Текст книги "По ту сторону (сборник)"

Глава 11

– Бабушка, добрый вечер! – Алексей стоял перед стойкой, за которой перед раскрытой книжкой клевала носом старушка-вахтерша.

Она вздрогнула и, нашарив очки, недовольно начала, было, выговаривать нахалу, потревожившему ее в такой поздний час. Но, увидев, кто стоит перед ней, остановила словесный поток. Лицо ее расплылось в улыбке.

– А, это ты, милок! Пришел-таки поблагодарить бабушку за спасение души? Подружка твоя, поди, надоумила? А сам, значит, сразу-то не сообразил? Ну, да ладно, я не сержусь. Как ты теперь себя чувствуешь, болезный?

– Все в порядке, бабушка! Я действительно хотел вам сказать большое спасибо. Вы меня просто спасли! Скажите, а документы…

Старушка не дала закончить фразу:

– Ах, я старая дура! Вот дырявая-то голова! Ведь забыла совсем! У нас ведь правило испокон веку, в общежитии-то – в таких вот случаях забирать ценное из комнаты от греха подальше и в сейф запирать. Знаешь же – подальше положишь, поближе возьмешь! Сейчас, милок, сейчас! Ты уж извини меня, старую… Запамятовала!

И уже через несколько минут Алексей держал в руках комплект документов! Он поблагодарил вахтершу еще раз и пошел к себе, изо всех сил не показывая свое нетерпение поскорее заглянуть в них! И, только придя в свою комнату, они – теперь уже вдвоем с Верой – стали рассматривать удостоверение личности, принадлежащее офицеру российской армии Алексею Алексеевичу Приходько, а также его санитарную книжку и командировочное удостоверение, выданное в его, Алексея, бывшей части!

Судя по этим документам, ТОТ Алексей Приходько был действующим офицером! К тому же, он был майором и комбатом той самой воинской части, где служил не так давно ЭТОТ Алексей!

– Боже мой, Вера, значит, получается, что в этом мире я вовсе не разбился и не уволился из армии! Более того, у меня новое, более высокое звание и должность. И я настоящий, а не бывший офицер, пусть бывших офицеров и не бывает! Понимаешь, что это значит? Это значит, что я служу на Урале! И мне, судя по сроку командировки, надо возвращаться в свою часть уже через десять дней! Но куда я приехал, к кому – не понятно! Видишь, в этом командировочном удостоверении отсутствует и название организации и, тем более, ее печать, а есть только печать нашей части. Что делать, как узнать? Не буду же я звонить в свою часть и спрашивать: для чего они меня сюда послали!

– Я сама позвоню!

– Ты? И что ты скажешь? – Алексей смотрел недоверчиво.

– Ну, например, что ты, попав в больницу в результате несчастного случая, временно потерял память. Так годится? – Вера еще никогда не была так уверена в себе. Еще бы, теперь она знала, для кого и для чего жить, и не важно, что для этого надо будет уехать из ее родной Москвы. Не важно, что она еще не окончила институт, что она наконец работает в школе. Все это не важно, кроме одного. Вот этого мужчины, которому надо помочь, с которым надо быть рядом!

– Да, пожалуй, звучит правдиво. Ты у меня умница! – Он снова привлек ее к себе, обняв за плечи, и поцеловал. – Завтра же попытаемся связаться с моей частью. Надеюсь, что в этом мире телефон у них не изменился… Кстати, можно этот факт проверить по его мобильнику. У него же был телефон?

– Точно! Мне вахтерша говорила, что он спустился вниз, когда ему стало плохо, потому что кончились деньги на мобильнике!

– Тогда он, наверняка, где-то здесь. Будем искать или проводить тебя домой? Ведь завтра тебе на работу. А уже очень поздно… – Он смотрел на нее испытующе и с надеждой.

– Будем искать, а потом я пойду на работу… но отсюда, если ты не возражаешь.

