Текст книги "Этический критерий человека"

Глава вторая
Критерий легальный и критерий рациональный

С ранних лет каждый человек подвергается категорическому воздействию морали; каждому из нас была предписана определенная система правил. Несмотря на то, что одно из первых слов ребенка – это слово «нет», в дальнейшем он вынужден соглашаться, от этого зависит его выживание. Ради того чтобы выжить, все мы однажды приняли какую-то мораль, преподанную нам с убеждением, возможно, даже с любовью, но в действительности за ними крылся шантаж. Каждый ребенок, пока еще бездействующий и не умеющий говорить, появляется в определенной группе людей, которые навязывают ему то, что когда-то стало важным для них, и у него нет другого выбора. Любой ребенок неизбежно является результатом подобного опыта, и этого невозможно избежать, поскольку предполагается, что взрослый передает своему потомству только самое лучшее.

Мораль неизбежно впечатана во все (как ходить, как говорить, как одеваться, что является благородным, а что – плохим и т. д.). Жесткой формой морали обладает даже тот, кто внешне противостоит ей (преступник, святотатец и т. д.). Именно потому, что его моральные принципы слишком жестоки, он защищается ошибочным образом, разрушая себя. Такой человек может жить, только находясь в состоянии борьбы с моральным предписанием. Вопреки общепринятому мнению, можно сказать, что обусловленность моралью крайне сильна именно в явном преступнике; более того, один из глубинных психологических аспектов преступника заключается в нарушении им морали в надежде быть убитым, а значит, наконец-то стать свободным. Ни один преступник не уверен в том, что победит. Он знает, что рано или поздно все закончится. Возможно, своими преступными действиями он пытается ускорить приближение конца.

Все мы рождаемся в мире, в котором уже установлена мораль. Даже находясь время от времени в компании воспитанных людей, как следует себя вести? Нужно ли поздороваться? Улыбнуться? Смотреть? Не смотреть? Как себя вести? Какой линии поведения придерживаться? Открыто мы не рассуждаем о морали, но фактически – в отношениях двух и более людей – мы постоянно вынуждены из множества возможных выбирать определенную позицию. Пройду первым я, или же стоит уступить дорогу другому человеку? В туалет после меня зайдут другие люди: увидев, как я выхожу оттуда, что они подумают обо мне? В споре, когда я выражаю свои идеи, я должен представить их определенным образом, чтобы мой оппонент убедился, что прав я, что я знаю больше него. С этой целью, я должен преподнести свои размышления так, чтобы собеседник признал мое превосходство и принял тот факт, что правда на моей стороне. Одежда, лицо, губная помада, прическа и т. п. – это также мораль. Как создавать эту «визитную карточку» самих себя?

Все мы вовлечены в процесс управления уникальным благом, которым обладает каждый, – самим собой. У каждого свой стиль, однако во всем этом важно не стремление к красоте, а скорее соревнование, в котором определяется лучший, правый, истинный, потому что атавистически и инстинктивно кажется очевидным, что того, кто наиболее прав, жизнь наделяет превосходством и большей властью. Для большего понимания приведу пример из психологии животных. Если человек приблизится к осиному гнезду, осы нападут на него. Напротив, осы, подлетевшие к блюду человека поесть, при виде приближающейся руки сразу же улетают. Даже насекомые инстинктивно чувствуют ту ситуацию, в которой они не имеют права проявлять насилие. Властвует тот, кто обладает большими правами на принадлежащий ему объект[7]7
  О понятии «право на вещь» см. гл. ‘Внутренняя честность вещей’ в книге Менегетти А. Проект «Человек». – М.: НФ «Антонио Менегтти», 2015.


[Закрыть]. Точно так же такая маленькая птичка, как воробей, чтобы защитить свое гнезда набросится на ястреба, если тот слишком приблизится к нему. Природная честность присуща всем живым существам.

В сущности, независимо от того, задумывается ли об этом человек или нет, мораль вписана во все его действия. Это верно и в случае действий, противоречащих морали. Например, неряшливость субъекта свидетельствует о его мести кому-то или чему-то через неприятие проигрышной части себя самого; путем саморазрушения субъект наказывает себя за недолжный поступок. Всегда и во всем можно проследить мотивацию, относящуюся к морали.

