Текст книги "Рискованное счастье"

– Да, – повторил Ксавье. – Полагаю, ваша покойная мачеха была моей биологической матерью.

Эмоции, намного более сильные, чем она ожидала, захлестнули Джордан. Она сглотнула.

– Я… Я рада, – проговорила Джордан, желая сказать больше, гораздо больше, но сдержалась. Его поведение было спокойным, невозмутимым, но в его серебристо-серых глазах проглядывала настороженность.

Она поняла – Ксавье многое нужно осознать. Когда-нибудь он будет готов. Он непременно захочет узнать больше о Камиле, и тогда у Джордан появится возможность поделиться своими воспоминаниями. Рассказать о радушной щедрой женщине, которая была ее мачехой и лучшей подругой долгие годы.

– Вы должны позволить мне показать вам подлинное каталонское гостеприимство, – сказал Ксавье. – У меня есть вилла на побережье, экономка подготовила для вас гостевую комнату. Она ваша на время пребывания в Барселоне.

Джордан уставилась на него в изумлении. Вчера Ксавье встретил ее с подозрением и едва завуалированной враждебностью, а теперь он приглашает ее к себе домой?

На мгновение она задумалась, нет ли здесь подвоха.

Но почему?

Ксавье откровенно выразил сожаление и протянул оливковую ветвь. Разве она не поступила бы так же? Если бы она вела себя плохо, сожалела о том, как с кем-то обращалась, разве она не приложила бы усилий, чтобы все исправить?

Она колебалась. Была ли какая-то веская причина, по которой она не должна принять его предложение?

Он ее привлекает!

О’кей. Это неоспоримый факт. И что с того? Любая женщина, повстречав его, почувствует притяжение, это вполне адекватная реакция на красивого, сексуально притягательного и к тому же весьма богатого мужчину.

Впрочем, Ксавье не в ее вкусе. К тому же мужчина, который может выбирать самых красивых, утонченных женщин в мире, все равно не заинтересуется ею. Это означало, что всплески жара, острые ощущения, которые она испытала прошлой ночью, следует игнорировать по целому ряду причин, не последняя из которых – сохранение ее гордости.

Джордан прикусила губу. Ничто из этого не изменит тот факт, что он высокомерный и самонадеянный тип. Ведь он распорядился подготовить для нее гостевую комнату прежде, чем она приняла его приглашение!

И все-таки этот человек – биологический сыном Камилы. Разве она не должна дать ему еще один шанс?

Если бы Джордан приняла его предложение, осталась в качестве гостя в его доме, у них была бы возможность поговорить должным образом – не в его офисе или на заднем сиденье автомобиля с водителем, а в более комфортном и приватном месте.

К тому же ей нужно передать письмо. Оно его по праву. В какой-то момент ей придется его отдать.

Она улыбнулась с искренней благодарностью:

– Спасибо. Мне бы этого очень хотелось.

Ксавье лишь кивнул, затем поднес левую руку к окну выше ее плеча и постучал костяшками пальцев по тонированному стеклу. Через несколько секунд дверь, как по волшебству, распахнулась.

– Хуан поможет вам с вещами, – сказал Ксавье. – Надеюсь, вам не понадобится много времени, чтобы собраться?

Джордан выглянула наружу и увидела брюки и начищенные до блеска черные ботинки человека, который «любезно проводил» ее в машину, а затем оглянулась на Ксавье:

– Мне нужно собраться прямо сейчас?

– Это проблема?

– Э… нет, – сказала Джордан после небольшого колебания. – Я… Я полагаю, что нет…

Она подумала, что это не лишено смысла. Машина уже здесь. И она путешествовала налегке, с одним большим рюкзаком, так что ей понадобится всего несколько минут, чтобы собрать вещи.

Большой человек казался не менее пугающим даже сейчас, когда она знала его имя. Он остался ждать на ресепшене, пока она собирала вещи. Ирландские девушки еще спали, поэтому она оставила прощальную записку, в которой объяснила, что уезжает из-за изменившихся планов, и пожелала им всего хорошего в их путешествиях.

