Текст книги "Трагедия 1941 года"

Выводы, которые напрашиваются сами, но которые не стали очевидными для Осокина: во-первых, чем быстрее разобьёшь Россию, тем легче будет поставить Англию на колени, лишив её потенциального союзника (России), пока они не договорились. Во-вторых, чем быстрее разобьёшь Россию, тем быстрее Япония начнёт воевать против Англии в Индии. В-третьих, продемонстрировано откровенное презрение «аристократа» к русским офицерам из «крестьян» (впрочем, не без оснований). О каком же совместном нападении на Англию могла идти речь?!

Насчет «уверенности» Гитлера в лёгком и быстром разгроме РККА. Заблокировав англичан на «острове», с которого те не очень то и собирались высовываться, Гитлер считал, что быстренько разобьёт русских, а потом, через пару месяцев, вернётся к «разговору» с Англией по дележу мира. Без России Англия станет сговорчивей. Тем более, в отличие от России, где планировалось тотальным истребление всего и вся, Англию не планировалось уничтожать физически. Только предложение поделиться мировыми рынками.

* * *

Небольшой комментарий А. Б. Мартиросяна: Не совсем так. После грезившегося гитлеровцам быстрого разгрома СССР, физического уничтожения и выселения на Север оставшегося населения, в частности, Прибалтики, они планировали заселить эти земли британцами. То есть попросту осуществить элементарную депортацию британцев с их острова, а там поселить германцев для контроля над Атлантикой. Документы на этот счет были предъявлены на Нюрнбергском процессе.

* * *

Гальдер, 22 июня 1941 года: «Пограничные мосты через Буг и другие реки всюду захвачены нашими войсками без боя и в полной сохранности. О полной неожиданности нашего наступления для противника свидетельствует тот факт, что части были захвачены в врасплох в казарменном расположении, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать».

Река Буг находится на участке ЗАПОВО, которым командовал Д. Г. Павлов. О подобных «успехах» на других фронтах Гальдер скромно промолчал. В своей книге Осокин привел бесподобные «свидетельские» показания – воспоминания очевидцев и участников событий тех последних дней перед 22 июня. Приведенные им данные четко доказывают, что наряду с планомерным приведением частей в состояние полной боевой готовности, проводился также и откровенный саботаж со стороны отдельных командиров и служб штаба округа!

В начале июня командир полка пытался получить разрешение в артслужбе округа на получение со складов округа артбоеприпасов, как минимум, 2–3 боекомплекта. Но не дали. А ведь ещё в начале мая полк убыл из Каунаса, где дислоцировался, в учебные лагеря (40 км от Каунаса), согласно «плану летнего периода обучения». В этом учебном центре (лагере) также находились ещё несколько частей – такой же полк тяжёлой артиллерии, а также танкисты. 18 июня полк получил приказ «убрать в леса и тщательно замаскировать всю матчасть артиллерии и средства тяги». Но сам палаточный городок для личного состава, столовые, штабные палатки лагеря и пр. остались на открытом месте. 19-го июня в полк для проверки данного приказа прибыл заместитель командующего округа (не совсем понятно какой службы) и устроил разнос! За посыпанную песочком площадку «артиллерийского парка» в открытом поле.

* * *

Небольшой комментарий А. Б. Мартиросяна. Свидетелей и прочих очевидцев, показания которых использовал Осокин, мягко выражаясь, бес попутал. Но им и простительно за давностью-то лет, как и Козинкину, который не имел доступа к архивам, чего нельзя сказать об Осокине. Потому как, и воспоминания даже собственного отца – память-то любого может подвести, тем более через столько десятилетий – нужно проверять по документам. А они, сермяжные, однозначно свидетельствуют, что приказ о маскировке, в том числе и в артиллерийских частях был отдан – вот же когда спохватились – Тимошенко и Жуковым только 19 июня 1941 г. Это приказ № 0042 от 19.6.1941 г., ныне хранящийся в РГВА, ф. 4, оп. 11, д. 62, л. 201–203. Подлинник. Соответственно, и заместитель командующего округом для проверки исполнения этого приказа мог прибыть в конкретную часть лишь 20 июня, а не 19-го. 19 июня этот приказ всего лишь передавался в округа, а те уже в подчиненные части. Однако данный комментарий ни в коей мере не умаляет значение анализа уважаемого О. Ю. Козинкина.

