Текст книги "По следам собаки"

Глава 4

Звонок «ЖК» разбудил меня во второй половине дня:

– Просыпайся быстрее, клиент вышел и на такси едет в сторону заброшенного завода. Рулю за ним.

– Понял, лечу!

Я вихрем слетел с кровати, чем напугал дремавшего Тимофея, и тот был вынужден сверхплана сходить в лоток по малой нужде. Еще через три минуты я уже выезжал со двора, прикидывая, как бы ловчее проехать к заброшенному в перестроечные годы заводу железобетонных конструкций. На полпути, сотовый телефон вновь ожил, и Евгений шепотом скорректировал мой дальнейший маршрут:

– Знаешь гаражный кооператив «Север»?

– Да, конечно.

– Рули к третьему ряду, я там машину оставил, и иди к шестому, я встречу.

Подъехав к указанному месту, я, нарочно, припарковал свою старушку поближе к молоденькой иностранке, пускай пообщаются. А сам потихоньку двинулся в сторону шестого ряда. Евгения я заметил издалека, он прятался в жиденьких кустиках около въезда в шестой ряд. Правда, он не учел, что, обладая такой внушительной фигурой, хилые кустики – плохое укрытие и, как результат, филейная часть тела, одетая в светлые джинсы, торчала наружу. Впрочем, со стороны гаражей его и, правда, наверное, трудно заметить.

– Привет, – шепотом поздоровался я, стоя в сторонке, даже не пытаясь использовать кусты как укрытие, Евгению одному было тесно. – Где он?

– В шестьдесят четвертом боксе, видишь синие ворота? Только у него там собака, по голосу здоровенная, – предостерег меня Евгений.

– Это хорошо.

– Чего же хорошего, спустит, мало не покажется, – не понял Евгений.

– Не спустит, себе дороже. Ты давай наблюдай, а я позвоню кое-кому.

Отойдя на безопасное расстояние, чтобы не говорить шепотом, набрал номер Андрея. В этот раз трубку долго не брали.

– Ало, – отозвался Андрей.

– Ало, ало!!! Где тебя носит? Клиент собачку кормит, пока ты копаешься, свалит, запрет гараж, а потом что? Санкцию на обыск будешь неделю выбивать?

– Где?

Я объяснил, где, и Андрей обрубил связь. Оставалось надеяться, что он успеет приехать раньше, чем Серегин соберется уходить, задерживать его лично, в мои планы не входило. Мне платят за поиски собаки и не более.

Успели: скрипя тормозами, к гаражу подкатил служебный УАЗ, и из него лихо выскочил Андрей с еще двумя парнями, которых я почему-то не знал. Все трое рванули в бокс.

Через мгновение в гараже раздались вопли, мат и собачий лай, еще через пару секунд, толкаясь и мешая друг другу, на улицу выскочили все четверо, так и встали, не сводя глаз с калиточного проема и тяжело дыша. А пес бесновался. Видимо Терми не очень разбирался кто враг, а кто союзник, кусал любого, до кого мог достать зубами.

– А я предупреждал, здоровая собака, – хмыкнул Евгений, мы с ним предусмотрительно остались на месте и наблюдали за происходящим из укрытия.

Тем временем милиционеры оправились от стресса, заковали руки Серегина в наручники и посадили в машину. Андрей пошел в нашу сторону.

– Здорово, о, Женька, и ты тут. Тоже в частники подался?

– Ага, временно, – буркнул Евгений и спрятался у себя в машине.

– Как перед хозяйкой будем обставляться? – спросил тем временем Андрей.

– Элементарно, я звоню ей и говорю, что нашел собаку, но так как около нее человек, который совершил кражу, я вызываю сюда милицию. А ты, минут через тридцать, если она до этого времени не приедет, звонишь ей и просишь забрать пса. Я так понимаю, что без нее вам к собаке все равно не подойти.

– Это точно, звони.

Я набрал номер заказчицы, и, через некоторое время, Валентина Ивановна ответила:

– Слушаю Вас.

– Добрый день, Валентина Ивановна, у меня есть приятные новости.

– Здравствуйте Сергей Александрович, неужели нашли Терми?

