Текст книги "Дай импульс своей жизни. 10 подсказок, как оправиться после испытания"

Глава 1
Что такое жизненный импульс?

Жизнь – это тайна, которую наша аналитическая мысль отчаянно пытается раскрыть. […]

Откуда он происходит, без конца обновляющийся жизненный импульс? Какова его природа? Как он действует? Вот вопросы, которые человек неустанно задает себе в своем метафизическом и научном поиске, просто потому, что уровень его понимания позволяет ему выходить за пределы самого себя и наблюдать самого себя в этот момент. В момент получения жизненного опыта.

Тьерри Янсен

Феномен жизненного импульса – не биологический и даже, строго говоря, не научный. Он не может быть сведен к вопросу «случайности и необходимости», как говорил ученый Теодор Моно. Нам бы хотелось отнести его к физиологическим компонентам (например, гормональным, как избыток или особенно эффективное усваивание серотонина), но это не решило бы задачу, потому что множество когнитивных (мысль) и эмоциональных ресурсов на следующем этапе превращаются в поведенческие ресурсы и операции.

Итак, этот глобальный и многоаспектный феномен не может быть понят без внимательного наблюдения функционирования каждого существа в его целостности. По этой причине мы встречались с людьми, которые казались нам в высшей степени обладающими этим импульсом.

Происхождение жизненного импульса

В психологии существует много терминов, близких к понятию, которое мы стараемся определить: влечение к жизни, процесс (ход развития), инстинкт жизни, тенденция к актуализации, интенциональность жизни, здоровое ядро, силы, Самость (собственное Я) и так далее. Если вы психотерапевт или интересуетесь психологией, некоторые термины вам, возможно, знакомы.

Все течения в психологии интересуются этим явлением, иногда – чтобы понять, но еще чаще – чтобы объяснить отсутствие в человеке жизненного импульса. Впрочем, одно из самых распространенных определений депрессии описывает ее как «отсутствие жизненного импульса». Мы действительно не пытаемся увеличить количество и качество этого, мы видим только его отсутствие.

Если вы не психолог и не психотерапевт, не пугайтесь сложных определений. Мы собираемся объяснить доступным языком, как теория действует в людях, которые в особенности являются ее носителями.

В конце XIX-начале XX века психоаналитики впервые заинтересовались влечением к жизни. Зигмунд Фрейд, один из первых теоретиков психоанализа, влечение к жизни[4]4
  Понятие влечения к жизни непосредственно отсылает нас к датируемому 1912 годом тексту российского психиатра и психоаналитика Сабины Шпильрейн, которая основывает на нем «материнство». Впоследствии понятие влечения развивалось в учении Зигмунда Фрейда.


[Закрыть] связывал с сексуальностью. Это позволяет нам определить, что существует важная связь между жизненным импульсом и желанием, в глобальном смысле термина. Но также существует влечение к самосохранению, то есть к самозащите, к выживанию.

В 1920 году в своей знаменитой работе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд утверждает существование двух влечений: «влечения к жизни» и «влечения к смерти». Но для него эти два влечения, происходящие в бессознательном, не могут наблюдаться напрямую: нам дано знать о них только через их психические репрезентации.

Фрейд определяет четыре репрезентации влечения к смерти, о которых мы подробно рассказывать не будем, потому что они напрямую нас не интересуют: деструктивность, разрыв связи, навязчивое повторение («демоническое», по его определению) и принцип нирваны.

Параллельно он различает четыре способа существования влечения к жизни: самосохранение и сексуальность, связь, навязчивое повторение в своем адаптивном варианте и принципе удовольствия[5]5
  См. книгу того же автора «Психология для чайников в 50 подсказках», 2017.


[Закрыть].