* * *

За неделю до нападения личному составу выдали смертные медальоны, противогазы, ограничили отпуска и увольнения (это делается при приведении в полную боевую готовность частей). 20 июня пришло распоряжение получить на складах в Каунасе (за 40 км) боеприпасы, но подвоз осуществить тракторами-тягачами, по одному от каждой батареи. Но дело-то в том, что трактора в артиллерийском полку тяжёлых орудий используются для транспортировки самих орудий. Для подвоза же снарядов (выстрелов) к орудиям, используются автомашины. Либо в полку не было машин, либо команду на использование тракторов дали умышленно – гаубицы остались без тяги, да и снаряды подвезти также было нечем! А, быть может, послали трактора по дурости, чтобы больше привезти. Хотя эта дурость из разряда преступных. Трактора-то с прицепами затерялись на дорогах войны.

21-го июня, в субботу, командир дивизиона даёт команду (скорей всего по приказу комполка) привести имеющиеся в наличии снаряды (выстрелы) к орудиям (НЗ) в «боевую готовность», раздать в понедельник, 23-го, противогазы личному составу. Были запрещены выезды из лагеря к семьям, в город Каунас.

Привести снаряды в боевую готовность, на языке артиллеристов звучит, как «привести в окснар», то есть привести выстрелы в окончательное снаряжение. Снаряды и гильзы (выстрелы) для артиллерии большого калибра хранятся в ящике (укупорке), обычно два снаряда, плюс две гильзы с пороховым зарядом (п.з.). В снарядах взрыватели при хранении не вкручиваются, они хранятся в отдельных ящиках, запаянных в металлические коробки (цинки), и ввинчиваются в снаряд только перед стрельбой. Во время войны и боевых действий взрыватели вкручиваются в снаряды непосредственно на базах и арсеналах, приводятся в окончательное снаряжение в специально оборудованных помещениях (цехах). Укладываются в ящики и отправляются в части. Офицер из части получает «выстрелы» на окружном складе, который может находиться, где угодно, и привозит их на машинах на позиции. А расчету орудия остаётся только достать снаряд и гильзу с п.з. из ящика, протереть от смазки и выстрелить по врагу. При нахождении в лагерях оборудуются ПОСы – пункты окончательного снаряжения (боеприпасов). Ставится палатка или навес, сооружается что-то вроде поточной линии (потока) для приведения снарядов в окончательное снаряжение. Но в боевых условиях, тем более 21–22 июня, окснаривание могло производиться и прямо у орудий. Для этого спецножом, что хранится в этом же ящике, вскрывается цинк со взрывателями. Их очищают от артиллерийской смазки ветошью. Из гнезда под взрыватель у снаряда выкручивают холостую пробку и специальным ключом вкручивают в гнездо взрыватель. Делается это прямо на земле, с «колена». В ящике снаряд ставится на торец, в него вкручивается взрыватель, и снаряд снова укладывается в ящик, если огонь пока не ведётся по врагу. При этом, «окснаренный» снаряд может храниться в ящике (укупорке) достаточно долго. Снаряд, даже если его уронить взрывателем об землю, не взорвется. Только во время выстрела от мощных перегрузок в канале ствола взрыватель взводится и при ударе о цель снаряд взорвётся. Уже на позиции, перед выстрелом, на взрывателе специальным ключом делается установка либо на осколочное действие, либо на фугасное. При осколочном снаряд взорвётся при касании земли, а при фугасном успеет зарыться в землю и «вскроет» те же ДОТы, оставляя глубокие воронки.