Когда она вышла, Хуан потянулся к ее рюкзаку:

– Позвольте мне, сеньорита Уолш.

Хотя Джордан была способна сама нести свой рюкзак, он отдала его без сопротивления. Хуан подчинялся приказам, и она подозревала, что даже такой крепкий мужчина не захочет вызвать недовольство своего босса.

– Мне нужно расплатиться, – сказала она ему.

– Уже сделано.

Джордан нахмурилась.

– Но…

– Пожалуйста, сеньорита, выходите скорее. Сеньор Де Ла Вега не любит ждать.

Джордан не обрадовало подобное поведение, но спорить с наемным работником она не стала. Хотя она скажет об этом Ксавье. Она не могла позволить ему оплатить счет за хостел. Совершенно не важно, что она заранее оплатила проживание, и долг оставался только за несколько непредвиденных расходов. Это был принцип, который имел значение. И хотя она не из тех, кто долго таит обиду, Джордан помнила о его предположении относительно причин ее появления. Последнее, что она хотела сделать, это дать Ксавье повод снова так подумать.

Но когда Джордан, поблагодарив человека, который открыл ей дверь машины, собралась сказать все это Ксавье, она так и не решилась, потому что он разговаривал по телефону на испанском или каталонском языке. Она колебалась, садиться в автомобиль или дать ему поговорить наедине. Но тут он взмахом руки пригласил ее. И продолжил разговор так, как будто ее не было рядом.

Она откинулась на прохладную спинку сиденья и старательно расправила юбку. Сегодня пятница, середина его рабочего дня. А вопрос о счете в хостеле она сможет поднять позже.

Кроме того, было что-то восхитительное в том, чтобы просто сидеть и слушать его глубокий, успокаивающий и завораживающий голос. Тон Ксавье был грубым и авторитарным. Скорее всего, вызов связан с работой, но все же она нашла его голос совершенно завораживающим. И ей не нужно было чувствовать себя неловко из-за подслушивания. Правда, Джордан почти ничего не понимала, смогла разобрать лишь какое-то странное слово.

– Un moment, – услышала она его и перевела это в своей голове: один момент.

Затем Джордан услышала: «Пристегнись», и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Ксавье говорил по-английски.

Внезапно она обнаружила, что его серые глаза устремлены на нее.

– Простите, вы со мной разговаривали?

Он нахмурил брови.

– Пристегните ремень, – заявил мужчина и, когда она не пошевелилась, положил телефон между ними и протянул к ней руку.

Три секунды. Именно столько времени понадобилось Ксавье, чтобы натянуть ремень и защелкнуть его. Каким-то образом он умудрился не дотронуться до Джордан – его длинные пальцы даже не коснулись ее одежды, – но лицо было так близко, что она почувствовала его дыхание на своей ключице и уловила исходящий от него тонкий аромат сандалового дерева и цитруса.

Она с трудом сглотнула. Он, должно быть, услышал, и его взгляд остановился на ее шее, прямо там, где она ощущала бешеное биение пульса. Лишь на долю секунды он посмотрел на V-образный вырез ее белой футболки.

Их глаза встретились, и она уловила что-то яростное и почти обвиняющее в его взгляде. Затем он резко отстранился и продолжил разговор по телефону.

Оторвав взгляд от его жесткого профиля, Джордан вздохнула. Что она сделала не так? Кроме того, что забыла пристегнуться.

Она взглянула вниз и…

О нет!

Это было то, что он видел? Четкие очертания ее затвердевших сосков, эти маленькие маячки желания были отлично видны сквозь хлопковый бюстгальтер и футболку.

Жар подступил к лицу. Пристыженная, она сложила руки на груди.

Святые небеса! Что с ней? С ее телом? Как будто она никогда раньше не встречала привлекательного мужчину. Ее бывший, с его темно-русыми волосами и яркими голубыми глазами, всегда привлекал ее.

Но Джошу приходилось прикасаться к ней – интимно, – чтобы вызвать у нее такую мощную, заметную реакцию.

