Текст книги "Там время встречает истину"

В этом же здании находилось полицейское управление, которое было соединено с залом ожидания. Мальчику указали на место и оставили ждать там.

– Скоро закроют двери, и никто не будет ни выходить, ни заходить, а утром тебе нужно будет уйти.

Ханса оставили одного.

«Здесь определенно лучше, чем лежать на улице», – подумал про себя он и устроился поудобнее.

Глотнул лимонада, глубоко вздохнул и довольно скоро глубоко уснул.

Утром он проснулся в тревоге, потому что на станции были грохот и ругань. Станция была прямо за стеной, и можно было определить, что голос исходил от пьяного мужчины, который пытался завязать драку с офицерами. Ханс услышал несколько глухих шлепков, и затем звучало так, как будто что-то тащили по полу, громко хлопнула дверь, и опять стало тихо.

«Возможно, мужчину познакомили с дубинкой», – хихикнул Ханс. Он посмотрел на время и встал. Уже светало. Пара пассажиров покидали платформу. Первые поезда готовились к отправке. Мальчик тихонько проскочил на улицу и, забежав за угол, закурил последнюю сигарету, делая это как можно быстрее. Он не был настоящим курильщиком, но теперь это казалось просто вишенкой на торте. Ханс посмотрел вокруг и быстро сбегал в кусты. Там была только бродячая собака, которая что-то нюхала в кустах. Ханс посмотрел на крепость Тоомпеа на холме, которая виднелась вдали, и начал шагать в ее сторону. Некоторые люди уже появились на улице и прибывали с каждой минутой.

Воскресенье. Распогодилось, и, казалось, будет очень солнечно, по крайней мере, ранние признаки говорили об этом. Хотя не было тепло, все же было красиво. Ханс подумал, что было бы потрясающе, если бы все время было лето и было тепло всегда. Его урчащий желудок прервал его, но, как бы там ни было, у него не оставалось сигарет. Он потратил полчаса в старом городе и направился в сторону центра. Он не первый раз был здесь и знал несколько мест. Его пунктом назначения был отель «Виру», выбранный из-за расстояния – оттуда он мог вернуться на автобусную станцию и также к квартире отца. Он также знал, что там были киоски, которые были открыты круглосуточно, там можно было купить еду и сигареты. Жареные пельмени и горячий чай были просто упоительными. Он радостно пошел по улице, прыгая над лужами и играя камнем в футбол. Ханса не беспокоило уже, был дома его отец или нет, он уже был счастлив от того, что у него есть общежитие и что он может туда вернуться. Там можно было бы пожить, что его полностью устраивало. Когда он добрался до двери, позвонил и подождал.

– Кто там? – спросил кто-то внутри.

– Это Ханс! – ответил мальчик, и замки открылись.

– А, это ты? – удивился отец и пригласил мальчика зайти.

Они были на вечеринке в честь дня рождения всей семьей и там провели ночь. Ханс даже не стал говорить о том, где он был и через что прошел, и просто сказал, что приехал навестить их перед неделей в училище. Они попили кофе и немного поговорили о жизни.

– Ты все еще куришь? – спросил отец и, к удивлению мальчика, предложил «Мальборо», он такой бренд видел только в рекламе по телевизору и на финских каналах. В Эстонии ты такие мог приобрести только в валютном магазине и только в столице. И таких не было в родном городе тем более. Трясущейся рукой он принял сигарету и зажег, у табака были абсолютно другие аромат и вкус, отличные от того, к чему он привык.

– Я уверен, ты куришь втайне от нас, по крайней мере делай это открыто, запрет не поможет, – сказал отец и отпил кофе. Взглянул на Ханса и сказал: – Скоро ты станешь взрослым мужчиной.

Ханс заявил, что хотел бы провести день там, если это возможно, и отправиться в общежитие вечерним поездом или автобусом.

– Конечно, ты можешь остаться, все равно тебе здесь в городе нечего делать, – сказал отец. Ханс был счастлив, услышав такой ответ, и попросил налить еще кофе. Время пролетело очень быстро. До того как он уехал, отец сказал, что его двери всегда открыты, дал ему номер телефона и двадцать пять рублей. Ханс попрощался и пошел на автобусную станцию. Он приехал в общежитие, положил в шкаф вещи и лег на кровать. Расмус должен был приехать утром. Он точно знал это.