Вечером 21 июня от границы стала отходить(?) пехота, оставляя наши вспомогательные части, а также пограничников без пехотного прикрытия, которые, в случае нападения немцев становились лёгкой добычей агрессора в первый же день войны. К ночи 21-го комполка приказал расчётам дежурить у орудий! Офицеры получили команду ещё раз проверить и уложить в чемоданы походные вещи.

Из всего этого Осокин сделал вывод, что офицеры проверяли чемоданы для поездки в Германию. Увы, всё значительно проще. Тревожный чемоданчик у офицера – это не дорожный чемодан курортника. Размер и содержимое этого чемоданчика рассчитаны не для путешествий в Европу. Тревожный чемоданчик берётся в случае даже учебной тревоги, тем более при убытии в летние лагеря. В нем должны быть бельё, портянки, туалетные принадлежности, пару тетрадей для политзанятий и прочая мелочь.

Начисто отвергая возможность военного заговора среди части высших офицеров РККА в июне 41-го, Осокин в своей книге приводит воспоминания очевидцев тех дней, из которых видно, что где-то за неделю до 22 июня начался открытый саботаж в форме невыполнения директив ГШ, поступающих из Москвы. И чем ближе к границе стояли части, тем сильнее это проявлялось.

В округе у генерала Павлова (который ещё в Испании «удивлялся», зачем, мол, сжигать книги Троцкого, пусть народ почитает), это делалось фактически по команде самого Павлова. В Прибалтийском округе этим занимались офицеры службы артвооружения округа, сорвавшие доставку снарядов в полк тяжёлой артиллерии. Или некий генерал, прибывший 20 июня с проверкой в эти части и потребовавший снять прицелы с пушек и сдать для проверки в окружную мастерскую в Риге. А ведь столица Латвии примерно в 300 км от упомянутой части. При этом генерал был немногословен, угрюм, сердит. Видимо, нелегко даётся предательство. Ведь Москва-то команды на внеплановые проверки прицельных устройств пушек в отдельных частях не давала. Это уже личная инициатива генерала. А ведь этот генерал знал лучше рядовых офицеров о том, что ещё 16-го июня в округ пришла директива о приведении частей округа в полную боевую готовность. И он обязан был её довести до своих подчинённых, в части их касающейся. Этот же генерал сообщил офицерам, что от границы на 50 км в тыл будут отведены пехотинцы – якобы для смягчения обстановки на границе! Таким образом, и артиллеристы, и танкисты оставались без поддержки! А еще этот генерал разрешил комсоставу частей (офицерам!), находящихся в лагерях, в выходные (как раз на 21–22 июня!) выехать на зимние квартиры к семьям, то есть уехать в Каунас (за 40 км)! Хорошо, что комполка майор Попов строго наказал орудийные прицелы не сдавать на поверку: регулировку панорам, когда надо будет, произведём в полку. Для этого есть штатные специалисты. Но майор так заявил не потому, что был очень смел. А потому, что его непосредственные начальники из штаба округа ему уже довели эту директиву из Москвы. Скорей всего, все тот же генерал, заместитель командующего, что устраивал ему разнос за посыпанные песком дорожки ещё 19-го июня. А вот тот генерал, что прибыл в полк 20-го июня, как раз и занимался отсебятиной. Жаль фамилию этого генерала не приводит очевидец. Наверняка не расстреляли генерала за эти распоряжения. Скорей всего, ещё и героем на войне стал.

А вот свидетельство другого генерала этого округа – генерал-полковника П. П. Полубоярова, бывшего перед войной начальником автобронетанковых войск ПрибОВО. В 23 часа 16 июня командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединений в боевую готовность… 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано… 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус…. который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе. Это было сказано ещё в 1952 году.