Эти четыре аспекта будут упоминаться относительно людей, наделенных импульсом (или жизнестойких людей), участвовавших в опросе относительно их повседневной жизни. Важно то, что они чувствуют себя живыми и способными справляться с жизненными испытаниями. Не будем забывать, что Фрейд был врачом-неврологом. Поэтому он, естественно, интересовался физиологическим функционированием живого, и его выводы помогали ему понять психологическое функционирование посредством ассоциации мыслей.

Он заключает, что в организме существует такая тенденция на клеточном уровне, «которая старается вызвать и поддержать связность частей в живой субстанции». Эта тенденция стремится сохранять как свою целостность, так и свое существование. На основании работы Фрейда американский психолог Карл Роджерс развил свою теорию самоактуализации всего живого в гуманистической теории.

С 1940 года гуманистическая психология показывает, каким образом этот ресурс разделяется всеми людьми. Это революция в психологии: каждый из нос обладает импульсом! Мы все разделяем первичный жизненный импульс, который в течение всей жизни является нашей психической путеводной нитью.

Но тогда почему же кажется, что некоторые люди его лишены? Психологи гуманистического направления описывают, как эта динамика может быть изменена, повреждена событиями или жестоким обращением с человеком, физическим или психическим, особенно в раннем детстве. Они проводят связь между отсутствием жизненного импульса, слабой способностью человека адаптироваться, проходить через жизненные кризисы, выходить из них выросшим, и травмированностью. Таким образом, травмы влияют на чувство собственной значимости человека, а также его личную эффективность, повреждая жизненный импульс (например, из-за частой критики и обесценивающих слов, либо потому что травмы привели к тому, что человек рассматривает избегание умений, как их отсутствие или как свою личную ошибку).

Важно, что этот подход воспринимает человека как существо, которое строит себя, исходя из собственного восприятия мира, и естественным образом стремится к развитию, и даже к счастью.

В том же направлении мыслил американский психолог Абрахам Маслоу, исходя из представления о том, что организм «наделен биологической мудростью».

В конце концов, теории когнитивистов и позитивная психология (последняя волна) изучают, как мыслительные схемы трансформируются в личные взгляды, что люди думают о самих себе (их чувство собственной значимости) и как воспринимают других людей.

Упомянутые исследования частично объясняют, каким образом человек направляет и использует свой жизненный импульс и что он «выбрал» делать. Уникальный личный взгляд действует, как внутренняя схема, когнитивная и эмоциональная цепочка, которую мы бесконечно воспроизводим при возникновении проблемы, от самой ничтожной неудачи до серьезных жизненных кризисов.

Начиная со второй половины XX века на некоторые направления психологии сильно повлияли восточные учения. В 1970-е годы жизненный импульс снова стали соотносить с телом, так же, как и с чувствами, эмоциями и психикой, потому что все взаимосвязано. Этот взгляд в наше время называется холистическим, он очень ценен для понимания действия жизненного импульса.

✓ Что нужно помнить о происхождении жизненного импульса

♦ Жизненный импульс – это всеобъемлющее и многомерное функционирование; охватывающее чувства и ощущения, и, на втором этапе, поведение, которое ассоциируется с этим функционированием.

♦ Это философское понятие, объединяющее много теоретических терминов и психологию.

♦ Можно ассимилировать влечение к жизни в психоанализе, влечение к сохранению жизни, сексуальность, поиск решения, и ассоциировать с принципом удовольствия.

♦ Гуманистическая психология позволяет утверждать, что жизненный импульс есть у всех нас.

♦ У каждого имеется уникальная манера запуска в работу жизненного импульса, принадлежащего только нам, которому не обучаются, который не наследуется.

Почему говорят о жизненном импульсе?

Эволюция – это не серия приспособлений к случайным обстоятельствам и не реализация плана.

Анри Бергсон

Гипотезу жизненного импульса выдвинул французский философ Анри Бергсон в 1907 году в своей работе «Творческая эволюция», чтобы объяснить эволюцию и развитие организмов. Выражением «жизненный импульс» он обозначает творческую тенденцию жизни, которая развивается от организма к организму, обеспечивает непрерывность рода и приводит к эволюции живых существ. Автор утверждает: раз жизненный импульс процветает в одном человеке, он может способствовать творческим импульсам, находящимся у истоков великих творений и духовного мистицизма. Для философии первоначальный импульс зародился во «внутреннем толчке, несущем в себе жизнь».