Школьные недели шли одна за другой. Пропущенные занятия, случайные драки и плохие оценки случались у Ханса, как и бывали вечеринки. Часто его предупреждали, что они его отчислят. Некоторых ребят уже отстранили от занятий и выкинули из школы. Ситуация дома также становилась хуже, и он туда приходил, только если в этом была крайняя необходимость. Он проводил ночь там, где придется. Где он был, мать не понимала или не могла понять из-за проблем с отчимом. Перед всеми отчим показывал себя щедрым и хорошим родителем, и, казалось, он был таким, особенно когда были вокруг посторонние люди. Хотя такая щедрость наблюдалась все меньше и меньше. Когда он напивался, он показывал свою суть матери и детям. Это еще было хорошо, если он просто говорил плохие вещи, но чаще и чаще случалось то, что он поднимал на них руку. Дьявол водки выходил из пещеры и показывал свою суть время от времени.

Наступила весна. Экзамены закончились. Ханс продолжал читать книги изо дня в день, не зная, чем еще заняться. Почти ничего не задавали, и он еще не нашел работу на каникулы. Он проводил свои дни в комнате. Однажды утром, когда Ханс только закончил прибираться в комнате, он услышал громкий хлопок двери и ругань отчима. Мальчик задумался о том, что бы мог он делать сейчас в доме, это был рабочий день. Обычно он в это время домой не приходил.

«Возможно, были проблемы на работе», – подумал Ханс. Внезапно его отчим захлопнул дверь в комнату, смотря как бы сквозь Ханса своим взглядом, полным огня.

– Черт возьми, что ты здесь бездельничаешь! – он закричал на мальчика, подошел ближе к нему, попытался его толкнуть, но Ханс увернулся. Затем отчим потащил его в угол, схватил за горло, кричал что-то и пытался ударить другой рукой. Ханс оттолкнул пьяного отчима, и он упал на пол.

– Если ты снова попытаешься меня схватить или ударить, я убью тебя, – процедил Ханс со слезами в глазах и выбежал из комнаты. Он был настолько разгневан, что все потемнело перед ним.

«Что мне теперь делать?» – спрашивал он себя. Боль и гнев смешались в необычном чувстве. Он знал, что так продолжаться дальше не может. Разговоры с матерью не помогали и, возможно, не помогут теперь. Она наверняка напугана собственным мужем и поэтому ничего не предпринимает. Было три часа, когда он пошел на работу к матери и сказал, что он уедет теперь уже точно, так как он уже там больше не может жить. Его мать смотрела на него какое-то время, но ничего не сказала. Ханс был в замешательстве: когда уходил, его мать даже не спросила, куда он пойдет, что будет делать. Ничего не сказала. Злость росла в нем, когда он об этом думал. Эту ночь и последующие несколько он провел в доме друга. Родителей спросили, оказалось, их не заботило, сколько он там пробудет, и они не расспрашивали, почему он не идет домой. Ханс позвонил своему отцу и объяснил ситуацию, произошедшую с ним, и спросил, может ли он его отправить куда-нибудь. Одно он знал точно: что не хотел жить с отцом, потому что у него была своя семья, и все еще казалось там чуждым. Кроме того, не было лишних комнат в его квартире в любом случае. Он также понимал, что его полностью там не могут принять. Его отец пообещал сообразить что-нибудь поскорее, но тот факт, что все это зашло так далеко, удивил и самого отца. Он пригласил Ханса переждать в его квартире, пока ситуация не разрешится. Мальчик пообещал добраться через пару дней. Он должен был прояснить для себя возможные пути в жизни и подумать, как ему предстоит справляться со всем теперь. Он не успевал в училище и с трудом преодолел первый год. Пропуски также «не помогали»… Думал, что когда пойдет осенью в училище, тогда поймет, что делать, но еще предстояло прожить лето. Ханс провел ночь в квартире друга и рано утром уехал. С беспокойным сердцем он пошел домой, чтобы собрать личные вещи и одежду. Ханс стоял за деревом и смотрел на людей перед домом. Через час он увидел, как отчим вышел из подъезда, и через несколько минут вышла мать. Он знал, что дети остаются пока у бабушек с дедушками и ему не помешают. Он сможет упаковать вещи спокойно. Ханс подождал пару минут и затем вышел из кустов. Он прошмыгнул к дому и спокойно прошел по подъезду. Встреча с некоторыми шумными соседями – это наименьшее «везение», которое могло сейчас случиться. Наверху он начал искать ключ в запасном месте: «Вот, он там и был». Он зашел в квартиру, упаковал вещи, позвонил отцу и ушел. Нужно уезжать, и это угнетало, но, возможно, время его тут закончилось. Мальчик успел заскочить в автобус, который отправлялся. Его отец ждал на автобусной станции в Таллине. Он сказал, что нашел ему работу на лето в строительной компании друзей. Поверх всего они также предложили место для жилья где-то в Копли.