Чтобы сорвать боевую готовность артиллерийских частей округа достаточно помначальника службы артвооружения этого округа, в звании майора. Задержи отправку накладных на получение снарядов со складов, дай указание отправить за ними не только машины, а тягачи-трактора с прицепами (чтобы якобы больше привезти за один раз) и все. И в итоге и пушки останутся без тягачей, и снарядов не подвезут. А ведь тяжёлая артиллерия – это основная ударная сила в округе! И она же не произвела толком ни одного выстрела, ни на подавление артиллерии немцев, ни по наступающим колоннам, которые перли по дорогам. Кто-то давал команды отступить к Каунасу, а потом и дальше на восток. И в итоге полки тяжёлой артиллерии на границе по наступающим немцам огонь не вели. А в той же Белоруссии немцам и наступать, кроме, как по дорогам, было негде. Везде леса-болота. Поэтому, кстати, у Павлова и войск изначально было меньше, чем в других округах, но вполне достаточно, чтобы не допустить прорыва границы.

Насчет спящих аэродромов и полного господства в воздухе немецкой авиации. Наглядную статистику привел Ю. И. Мухин, чьи книги Осокин не читал: За первый месяц «разгара боев» (4 недели, так как сводки недельные) битвы за Англию немцы потеряли 786 самолетов. За 4 недели начала войны с СССР они потеряли 1171 самолет. За всю «Битву за Англию» – с 10.07 по 31.10.40 – они потеряли 1733 самолета. За период с 22.06 по 11.10.41 в войне с СССР они потеряли 2789 самолетов. Таков итог. И если эти цифры сравнит беспристрастный историк, то разве не возникнет у него вопрос – кто же это «не привел войска в боевую готовность» – Черчилль или Сталин? И другой вопрос – кто же срывал боевую готовность в приграничных округах?

Но есть в книге Осокина ещё более «интересная» версия, помимо беспочвенной фантазии о совместном походе на Англию. Что «пообещал» Черчилль через Гесса Гитлеру?! «Свободу рук» на Востоке? Осокин пришел к выводу, что Черчилль пообещал совместное участие в войне против СССР?! А точнее обязался нанести первый удар по советским флотам?! Зная болезненное отношение Англии к чужим флотам, в это можно поверить. Да и Гитлер мог потребовать от англичан не просто обещаний, а конкретных действий, проще говоря, хотел «повязать кровью». «Налёт» на флоты делался раньше, чем на приграничные аэродромы (подтверждая выполнение обязательств англичан перед немцами?), примерно около 3.00 ночи, в темноте. Эти самолеты «видели» только операторы наших РЛС, но визуально – никто. Поэтому в сводках они обозначены, как «неизвестные самолеты, идущие со стороны моря». Немцы также «зафиксировали» эту атаку(?) и спокойно перешли границу, нанося первые свои налёты не на города, а, прежде всего, по аэродромам ВВС РККА на границе, для обеспечения превосходства в воздухе. Но англичане немцев просто «кинули». Атака была по сути всего лишь имитацией. И действительно, ранним утром 22 июня советский флот не пострадал. Германия оказалась просто впихнутой в войну с СССР. Черчилль свои «обязательства» перед Гитлером выполнил, но при этом и Сталина «не обидел». В конце концов, никто не смог четко опознать принадлежность этих самолётов. Гитлер, мол, за этот «обман» Черчилля дико ненавидел. И в то же время, отчаянно и жестоко воюя против СССР и Сталина, отзывался о нем с большим уважением. А в итоге Германия оказалась воюющей на два фронта. Плохо иметь англосакса врагом, но ещё хуже иметь его другом. Но насколько эта версия согласуется с фактами?

