Текст книги "Старо-Невский проспект"

Дом № 131

В 1849-1854 годах участок с деревянным домом мещанки Марии Павловны Павловой, в 1867-1868 годах – купца 2-й гильдии Николая Александровича Фокина[106]106
  ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 2008. 1868–1900.


[Закрыть], содержавшего в Гостином дворе магазин писчей бумаги и жившего в доме 11 по Воздвиженской улице.

Трехэтажный каменный дом с жилым подвалом здесь построен в 1867 году епархиальным архитектором И. И. Булановым. Оштукатуренный фасад дома был окрашен в спокойный «песочный» цвет, украшен рустами, окна убраны наличниками и сандриками, крыша со слуховыми окнами крыта железом. Во двор вела арка в левой части фасада, закрываемая решетчатыми железными воротами. В доме были устроены 13 железных печей, четыре русские кирпичные печи, по две русских и голландских изразцовых печи, мраморный камин. Во дворе находились деревянный одноэтажный жилой дом с мезонином и деревянные службы простой работы. Первыми жильцами в доме Фокина стали служащий Главного штаба коллежский регистратор Николай Алексеевич Соколов, фабрикант Кент Джон Фапп. Семья домовладельца занимала квартиру из семи комнат во втором этаже, сарай и конюшню.

В 1874 году домовладение, оцененное в 19 250 руб., было записано на жену Н. А. Фокина Агафью Егоровну. Тогда же во дворе был построен каменный жилой флигель. В 1880 году в лицевом доме жили: профессор Андрей Иванович Предтеченский (занимал 6 комнат во втором этаже, сарай и конюшню во дворе), купец Ульев (занимал три комнаты), купец Шаронов (занимал погреб). В доме находилась портерная Калашниковского завода.

А. И. Предтеченский (1832–1892) – духовный писатель, сын сельского священника. По окончании в 1860 году со степенью бакалавра курса в Санкт-Петербургской духовной академии занял в ней кафедру общей гражданской истории. В 1863 году избран экстраординарным профессором. Своими лекциями Предтеченский доказал, что и гражданская история может иметь высокое образовательное значение для богословов, если вывести ее из рамок пересказа на почву философического изложения. С 1874 по 1881 год Предтеченский состоял редактором «Христианского чтения», а с 1875 года – основанного им «Церковного вестника». Статьи Предтеченского, по преимуществу апологетического содержания (например, «Место и значение чудес в системе христианства», под псевдонимом А. Рамушевского; «Неверие само по себе и в приложении к истине бытия Божия и к христианству», «Штраус и характеристика его критики на евангелистов» и др.), в свое время придавали яркий колорит книжкам академического журнала. В своих лекциях Предтеченский выступал против увлечения западными рационалистическими теориями; результатом этих лекций была книга «Что разумнее: вера или неверие?» (СПб., 1864). В 1870-х годах Предтеченский был одним из главных сотрудников газеты «Биржевые ведомости», где вел отдел внутренней и внешней политики. Другие труды Предтеченского: «О необходимости священства, против беспоповцев» (СПб., 1861), «В защиту русского православного духовенства от современных обвинений и нареканий», «Атеизм и народное развитие» (СПб., 1881), «О происхождении и развитии религии» (СПб., 1883), «Теократический принцип ислама и следствия этого для мусульман и христиан», «Римские катакомбы после новейших исследований в них Росси» (СПб., 1883). Опубликованная в журнале «Христианское чтение» в 1874 году работа Предтеченского «Иисус Христос и история человечества» представляла собой исповедание веры Предтеченского как историка. По инициативе Предтеченского учреждена вспомогательная пенсионная касса для наставников академии[107]107
  Лопухин А. Памяти профессора А. И. Предтеченского // Церковный вестник, 1893, № 19 и 21); Чистович И. Санкт-Петербургская духовная академия за последние 30 лет. – СПб., 1889; А. И. Предтеченский (некролог) // Церковные ведомости, 1893, № 20.


