Текст книги "Я в этом мире только посмотреть. Стихи 2022—2023 гг."

Я в этом мире только посмотреть
Стихи 2022—2023 гг.
Арсений Коваленко

© Арсений Коваленко, 2023

ISBN 978-5-0060-5962-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ 1. ОБЫКНОВЕНИЕ

Поэт на стройке
В качестве пролога

 
На шее висят производственные цепочки:
Моими руками свершаются бизнес-процессы.
Мы делаем деньги, я делаю рифмы и строчки,
Растут этажи, пока я воздвигаю песни.
 
 
На стройке – поэт, но об этом никто не узнает:
Он сам про себя что-то шепчет в углу котлована,
Где долбит отбойник железобетонные сваи,
Где ходят узбеки под стрелами башенных кра́нов.
 
 
Великая пыль! Этот стих должен пахнуть пылью.
Контакт интроверта штурмуют десятки входящих.
Дивлюсь, сколько слов я ещё на бумагу вылью,
Пока не пойму, а куда теперь двигаться дальше.
 

Май 2023

Час пик

 
Час пик. Для столицы он норма.
Час пик. Что ни станция, – прорва!
По шесть человек на сидение.
На жёлтой, зелёной, сиреневой —
Отток и приток населения.
 
 
Мигрируем в центр из спальников,
А позже обратно, – как маятник.
Всё ездим и ездим без продыху!
Мятежные гунны, монго́лы мы, —
Кочевники в собственном городе.
 
 
Отливы сменяя приливами,
Мы катим по кругу Сизифами:
Садимся с утра на конечную,
Чтоб снова попасть туда вечером,
Вагоны набив человечиной.
 
 
С другой стороны, закольцованность
Сближает наш путь с Уробо́росом…
Представь: москвичи миллионами,
Как белки, но даже проворнее,
Вращаются между платформами!
 
 
Если нам всем есть смысл каждый день тратить по два-три часа на дорогу туда и обратно, – значит, в самом таком существовании для нас есть смысл? Толкаться, горбиться в давке, снимать рюкзаки, прижиматься к чужой, неподатливо твёрдой спине, – прекрасно зная, что следом идут ещё и ещё поезда… Не может это быть зря! Да мы не в офисы спешим, а к самим себе, спешим угнаться за собственной жизнью, боимся не успеть на торжество, организованное нами в нашу же честь. Дай Бог в итоге действительно туда попасть! Не прозевай мечту, как свою остановку!
 
 
Уважаемые пассажиры,
Не задерживайте отправленье:
Там, куда мы с вами поедем,
Будет краше, вольготней и шире!
 
 
Уважаемые пассажиры,
Не цепляйтесь за уходящее:
Позволяйте себе ехать дальше
Вдоль насыщенных веток жизни!
 
 
Уважаемые пассажиры,
Проходите в свободные двери:
За закрытыми, – уж поверьте, —
Вас не ждут, вот и вы их не ждите.
 
 
Уважаемые пассажиры,
Не волнуйтесь, мы скоро отправимся, —
Ото всякой напасти оправимся,
Возликуем в конце: позабыли!
 
 
Мосгортранс вам желает успехов,
Уважаемые пассажиры!
Чтобы вас в часы пик не зашибли,
Чтобы вы – куда надо – успели!
 

Март 2023

Сити

 
Упёрлись лбом в копчёный небосвод,
Восьмым холмом над низенькой Москвой,
Оазисом на пустыре России
Торчат и лампы жгут
высотки Сити.
 
 
Играют вспышкой, изгибаясь круто,
Стоят, лоснясь, одетые в рекламу,
Как золотая крошка в грунте
Между речными берегами.
 
 
В галактику нацелены,
На подиум припудрены
Хрустальные «Империи»,
Стеклянные «Меркурии»…
 
 
Уж будто нет нигде провинций,
Здесь филиал второй столицы:
Стоят, устроив перекур,
Башни «Нева» и «Петербург».
 
 
И, словно иностранки
На разворотах глянцевых,
Влекут изгибом ярким
Две ножки «Федерации».
 
 
Зеркальные,
Сверкальные,
Неоновые…
Где есть,
Если не здесь,
Хоть что-то новое?
Фланелевый,
Обвеянный
Парфюмом,
Картинный,
Габардиновый
И юный…
 
 
О, Сити! Все твои деревья – денежные.
Ты Мекка гендиректоров и менеджеров.
Деве́лопера всякого спросите:
Четвёртым Римом зазываешь, Сити.
 