Если Ксавье мог добиться такого эффекта, даже не касаясь ее, что бы случилось, если бы он на самом деле прикоснулся к ней?

Она крепче обхватила себя руками, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

Джордан не верила, что близость с мужчиной может быть умопомрачительной, безбашенной и взрывоопасной. Секс с Джошем был приятным по большей части, но она не помнила, чтобы когда-либо чувствовала «удары молнии» или «взрывы» удовольствия. Оргазм для нее мало что значил. И поскольку Джош, казалось, знал, что он делает, она никогда не представляла, что может быть гораздо более интересный секс, чем тот, что она испытала с ним.

В любом случае сексуальная химия должна была быть взаимной, не так ли? То, что она увидела в глазах Ксавье, больше походило на гнев, чем на возбуждение, или, может быть, даже на отвращение. Что было унизительно вдвойне. Его явно не привлекали рыжеволосые девушки со скромными формами и бледной кожей, покрытой веснушками.

Этого вывода было достаточно, чтобы погасить любое желание. Кто хотел почувствовать влечение к кому-то без обратной реакции?

Нет, спасибо. В нежном шестилетнем возрасте Джордан впервые поняла, как больно быть отвергнутой. Двадцать лет спустя она осознала, что не желает держать сердце открытым, чтобы не стать уязвимой. Она совершила ошибку с Джошем, но нашла в себе силы уйти и при этом не разочароваться в жизни.

Она знала, что хорошие люди существуют в мире, потому что ее отец был нежным, любящим мужчиной. Ей просто нужно было сделать более мудрый выбор, когда дело касалось отношений.

Мистер Правильный Выбор ждал где-то рядом.

И это совершенно определенно не мужчина, сидящий рядом с ней сейчас.

Около восьми часов спустя Джордан очнулась от сна, в который провалилась незаметно для себя. Она с трудом вспомнила, где находится, но когда открыла глаза, была поражена незнакомой обстановкой.

Сев на кровати, она увидела, как солнце клонится к закату. Она посмотрела на часы и обнаружила, что умудрилась проспать больше часа. Она вообще не собиралась спать. Только прилечь на минуту и проверить, так ли удобна огромная роскошная кровать с белоснежным бельем, как выглядит.

Кровать оказалась очень мягкой.

Джордан никогда в жизни не спала на такой роскошной и огромной кровати.

Наверное, этот чистый комфорт в сочетании со свежим воздухом отправил ее в царство снов.

Она соскользнула с кровати, босиком прошла по роскошному ковру к французским дверям, которые вели на отдельный балкон, и вышла, чтобы оценить великолепный вид.

Отсюда она могла видеть тропинку, по которой шла после обеда, спускаясь к белой полосе песчаного пляжа у подножия холма. Прямо под ней лежала самая широкая часть террасы из натурального камня, которая окружала виллу с трех сторон.

Джордан не удивилась, что Ксавье вернулся на работу, вместо того чтобы сопровождать ее на виллу. Все, что она читала о нем, говорило о его сосредоточенности и целеустремленности. Трудно представить, что могло бы отвлечь его от рабочих обязанностей в будний день.

Этим утром, в машине, он закончил разговор по телефону, когда они подъехали к «Вега Тауэр».

– Моя экономка Роза встретит вас на вилле и поможет разместиться, – сказал он и вышел вместе с Хуаном, оставив ее наедине с водителем.

Джордан не смогла поговорить с Ксавье из-за черной перегородки, отделяющей водителя. Вместо этого она сосредоточилась на пейзажах, когда они выехали из города. Они направились в гору, объезжая большие наклонные рощи оливковых и цитрусовых деревьев. Когда дорога наконец выровнялась, открылись великолепные виды на сверкающую синеву Балеарского моря.

* * *

Когда они подъехали, Роза встречала их на каменных ступеньках виллы с приветливой улыбкой, всем своим видом демонстрируя, что внезапный приезд гостьи ей в радость.

Она показала Джордан ее комнату и провела экскурсию по основным жилым зонам виллы. Они все были самыми светлыми, просторными и роскошными из всех, что она когда-либо видела. На одной из верхних террас Роза познакомила девушку со своим мужем Альфонсо, который ухаживал за территорией вместе с их взрослым племянником Делмаром.