[Закрыть].

Архитектор Н. Ф. Беккер[108]108
  Беккер Николай Федорович (1838–после 1917). Выпускник АХ (1864), академик архитектуры (с 1867 года). (см. Архитекторы-строители… – С. 37.)


[Закрыть] в 1880 году обследовал домовладение Фокиной, после чего она получила в Петербургском кредитном обществе под залог недвижимости ссуду в 31 900 руб. с рассрочкой выплаты на 25 лет. В 1892 году торговые помещения в доме и на участке занимали мелочная лавка купца Никиты Ивановича Китаева, квасная торговля купца 2-й гильдии Федора Артемьевича Пономарева, жестяная мастерская слесаря Тубина.

После смерти в 1894 году А. Е. Фокиной домовладельцем стал ее сын Николай Николаевич Фокин, купец 2-й гильдии, владелец магазина канцелярских принадлежностей в доме 2 по Думской улице. В следующем году домовладение приобрел статский советник инженер-архитектор Александр Андреевич Курганович, архитектор Петербургского кредитного общества, преподаватель Центрального училища технического рисования барона Штиглица, казначей Общества Гражданских инженеров.

Жили в 1895–1900 годах: редактор журналов «Птицеводство» и «Вестник животноводства, охоты и спорта» губернский советник Иван Иванович Абозин, организатор и преподаватель драматической школы артистка Императорских театров Анна Алексеевна Бренко, Амелия Карловна Павловичева, деятельница Общества вспомоществования окончившим курс наук Петербургских высших женских (Бестужевских) курсов Анна Михайловна Рунина, доцент Петербургской Духовной академии статский советник Николай Афанасьевич Скабаланович (в 1895 году переехал в дом 163). Анна Ивановна Белоусова содержала мастерскую дамских нарядов, Янкель Тувим – жестяную мастерскую.

Анна Алексеевна Бренко (урожд. Челищева, по мужу Левенсон) родилась в 1848 или 1849 году в дворянской семье, детство провела во Владимире и Суздале. Став женой видного московского юриста, жила в Москве. Получив хорошее домашнее образование, окончила Высшие педагогические курсы, но решила посвятить себя драматическому искусству – брала уроки пения у профессоров Московской консерватории, овладела искусством грима. В области сценического искусства ее учителями были актриса Малого театра Е. Н. Васильева, актер А. Н. Рябов, писатель П. Д. Боборыкин. Главным же своим учителем будущая актриса считала режиссера Малого театра С. П. Соловьева. Находясь в Швейцарии, прослушала курс лекций по сценическому искусству французского профессора Легуве. В 1873 году дебютировала на сцене Малого театра, заменив заболевшую Е. Н. Васильеву в спектакле «Ночное» М. А. Стаховича, но лишь в 1878 году, взяв псевдоним Бренко, была принята в его драматическую труппу, где состояла до 1882 года. Играла в пьесах А. Н. Островского, Королеву в «Гамлете» У. Шекспира. В 1879 году, обойдя монополию императорских театров, собрала в Москве собственную труппу («Вольные выступления артистов»); в 1880 году открыла первый частный театр – «Пушкинский театр», или «Театр близ памятника Пушкину», его официальное название – «Драматический театр А. А. Бренко в доме Малкиеля». В. А. Гиляровский считал, что именно Бренко принадлежит заслуга отмены «театрального крепостного права». В труппу «Пушкинского театра» входили руководившие им М. И. Писарев и В. Н. Андреев-Бурлак, а также П. А. Стрепетова, А. Я. Глама-Мещерская, М. Т. Иванов-Козельский, А. И. Южин, В. П. Далматов и др. Приветствуя начинание Бренко, В. И. Немирович-Данченко писал в «Русском курьере»: «Новый театр обещает быть по своему „тону“ лучшим частным театром в России. Труппа подобрана если не из всех „сливок“ провинции, то, во всяком случае, настоящая труппа, хорошая и полная».

