с ними разделался, – пропищала она.

– Спасибо. Стараемся, – усмехнулся Егор.

Девочка-кровосос сменила облик – превратилась в тряпичную куклу и упала в ладонь некроманта. Переступая через дымящиеся останки мертвецов, Егор подобрал оружие упырицы и пошел собирать свои инструменты.

– Какие деньги?! Ты что, ополоумел, парень?

Три ухмыляющиеся рожи. Даже поп ухмыляется. Впрочем, почему «даже»? Чем он лучше других, тем, что в рясу влез и крест на пузе носит?

– Ты ж, милок, погост наш осквернил, кости наших предков разбросал, – тряс пальцем перед лицом Егора Евграф Силантьевич. – А там, между прочим, куренной атаман Кирилл Анатский был похоронен! Тот, от кого наш город пошел!

– Не станете, значит, платить? – иронично спросил Егор. – Хотите, может, чтоб я мертвяков ваших обратно воскресил?

– А можешь? – с лица градоначальника мигом сползло глумливое выражение. – Да запросто, – ухмыльнулся Егор. – Вот сейчас прямо пойду и воскрешу. Да заодно и ограду расколдую, чтоб вам жизнь медом не казалась. И дракона костяного напущу на вас, куркули! – некромант шагнул по направлению к выходу.

– Свят, свят, свят, – отец Михаил начал креститься со скоростью мельницы.

– А ну стой! – грохнул Евграф. – Никанор, выводи своих.

– Ребята! – задорно произнес Смагин. В углу комнаты открылась еще одна дверь, из которой вышли шестеро угрюмых бородатых мужиков. Каждый держал в руке длинный мясницкий нож.

– Если ты, рачий сын, хоть близко к нашему кладбищу подойдешь, – Никанор сделал многозначительную паузу, – тебе тогда себя самого воскрешать придется. Только этого ты, боюсь, провернуть не сможешь. Усек?

– Да пошли вы! – Егор плюнул прямо под ноги Смагину, развернулся и вышел, на всякий случай держа наготове заклятие массового оглушения. Но никто даже не дернулся ему вслед. Убивать некроманта уманцы не собирались. Главным для них было, чтобы он поскорее убрался.

«Да, так еще нигде не было… Оскорбляли – да. Поколачивали – случалось. Но чтобы не заплатить, да еще так дело обставить, будто я сам во всем виноват! Зачем, спрашивается, стараюсь? Можно же по-другому, у всякой палки ведь два конца. Собрать армию из покойников и брать города один за другим. Да только не мое это. Душа не лежит».

Егор шагал по идущей сквозь кукурузное поле дороге вслед закату, прочь от Уманска.

Чувство, которое он испытывал, нельзя было назвать разочарованием. Так должно было произойти, рано или поздно. Таковы люди.

Нет, не страх и не отвращение лежали в основе подлого поступка уманцев. Простая человеческая жадность. Один из семи смертных грехов, которые они сами решительно отвергают.

Сзади на дороге раздался шум. Егор не обернулся.

– Трупогон! – он узнал голос Смагина. – Стой!

«Не простили, стало быть, плевка. Сколько их там, интересно? Неужели один только Никанор? Какое безрассудство… Что ж, если у него нет пистолета, судьба его незавидна. А если есть – моя…».

Егор остановился и развернулся. Смагин действительно был один, но агрессивных намерений не выказывал. Маг отошел чуть в сторону, чтобы торговец мог подъехать ближе.

«Что за тачка у него? Ну да, конечно, черный BMW. Как с ума все посходили».

– Привет, Егор, – Смагин высунулся из машины и подмигнул.

– Виделись.

– Да ты обиделся, как я погляжу! – хохотнул Смагин. – Не надо. С обиженными сам знаешь, что делают.

– Слушай, тебе чего? Поглумиться приехал?

– Нет, зачем? – пожал плечами Смагин. – Деньги тебе привез. За работу.

– Деньги? У Евграфа ты иначе рассуждал.