 
Юристки с внешностью фотомоделей,
Главбухи, в чьих портфелях прорва средств.
На сто запястий «Ролексы» надели;
Дилерский центр пуст, —
все «Бентли» здесь!
 
 
Вот вам банки, салоны, парковки, бути́ки;
Серебро и алмазы кошель не корябают.
Между башен – громаднейших винных бутылок —
Бултыхаюсь тесейским корабликом.
 
 
Я один тут – из крови;
я в собственном офисе —
Гуманоид, заброшенный ветром из космоса.
А прохожие – призраки в телеэкране,
Мяса не́т в них, оно не болеет, не вянет…
 
 
Красавицы
Бросаются
В глаза.
Мужчины
Ощутимы,
Как гроза:
Холодные,
Холёны
И смурны;
В их сумках —
Судьбы
Остальной страны.
 
 
Ведь тут такое крутится!
Пять подписей поставлено —
И на Косинской улице
Произрастает фабрика.
 
 
Тут суммы семизначные, —
Не видели в лицо́ вы!
Свершается бумажками
Застройка Одинцово.
 
 
Здесь лишь согласованье,
Но где-то в Армави́ре там
Вдруг куплены комбайны
И котлованы вырыты.
 
 
Спорткомплекс и гостиница
В Ростовах с Красногорсками…
Печатями факси́миле
Держава так и создана.
 
 
Не вяжется в уме: как мы достигли
Такого – после вековой аграрности.
Историю Руси стирает Сити,
Ещё и постиндустриально дразнится…
 
 
Ведь давеча сырую мать-землицу
Мотыжили дерюжные батраки,
А нынче накрахмаленные лица
Подпишут миллионные контракты.
 
 
И на распутье добрым витязем
Дружина продана за роскоши:
Не силушка да богатырская,
А документооборотушко!
 
 
Пой и здравствуй,
Наш атласный!
Гой еси ты,
Братец Сити!
 
 
В рученьку положь мне, милый друг,
Акт об оказании услуг!
Трали-вали, грузиком на ше́е мне —
Дополнительное соглашение!
 
 
Ой да горюшко окаянное —
Накладная моя, товарная!
Ах и скука, совсем зелёная, —
Переписка претензионная…
 
 
Не в за́мках, не в полях и пашнях —
Тугарин-змейчик,
А в оптоволоконных башнях —
Боярин-сметчик!
 
 
Гляну спрозараночку
Справки от подрядчика!
Люли, люли, люленьки, —
В счёте восемь нуликов!..
 
 
Уроженец сугробов Алтайского края,
Я ценю тебя, Сити,
слегка презирая:
Будто ты обокрал, обделил, бортанул
Мой родной, ледяной, шерстяной Барнаул.
 
 
Фешенебельный вид у твоих секретарш,
А у нас – угольком догорает Трансмаш.
Твой пальтишечный твид – элитарен, удобен,
А у нас – «Сулима», задымленье колдобин.
 
 
И площадь Октября – мангал шашлычный:
На шпиль нанизан окорок хрущёвок.
Они сопят в ночах: «Небось отлично
В софитах у Кремля, да, башня Око?»
 
 
Сибирским
(бетонным, совсем малахольным)
Панелькам
известна тоска барахолок,
А в Сити – прохладный азарт Аполлона,
Вальяжность томленья от нервной работы.
 
 
Да и пусть, что не местный я: все здесь таки́е мы,
Нас в большие стекляшки фортуна закинула,
Адаптивный язык (доводящий до Киева),
И наклонность сардин метить в банку с сардинами.
 
 
Кто из Сургута, а кто из Калуги, —
Кадры миксуются, ходят по кругу,
Но остаются на втоптанном месте
Двестиэтажные опен-спейсы.
 
 
И лучше так, – с цветными голограммами,
С нажористой мажорностью пижонов:
Хоть где-то шик и гордость повида́ем мы,
Одним глазком увидим, как жить можно!
 
 
Ты ведь вроде и сбоку, но в центре хаоса,
Ограждённый кусок
поперёк царства Бахуса,
Вопреки россиянам, за нас, но без нас…
Я люблю тебя, Сити,
хотя б за контраст.
 

Декабрь 2022

Драматизирую

 
Жест, интонацию, каждый изгиб
Чувства спесивого,
Каждое слово (услышал – погиб!)
Драматизирую.
 
 
О, сколько раз я взрывался, любя:
«Ты поразительна,
Но не моя, как назло не моя!» —
Драматизировал.
 
 
Девушку вижу, похожую на́
Некогда милую, —
Дёргаюсь, звякаю, словно струна,
Драматизирую.
 