К сожалению, все мы усвоили мораль от ipse dixit[8]8
  «Сам сказал» (лат.) – выражение, характеризующее позицию бездумного преклонения перед чьим-либо авторитетом. – Прим. пер.


[Закрыть], то есть от кого-то старшего, который обучал и наставлял нас (мама, дядя, дедушка, священник, преподаватель и т. д.). Впоследствии эта мораль получила божественную неприкосновенность (понимаемую как источник любой власти, любого спасения, любой реальности).

Нет ни одной болезни, которая не была бы обусловлена моральной ошибкой субъекта. Все болезни и несчастья связаны с ошибкой, совершенной субъектом против собственного порядка жизни[9]9
  Онтопсихологический подход к проблеме болезни подробно изложен в книге Менегетти А. Психосоматика. – М.: НФ «Антонио Менегтти», 2015.


[Закрыть]. Выздоровление происходит, когда субъект совершает метанойю[10]10
  От греч. μετανοεω – изменяю ум. Коренное изменение поведения с целью его отождествления с интенциональностью Ин-се. См. Менегетти А. Тезаурус. Словарь онтопсихологических терминов – М.: НФ «Антонио Менегтти», 2015. – Прим. ред.


[Закрыть], то есть «отделяет» себя от своей ошибки и последствий ошибочных выборов. По сути, любая болезнь – это наслоение последствий неэтичного действия. Я говорю не об этике семьи, церкви, общества, бытующего мнения, философии, мистических школ и т. д. Есть мораль внутренне присущая человеку, в действительности, ни один человек не свободен полностью именно потому, что в нем уже задано абсолютное правило: действуя согласно ему, мы побеждаем, действуя против него – проигрываем.

Настоящий психотерапевт должен научиться смотреть на идеологию, философию, религию как на способ, в который человек облачает собственное существование. Каждый одевается по-своему. Разные люди выбирают разные цвета, галстуки или колготки. Точно так же в культуре существуют различные способы интерпретации, зависящие от исторических обстоятельств и специфики проблем.

Очевидная реальность глобализации, благодаря музыке, одежде и т. д., ставит одного человека рядом с другим. Пали внешние национальные, экономические, идеологические границы, сохранившиеся лишь в рамках стереотипии коллективного бессознательного разных культур. На внешнем уровне сломаны все защитные механизмы (логические, философские и этические), которые у нас были.

Глобализация ставит всех в равные условия с помощью нейтрального инструмента, позволяющего высказаться любому человеку. Информацией владеет тот, у кого есть предпринимательский ум и деньги. Раньше управление экономикой и людьми находилось исключительно в компетенции государства, опиравшегося на определенную мораль или религию. Сегодня такой морали нет. Для того чтобы купить любую вещь и сфабриковать любую информацию, достаточно обладать предпринимательским умом и материальными средствами. Новости приходят не свыше; они поступают с существующего рынка.

В данном контексте могут быть рассмотрены и многие аспекты, касающиеся науки. В медицине, например, все находится в руках людей, контролирующих фармацевтический рынок, который в свою очередь связан людьми, обладающими предпринимательским умом. Еще один пример: когда в странах европейской демократии побеждает та или иная партия, ответственные лица данной политической группы (а не масса проголосовавших за нее) делят между собой банки, газеты, больницы, школы, церкви, дороги, вывоз мусора, профсоюзы и т. д. – происходит раздел сфер влияния. В соответствии с Конституцией, победитель контролирует и распределяет власть по своему усмотрению; а проигравший теряет место в управлении банков, фармацевтических объединений, университетов, научных исследований и т. д. Например, прекращается проведение одного научного исследования и начинается проведение другого, выгодного очередному хозяину. Газеты, журналы, песни, музыка выпускаются с одобрения экономики рынка. Распоряжения больше не отдаются на основе установленной идеологии, как это случалось прежде и во что многие еще верят. Установленная идеология свойственна детям, маленьким людям и заскорузлым посредственностям.

Таково извечное положение социологии власти. Точно так же и религиозные ордены одобрялись в соответствии с количеством имеющихся в их распоряжении денег. Для канонизации святого, например, нужно было много заплатить. В прямом соотношении с экономическим вознаграждением Ватикан определял наличие или отсутствие святости в том или ином человеке, поскольку в дальнейшем вокруг имени святого создавался рынок: возводились церкви, организовывались ярмарки (ярмарки были единственной зоной экономических отношений). Внутри самих религий также неизбежно образование движений за власть, силовых группировок, стремящихся захватить как можно большее пространство.

