Текст книги "Хозяйка «Логова»"

Я с удивлением проследила, как лошадь и сорванец удалились от места встречи, а до того хмурый Асд вдруг расплылся в предвкушающей улыбке:

– Покормишь?

– А, так там только разогреть… – вспомнила я о наличии блюд и услышала невероятное:

– Нас двадцать семь, и все очень голодные.

Глава 5

Двадцать семь!

Двадцать семь!

Я убью Дори. Нет, я линчую Гилта! Уж этот гад явно знал, когда прибудет так называемый обоз, или догадывался. Хотя чего далеко ходить, вон Асд сидит в столовой, уж его-то я стукнуть могу за то, что не предупредил о скором явлении!

С этими добрыми мыслями вышла в зал и села напротив оборотня. Его сотоварищи по переходу через горы уже поели и наслаждались сладкими булочками с компотом, благосклонно улыбались мне и подмигивали моим помощницам. Девчата на них внимания не обращали, слаженно убирали со столов, не поднимая взгляда на новых постояльцев. Устали, это было видно невооруженным взглядом, я и сама начинала клевать носом, а на дворе еще не вечер. Сейчас им всем ванну приготовь, комнаты протопи, кровати расстели, вещи разнеси, разложи… чтоб их! Когда постояльцы прибывают по двое-трое каждые два часа, справиться легче, но когда вот так – гурьбой, обслужить их невероятно сложно. Тороп и Тимка уже растопили камины в шести комнатах, где новоприбывшие будут спать по двое, осталось еще пять, где гости разместятся по трое. И пойдем мы с девчатами набирать для них ванны, таская воду в ведрах от кранов, что стоят в каждом коридоре. Я могла бы радоваться своей прошлой прозорливости и тому, что каждую комнату оснастила натопителем от камина и канализационным сливом, но как представлю восемь ведер на постояльца, так дурно и становится. Потому что в преддверии снегов мною наняты четыре хрупкие помощницы, а не толпа здоровых мужиков.

И это называется, система не справляется. А что будет весной? Когда через нашу заставу протянется дорога, соединяющая две столицы ранее враждебных государств, и поток посетителей увеличится вдвое, если не впятеро. Ответ прост. Ужас будет. «Логову» нужен капитальный ремонт, но он выльется в неподъемную копеечку. От бессилия и предстоящего забега с ведрами глухо застонала.

– Тора, ты чего? – забеспокоился оборотень. – Что-то случилось?

– Да! Хочу центральное отопление с котлом и водопровод под напором!

– А у тебя разве нет такого? – удивился Асд с усмешкой. – Ты же только после ванны постояльцев пускаешь в кровать.

– Ага, пускаю. И ты ошибся, здесь нет центрального отопления.

– Как же вы тогда?..

– Ручками, – пожаловалась я и встала с тяжелым вздохом.

– Постой, – оборотень ногой двинул мой стул к столу, и я как подкошенная плюхнулась на сиденье, – то есть до сих пор вы ванные вручную набирали?

– Да.

– А смыв в отхожем месте? – вопросил он тихо.

– А это как раз вода из ванн с верхнего этажа, которая идет в зачарованные баки… – Увидев взгляд оборотня, постаралась объяснить доходчивее: – То есть все на первом этаже смывается водой из ванных со второго, а вот все, что на втором, из бочек на чердаке. Мы их раз в месяц наполняем.

– Мудрено, – задумчиво протянул он, и не понять, то ли похвалил, то ли посетовал на сложность.

– Так расход воды меньше и экономия… – попыталась встать, но двуликий опять не дал.

– Да сиди ты! – махнул рукой и отдал приказ пятерым из своих спутников: – Северный, Тагро, Упы и вы, братья Кио, подняться наверх, найти Торопа с мальчишкой, помочь в растопке и с наполнением ванн. – Затем посмотрел на меня и спросил сурово: – К натопителям сама подключишь или доверишь моим?

– А справятся… – я не договорила, на лице оборотня появилась лукавая улыбка. – Доверю!