Согласно Бергсону, жизненный импульс в человеке можно определить как «физическое и психологическое, характеризующие благополучие, способность к стойкости и адаптации». Таким образом, что тенденция меняться и адаптироваться не случайна, она развивается в ходе психического движения, которое можно было бы назвать темпераментом, личностью человека, формирующего его уникальность. Современные теоретики заинтересовались только этим, так как эта способность станет, возможно, основой для того, что называют «счастьем» – достаточно трудное для определения понятие.

Человеческая жизнь является результатом процесса индивидуального отделения в дифференциации от коллективного, названного Юнгом процессом индивидуации.

Таким образом, в течение жизни человек отделяется от своих родителей, от семьи, от своей культуры, и, наконец, от референтной группы, чтобы стать самим собой (Юнг сказал бы: стать «самостью»), а потом вновь соединяется с ними, как личность, аутентично и автономно. Если все проходит хорошо, то человек функционирует в равновесном движении, приближаясь и удаляясь: я беру то, что мне подходит, интегрирую это и развиваю на свой лад, я отделяюсь спокойно (либо через ссоры и гнев – соответственно жизненной фазе) от того, что мне не подходит. Это череда важных шагов сепарации в жизни; первый между четырьмя и пятью годами, затем – подростковый возраст, когда в основном и происходит эмансипация, и, наконец, – кризис середины жизни (вопреки расхожему мнению, он не обязательно происходит в конкретном возрасте). Иногда последней значимой стадией индивидуации становится выход на пенсию или даже смерть супруга.

Эти последовательные этапы – ускорение движения к здоровой и конструктивной индивидуации. Иногда нам требуется сделать все одним махом, чтобы подрасти. Но при этом мы обретаем равновесие, находимся в позиции взвешенной оценки и благодарности или в спокойном перемещении между тем, что нам хочется сохранить, и тем, с чем мы хотим расстаться.

Другие философы тоже размышляли о жизненном импульсе, потому что вопрос этот в высшей степени метафизический… Например, у Спинозы находят признаки, указывающие на принцип жизни, «основополагающее влечение к самосохранению» и «силу роста и саморасширения». Речь здесь идет о способности снова действовать в связи с исполненной желания сущностью (самой природой человека), будь то на уровне ее духа или тела.

Эти немного сложные элементы важны для понимания самого понятия жизненного импульса. Прежде всего, они показывают, каким образом он позволяет действовать в динамичной эволюции, не оставаться скованными нашими страхами и страданиями, хоть и не освобождает нас от этих чувств. Далее, он еще раз характеризует этот принцип, как составляющий часть нашей сущности, и, соответственно, того, что в нас есть наиболее важного, наиболее личного, вроде вдохновляющего нас внутреннего огня, того, что нами движет. И, наконец, он показывает, каким образом жизненный импульс связан с чувством, что мы живы, с личным процветанием перед лицом всего и вопреки всему, уверенностью в том, что мы имеем право жить, даже если внешние обстоятельства демонстрируют нам обратное.

В словах Спинозы один элемент кажется нам особенно интересным и близким к нашему пониманию жизненного импульса: его понятие человеческого конатуса[6]6
  Конатус (с лат. «conatus») – усилие, намерение. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Философ определяет его как «волю», потому что он исходит от духа, или как «аппетит», потому что он одновременно порожден духом и телом. Таким образом, конатус – это сама сущность человека, обусловленная физическим и психическим усилием, направленным на преодоление того, что препятствует силе существования; он характеризует «силу, упорно сохраняющую вещи в их существовании». Ни одно определение не кажется более близким к тому, что мы слышали, когда интервьюировали людей, согласившихся помочь нам постичь понятие жизненного импульса, рассматривая ход их жизни.