Утром в школе друзья обсуждали только одну тему – предстоящий эксперимент с «потусторонней связью», как ее метко окрестил Приходько. Они волновались, как все пройдет, ни минуты не сомневаясь, что Приходько безусловно захочет вернуться. И каково же было их удивление, когда на большой перемене к ним вдруг подошла Вера. Они понимающе переглянулись, но она заговорщицки поманила их в сторонку.

– Ребятки, меня просили вам передать, что сегодня шахматная школа отменяется! – При этом Вера подмигнула опешившим пацанам. – Еще ваш тренер велел сказать, что он еще ничего не решил окончательно.

– Что не решил? – усомнился в словах секретарши Мякишев, соображая, когда они могли встретиться. – Он что, сюда пришел? Тогда почему он сам нам об этом не сказал?

– Вот именно! – поддакнул Стрельников.

– Это не важно, пришел или нет. Важно, что он сказал, что вы поймете, о чем речь. И чтобы вы не сомневались, он просил вам передать только одну фразу: «потусторонняя связь». Усекли, школьники?

– Вера еще раз подмигнула оторопевшим пацанам и ушла, не дожидаясь от них ответа. А про себя подумала, что хоть немного, но отомстила школярам за свое вчерашнее унижение.

– Проходите, Галина Алексеевна! Присаживайтесь.

Директор встал с кресла и стал прохаживаться по кабинету. Все в школе знали об этой его привычке. Когда он не знал, с чего начинать, он всегда вот так расхаживал по кабинету, видимо, собираясь с мыслями. Знала об этой его особенности и физичка, заранее напрягшись в ожидании не слишком приятной, очевидно, беседы.

– Слушаю внимательно, Василий Иванович!

– Я позвал вас, чтобы… э-э посоветоваться. Я знаю, что вы в курсе того, что произошло с нашими двумя учениками и этим новым военруком Приходько. Ребята поделились этим не только с вами, но еще и со мной тоже. Поэтому-то я вас и пригласил. Да, Мякишев и Приходько пропали и, судя по всему, безвозвратно. И об этой истории кроме вас, меня и Вити Стрельникова никто не знает. Понимаете? – Он с надеждой посмотрел на учительницу.

– Пока нет. – Она, как всегда была немногословна и невозмутима.

– Понимаете, сегодня я принял в девятый «Б» тезку пропавшего Мякишева и даже – с созвучной фамилией. Вот такое совпадение! И еще я принял решение вообще не афишировать эти исчезновения. Мы просто скажем, что Мякишев со своей бабушкой переехали в другой город.

– А как же его бабушка?

– В том-то и дело. Мне буквально сегодня сообщили, что она скончалась в больнице. Я уже распорядился выделить от школы необходимые средства, чтобы похоронить ее, как положено. Но в школе об этой истории никто не должен знать, тем более, когда вместо Саши Мякишева завтра будет Саша Макашин. А пойдут слухи об исчезновении, значит – милиция, расследования, то да се… Нам это надо? А так – уехали и уехали! Я могу на вас в этом положиться, дорогая Галина Алексеевна? – Он сел на свое место, давая понять, что сказал все, что хотел.

– Можете, – произнесла физичка голосом, лишенным эмоций, вставая со стула. – Я могу быть свободной?

После ее ухода не прошло и минуты, как послышался стук в дверь.

– Вызывали? – Витька Стрельников с тоской смотрел на директора. Увидев физичку, он сразу догадался, что их вызвали по одному и тому же поводу.

– Да. Проходи, Витя. Садись. – Директор не сомневался, что с девятиклассником ему будет легче и разговаривать, и договариваться. – Помнишь, ты мне сам предложил никому не говорить о пропаже твоего друга? Так вот, теперь и я тебя прошу об этом вполне официально. Скажи мне, тебя спрашивали в классе про Мякишева?

– Ну да! Я говорил, что он заболел. А что я еще мог сказать?

– Все правильно! И еще хочу сообщить тебе очень печальную новость: так и не узнав об исчезновении своего внука, умерла Сашина бабушка. Как бы это кощунственно не звучало, но, быть может, это к лучшему и для нее, и для всех нас. Ты согласен с этим, Витя?