Радостная опустилась на стул, позвала к себе Асю, попросила принести булочку и крепкий чай, а еще сказала, что девчата до вечера могут отдохнуть. И настроение мое устремилось в гору, и даже пение, доносимое ветром, не портило его.

Как оказалось, вместе с четой Тюри увязались отнюдь не вольные актеры, а неподвластные служащие семьи: два охранника Эванаса, две горничные Алиссии и личный учитель пения, так называемый куратор голоса. Эту должность занимала пожилая дама с осанкой королевы, седыми локонами в буйной рыжей шевелюре и несгибаемой волей. После ночного романса «Колокольчика звон» она, как и мадам Ивир, поймала певунью на фальши и вот уже без малого два часа третировала… То есть тренировала в закрытом помещении на периферии «Логова», иными словами, на сеновале.

Грела мысль о том, что после пения по указке Алиссия лишний раз рта не откроет, и будет нам тишина: без одергиваний, понуканий, капризов, неприятных или же унизительных сравнений. А впрочем, я уже знаю, как с ней поступить в случае очередного бунта, четверть капли дурмана на бокал, и прощай проблема.

Столовая вскоре опустела, остались только двое старых постояльцев, Асд и я. Появилась возможность обо всем расспросить оборотня:

– Так, та пятерка – твои сородичи. – Он кивнул с гордым видом. – А остальные, получается…

– Кровососики, – оборотень расплылся в широкой улыбке и хлопнул себя по лбу: – Совсем забыл, что обязался отчитаться их клыкастой мамуле.

– Оба хороши, – тихо усмехнулась я, наблюдая за тем, как двуликий выудил из-за пазухи знакомый мне черный конверт, листок и перо и со шкодливым выражением лица отправил записку вампиру.

Конверт вернулся через минуту и зашипел при открытии.

– Так-так… – взгляд оборотня вначале полыхнул интересом, а затем помрачнел.

– Что там?

– Ничего хорошего, – вздохнул он и протянул тоскливо, почти что проскулил: – Завтра ночью отбываем и даже не попробуем твоих пышек-пирожков. – И взгляд такой, что сложно не понять, Асд просит снизойти до бедных и несчастных собачек и кровососиков.

– Ладно-ладно. Так и быть, с собой вам наготовлю, – и чтобы не сильно радовался, добавила: – но у меня условие. Где-то в Тарии застряла моя посылка с горелкой, тканью и мелочами для «Логова», и она мне очень нужна до снегов.

– Тьфу ты! – фыркнул двуликий беззлобно. – Я-то думал, чего посущественнее попросишь, а ты… Хозяйка.

– Какая есть.

– Хоть бы что-то для себя попросила, например: мужика на ночь, шерстяную грелку в постель или волка под седло. Вначале ты на нем, затем он на тебе… – не договорил, получил пустой чашкой по лбу. – Ай! – Увидел, как я берусь за тарелку, вскинул руки. – Да шучу я, шучу…

Кивнула, но хмурого взгляда не отвела. И он ответил таким же.

– Спасибо, конечно, что чашка неполной была, но что ж так сразу драться-то? Ты бы хоть для начала словесное предупреждение выдвинула, а затем уж…

Вот тут я насторожилась, вспомнила, как гости на помощниц смотрели, спросила:

– А что, Гилт об излишнем идиотизме не предупредил?

– Шипел что-то о неуместных шутках, их последствиях и о твоей тяжелой руке. Но я занят был и не вслушивался, да и толку – в подробности клыкастый не вдавался.

– И правильно, о том, что он по шее получил, особо распространяться неохота. Но я надеюсь, ты теперь сам все уяснил. – Посмотрела так, чтобы оборотень понял – хочешь пирожков в дорогу, от шуток воздержись. Однако его не проняло.

– Гилт? По шее?! За что?

– За то, что скалился одной из девушек.