Важно упомянуть, что философия позволяет нам избежать бесплодных споров, которых в психологии по-прежнему слишком много. Действительно, терминология – это приверженность тому или иному «лагерю». Решая выбрать выражение «жизненный импульс», а не «влечение» или любой другой термин, имеющий дополнительные значения, мы избегаем того, что разделяетнас в гуманитарных науках, и приходим к тому, что нас, как людей, связывает, в чем для нас есть «здравый смысл».

Шопенгауэр с этим тоже согласен в смысле мотивации к жизни, воплощенной в теле. В немецкой философии тело несет в себе «желание жить», которое он называет «воля», базовая тенденция «желания», которая находится в каждом живом существе, подталкивая его к адаптации с целью выживания, но также и к самоутверждению, для того, чтобы расти и развиваться. Помещая эту волю в жизненную систему тела, он выводит ее из царства сознания, что приводит его к утверждению: «человек находится в сердце, а не в голове». Соответственно, именно эта воля определяет незыблемый характер личностной идентичности, независимо от следов, оставленных временем на его теле, от его психики и даже от его разума.

Для философа Жака Моно «одно из основных свойств, характеризующих все без исключения живые существа, – то, что во всех этих объектах задан проект, который они одновременно представляют в своей структуре и осуществляют в своем действии». Такой подход опирается на инстинкт осуществления, или самореализацию, по терминологии психиатра Абрахама Маслоу («Стать лучшим, чем можешь стать»). Этот инстинкт присутствует в каждом живом организме, позволяя естественно расти и развиваться, реализуя весь свой потенциал. В психотерапии особенно эффективно, если терапевт основывается на порыве к естественному прогрессу и расцвету. При этом все проходит так, как будто человек, которого консультировали, понемногу начинает полагаться на собственные ресурсы, исцеляется сам, потому что сопровождающий его терапевт помогает ему своим уверенным и позитивным отношением.

Таким образом, жизненный импульс ведет человека к более сложному, приемлемому и полному развитию. К тому, чтобы он скорее стал более счастливым. Мы действительно обладаем значительными способностями для того, чтобы себя понять, надежно изменить имеющиеся дисфункциональные представления о самих себе, а также некоторые из наших установок и взглядов на свой мир. Если наше воспитание лишило нас этих способностей, нужно, чтобы нам указали к ним новый путь.

В документальном фильме об Ирвине Яломе «Терапия счастья» (2014) одна фраза глубоко повлияла на мою практику: «Так не бывает, чтобы проводник вел в гору группу туристов, прежде не проложив туда путь». Действительно, терапевт не может кого-то сопровождать, предварительно не исследовав дальние уголки собственной души и сам не пройдя этот путь. Как можно помочь кому-то полагаться на жизненный импульс, не исследовав эту важную динамику в своем развитии? Такова, на мой взгляд, настоящая работа терапевта: позволить пациенту яснее видеть в собственном сердце, опираться на свои личные ресурсы, стать автономным на персональном пути к счастью.

Французский философ, эпистемолог и врач Жорж Кангилем, исходя из постулата, что наша психология «медикализирована», основана на патологии, дефекте, дискомфорте и расстройстве, предложил вместо этого заняться имеющимися у человека ресурсами, помогать ему опираться на них, шире их использовать. А это куда более действенный метод!

По Кангилему, жизненная активность имеет двойной характер: это стабилизация организма в «нормальности», а также улучшение качества жизни через использование ее продуктивного компонента, позволяющего организму в новых или угрожающих ситуациях находить новые нормы и бороться с тем, что ему мешает. Через приверженность живому в себе, через аппетит к жизни, мы естественно боремся против того, что для нас токсично (обязательно прислушиваясь к своим потребностям!).