 
Как же не выть с обнажённой душой,
Как не терза́ться мне? —
Весь состою из бездонной, большой
Драматизации.
 
 
Я излучаю её, как уран —
Фон микрозивертов.
В этих абзацах – Христовы пять ран,
Руки раскинуты.
 
 
Чехов – профан, я надсадней Театра
Юного зрителя.
Гляньте, как крючусь, сгораю нещадно,
Драматизируя!
 
 
Мне говорят: инфантил; в голове —
Ветер; капризен;
Сделал медвежью услугу себе
Сам – драматизмом.
 
 
Может, и так. Но тогда б не лились
Строчки и притчи,
Если бы мне не казалась жизнь
Столь драматичной!
 
 
Вот, что останется после: тетрадь,
Искр полнейша.
Внуки, простите, что много читать:
Дед был мятежный.
 
 
Если под танки прикажут мне слечь,
Пулю словивши,
Даже об этом – шустрей, чем картечь, —
Я сложу вирши.
 
 
Буду, прострелен, смотреть в небеса
Аустерлица —
И до краёв наберётся в глазах
Слёз драматизма.
 

Сентябрь 2022

Девочка с персиком

 
Девочка с персиком… Нет, с нектарином, —
Ты в десять раз краше всякой картины,
О, полотно человекоискусства, —
Девочка с фруктом… Скажи, тебе вкусно?
 
 
Бархатная – с бархатным нектарином…
Как же боюсь, что проскочишь ты мимо,
Как опасаюсь, что где-то ошибка,
Что недопонята мною улыбка.
 
 
(Нет, – перепонята!) Девочка с че́м-либо,
Что б ни держала в ладошках кокетливых, —
Может, спешу, но уже я вознёс тебя
Выше небесной гравюры со звёздами,
 
 
Что над макушкой у всех нарисована.
Ты мной, как персик, покамест не сорвана
С ветки прямого, но тонкого флирта,
Не расцелована в золоте Климта.
 
 
Больно мне думать, что в нашем романе
Может возникнуть солдат с автоматом:
Он сожжёт краски, прострелит подрамники,
Стащит меня от натурщицы за́ ноги.
 
 
Девочка, деточка… Только успеть бы
Встретиться в Ялте очей твоих спелых,
Серенько-синих с морозным отливом,
Строгих и властных, но этим же милых.
 
 
Боязно, если меня прижмёшь к ногтю,
В крошку растопчешь хребет пасадоблем,
Но, невзирая на страх, меня втюрила
Статность твоя, как у всадников Дюрера.
 
 
Ешь нектаринку, сакральная девочка, —
Миг этот кисточкой увекове́чу я.
Бережнее будь со снедью, пожалуйста:
В пальцах
не фрукт, – моё сердце
сжимается.
 

Сентябрь 2022

Влечный Путь

 
Путь Млечный слишком необъятен,
Умом не вызнать его суть.
Куда земнее, и понятней,
И ближе к коже – Влечный Путь!
 
 
Он разный, свой у каждого:
Один – по девкам шляется,
Второй – женитьбы жаждает,
А третий – в замешательстве.
 
 
Ты догоняешь, а я убегаю…
Оппа, гляди, поменялись ролями:
Я догоняю, а ты убежала…
Замкнутый круг без конца и начала.
 
 
Кто-то боится признания,
Словно студент на экзамене;
Кто-то флиртует напористо
Даже без чёткого помысла.
 
 
Эта – едва уже терпит,
Что к ней пристаёт каждый первый;
А та – одиноко томится
В отсутствии взглядов с присвистом.
 
 
Ну как не видишь? Все эти стихи
Тебе пишу, бросая розой в ноги,
Не зная даже, кто такая «ты»
И где стоишь на жизненной дороге.
 
 
У каждого особый Влечный Путь.
Хотя, если подумать… Нет! Мы схожи,
На все сердца – единственный маршрут:
Дарить любовь и принимать её же.
 

Октябрь 2022

Дифирамб кошке

 
Тебе многое можно,
Кошка!
Ты кругла, как картошка,
Кошка!
Велика и ничтожна
Кошка!
Пла́вна и грациозна
Кошка!
 
 
Моя когтистая,
Моя припухлая!
Блестят, как вывески,
Глазища кухонные.
 
 
Приходишь гладиться,
Уткнувшись носиком, —
Моя покладистая,
Моя несносная!
 
 
Ше́льма пушистая,
Самонадеянная…
Да, не стыдишься ты
За содеянное!
 