– А вы сомневались? Конечно, нашел, только вот пришлось вызвать милицию. Так как вор был с ней вместе, как мы и договаривались.

– Хорошо, я поняла. Куда мне приехать?

Я объяснил, где находится собака, и Валентина Ивановна немедленно отключилась. Я кивнул Андрею, что время пошло, и он ушел к своим, а я сел в машину к Евгению.

– Сколько я тебе задолжал? – спросил я Евгения.

– Семьсот сорок три рубля.

– Ого, какая точность! – удивился я.

– А ты поживи с моей Катюхой, еще не так считать научишься.

– Ладно, не бурчи, только мне строго-настрого велено тебе денег не давать. Езжай домой, закончу здесь, подъеду к вам, рассчитаюсь.

– Катька, стерва, – вздохнул Евгений и завел мотор. Я уже открыл дверцу машины, как Евгений остановил меня. – Знаешь, Сергей, ты, если что помочь надо будет, звони, я всегда с радостью.

– Договорились, – успокоил я приятеля.

Евгений уехал, а я, перебравшись к себе в машину еще раз поблагодарил судьбу за то, что холост. Это как же надо достать мужика, чтобы он на работу просился, лишь бы дома не сидеть.

Минут через тридцать мимо меня проехал респектабельный Мерседес неведомой мне серии и, сверкнув лакировкой, повернул к шестому ряду. «Хозяйка пожаловала», – подумал я и, точно: скоро Мерседес прокатил обратно, а следом, громыхая подвеской, пропылил «УАЗ» с Андреем.

Вот и все, осталось пережить без особых потерь встречу с Катей, созвониться с заказчицей и получить причитающийся гонорар, начало положено. Итак, к Екатерине.

Предварительно созвонившись по телефону, я подкатил к центральному входу офиса Компании, где Екатерина теряла молодость в должности экономиста. Катя была, как всегда, на высоте. Десять сантиметров каблуков при росте метр восемьдесят, это та еще высота. Взглянув снизу верх в ее зеленые глаза, почувствовал, как на меня дохнуло холодом:

– Привет, вот получи, все сполна – семьсот сорок три рубля.

– Давай, – Катя почти вырвала у меня деньги и начала пересчитывать, забыв поздороваться. – А где этот?

– Я «этого» домой отправил, чтоб не шарахался по плохим местам.

– Молодец, звони, – бросила Екатерина и ускакала по ступенькам в офис, ни пока, ни спасибо. Стерва чистой воды, как Женек с ней уживается, загадка. Впрочем, каждому свое, живет, значит нравится.

Валентина Ивановна позвонила сама ближе к вечеру, спросила позволения встретиться, чему я был несказанно рад. Наконец-то, предстоит не расставаться с деньгами, а получать.

К назначенному времени я был во всеоружии. Помня о позоре при первом визите клиента, я наскоро убрался в квартире и тщательно выскреб кабинет, затем принял душ, выбрился и облачился в деловой костюм. Когда в дверь позвонили, я как раз красовался перед зеркалом, проверяя, ровно ли повязан галстук.

– Здравствуйте, Валентина Ивановна, – поздоровался я, принимая зонт тросточку и, хочется надеяться, галантным жестом пригласил пройти в кабинет.

– Чай, кофе? – продолжал я расшаркиваться, когда гостья устроилась в кресле.

– Нет, спасибо, – улыбнулась Валентина Ивановна. – Давайте перейдем к делу. У меня мало времени, пришлось вызвать к Терми ветеринара, с ним жестоко обращались, держали взаперти и плохо кормили.

Я не стал просить себя дважды и сел за стол, к визиту Валентины Ивановны я был полностью готов:

– Вот отчет о понесенных в ходе расследования расходах, – пояснил я, отдавая Валентине Ивановне распечатку, готовясь биться за каждый указанный в ней рубль.

Валентина Ивановна внимательно изучив документ, положила его на стол:

– Я если честно, была вначале худшего о вас мнения…

– Извините, неудобно получилось, будильник… – перебил я, но Валентина Ивановна остановила меня жестом руки и продолжила:

– Оставьте, я о расчете затрат, ожидала большей суммы, раз уж премиальные за выполненную работу столь незначительны.

