Текст книги "Два мира и любовь"
Автор книги: Арье Вудка
Жанр: Поэзия, Поэзия и Драматургия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Шрифт:
-
100%
+
Арье Вудка
Два мира и любовь. Стихи 1969-2016
Моей самой младшей дочери, родившейся 29 июля 2016 года в Израиле, посвящается эта книга
Моя малышка! Пусть на твоем жизненном пути тебя естественно, как дыхание, сопровождают три столь тяжко обретенных мной достояния: Вс-вышний, Родина, Любовь.
За колючей проволокой
(Мордовия, Урал, Владимирский централ)
Владимирский централ
Недошедшим
Не той мы утробы,
Нам жить здесь нельзя:
Чужие сугробы,
Не наша земля.
С нас смоет кручину
Кинерет родной.
Чужбина, чужбина,
Пусти нас домой!
Надежда истлела,
Иссякло тепло,
И серое небо
На землю легло.
Душа улетает
На вечный покой —
Чужбина седая
Пустила домой.
Потоп
Вздымается пучины буйный демон.
Над гибелью – один ковчег святой.
Давно плывут акулы над Эдемом,
И небо перемешано с водой.
Когда лишь волны выли нам в ответ,
И не было опоры даже в вере,
Мне голубь нес оливковую ветвь,
Как весть о том, что есть на свете берег.
Пусть воет вал, отвыкший от преград,
И снова в борт гремит удар жестокий —
Страна моя встаёт, как Арарат,
Над водами вспенёнными порока.
И слабенький проросший стебелек,
Склонясь на непросохший скользкий камень,
Любуется, как радугу зажег
Вс-вышний светозарными мазками.
Бар Гиора
Себя запомнил он в борьбе.
Его скрутила сила злая,
И смерть готовит он себе,
Кулак от ярости сжимая.
Но как-то разом, как-то вдруг
С души спадает тяжкий панцирь.
С улыбкой смотрит он вокруг:
Неужто это душный карцер?
Как будто орды злобных туч
Пролились ласковою влагой,
И каждый камень, каждый луч
Забрезжил вдруг безбрежным благом.
Душа, испивши Б-жий свет,
Лазурней утреннего плёса.
Ей нет страданий, смерти нет,
И отовсюду счастье льётся.
«Умывалась заря в Иордане…»
Умывалась заря в Иордане,
И звенел, наполняясь, кувшин.
Выходил Гилеад на свиданье,
Одеяла снимая с вершин.
Беззаботно щебечет поляна
Под дыханием робким тепла…
О, родная земля Ханаана,
Не глазами я видел тебя!
«Консервы из немертвых тел…»
Консервы из немертвых тел.
Решетка. Круглое оконце.
Там тополиная «метель»
По синеве несется к солнцу…
«Бестрепетно сомкнулись веки встречные…»
Бестрепетно сомкнулись веки встречные.
Спокоен скрип небесного порога.
А у меня в запасе – веки вечные
И трубный рокот рокового рога.
Умчалась моя детская неистовость
В забытый мир, столь чуждый и огромный.
Над изголовьем ветер перелистывает
Страницы снега, времени и дремы.
«Почему я не там, где тревога…»
Почему я не там, где тревога,
Где восторг – невозможного грани,
Где Кинерет, как зеркало Б-га,
Ярко блещет в зеленой оправе?
«Суетой одуряющий город…»
Суетой одуряющий город
Бесконечно, привычно чужой.
Но горячее сердце нескоро
Обрастает незримой межой.
И тогда от троллейбусной давки,
От знакомых, толпы и бесед
В кафетериях, вжатых в прилавки,
Ты уходишь, как будто во сне.
За высоким кирпичным забором —
Позабытых могил уголок
И скамейка в тени, на которой
Я сидел после долгих дорог.
Наклоненные старые плиты
Затаили родные слова,
И Давида звезда на граните,
И повсюду – глухая трава.
И деревьев беседа лесная
Протекает, как день, не спеша.
Только там – почему, я не знаю —
До глубин отдыхала душа.
«И дыхание мерзнет в усах…»
И дыхание мерзнет в усах,
И над смуглым румянцем заката,
В синеве переходно-крылатой,
Заиграла звезда на весах.
Сосны черные в дальних лесах —
Сторожами на ясной полоске,
Догорающей тающим воском,
Замерзающей в звездных слезах.
«Да воспрянет Г-сподь в жуткой славе огня…»
Да воспрянет Г-сподь в жуткой славе огня,
Чтобы таяли горы, как воск,
И да слабость отпрянет, как тень, от меня,
Как вороний разбрызганный мозг.
И над гибнущим мраком труба в окоем
Заиграет, грозна и строга,
И восстану, и вспыхну разящим огнем,
Пожирающим сонмы врага.
«Чужбина, полная печалью…»
Чужбина, полная печалью,
Себя весельем не души!
В ненастье осени причалю,
В сосуд излюбленный души.
Там паутинка в небе бледном —
Как нить смертельной пелены,
И все леса огнем последним
Библейских строк опалены.
Прохладный сумрак освежает,
Он успокаивает боль.
И рваный ветер над межами
Лишь тучи гонит пред собой.
Земля средь влажного загара
Жиреет зреющим грехом,
Но медлит праведная кара
В долготерпеньи золотом.
