Текст книги "Владимирский проспект"

В этом доме много лет жил выдающийся шахматист, тренер и знаток игры, международный гроссмейстер Семен Абрамович Фурман (1920–1978), заслуженный тренер СССР. В 1948 г. он добился своего первого большого успеха на 16-м чемпионате СССР, где занял 3-е место, вслед за участниками межзонального турнира Давидом Бронштейном и Алексеем Котовым. Прекрасно выступил Фурман и в ряде чемпионатов Ленинграда: 1953 г. – 1-е место, 1954-м – 1—3-е места, 1957-м – 1—2-е место. Зарекомендовал себя как один из лучших шахматных теоретиков страны. За советом и тренерской помощью к нему в различные годы обращались Давид Бронштейн, Михаил Ботвинник, Тигран Петросян, Виктор Корчной. В 1963 г. Фурман был одним из помощников Михаила Ботвинника на учебно-тренировочном сборе в Подмосковье, где познакомился с 12-летним талантливым мальчиком из Златоуста Толей Карповым. А пять лет спустя уже оба выступали за сборную Вооруженных сил, и общение стало более тесным. В 1969 г. Карпов переехал в Ленинград, и Фурман стал его тренером. Блестящий аналитик, общаясь с гениальным практиком, сам заметно прогрессировал в игре. После международных турниров 1966 г. в Гаррахове (1-е место с выполнением гроссмейстерской нормы) и 1967 г. в Полянице-Здруй (3-е место) Фурман принял участие в международном турнире в Мадриде (1973 г.) вместе с Карповым и занял 3-е место. Столь же успешно играл Фурман в Портороже (1975 г.) и Бад-Лаутерберге (1977 г.), где становился третьим призером, а Карпов везде уверенно брал первые места. Памяти талантливого шахматиста, блестящего теоретика и гениального тренера были посвящены шахматные мемориалы Фурмана, которые проводились с 1982 г.

До 1965 г. в этом доме вместе с матерью жил композитор и певец, автор многих известных эстрадных песен Виктор Михайлович Резников. Двору именно этого дома он посвятил одну из своих наиболее известных песен «Мой дворик». О детстве Виктора на Владимирском проспекте его мать рассказала в книге воспоминаний «Где же ты, мой сыночек, где ты?» (СПб., 1997).

В.М. Резников (1952–1992) родился в Ленинграде. Родители Виктора, Лилия Ефимовна и Михаил Яковлевич, расстались вскоре после рождения сына. Затем вместе с матерью, бабушкой и дядей Виктор переехал в Купчино. С самого раннего детства Виктор увлекался футболом и занимался плаванием. Кроме того, в течение некоторого времени он занимался гимнастикой, баскетболом и шахматами. Когда Виктору было шесть лет, мать отдала его заниматься в музыкальную школу по классу скрипки. При прослушивании экзаменационная комиссия отметила у мальчика способности «выше средних». Тем не менее, из-за нежелания заниматься после трех месяцев обучения мать забрала его из музыкальной школы. После окончания средней школы Виктор поступил в Ленинградский государственный педагогический институт им. А.И. Герцена на факультет физвоспитания, который окончил в 1975 г. Начал писать песни в середине 1970-х гг., одним из первых в СССР начал создавать музыку на компьютере.

В.М. Резников

Известность композитору принесла песня «Улетай, туча», которую исполнила в 1976 г. Алла Пугачева.

В 1978 г. Виктор Резников начал работать в Ленконцерте. В середине 1980-х гг. Виктор Резников и Михаил Боярский создали музыкальный квартет, в состав которого вошли их сыновья Андрей Резников и Сергей Боярский. В 1986 г., когда квартет исполнил ставшую весьма популярной песню «Динозаврики», Виктор ушел из Ленконцерта. В 1988 г. он начал работать художественным руководителем творческо-производственного объединения «Рекорд», а в 1991 г. организовал советско-американскую группу «SUS».