Это место было великолепно. Дом, который мог себе позволить только миллиардер.

Жаль, что Ксавье, вероятно, проводит больше времени на работе, чем здесь, наслаждаясь своей великолепной виллой. Она приняла душ, надела темно-синие джинсы и белую блузку с коротким рукавом. Джордан не стала спрашивать Розу о дресс-коде на ужине, – она никогда раньше не ужинала с миллиардером в его доме, – поэтому сочла, что стиль «кэжуал» будет вполне уместен. Завязав волосы в пучок, она взглянула на часы и решила появиться на десять минут раньше указанного Розой времени. Если хозяин дома сторонник пунктуальности, то лучше прийти раньше на десять минут, чем хоть на минуту опоздать.

Вилла была настолько большой, что Джордан дважды свернула не туда, прежде чем нашла столовую. Она вдохнула поглубже, поправила волосы и вошла. Роза ожидала ее там. Девушка улыбнулась ей, а затем перевела взгляд на длинный обеденный стол и заметила, что он накрыт на одну персону.

Прежде чем она успела понять, что это значит, Роза быстро произнесла:

– Сеньор Де Ла Вега приносит свои извинения. Он задержится на работе допоздна.

Джордан была разочарована – она так волновалась перед встречей. Увидев встревоженное выражение лица Розы, она попыталась улыбнуться:

– Все в порядке. Возможно, я увижу его позже, когда он вернется.

– Боюсь, сегодня вечером он не приедет.

Джордан удивленно посмотрела на домработницу:

– Он останется в офисе на ночь?

– У него есть квартира над офисом, – сообщила Роза. – Он часто там останавливается. Сеньор Де Ла Вега очень много работает, – добавила она, и Джордан не могла сказать по тону Розы, восхищалась ли она трудовым рвением своего работодателя или нет.

Джордан снова посмотрела на стол. Несмотря на прекрасный фарфор и сверкающий хрусталь, блестящие столовые приборы и красивую вазу с малиновыми каллами, перспектива ужинать в одиночестве во главе огромного стола ей не нравилась.

– Роза, ничего, если я поем на террасе?

Там хотя бы были птицы и сверчки для компании. И она могла смотреть на море и наблюдать, как солнце опускается за горизонт.

Экономка улыбнулась:

– Конечно.

* * *

Час спустя Джордан сидела на террасе в сгущающихся сумерках с бокалом белого вина, наблюдая, как в небе пышные оттенки оранжевого сменяются фиолетовыми. Она слышала смех и обрывки разговоров, доносящиеся откуда-то из сада. Женский голос принадлежал Розе; мужские голоса, без сомнения, – Альфонсо и Делмару.

Она представляла себе трио, наслаждающееся трапезой на свежем воздухе, и их веселые голоса обостряли чувство одиночества, охватившее ее в последний час.

Она сделала глоток вина. Ксавье намеренно оставил ее в одиночестве, заставил скучать?

Теперь его предложение гостеприимства не кажется таким уж щедрым.

Но почему? Он как-то проверяет ее? Он оставил ее здесь, чтобы посмотреть, что она сделает? Что, он думал, она сделает? Украдет столовое серебро?

В тихом воздухе раздавались раскаты смеха, и Джордан выпила еще глоток вина.

Она помнила это ощущение пустоты в груди. Это тотальное одиночество. И она не позволит этому ощущению заставить ее страдать. Она не жалела себя. Жалость к себе была пустой тратой времени. Джордан узнала об этом в детстве, после отъезда матери, когда поняла, что плач под одеялом не вернет мать назад. Она вытерла глаза, встала с постели и сосредоточилась на родителе, который у нее все еще был. Джордан стала незаменимой для своего отца. Ведь если она будет нужна папе, он не уйдет. Не оставит ее, как оставила мама.

Джордан откинула детские воспоминания. Размышление о прошлом было просто еще одной формой жалости к себе. Лучшим лекарством от грусти было действие, и с этой мыслью она встала, взяла бокал и отправилась на поиски хоть каких-то развлечений.