И акварельных далей блеклость —
Окно прозрачности двойной,
И эта призрачная легкость —
До горизонта, в мир иной…
«Солнца соки влились в листья…»
Солнца соки влились в листья,
И закаты расплескались,
А дождей сырые кисти
Унесли небесный талес.
Как земля под стоны реи,
Все плывут воспоминанья.
Чувство жизни тем острее,
Чем дождливей и туманней.
Ленинград
Нева. Российский Иордан.
Разгул свинца, гранит угрюмый,
И неба северные думы,
И вечной слякоти дурман.
Одеты в северный наряд,
Наперерез дороге санной
Мечтой томительной и странной
Дворцы Италии стоят.
На всем – тяжелый полусвет,
Как будто тучи с пеплом слиты,
Как будто седина комет
Легла на сумрачные плиты,
И синева до дна испита,
И ярких красок вовсе нет.
Как бред, струение денницы
Сквозь мглу прокладывает путь,
И если руки протянуть,
За небо можно ухватиться.
Все эти каменные сказки —
Болотных мхов блаженный сон.
Невы разгул, капели звон,
И мира призрачные маски.
Какая тяжкая решимость
В бунтарке скованных равнин!
Какой размах, неудержимость
Неумолимой, злой волны!
Валы свинцового разгона,
Разверзнув твердь, влекут туда,
Где вместо труб Иерихона —
«Авроры» черная труба.
Мордовия
Опять леса забрезжили в тумане.
Ползет унылый, сумеречный день,
Где неба нет – лишь серый пар, как в бане.
И ты себя терпением одень.
Вдоль проволок заботы обновляют
Под лай собак и карканье ворон.
Нам распевает радио о мае
Под вахтенного рельса тяжкий звон.
1971, Потьма
Бабье лето
Черны, мрачны ветвей костлявых кисти.
Живой прохладой поит ветра ключ.
Тогда сжигают кучи мёртвых листьев,
И солнце скупо греет из-за туч.
Глух небосвод, невнятен, ватен, женствен.
Дымы костров подобны временам.
Коты урчат в продлившемся блаженстве,
И вкусен листьев горький фимиам.
Обретение
Вброд по горло через враки,
Не жалея ног,
Я искал Тебя во мраке
И уснуть не мог.
Я искал, еще не зная,
Что же я ищу.
Открывалась полночь злая
Вьюге и дождю.
И в кромешном вое рваном,
Где дороги нет,
Сквозь невидимые раны
Пробивался свет.
За последними домами,
В звяканье вериг,
Застревал в густом тумане
Запоздалый крик
1972, Потьма
Предчувствие
От чистоты безгрешного Адама
Порогом смерти мы отделены,
И даже клочья райского тумана
Замерзли среди снежной пелены.
Но, может быть, еще под звездной твердью
Мы в
...
конец ознакомительного фрагмента
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!
Страницы книги >> 1
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?Популярные книги за неделю
-
Никто не ожидал, что Вайолет Сорренгейл выживет в Военной академии Басгиат, включая саму…
-
Человек в литературе Древней Руси
Человек всегда был центральным объектом литературного творчества. Социальная… -
Говорим правильно по смыслу или по…
Эта книга – практикум, как говорить правильно на нашем родном языке не только по форме,… -
Русский писатель, девять лет живущий в чужой стране, в старом доме на лиссабонской…
-
«Ирдион – древний Орден, призванный не допустить проникновения магии в мир людей. Её…
-
Три истории о том, как одна маленькая и, на первый взгляд, бесполезная вещь меняет судьбу…
-
Следователь Лена Крошина расследует новое дело. Три молодые девушки обнаружены на…
-
Антон Загнибеда – студент юридического института и стажер участкового – расследует…
-
Эйсон счел свадебное путешествие с Джоан прекрасным поводом попутно решить несколько…
-
Кажется, самое трудное уже позади. Детский сад закончился. У меня уже есть деньги, свои…
-
Договор дороже денег. Русские…
Эта книга для тех, кто верит, что добрым словом можно добиться большего, чем кулаками и… -
В Чейзвиле всё спокойно. И все врут. Градоначальник живёт в страхе, полиция куплена.…
-
Финалист премии Мэнли Уэйда Уэллмана. Финалист Goodreads. От мирных маленьких деревень до…
-
Книги Селины Аллен – это чувственные истории о любви, в которых мы вместе с героями…
-
Как поймать монстра. Круг первый
Есть кое-что, о чем вы не должны знать: наш мир полон монстров. Призраки, демоны, гули,… -
Пожилой тренер по боксу трагически погибает. Судьба дает ему второй шанс прожить жизнь…
-
Метод «Триггер»-2. Быстрый способ…
Большинство людей не осознают, когда находятся на грани нервного срыва или истерики. В… -
Богатая наследница, скрывающаяся от домогательств опекуна, и родовитый маркиз. Они не…
-
Надо быть очень умным человеком, чтобы убедительно исполнять роль дурака. Степанида…
-
«Петрикор» – сборник рассказов и пьес писателя Ирады Берг. Автор размышляет о дружбе,…
-
Лорэлея – полуэльфийка в королевстве, где эта родословная является синонимом слова…
-
Театр начинается с вешалки, армия – с курса молодого бойца, а служба сверхом в Советском…
-
Этот мир был бы точной копией нашего, но в какой-то момент здесь всё пошло иначе.…
-
Подобие совести. Вина, долг и этические…
Монография посвящена феномену «подобия совести»: совести ложной и/или заблуждающейся. На…