Виктор Резников – лауреат всесоюзных телевизионных песенных конкурсов «Песня года» 1981, 1983, 1986–1990 гг., лауреат фестиваля «Молодые композиторы Ленинграда». В конце 1988 г. Виктор Резников написал на свои стихи песню «Домовой». Неожиданно этой песней заинтересовались в журнале «Billboard». Американские продюсеры смогли «раскрутить» ее так, что она в мае 1989 г. попала в Billboard Chart на 5-е место в мире, где и пробыла целых 17 месяцев. Это был беспрецедентный случай для советской эстрады. После этого текст песни был переведен на английский язык, получив название «Don’t Stop Now», ее исполняла группа The Cover Girls. Всего композитор написал около ста песен (музыку и тексты), многие из них стали популярными, они и сегодня находятся в репертуаре известных эстрадных артистов.

Надгробие на могиле Виктора Резникова на Комаровском кладбище

Виктор Резников скончался 25 февраля 1992 г. Похоронен на Комаровском кладбище недалеко от Санкт-Петербурга.

После гибели Виктора его жена, Людмила Кольчугина-Резникова, вместе с друзьями композитора организовала Фонд Виктора Резникова и возглавила его.

Дом № 15

В доме № 15 в 1813 г. жил любитель русского слова Вернет, у него часто собирались петербургские литераторы и издатели: А.А. Краевский, П.А. Плетнев, И.И. Панаев, поэт М.В. Кукольник и др. На этих встречах читались и обсуждались новые произведения.

Владимирский проспект, д. 15

В этом доме, также принадлежавшем Б.А. Фридериксу, в 1841 – 1870-х гг. жил тайный советник Александр Васильевич Никитенко – критик, филолог, академик Петербургской академии наук, известный мемуарист. Пометку «цензор А.В. Никитенко» можно увидеть на титульных листах многих антикварных книг. Владимир Алексеевич Милютин – молодой ученый и публицист – собирал на своей квартире петрашевцев. В 1847–1848 гг. в этом доме жил писатель и критик Николай Гаврилович Чернышевский.

В середине 1850-х гг. здесь жил государственный деятель, писатель, собиратель рукописных книг Авраам Сергеевич Норов (1795–1869). Он происходил из старинного дворянского рода. Родился в деревне Ключи Саратовской губернии. Получив блестящее домашнее образование, он был отдан в Благородный университетский пансион, учился в Московском университете, но, не окончив его, поступил в 1810 г. юнкером в гвардейскую артиллерию в Санкт-Петербурге. Участвовал в Отечественной войне, был ранен в Бородинском сражении в ногу, которую пришлось отнять. На службе произведен в полковники. В 1823 г. перешел на гражданскую службу с чином статского советника. Еще будучи военным, в 1821 г. совершил путешествие по Германии, Франции и Италии, впечатления от которого отразил в «Путешествии по Сицилии» (ч. I и II, СПб., 1828). Уже тогда он был известен в обществе как писатель, библиофил, лингвист, владевший четырьмя западноевропейскими, древнегреческим, латинским и древнееврейским языками.

В 1834 г. предпринял поездку в Святую землю, длившуюся два года. Описание путешествия было издано им в 1836 г. в двух томах. В дальнейшем книга выдержала второе (1844 г.) и третье (1854 г.) издания, что говорит о ее большой популярности. Книга переиздана в Москве в 1999 г.

А.С. Норов – близкий друг А.С. Пушкина, с которым познакомился на заседаниях Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. В 1851 г. Императорская Академия наук избрала его своим действительным членом по отделению русского языка и словесности.