 
Кто царапнул уголок?
Кто разворошил лоток?
Кто, мешая ночью спать,
Надудонил на кровать?
 
 
Но ругать не могу я
Кошку!
Как обидеть такую
Крошку?
О, малютка моя,
Глупышка!
Я ж люблю тебя,
Даже слишком!
 
 
Энергетика дивная в кошке!
Иногда ты на жизнь похожая:
То ласкаешься, то кусаешься,
Зверь внутри, а на вид – красавица.
 
 
Хорошо, наверное, быть кошечкой!
Нет внутри раскола, нет соблазна!
Наслаждайся, делая что хочется,
Знай себе с клубочком забавляйся!
 
 
Сделки с совестью, надрыв,
Бессознательный мотив,
Супер-Эго, Эго, Ид —
Вот что в кошке
не болит!
 
 
И когда мы лазером играем,
Чтоб неслась вдогонку по квартире,
У тебя в мозгу – не Шопенгауэр,
Ты живёшь в моменте, без уныний.
 
 
Твоя лапка мала —
С мой палец,
Но в тебе так сильна
Витальность.
Выживанье – не труд,
А данность;
Ты в уюте,
И то, скиталец.
 
 
Нет, никак не возьму я в толк,
Для чего намудрил Ты, Боже:
Человек человеку – волк,
Ну а кошка и кошке – кошка!
 
 
Люди – разные, вплоть до хаоса,
А вот в кошках (во всех и каждой)
Их концепция воплощается:
Архи-кошка, ядро кошачье…
 
 
Ты способна жить и без имени,
Без призвания, без товарища:
Отвечаешь на мир – инстинктами,
Ими всё моментально решается.
 
 
Острый нюх и зубёнки цепкие,
Но не в этом победа кошки:
Ты стабильна, душевно целостна
И свой путь ощущаешь точно.
 
 
Чем не счастье: родиться
Кошкой!
Нет налогов, таможен,
Пошлин,
Ни инфляций, границ,
Бомбёжек…
Просто ешь и растёшь,
Как дрожжи.
 
 
Развлекайся, беснуйся,
Кошечка!
Мне в коленки ложись,
Хорошая!
Я хотел бы проснуться
Кошкой:
Может, стала бы жизнь
Попроще.
 

Декабрь 2022

Люси Те́мерлин

 
Я – обезьянка Люси Те́мерлин.
Живу с учёным по соседству.
Меня он учит – так затейливо —
Общаться с ним посредством жестов.
 
 
Руками я ему сказала:
«Хотеть ещё еда, мне мало».
Когда наелась, сообщила:
«Я есть достаточно, спасибо».
 
 
Арбуз зову я «мокрый фрукт»,
А лебедя – «морская птица».
Про все предметы, что вокруг,
Могу я жестом изъясниться.
 
 
Когда учитель уезжает,
Я подхожу с тоской к окну.
«Я плакать, больно», отвечаю
И есть совсем уж не хочу.
 
 
Однажды дали мне котёнка.
Хорошенький! Мурлычет тонко!
Мне хочется его обнять,
Как шимпанзёнка любит мать.
 
 
Сказали мне, что я котёнка
Случайно ранила. «Он больно».
Я грустно посмотрела вдаль
И извинилась: «Кот, я, жаль».
 
 
Когда дают мне люди пищу,
Я не скуплюсь, а поделюсь:
Им отщипну кусочек лишний
И предлагаю: «Ты, брать, вкус».
 
 
Я очень умная и щедрая,
Как мне учёный говорит.
О нашем жестовом общении
Он написал немало книг.
 
 
Но всё же я не человек,
А молодая обезьянка.
Впоследствии, в двенадцать лет,
Совсем я стала забиякой.
 
 
Мой вес – полсотни килограмм,
Я всех сильней, и рост немалый.
Порою – просто хулиган:
Дерусь, кусаюсь, всё ломаю.
 
 
Учитель отпустил меня́
К моим сородичам, в природу.
О нём скучаю иногда,
Но со своими мне комфортней.
 
 
Всё более сильны инстинкты.
Мой разум гаснет под сурдинку…
 
 
Банан,
бежать,
убийство,
гнев,
Опасность,
грязный,
человек.
 

Июль 2023

ЧАСТЬ 2. ПОМУТНЕНИЕ

Поэт

 
Тот – поэт
из нас всех,
Кто среди поднебесной жути
Душу протягивает:
«Вот – мой грех!
Ешьте, жуйте!
 