* * *

Небольшой комментарий А. Б. Мартиросяна. Да никак эта версия не согласуется ни с какими фактами. Потому что за неделю до начала войны и США и Англия официально известили Сталина, что окажут ему помощь в борьбе против Гитлера. В том числе и экономическую помощь, то есть ленд-лизом. А буквально за несколько часов до нападения Германии Англия еще раз официально известила Сталина о том, что выступит на стороне СССР. Это абсолютно надежно подтверждается как американскими, английскими, так и советскими дипломатическими и иными документами. Так что пофантазировать на такую тему можно, но упираться с такой версией, и тем более педалировать ее нет никакого смысла. Она разбивается при малейшем соприкосновении с конкретными фактами и документами. И вот еще что. Черчилль, конечно, был еще тот «гусь» – такого мог натворить исподтишка, что и черти с сатаной не разобрались бы. Но на такое он никогда бы не пошел. Причем вовсе не потому, что считал необходимым вести себя прилично по отношению к СССР – уж этим-то он никогда в своей жизни не грешил, о чем, кстати говоря, прямо так и сказал в своей речи 22 июня, когда на весь мир заявил о поддержке СССР. Он никогда не пошел бы на такой шаг всего лишь по той простой причине, что риск тут был сверхколоссальный – а ну как Советы собьют хотя бы один британский самолет?! Ведь скандалу-то потом не оберешься! Не говоря уже о том, что и надежд на спасение Великобритании у него после этого уже даже гипотетически не осталось бы. Тем более что советские летчики уже сбивали британские самолеты, залетавшие в воздушное пространство СССР с баз британских ВВС в Ираке. Так что не надо полагать, что Черчилль был совсем уж дурак. Подлец, ярый русофоб, антисоветчик и антикоммунист – да, точно, но не идиот. Это был прожженный, чрезвычайно искушенный в мировой политике политический деятель. Так что ту провокацию осуществили не англичане, а немцы – в конце-то концов, если вылететь из Румынии, где немцев было хоть пруд пруди, и первоначально проложить маршрут полета в восточном направлении, то появится реальная возможность подлеть к советской территории как бы с территории Турции, то есть «со стороны моря». Между тем, гитлеровцы очень активно пытались спровоцировать именно Турцию, чтобы она, по примеру Первой мировой, опять влезла бы в войну с Россией, хотя бы и в лице СССР, но на стороне Германии. Ведь если СССР жестко отреагировал бы на появление самолетов «со стороны моря» – якобы со стороны Турции и, не приведи Господь, еще в порядке ответа «вмазал» бы бомбардировками по территории Турции, то тогда у Анкары точно появился бы законный повод влезть в драку. Турция ведь и так изнывала от желания оттяпать у СССР Закавказье, держала на границе значительные силы, чтобы в удобный момент напасть на СССР, не взирая на обновленный весной 1941 г. договор о ненападении. А якобы ответный удар якобы возмездия со стороны СССР в таком случае дал бы прекрасный повод. Кстати говоря, точно такой же фокус немцы и финны провернули в начале войны, представив все так, что нападение Финляндии на СССР произошло в ответ на советские бомбардировки, которые Москва позволила себе в нарушение мирного договора с Финляндией. Но это была заведомая ложь, так как с 11 июня 1941 г. Финляндия официально состояла в военном союзе с нацистской Германией, в соответствии с военным же соглашением с которой, она официально взяла на себя обязательство вступить в войну через четыре дня после нападения Германии на СССР. Более того. 17 июня объявила всеобщую мобилизацию, что по тогдашним представлениям было равнозначно объявлению войны. «Горячие финские парни» объявили войну СССР на пять дней раньше, чем Гитлер. Так что свое Финляндия получила вполне законно. Так вот точно такой же фокус гитлеровцы, очевидно, хотели провернуть и с Турцией, которая весной 1941 г. под давлением Москвы пошла на обновление договора о ненападении. Тем более что Берлину хорошо было известно, что турецкие власти официально разрешили британским ВВС пользоваться своими аэродромами. То есть эта провокация могла привести к тому, что СССР не только с Турцией сцепился бы в вооруженном столкновении, но и круто же повздорил бы и с Англией. А именно этого-то и добивалась гитлеровская дипломатия. Ну а сделать самолеты не опознаваемыми – извините, это проще пареной репы, любой маляр с этим справится.