В 1850–1854 гг. Норов – товарищ министра, в 1854–1858 гг. – министр народного просвещения. При нем комплект студентов в университетах был расширен, по избранию университетов установлена командировка магистров за границу, расширена программа преподавания древних языков. До известной степени Норов старался облегчить положение печати; ходатайствовал о дозволении печати заниматься осуждением проектировавшейся в то время судебной реформы, против чего восставал министр юстиции граф В.Н. Панин. Современники Норова рисуют его человеком добрым, отзывчивым, проникнутым хорошими стремлениями, но бесхарактерным, вследствие чего важнейшие вопросы воспитания и образования оставались в пренебрежении⁴⁴. А.С. Норов собрал большую библиотеку, только первая часть каталога которой, изданного в 1868 г., превышала 300 страниц. Путевые дневники, очерки, книги ученого привлекли внимание русского общества к «библейским странам» и к библейской археологии, тем более что он иллюстрировал свои дневники талантливыми рисунками. Материалы, собранные Норовым, до сих пор сохраняют ценность, т. к. многие памятники, которые он видел, сегодня утрачены. А.С. Норов по праву может считаться зачинателем русской библейской археологии, с 1851 г. он председатель археографической комиссии (изучение исторических документов и памятников). Комиссия под его председательством издала 35 томов важнейших исторических актов (среди них, например, пять томов продолжения Полного собрания русских летописей). Также к числу его высших достижений относят полный перевод Анакреона. Последним печатным изданием Норова были замечания по поводу «Войны и мира» Л.Н. Толстого⁴⁵.

А.С. Норов

Умер А.С. Норов в чине действительного тайного советника. Похоронен в Сергиевой пустыни, в Голицынской церкви во имя архистратига Михаила, где ранее были похоронены его умершие во младенчестве дети Сергей (1840), Георгий и Татьяна (1841) и жена Варвара Егоровна (урожд. Панина; 1814–1860). Имя А.С. Норова значится на памятной доске на фасаде здания бывшего Министерства просвещения (ныне – ул. Зодчего Росси, 1/3) в списке министров просвещения.

А.С. Норову мы обязаны появлением в Эрмитаже бесценной статуи Мут-Сохмет (XV в. до н. э.), обнаруженной в Карнаке среди развалин небольшого храма. Мут-Сохмет – львиноголовая богиня, дочь бога Ра, божество войны. Считалась защитницей Ра и Осириса, а также покровительницей медицины и врачей. Высота статуи более двух метров. Утрачено навершие – головной убор с уреей (священной коброй). В глубокой древности эта львиноголовая богиня, в числе других 574 таких же статуй, украшала храм богини Мут в Фивах. Сохмет величаво сидит на кубообразном троне с высокой спинкой. Первоначально голову богини венчал солнечный диск со священной коброй. Грива львицы плавно переходит в пряди трехчастного парика. Тонкий стан Сохмет, затянутый в узкое, облегающее тело платье, торжественно выпрямлен. Руки богини спокойно лежат на коленях, в левой – знак жизни в виде большой петли, завязанной бантом. Спереди на троне вырезаны два столбца иероглифической надписи, содержащие титулатуру царя Аменхотепа III. Сохмет (буквально – «Могучая») занимала почетное место среди богов. В связи с перенесением во II тыс. до н. э. столицы Древнего Египта из Мемфиса на юг, в Фивы, богиня Сохмет была отождествлена с местной Мут (древнеегипетск. «мут» – «мать»), изображавшейся как коршуница. Фиванская Триада божеств включала бога Амона-Ра, его супругу Мут-Сохмет и их сына – бога луны Хонсу. Местом пребывания этой Триады считался комплекс в Фивах, который в наши дни называют Карнакским храмом.

Порфировое изваяние лежало полузасыпанное песком, и Норов купил его у местных властей, чтобы увезти «на родной север, не во гнев Исиде и Осирису, но из сожаления к драгоценным останкам великих Фив». Вот что пишет А.О. Россет об изваянии, доставленном Норовым в Россию: «Его (Норова) Исида (Россет ошибочно сочла Мут-Сохмет изваянием Исиды) была найдена в песке, она ему показалась такой замечательной, он ее тотчас купил у местных жителей. Когда ее нужно было поставить, молодые женщины толпами приходили прощаться с Исидой, пели вокруг нее, и какой-то старик говорил речь. Вернувшись в Петербург, Норов рассказал об этом Пушкину. На последнего рассказ произвел сильное впечатление, он сказал: „Какую чудную поэму можно было бы создать из этого эпизода…“ Он пошел взглянуть на Исиду, хранившуюся тогда под лестницей в Академии».

