Текст книги "Собраны во Имя Мое. Царствие Божие как новая социальная реальность"

В счастливые дни ветхозаветной религии центральное значение имело богослужение в Иерусалимском храме. Оно было основано на регулярных посещениях Храма и принесении жертв, когда человек заявлял о своей преданности Богу Израиля и о своем послушании Закону. Но Навуходоносор разрушил Храм, и, хотя остатки населения в Иерусалиме продолжали богослужения на его руинах, для тех, кто был выселен в Вавилон, не было такого утешения. Их чувства очень трогательно выражены в словах 136-го псалма:

«На реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе. На ивах поблизости повесили мы наши арфы. Там пленившие нас требовали от нас песней, они требовали от нас веселить их: „пропойте нам песнь о Сионе“. Но как нам петь песнь Господу на земле чужой? Да забуду я игру на арфе, если я забуду тебя, о Иерусалим!» (Пс. 136:1–5)[4]4
  Перевод автора.


[Закрыть].

В конечном результате Иерусалим не был забыт, вскоре изгнанники поняли, что они могут воспевать песни Господу и на чужбине, хотя поначалу это казалось невообразимым. И делали они это в синагоге, которая не была «воспроизведением» Иерусалимского храма. В Храме приносились жертвы – они были центральным элементом богослужения. Теперь, когда это стало невозможным, богослужение изменилось. Основное внимание в нем было уделено тому, что иудеи могли делать в любом месте: молитве, чтению Торы, соблюдению субботы, обрезанию и соблюдению ветхозаветных правил о пище.

Такая адаптация традиционного иудейского богослужения была столь успешной, что, когда иудеи вернулись из Вавилона домой, они принесли с собой и новые богослужебные формы. И когда – в результате завоеваний Александра Великого – часть иудеев добровольно эмигрировала на другие территории Средиземноморья, было естественным, что синагога стала использоваться как основное место, выражающее национальную верность. Во времена, когда первые христианские миссионеры начали путешествовать по дорогам Римской империи с благовестием об Иисусе, густая сеть иудейских синагог была раскинута по всей империи.

Синагоги отличались друг от друга. До разрушения Иерусалима в 70 г. Иерусалимский храм в значительной степени контролировал веру и религиозную практику в Палестине. Однако отдаленные синагоги были более свободны от такого влияния. Проблемы, с которыми иудеи сталкивались в Вавилоне, отличались от проблем и вызовов времени в Риме или Александрии. Даже в одном населенном пункте разные синагоги могли давать различные ответы на эти вызовы. В Риме, например, некоторые иудеи охотно шли на контакт с языческим сообществом во многих аспектах: они даже давали своим детям латинские или греческие имена, принимали внешние формы римской цивилизации. Другие, в том же городе, считали это предосудительным, рассматривали как предательство веры предков, строго придерживаясь более традиционного понимания Закона.

Также есть сведения об иудеях, проявлявших глубокий интерес к греческой философии. Наиболее известный из них – Филон из Александрии. Мы мало знаем о его жизни, но, должно быть, он родился незадолго до Иисуса и жил до середины I в. Он был членом влиятельной иудейской семьи, некоторые его родственники были вовлечены в политику в Египте и на других территориях. Но Филон очень интересовался толкованием писаний греческих авторов, особенно стоиков. Он находил, что многие их идеи конгениальны Ветхому Завету.

Филон пытался показать, что Ветхий Завет и греческая философия говорят в действительности об одном и том же, но разными способами. Чтобы это продемонстрировать, он большую часть Ветхого Завета рассматривал как аллегорическое или символическое описание истин, истолкованных философами рационально.

Правоверные иудеи, придерживавшиеся традиционного подхода, конечно, смотрели на Филона как на изменника своей религии. Однако сам он был убежден в верности своей интерпретации Ветхого Завета. Филон гордился традициями своих праотцев и не сомневался, что он делал нечто полезное и необходимое для иудейской веры.

Но была одна особенность, в которой были едины все синагоги Римской империи, а именно – использование греческого языка. Большинство иудеев в Средиземноморье не умело говорить ни на каком другом языке. Поэтому стало важным, чтобы иудейское Писание, в оригинале написанное на еврейском, было переведено на тот язык, на котором теперь говорило это большинство иудеев.