В театре Бренко охотно играли и актеры Малого театра М. Н. Ермолова, Г. Н. Федотова, А. П. Ленский. Спектакли шли одновременно на разных площадках – в пассаже Солодовникова и в здании на Тверской, где начало представлений было отодвинуто на полчаса, чтобы, застав первые реплики одного спектакля, Бренко поспела к открытию занавеса на другой сцене. Особое значение Бренко придавала репертуару, заботясь о его «литературном лице»: ставились Островский, Гоголь, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Сухово-Кобылин, Писемский, Салтыков-Щедрин; из зарубежных авторов – Шекспир, Фр. Шиллер, Г. Э. Лессинг, К. Гуцков. «Репертуар образцовый…», – отмечал Немирович-Данченко. Уровень спектаклей повысился с приходом в театр режиссера А. Ф. Федотова. По финансовым причинам театр был закрыт в 1882 году. Поглотив все средства его владелицы, «Пушкинский театр» попал в руки Ф. А. Корша.

Портрет А. И. Бренко

Бренко занималась педагогической деятельностью в театральных школах и училищах Харькова, Киева, Петербурга, пробовала писать пьесы. В начатой осенью 1882 года пьесе «Современный люд» косвенно отразилась история закрытия «Пушкинского театра»; пьеса была поставлена 25 апреля 1883 года на сцене Малого театра. Сюжет драмы «Дотаевцы» во многом предвосхитил «Власть тьмы», написанную Л. Н. Толстым значительно позже. В 1885–1887 годах Бренко числилась в труппе Александринского театра, но из-за театральных интриг лишь однажды за два сезона вышла на сцену, заменив заболевшую Стрепетову в спектакле «Грех да беда…» Островского.

В 1890–1905 годах Бренко преподавала в собственной театральной школе, как и прежде особое значение придавая учебному репертуару, играла в школьных спектаклях – в горьковских «На дне» (Квашня) и «Мещанах» (Степанида) и др. В литературно-музыкальных вечерах школы Бренко дважды принимал участие Т. Сальвини. Смелость репертуара привела к закрытию школы (якобы «по нездоровью Бренко»), после чего она пыталась устроиться преподавательницей в филармоническое училище, перебивалась частными уроками.

В 1913 году Бренко дала объявление в газете, приглашая рабочих бесплатно изучать драматическое искусство, занималась с откликнувшимися, в том же году получила приглашение на Пречистенские рабочие курсы. Двумя годами позже актриса добилась разрешения открыть бесплатную театральную школу и на ее основе «Рабочий театр», первый спектакль которого состоялся 8 сентября 1915 года. Для открытия была выбрана «Гроза», в которой Бренко исполняла роль Кабанихи. Более чем благожелательно прозвучал отзыв газеты «Рампа и жизнь»: «Это был радостный спектакль, не верилось, что на сцене рабочие». За два года театром было поставлено 25 пьес; в спектаклях жили традиции «Пушкинского театра».

После октября 1917 года почти семидесятилетняя Бренко с частью труппы вступила в Красную Армию, где была зачислена инструктором по культпросветработе; в 1918–1921 годах воинские части, расположенные в Кашире, Раненбурге, Белопесоцке, Лаптеве, Горбачеве и др., имели возможность видеть спектакли труппы Бренко «На дне», «Грозу», «Горе от ума», «Женитьбу» и др. Вернувшись в Москву в начале 1920-х годов, Бренко руководила рабочей студией при Московском отделе народного образования.