Мут-Сохмет.

Изображение статуи

После 15-летнего пребывания в Академии Мут-Сохмет в 1852 г. перевезли в Эрмитаж, где она и обрела свою вторую жизнь в окружении близких ей произведений искусства далекой для нас страны фараонов.

В.А. Милютин (1826–1855) родился в Петербурге в семье небогатого фабриканта, в детстве он испытал сильное влияние матери (она была родной сестрой П.Д. Киселева, одного из крупных государственных деятелей царствования Николая I) и старших братьев, Дмитрия Алексеевича, будущего военного министра в правительстве Александра II, и Николая Алексеевича, участвовавшего в подготовке крестьянской реформы 1861 г.; в молодости оба они разделяли оппозиционные настроения по отношению к самодержавно-бюрократическому режиму. Учился Милютин сначала в Московском, затем в Петербургском университете, на юридическом факультете, где слушал лекции В.С. Порошина, знакомившего студентов с учениями Фурье, Сен-Симона и других западноевропейских социалистов. Близкий по характеру своих взглядов к петрашевцам, Милютин в 1845–1846 гг. посещал «пятницы» М.В. Петрашевского, был связан личной дружбой с будущим писателем-сатириком М.Е. Салтыковым-Щедриным, входил в кружок В.Н. Майкова. Когда в апреле 1849 г. происходили аресты петрашевцев, Милютина в Петербурге не было; это, вероятно, и спасло его от немедленного заключения в крепость. Вскоре приказ о его аресте, очевидно, был отменен.

В год окончания университета (1847 г.) Милютин дебютировал в русской журналистике, выступив с четырьмя большими статьями: «Пролетарии и пауперизм в Англии и во Франции» («Отечественные записки», № 3, 4), «Мальтус и его противники» («Современник», № 8, 9) и две статьи по поводу трехтомной работы вульгарного экономиста А. Бутовского «Опыт о народном богатстве, или О началах политической экономии» («Современник», № 10–12 и «Отечественные записки», № 11, 12). В них Милютин с социалистических позиций дал критику западноевропейского общества (вполне понимая, вместе с тем, относительную прогрессивность капитализма) и апологетической буржуазной политэкономии, глубоко и остро поставил проблему соединения социалистической теории с экономической наукой. В связи с этим Милютин высказал немало замечаний по адресу абстрактности, мечтательности, умозрительности и других недостатков учений западноевропейских социалистов, полагая, что идеи гармонического будущего и путей к нему не получили еще вполне научного обоснования. Критикуя прежних и современных ему социалистов-утопистов и вообще представителей социальной науки за субъективизм, Милютин, в частности, писал: «Одна из главных целей приложения положительной методы к общественным наукам состоит именно в том, чтоб доказать существование […] независящих от воли человека законов и уничтожить, таким образом, заблуждение относительно неограниченной власти людей над миром общественных явлений. Впрочем, положительная философия, доказав в этом отношении несбыточность самолюбивых притязаний человека, должна доставить ему взамен утрачиваемых им иллюзий недоступную для него в настоящее время возможность рационального предвидения предстоящих видоизменений. Такое предвидение, ограниченное, разумеется, известными пределами, доступно для человека в отношении к явлениям астрономическим, физическим, химическим и т. д.; нет никакого сомнения, что оно будет возможно и в отношении к явлениям общественным, как скоро наука положительная раскроет действительное соотношение этих явлений и тот необходимый, постоянный порядок, которому подчиняется общественная жизнь в своем постепенном развитии».