Происхождение греческого перевода Ветхого Завета окутано тайной. Согласно древней легенде, египетским иудеям удалось убедить царя Птолемея II Филадельфа (годы правления – 285–247 гг. до Р. Х.) стать спонсором переводческого проекта. Он послал в Иерусалим за семьюдесятью переводчиками и запер их в семидесяти изолированных келиях. Каждый из них сделал свой перевод, и по окончании этого труда оказалось, ко всеобщему удивлению, что семьдесят человек не только одинаково выразили одни и те же идеи, но и использовали при этом одни и те же греческие слова. Птолемей был так впечатлен, что тотчас убедился в божественном происхождении этого перевода. Конечно, даже в древности далеко не все верили в эту историю. Другой древний источник, «Послание Аристея», свидетельствует, что переводчики работали как комитет, чем дали пример всем современным переводам.

Вероятно, ни одна из этих историй не отражает действительности. Сегодня многие ученые считают, что греческая версия Ветхого Завета развивалась постепенно, в течение нескольких поколений. Но, как бы то ни было, перевод Семидесяти (Септуагинта, LXX) имеет колоссальное значение. Септуагинту широко использовали не только иудеи по всей империи, ее читали и образованные римляне, желавшие ознакомиться с иудейской верой. Первые христиане также использовали этот перевод.

Христианство

Таким был мир, в котором первые христиане несли свою весть. Мир, который уносило по течению от его корней. Мир, искавший нового самопонимания. Мир, полный конкурирующих сект и идеологий, каждая из которых предлагала свои ответы на большие вопросы времени.

Существует множество подходов, объясняющих феноменальный успех христианской веры. Но простой факт состоит в том, что Евангелие «подошло» Римскому миру. Когда первые последователи Иисуса двинулись со своей родины на окраины империи в большие западные города, они встретили людей, нуждавшихся в Благой Вести. Миссионеры были готовы не только ответить на вопросы интеллектуального свойства. Те группы христиан, которые они основали по всей империи, практически демонстрировали смысл и значение новой жизни, к которой они были призваны.

Иисус претендовал на то, чтобы быть исполнением ветхозаветной веры. Это стало исходным пунктом для миссионеров. Греки и римляне, а также иудеи рассеяния, естественно, хотели знать, о чем говорят христиане. И поскольку Ветхий Завет уже был переведен на греческий язык, первым христианским миссионерам было вовсе не трудно изъяснить их Весть в специфических терминах.

К тому же христианство было привлекательным для населения западных городов как одна из религий, пришедших с Востока. Палестина рассматривалась как край цивилизованного мира, и все, исходившее оттуда, находило живой отклик у людей, разочарованных в собственном религиозном наследии.

Итак, христиане могли обращаться к тем, кого привлекал гностицизм или мистериальные религии. В целом учение Иисуса было совершенно иным, чем эти мироотрицающие системы. И именно по этой причине оно было более убедительным, объясняя жизнь в этом мире, вместо того чтобы поощрять фантазии о жизни в каком-то ином мире. Христианская проповедь была прочно основана на событиях, имевших место в реальном мире ежедневного опыта – опыта реального переживания жизни, смерти и Воскресения Иисуса Христа. В то же время миссионеры утверждали, что благую жизнь невозможно достичь человеческими усилиями, даже упражнением Разума. Новая вера предполагала новые, тесные отношения с Самим Богом для тех, кто был готов связать свою судьбу с Иисусом и позволить Святому Духу преобразить их жизни. К тому же христиане осознавали себя частью новой социальной общности – Церкви, а это могло расцениваться как возможность для корпоративных и личностных преимуществ.

Вопрос не в том, почему и как христиане оказались способны заполнить духовный вакуум эллинистического мира, ведь история их веры – гораздо больше, чем случайное стечение социальных факторов в Древнем мире. Свое начало христианство имело не столько в эллинистическом мире, сколько в гораздо более сложном мире иудейской истории и религии.

Палестина и ее население

Когда Александр завоевывал Древний мир, большинство народов весьма неохотно вступало на путь эллинизации. Эллинизм имел мало общего с местными обычаями. Греческий стиль жизни перенимали чаще государственные институции, правящие классы. Но на многих территориях эллинизация почти не затронула простых жителей.