Забрала из его рук свою чашку, водрузила на опустевшую тарелку и уже думала уйти, когда двуликий неожиданно спросил:

– Какой девушке он скалился? Не томи, говори скорее, а лучше покажи. – И таким тоном это произнес проникновенным, что я слукавила и указала на Алиссию Тюри, гордо шествующую через двор к харчевне. Волосы развеваются на ветру, глаза горят, губы пунцовые, кожа алебастровая с робким морозным румянцем. Я сама бы восхищенно засмотрелась на медам, если бы не знала, какая она гадина.

– Гм, красивая стерва, но… А ладно, если рот заткнуть, вполне так ничего.

Посуда выскользнула из моих рук и со звоном попадала на стол.

– Асд, ты решил за ней приударить? Но она замужем, к тому же звезда театра и самая настоящая капризная дрянь, – вспылила я. А в ответ усмешка:

– Почему бы и нет? Гилт на совсем уж плохое заглядываться не станет. – Ухмыльнулся и поднялся с завораживающей грацией матерого волка.

– А ну сел! – по возможности грозно потребовала я и даже за локоть дернула. Успеха не добилась, обратно не посадила, но хоть от вошедшей Алиссии отвлекла. – У вас с Гилтом что, соревнования, кто больше девок под себя подомнет?

– Нет. Вообще-то раньше только на тебя и твою готовку спорили. Но теперь, когда ты безвозвратно утеряна в замужестве, приходится искать альтернативы.

– Какие альтер… – начала было я и осознала невероятное – он серьезен как никогда. – Что значит безвозвратно утеряна?

– Так ты же замужем, – развел Асд руками и хотел устремиться к певице, но я опять дернула его на себя.

– Но мой муж потеряшка, а значит… – посмотрела на хмыкнувшего оборотня и, не скрывая ужаса, спросила: – Он что, вернется?!

Руки опустились, сердце замерло.

– Кто знает, – ответил двуликий и вышел из-за стола.

– Асд! – позвала я громко, но гад хвостатый даже не обернулся. Сбежал.

И я бы в два счета его догнала, за барки схватила и правду вытряхнула, но мне дорогу заступила раздосадованная звезда.

– Чай мне и сахарный рогалик.

– Сегодня только булочки, – ответила я, не зная, как от нее избавиться. Но Тюри неожиданно всхлипнула: «Дайте сладкое хоть что-нибудь!» – и я осталась. С Асдом чуть позже разберусь, а сейчас предотвращу голодную истерику. – Одну минуту.

Влетела на кухню, в считаные мгновения разогрела порцию обеда на одного, украсила мясо зеленью, добавила к картошке соус, который медам пусть и охаяла, но съела. Так же водрузила на поднос чайник с чаем на травах и булочку с изюмом и сушеной вишней. Подумала и добавила еще одну, с яблоком. Это все я споро выложила на стол перед подозрительно тихой Алиссией, но вместо спасибо услышала обычный для нее укор:

– Вы не уложились в минуту. И мясо я не заказывала.

– От заведения, бесплатно! – выдала я коронную фразу господина Тюри, который с лихвой оплатил трехдневный «сеновал» для всех семерых постояльцев.

– В таком случае подайте еще кофе, – буркнула она и замолчала так, словно бы еще что-то хотела сказать.

– В него чего-нибудь плеснуть? – догадалась я по ее вороватому взгляду на дверь из прихожей.

– Две порции.

Что ж, исполним. Приготовила кофе и плеснула в него две порции коньяка. Когда я вернулась в зал, за столом Тюри уже сидела куратор голоса, отщипывала кусочки от булочки с изюмом и царственно отправляла их в рот. Я даже засмотрелась на церемонность ее движений, пока до меня не долетел довольный голос медам:

– А вот и ваш кофе! – И смиренно с извинением: – Надеюсь, вы не посчитаете, что я позволила себе лишнего, добавив туда немного горячительного.

Звезда театра подалась мне навстречу, захватила с подноса чашку и самолично водрузила ее на стол перед смущенной дамой.

– Не переживайте, мужу ни слова не скажу, все только между нами, – прошептала Алиссия и посмотрела на меня так, что я тотчас принялась вспоминать о каком-нибудь важном деле. Например, о погоне за оборотнем.