– Но как? Сколько потратил, столько написал, больше бы потратил, указал больше. Может у вас вопросы какие есть по расходам, могу отчитаться за каждый рубль.

– Да, там в графе «вознаграждение осведомителю стоит сто двадцать пять рублей, не маловато?

– Есть люди, которые принципиально не берут в руки денег, а пол-литра водки, именно столько и стоит, – пояснил я.

– А гонорар в шестьсот пятьдесят рублей, достался лицу с более изысканными вкусами? – улыбнулась Валентина Ивановна.

– Угадали.

– Очень хорошо, вот деньги по расходам, а вот, оговоренная премия, – с этими словами заказчица вынула из сумочки толстенную пачку ассигнаций и отсчитала причитающиеся мне восемь тысяч рублей, а я почувствовал себя хоть и честным, но дураком. Наверное, она была права, что я прогорю. Приняв деньги, я убрал их в ящик стола, заметил, что Валентина Ивановна собралась уходить, остановил ее:

– Одну секундочку, я выпишу квитанцию.

Пока я, пыхтя, заполнял бухгалтерские бумаги, никак не мог решить, задавать беспокоящий меня все эти дни вопрос или нет. Видимо, я так сопел и хмурился, что Валентина Ивановна, наблюдавшая за моими мучениями, наконец, спросила:

– Вас что-то смущает?

– Если честно, да. Извините, может это не мое дело, Вы меня наняли найти собаку, но мне все-таки не дает покоя мысль, как ее украли и зачем. В вашем окружении, как мне кажется, завелся, мягко говоря, нечистоплотный человек.

– Я думала об этом, надеюсь, сотрудники милиции разберутся, как это произошло, и кто способствовал преступнику.

Я же, не очень на это надеялся, делать им больше нечего, но счел за благо промолчать, Валентина Ивановна может неправильно понять и списать мои сомнения на неприязнь к конкурентам.

– Раз так, тогда вопросов больше не имею, очень приятно было иметь с вами дело, если что – звоните, всегда буду рад помочь.

– Надеюсь, повода не будет, – вздохнула Валентина Ивановна, а на пороге добавила, – Но при случае отрекомендую вас в наилучшем свете.

И мы, довольные друг другом, распрощались. Заперев дверь, я тут же споткнулся о кота, Тимоха зло мякнул и зашипел, а я, поднимая рассыпанные с полочки в прихожей мелочи, предложил коту не путаться под ногами великого сыщика, не придется шипеть. Тимоха обиженно дернул хвостом и ушел на кухню, а я, вернувшись в кабинет, сел в кресло и… Постепенно, капля за каплей меня начала затапливать хандра. Появилось чувство какой-то пустоты и ненужности: новых клиентов не предвиделось, и неизвестно будут ли, а если и будут, что толку зарабатывать деньги, когда не с кем даже отметить удачное завершение первого дела. Разве что с котом, да и тот обиделся. Значит, надо идти мириться, иначе есть угроза уйти в депрессию.

Приняв решение, я сразу же приступил к выполнению намеченного:

– Тимоха! – крикнул я, но кот, выдерживая характер, не пришел, что ж, если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе, и я пошел на кухню.

На кухне застал кота, сидящим на подоконнике. Тимоха смотрел на суету за окном и хвост, свисающий вниз, слегка подергивался. У нас с ним частенько совпадали настроения.

– Тимоха, ну извини, я был неправ, давай жить дружно, – сказал я, почесав кота за ухом, Тимоха зажмурился, – мы же с тобой коллеги, и у нас праздник, раскрутили запутанное дело, и это надо отметить.

Кот спрыгнул с подоконника и сунулся к миске, но там ничего, кроме сухого корма не оказалось, обиженно на меня посмотрел, мол, ты чего, этим отмечать?

– Нет, коллега, отмечать будем по полной, я сейчас схожу в магазин, а ты пока приведи себя в порядок, наведи праздничный марафет. – Тимоха дернул хвостом, давая понять, что он всегда в полном порядке.

В ближайшем к дому магазине я купил Тимофею свежемороженой рыбы, а себе, после недолгих раздумий, любимый с детства, вафельный, залитый шоколадом торт с орехами. Спиртного, после истории с больницей, решил не брать, ну его, мы и на ясную голову веселиться умеем.