 
Не подави́тесь! А даже если
Пода́витесь, – буду рад:
Значит, вкусно было в процессе,
Значит, душа
не зря».
 

Октябрь 2022

Укрыться

 
нужно где-то укрыться
от очей, прищуров, перемигиваний
между этим краем реальности и иным
чтобы вдохнуть
чтобы приобрести
и во что-то поверить
мой заснеженный город
не пахнет ни ландышем, ни мелиссой
он плотно застроен, но в сущности пуст
небоскрёбы скребут не небо, а моё нёбо
это словно бы чья-то жизнь возвышается над моей,
той, где я вечно стою в притужальнике
и мну вспотевшими ладошками застёжку
кому мне себя дарить?
и актуально ли это,
если я себя
не считаю подарком
 
 
иногда сон будит ото сна
глубинного, но и осознанного слишком
в предутренней тишине
в послеутренней суматохе
кого-то катать на своих плечах
то ли под сводами московской подземки
то ли среди округлых лондонских кэбов
не уходи, куда же ты девалась?
меня утешат
слаще чем когда-то
и рыжий шёпот ласкового имени
весеннего, не ясного уму
так вот кому
 
 
но вернёмся к метели, к вращению хлопьев
даже снежинки резвятся, играются, мельтешат
и мне бы к ним, в их танец
но ведь, попав туда, я б захотел обратно
хорошо, где нас нет,
а мы всё-таки где-то да есть
где-то укрыты
не крышей, не хижиной выжженной прерии,
а в сухожильной обёрточке,
младенец-душа уложена в люльку-скелет
мозг заперт в череп на ключ
и спинной позвоночник – себе же – как пуповина,
канал связи между звериным и человеческим
я поднимаю трубку
алло
 

Январь 2023

Я в этом мире только посмотреть

 
я в этом мире только посмотреть
не покупая
мне не у кого что-либо купить
и помощь консультанта не нужна
 
 
советоваться буду только с Богом,
но он везде рассыпан по углам
на угол грамм
как много Бога, много
 
 
я в этом мире только поглазеть
позалипать, поудивляться
а что касательно решений,
прими взамен меня
меня прими за данность
 
 
ведь разве я могу сбежать отсюда —
из этих связок, этой клетки рёбер?
а сердце чем-то схоже с мясорубкой
прокручивает вплоть до мелких фракций
 
 
фальшь – в фарш,
мучения – в муку,
из бед – котлет
я подаю к столу очередной верлибр
надоенный, подобно молоку
 
 
я в этом мире только покурить
побултыхаться, насладясь процессом
или корябать душу наповал
чтоб только искры
отлетали
к вам
 
 
пришёл в спектакль безо всякой роли
на сцене постоять в костюме дерева
и посмотреть
на ямочки в натруженных щеках
на пигалиц и верных их мужей
 
 
день добрый, так выходит, я не знал,
вам тридцать два
и это не проблема
я сбоку погляжу, вы продолжайте
 
 
о, много женщин скрылось под сознанье,
там айсберг кротких взглядов и ланит
что лишь вкусил —
и отвалился, сытенький
уснул и дальше смотришь киноленту
 
 
на тыльной стороне, с изнанки родины
я видел неуёмных и юродивых
и лица, что похожи на натоптыш,
но и глаза, в которых будто тонешь
 
 
я в этом мире только вполнакала
я посмотреть
да было бы на что
 

Январь 2023

Где-то в Алтайском крае

Где-то в Алтайском крае, в маленьком городе Б. женщина немолодая видит в своём окне,

высунувшись мале́нько с первого этажа, – рытвины, пыль, панельки, ржавую дверь гаража,

церковь, ларьки, арматуру, «Дикси» и «Вторцветмет», бывший Дворец культуры, нынешний Горсовет,

пьяниц, детей крикливых, ломающих карусель… Бетонно глядит, уныло, да так, что нельзя грустней.

А рядом плелась старушка в платочке, слегка кряхтя. И женщина из однушки к окну её позвала.

«Мой муж, – говорит, – от водки скопытился в прошлом году. Возьмёте его футболки? И треники в дар отдаю.

А дети слиняли, засранцы, кто в Питер, а кто за моря. Возьмёте их старые сланцы? А то ведь стоят зазря.

Мой дядя семидесьтилетний в маразме кричит на жену. Коллеги щебечут про сплетни; соседи – почти уж в гробу.

И я жить устала, устала. Мне нечего больше хотеть. Ах, вот бы скорей моя старость, ах, вот бы скорей уже смерть».