В 1909 году дом принадлежал статскому советнику инженеру-архитектору Александру Андреевичу Кургановичу, инспектору Центрального училища технического рисования, члену наблюдательной комиссии Петербургского кредитного общества, который и жил здесь с женой Екатериной Михайловной. Тогда же в доме снимал квартиру член котировочного комитета Калашниковской хлебной биржи оптовый хлеботорговец потомственный почетный гражданин Василий Иванович Михайлов. Филипп Владимирович Большаков содержал торговлю квасом, Иван Антипович Мясников – чайную торговлю, Янкель Тувин – мастерскую жестяных изделий. До 1917 года в доме жили: служащий Главного представительства фирмы продажи какао «Г. А. Ван-Гутен» Николай Васильевич Дулин, Илья Самуилович Зильберман, Арсений Емельянович Кудрявцев, Пелагея Дмитриевна Кукор, купец Абрам Гиршевич Пруссак, Бейля Нахмановна Пусина, вдова генерал-майора Мария Генриховна Тишина, дворянин Андрей Карлович Штюрмер, сотрудник конторы по переустройству Николаевской железной дороги Уар Михайлович Щербов. Мариам Моисеевна Авербах содержала мастерскую моды и корсетов, Соломон Яковлевич Авербах – часовую мастерскую, Матвей Львович Пусин – портновскую мастерскую.

Жили в 1934 году: зубной врач Александра Соломоновна Гинзбург, Максим Денисович Зонов, Николай Петрович Исаев, врач Исаак Осипович Райк, инженер Ефим Григорьевич Шевченко.

Ныне в доме и дворовом флигеле расположены фитнес-центр и танцевальный зал «Красотка», ресторан (в подвальном помещении), учебный центр компании «Эврика», где ведутся авторизованные курсы фирм Microsoft, Novell, Oracle. Дом частично расселен, и имеется план его реконструкции с надстройкой пятого и мансардного этажей.

Дом № 133-137

Все пространство между домами 131 и 139 по красной линии Старо-Невского занимает огромное здание, спроектированное архитектурной мастерской Евгения Герасимова. В 1970-х годах здесь из-за аварийного состояния снесли лицевые дома 133, 135 и 137, возведенные в 1860-х годах, оставив дворовые флигели более поздней постройки. В 1980-х перед домом 135 появилась монументальная «Доска почета» Смольнинского района, в свою очередь, исчезнувшая после объединения Смольнинского, Дзержинского и Куйбышевского районов в Центральный. В 1994 году скульптор Наталья Борисова оформила создаваемую по эскизу Виктора Татаренко детскую площадку во дворе дома 135 конструктивистской композицией «Бременские музыканты». Рядом на столбах сидели метровые «Циркач» и «Циркачка» (предполагалось, что это будут светильники, однако к ним так и не подвели электрокабели) и «Букет». На брандмауэре дома 137 был нарисован «Красный кот» (художники Виктор Татаренко и Александр Добровольский). Ныне все это разрушено. Осталось лишь описание этой своеобразной композиции, сделанное Самуилом Лурье: «…Неизвестный гений сварил их буквально черт знает из чего: из каких-то технических емкостей, бачков, патрубков, шестеренок. Шея у Ослика – из фановой, по-моему, трубы. Он запряжен в настоящую двуколку на резиновом ходу. А Собака (спаниель, между прочим) – в таком забавном котелке! А у Кота такая озорная ухмылка (из гаек, втулок)! И прекрасен Петух, шарикоподшипниковая шея. Трехметровая, примерно, композиция, лучший памятник эпохи застоя (когда со взрослыми обращались, как с детьми, а они зато для детей сочиняли, как для взрослых). Не то, что мертвяки нынешнего какого-нибудь Церетели»[109]109
  Лурье С. «Культурка» // Аналитический еженедельник «Дело». – СПб., 2005. 30 мая.


[Закрыть].

Пустующее место у торцевых стен оставшихся домов с разрешения властей временно заняли ларьки-«колокольчики», внешне выглядевшие достаточно опрятно. Жильцы окрестных домов недолюбливали торговую зону, считая ее злачным местом.

Свободный участок привлекал внимание потенциальных застройщиков. В 1991 году он был предоставлен под сооружение гостиницы[110]110
  Распоряжение мэра Ленинграда от 02.09.91 № 352-р «О предоставлении участка для строительства гостиницы по адресу: Невский пр., д. 133–137».