* * *

Вот как отнесся рядовой, но очень вдумчивый, аналитически мыслящий читатель к «Великой ТАЙНЕ Великой Отечественной» А. Н. Осокина! Правда, едва ли можно предполагать, что это как-то повлияет на него. Ведь он так уверен, что «изобрел колесо»…

Миф № 8. Трагедия 22 июня 1941 года произошла потому, что, проявляя мнимую беспечность в виде неприведения войск в боевую готовность, советское правительство умышленно провоцировало военно-политическое руководство Третьего рейха на нападение, чтобы самому не выглядеть агрессором

Превентивный комментарий. Фактически в названии сосредоточены два мифа. Анализ второго мифа – о том, что-де советское правительство не приводило войска в боевую готовность, проявляя мнимую беспечность, – см. далее.

* * *

В названии мифа использован смысл цитаты: «Советское правительство провоцировало политическое и военное руководство Германии на боевые действия, а потому и не приводило войска в боевую готовность, проявляя мнимую беспечность… чтобы в глазах мирового сообщества не выглядеть агрессором, а страной, подвергнувшейся нападению»[14]14
  Этой странной, если не того хуже, точки зрения придерживается автор книги «Прибалтийский Особый» (Минск, 2006) Иринархов Р. С.


[Закрыть].

Теперь по существу. Это не миф. Это вполне реальный плагиат одной, приватно высказанной мысли, попавшей, к глубокому сожалению, на страницы одной газеты, а затем и одного издания, хотя оно и было опубликовано всего-то в 2500 экземплярах. Невольным «виновником» этого стал ныне покойный известный советский писатель Иван Фотиевич Стаднюк. 22 июня 1993 г. на страницах газеты «Правда» он опубликовал эту мысль в статье «Как начиналась война». А затем, в слегка расширенном виде, под названием «Нечто о сталинизме» она была опубликована в 1995 г. в 440-страничном сборнике (составитель – А. П. Коваленко) «О них ходили легенды», составленном из различных статей, написанных известными российскими авторами и посвященных истории Великой Отечественной войны. На фоне своих исследовательских размышлений и бесед на тему о трагическом начале войны с В. М. Молотовым в обоих вариантах этой статьи И. Ф. Стаднюк привел содержание письма от 1981 г., полученного им от одного своего читателя – сотрудника знаменитого Института атомной энергии им. И. В. Курчатова, доктора технических наук Хрулева Анатолия Александровича. Письмо было как бы реакцией на выступление Стаднюка в январе еще 1981 г. на читательской конференции во дворце культуры указанного института. Все письмо цитировать не буду, но самое важное приведу: «…Сталин прекрасно понимал ситуацию: если в 1941 году Гитлер пойдет на Англию, он ее без всяких сомнений покорит. Затем Германия захватит Ближний Восток и выйдет на ближайшие подступы к нашему Закавказью, Баку, единственный тогда наш поставщик нефти окажется под угрозой. К Германии и ее европейским сателлитам присоединяется Турция, Иран, Египет… Сомкнется Германия и с Японией, которая в это время вела войну в Китае… Итог мог быть тяжелейшим: в 1942 году СССР оказался бы один на один со всем капиталистическим миром, что означало бы его безусловную погибель. Взвесив все, Сталин, мол, пришел к выводу: война СССР с Германией должна начаться в 1941 г., до разгрома Англии, пускай и на невыгодных для нас условиях. Они, эти условия, должны будут улучшиться в ходе войны с учетом многих факторов, что, в общем-то, оправдалось. Но чтобы война развязалась в 1941 году, Гитлер все-таки должен был быть уверен, что СССР к ней не готов. Отсюда, по указаниям Сталина, и делалось все необходимое с нашей стороны: войска Красной Армии не занимали боевых рубежей, штабы проводили учения, сборы специалистов противовоздушной обороны и многое другое, что поощряло Гитлера к нападению, создавало условия, при которых германское командование не смогло бы затормозить боевые действия своей запущенной в движение машины…».