Тот только кивнул. Говорить после этого сообщения ему было тяжело.

– Ты иди, пожалуй, на урок, Витя… Не печалься и знай – быть может, завтра тебя ждет радость встречи с новым другом. Жизнь продолжается, не так ли? И еще. Если будут продолжать интересоваться Сашей, теперь можешь говорить, что они просто уехали в другой город. Договорились?

Витька опять кивнул, попрощался с директором и вышел. Он раздумывал над его словами насчет нового друга. И что это директор имел в виду?

После ухода Веры утром Алексей перерыл вверх дном всю комнату.

Телефона нигде не было. Неужели его двойник Алексей забрал его с собой? Или хитрая старушка опять запамятовала, но уже по поводу телефона? Даже если она взяла его, вряд ли теперь отдаст. Хотя, может, все-таки пойти вниз и спросить, пока она не сменилась? Мужчина взглянул на часы. Было без четверти девять. До конца ее смены осталось пятнадцать минут. Ну, что ж, стоит попробовать.

– Доброе утро, баба Настя! – приветливо поздоровался он с вахтершей, копавшейся в своей хозяйственной сумке, стоящей за стойкой.

– Здравствуй, милок!

– Баб Настя, такое дело… У меня, знаете, телефон был сотовый, старенький. Копеечный, в общем… Так вот, потерял я его. А там был номерок один, для меня важный очень. Я вот и хотел с вами посоветоваться: куда мне повесить объявление, в котором я предлагаю нашедшему пять тысяч рублей. Кстати, за эти деньги можно купить аж два новых, и вполне приличных вдобавок!

Бабка внимательно посмотрела на Алексея:

– А ты, часом, не брешешь?

Алексей так и не понял, к чему был отнесен этот вопрос – к самой потере или к сумме вознаграждения. Но все равно отрицательно покачал головой.

– Да вешай хоть здеся, на стенке. А я еще у сменщицы своей-Клавдии поспрошаю, она вот-вот подойти должна. Может, она и нашла. В общем, я тоже поищу. Да ты иди, милок, иди. Если что – принесу, не сумлевайся!

Алексей кивнул и пошел к себе. Кто ее знает, бабку эту… Он так и не понял – она взяла или нет. Но он сделал все, что мог. Придя к себе, Алексей подумал, что, если ему не удастся дозвониться по известному ему номеру в свою часть, то есть и запасной вариант. Можно будет, к примеру, подойти в ближайший комиссариат и, рассказав им историю с несчастным случаем, попросить их помочь связаться со своей частью. А что? Документы у него в порядке, и отказать они не должны. Возможно, даже помогут. Все равно другого выхода нет.

В этот момент в дверь постучали.

– Войдите!

Дверь открылась. На пороге стояла вахтерша, и в руках у нее был видавший виды мобильник.

– Милок, глянь-ка, не твой? Это Клавка – сменщица моя – сказала, что в ее дежурство ей этот телефончик-то и принесли. Якобы обронил кто-то, ну, ей и отдали. А она его в стол, в свое отделеньице-то положила, да и позабыла. А как я у нее спросила, так она сразу и вспомнила!

– Ну, баб Настя, выручили! А вознаграждение в силе остается. – Он порылся в карманах пиджака и отдал обещанные деньги алчной старушке. – Еще раз спасибо!

Бабка проворно схватила деньги и сунула их за пазуху.

– На здоровье, милок, не теряй больше.

Когда за вороватой старушкой закрылась дверь, Алексей только головой покачал и принялся внимательно изучать содержимое памяти телефона его двойника. Ничего, скоро он все выяснит…

Глава 12

Весь день Вера, находясь на работе, была в приподнятом настроении. Во-первых, сегодня пятница, конец рабочей недели, и можно будет больше времени провести с ее Алексеем. А во-вторых, третьих и… двадцатых – все складывается как нельзя лучше! Ее Леша тоже в нее влюбился! Как он тогда сказал: «Хоть сейчас бы женился!!!» А она – хоть сейчас вышла бы за него! И уехала с ним хоть на край света!