Большинство народов вокруг Средиземного моря предпочитало сохранять полный контроль над своей жизнью. В то же время они хорошо знали, что реальность международной политики обязывает их следовать влиянию «супердержав». И в течение многих столетий подчиненные народы демонстрировали свое подчинение, принимая культуру завоевателей. Как минимум это означало проявление знаков верности по отношению к религии господ. Современные государства меняют почтовые марки, когда к власти приходит новый правитель; в Древнем мире менялись статуи и алтари в храмах.

Поэтому неудивительно, что под греческим правлением должно было найтись место для греческих богов.

Так происходило повсюду, но только не в Палестине. Иудеи, в силу своих глубоких религиозных убеждений, не могли просто так с этим примириться. Их вера всегда настаивала на том, что существует только один Бог и что только Ему, а не идолам следует служить. Израиль никогда не мог заявить о своей верности греческим богам, это означало бы полное отрицание наиболее важных аспектов ветхозаветной веры.

Эллинизм и иудаизм

Все эти проблемы проявились много лет спустя после смерти Александра Великого, при греческом правителе Антиохе IV Епифане (годы правления – 175–164 до Р. Х.). Он был из династии Селевкидов, и его предшественники всегда предоставляли иерусалимским правящим священникам высокую степень независимости. В тот самый момент, когда Антиох потерпел унизительное поражение в Египте (168 г.), институт первосвященства стал предметом внутренней борьбы за власть в Иерусалиме. Это затронуло гордость Антиоха, и он решил восстановить свой авторитет. Он вошел в Иерусалим полный решимости показать, на чьей стороне сила. Антиох мог видеть, что проблема не только политическая: среди самих иудеев шли религиозные споры. Но его заботило другое – если религия стала причиной волнений, ее власть и значение должны быть уменьшены.

Антиох приступил к политике сплошной насильственной эллинизации. Были запрещены все наиболее характерные для иудеев обычаи, включая обрезание, субботу и чтение Ветхого Завета. Хуже того, Антиох приказал, чтобы в Иерусалимском храме, центре иудейской религиозной жизни, производилось поклонение Зевсу. Он открыл доступ в него для всех жителей, включая неиудеев.

Именно такого рода культурная интеграция всегда была желанным идеалом для греческих правителей Палестины. Антиох думал, что существенно важно для его политического выживания именно сейчас объединить всех в стране под одной греческой религией и греческим образом жизни, хочет кто этого или нет.

Однако Антиох серьезно недооценил силу иудейского религиозного чувства. Одно дело – воздвигнуть алтари греческим богам, и совсем другое – убедить иудеев служить им. Усилия Антиоха по принуждению населения только усиливали его решимость к сопротивлению. Вскоре возникло движение вооруженного сопротивления под началом Маттафия, священника из деревни Мадины, вместе с его пятью сыновьями (см.: 1 Мак. 2:1–28). Они стали известны как маккавеи; их освободительная борьба была столь успешной, что потребовалось всего три года, чтобы войска Антиоха были разбиты, а его политика изменилась.

Иудеи и римляне

Все это имело место примерно за 200 лет до рождения Иисуса. Вслед за греками пришли римляне… Но палестинские иудеи не оставляли сопротивления, не соглашаясь на религиозный компромисс. Они пытались, насколько это было возможно, сохранить свои права на политическое самоопределение. Их страстное стремление к независимости во многом было основано на вере в свое особое Божественное избрание – именно они должны править миром под водительством обещанного Богом Спасителя, которого называли «Мессия».

Одно время казалось возможным, что это случится в ходе нормально протекающей истории. Ведь в дни Давида и Соломона, за тысячу лет до рождения Христа, они были одной из великих держав мира, и в недавнее время успешная борьба иудеев против Антиоха заставила считаться с ними как с политической силой. Однако для большинства иудеев, живших в Палестине в дни Иисуса, было очевидным, что должно произойти нечто сверхъестественное, чтобы сокрушилась мощь Рима.

В то время далеко не все иудеи хотели освободиться от римской власти. В Палестине было несколько сословий, которые находили для себя весьма удобным поддерживать с римлянами дружественные отношения. А среди тех, кто рассматривал свободу от римской оккупации как идеал, не много находилось людей, готовых отстаивать эту свободу.

Задача римлян была незавидной – они никогда не могли быть уверены в иудеях, в то время как без опасность в Палестине имела большое значение. Когда правителем Иудеи поставили Ирода Великого (37 г. до Р. Х.), римляне надеялись, что для иудейского общественного мнения он будет приемлем. Он был наполовину иудей, и они полагали, что это поможет преодолеть сопротивление; римляне чувствовали, что могут доверять ему.