Жизненный разум основан на нашей адаптации к новым и сложным ситуациям. Это фундаментальная подсказка о человеческом развитии и процветании: чем больше мы способны адаптироваться, не отрекаясь от себя самих, тем гибче мы функционируем, тем мягче переживаем возникающие жизненные испытания. Адаптация позволяет выходить из зоны комфорта, не потерпев крах, страдая, сопротивляться трудностям. Конечно, человек подобен мыслящему тростнику Паскаля, но он не ломается. В этом случае игнорируется то, что на современном языке называется внутренней «психодрамой», драматизацией, ведущей к глубокой душевной боли.

Какой будет наша жизнь, если мы научимся прислушиваться к себе, уважать себя, адаптироваться и тем самым проходить через все испытания, не растеряв по пути всю радость жизни? Принятие и мягкость… Это хорошая программа, и каждый может ей следовать.

Источники жизненного импульса: что нужно знать?

– Анри Бергсон первым упоминает это понятие, связанное с врожденной способностью к стойкости и адаптации.

– Жизненный импульс берет начало в процессе индивидуации личности, то есть в способности становиться полностью обособленным индивидом, отделяя себя от своей семьи, социального окружения, культуры.

– Жизненный импульс – это сила, позволяющая нам реализоваться самим и для себя.

– Некоторые философы считают, что можно приблизиться к понятиям воли или мотивации, добавляя представление о том, что можно назвать нашей «миссией жизни».

– Импульс формируется из естественного движения вперед, позволяющего каждому, если его изменение уважается, естественно стремиться к счастью.

– Это важный ресурс, на который мы можем опираться.

– В динамике жизненного импульса содержится способность к адаптации, особенно эффективная благодаря вкусу к жизни через улучшение себя и своего доверия.

Источники жизненного импульса

Американский врач Якоб Леви Морено, один из пионеров психотерапии, развил теорию спонтанности. Вдохновленный теорией жизненного импульса Бергсона, он сохранил три его идеи: существуют действия, которые ничего не предвещают, но они внезапно развиваются; эти свободные действия выражают глубинную личность того, кто их совершает; только эти действия сохраняют открытыми мир природы, общество и самих себя.

Теория спонтанности осуществляет анализ личности, выделяя поверхностное и глубинное Я. Это различие легко осознать: сколько раз мы чувствовали себя двойными агентами? Как будто у нас два лица? Первое представлено как индивидуализация, наши попытки себя обозначить, определенным образом показать себя миру. Второе – невыразимо, таинственно и интимно, потому что оно, по Морено, «оригинально» (мы бы сказали «уникально»). В нем нет «общего». Мы чувствуем его интуитивно, но не можем объяснить.

«Свободное действие», вытекающее из этой спонтанности, обладает динамическим и творческим действием без прошлого, его не направляет и генетически не программирует ничего, кроме собственной динамики. В любом случае именно так Морено видит рождение первого полностью спонтанного действия.

Спонтанность порождает решения, одновременно подходящие и неожиданные, озадачивающие наблюдателя, но для субъекта имеющие смысл. Доверие способности к спонтанности рождает самые действенные и креативные решения. Это важнейшая составная часть развития веры в другого и, соответственно, в связь, образование, супружество – в то, что называют отношениями.

Второй аспект спонтанности, согласно Морено, – это его пластическая функция. Она представляет собой наиболее развитую способность адаптироваться к миру, постоянно меняясь. Организм нуждается в ней, так как сам постоянно развивается, особенно в детстве. Мы здесь обнаруживаем адаптивный аспект жизненного импульса, что логично отмечают разные теоретики. Но адаптироваться – ни в коем случае не значит забыть самого себя. Напротив, речь идет о том, чтобы обнаружить свое настоящее место в новой ситуации. Скорректированная адаптация предлагает нам перейти из одной зоны комфорта в новую, пережив для этого некомфортный момент, но уважая свои глубинные потребности и чаяния. В этом и состоит вся задача жизненного импульса. Только так наши изменения могут из истощающих и утомительных превратиться в удовлетворяющие.