Статьи Милютина с увлечением читались в кружках петрашевцев – одно из свидетельств тому мы находим в мемуарном романе А.И. Пальма (Альманского) «Алексей Свободин». В начале ноября 1847 г. Белинский писал В.П. Боткину: «Теперь есть еще в Петербурге молодой человек Милютин. Он занимается сои amore и специально политическою экономиею. Из его статьи о Мальтусе ты мог видеть, что он следит за наукою и что его направление дельное и современно-гуманное, без прекраснодушия». Реакционная газета «Северная пчела» писала о статьях Милютина, что они «внушены фантастическими идеями социализма»; проповедь «анархии социалистической» увидел в них непосредственный и идейный противник Милютина А. Бутовской. Цензурно-полицейский террор 1848–1849 гг. оборвал только-только начавшуюся активную литературно-публицистическую деятельность Милютина. В 1849 г. он защитил магистерскую диссертацию «О недвижимых имуществах духовенства в России». Назначенный в 1850 г. адъюнкт-профессором Петербургского университета, Милютин читал курс лекций на юридическом факультете. Став в 1853 г. профессором по кафедре законов благочиния и благоустройства, он много внимания в своих лекциях уделял вопросам экономической политики. С 1849 по 1855 г. участвовал в работе Русского географического общества и с 1853 г. до конца жизни был его секретарем. Продолжалось и сотрудничество в журнале «Современник». В последние годы жизни Милютин работал над докторской диссертацией «О дьяках», оставшейся незавершенной. Уехав в 1854 г. лечиться за границу, Милютин должен был в августе 1855 г. вернуться в Россию. Узнав от врачей, что его болезнь неизлечима, в августе 1855 г. Милютин застрелился (Эмс, Германия). Сообщая о смерти Милютина, редакция журнала «Современник» писала: «Русская наука лишилась одной из надежд своих, русская литература – одного из умных и даровитых писателей…». Высоко ценил труды Милютина Чернышевский⁴⁶.

А.В. Никитенко (1804 или 1805–1877) – крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук, в 1835–1846 гг. – экстраординарный профессор Петербургского университета, доктор философии, академик Петербургской АН (1855 г.). Его «Опыт истории русской литературы» (1845 г.) представляет попытку периодизации русской литературы, «Воспоминания и Дневник» – уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX в. «Дневник» дает портреты многих известных лиц – влиятельных сановников и министров (Уварова, Перовского, Бенкендорфа, Норова, Ростовцева, Головнина, Валуева), членов императорской фамилии и царедворцев, знаменитых деятелей из университетской и академической среды. Знакомый едва ли не с каждым петербургским литератором, Никитенко оставил в дневнике характеристики множества писателей разных партий и направлений: Пушкина и Булгарина, Греча и Сенковского, Погодина и Каткова, Печерина и Герцена, Кукольника и Ростопчиной, своих сослуживцев-цензоров Вяземского, Гончарова, Тютчева.

А.В. Никитенко

В 1860-е гг. здесь жили состоящий на государственной службе и содержавший типографию надворный советник Владимир Иванович Головин и его жена Елена Григорьевна (урожденная Полянская), полковник Иван Иванович Ореус (1830–1909; умер в звании генерала от инфантерии) с женой Елизаветой Ивановной (умерла в 1891 г.) и сыновьями Иваном и Николаем (умер в 1884 г.). Франц Анц содержал в доме портерную, Степан Иванович Борисов – кондитерскую, Дарья Федоровна Степанова – кухмистерскую.

В.И. Головин (1835–1892) – поэт, переводчик. В 1863 г. окончил Псковскую гимназию, в 1858-м – историко-филологический факультет Петербургского университета (с золотой медалью и степенью кандтдата за диссертацию «Начертание грамматики Гомеровского диалекта»). В 1859 г. поступил на службу в Статс-секретариат Великого княжества Финляндского, где прослужил до выхода на пенсию в 1884 г. с производством в действительные статские советники. В 1861 г. открыл в Петербурге типографию, в 1870-х гг. считавшуюся одной из лучших в городе (закрыта в 1886 г.). Стихи начал писать еще в гимназии. С 1861 г. под своей фамилией и псевдонимом Посторонний наблюдатель печатал стихи, переводы и публицистические статьи в газетах «Северная пчела», «Московские ведомости», «Петербургская газета», «Русское обозрение», «Иллюстрированная газета», «Вечерняя почта», «Утренняя почта», «Русский мир», в журналах «Литературная библиотека», «Северное сияние», «Модный магазин» и др.