Кстати, интересно, нашел он свой мобильник?.. Надо будет позвонить ему! Да даже если и не найдет, они все равно что-нибудь придумают. Она теперь в лепешку разобьется, но поможет во всем своему милому Лешеньке. Вера мечтательно прикрыла глаза. Как теперь, должно быть, хорошо сложится их жизнь. Она уедет с ним на далекий Урал, будет жить в каком-нибудь гарнизоне. Обязательно родит ребенка, будет стирать, готовить, убирать по дому и целыми днями ждать своего Лешу…

Она открыла глаза и задумчиво посмотрела в окно, где расцветала московская весна. Да, ее любимый родной город может если не навсегда, то очень надолго лишиться одной из своих горожанок. Он-то – город – это переживет! А она, Вера, способна на такие жертвы ради своей любви?..

«Конечно!» – закричала любвеобильная половина Вериного «Я».

Зато вторая – более приземленная и слишком рассудительная-немного подумав, хитро поинтересовалась: «А ты, дорогуша, готова сидеть дома в глуши, как проклятая, не имея никакой работы и перспективы когда-нибудь получить ее? Не посещая театры, кино, выставки и своих друзей? А твои родители? О них ты подумала? И не важно, что у них, кроме тебя, есть еще две младшие дочери!»

Впервые за все, не слишком продолжительное время знакомства с Алексеем, Вера всерьез задумалась о том, что в жизни не все так просто.

Приобретая, приходится и что-то терять! А-а-а, будь, что будет! Может быть, когда-нибудь ее Леша дослужится до больших чинов, и они снова переедут в Москву, и тогда она сможет жить в своем городе…

В конце-то концов, будь на ее месте любая девчонка, которая вот так влюбилась без памяти в парня, которого ждала всю жизнь, сомневалась бы она в выборе?! Да гори синим пламенем этот душный суетливый город, эта школа с ее матриархатом и вообще… Что может сравниться с любимым?

И она еще слушает свою слишком рассудительную половинку?! Нет, уже не половинку, и даже не четвертушку! Вера вздохнула свободно – она приняла окончательное для себя решение. Теперь такое же решение должен будет принять и ее ненаглядный Леша! И девушка решительно набрала номер Алексея…

– Ребята, познакомьтесь! Это ваш новый товарищ. Зовут его Александр Макашин. Приехал к нам из другого города, будет учиться в вашем классе. Прошу любить и жаловать! – Директор дружески потрепал по плечу упитанного рыжеватого и веснушчатого парнишку, которого сам привел на урок литературы в девятый «Б». – Да, чуть не забыл! – Директор остановился на полдороге. – Забыл вам сообщить еще одну новость: Саша Мякишев с его бабушкой переехали, – как мне стало известно, в другой город. Так что у вас снова полный комплект!

– Клево! Вместо Мякиша к нам пришла его копия – Макаша! – не удержался Бублик.

В классе рассмеялись. Что самое удивительное, улыбнулся и новичок: он был спокоен и не обидчив! К тому же, он действительно неуловимо напоминал самого Мякиша – та же комплекция, рассеянная медлительность, добродушное лицо и… рыжеватая шевелюра. Только у этого были еще и веснушки.

– Тогда уж лучше Мякиш, а не Макаша! – возразил Витька Стрельников и, обращаясь к новичку, спросил, улыбаясь: – Не возражаешь?

– Нет, тем более в прежней школе меня так и называли. Можно я с тобой сяду? У тебя ведь не занято?

Витька только кивнул, продолжая улыбаться. Ему явно понравился этот Макашин, он же Мякиш. Теперь Витька понимал давешние слова директора. Ох, и хитрец Василий Иванович. Сумел-таки интригу создать!