Дома, пока размораживалась в микроволновке рыба для «коллеги», сварил себе кофе и мы стали «гулять». Постепенно, по мере того, как организм насыщался сахаром, настроение начало улучшаться, сомнения и тревоги от незавершенности дела улеглись и отодвинулись на задний план.

В самом деле, ты, Сергей Александрович, теперь частное лицо, наемный детектив, делаешь то, за что платят, а остальное не твое дело. Сделал дело, гуляй, к тому же сделал ты его быстро и без особых затрат. В воскресенье получен заказ, а сегодня в пятницу, можно сказать, «сдано в архив». Кстати, неплохо бы завести себе архив, глядишь и пригодится когда. Оттерев салфеткой пальцы от подтаявшего шоколада, я скинул пиджак, стянул через голову, не развязывая галстук, на волне хорошего настроения перенес поднос с кофе и куском торта на рабочий стол.

Через полтора часа, трех чашек кофе и полного уничтожения торта, у меня был готов подробный отчет о проделанной работе. Я даже составил список лиц, с которыми беседовал в ходе расследования и их связь между собой и делом. И как итог, на схеме засияла огромная дыра из несостыковок и несоответствий. Как Серегин совершил кражу и, самое главное, зачем? Какое отношение он имеет к дому-крепости? Почему за два года пьянства не совершал преступлений, а тут совершил, и не банальную кражу у собутыльника, а у черта на куличках, в элитном поселке, да еще украл не цветной металл или телефон, а здоровенную псину. После просмотра отчета пришло ощущение некачественно выполненной работы, и захотелось получить ответы на поставленные вопросы. Я даже позвонил Андрею, в надежде, что он уже имеет нужные мне ответы, но тот не взял трубку.

– Ладно, Тимофей, завтра узнаем, как там у них дела, – сказал я коту. – Пора баиньки, бандит.

«Бандит» не возражал и первым запрыгнув на кровать, свернулся клубочком. А я, прежде чем лечь спать, подозревая, что, несмотря на мой головокружительный успех, клиент не начнет ломиться мне в двери с утра пораньше, решил выспаться и отключил будильник.

Глава 5

Разбудили меня телефонные звонки. На рабочем столе надрывался противным писком стационарный аппарат, а на прикроватной тумбочке хрипел Шевчуком сотовый. «Неужели клиенты?» – подумал я и, так как вставать было лень, решил взять сотовый:

– Да, слушаю вас.

– Спишь? – спросил мужской голос, в нотках которого так и читалась смертельная усталость.

– Спал, кто это?

– Богатым буду, Андрей это, ты давай, просыпайся и дуй ко мне, есть срочное дело.

– Что за дело? – поинтересовался я, успев подойти к окну и обнаружить, что на улице ливень и куда-либо идти сразу расхотелось.

– Собачье, надо срочно поговорить.

– Хорошо, через час буду.

– Ты что не дома? Тебе тут ходу десять минут! – возмутился Андрей.

– Мне что и зубы почистить нельзя? – огрызнулся я.

– Срочно.

– Буду как смогу, – отрезал я и дал отбой.

Городской телефон молчал, видимо, Андрей одновременно набрал на оба номера, что, несомненно, говорило о срочности разговора. Но вот чего такого срочного от меня понадобилось милиции, непонятно. Умываясь и чистя зубы, я пришел к выводу, что возникла необходимость последить за каким-нибудь подельником Серегина. Но тут уж пусть на меня не рассчитывают, мне уже заплатили, других дел по горло, каких? Да любых! Пропылесосить дома давно пора, уже самому ходить по паласам неприятно, еще Тимофей круглый год линяет…

В кабинете Андрея меня ждал не очень приятный сюрприз в виде следователя прокуратуры Бабкина Николая Сергеевича. Вот уж с кем не ждал встречи. Человек я теперь негосударственный и поводов для бесед с этой организацией у меня не имеется.

– Сергей Александрович? – поинтересовался следователь, как будто не имел удовольствие общаться со мной последние лет пять.

– Он самый, а вы кто? – вступил я в игру.

– Я старший следователь следственного комитета при прокуратуре города, младший советник юстиции Бабкин Николай Сергеевич, – нимало не смутившись, ответил следователь, и я потихоньку начал злиться.