Конечно, Ханс ухватился за такую возможность и был потрясен происходящим. Ему представился шанс работать со следующего дня и также заехать в жилье, если он не захочет оставаться с семьей отца. Они приехали в квартиру, поужинали и поговорили о будущем. Ханс вежливо отказался переехать к ним и сказал с поддельным энтузиазмом, что он воодушевлен, начиная новую главу в жизни. Он устал хранить секреты, бояться и разочаровываться, имея пустые надежды, сейчас он страшился перемен, которые должны прийти, и боялся неизвестности. Утром отец отвез его на новое место работы и пообещал забрать вечером, чтобы посмотреть, где живет Ханс теперь. Бригадир строительной компании дал мальчику набор грязноватой спецодежды, показал, что он должен делать, и ушел. Прошли часы, при этом никто не озаботился тем, что Ханс там делает. Рабочие приходили и уходили. Оказалось, что все были в спешке и погружены в работу. Ханса определили работать в пятиэтажном здании, чтобы он перетаскивал щебень, работая в одиночку. Это было очень тяжело и утомительно. Казалось, что нет конца всем этим разломанным кирпичам, кускам больших труб, лежащих там и здесь, и многим доскам. Все это нужно было переносить в контейнер во дворе. К полудню его плечи и спина так болели, что ему хотелось кричать о помощи. Его ноги тряслись, и пальцы сводила судорога. Наконец прозвенела сирена, которая провозгласила обеденный перерыв. Уставший от работы, он начал есть бутерброд, который взял с собой. Все остальные ушли в близлежащие кафе и оставили Ханса. На мгновение бригадир остановился, чтобы взглянуть на работу, и одобрительно кивнул. Бригадир попытался, несмотря на свой неидеальный эстонский, объяснить задачи на близлежащие дни и затем ушел. К вечеру мальчик едва стоял на ногах. Он слишком резво и серьезно начал свой первый день и не рассудил, что так придется работать еще четыре дня. Рабочий день в субботу должен был быть короче наполовину, но сроки поджимали, и все должны были выкладываться. Включая нового работника. Мальчик снял комбинезон и сполоснул руки в воде. Бригадир забыл дать ему перчатки, а он не дерзнул спросить о них. Отец уже ждал его на дороге в ядовито-зеленой машине и звенел ключами от новой квартиры мальчика. Он съездил в офис в течение дня, оформив все бумаги и получив ключи. Они поехали в Копли. Иногда отец показывал Хансу некоторые остановки автобуса и объяснял, как он может добраться с них на работу. Все смешалось в голове мальчика, и он не мог что-либо запомнить, так что отец пообещал все разъяснить ему позже. Скоро они приехали во двор старого особняка, который был поврежден временем и уродлив, как бабушка дьявола. Комната Ханса должна была быть на втором этаже с отдельным входом.

На первом этаже жила пожилая семейная пара. Дом принадлежал директору строительной компании, и на первом этаже жили его родители. Ханс был удивлен: «Неужели родители менеджера большой корпорации живут в таком болоте, как это? Откуда он приехал? И разве не видел больших и красивых резиденций важных директоров?»