Ирод Великий

Восхождение царя Ирода к власти, конец его правления – классический пример истории интриг и беспощадности. Он вмещал в себя странную смесь дипломатического блеска с почти непостижимой глупостью. Сюжет об избиении вифлеемских младенцев после рождения Иисуса (см.: Мф. 2:16; в иных источниках об этом событии не сообщается) отлично характеризует его личность и поведение: всякий оппозиционер мог рассчитывать на жестокую смерть. Подобно многим тиранам, он ничтоже сумняшеся убивал даже членов своей семьи. По его приказу была казнена одна из его жен, Мариамна; он был вовлечен в убийство двоих из своих сыновей, Александра и Аристовула. Всего за пять дней до собственной смерти он приказал казнить еще одного своего сына – Антипатра.

И все же Ирод именовался «Великим». За что? В отличие от своих предшественников, Ирод установил мир и порядок на своей территории. Он взялся также осуществлять большую строительную программу, начав строительство Храма (оно было еще не завершено во дни Иисуса). Он построил также ряд других великолепных строений в Иерусалиме и Кесарии и даже в других городах империи за пределами его территории.

Три Ирода

В 4 г. до Р. Х. Ирод Великий умер. Его царство было разделено между тремя оставшимися сыновьями: Иродом Архелаем, Иродом Антипой и Иродом Филиппом. За исключением Ирода Филиппа, они были не лучше своего отца.

Иудея, включая Иерусалим, была дана Архелаю. Ему было запрещено называть себя «царем» Иудеи, каковым был его отец, он именовался «этнарх». Он «протянул» только 10 лет и получил от римлян отставку. В 6 г. Иудея стала провинцией Римской империи под управлением старшего офицера кавалерийского звания. Сам он был под началом Римского управляющего Сирией. Эти римские правители Иудеи позднее стали называться «прокураторами». Наиболее известен нам Понтий Пилат, правивший в 26–36 гг.

Северная часть Палестины была дана Антипе. Он был известен как «тетрарх» Галилеи и Переи. Его территория включала Назарет, где рос Иисус. Антипа был очень похож на отца, он был хитрым и любил жизнь в роскоши. Чтобы сделать себе имя, он с гордостью воздвигал строения. Один из его проектов – реконструкция Сепфориса, города в нескольких километрах от Назарета. Также он построил новый город Тивериада на Галилейском море (назван в честь императора Тиверия). Ирод Антипа казнил Иоанна Крестителя и был вовлечен в суд над Иисусом.

Третий брат, Филипп, получил территорию к северо-востоку от Палестины. Он основал у подножия горы Ермон город Кесария Филиппова. Из всех сыновей Ирода Великого только Филипп был уравновешенным и гуманным правителем. Он был «тетрархом Итуреи и Трахонитиды» до 34 г.

После того как Архелай был смещен римскими властями, в Иудее стали вспыхивать мятежи против римлян. Римляне со своей стороны прекратили предпринимать попытки, чтобы понять специфические проблемы иудеев. В результате угнетения со стороны римских правителей и коррупции возрастал иудейский национализм, приведший в конце концов к мятежу 66 г., который был подавлен. Иерусалим был разрушен римским полководцем Титом в 70 г.

Религиозные партии и секты

Иудейский историк Иосиф Флавий, живший в конце I в. по Р. Х. и друживший с римлянами, рассказывает нам о трех основных партиях иудеев в Палестине: «Дело в том, что среди евреев существуют три философских школы, приверженцы которых называют себя фарисеями, саддукеями и ессеями. Из них ессеи придерживаются наиболее строгого образа жизни» (Иудейская война, Книга 2, 8:2)[5]5
  Иосиф Флавий. Иудейская война. М.: Иерусалим, 2008. С. 127.


[Закрыть]. Он также упоминает четвертую группу – зилотов. Флавий не включает их в число философских сект, они образовывали род более свободного объединения. Все эти группы получили свое начало в годы после восстания Маккавеев. Разумеется, не все иудеи принадлежали к какой-либо из этих партий. Каждая из них была весьма малочисленной, но пользовалась популярностью. Всякий считал себя «болеющим» за одну из них. В Новом Завете мы встречаемся с саддукеями, фарисеями и зилотами.