– Извините, лицо мне ваше кажется знакомым, мы раньше не встречались? – спросил я.

– Шутите? Это хорошо, – сухо сказал следователь. – Но хорошо смеется тот, кто смеется на свободе.

– Разрешите присесть? – спросил я, располагаясь на стуле для посетителей. Андрей, тем временем, незаметно выскользнул из кабинета. Поганенький признак.

– И так, что вы делали сегодня ночью? – задал вопрос Николай Сергеевич, уткнувшись носом в какие-то записи.

– А вы?

– Что я?

– Что вы делали сегодня ночью? – уточнил я вопрос.

– Не понял, с какой стати я должен отчитываться перед вами? – следователь оторвался от бумаг и повернул свое вечно хмурое лицо в мою сторону.

– Ошибочка, – нагло улыбнулся я, – следовало ответить, что в данном кабинете вопросы задаете вы, а я обязан отвечать.

– Гм, вот именно. Я жду ответа.

– А я жду объяснений, почему я должен отчитываться о своей личной жизни.

– Что-то вы, я посмотрю, осмелели, забыли кто я такой? – с угрозой спросил следователь.

– Да нет, очень даже хорошо помню, кто вы такой и именно поэтому не спешу с ответами. Давайте сначала определимся, по какому поводу я здесь и самое главное, в качестве кого.

Следователь побуравил меня холодным взглядом, пошевелил желваками, но ничего этим не добившись, вздохнув, полез в недра кожаного портфеля. Передал мне фотографию Серегина. Улыбающийся Серегин был сфотографирован в профиль и анфас, в той же одежде, что и в момент задержания, значит, фото свежие, вчерашние.

– Вам знаком этот человек?

– Допустим, но…

– Сегодня ночью Серегин был убит, – перебил меня следователь.

После такой новости у меня так вытянулось лицо, даже Бабкин понял, что я слышу об этом впервые. Сменив тон, он продолжил:

– Сергей, убийство дело серьезно, сам понимаешь, давай нормально объяснимся.

– Давай, – согласился я, – А его, значит, вчера отпустили, задерживать не стали?

– Нет, для задержания не было оснований. И так, что ты делал сегодня ночью?

– Спал дома.

– Один?

– Нет, но коты не умеют давать показаний.

– Значит, алиби у тебя нет?

– А мотив у меня есть? – спросил я, но следователь, проигнорировав вопрос, продолжил:

– В каких отношениях вы состояли с убитым?

– В деловых.

– В смысле?

– Он шел, а я следил, выполнял порученную мне работу.

– Как следили?

– Скрытно, как еще следят?

– Кто вас нанял за ним следить?

– Никто не нанимал, – искренне ответил я и отметил, что мы незаметно вновь вернулись к деловому «Вы». – Я сказал, что мне поручили работу, в ходе выполнения которой, возникла необходимость последить за господином Серегиным.

– Допустим, что так оно и было, а кто именно вас нанял?

– Извините, это тайна клиента, не могу сказать.

– Вы обязаны давать полные и правдивые ответы, и предупреждаю вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, – напомнил мне следователь.

– Что-то поздновато предупреждаете, с этого надо было бы начать, да еще о статье 51 Конституции напомнить. Это, во-первых, а во-вторых, пока нет данных о связи моего клиента с делом об убийстве, ничего говорить о нем я не обязан.

– Глупо, нам же отлично известно, кто именно является вашим клиентом.

– Тем более не вижу смысла говорить об этом. Я сохранил тайну, а вам и так все известно.

– Раскаянье и сотрудничество со следствием… – завел следователь, но я его перебил:

– Так, стоп, давайте все-таки определимся в качестве кого я прохожу по делу?

– Вы? Пока, я подчеркиваю, пока свидетель.

– В таком случае, пока, я подчеркиваю, пока не могу давать показания, мне необходимо посоветоваться с адвокатом. Так, что, статья пятьдесят первая Конституции.

– Зря ты Сергей так, пожалеешь.