[Закрыть]. Архитектурно-проектная мастерская В. О. Ухова разработала проект, но до его реализации дело так и не дошло. Наконец, свободная от застройки территория заинтересовала Строительную корпорацию «Возрождение Санкт-Петербурга», и ее руководители, представив свой проект, убедили власти в необходимости передать площадку именно им. 28 сентября 2000 года последовало распоряжение губернатора Санкт-Петербурга, отменившее все предыдущие и закрепившее территорию домов 133-137 за новым инвестором, вознамерившимся вложить в дело 4,5 млн долларов. Вскоре президиум Градостроительного совета Санкт-Петербурга одобрил строительство жилого комплекса, согласившись с откровенной новизной его дизайна и поддержав архитекторов, «дерзнувших вписать свое детище в ряд канонических панорам Невского». Эксперты Градостроительного совета высоко оценили объемно-пространственное и архитектурное решение мастерской Евгения Герасимова (архитекторы Е. Л. Герасимов, С. Д. Меркушева, К. В. Смирнов), тем более что предложенный проект полностью соответствовал регламенту по высоте сооружений в историческом центре (26,6 м), условиям примыкания к соседним строениям и по имеющемуся пятну застройки. Лицевой фасад дома с двумя большими квадратными эркерами идеально симметричен и напоминает гигантскую букву «П»: два «опорных» корпуса связаны поверху аттиковым этажом и пентхаусом. Между ними образуется широкий портал высотой в 5 этажей со стеклянной лестнично-лифтовой шахтой посередине. Сквозь эту прямоугольную арку открывается вид и проход вглубь квартала. По мнению одного из экспертов, профессора Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета Л. П. Лаврова, «на фоне измельченной пластики конца XIX века на Невском проспекте появится крупный акцентный элемент, который украсит собой линию застройки». В первом этаже выходящего на Невский семиэтажного здания разместятся магазины (1252 кв. м), во втором – офисы (640 кв. м), этажи с третьего по седьмой (пентхаус) будут жилыми – по 4 квартиры на этаж. В глубине участка, за высокой пластиной лицевого корпуса, будут выстроены одноэтажные торговые сооружения с фонарями верхнего света, примыкающие к глухим стенам соседних домов. Все эти объемы – и жилой, и торговые – встанут на общем цоколе, в котором спрячется полуподземный гараж на 43 автомашины (1133 кв. м). Торговые помещения, офисы и места в паркинге предназначены под продажу, так же, как и квартиры. По оценке инвестора, стоимость строительно-монтажных работ составит 600 долларов за 1 кв. м общей площади. Цена 1 кв. м жилой площади будет не ниже 1000 долларов. Свою информацию о проекте – первую подробную в городской прессе – автор, явно ему симпатизируя, закончил «крепким высказыванием», которое хочется процитировать почти полностью: «Еще вчера, проектируя на Невском и в других „сакральных“ местах, полагалось наступить на горло собственной песне, стушеваться, слиться с окружением. Чтобы через некоторое время, когда пожухнут краски, зритель нипочем не догадался, выстроен ли дом в конце ХХ века или был здесь всегда. В духе такой „стыдливой мимикрии“ выполнен фасад Санкт-Петербургского отделения ОблСбербанка (Невский, 99–101), закамуфлированный под серенький особнячок середины XIX века. О том, что такая идеология исчерпала себя и завела архитектурный процесс в тупик, критики пишут давно. Но живых примеров смелых встроек в центре, не скрывающих даты своего рождения, пока не так уж много».