Саддукеи

Саддукеи часто упоминаются вместе с фарисеями, хотя между ними не было ничего общего: они на все имели противоположные мнения. Это была очень маленькая, но влиятельная группа, состоявшая из наиболее важных священников Храма в Иерусалиме, происходивших из иудейской аристократии. Они были крайне консервативны и боялись любых перемен, которые могли бы поколебать их господствующее положение в обществе. Даже если теоретически саддукеи верили в приход Мессии, они не имели ничего общего с политическими протестами.

Название «саддукей», возможно, означает «сын Садока», хотя саддукеи вовсе не были прямыми потомками Садока, упомянутого в Ветхом Завете (см.: 2 Цар. 15:24–29). Возможны и другие толкования: от еврейского слова sadiq (праведный) или от греческого σύνδικοι (члены судебной коллегии). Скорее всего, последнее верно, так как иудейский совет из 70-ти (Синедрион) состоял в основном из саддукеев.

Политическая позиция саддукеев была консервативной, а их понимание иудейской религии можно обозначить как реакционное. Они считали, что единственным авторитетом обладает религиозное учение, представленное в Законе Моисея в Пятикнижии (Тора). У них даже не находилось времени для прочих книг Ветхого Завета или для кого-нибудь, кто пытался толковать его, применяя к изменяющейся ситуации. Это означало, что они не разделяли с прочими иудеями некоторых верований, которые не были прямо и открыто выражены в Торе. Саддукеи не верили в то, что Бог имеет цель, скрывающуюся за событиями истории; они не верили в такие вещи, как будущая жизнь, воскресение или последний суд.

Фарисеи

Более значительной группой были фарисеи. Во времена Иисуса их насчитывалось около шести тысяч. Многие из них были профессиональными знатоками Ветхого Завета. Фарисеи представляли собой организацию с большим количеством местных отделений. В каждой такой группе был свой руководитель и устав, они существовали в большинстве городов и поселков Палестины. В религиозном отношении они были самыми важными людьми в иудействе во времена Иисуса Христа. Большинство населения относилось к ним с великим почтением, кроме саддукеев, которые не любили их в связи с разногласиями в толковании Закона Моисея.

Основной упрек со стороны саддукеев состоял в том, что фарисеи накопили множество правил и заповедей при истолковании ветхозаветного Закона. Хотя фарисеи смотрели на Писание как на высшее руководство в вере, они считали, что его нельзя прямо применять на практике. Чтобы быть уместным, Ветхий Завет должен быть особым образом истолкован. Например, одна из заповедей Моисея призывает помнить день субботний:

«Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни [вол твой, ни осел твой, ни всякий] скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:8–11).

Но что это значит для повседневной жизни? Что должен делать благочестивый иудей в субботу и что он делать не должен? У фарисеев был свой список правил для ответа на вопросы, касающиеся практической жизни. Одно из иудейских писаний «Пирке-Абот» («Главы отцов») открывается изречением: «Делай ограду Закона». Это означает: «защищай его, окружай его предостерегающими правилами поведения, как предупреждающими знаками, чтобы остановить людей, прежде чем они проникнут внутрь, разрушая дистанцию от самого богодарованного Закона». Это намерение само по себе похвально. Но в конце концов оно вело фарисеев к нагромождению абсурдных правил, так что Закон стал скорее камнем на шее, чем Божиим даром.

Большинство из этих правил для человека не особенно религиозного может показаться просто нонсенсом. Например, портной не имел права выносить из дома иглу в пятницу – в связи с тем, что суббота могла случайно «застать» его с иглой в кармане. Хотя он, как и все, имел право выходить на прогулку в субботу, но не далее 2000 локтей (⅔ мили, около 1 километра, – расстояние между Израилем и Ковчегом Завета при вступлении в Ханаан; см.: Нав. 3:4). Это и есть «субботний путь», который упоминается в Новом Завете (см.: Деян. 1:12).

Несмотря на абсурдность множества подобных правил, нет сомнений в том, что многие фарисеи в самом деле их соблюдали. Иосиф Флавий пишет, что фарисеи «имеют чрезвычайное влияние на народ, и все священнодействия, связанные с молитвами или принесением жертв, происходят только с их разрешения. Таким образом, отдельные общины засвидетельствовали их добродетель, так как все были убеждены, что фарисеи на деле и на словах стремятся лишь к наиболее высокому» (Иудейские древности, Книга 18, 1:3)[6]6
  Иосиф Флавий. Иудейские древности. В 2 т. Т. 2. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. С. 490.