Мораль присутствует в любом действии человека, ее нельзя избежать. Индивид, которому удалось принять точное решение, обладает спокойным превосходством действия.

Говоря о морали, прежде всего необходимо различать понятие закона и понятие добра. «Закон» – это то, что связывает, обуславливает[11]11
  Закон (ит. legge): происходит от латинского “lex” – то, что вытекает из принятого и получившего определение. Именно латиняне заложили основы права.


[Закрыть]. Под «законом» я понимаю то, что предписано насилием или преимуществом силы, то, что тем или иным образом постановили сильнейшие. Усвоение морали индивидом начинается с момента принятия закона. Индивид обучается морали не на опыте, а потому что «они» (те, кто старше него – мама, папа, взрослые люди из социального окружения) сказали, что для того, чтобы быть хорошим, нужно поступать так-то. Для взрослого человека законом является все, что установлено государством (властвующей политической группой). Социальное тело обязано соблюдать закон, неповиновение которому грозит физическим уничтожением.

«Мораль»[12]12
  Мораль (от лат. “mos, moris”) и этика (от греч. “ethos”) несут одно и то же значение. Проблема морали рассматривается также в книге Менегетти А. Мудрец и искусство жизни. – М.: НФ «Антонио Менегтти», 2015.


[Закрыть] означает обычай, и поэтому является модой, моделью, стереотипом, структурой поведения.

«Критерий»[13]13
  От греч. “krino” – выношу суждение. В своем диалоге «Критон» Платон использует имя друга с целью обучить морали, критерию.


[Закрыть] означает точку, задающую отличие (здесь – белое, там – черное, здесь – да, там – нет, здесь – я, там – не я, здесь – «за», там – «против»).

Для общества этическим критерием является то, что закон или общественное мнение полагает правильным или неправильным. В этом случае этика представляет собой установленный законом способ поведения, таким образом, критерием является легальный критерий, он имеет место там, где закон устанавливает, что хорошо и что плохо, что правильно и что неправильно, где «за» и где «против». Однако понятия добра и зла в рамках легального критерия имеют отношение к истории и способу мышления, они связаны с относительностью позитивного права. В действительности добро и зло следует проверять на основе социальных результатов: если применение закона несет процветание и благополучие, он хорош; в противном случае – негативен. Зачастую так называемый «здравый смысл» оказывается плагиатом «Сверх-Я», и не отражает сущности природы. Это подтверждает то, что истина неизменна, верят ли в нее все или же не верит никто. Здравый смысл может служить политическим, демократическим, социологическим критерием, но не может быть базовым критерием, обеспечивающим рациональность высшего человека в историческом воплощении его лидерского развития[14]14
  Тем самым я еще раз подтверждаю концепцию о том, что истинный лидер в собственном развитии способствует развитию всех окружающих его людей. См. Менегетти А. Психология лидера. – М.: НФ «Антонио Менегтти», 2016.


[Закрыть].

Невозможно дать определение добру или злу при отсутствии идентичности или отсылки к чему-либо: не существует добра или зла самого по себе. Добро или зло – это абстрактные понятия, обретающие реальность в индивидуациях. Обобщенное представление о добре или зле составляется на основе образов ситуаций. Добро и зло – это два модуса, определяющие точку отношений.

Вода, используемая нами для питья, считается хорошей, потому что соотносится с нами, людьми. Мы не знаем, хороша ли она для муравья или для огня. Животные – собаки, овцы, коровы, олени и т. д. – предпочитают пить дождевую воду из лужи, а не воду, наливаемую в ведро из-под крана. Мы рассуждаем о добре или зле, принимая за постоянный критерий человеческую индивидуацию: мы знаем, что является для нас добром или злом, и не знаем, чем они являются для тех, кто отличен от нашей психобиологической структуры.

На основе этого критерия, который можно назвать рациональным критерием, возможно применение рациональности. Рациональность – это критическое упражнение в познании; это сопоставление вещей с постоянным, предустановленным критерием единства смысла. Познание – это действие, допускающее равенство мысли и реальности: человек точен, если мыслит в соответствии с реальностью, которая есть. Разум означает измерять, устанавливать совпадающее отношение, то есть совместить множество частей, которые должны сойтись в единой предустановленной точке. Рациональность есть критическое упражнение в осуществлении измерения. Человеческое существо рационально, потому что подбирает и вырабатывает средства, подходящие для достижения цели.