Глава 3

Была почти половина второго дня субботы, когда Ксавье приехал домой – на два часа раньше, чем предполагал. Он забрал портфель, отпустил водителя на выходной и вошел в дом.

Он спал всего пару часов и выпил не меньше восьми чашек кофе – поэтому не ощущал усталости. Он оседлал волну – именно так он чувствовал себя в разгар крупной сделки. Сосредоточенный и безжалостный.

Сейчас идеальное настроение для решения проблем с рыжей бестией. Он занялся бы этой проблемой раньше, если бы не адвокаты Питера Рейно, которые ждали доработанную версию стопятидесятистраничного контракта. Либо они требовали пояснения каждого пункта и подпункта, чтобы растянуть оплачиваемые часы, либо сам Рейно затягивал процесс.

Разъяренный, Ксавье заставил коммерческий и юридический отделы работать всю ночь, а значит, он и сам обязан был остаться. Он никогда не требовал от подчиненных больше, чем делал сам.

По крайней мере, Ксав смог на сто процентов сосредоточиться на работе, уверенный в том, что его другая «проблема» находится под контролем. Предложение приехать к нему на виллу было гениальным. Не многие женщины могли устоять перед соблазном.

Все, что ему было нужно, – это подпись Джордан на документах в его портфеле. После заключения соглашения о конфиденциальности она не сможет разглашать информацию о биологических отношениях между ее покойной мачехой и им самим какой-либо третьей стороне. Взамен она получала разовый платеж – сумму, которую Ксавье считал вполне приемлемой платой за свое спокойствие.

Меньше всего ему хотелось, чтобы какой-нибудь бульварный журналист откопал ответы на вопросы, которые он сам давно решил не задавать.

Он вспомнил, как вчера перегнулся через нее, чтобы пристегнуть ремень, и ее легкий, женственный аромат вскружил ему голову. Ксавье отвел взгляд, подальше от чарующих карих глаз и мягких полных губ, и уперся взглядом в упругую грудь и твердые заостренные соски, беззастенчиво торчащие под тканью футболки, словно требуя его внимания.

Смесь страсти и ярости. Необходимость остаться на ночь в городе стала спасением. Он смог выбросить ее из головы, решив, что это просто неуправляемая реакция тела.

Ксавье вошел в просторный холл виллы, снял солнцезащитные очки, ожидая Розу.

Его экономка уже десять лет подряд безошибочно предугадывала прибытие хозяина и ждала на крыльце, но сегодня Роза не вышла. Он прошел дальше и услышал галисийскую волынку-гайту, на которой любил играть муж Розы, голоса и смех.

Нахмурившись, Ксавье поставил портфель, положил на столик солнечные очки и пошел на звук. Альфонсо сидел в тени раскидистого апельсинового дерева за деревянным столом, его жилистая грудь вздымалась, когда он вдыхал жизнь в старые меха. Роза сидела рядом с ним, улыбаясь и хлопая в ладоши, но внимание Ксавье привлекла не она.

Двадцатилетний племянник Альфонсо, Делмар, который помогал дяде в саду, исполнял традиционный народный танец, в то время как Джордан Уолш пыталась повторить его движения.

Ксавье не мог оторвать от нее взгляда – и это было неудивительно, учитывая ее наряд: открытую майку и джинсовые шорты. Короткие шорты подчеркнули ее стройные ноги и аппетитные бедра, которые он вчера уже видел в машине, прежде чем она запахнула юбку в запоздалом проявлении скромности.

Джордан мило засмеялась и вскинула голову, привлекая внимание к великолепной гриве медно-рыжих волос. Ее локоны были распущены по обнаженным плечам, ниспадая на бледные выпуклости груди.

Он почувствовал жар в паху и стиснул зубы, не желая давать волю эмоциям. Dios. Его либидо спало несколько месяцев и теперь пробудилось, реагируя на ЭТУ женщину?