А змея может быть очаровательной, когда преследует собственные цели. Теперь ясно, почему на ней женился Тюри, оценил не только голос, но и актерские данные.

– Что ж, мне пора, – произнесла я с улыбкой и, уже выходя из столовой, добавила: – В дальнейшем вас обслужат помощницы.

Асда я не нашла ни наверху, ни во дворе, ни на сеновале, куда вели свежие следы его сапог. Зато успела полюбоваться на то, как споро его сородичи разносят воду по комнатам. Они не воспользовались ведрами, а взяли у Торопа большие бадьи объемом в четыре ведра, поэтому к моменту моего явления нелюди почти справились с заданием. Довольные и счастливые, они обменивались едкими подколками и подмигивали Тимке, который давил на кран и накачивал воду. Но стоило попросить помощи в поиске их предводителя, все они отказались куда-либо идти по причине усталости, и малец их поддержал, сказав, что у командующего обозом важная встреча.

– С кем? Где? Когда?

– Не знаю! – братец со смехом унесся догонять оборотней.

– Диверсия, – улыбнулся Тороп, сложил бадьи в кладовке и похлопал меня по плечу. – Не расстраивайся, парень растет.

– Да я ни слова на эту тему. Хотя обидно, конечно, но… – протяжно выдохнула и задала волнующий меня вопрос: – Ты знаешь, где Асд?

Качнул головой:

– Знаю лишь, что он очень занят и уезжают они завтра в ночь.

– И наберут с собой пирожков.

– Хороший знак, – похвалил вояка, – наготовьте с девчатами побольше, и слух о «Логове» распространится за многие километры от нас.

– Тороп, они все съедят на первом же привале, это во-первых, а во-вторых, откуда мысли о широкой известности.

Бывший вояка покачал головой, произнес с укоризной:

– Может, и съедят, но вспоминать о ней будут долго, нудно и вслух, это во-первых, а во-вторых, слух о «Логове» дойдет до столицы. Не думаешь же ты, что они идут в Данирш.

Он сказал, а я и вспомнила! Данирш. Письмо. Муж-потеряшка. Сбежавший от ответа Асд. Ну почему мне кажется, что в этой мирной неосведомленности я упускаю что-то важное! Что-то существенное, касающееся меня! И это что-то гады-нелюди таят по просьбе Дори, а тот, истинный тариец, все скрывает в угоду личной прихоти.

– Мне нужно уехать.

– Куда? – забеспокоился Тороп.

– В храм, хочу узнать, что упустила.

И узнаю. Ведь если Суо провел наш с потеряшкой брак по всем законам, значит, у благочестивого Ясмина должен храниться свиток копий родовой книги Дори.

* * *

Сглупила. Ой, как же я сглупила.

Не поевшая толком, не отдохнувшая покинула «Логово» на ночь глядя. И пусть в этот раз вооружилась не на шутку, но попала в самое затишье перед бурей. Другой бы этой поре обрадовался, но я-то уже ученая, знала – еще немного, и по всему склону развернется снежный ад. Назад возвратиться не успею, а до храма добраться еще оставался ничтожный шанс. И я пришпорила Мартину, пригнулась к ее шее и невесть каким образом добралась к белым воротам за несколько секунд до страшной непогоды. Едва открыла калитку и завела Мартину во двор, как бушующий мрак опустился на наше предгорье. Завыл, застонал, затрещал, ломая деревья, сдирая сугробы со скалы, кроша камень и срывая дерн.

Калитку я тотчас захлопнула, обернулась и не поверила собственным глазам: во дворе храма было тихо, сухо и тепло. А где снег, где грязь, лед, лужи, в конце-то концов? Тут же, по моим воспоминаниям, должны быть огромные сугробы, замерзшие озера и гигантские сосульки, коими славилась эта божья обитель! Оглянулась по сторонам, подмечая и новые кадки с зелеными растениями, и тяжелые деревянные скамейки, белый скальник, ползущий по стене, и только потом сообразила посмотреть наверх. Туда, где в черноте неба дрожит и переливается магический купол. И тонкая вязь его плетений, перемежаясь со смутно знакомыми рунами, белым сиянием озаряет все вокруг. И нет сомнений, я сейчас воочию вижу откуп за наш с Дори брак.