[Закрыть].

Но Иисус осуждал их как лицемеров. Он считал, что соблюдение их собственных правил и предписаний стало чересчур важным (см.: Мф. 23).

Фарисеи приравнивали принадлежность к своей партии знанию Бога: быть членом этой секты было намного более важным, чем познание и понимание воли Самого Бога. Они часто считали себя хранящими Закон Божий. В действительности же были поглощены своими собственными нравственными достижениями.

С точки зрения Иисуса, порок фарисеев состоял в том, что для них верить в Бога означало соответствовать требованиям Закона. Богословие фарисеев не оставляло места тому Богу, которого Иисус знал как Отца, – Богу милостивому и любящему, обращенному к блудницам и нищим в их нужде более, нежели к тем, которые были благочестивыми в традиционном смысле.

Фарисеи имели свою характерную точку зрения и по другим вопросам. В отличие от саддукеев, они признавали авторитет всего Ветхого Завета, не испытывали трудностей в веровании в жизнь после смерти. Они также ожидали пришествия Мессии, Который исправит неправды Своего народа, и хотя сами они никогда не участвовали в мятеже против римлян, вероятно, восхищались теми, кто это делал.

Зилоты

Зилоты более других были вовлечены в противодействие римлянам. Вероятно, они разделяли многие воззрения фарисеев. Но их преимущественным убеждением было то, что они не могли иметь иного Господина, кроме Бога, и поэтому римляне должны быть изгнаны любой ценой.

Согласно Иосифу Флавию, основателем этой партии был некто Иуда Галилеянин (см.: Иудейская война, Книга 2, 8:1), поднявший восстание в 6 г. по Р. Х., примерно тогда, когда Архелай был смещен римлянами. Иосиф также сообщает:

«Приверженцы этой секты во всем прочем вполне примыкают к учению фарисеев. Зато у них замечается ничем не сдерживаемая любовь к свободе. Единственным руководителем и владыкой своим они считают Господа Бога. Идти на смерть они считают за ничто, равно как презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собой главенства человека» (Иудейские древности, Книга 18, 1:6)[7]7
  Иосиф Флавий. Иудейские древности. В 2 т. Т. 2. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. С. 491.


[Закрыть].

Зилоты продолжали свою террористическую деятельность до захвата Иерусалима в 70 г. от Р. Х., может быть, и после этого события. Отметим также, что один их учеников Иисуса назывался Симоном Зилотом. Предполагают, что зилотом был также Иуда Искариот.

Но более типичными зилотами были люди вроде Вараввы, которого толпа предпочла освободить вместо Иисуса, а также тот возмутитель, с которым однажды спутали Павла (см.: Мк. 15:6–15; Деян. 21:37–39).

Ессеи

О них говорят несколько писателей: Филон Александрийский, латинский автор Плиний, а также Иосиф Флавий. Не явно они упоминаются и некоторыми новозаветными писателями.

Многие полагают, что одна из групп ессеев создала тексты, известные как «свитки Мертвого мор я». Эта группа обитала в Кумране, на северо-западном побережье Мертвого моря. Кумраниты, вероятно, происходили из религиозной среды маккавеев, но они разочаровались в этом движении из-за коррупции их последователей. Поэтому они решили отойти от «нормальной» жизни и стали жить в коммуне; в пустыне они старались сохранить традиции религиозной и моральной чистоты, которую, как они полагали, можно обрести в Ветхом Завете.

Но не все ессеи жили так. «У них нет ни одного города, – пишет Иосиф Флавий, – однако повсюду имеются многочисленные общины»[8]8
  Иосиф Флавий. Иудейская война. М.: Иерусалим, 2008. С. 128.


[Закрыть]. Он говорит и о других, которые не вели монашеский образ жизни, но женились. Правда, Иосиф утверждает, что они делали это только ради продолжения рода (см.: Иудейская война, Книга 2, 8:13). Есть письменное свидетельство, что еще одна группа жила также в пустыне возле Дамаска; их организация мало отличалась от кумранской. Никто в действительности не знает, каковы были отношения между этими группами и как они относились к ессеям, рассеянным по Палестине. В основном мы знаем об общине в Кумране благодаря открытию их писаний. Во многих отношениях эти документы подтверждают отчет Иосифа.