Добром является все то, что увеличивает функциональность, жизнь, бытие, удовольствие субъекта или объекта, выступающего точкой отсчета. Питьевая вода хороша для человека, испытывающего жажду, поскольку восстанавливает экосистему его организма. Субъект испытывает напряжение и нуждается в воде, потому что с ее помощью живет, удовлетворяет свои потребности и подтверждает собственное существование и благополучие. Вода для него – благо. Несмотря на то, что сами по себе цветы – прекрасны, пестики цветов, напротив, непригодны для употребления в пищу, они раздражают бактериальную флору нашего кишечника.

Добро и зло являются критерием отношений, а не абсолютным критерием. Прежде, чем судить о добре и зле, необходимо выявить критерий для «кого». Иными словами, «что» для «кого», способ для «кого». Определив точку отсчета, можно судить, что добром является все то, что увеличивает и совершенствует субъекта или соответствующий объект, а злом, или чем-то негативным, все то, что тем или иным образом снижает уровень существования точки отсчета отношения.

Если что-то является правильным, то где, как и когда оно применяется и удостоверяет свою функциональность и, следовательно, точность? По сути, речь идет о том, чтобы определить и выделить критерий, которому можно было бы дать определение гипостатического[15]15
  «Отношение» (ит. “relazione”) означает: вещь в запуске, связывающую вещь, то есть некую реальность, которая подставляет мне свой бок (лат. “latus”), является действием рядом, и связывает меня.


[Закрыть] основания (общего знаменателя) любого столкновения, диалектики, гармонии, преимущества, иерархии, первенства среди множества равных в различных ситуациях и условиях. Этот критерий должен быть узнаваем в силу своей очевидности, как в случае успеха, так и в случае расплаты, как между двумя, так и между тысячами людей, как в межличностных, так и в социальных отношениях.

Глава третья
Идентичность и личность

Я существую и в силу этого могу творить свое добро или свое зло. Все остальное мне неведомо, поскольку оно не входит в мое бытие. Все то, что не соприкасается с тем, где я есть, – есть ничто, для меня не существует. «Есть» только то, что тем или иным образом предполагает отношение ¹³. Бог также реален в той мере, в какой затрагивает мою реальность. Там, где меня нет, для меня нет ничего; никакая реальность меня не касается, если не имеет какой-либо связи с моей реальностью. Но там, где я есть, я могу, я ответственен, я изменчив, я обуславливаем, я могу быть большим или меньшим, оспариваемым или превозносимым. Если мы попробуем установить критерий реальности для нас, людей, за рамками человеческой среды, то критерий не будет реальным. Жизненный мир формализуется во взаимосвязи с индивидуацией. Универсум может обуславливать создание в той мере, в какой создание реально для этого универсума.

Я уже говорил о том, что добра самого по себе не существует, это абстракция, относящаяся к тому, – живущему, – кто является хорошим. Для меня, индивида, добром является все то, что увеличивает мое бытие, поэтому бытие и добро взаимообратимы, конвертируемы. Добро – это то, что придает функциональность и стабильность идентичности некоего бытия; зло – все то, что искажает и уменьшает идентичность бытия. Добро порождается целостным видением субъекта, участвующего в отношении. Зло возникает там, где какая-то часть субъекта не функционирует. По сути, добро возникает из естественного совершенства дела; зло происходит из-за несовершенства одной из частей действующего субъекта.

Круг совершенен, если все точки окружности равноудалены от центра. Круг неточен, если хотя бы одна из точек нарушает пропорциональное равенство других. Даже одна точка может привнести в целое несовершенство, тогда как добро требует от субъекта точной целостности. Таким образом, добро – это понятие высокой эффективности. В связи с этим определение «хороший» в первую очередь относится принципу жизни. Только он является хорошим, в силу своего совершенства и простоты.

Точкой, закладывающей основы отношения, является индивид, в данном случае – человек. Какой человек? Христианин, мусульманин, средневековый человек или человек третьего тысячелетия? Прежде всего под «человеком» следует понимать глобальную формализацию ума в действии, иными словами, единство действия, которое уточняет форму ума. Такое понимание человека вытекает не из биологических особенностей человеческого организма (две руки, десять пальцев, два глаза, печень, легкие и т. д.). Организм – это «акцидентальное»[16]16
  «Акцидентальный» означает: дополнительный, то, что присоединяется.