Джордан перепутала движения и засмеялась снова, потом споткнулась и непременно упала бы, если бы Делмар не обхватил ее за талию, удержав от падения.

Вдруг музыка остановилась, и четыре пары удивленных глаз уставились на него.

– Сеньор! – Экономка вскочила с поразительной ловкостью для женщины ее возраста. – Мы не ждали вас так скоро.

– Я заметил, – ответ Ксавье прозвучал резче, чем он рассчитывал. Но то, как они все смотрели на него, заставило его почувствовать себя чужаком в своем собственном доме, и ему это не понравилось.

– Приготовить вам обед? – предложила Роза.

– Да. Сэндвич сойдет. Принесите его в кабинет, пожалуйста.

Он повернулся к Джордан и с удовлетворением заметил, что Делмар убрал руки с ее талии и отошел в сторону.

– Мисс Уолш, – сказал Ксавье, – позвольте сказать несколько слов наедине, если вы можете прервать ваш урок танцев.

Не давая ей возможности ответить, он повернулся и пошел обратно на виллу, чтобы забрать свой портфель, прежде чем отправиться в кабинет. Предполагая, что она идет где-то позади, он не замедлил шаг, пока не дошел до двери. Остановившись, Ксавье оглянулся – ее нигде не было видно.

Его рот скривился в усмешке. Адская женщина!

Он бросил портфель на стол, вернулся в коридор.

Наконец, как только он начал размышлять, бросила ли Джордан ему вызов, она появилась за углом в дальнем конце коридора и, заметив его ожидание, поспешила к нему. Джордан остановилась перед ним, тяжело дыша, каждый вздох вздымал ее высокую грудь.

Ксавье стиснул зубы.

– Вы заблудились? – спросил он сухо.

– Конечно, я заблудилась. – Ее резкий ответ заставил его отступить.

– Это был сарказм.

Джордан бросила на него странный взгляд, прижав руки к бедрам, и выдохнула, сдувая непослушную прядь волос с лица.

– Если вы действительно хотите знать, я и правда заблудилась. Вы убежали так быстро, что я не успела догнать и свернула не туда на кухне. Я не знала, куда вы пошли, а это здание… до смешного огромное.

Внезапная возможность посмеяться помогла Ксавье расслабиться. Он удивленно приподнял бровь:

– Вы считаете мой дом нелепым?

Ее глаза расширились от удивления, и на лице отразилась тревога.

– Конечно нет! – выпалила она. – Я только хотела сказать… я имела в виду, что я не…

Джордан прикусила губу, чем сразу же привлекла Ксавье – во-первых, она прекратила заикаться, а во-вторых, обратила его внимание на пухлость своих губ. Он сбился с мысли, пока она сделала глубокий вдох и снова заговорила.

– У вас очень красивый дом, – сказала Джордан медленно, как будто тщательно выбирая каждое слово. – Вообще-то, удивительный дом. Просто мои способности ориентироваться на местности безнадежны и… ну, вилла довольно…

Она отчаянно жестикулировала, пытаясь подобрать подходящее слово.

– Большая? – он предложил свой вариант.

Джордан закашляла, щеки ее пылали, как горячие угли.

– Именно.

Более жестокий человек помучил бы ее дольше, но Ксавье не был таким уж беспощадным. Кроме того, он забеспокоился, откуда появилось желание дразнить и провоцировать, или, что более опасно, к чему это может привести. Поэтому лучше просто остановиться. Тот факт, что Джордан уже заставила его бросаться от возбуждения к гневу и обратно в течение нескольких минут, был достаточно тревожным. Ведь обычно он жестко контролировал свои эмоции.

Ксавье пригласил ее жестом в комнату, закрыл дверь за ней и подошел к столу.

– Надеюсь, вы не сердитесь на Розу, Альфонсо и Делмара? – спросила Джордан.

Он повернулся и посмотрел на нее. Она стояла посреди комнаты, такая соблазнительная, крепко обхватив себя руками, прикрывая грудь.

– У меня есть на то причины?

Джордан нахмурилась.

– Я не знаю. Почему вы спрашиваете меня? Это вы ворвались сюда так, как будто хотели кого-то придушить.