– Сато Суо, чтоб тебя!

Кобыла поддержала меня громким ржанием, и боковая дверь храма тут же отворилась, выпуская благочестивого хранителя, босого, в светло-зеленом переднике, повязанном поверх подвернутых штанов, с ножницами в одной руке и лейкой в другой.

– Доброго дня вам, Ясмин, – сказала, стараясь не глазеть на впалую грудь мужчины и на татуировку хранителя брачных уз, что опоясывает его и ползет по бокам от пояса до шеи. – Извините, что отрываю…

– Торика ЭлЛорвил Дори! Света и радости вам и вашему супругу! – Садовый инвентарь из рук служителя быстро перекочевал на ближайшую скамью. А сам Ясмин выудил из передника яблоко, протянул его Мартине и, взяв меня за руки, вопросил: – Вы пришли за благословением на рождение сына?

Моя лошадь подавилась, я остолбенела.

– А… – абсурд, хотелось сказать мне, но слова закончились, ибо хранитель брачных уз решил пояснить свое предположение.

– Ваш муж был так счастлив вернуться к вам после войны и повторить клятвы, что обещался в этом же году построить дом, посадить дерево и зачать первенца. Росток дерева я ему уже подарил, разрешение на строительство подписал, дело осталось только за…

И с каждым словом благочестивого мне становилось все хуже и хуже. Брак настоящий, никакой фикции, его благословили не только боги, хранитель рода, но и служитель храма. И если Таллик вернется, я вновь стану бесправной…

– Вы побледнели, – заметил Ясмин и обрадовался, – так вас уже можно поздравить? Простите мою невнимательность! А я держу вас во дворе… – С этими словами он повел меня в храм, забрал мой плащ, куртку и перчатки, усадил на диванчик в приемной у алтаря и подал чашку воды. А сам отправился устроить Мартину, ибо метель разыгралась нешуточная, успокоится не скоро, и назад он меня одну не отпустит, и уж точно не на лошади верхом.

Сглупила. Ой, как же я сглупила – с побегом, с браком, со всем!

Нужно было встретить Инваго с хлебом, солью, бутылью вина. Выслушать его предложение брака, мягко от него отказаться и найти альтернативное решение. И была бы я для них слепая, как все, но вменяемая. Обозы бы с удивлением встречала и всех нелюдей, как и раньше, принимала за простых мужиков. Но кто ж знал, что все так обернется? Что не будет казней, грабежа, издевательств, насилия и многочисленных смертей как при Даруше Темном. А он в свое время так же клятвенно заверял, что принесет в Гьязу лишь мир и покой. Впрочем, он и не обманул, мой родной город стерт с лица земли вместе с жителями.

Я вздрогнула от жутких картин прошлого, а затем еще раз, когда переодевшийся служитель храма прикоснулся к моему плечу.

– Торика, вы плачете. Что-то случилось?

– Это от счастья, – всхлипнула я и стерла горячие слезы. А ведь обещала себе и Торопу – не вспоминать, не бередить завесой скрытые раны. – Извините, благочестивый Ясмин, но я здесь не за благословением на рождение сына.

– Жаль, а я вам его уже дал, – улыбнулся он. Присел рядом со мной, взял за руку. – Итак, что же вы хотели?

Выждав немного и приведя дыхание в норму, я попросила свиток копий родовой книги Дори. Думала, он откажет, но хранитель брачных уз обрадовался моей просьбе вдвое больше, чем возможной беременности, и стремительно скрылся за алтарем.

И уже оттуда, из глубины храма, ко мне долетал его счастливый голос:

– Торика, вы первая и единственная вдовийка, кто изъявил желание больше узнать о своем иноземном муже и истоках его рода! Какая удача. Теперь можно не беспокоиться о счастье вашей пары… вы действительно найдете путь друг к другу. – С этими словами Ясмин вернулся, неся тонкий свиток.