«Ну, дурочка! – шамкнула бабка и тростью упёрлась в асфальт. – Уж если живётся несладко, то горше – вот так умирать».

…А в тысячах километров, как будто не в этой стране, – стеклянные апартаменты, парковки, спа-центры, кафе,

огромный лоснящийся город, шоссе, небоскрёбы, сады, возросшие на перегное расхваленной русской тоски.

Июль 2023

Спасибо, я подумаю

Стынет любовь, как сова

желтыми жалит глазами,

чтобы за эти слова

я расплатился слезами.

Ф. Терентьев

 
– Возле твоей двери
Любовь лежит закутанно.
Ну что же ты! Бери!
– Спасибо, я подумаю.
 
 
Те унесли малявку.
Он вдруг вскочил в безумии:
– Верните, умоляю!
– Понятно, мы подумаем.
 
 
Ну а любовь в корзине
Христосиком грустна:
Её-то не спросили,
Что думает она.
 

Май 2023

На смерть отца

 
Мы отца застали на полу,
Без одежды, в полотенце.
Он недолго прожил по утру —
Резко замолчало сердце.
 
 
Не старик, не думал умирать —
По делам спешил из душа.
«Явно приступ», – заключает врач.
Унесли. Несчастный случай.
 
 
Дальше – участковый, МФЦ,
Морг, букеты, гроб открытый.
На белёсом ледяном лице —
Сон с натянутой улыбкой.
 
 
Он лежал, как ватный, восковой —
Манекен, набитый мясом.
Я не смог притронуться рукой:
Подойти – и то боялся.
 
 
Крематорий сжёг его в труху.
Урну надо в землю спрятать.
Прах неделю простоял в шкафу:
Занят был Харон с лопатой.
 
 
Так нелепо смерть пришла в мой дом,
Дверь с ноги открыв, без стука.
Я и сам ни жив ни мёртв с тех пор:
Каждый день – немного Судный.
 
 
Будто не дано застать рассвет —
Завтра кончусь на пороге.
Будто и за мной явилась смерть —
Время подводить итоги.
 
 
Нет, себя я просто накрутил,
Скоро шок свой позабуду,
Легче станет в новый день идти,
Зря не поминая урну.
 
 
Только вещь одна совсем страшна:
Что сгубил отца не приступ,
А тревожность, хрупкая душа —
С нею смерть милее жизни.
 

Сентябрь 2022

О цветах и атомах

 
как человек может жить,
если знает, что он умрёт?
человек смотрит на траву и цветы,
он вдыхает нектар, восхищается видом, —
жизнь красива, а смерть некрасива.
но жизнь закончится, и все звери лесные умрут,
а смерть не умрёт,
смерть – единственное, что навсегда.
 
 
цветы не знают, что умрут, а человек это знает,
однако он любуется ими, он трогает траву,
смотрит на жизнь и на смерть
одновременно.
как человек может жить дальше,
если знает, что всё вокруг тоже умрёт?
 
 
но цветы, и люди, и звери
все состоят из чего-то.
человек – это атомы в форме человека,
атомы смотрят на атомы,
у них разная форма, но сами они одинаковы.
человек восхищается красотой атомов,
он и есть красота атомов,
он травы, он цветы,
атомы есть красота, красота есть жизнь,
человек умрёт, но не умрут его атомы,
они примут форму других людей, и цветов, и зверей.
 
 
жизнь красива, но в этом смысле
красива и смерть,
потому что она ничего
не меняет по сути.
 

Август 2023

Роботическая жена (поэма)

В антенновом мембранном перегуде, гуде, катодом и анодом замерцав, железные поют и плачут люди, хватаясь за сердца…

С. Кирсанов

 
I.
 
 
Век двадцатый. Город Прага.
Жил-был инженер. Вдовец.
Горевать, стенать и плакать
Надоело, наконец:
 
 
Он со всех радиорынков,
Свалок, местных мусорок
Натаскал болтов и винтиков,
Взял капоты, кузовы,
 
 
Сотню лампочек диодных,
Центнеры металлоло́ма там, —
Всё собрал он для работы
Над беспрецедентным
роботом.
 
 
В лист вольфрама
Всверливает трубы.
(Ох, мама!
Что будет!)
 
 
Клёпка, пайка, сварка
Дымят на всю Богемию.
(Ах, как пылает ярко
Затея в мозге гения!)
 
 
Каркас – как раз, а тут – и тумблер…
Замкнуть контакт, анод с катодом…
(Да что же ты придумал?)
…Готово.
 