Ксавье действительно хотел придушить. Делмара. И он не мог объяснить свое желание логически. Все, что он знал, – это то, что ему не нравилось видеть руки молодого человека на ней. Чем еще, кроме танцев, они занимались последние двадцать четыре часа?

Отвечала ли она ему взаимностью?

Боль пронзила его сердце, и Ксавье понял, что его зубы крепко стиснуты. Расслабившись, он сел на край стола и скрестил лодыжки. Хорошие манеры диктуют, чтобы он предложил даме стул, но он не чувствовал себя рыцарем сейчас.

И ему больше нравилось, когда Джордан стояла в центре его старинного персидского ковра, где он мог ее видеть. Всю ее.

Он понимал, что ей неудобно, и ему это понравилось – возможно, даже слишком.

Может, он все же был жесток. Он свободно скрестил руки на груди.

– Я не привык к тому, что гости в моем доме общаются с персоналом.

Джордан гордо подняла подбородок.

– Возможно, вашим сотрудникам не пришлось бы развлекать вашего гостя, если бы вы остались дома. Во всяком случае, вы должны благодарить их. Роза и Альфонсо очень щедро оказали мне то каталонское гостеприимство, которое вы обещали.

– А Делмар? – не удержался Ксав.

Джордан нахмурилась.

– Конечно. Делмар тоже. Они все были исключительно добры. Надеюсь, вы понимаете, как вам повезло, что они у вас есть, – добавила Джордан тоном, подразумевающим, что она считает его недостойным такой прислуги.

Ну, что ж… похоже, его маленькая медсестричка – ревностный защитник обиженных.

Ксав нахмурился – «его маленькая медсестричка»?.. Джордан Уолш вовсе не его.

Он развернулся и оттолкнулся от стола. Пора закончить этот разговор. Была причина, по которой она должна оставаться здесь, и это не доставляло ему удовольствия.

Тот факт, что этот короткий обмен мнениями не только разжег желание, но и пробудил в нем глубокое чувство, что Джордан Уолш была женщиной искренней. Ей явно не хватало лукавства, чтобы скрывать какие-то коварные замыслы, однако она довольно иронична.

Ксавье не отрицал, что может быть безжалостным, когда того требует ситуация, но он никогда не поступался своими принципами. Не предпринимал таких действий, которые не мог бы оправдать безоговорочно.

За эти годы его младший брат много раз называл его слишком правильным – обычно тогда, когда Ксав брал его с собой на задание, если требовалось надавить на несговорчивого партнера.

Рамон никогда не поймет. Как ему понять? В его венах течет кровь их родителей. Кровь нескольких поколений испанской аристократии. Ему никогда не приходилось терпеть эти косые взгляды. Ехидные, неуважительные комментарии, отпущенные вслед.

Однажды, когда они были подростками, Рамон избил своего двоюродного брата Диего, услышав, как тот назвал Ксава дворнягой. Но как же Рамон был зол на самого Ксава за отказ участвовать в этой драке!

Именно этого Рамон и не понимал. Ксав не мог позволить себе опуститься до уровня своих мучителей. Он обязан был быть лучше. Всеми возможными способами. Поддержание твердого морального ориентира, обеспечение безупречности его репутации – вот что дало ему возможность подняться над своими недоброжелателями и доказать себе и всем остальным, что он лучше.

Вчера он уговорил мисс Уолш принять его предложение о гостеприимстве. Это заставило его поступиться принципами, ведь, чтобы сделать это, нужно было действовать решительно. И он готов был сделать это снова при необходимости.

– К сожалению, я не смог быть здесь вчера вечером, – сказал он извиняющимся тоном. – Я уверен, вы понимаете, что мне нужно управлять компанией, и есть моменты, когда работа стоит на первом месте. Вы правы, – добавил он. – Мне повезло, что у меня такие хорошие сотрудники. Я знал, что Роза отлично устроит вас в мое отсутствие.

Решив, что сейчас не идеальное время, чтобы представить Джордан документ о неразглашении, он подошел к двери и открыл ее.