Прошедшая в 2001 году в Москве архитектурная выставка продемонстрировала «генеральную линию», долго зревшую в недрах архитектурного цеха. Журналисты сформулировали ее как «арест на ордер»: колонны, фронтоны, пилястры и прочие атрибуты неоклассики уступили дорогу неоконструктивизму, неомодернизму, неоавангардизму. Иными словами, у нынешних зодчих новые кумиры – русские конструктивисты 1920–1930-х годов. На Западе считают, что именно они-то и внесли последний вклад от имени России в развитие мировой архитектуры ХХ века. В Петербурге немало памятников конструктивизма: Дом политкаторжан, Кировский райсовет, ДК им. Ленсовета… По мнению автора проекта дома на Невском, 133–137, Евгения Герасимова, «полет мысли русского авангарда был в свое время дискредитирован отвратительным качеством исполнения. Неоконструктивизм реабилитирует эстетику и пластику предтечи за счет идеальной выделки и качественных материалов». Эксперты сочли ссылку авторов на конструктивизм оправданной – неподалеку находится его образчик. Правда, их смутила излишняя «жесткость» образа. Петербург всегда «сглаживал острые углы стилей» в пользу общей цельности, и даже конструктивизм здесь был какой-то особенный, «мягкий». Впрочем, возможны варианты: ведущие мастерские города полны решимости продолжать линию «русского авангарда»[111]111
  Лихачева Л. Жесткий HI-FI на Старо-Невском // Бюллетень недвижимости. 2001, 25 июня.


[Закрыть].

На Всероссийском фестивале «Зодчество», проходившем в московском Центральном выставочном зале Манеж, Архитектурная мастерская Евгения Герасимова была удостоена золотого диплома в номинации «Постройки» за проект элитного жилого дома на Невском, 133–137.

К маю 2004 года дом построен, рекламные ролики на телевидении и в Интернете пытаются убедить нас в том, что «проект дома разработан выдающимися архитекторами Санкт-Петербурга» и что это сооружение «стало заметным украшением основного проспекта города», «позволяет гармонично завершить облик исторически сложившейся застройки города, сохраняя архитектурно-градостроительную картину». Но истинное впечатление, которое оно производит, далеко не совпадает с тем, под влиянием которого был одобрен проект: здание-монстр кажется чужеродным, с трудом втиснутым между изящными домами архитектурного стиля поздней эклектики, характерного для Старо-Невского. Его не спасает и соседство построенного в 1930-х годах в архитектурном стиле развивающегося тогда конструктивизма дома 141, своеобразной репликой которого Е. Герасимов старался сделать свой проект.

В прессе появились сначала осторожные, затем становящиеся все более откровенно отрицательными оценки здания. «Черт знает что», – написал в «Санкт-Петербургских ведомостях» историк городского зодчества, тонкий ценитель и пропагандист ленинградской архитектуры 1930-х годов В. Г. Исаченко[112]112
  Исаченко В. Г. // Санкт-Петербургские ведомости. 2005, 15 нояб.


[Закрыть]. «Своих идей нет, вписываться в среду умения нет, поэтому возникла имитация вписывания: поэлементно фасад „снимали“ с близлежащих зданий. Скажем, дом 139 имеет на фасаде два эркера на 3–4-м этажах – в новоделе появляются эркеры на 4–5 этажах. Конструктивистский дом 141 имеет боковые ризалиты (выступающие части) – это тоже срисовывают для новодела. В целом же возник образец современного симбиоза конструктивизма с характерными для него упрощенными объемами и сталинского ампира 1930–1950-х годов, т. е. совмещение помпезности с дешевизной, откуда и крупный шаг членений плоскости фасада, и изобилие стекла. Отсюда и стеклянная башня на оси симметрии здания, и двухэтажные витрины, напоминающие о сталинской застройке улицы Горького в Москве, и две арки для въезда во двор…», – говорит об этом странном здании критик и литературовед М. Н. Золотоносов[113]113
  Золотоносов М. Культурка-2. По поводу статьи С. Лурье «Культурка» // Аналитический еженедельник «Дело». – СПб., 2005. 25 дек.


[Закрыть].

История участков 133–137 до разрушения их лицевых домов, выходящих на Старо-Невский, характерна для многих петербургских купеческих усадеб, существовавших на периферии исторического центра города, и заслуживает отдельного изложения.