– А вот пугать меня не надо. Попугали вы меня, господин следователь, пока я погоны носил, до сих пор успокоительное принимаю, психика ни к черту стала. Так что теперь, чуть что я с жалобой бегу, прям мания преследования какая-то развилась. Подумываю, не подать ли мне на вас в суд за испорченное здоровье.

– Ну что ж, так и запишем. От дачи показаний отказался, распишитесь в протоколе и можете быть, пока, свободны. Только настоятельная просьба, не покидайте пределы города.

– А где подписка о невыезде?

– Я вам верю на слово, – улыбнулся следователь, а я немного успокоился, черта с два ты мне веришь, просто нет у тебя оснований ущемлять мою свободу, не нарыл ты еще доказательств и оснований.

Расписавшись в протоколе допроса свидетеля, поспешил выйти из кабинета в коридор, очень уж мне хотелось задать пару вопросов Андрею. Последний ждал меня в конце коридора у окна.

– Прогуляемся на свежий воздух, покурим, – предложил Андрей.

Я ничего не имел против, после беседы со следователем, и в самом деле, очень хотелось на улицу под открытое небо и дождь. К тому же, говорят: и у стен есть уши.

В курилке, что расположилась в дальнем углу двора ОВД, я, едва сдерживая злость, ехидно поинтересовался у Андрея:

– Как прикажете это понимать? Что за подстава?

– Никакой подставы, приказали вызвать – вызвал, а что не предупредил – не мог, этот упырь глаз с меня не спускал. Да оно и лучше, что ты был не в курсе, не пришлось играть удивление.

– Да уж, что есть, то есть. Я чуть со стула не упал от такой новости. Замнем для ясности, вот только, что происходит, можешь объяснить?

– Могу, бардак.

– А подробнее?

– Подробнее дела обстоят так, привезли мы этого Серегина в отдел, не успели еще познакомиться, как с проходной звонок, прибыл адвокат Ешикеев, настаивает на встрече с клиентом, а именно, с господином Серегиным…

– Ничего себе! – удивился я, – Ешикеев не по карману большинству работников «Компании», а тут алкоголик Серегин.

– Не перебивай, времени нет, дел по горло. Да адвокат дороговат, но удивительно другое – договор и ордер на защиту был подписан заранее! Я его, по наивности, пускать сначала не хотел, мол, вызвал Серегина для беседы, а что он ваш клиент – подтвердить надо. Тут он мне ордер и предъявил. Сам понимаешь, не пустить Ешикеева к клиенту – конец карьере, не стоит оно того. Пришлось пустить. Еремин сразу: в чем подозревают моего подзащитного. Я: так, мол, и так, в краже чужого имущества. А господин Еремин говорит: ошибочка вышла, мой подзащитный – добропорядочный гражданин и сейчас он все пояснит.

И Серегин пояснил как по – писаному, рассказал душещипательную историю о том, как четыре дня назад гулял он по городу. На работу ему не надо было идти, в виду того, что он пока еще не нашел в городе вакансии, достойной его знаниям и талантам. А тут собака на встречу бежит. Испуганная, от прохожих шарахается, рычит, видно, что вся на нервах, еще немного и кидаться начнет.

Серегин, добрый самаритянин, обладая опытом общения с собаками, так как срочную службу проходил в пограничных войсках в должности кинолога, решил спасти пса. С риском для здоровья поймал его и изолировал в безопасном месте. Разбираясь в породах и клеймении, понял, что пес дорогой и решил найти хозяев. Четыре долгих дня кормил за свой счет несчастное животное и неустанно, просто с ног сбился, искал владельцев пса.

Но тут вмешался злой рок в лице милиции, и его незаконно задержали, обвинили невесть в чём, чем он оскорблен до глубины своей кристальной души. Подумывает, не обратиться ли ему в суд за возмещением морального и материального вреда.

Тут адвокат подал голос. Мой клиент, дескать, потрясен и смущен, поэтому немного горячится. Мы с клиентом понимаем всю сложность работы милиции, не ошибается только тот, кто ничего не делает и так далее и тому подобное. Закончил тем, что если мы осознали всю глубину своей ошибки и готовы, извинившись перед господином Серегиным, его отпустить на свободу, от жалоб они откажутся.