– Так то у Евграфа! Да еще и при Мишке, – Смагин махнул рукой. – Мне же здесь жить, бизнес вести. Что я, враг себе, что ли? В таких местах, как Уманск, чтобы жить спокойно, нужно разделять мнение руководства.

– Ну, это везде так.

– Ты не думай, что мы такие уж гады. Держи, – Смагин протянул Егору завернутую в целлофан тугую пачку тысячных купюр. Но взять деньги маг не успел. Стоило ему сделать движение навстречу, как Смагин выронил сверток, и тот упал на дорогу, подняв облачко пыли.

По глазам Никанора некромант понял – тот сделал это намеренно.

– Да, неплохие вы люди, – сказал Егор, стараясь игнорировать издевательский взгляд Смагина. – Слушай, Никанор, я хочу тебе услугу оказать, – некромант склонился к окошку смагинского BMW. – Враги есть?

– Враги? – Смагин прищелкнул языком. По лицу коммерсанта было видно, что он мгновенно забыл о своем первоначальном замысле унизить Егора и заинтересовался намеком, суть которого, несомненно, уловил. – Допустим, есть. А что?

– Ну… Могу помочь извести.

– За отдельную плату? – тут же уточнил Смагин.

– Да нет. Абсолютно бескорыстно. По дружбе, – усмехнулся некромант.

– Ну, если по дружбе, то давай, – Смагин заерзал на сидении. – А то самому как-то боязно, да и киллера надежного в наших краях днем с огнем не сыщешь.

Егор скинул с плеча мешок, покопался в нем и достал один из магических предметов.

– Вот, – маг протянул артефакт Смагину. – Сумеешь тайком во дворе у своего недруга закопать – и через три дня можешь венок ему на могилу заказывать. – Сумею, – Смагин преобразился и стал похож на большую крысу, потирающую лапки в предвкушении похода на заброшенный сырный склад. – Все, Толян, кобздец тебе. И никаких проблем с законом. Ну, бывай, трупогон! – Никанор дал задний ход.

– И никаких проблем с законом, – повторил Егор. – Это уж точно. Никаких проблем.

Некромант подобрал сверток с деньгами, сунул в карман и зашагал дальше, по направлению к федеральной трассе «Ростов – Баку».

– Что за черт? – вскинулся Смагин, когда лежавшая на пассажирском сидении тряпичная кукла вдруг превратилась в светловолосую десятилетнюю девочку.

– Черт как черт, – Олеся пожала худенькими плечиками, открыла полный острых зубов рот и вцепилась сидевшему за рулем мужчине в горло. Машина съехала с дороги и скрылась среди высоких стеблей. Через полчаса из кукурузных зарослей выпорхнула летучая мышь. Пролетев несколько километров в сторону трассы, она опустилась на плечо стоявшему на обочине некроманту.

– Они будут мстить, я думаю, – пропищала зверушка.

– А я так просто уверен в этом, – Егор растворил заплечный мешок, и мышь, вновь обернувшись игрушкой, мягко свалилась туда.

Егор подошел ближе к дороге и вскинул правую руку. Почти сразу же от потока машин отделилась и притормозила рядом с ним вишневая «девятка». За рулем сидела симпатичная женщина лет тридцати.

– В Ростов едете? – уточнил Егор.

– Да, – кивнула незнакомка. – Садитесь.

Некромант залез в машину, перебросил мешок на заднее сидение, захлопнул дверцу и, повернувшись к хозяйке авто, спросил:

– А что вы скажете, если я приглашу вас сегодня вечером в суши-бар?

– Неужели настоящий некромант?

– Натурально. Да к тому ж, еще – курящий, – Егор зажег сигарету и глупо рассмеялся. – А курить – вредно, – улыбнулась его симпатичная спутница. – Курение приводит к заболеваниям сердца.

– Ничего, – некромант махнул рукой, едва не задев тарелку с сашими. – Прорвемся.