[Закрыть] образование. По своей сущности человек – это единство действия, наделенное формальным умом, который уточняется в универсуме жизни. Человек – живое существо, самодвижущееся и автономное. То, какими органами он обладает, или какими модусами – относительно.

Тем самым я хочу подготовить почву для концепции, выходящей за пределы планеты Земля. Речь идет об определенной форме психической идентичности. «Психическая идентичность» – это идентичность, исключающая все другие и удостоверяющая присутствие только самой себя. Когда передо мной находится другой человек, то для меня – для моего конкретного «Я» – значение имеет не столько отношение двух тел, сколько то, чтобы другой был «таковым». Другой обладает категорическим, непреложным «Ты»: таков только он. Идентичность человека делает его единственным в себе самом, отличным, отдельным, совершенно иным. Существуют миллиарды людей, но такой человек – только он. Идентичность, как нечто общее, есть у всех. Умение отличать психическую идентичность, которой является только один конкретный человек, не ограничиваемый рамками феноменологии тела, представляет собой очевидное знание. Зачастую у нас есть очевидное знание о неком человеке, но, размышляя о нем, мы не знаем о том, какое у него тело или как он одевается. Однако ошибка невозможна, это именно тот человек.

Следовательно, сущность человека представляет собой не столько биологический аспект, сколько специфику его действия или идентичности. «Идентичность»[17]17
  От лат. и греч. “id ens τίθημι” или от лат. “id quod est ens” означает: «то, что бытие есть в этом месте, способ, которым бытие есть здесь».


[Закрыть] означает: что есть бытие, кто есть это бытие, находящееся там. Это существующее «кто» создает точку, которая отличает интенсивность присутствия, делает его иным, иногда даже противоположным всем другим формам существования. Нетрудно помыслить человека в его сущностной идентичности и рассматривать его тело как земную феноменологию этой планеты. Человек есть особая «сущность», отличающаяся и отделенная от всех остальных, не как вид, а как форма существования. Иными словами, не как сущность, а как существующее. Дух уточняет материю, время и пространство, придавая им нерушимые и неподражаемые отличительные категории.

Например, сейчас много говорят о проблеме клонирования, но сам по себе факт клонирования нейтрален. Все мы уже являемся клонами. Если мы посмотрим на процесс оплодотворения, то увидим, что природа клонирует постоянно. Близнецы – это два клона от природы. Если отталкиваться от биологических предпосылок, то одна рука ничем не отличается от другой. Различия в существовании создает психическая индивидуальность, личность. В одинаковых парах тем не менее имеется отличие в действии, которое уточняет ум и функцию. Поместим в одно пространство две одинаковые точки: уже геометрически точка, расположенная в определенной позиции, обладает иной реальностью по сравнению с другой. Точки одинаковы, но занимают разное пространство в различном экзистенциальном контексте. Отличия во времени, пространстве и опыте уже более чем достаточно для оригинального созидания абсолютной личности. В этом смысле клонирование – ложная проблема именно потому, что отличие создается идентичностью. В любом случае, в результате клонирования возникает особая идентичность, в которой бытие уточняет себя абсолютным образом, отличным от всех других. «Клонированный» индивид обладает своей автономией, своей неповторимой уникальностью. Кроме того, экзистенциальная диалектика (семья, язык, война и т. д.) делает невозможным в процессе становления формирование двух одинаковых существ, если они помещены в различные точки либо пространства, либо времени.

Бег становления требует уточнения бытия, которое должно стать экзистенциальной личностью с особой идентичностью. «Личность» (ит. persona) подразумевает «сущее для себя»[18]18
  «Себя» – это «Я здесь».


[Закрыть], «для-себя-бытие бытия», что означает – уникальным, неповторимым и отличным образом – действующий ум (лат. nous). Природа подразумевает вид, идентифицирующий множество индивидов, первый известный нам универсум реальности, факт, полагающий себя до нас и внутри которого мы существуем. «Личность», напротив, относится к отдельному индивиду, это отличие, которое уточняет акт природы, целое, уточняющее природу в в‑себе-бытии, отличном от подобных ему. С точки зрения природного аспекта, все мы одинаковы. С точки зрения личностного аспекта, каждый из нас неповторим, вот-бытиен.