 
И вот свинцовый гуманоид-ящик,
Раскинув рученьки, лежит пред ним,
Словно царевна спящая
Из сказки братьев Гримм.
 
 
У киборга – ни щёк, ни уст,
Но скрипкой изгибаются бока,
А спереди – амортизатор-бюст,
Стальные ноги плавны, как бокал.
 
 
Готовы к старту датчики,
Надёжно включен штепсель.
Переродись, красавище,
Невеста Франкенштейна!
 
 
Нажата кнопка «вкл». Моторчик ухнул,
Завёлся; вены поршнями трясутся.
На лобовом стекле – от уха к уху —
Экран загрузки.
 
 
Добавляется с кассеты,
Подвисая, неспеша
К механическому телу
Виртуальная душа.
 
 
Программа с накопителя прочитана,
И запустилась женская персона.
И вот —
тончайшим шёпотом
мурчит она:
«Мой милый!.. Столько лет!.. Мы вместе снова!..»
 
 
Полтонны нежного железа,
Горя глазами киловаттными,
Накинулось на инженера,
Чтоб обнимать и целовать его.
 
 
Взгляд магнитный тикает, как счётчик;
Пикселями капают с дисплейчика
Нитроглицериновые слёзы —
Эти ещё жгучей человеческих…
 
 
Сработало! Вернулась! Оживил!
Ладонь с ладонью – стиснуты, как клеммы.
И он – навзрыд, зрачками льёт дожди,
Чуть не закоротил ей микросхемы.
 
 
Вжался в робота упорно,
Млеет, пальцами потрогав
Шею, полную прово́дки,
И предплечья – электродов.
 
 
Приникнув к кольчуге любимой,
Он кожей своей подмечал:
Холодный дюралюминий
Есть самый горячий металл!
 
 
А на лице-телеэкране,
Словно рекламные билборды,
То кибер-поцелуй сверкает,
То цифровой улыбки контур,
 
 
То – ниже бровных переливов —
На мониторчике, мелькая,
Искрятся вспышками цветными
Совместные воспоминанья.
 
 
Катушка – благоговеет,
Ликуют транзисторы тоненько:
Опять Эвридика – с Орфеем,
Аид побеждён электроникой!
 
 
Ну как не изумляться им?
Свершилась техно-магия,
Онлайн-реанимация,
Компьюто-некромантия!
 
 
Захмелев от феромона,
Романтичный инженер
Обещает мехатронной
Роботической жене:
 
 
«Я поведу тебя в бути́ки,
Куплю нихромовый парфюм,
Одену твой блестящий никель
В каркасы haute couture!
 
 
МЕДовый месяц повторим мы,
У нас он будет зваться МЕДным,
С букетом кобальтовых лилий —
Не вянущих; как ты, бессмертных!
 
 
Сплети в чугунную косу
Макушки провода́, —
Я водружу на них фату
Из оптоволокна!
 
 
А если будет надо,
То душу свою тоже
На реостат разрядом
Из плоти переброшу!
 
 
Пёс-пылесос нам нос оближет
В семье машинного уюта.
Хочу титановых детишек,
Любимая, мой робот… Лю́Бот!»
 
 
А та мигает фотоличиком,
И сердце – в хроме батарея,
Где ток бежит кибернетический,
Но всех живых
оно
живее.
 
 
II.
 
 
Срок двух долгих лет не разлучил их,
Но не факт, что к счастью инженеришки…
Над мясным и кровяным мужчиной —
Цинковая тень железной женщины.
 
 
Видимо, её механизация
Не пошла характеру на пользу:
Жёнушка гундит и пререкается,
Как вольтаж катушки, стала грозной.
 
 
В танково-ежовых руковицах
Держит быт, как за ремни подпруги.
Эхо-сканер впаян в роговицу,
Чуя каждый кубометр и угол.
 
 
Мало разговоров, лишь по делу,
Связи нет, как в жизни холостой.
От супруги, что когда-то грела,
Веет поржавевшей холодцой.
 
 
А всё же он к ней привязался,
Любил – нелепо, но надёжно…
И даже не имел соблазна
Сменить свинцовую – на кожаных.
 
 
Как вдруг одним случайным днём
Попался мужу код её механик,
Где был намёк:
…вздыхает о другом!
Да что там, она больше, чем вздыхает, —
 
 
Любовник! (Сбой энергосхем?)
Жена идёт к кому-то новому!
Интрижка… Да ещё и с кем?
Измена
С РОБОТОМ!..
 
 
Инженер – уж навзрыд,
Разбухает от слёз…
(Таки вот где зарыт
Электрический пёс!)
 