– Я с нетерпением жду встречи с вами за ужином сегодня вечером, мисс Уолш. А сейчас у меня еще много работы. Прошу меня извинить…

Джордан долго молча смотрела ему в глаза, так что у него даже появилось неприятное ощущение, что его разоблачили. Как будто эти необыкновенные карие глаза могли проникнуть в глубины его души и увидеть все недостатки и изъяны, которых он сам тайно боялся.

Затем она моргнула, и странное чувство исчезло. Она вздохнула и молча вышла из комнаты.

* * *

В тот вечер Джордан тщательно готовилась к ужину. Она приняла душ, сделала укладку и надела единственный наряд, который был у нее с собой: золотые брюки палаццо и черный атласный топ. Она даже нанесла макияж, чуть смягчив веснушки легкой основой, подкрасив ресницы и добавив вишневого блеска на губы.

Джордан делала это не для того, чтобы произвести впечатление на мистера Всемогущего. Наряд и макияж нужны были ей самой для большей уверенности в себе. Ей не хотелось снова почувствовать себя уязвимой, как сегодня, когда он заставил ее стоять посреди кабинета, будто непослушную школьницу перед директором.

Ксавье был невыносимо высокомерным. И в то же время раздражающе, умопомрачительно красивым.

Ксавье Де Ла Вега родился от дочери простого фермера, но он был аристократом во всех отношениях, кроме крови.

И придурком. Как ему не понравилось, что она общалась с его персоналом! Джордан отказывалась верить, что он был таким снобом. Неужели он считал людей, которые работали на него, слишком недостойными, чтобы общаться с ними. Это совсем не соответствовало рассказам Розы и Альфонсо о нем.

Несколько раз в разговоре они упоминали о своем работодателе очень уважительно и даже тепло.

Нет. Наверное, что-то другое спровоцировало его недовольство. Она просто не понимала, что.

Вздохнув, Джордан надела черные туфли на шпильках.

Она не могла игнорировать вспышки желания при его приближении и постоянно боялась выдать себя. Все было очень и очень непросто.

Неудивительно, что сердце Джордан ушло в пятки, когда она спускалась вниз.

По крайней мере, она не заблудилась по пути в столовую сегодня вечером, наконец запомнив расположение комнат на вилле. Она задержалась в коридоре, как прошлым вечером, дотронулась нервной рукой до волос. Затем вошла в столовую.

Она была пуста.

Джордан взглянула на длинный полированный обеденный стол. Сегодня на нем ничего не было.

– Я подумал, что вы захотите поужинать на свежем воздухе.

Глубокий голос раздался из-за спины, и она повернулась.

– Приношу свои извинения, – сказал Ксавье со сдержанной улыбкой. – Я не хотел вас напугать.

Она улыбнулась и покачала головой, хотя ее сердце отчаянно колотилось.

В шелковой рубашке того же оттенка стального серого, что и глаза, Ксавье выглядел убийственно привлекательным. Его темные волосы были отброшены со лба, и он побрился, отчего его загорелый подбородок казался еще более внушительным.

– Все в порядке, – сказала Джордан, затаив дыхание. – И да, на открытом воздухе – звучит здорово.

Он провел ее через французские двери в дальнем конце столовой на террасу, где был красиво накрыт стол на двоих. Летнее солнце начало спускаться к горизонту, а теплоту вечера смягчал легкий ветерок с океана.

Он отодвинул для нее кресло.

– Роза упомянула, что вы ужинали здесь вчера. И я решил, что вы не откажетесь сделать это снова сегодня вечером.

Джордан села, ощущение его близости вызвало мурашки по спине. Когда Ксавье отошел, чтобы сесть за стол, она уловила тот же аромат сандала и цитрусовых, как и вчера в автомобиле.

– Спасибо, – пробормотала она, удивляясь и немного опасаясь, что он такой… милый. – Вы закончили свою работу сегодня днем? – вежливо спросила она.

– Моя работа никогда не заканчивается.

Она различила саркастические нотки в его голосе, но без намека на недовольство. Это был просто факт.