– Ну, все, все, угомонились! Продолжаем урок! – Вера Ивановна постучала указкой по столу, призывая расслабившийся класс к порядку. – На прошлой неделе я проверила ваши сочинения по Булгакову и хочу отметить, что меня в очередной раз несколько разочаровала ваша подготовка к предстоящим экзаменам. Надо быть посерьезней, в вашем-то возрасте! Я поставила на этот раз всего одну пятерку. И мне жаль, что я не могу поздравить того человека, который ее заслужил – Сашу Мякишева… Дежурный, раздайте тетради и начнем разбор полетов.

Алексей перерыл всю телефонную книгу мобильника своего двойника и нашел то, что искал. Номер его части, почему-то записанный на букву «Р», был тем же самым. А он думал, что напрочь забыл все, что было связано с его прежней службой. Это был номер комполка Зубарева. Но значился он под именем «работа». Странно обозначил его двойник личный номер телефона своего непосредственного начальника… Ну, да ладно, самое главное – у него теперь есть все необходимое для выяснения причины его здесь пребывания, да еще в цивильной одежде. Алексей тогда еще подметил, что для служебной командировки двойник был одет явно не по уставу. Если это отпуск, то причем тогда командировочное удостоверение? Остается один вывод: это частная поездка, но с определенным заданием; возможно, совмещение отпуска с каким-то специальным поручением. Что же все это значит?

Ну, ничего, скоро придет его Вера, и они узнают сию тайну «мадридского двора».

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил Мякиш у Стрелы, когда они вышли из школы после окончания уроков.

– Понятия не имею. Единственно, какой можно сделать вывод, что никакого сеанса связи сегодня не будет! Слушай, Мякиш, а может, это все к лучшему? Я вот о чем подумал… Представь себе, что во время проведения этого сеанса что-то вдруг пойдет не так. И вместо Приходько в ваш мир перемещусь, например, я? И тогда, согласно нашим предположениям, должен будет умереть тот, другой Витька Стрельников! Или еще хуже – он сам попадет к нам, и тогда погибнуть в какой-нибудь катастрофе должен буду я! Нет уж, пусть все остается таким, как есть. Мне порядком уже надоела вся эта история с перемещениями. Согласен со мной, дружище Мякишев?

– Я-то согласен. Но ты ведь слышал, что сказала Вера – пока не решил. Понимаешь, пока! И это значит, что он может передумать и попробовать переместиться уже независимо от нашего с тобой желания! Возьмет, например, и завтра в десять ноль-ноль подойдет к зеркалу и… привет!

– Что значит – привет? Ты хочешь сказать, что он вот так, не посоветовавшись с нами, захочет провернуть эксперимент, в результате которого я запросто, за здорово живешь, могу оказаться под еще одним мотоциклом? Ну, уж, дудки! Надо сейчас же идти к нему в общагу и сказать ему, чтобы он не вздумал рисковать ни собой, хотя это его личное дело, ни, самое главное, мной!

И они решительно отправились по уже знакомому адресу, не подозревая, что параллельно с ними, радуясь, как маленькая девочка, туда же направляется и Вера. Она, правда, решила зайти по дороге в магазин, чтобы прикупить что-нибудь на вечер для двоих.

Ребята пришли в общежитие, где их уже знали как учеников то ли спортивного тренера, то ли школьного преподавателя. Поэтому особых препятствий у них, при следовании мимо стойки вахтера, не было. Они поднялись на второй этаж и постучали в дверь.

– Верочка, заходи, чего стучишь! – раздался радостный голос Приходько.

Ребята переглянулись.

– Это мы, Алексей Алексеич, – Мякишев и Стрельников! – как можно бодрее произнес Сашка.

– Заходите, ребята, – проговорил Приходько несколько упавшим голосом, – дверь открыта!

Пацаны зашли и ахнули: они никак не ожидали, что сиротскую общежитскую обстановку можно так изменить, ничего при этом не меняя из мебели. Все сделали цветы! Они были повсюду – на подоконнике, на столе, на шкафу и даже вокруг зловещего зеркала.