Я к начальству, мол, так и так, похищенное при задержанном, изъято, имеем полное право задержать Серегина на сорок восемь часов, а там, глядишь, и версию его разобьем. Но куда там, не тебе рассказывать какое у нас начальство смелое, от собственной тени шарахается, а при упоминании Ешикеева, вообще, в штанишки описалось. Гони, кричат обоих вон, мы невиновного человека в тюрьму сажать не будем. Пришлось мне его отпустить.

– Послушай, а как адвокат узнал о задержании? – спросил я.

– Тут, как раз, ничего загадочного нет. Серегин успел вызов на сотовом телефоне нажать, видимо у них договоренность была, вызов, сброс, значит попался. Да это неважно все, слушай дальше. Меня, тогда такая злоба взяла, потели, искали и на тебе, по нулям. Ну, думаю я это так не оставлю, рассудил я следующим образом: денег на такого адвоката у него быть просто не может, значит есть богатенький сообщник, узнаем кто, будем думать, как нам с ним бороться. Снимаю двоих парней с работы и полностью нацеливаю на Серегина, чтобы, значит, следили за ним неусыпно, куда пошел, кто к нему пришел и, по возможности, фотографировали.

Адвокат с Серегиным только за порог отдела вышли, так сразу и распрощались: первый на своем «вольво» укатил, а второй прямым ходом в пивнушку. Долго он там свои нервы успокаивал, мы думали, ждет кого, нет, просто набрался, как поросенок и домой уже еле полз. Значит, приполз он домой, в подъезд вошел, парни мои за ним не пошли, где живет, знаем, зачем лишний раз светиться, сидят в машине, курят. После Серегина никто не входил и не выходил, все спокойно, а через час к подъезду скорая подъезжает, следом дежурка наша с прокурорскими, начальство, и начинается полный бедлам и хаос. Парни в подъезд, а там на площадке между первым и вторым этажами труп. Серегин собственной персоной с дыркой в черепе.

– Удар?

– Пуля!

– Нехило!

– А то. Ствол причем с глушителем, выстрела никто не слышал. Ждали его там. Пристрелили и через люк на крыше ушли, мои-то ребята секли: кто входит и выходит в подъезд, а что происходит в соседних, внимания не обращали. И это, практически, днем!

– Бред какой-то, из-за собаки такую кашу заварили, – высказал я сомнение.

– Я тоже ничего понять не могу, – согласился Андрей, – так «хвосты» рубят, когда на кону миллионы или жизнь, тут собака. Дорогая, конечно, но не настолько же!

– Может, дело не в собаке?

– Да уж, не в ней! Вот только в чем? У тебя есть предположения, во что мы вляпались?

– Пока нет, только нецензурная брать и потом: вляпался я, ты-то тут причем?

– Не знаю, причем или ни причем, но от дела меня отстранили без объяснения причин, может, в силу связи с криминалом в твоем лице или просто перестраховались.

– Да, приятного маловато. Я вот чего понять не могу: ясно, что отрабатывают всех, кто был хоть как-то связан с убитым в последние дни, но, ежу понятно, что я не убивал, почему следователь ведет себя так, будто уверен, что завтра отправит меня за решетку? Вызвал бы нормально да поговорил.

– Не знаю. Меня ИА вызывает, а там этот сидит. ИА говорит: «Вызывай нашего детективщика, вы же с ним дружки-товарищи. У господина следователя к нему вопросов накопилось». Я выйти хотел, а они чуть не хором: стоять, звони отсюда и чтоб без глупостей, если погоны не жмут.

– Вот даже как.

– Да.

Мы замолчали, докуривая уже по второй сигарете. Наконец, Андрей прервал затянувшуюся паузу:

– Сергей, тебе не страшно?

– Честно? Страшновато.

– И мне, а почему – понять не могу, – признался Андрей.

– Это потому что у тебя мозги есть. Умному человеку в нашей стране всегда страшно, но не стоит падать духом, разберемся.

– Ладно, разбирайся, если что, звони, я тоже, что узнаю – сообщу. Вместе вляпались, вместе и выпутываться надо.

– Хорошо.

Андрей ушел, а я, присев на лавочку, закурил очередную сигарету и стал думать о жизни в целом и о сложившейся ситуации в частности.