* * *

Небольшой комментарий. В процитированном отрывке из письма Хрулева уже есть фатальная ошибка, которую не разглядел Стаднюк. До 3 час. 30 мин. утра 22 июня 1941 г. никаких боевых действий между СССР и Германией не было. Следовательно, максимум, о чем уместно было бы говорить, – только о военных приготовлениях Германии к нападению. Следовательно, единственное, о чем Хрулев имел право (да и то в порядке фантазии) написать, так это о том, что «…германское командование не смогло бы затормозить военные приготовления к нападению на СССР…». Увы, Стаднюк не обратил внимания на этот принципиальный ляп своего корреспондента.

* * *

Зря Иван Фотиевич привел содержание этого письма в своей статье, ой зря! Потому как невольно поспособствовал зарождению спустя десять лет очередного, по меньшей мере просто неуместного, если не сказать покрепче, мифа. Ибо то, что допустимо в приватном обмене мнениями и более того позволительно в частном порядке доктору технических наук – ну от чего же не поразмышлять вслух в переписке с уважаемым и знаменитым писателем, – абсолютно недопустимо при массовой публикации. Даже если это газета «Правда» или сборник тиражом всего лишь 2500 экземпляров. И вовсе не потому, что надо было не пущать, цензурировать и т. д. Нет. Но если уж и публиковать такое, то надо было дать и свою оценку такой мысли. А она, по меньшей мере, должна была быть крайне негативной. И опять-таки не потому, что именно этого хочется автору настоящих строк, а всего лишь по одной простой, но оттого-то Подлинной Причине, которую уважаемый И. Ф. Стаднюк так и не указал. Назовите хотя бы одного в истории правителя, который умышленно, сознательно подставил бы свое государство под военную катастрофу?! Можете не искать, потому как не найдете! Такого в истории просто нет. Есть всевозможные провокации, чтобы кого-то втянуть в войну, есть неправильные оценки ситуации, вследствие чего то или иное государство вляпывалось в войну и проигрывало. Но никогда ни один правитель умышленно и сознательно не подставлял свое государство под военную катастрофу!

И что же, Сталин должен был открыть исторический счет?! Да ради какой-то там Англии, веками злобно русофобствующие, а в ХХ веке еще и ставшие империалистическими правящие круги которой Сталин ненавидел всеми фибрами своей души?! К тому же не абстрактно, а, зная это по личному опыту, – еще в Гражданскую навидался, что такое Англия. Да и после в избытке обладал всевозможной информацией о нескончаемой подлости Англии по отношению к СССР.

Так что если доктору технических наук захотелось на грани фола пофантазировать в приватном порядке, то это его личное дело. Тем более что от этого никто не застрахован… Но в том-то все и дело, что существуют сотни однозначных факторов, которые попросту начисто отметают любые попытки пофантазировать на такую тему. Так что какое отношение к подобным фантазиям мог иметь Сталин, тем более в ретроспективе?! Да и вообще, ну просто умиляет явно неадекватный подлинным историческим реалиям упрощенческий подход к международной ситуации накануне войны.

Как бы там ни было, но, к глубокому сожалению, И. Ф. Стаднюк допустил такую публикацию. К тому же подал эту мысль чуть ли не восторженно. Во всяком случае, весьма благосклонно. Только Владимир Бушин – один из старейших публицистов России – «врезал» ему за это. Единственное, что хотя бы в мизере искупает эту серьезную оплошность И. Ф. Стаднюка, заключается в том, что с этим письмом А. А. Хрулева он рванул к Молотову. А Вячеслав Михайлович, надо отдать ему должное, не без ироничного юмора сначала подначил автора этого письма, а затем очень серьезно и назидательно ответил Стаднюку: «Война с Германией уже не зависела от нашего желания или нежелания. А мы к ней не были готовы… И стремиться к тому, чтоб она вспыхнула скорее… Зачем?! Это неразумно!.. Ваш корреспондент совсем не прав, будто Сталин сам накликал войну!»