– Спасибо. – Я чихнула. Суо действительно провел брак по всем законам и не забыл покрыть свиток сантиметровым слоем пыли, накопившейся за пять лет.

– Пожалуйста, – заверил благочестивый и предложил: – Чаю?

– Не откажусь.

Обычный с виду предмет был магическим и хранил в себе не один туго свернутый лист, а сотню с лишним, как и копируемая им книга. Вначале шла история рода, которая обновлялась по ходу времени, затем права и обязанности супругов, хранителя рода и невероятно краткие сведения о бесценной реликвии, ради которой Таллик Дори на мне женился. Вернее, ради сохранения которой на мне женили потеряшку.

Сидя в небольшой комнатушке, более похожей на келью с узкой бойницей под потолком, я начала изучение свитка со строк о реликвии, а все потому, что в истории рода именно она являлась причиной большинства скоропостижных смертей. Преемственность шла по линии первенцев мужского пола, достигших тридцати одного года. Если наследник до этого возраста не доживал, реликвия переходила к следующему первенцу рода, достигшему возраста сорока одного года, если и этот не выживал, ее в свои руки получал уже более дальний кузен – троюродный, в возрасте пятидесяти одного года. И бывали в роду периоды, когда реликвия десятилетиями «вырезала» мужское поголовье, а в конечном счете попадала в руки чистокровного наследника, успевшего за это время подрасти. Вспомнив о сказанном Дори, я пришла к выводу, что сейчас настал или вот-вот настанет приблизительно такой же период. Таллик потерялся, его отца уже нет в живых, Инваго не наследник… И зачем им понадобилась фиктивная жена со стажем семейной жизни? Или это одно из условия получения реликвии?

– Проверим.

Я вернулась к родовому древу и продолжила анализ наследников. Прадед Дори при получении реликвии был женат, дед женат, отец женат, Таллик женат…

– Чтоб тебя! – громкое восклицание вырвалось против воли и потревожило благочестивого Ясмина в соседней комнатушке. Выждав, когда он затихнет, я вновь взялась за свиток, негодуя и сердясь. Я же пять минут назад смотрела на этот лист, и Талла там не было, как и Инваго. А теперь оба имени стоят рядышком, впритык. Мгновение раздумывала о происходящей здесь и сейчас бесовщине, а затем посмотрела на список наследников. И точно. Вот последнее имя отца Дори и больше никаких не…

А в следующее мгновение на бумаге появилось имя последнего наследника, моего мужа – потеряшки и портрет оного в профиль. Свиток выпал из моих рук.

Святая Иллирия! Что же это получается? Талл жив и, вполне возможно, вернется? Я убью Дори!

Последнюю мысль произнесла вслух, и, судя по всему, громко. В дверь постучали:

– Торика, у вас все в порядке?

– Да-да, простите. Просто… – не зная, что соврать, припомнила слова вампира о новых возможностях, даруемых мне этим браком. – Я в невероятном удивлении от… приобретенных мною прав.

– Понимаю. – Служитель храма издал смешок и поделился своим мнением на этот счет: – Мне они тоже понравились. Внимательно прочитайте пункты об управлении хозяйством, детях и супружеских долгах.

– А что там по третьему пункту? – Я достала свиток из-под кровати, развернула нужные листы с правами и обязанностями.

– За неисполнение оных муж платит золотом, – порадовал Ясмин и ушел к себе.

– Хм, что же это получается, у моего супруга пять лет неустойки?

Некоторое время я взвешивала все «за» и «против», а затем пришла к выводу: раз уж тариец сделал мой брак с Талликом настоящим, почему бы и мне не войти в права супруги по-настоящему. С этой мыслью я вышла в храм, нашла чистый лист, металлическое перо с чернилами и вернулась в комнату, подбивать, так сказать, все причитающееся. Кажется, центральное отопление с котлом и водопровод под напором обойдутся мне гораздо дешевле.