«Личность» отвечает на вопрос «кто это?». Это формальное, образующее вот-бытие в отношении сущности или природы. Это субъект, в своей уникальности ответственный за все свободные переменные, с помощью которых он осуществляется как присутствие или действие. «Природа» отвечает на вопрос «что это?». Или «посредством какого вида или способа?». Это способ, уточняющий бытие или существование индивидуации. Это сущность, посредством которой случается вот-бытие индивидуации. Все эти различия носят исключительно логический характер. В действительности природа и индивидуация всегда происходят вместе и остаются нераздельными.

Среди множества способов природного бытия присутствует и «человеческая природа». Будучи людьми, мы не можем рассуждать об иных природных модусах, не имеем на это права, поскольку существуем в рамках акта бытия, устанавливающего именно нашу специфичность. Мы существуем в человеческой реальности, а не в каких-либо иных реальностях. Человеческая реальность существует на этой планете (мы живем на этой планете), но это не исключает нас из целостности, в которой универсум проживает постоянство схожих форм разума.

Если единственной реальностью для меня является та, где я существую, то, анализируя проблему добра и зла, я должен отталкиваться от себя, от критерия заложенной во мне идентичности, то есть от того, каким я – человек – создан. Я говорю о природной идентичности человека. Действительно, существует природная мораль, мораль личности и социальная мораль. Фундаментальным для них является критерий природной реальности, поскольку прежде существует природа, а потом уже существую я. Это доказывается тем фактом, что сто лет назад меня не было, но до меня существовали другие; кроме того, я знаю, что однажды меня не станет, но на смену мне придут другие люди. Я участвую в неком потоке человеческой природы, и являюсь идентичностью внутри большей реальности. Все то, что выходит за пределы природы, мне неведомо, потому что нереально, не существует для меня. Универсум существует для меня в той мере, в какой со мной соприкасается.

Например, что для нас хорошо, а что плохо употреблять в пищу? Нам известно, что одно мы можем есть, а другое – нет. Данный факт вызван действующим порядком природы, то есть химико-физиологическим законом нашей биологической феноменологии. Желудок представляет собой перерабатывающий механизм, преобразующий внешнюю химию с помощью внутренней химии, это переводчик, исполняющий функцию химического посредничества. Естественно, он является не универсальным посредником, а скорее специфическим, служащим конкретной цели – живому существу, устроенному в соответствии с неким проектом. Желудок – это перерабатывающий механизм, призванный содействовать существованию определенного субъекта. Желудок выполняет точные функции, соответствующие заданной цели, каковой является поддержание живущего организма. Следовательно, он подчиняется закону, не им установленному. Субъект свободен и может употреблять в пищу все, что ему заблагорассудится, даже яд. Но если он хочет жить хорошо и быть удовлетворенным состоянием своего органического здоровья, он должен употреблять в пищу определенные продукты в некотором приблизительно заданном количестве. Имеет место некий гибкий порядок с жесткими рамками. В органической структуре уже присутствует этический критерий: добро и зло или же полезная пища и пища вредная оказываются таковыми не сами по себе, но по отношению к организму.

Этика – это не дискреционный критерий, она не является действием, которое по своему усмотрению можно либо исполнить, либо не исполнить, либо отменить. Законы жизни представляют собой отношения, точность которых превосходит математическую. Критерий в отношении пригодности пищи применим исходя из характеристик желудка, связанного со всем организмом. То, что соответствует специфической биологической идентичности, является здоровым, а то, что не подходит ей является плохим. Плоха не сама по себе пища, а та, которая может нанести субъекту вред, уничтожить его или же вызвать болезнь. Объект без каких-либо последствий для себя способен нанести вред взаимодействующему с ним субъекту. Субъект задает критерий в отношении добра и зла, поскольку именно он является тем, кто зарабатывает или теряет. Человеческая природа обладает «изо»[19]19
  От греч. “isos” – равный, подобный, одинаковый. – Прим. пер.


[Закрыть], полагающим себя перед лицом всей возможной реальности. Равное мне способствует моему существованию, а неравное – разрушает меня. «Изо» становится мерой вложений субъекта. Природа обладает базовой конституцией, характеризующейся гибкими переменными, и существует, если обладает функциями, совпадающими с ее специфичностью.