В.И. Головин

Посмертно, с пометой «Последнее стихотворение В.И. Головина», в 1893 г. опубликовано стихотворное посвящение «Ее императорскому величеству государыне императрице Марии Федоровне в высокоторжественный день серебряной свадьбы 28 октября 1891 года». Квалифицированные переводы с финского и шведского языков, сопровождавшиеся в отдельных изданиях обстоятельными предисловиями и комментариями, выдвинули Головина в число ведущих переводчиков-скандинавистов своего времени. За год до его смерти в Петербурге вышла книга Головина «Листки из настоящего и прошлого Финляндии».

И.И. Ореус (1877–1901) – сын генерала И.И. Ореуса. Окончил курс историко-филологического факультета Петербургского университета. К сочинительству склонен с детства, а печататься под псевдонимом Иван Коневской начал в студенческие годы. Его талант был признан представителями молодого русского модернизма, но широкой публикой не был замечен. «Поэзия Коневского проникнута светлой тоской по духовной цельности. У него личность жаждет целомудрия (то есть целостности и самобытности): „Не только кость и плоть от кости, плоти, – я самобытный и свободный дух“. Для могучего утверждения личности нужна могучая воля, не знающая преград и необорная, – и Коневской славил волю, которая „правит сама своей судьбой" и одолевает самое время: „…кто против нас? это недруг великий… имя ему – ползучее Время, тучи песчинок на нас он несет, очи слепит нам… но, славное племя, вашего натиска он не снесет“. Коневской любил „сознанья неизменность и чуткий пыл, в природе – гордую нетленность творящих сил/ Связь Коневского с современной литературой и вообще с современностью была слаба; он близок к Фету и Тютчеву. Вся его поэзия – интимно-личная лирика, без напряжения и принужденности. Формой Коневской владел мастерски; стих его очень музыкален и богат созвучиями»⁴⁷. В запасниках Российской национальной библиотеки в Петербурге, Центральной Российской библиотеки в Москве или у опытного букиниста дотошный читатель может найти немногочисленные сочинения писателя, дошедшие до нашего времени: «Мечты и думы Ивана Коневского 1896–1899» (СПб., 1900 г.), «Стихи и проза» (М., 1904 г.); в «Северных цветах» (1901 и 1902 гг.) опубликованы его статьи «Об отпевании новой русской поэзии» и «Мировоззрение Н.Ф. Щербины».

В 1895–1905 гг. здесь жили: служащий отдела земельного улучшения коллежский регистратор Николай Филиппович Булгаков и его жена Леонила Петровна, писательница Лидия Алексеевна Лашеева (Марк Басанин) и ее муж литератор, стоматолог и «знаток скрипичной фабрикации» Анатолий Иванович Леман, вдова генерал-лейтенанта Михаила Юрьевича Поливанова (1801–1880) Елизавета Федоровна (1810–1901), артист Императорского Михайловского театра Модест (Моисей Моисеевич) Рендер, отставной инженер-полковник Михаил Николаевич Теплов, вдова генерал-лейтенанта Александра Степановича Чевати (1810–1869) Мария Ивановна. Анна Михайловна Седова содержала здесь торговлю дамскими шляпами, купец Филарет Васильевич Седельников – торговлю дамскими вещами, купец Николай Никифорович Хаврин торговал мебелью, купчиха Анна Степановна Целибеева – обувью.

О Лемане и Лашеевой, живших в этом доме в 1895–1898 гг., мы сообщали читателям нашей книги «Лермонтовский проспект» в 2006 г., но читатели обратили внимание на несколько неточностей в биографии А.Н. Лемана, и мы теперь можем привести ее в уточненном и дополненном виде. А биографию Л.А. Лашеевой своими разысканиями дополнила слушательница Юношеского университета Петербурга, а ныне выпускница филологического факультета Петербургского университета Мария Журавлева.