«Что-то меня чересчур уж развезло, – подумал он. – Вроде, и выпил не так уж много», – Егор перевел взгляд с лица женщины, на стоявший рядом с ним на черной лакированной поверхности графин. Все верно – тот опустел всего на две трети. Пил только сам Егор – новой знакомой предстояло вскоре сесть за руль.

«Перенервничал, должно быть, в этом проклятом Уманске», – подумал некромант.

– Про некромантию можно поподробнее? – спросила женщина и придвинулась к нему поближе.

Ее звали София. Волосы рыжие, подстрижены довольно коротко, но слегка курчавые. Глаза – зеленые и невероятно умные. Лицом похожа на французскую певицу Милен Фармер. Фигура – как у Алены Свиридовой. «Знакомство-то случайное, а дамочка попалась как раз в моем вкусе», – подумал Егор. Алкоголь, а в еще большей степени – уверенность в завтрашнем дне (уверенность имела вполне материальное воплощение в виде увесистого «пресса» тысячерублевых купюр, приятно оттягивавшего внутренний карман Егоровой кожанки) превратили его из скромного интеллигента в бесшабашного ловеласа. Впрочем, в подобных случаях так бывало всегда. И далеко не только с ним.

– Некромантия? А что тут рассказывать, собственно? Дело как дело. Не хуже всех остальных.

– Покойничков поднимаешь? – с интересом спросила женщина. Она, похоже, отнеслась к словам Егора совершенно серьезно. Неужели сталкивалась раньше с такими, как он?

– Да нет, в основном – назад в могилы загоняю, – Егор взял графин и в очередной раз наполнил свою рюмку. – Но и воскресить, если для дела нужно, – парень опрокинул стопку и взялся за палочки, – смогу. Как говорится, очень даже вполне.

– Слушай, а у меня как раз собачка болеет сильно, – на полном серьезе сказала София. – Ветеринары только руками разводят. Не поможешь, если вдруг околеет?

«Она прикалывается, что ли? – подумал Егор, пережевывая ролл с лососем. – Блин. Протрезвиться надо».

– Не стоит, – сказал он, вставая. – Собачку – не стоит. Сейчас я отлучусь ненадолго, а когда вернусь – все обстоятельно объясню. Хорошо?

– Конечно, – София подарила ему очаровательную улыбку. Егор достал из-под стола свой колдовской мешок и направился в туалет.

– А рюкзак зачем забираешь? – рассмеялась София. – Неужели боишься, что украду?

– Да нет, – полуобернувшись, промолвил Егор. – Вдруг гопник какой в бар заскочит, да и умыкнет в два счета?

– А, ну да, – кивнула женщина. – Гопников в Ростове много.

Двадцативосьмилетний Егор Киреев, хозяин букинистической лавки «Погребок Аль-Хазреда», был дизайнером-полиграфистом согласно ламинированному университетскому диплому, и – некромантом высшей категории, если верить покрытому огненными словесами пергаменту, подписанному Темным магом Тасканом. Какая из этих специальностей – основная, Егор и сам не смог бы с точностью сказать.

Скорее уж, некромантия, поскольку найти приличную работу по той профессии, за освоением которой Киреев провел пять лет в общении с завзятыми взяточниками, можно было разве что по большому блату. Все более-менее стоящие заказы перехватывал широко известный «гений» дизайна, носивший редкую фамилию Циферкин. Работы Циферкина, все, как на подбор, являли собой редкостное дерьмо, но заинтересованные лица продолжали по инерции обращаться к нему, по той лишь причине, что Циферкин, хоть и лажал один проект за другим, был единственным в городе дизайнером, чье имя знали не только те, для кого он делал эти проекты. Интересно, как сложилась бы его судьба, прознай кто-нибудь из заказчиков, какими эпитетами снабжают это имя читатели ростовских глянцевых журналов, содержание которых, к слову сказать, было немногим лучше оформления.