Они зашли в старую пыльную комнату, в которой была встроенная кухня. Она была отделена от остальной комнаты грязным фанерным щитом. С потолка свисала лампочка на проводе без плафона. В углу можно было увидеть старую пружинистую кровать с парой подушек и одеяла. Кроме этого, были стул и маленькая тумбочка, на которой был телевизор. Ханс сомневался, работал ли он, но надеялся, что его, возможно, удастся починить. На кухне были грязные тарелки, ржавая раковина, газовая плита и маленький туалет. Они построили душ в подвале, на случай если нужно будет помыться. Это небольшая аскетическая темница теперь была его домом на какое-то время. Отец пообещал раздобыть ему маленький холодильник и некоторые другие необходимые вещи. Он также нарисовал карту пути на работу и уехал к семье. Ханс совсем не хотел больше осматривать помещение и сразу же уснул, даже не снимая одежду, на старой скрипящей кровати.

Утро началось с громкого звонка будильника. Все тело болело, и он был покрыт маленькими красными точками. Когда он спал, он чувствовал, что что-то по нему ползало, но, так как сильно устал, он не обращал на это внимания. Матрас, возможно, был полон клопов. Так что он оттащил его к двери.

У него уже не оставалось времени, так что он в спешке выбежал из квартиры. Взял трамвай в центр и оттуда побежал на автобус. Место, в котором он работал, было где-то, где местность Ласнамяэ – та, которая была полностью ему неизвестной. Смотря в окно с воодушевлением, он попытался найти правильную остановку автобуса, где ему нужно сходить. Пассажиров этим утром было не так много, так что он легко мог следить за автобусными остановками. Он теперь стал городским мальчиком, хотя знал только, как передвигаться по городу в центре и старом районе. День был полон тяжелой работы и пота. Теперь уже он сбавил обороты, но по-прежнему ему было утомительно и тяжело перетаскивать эти увесистые предметы, особенно по лестницам вниз. Вечер наступил быстро, и он побежал на автобус – сегодня отец должен будет привезти некоторые необходимые вещи для него. Ханс вышел из автобуса в центре города, взял троллейбус до станции Балти и прошел оттуда. Он хотел узнать район и посмотреть, будет ли по дороге магазин. Остался час до того, как должен приехать отец, так что у него оставалось время, чтобы узнать округу. Довольно близко к его новому дому был магазин в подвале кирпичного дома, куда он и зашел. Спросил пачку молока, пару упаковок лапши и консервы. Этого было достаточно, все равно не было холодильника, куда можно положить продукты, и еще было недостаточно холодно снаружи, чтобы оставлять еду там. Большинство студентов в общежитии использовали этот способ, чтобы сохранять продукты. Это работало лучше осенью и зимой. Ханс скоро оказался перед домом. Так как у него был собственный вход, ему не нужно было встречаться с соседями. Он еще не слышал, чтобы они производили какой-либо шум. Когда он вошел в ворота, он увидел, что дернулась шторка, но это было и все. Мальчик зашел в комнату и зажег свет – квартира была достаточно темной даже в самые солнечные дни. Он в ужасе замер, так как полчища различных насекомых побежали в сторону теней. Ханс до сих пор не видел вот такие армии насекомых вместе, он даже не знал имен их. То были, возможно, те же незваные гости из кровати. Пытаясь подавить отвращение, он начал убивать их скрученной газетой.

Быстро пролетело лето в работе и борьбе с тараканами. Хождение на работу ободряло: появились собственные деньги, и он мог справляться с ежедневными проблемами. Оставалось всего несколько дней до начала училища. Пришли холодные зимние ветра, и снова нужно было возвращаться на учебу. После целого лета теперь нужно заезжать домой, по крайней мере, на выходные, там можно было побыть и постирать одежду. Некуда больше было идти. На одно только наделся Ханс: что ситуация дома улучшилась, но на самом деле все было наоборот. Отчим пил, и пил много. В итоге у Ханса не было необходимого энтузиазма для учебы, так что он начал искать предлоги для того, чтобы пропускать занятия. У него какое-то время были деньги, но это недолго. Прошли осень и зима, наступила чрезвычайно теплая весна. Обучение совсем не вдохновляло, и солнце заставляло мысли улетать куда-то. Мальчик сообразил, как можно получить справку на отгул с помощью медсестры. Дети брали маленькую бутылочку для лекарства, наполняли горячей водой и держали под мышкой перед тем как входить в кабинет. Сначала температура была нормальной, но когда они еще раз измеряли ее, с помощью этого трюка у каждого появлялась повышенная температура. Несмотря на то что подмышки жгло какое-то время после этого, вам были гарантированы два или три дня вне школы. Это все длилось до тех пор, пока кого-то не ловили. Другой способ был в том, чтобы пойти к доктору со своим термометром, на котором уже нагнана температура. Они брали его с собой в кабинет, и, когда доктор давал термометр, они его подменяли, и на нем была уже достаточно высокая температура. Нужно все же, чтобы градусники выглядели практически одинаково.