Л.А. Лашеева (1862–1941) – писательница, первая женщина в Петербурге, которой было официально разрешено ездить по улицам Петербурга на велосипеде. Она родилась 20 сентября 1862 г. I в Москве. Дочь купца 2-й гильдии. С 1873 г. училась в частном пансионе; «кончила гимназию, слушала лекции в Сорбонне и в Школе права в Париже. Писать начала лет с десяти, а печататься – с семнадцати в мелких изданиях под разными псевдонимами и без подписи». После разорения отца в 1876 г. давала частные уроки. В 1884 г. вышла замуж за А.И. Лемана и переехала с ним в Петербург, но фамилию мужа, вопреки сложившейся традиции, не приняла, хотя и подписывала ею свои произведения наряду с псевдонимом «Марк Басанин». Лашеева пробовала себя на различных поприщах: кончила драматические курсы, но на сцену не пошла, вместе с мужем изучала зубоврачебное дело, сдала экзамен на звание врача и даже помогала мужу, который в 1898 г. вел зубоврачебную практику в их квартире на Владимирском, 15, но «окончательно остановилась на литературе и уже не переставала работать в ней».

Л.А. Лашеева

Для издания своих книг Леманы основали издательство «Марк Басанин», жили с огромной семьей на гонорары: «У меня было 10 человек детей, всех выходила я сама, и умер из них в детстве только один… Леман никогда не служил…. и мы оба зарабатывали деньги свободным трудом… в этом находя удовлетворение». Энергичная, деятельная, трудолюбивая, Лашеева обратила свой жизненный опыт в литературный материал, в деталях отразив быт курсисток, студентов, литературных поденщиков, газетных репортеров. Актуальная для ее собственной биографии проблема женской эмансипации стала сквозным мотивом творчества. Героиня ее рассказа «Велосипедистка» (по замыслу, очевидно, автопортрет Лашеевой: она занималась велосипедным спортом и брала призы на шоссейных гонках во Франции) воплотила идеал жизненного поведения автора, объясняющий отчасти ее мужской псевдоним, которым она подписывала и частные письма. Персонажи ее произведений – «… женщины, сильные, ловкие, смелые, умеющие работать, презирающие нужду и опасность, не желающие пользоваться обманчивыми прерогативами своего пола». Этот шестидесятнический по своим истокам пафос сочетался, однако, в произведениях Лашеевой с критикой радикально настроенной молодежи, с сатирическими портретами «прогрессистов» и проповедников социализма. Ее романы – особенно «Клуб Козицкого дворянства» («Новое Время», 1892 г., № 10–12; отдельное издание – СПб., 1893) и «Конец „Голубятни“» («Новое Время», 1895 г., № 10–12) – восходят по концепции, по симпатиям автора, даже по сюжетным ходам и системе персонажей к антинигилистическому роману 1860—1870-х гг., что вызвало резкие нападки рецензентов⁴⁸. В 1903 г. Лашеева, прекрасно знавшая испанский язык, опубликовала свой перевод романа Сервантеса «Дон Кихот», снабдив его предисловием, биографией автора и примечаниями. Роман был напечатан также в Ленинграде в 1925 г., после чего ее выступления в печати прекратились.

«О том, как жилось Марку Басанину в 1920-е годы, можно судить по сводкам Ленинградского губернского финансового отдела об обеспеченности Лашеевой Лидии Алексеевны, проживавшей в квартире № 3 дома № 9 по Лахтинской улице, – пишет в своем исследовании Мария Журавлева. – В 1923–1924 годах живет на средства сына Артема Анатольевича, красноармейца 8-й пехотной школы комсостава; сыновья Матвей Анатольевич и Олег Анатольевич безработные, на иждивении матери. В 1925 году „работает поденно, очень нуждается, имеет на иждивении 2 безработных сыновей/ дает уроки. В 1926–1927 годах – писательница, литератор, научный работник, безработная, случайный литературный заработок от 20 до 30 руб. в месяц, на иждивении сына.