Из рукописей Мертвого моря мы знаем, что люди в кумранской общине смотрели на себя как на меньшинство в Израиле, как на избранных людей, оставшихся верными завету Божиему. Они считали, что иудейский народ как целое (даже храм и священники в Иерусалиме) стал неверным. Лишь их вождь, «Учитель праведности», а также его верные последователи могут проникнуть в тайны Ветхого Завета.

Как и другие сектанты, ессеи ожидали Дня кризиса, то есть суда в истории (греч. κρίσης – «суд»). В тот День Бог утвердит свою власть над миром, поразив внутренних (еретиков) и внешних (римлян) врагов. Тогда члены секты (а не весь иудейский народ) будут признаны как избранный народ Божий. Они будут возвышены и станут совершать богослужение в Иерусалимском храме.

Они ожидали пришествия трех вождей: грядущего пророка, предсказанного Моисеем (см.: Втор. 18:18–19), царственного Мессию, потомка Давида, а также священника-Мессию – самого главного из этих лидеров.

Чтобы быть в постоянной готовности к этим событиям, кумранские ессеи прибегали ко многим ритуалам омовения. Все, что бы они ни делали, имело религиозное значение, даже ежедневный обед понимался как предвкушение небесного пира, который, как ессеи верили, состоится в конце века.

Итак, за исключением саддукеев, все основные религиозные группы в Палестине времен Иисуса Христа питали надежду на вмешательство Бога в жизнь Своего народа и молились об этом. У всех были собственные идеи относительно того, когда и как это произойдет. Некоторые, например зилоты, были готовы протянуть Богу руку помощи, когда они найдут это необходимым. Другие – фарисеи и ессеи – полагали, что у Бога есть предопределенный план, который не может быть ни изменен, ни ускорен человеческим вмешательством. Однако мы можем быть уверены, что было множество простых людей, не интересовавшихся ни политическими интригами, ни богословскими диспутами. Они просто знали, что им необходима помощь Божия. Их единственным желанием было оказаться в нужном месте и в должном состоянии духа, когда придет обещанный Богом Спаситель.

Экскурс: Апокалиптики

Надежды иудейского народа на будущее нашли самое полное выражение в трудах апокалиптиков, что буквально означает «людей, открывающих тайные вещи». Книги, которые они писали, – «откровения тайн», «апокалипсисы». Точных сведений об этих людях у нас нет, мы знаем о них только из их собственных писаний. Не ясно, объединялись ли апокалиптики в какую-то особую сектантскую группу или же они принадлежали к одной из различных религиозных сект того времени. Невероятно, чтобы кто-то из апокалиптиков принадлежал к группе саддукеев, так как они претендовали на новое откровение от Бога, в то время как саддукеи не принимали никаких откровений после Моисея. В чем-то их верования похожи на фарисейские, так как авторы апокалипсисов особо подчеркивали предопределенный план Божий для мировой истории.

Кем бы ни были апокалиптики, их писания обнаруживают ряд необычных черт, которые позволяют сразу их распознать.

1. Они подчеркивали высокое значение небесной жизни в противоположность обычному миру человеческого опыта. Хотя события в мире сем упоминаются, они важны только в той степени, в какой открывают что-либо о событиях мира духовного. Один апокалиптик пишет, что «Всевышний сотворил не один мир, но два» (3 Езд. 7:50, по переводу Вульгаты), и этот взгляд разделяли многие апокалиптики. Своей задачей они видели откровение событий в мире Божием, убеждение читателей, что они находятся в центре деяний Божиих.

2. Апокалиптики особое значение придавали сновидениям, видениям и ангельским сообщениям. Поскольку Бог удален, Он находится в Своем мире («Небеса»), Ему необходимы посредники в общении с людьми. Типичный апокалипсис – пространное сообщение о том, как писатель получил умозрительные видения и вести, открывающие события в Небесах.

3. Решению этих задач соответствует необычная литературная форма. Видения не могут описываться прямым текстом, обычными словами, поэтому используется особый «шифрованный» язык. Часто встречается множество цитат из пророческих книг Ветхого Завета, а мифологические твари и символические числа могут служить заменителями определенных народов или конкретных лиц.