Свободное время проходило с выпивкой и странствиями по городу. Никто не решался тогда идти домой. Ханс отставал в учебе так же, и учителя стали проверять его все чаще из-за его постоянного отсутствия. Мальчик не мог больше проходить тесты и справляться с домашними заданиями, так что решил бросить школу и пойти работать, хотя еще не знал куда. В Таллине было много рабочих мест, но ему также нужно было где-то жить, этого не было. Подросток позависал в училище и дома несколько недель, изредка принимая участие в уроках, пока завуч и учителя не решили исключить его из-за постоянного отсутствия и плохих оценок. Он не решился рассказать об этом кому-нибудь, так что болтался по улицам Таллина неделями, иногда выпивая со старыми соработниками, и проводил ночь там, где сможет. Однажды в пятницу вечером он возвращался домой как бы из училища, его мать ждала на кухне

– Что? Ты в конце концов добрался до дома?! Ну вот заходи и садись, расскажи мне, что там у тебя происходит в училище, – сказала мать. Мальчик попытался изменить предмет разговора и как-то увильнуть от вопроса. Его мать кинула конверт на стол, на нем был школьный адрес, и прокричала: – Забирай вещи и убирайся отсюда, я не кормлю мошенников! Позаботься о себе, где теперь будешь находить еду и жить. Ты можешь ехать туда, где провел все лето, но отсюда уходи.

Его отчим обрадовался этому, так как в конце концов достиг того, чего хотел долгое время, хотя он раньше говорил, что домочадцы окружены его заботой. Ханс не остался, чтобы выслушивать еще что-то, и сразу же ушел. Конечно, с его стороны было неправильно не говорить им о том, что он уходит из училища, но он знал, как они отреагируют. Ханс надеялся получить работу до того, как об этом узнают, но что-то пошло не так, как планировалось, и теперь он встрял. Он чувствовал, что его обманули, подставили и жестоко обошлись с ним. Куда идти и что делать? Особо некуда было, и даже его родители не позволят ему остаться на ночь. Он думал о том, чтобы поехать в Таллин и по крайней мере сказать отцу об отстранении от учебы. Может быть, он найдет работу и сможет сам раздобыть необходимые деньги? Все же он не был совершеннолетним, и это могло быть препятствием.

Используя телефон на автостанции, он позвонил отцу и узнал, что тот не приедет до вечера. Он также позвонил Питеру, его старому соратнику по работе с прошлого лета, с которым работал и дурачился повсюду. Он когда-то дал ему телефонный номер. Питер был дома и согласился подобрать его на станции. Ханс оставил рюкзак в камере хранения, за несколько копеек его порванный рюкзак был отправлен на полку. У него уже был кусок бумаги, которым он мог починить стенку рюкзака. Примерно через двадцать минут приехал «старый дружище». Он улыбнулся и громко поприветствовал товарища. Они пошли в первый попавшийся бар, где взяли пару пива. Ханс рассказал ему о своих жизненных трудностях, никто его не спросил про документы при покупке алкоголя, а Питеру уже было восемнадцать. Через несколько часов шумные друзья были на улице на пути в следующий бар. Друг также сказал, что он живет с матерью, и Ханс может на ночь остаться у него, и не нужно об этом беспокоиться. Парни веселились до позднего утра и, взяв «по-цыплячьи желтое» такси, уехали к Питеру. Ханс истратил больше денег в течение прошлой ночи, чем истратил в предыдущем месяце. Его накопления истаяли до предела. Он не беспокоился об этом пока, потому что этот гудеж забрал нелегкие мысли. Наконец друзья пробрались в квартиру и пошли спать. Ханс спал на раскладном диване. Они проспали до позднего обеда. Питер проснулся первым и разбудил друга. Оба чувствовали себя ужасно, болела голова. Громкая музыка и табачный дым в придачу к выпивке оставили плохие чувства. Они, шепча, обсудили планы на день. Услышали, как мама Питера что-то прокричала, и Питер пошел проверить, что там произошло. Через стеклянную дверь можно было слышать упреки, и Питеру сказали, чтобы он отправил гостя. Она сказала, что это ее квартира и что если он хочет приглашать людей, то он должен обсудить это с ней заранее, а случайно подобранных алкоголиков не нужно тянуть сюда. Все объяснения Питера, что Ханс был его старым соратником на работе и нуждался в помощи, не возымели действия. Ханс немного был задет тем, что кто-то называет его алкоголиком. Пересчитав последние рубли, он положил их назад в носок и пообещал себе: «Все, больше никаких растрат». Питер вернулся вот уже как сорок минут назад, с тех пор как его мама промыла ему мозги, и он должен был сказать Хансу, что есть плохие новости, о которых он в общем-то уже слышал. Ему нужно было уходить, и друг проводил его до двери и пообещал спросить бригадира в понедельник, сможет ли Ханс выйти опять на работу. Он попросил Ханса позвонить ему и закрыл дверь.