Сталин был не просто разумный человек, а более чем очень сильный доктор политологических наук, обладавший исключительной компетенцией в вопросах геополитики, политики, экономики, военного дела, располагавший к тому же обширнейшей разведывательной информацией. И подставлять Союз Советских Социалистических Республик, свое родное детище, которое он с таким трудом создавал и пестовал, под военную катастрофу – ведь подготовка к отражению агрессии еще не была завершена, отчего он и тянул время, как только мог, – в его планы ну никак не входило. Хоть тресните, но не входило. Уж слишком много всевозможных прямых данных, что он готовился именно к отражению агрессии, а не к тому, чтобы подставлять страну под угрозу кануть в Небытие.

Тем не менее более чем неуместный миф о том, что-де «Советское правительство провоцировало политическое и военное руководство Германии на боевые действия, а потому и не приводило войска в боевую готовность, проявляя мнимую беспечность… чтобы в глазах мирового сообщества не выглядеть агрессором, а страной, подвергнувшейся нападению» – появился. Плагиат, да и только. Уж так некоторым хочется «засветить булыжником» в Сталина, что и на плагиат идут.

А ведь если разобраться по существу, прежде всего с высказанной А. А. Хрулевым мыслью, то очень даже легко понять одну простую вещь. Дело в том, что, к глубокому сожалению, бриты использовали одно малоизвестное дипломатическое обстоятельство. Если взглянуть на давно уже известный текст договора о ненападении от 23 августа 1939 г., то любой увидит одну деталь. По тексту договора видно, что Советский Союз не давал никаких заверений о своем желании соблюдать нейтралитет, в случае если Гитлер нападет на Англию. Невидимый на первый взгляд, этот момент являлся очень тонким нюансом в мировой дипломатии того времени. Ведь сугубо с юридической точки зрения состояние войны между Англией и Германией возникло в 1939 г. не потому, что Гитлер напал на Англию, а наоборот – Англия (а затем и Франция) официально объявила войну Германии. А в 1940 г. ситуация резко изменилась – после успешного западного похода Гитлер поставил задачу разбить Англию на ее же территории за счет операции вторжения. Над Англией стали быстро сгущаться тучи…

Так вот, воспользовавшись тем обстоятельством, что СССР не давал Германии никаких заверений о том, что он будет соблюдать нейтралитет, если Гитлер начнет вторжение в Англию, британская разведка по поручению своего правительства уже осенью 1939 г. начала долговременную операцию по стравливанию Германии и Советского Союза в смертельной схватке. Берлин пугали тем, что если, паче чаяния, он рискнет вторгнуться в Англию, Советы нападут на Германию. Состряпанные в британской разведке соответствующие подметные письма стали попадать в германские посольства уже с ноября 1939 г. Примерно аналогичные угрожающие подметные письма попадали и в советские посольства – мол, Берлину наплевать на Англию, он пойдет на Восток. В июле 1940 г. новый британский премьер-министр У. Черчилль приказал британской разведке «разжечь пожар в Европе», чтобы он перекинулся на СССР. По-другому выжить Англия не могла – только за счет подлости. В процессе особо секретных переговоров с гитлеровскими эмиссарами в 1939-м, но особенно осенью 1940 г. и в первой половине 1941 г. Англия усердно разыгрывала козырную карту «советской угрозы» Германии, настаивая, чтобы Берлин отрекся от договора о ненападении, – мол, только в этом случае возможно установление мира между Англией и Германией. Но одновременно англичане вели переговоры и с Москвой о возможном установлении союзнических отношений, в случае если Германия нападет на Советский Союз, к которым исключительный интерес проявляли нацистские спецслужбы. Но англичане есть англичане – не сотворив за день хотя бы одну гадость против России (без разницы, как она называется), не заснут же, сволочи. Так и в этом случае. Во время своих особо секретных переговоров с гитлеровскими эмиссарами они преднамеренно делали очень тонкие намеки на то, что, мол, если Лондон и Берлин не сговорятся и Берлин посмеет напасть-таки (в смысле вторгнуться) на Англию, то Советы, с которыми ведутся соответствующие переговоры, нападут на Германию!