– Ну, как, нравится?! – несостоявшийся военрук был явно горд собой. – Смотри, Сашок, что можно сделать со своим жильем ради любимой женщины. Смотрите и учитесь оба! Завоевать понравившегося человека не сложно, сложно удержать его любовь! Вы уже взрослые ребята, и так уже все сами поняли. А я кривить душой перед вами не хочу и не буду. Я, кстати, с минуты на минуту жду Веру. Но пока ее нет, хочу поделиться с вами тем, что мне удалось узнать. Как мы с вами и предполагали, мой двойник умер прямо в машине скорой. Но здесь остались его документы, из которых следует, что я, то есть мой покойный двойник – действующий офицер, майор и комбат! Понимаете, не в запасе, а продолжающий службу в армии! А здесь он в командировке. Такие вот дела! И сегодня мы с Верой как раз собирались позвонить в мою, то есть его часть, и узнать, для чего он приехал сюда из уральского гарнизона. А это – мой бывший гарнизон, понимаете, мой! И теперь уже именно я сам буду служить в своем гарнизоне. Это же была моя мечта – продолжать служить!

– Другими словами, вы не захотите теперь проделать эксперимент по «потусторонней связи» для того, чтобы попасть обратно? – серьезно спросил Стрела, в упор глядя на Алексея.

– Конечно, нет! Ни за какие коврижки! Вот, ты, Сашок… – Он посмотрел на Мякиша. – Захотел бы ТЕПЕРЬ вернуться? То-то же! Вот, так же и я!

Раздался негромкий, глухой стук в дверь, как если бы кто-то стучал носком обуви.

– Леша, это я! Открой, у меня руки заняты! – раздался голос Веры.

Ребята даже удивились, насколько по-другому теперь звучал ее голос, как будто бы исходил он от совсем другой, не знакомой им девушки.

– Ну, вот и моя Вера пришла. Вы идите, пожалуй, ребята. Я с вами обязательно буду держать связь, хотя бы через Веру. – Алексей, распахнув дверь, впустил удивленную Веру, увешанную пакетами, и выпустил ребят, которые поздоровались с ней и сразу же попрощались с этой сладкой парочкой.

Выйдя из общаги, Стрела проговорил, улыбаясь:

– Вот, теперь я за майора Приходько спокоен. Впрочем, за свое здоровье – тоже!

– …Слушай, Сашка, как же ты все-таки похож на моего лучшего друга, Мякиша… И, знаешь, когда ты зашел в класс, я даже вздрогнул от неожиданности – подумал, было, что это он вдруг вернулся! – Витька проговорил это сразу же после урока литературы, когда на перемене они вместе пошли в школьный буфет.

– А почему он уехал в другой город? Вроде бы, из Москвы по своей воле мало кто уезжает… Всегда как раз наоборот было!

– Да, ты прав, конечно! И, хотя это – не только моя тайна, потому что я обещал директору никому не говорить, но держать ее в себе я не могу, тем более теперь, когда мы с тобой познакомились. Знаешь, я, пожалуй, все тебе расскажу, но обещай, что все останется между нами. И еще! Не надо требовать от меня никаких доказательств. У меня их все равно нет.

– Ну, ты меня заинтриговал, Витька.

– Можешь называть меня Стрелой.

Они сели за угловой дальний столик, и Витька принялся рассказывать своему новому другу потрясающую по своей неправдоподобности историю.

Новый Мякиш слушал с открытым ртом, забыв про остывшие макароны и стакан с жидким чаем. Ничего более фантастичного он в своей жизни еще не слышал. Он даже предположить не мог, что такое может происходить наяву, в начале двадцать первого века. Но, несмотря на кажущийся абсурд этого повествования, он верил каждому слову Стрелы. И только противный звонок смог прервать это увлекательное занятие. Стрела как раз дошел до того места, когда очнулся в общежитии после исчезновения Мякиша.

– Ух, ты! – только и произнес Макашин, поднимаясь из-за стола с нетронутым обедом. – Круто! Я тащусь!