Так что графическим редакторам Егор Киреев обращался гораздо реже, чем к наполненному кладбищенской землей жезлу и заряженным черной энергией тартара шипастым магическим бомбочкам. А ультрасовременный компьютер, в памяти которого содержались эти самые редакторы, он использовал, в основном, для поиска в Интернете информации о редких фолиантах. Да еще поигрывал время от времени во всевозможные виртуальные развлекалочки, и все как одна игры, имевшиеся у него дома, были посвящены истреблению оживших покойников и прочих сверхъестественных тварей. Чтобы не забывать о том, какова его «основная профессия»…

Некромантия… Осуждаемый всеми мировыми религиями вид гадания, предполагающий вызов духов умерших с целью получить от них информацию о грядущих событиях. В основе данной практики лежит уверенность, что мертвые обладают особым могуществом и могут покровительствовать живым. В Древней Греции некроманты, впав в транс, вызывали духов в святилищах Аида и Персефоны. Святилища эти обычно строились в сакральных местах, казавшихся людям близкими к подземному миру – пещерах, ущельях, вблизи горячих минеральных источников.

Позже термин «некромантия» стал трактоваться более широко. Теперь он подразумевал любое активное взаимодействие с миром мертвых – использование его энергии или управление мертвецами. Некромантами, соответственно, стали звать магов или жрецов, практикующих подобные действия.

Молва считает некромантов самыми страшными и злыми из Темных магов, оживающими после смерти, поскольку даже Ад не принимает их души. Некромант умеет воскрешать покойников – вот почему в народных сказках и легендах замки этих магов охраняют полчища зомби и скелетов, а также несущие мгновенную смерть защитные заклинания. Да, магия, которую используют некроманты, всегда в определенной степени связана со смертью. Но она не обязательно всякий раз несет кому-то погибель. Некромант вполне способен принести любому человеку исцеление и помощь. Правда, никто не застрахован от того, что позже маг востребует за это такую плату, что облагодетельствованный им человек горько пожалеет о своем спасении…

Впрочем, некроманты редко становятся на чью-то защиту. А за последние несколько столетий необходимость в их деятельности упала почти до нуля.

Правда, в начале нового века о тех, кто посвятил свою жизнь служению Темным Богам, стали вдруг вспоминать все чаще. Причины на то имелись. Ведь информация, изложенная выше – вовсе не выдержка из знаменитой книги «Мифы и легенды народов мира», а описание одного из явлений самой что ни на есть объективной реальности…

Итак, отбросив предвзятое представление о некромантах, как злобных колдунах, только о том и мечтающих, как бы кого-нибудь прежде срока свести в могилу, мы можем взглянуть на представителей этой мрачноватой древней профессии более свежим взглядом. Что же увидим? А то, что они не являются изначально злыми или же изначально добрыми. Ведь некромантия – всего одна из граней переливающегося всеми цветами радуги бриллианта под названием Магия, и то, в какую сторону будет направлен отблеск этой грани, определяет уже сам человек, вставший на путь Искусства.

Чтобы изучать магию смерти, не обязательно самому быть восставшим из мертвых. Гораздо чаще некромантами являются живые люди, обладающие вполне человеческими потребностями, слабостями и пороками. Одним из таких был и Егор Киреев.

Он отлучился в туалет вовсе не для того, чтобы справить нужду – в том пока необходимости не возникло. Егору причиняло неудобство то, что он довольно сильно опьянел – к счастью, не настолько сильно, чтобы не понимать этого, иначе, несмотря на принадлежность к славной братии могущественных волшебников, сегодняшний вечер мог закончиться для него весьма печально. Например – банальной потерей ста пятидесяти тысяч рублей, заработанных в кубанском городке Уманске. Или же залетом в милицейское отделение, что, опять-таки, было чревато потерей денег.

Нужно было провернуть небольшой магический финт и избавиться от «зеленого змия», уютно свернувшегося клубочком под крышкой черепа. Скинуть хмель на прохожего – то был один из самых древних волшебных приемов, которым, по слухам, пользовались еще маги Атлантиды.