В 1925 году Марк Басанин переиздал свой перевод романа Сервантеса „Бесподобный рыцарь Дон-Кихот Ламанческий“ (в ленинградском издании: Рыцарь Дон-Кихот из Ламанчи. Сокращенный и обработанный для юношества перевод М. Басанина). Из прошлого перешло в советское время „горячее сочувствие к переводимому произведению и благоговейное почтение к его творцу/ Мне посчастливилось познакомиться со стихами в дарственном посвящении книги знакомым: „Растите добрыми борцами, // Не будьте жертвами химер // И запасайтесь в путь мешками, ⁄⁄ Как Санчо – добрый вам пример. ⁄⁄ Но пусть ваш дух цепей не знает // И пусть над гнетом всех забот, // В вас никогда не умирает // Поборник правды Дон-Кихот“ (музей 47-й школы имени Д.С. Лихачева; сообщено мне В.И. Аксельродом). Этот завет был последним из строк, доступных мне в творчестве Марка Басанина. Знаю лишь, что в 1930-е годы в планы писателя входило писать книги для юношества о революции – „Всеобщая забастовка 1905 года“ и „Московское восстание 1905 года/

Смерть наступила в конце декабря 1941 года. В ЖЭС № 5 мне выдали выписку из домовой книги: „Дана настоящая гражданке Лашеевой Лидии Алексеевне 1862 в том, что она проживала в г. Ленинграде по ул. Лахтинская дом 9 кв. 3. Была прописана постоянно с 27/ VIII—1919 г. Выписана 20/ XII—1941 г. по смерти“»⁴⁹.

Анатолий Иванович Леман (1859–1913) родился в Москве 1 июня 1859 г. По рождению он потомственный дворянин Московской губернии Коломенского уезда. Его отец Иван

Петрович был в Москве в 1870-х гг. известным врачом-электроневропатологом. Он имел значительную электролечебницу на Арбате и был одним из первых докторов, применивших в России электрическую энергию для лечения болезней. Кроме того, он занимался типографской деятельностью, имел свою типографию, изучал автотипию, цинкографию и был едва ли не первым русским типографом, сведущим в автотипии. Анатолий Иванович впоследствии нередко говорил, что в области типографского печатания отец его ушел не менее как на полвека вперед. Кроме этого, И.П. Леман занимался фотографией. И здесь он сделал много открытий и усовершенствований. Имея доверчивый и бескорыстный характер, он часто становился добычей хищников, обиравших его. Под конец жизни он потерял все состояние и был принужден заняться частной практикой как врач. Он был прекрасный музыкант-пианист. Но более всего он любил писать композиции. Им написано несколько опер и балетов. У него было много сочинений для хорового пения. Анатолий Иванович вспоминал, что по воскресеньям у них в доме собирались после обедни синодальные и другие певчие и исполняли духовные концерты, написанные его отцом.

А.И. Леман.

При таких разнообразных талантах и дарованиях И.П. Леман не успел сделать ничего цельного, законченного, оригинального. Он был одним из образованнейших людей своего времени, владел свободно несколькими иностранными языками. Как и отец, мать Анатолия, Полина Павловна, была женщиной образованной и талантливой. Она происходила из старинной фамилии бояр Ртищевых, владевших огромными земельными участками в Калужской губернии. Она дала своим детям прекрасное домашнее образование, в котором первое место занимало знание языков и музыки.

А.И. Леман был четвертым ребенком у этой выдающейся четы. В тринадцать лет поступил в 1-ю Московскую военную гимназию. В 1879 г. он одним из первых окончил курс гимназии и перешел в 1-е военное Павловское училище в Петербурге. Из Павловского училища его перевели в Николаевское инженерное училище, откуда в 1882 г. он был выпущен офицером-сапером в 8-й саперный батальон, стоявший в крепости Ивангород. Батальон был расквартирован в Польше, неподалеку от Варшавы. Именно в этот период в свободное от службы время молодой офицер и увлекся бильярдом, но не просто стал учиться играть на бильярде, а именно изучать игру в присущей ему манере. (Именно эти знания позже легли в основу книги «Теория бильярдной игры».)