 
Внепрограммный секрет,
Алгоритм рандеву…
(Вот он, экзоскелет
В несгораймом шкафу!)
 
 
Стало быть, много тайн
Было вшито в троян…
(Чей-то хладный металл
Ей теплее, чем я!)
 
 
Антивирус подвёл, —
Вкрался третий, как вор.
…Что ж, садись-ка за стол,
Есть к тебе разговор…
 
 
Сам сел так, что ближе негде,
Трясся, за́мер.
«В чём сырбор, мой инженерчик?»
«Я всё знаю.
 
 
Доверял тебе напрасно.
Самолюбие спесиво…
Ткнула кобальтовым пальцем,
Как ножом, в мясную спину!
 
 
Значит, не вкачал я файлы
Верности; попутал циферки.
Ох, не ждал, чтоб предавала,
Когда электрифицировал!
 
 
Нет, ну пусть, что хромовая женщина:
Уваженье к плоти тебе чуждо.
Но уж целым гигабайтом же́лчи мне
Плюнуть в органическую душу?!»
 
 
Просидел минуту в тишине…
Взвинченный, как рёв автомобиля,
Наконец, промолвил инженер:
«Разлюбила?..»
 
 
«Я и не любила.
Это слово – слишком человечье,
В технике совсем другая ба́за есть:
У меня не сердце, а сердечник, —
Да, там ток живёт, но не привязанность.
 
 
Лаборант, а глупый, как ребёнок:
Мои чувства – трафик килобит.
Кто сказал, что гайкой между рёбер
Я тебя смогу всерьёз любить?
 
 
А вот Он – как я, такой же робот,
Но ещё чугунней, крепче, властней;
Наши резонируют частоты,
И мы пьём одно на па́ру масло».
 
 
Пауза – в который раз – повисла,
Медная, но вспышками искрясь.
Только умный дом бестактно пискнул,
Шлангом подчищая пыль и грязь.
 
 
В муже взорвался пыл,
Встал он, вопящий гимном:
«Зря жену оживил —
Мёртвая сраму не имет!»
 
 
Одурь внутри! Шторм, шквал!
Всмятку! Надорван, лют:
«Я тебя загружал, —
Я тебя и удалю!»
 
 
Движеньем гневным и лихим,
Что молнии шустрее,
Он влез в подкорпусный хитин
И
вырвал
батарею.
 
 
Знал, куда нажать, учёный:
Блок зарядный извлечён,
И потух – вуалью чёрной —
Мониторчик двух зрачков.
 
 
Замолчали жилы-патефоны;
Цельнометаллический кадавр, —
Тушка пятисоткилограммовая
Повалилась с грохотом на кафель.
 
 
Снова он любовь хоронит,
Гроб – на сей раз – мехатронный.
Дважды умерла она,
Но теперь уж – навсегда.
 
 
На зеркальный CD-ROM
Лазер высек эпитафию:
«Был вдовцом – и будь вдовцом,
Труп не стоило выкапывать».
 
 
Дни спустя трезвонить телефо́н стал:
Там щербатый виртуальный голос,
Вереща трубой Иерихонской,
Обещал проблемы, слал угрозы.
 
 
А однажды, в тёмной подворотенке,
Руки трансформировав в топорики,
Окружили инженера роботы
Впереди с карбоновым любовником.
 
 
Их заточки мстительно мерцали.
Гавкнул рот-сабвуфер главаря:
«Что ты с нею сотворил, мерзавец?
Не твоя была, – давно моя».
 
 
Э́лектро-магнитные кинжалы
Подняли громилы и залязгали.
Яростные тюнеры визжали:
«Зуб за зуб! Не с тем, дурак, связался ты!»
 
 
Человечьим нервом ёкнув,
Мобилизовав моторику,
Инженер стремглав дал дёру,
Гангстеры – ему вдогонку.
 
 
По проулкам мчал с опереженьем,
Пригибаясь, на забор карабкаясь, —
Скрылся он неубиенной жертвой
От трансгуманоидных карателей.
 
 
…Закуток в тиши дворо́вой.
Крики шайки вроде стихли.
Чуть дыша, прижал к опоре
Спину, – дух перевести бы.
 
 
Думал инженер надсадно:
«Сам накликал много бед.
Брат, не лезь с паяльной лампой
В жёсткий диск ушедших лет».
 
 
Ночь вокруг, – как сталь, прохладная.
Полушёпотом
Он навек зарёкся вкладывать
Душу – в робота.
 

Октябрь 2022