О жизни, в целом – получалось неплохо. Я – молодой пенсионер, с хорошим чувством юмора и неплохим пищеварением, не лишен скромности и сообразительности, а, значит, способен решать сложные жизненные проблемы. Докурив сигарету, бросил окурок в урну. Настроение заметно улучшилось. Если взять сложившуюся ситуацию в частности и рассмотреть ее: мне ничего серьезного инкриминировать не могут, да, неприятно, да, много будет пересудов и хлопот, но по логике вещей все закончится благополучно. Единственное, чего делать сейчас никак нельзя – это сидеть и ждать. Только инициатива, помноженная на трудолюбие, ценима небесами, нужно действовать.

Придя к такому выводу, я открыл зонтик и пошел к Ирме. Встреча не сулила ничего хорошего, но другого выхода я не видел, на данный момент она единственный, достоверный источник информации о покойном Серегине. Только нужно придумать повод для визита, иначе вылечу вон, ничего не успев узнать.

В подъезде пахло хлоркой и еще какой-то химией, никаких следов разыгравшейся трагедии я не обнаружил, лестницу и площадку отмыли на совесть. Подойдя к двери Ирминой квартиры, помялся немного в нерешительности, так как убедительного повода я придумать не смог, позвонил:

– Обалдеть! – было мне вместо: «Здравствуй, рада тебя видеть». – Не устаю тебе удивляться.

– Привет, и чем же я тебя так удивил? – миролюбиво спросил я, улыбаясь, но делая при этом шаг назад, на всякий случай, из чувства самосохранения.

– Тебе русским языком объяснили, вали отсюда, все в прошлом, а ты то ли глухой, то ли дурак!

– Я, дурак, – развеял я ее сомнения и потупил взгляд.

– Сама знаю, что не умный, зачем пришел?

– Поговорить.

– О чем? Мы уже по сто раз все друг другу сказали.

– Можно войти, а то соседи слушают.

– Плевать мне на соседей! – огрызнулась Ирма, ей и в самом деле всегда было до фонаря, что о ней говорят и думают окружающие.

– Я ненадолго, пожалуйста.

– Хорошо, – Ирма отошла в сторону.

Я прошел в прихожую и закрыл за собой дверь.

– Давай, быстро и коротко, мне некогда.

– Меня обвиняют в убийстве, – сказал я, если этот аргумент не подействует, ловить мне здесь нечего.

– Что? Тебя?! Постой, это, наверное, новый, лично тобой разработанный «гениальный» способ восстанавливать отношения с бывшими любовницами? – прищурилась Ирма.

– Нет, это правда.

– Тогда ответь мне на два вопроса, первый, кого же ты умудрился убить? И второй, причем тут я?

– Первое, я никого не убивал, второе, меня обвиняют в убийстве твоего соседа и мне нужна твоя помощь.

– Кольки, алкоголика? Тебя? Это как? – нахмурилась Ирма.

– Вкратце не рассказать, но мне очень нужна твоя помощь. Надеюсь, ты не возненавидела меня до такой степени, чтобы остаться равнодушной к вопросу моей свободы и чести.

– Не верю я тебе, – засомневалась Ирма. – Ты и убийство – понятия несовместимые.

– Я серьезен, как никогда, поверь, мне не до шуток.

Ирма погипнотизировала меня немного взглядом, убедилась, что я не выказываю признаков веселья или издевки, вздохнула и спросила совсем уже спокойно:

– Чай будешь?

– А когда я отказывался?

– Пошли на кухню, убийца.

Что мне всегда нравилось в Ирме, так это ее энергия. Она все в жизни делала быстро, четко и как-то целеустремленно. Она быстро ела, быстро ходила, быстро думала и так же быстро принимала решения. Глядя, как она собирает на стол, не покидало ощущение, что перед тобой именно та женщина, которая и в избу войдет, и коня остановит. И при всей этой деловитой стремительности вокруг нее был постоянный ореол женственности. Некая непонятная мне аура, которая притягивала мужчин, словно магнит, сводила их с ума и заставляла плясать под ее дудочку. Спасение было только в разлуке, тогда чары таяли, тоска уходила, а в голове появлялся свет и понимание, что жизнь прекрасна и без Ирмочки, Ирмуленьки…