Опять Ханс остался один. Это была суббота, и было уже четыре вечера. Он отправился на троллейбусную остановку и проехал до центра города, сошел около универмага, зашел в большой торговый центр, побродил там немного и, увидев телефон-автомат на стене, опустил туда несколько копеек. Позвонил отцу, который, к счастью, был дома. Мальчик спросил, могут ли они поговорить прямо сейчас, и сообщил, что хорошо было бы встретиться где-нибудь. Его отец пообещал встретить его в кафе в торговом центре через час. Сумерки сошли на улицы Таллина, когда Ханс зашел в кафе и заказал кофе и жирный пирожок. Прошло время, но отца все еще не было видно. Мальчик заказал еще один кофе и зажег сигарету. Он прокурил несколько секунд, когда увидел отца входящим. Ханс по-прежнему не привык курить при отце, так что он выбросил сигарету. Его отец пришел пешком, поэтому это заняло столько времени. Отец спросил его, хочет ли он что-нибудь заказать, и заказал кофе и два раза по пятьдесят граммов ликера «Старый Таллин», сел напротив за стол и закурил.

– Говори, – посмотрел он на сына.

Мальчик рассказал отцу обо всем, об училище и произошедшем дома. Остановился, ожидая услышать осуждение отца. Думал, что отец разозлится на него, но так не случилось – он вздохнул, помолчал какое-то время, выпил алкоголь разом, зажег новую сигарету и сказал через какое-то время:

– Я не могу тебя забрать к себе, ты, должно быть, понял это, но ты можешь остаться на несколько дней, надо будет сообразить, что делать.

Он встал и пошел за следующей порцией напитка. Затем они просто сидели и курили сигареты одну за другой.

– Пойдем! – сказал наконец отец и встал, а Ханс последовал за ним, не сказав ни слова. Он поставил отца в сложную ситуацию, теперь он должен будет объяснить дома своей семье, почему Ханс останется у него снова на несколько дней.

Ханс понимал, что он не хотел рассказывать семье, что его собственный сын был исключен из школы и теперь стал бездомным поверх всего прочего. Жена отца Рита была выдающимся интеллигентным человеком с высшим образованием в какой-то из наук, и такое неслыханно было, чтобы кто-то, кто был выгнан из школы, жил с ней под одной крышей. К счастью, в последующие дни никто не спрашивал Ханса, почему он остался здесь погостить. Его отец наконец-то нашел ему другую работу на заводе рядом с городом, а также комнату в общежитии, которая принадлежала компании. То, что Ханс должен был делить комнату с кем-то, его не беспокоило. Ханс переехал в общежитие и начал жизнь простого рабочего. Проходили дни в рутине и ежедневном труде. Мальчик стоял около станка и просто пробивал дырки в лыжных ботинках. Дырки должны были быть в определенном месте, без отступов даже на миллиметр. Следующий работник проверял, как соотносились дырки с креплением на лыжах. Если ты напортачил, то у тебя вычитали из зарплаты. Так изо дня в день. Мальчик думал, что это нудная и ужасная работа.

Хансу наконец исполнилось восемнадцать лет. Он теперь стал полноправным гражданином СССР и был обязан служить в армии.