Текст книги "Аура"

По ее лицу пробежала улыбка. Мы потянулись друг к другу через стол и поцеловались.

– Ты у меня такой молодец, – прошептала она и я ощутил ее теплое дыхание.

– Это все ради нас, – также чуть слышно ответил я.

Следующий наш поцелуй оказался еще крепче и дольше. Она рукой взяла меня за шею. Ее ноготки легонько поскребли по ней. Я поднялся из-за стола и потянул ее на себя. Прижал к себе всем телом. Почувствовал родной запах. Она хихикнула.

– Занятно. – Валя улыбнулась.

– Еще как. – Я засмеялся, крепко обняв ее за талию, максимально плотно прижал ее бедра к себе и повел к выходу из кухни.

Мы не прерывали продолжающиеся поцелуи и, миновав коридор, проследовали в спальню. Я взял Валю под колено и прижал ее согнутую ногу к бедру. Уловив мой порыв, она забросила вторую ногу за мою спину, и я подхватил ее, развернулся и прислонил к шкафу. Она скрестила ноги за моей спиной.

Валя горячо и прерывисто дышала. Я немного отстранился, освободившейся рукой расстегнул ремень и заклепки на джинсах. Она обнимала меня все крепче. Расстегнул молнию, перехватил ее и другой рукой и потянул вверх топик Вали. Она подняла руки и я стянул с нее топик через голову, слегка запутавшись в длинных кудрявых русых волосах. Развернулся и направился к кровати. Склонился над кроватью, нежно опустив на нее Валю. Она начала расстегивать свои джинсовые шорты. В это время я снял джинсы вместе с нижним бельем и стянул шорты со своей девочки, помогая ей как можно скорее избавиться от них.

К ее топу и моим джинсам на пол упали и шорты Вали. Я снова прижался к уже горячему телу своей девушки, начиная целовать от груди и опускаясь ниже. Остановившись у пупка, я завел обе руки за внешнюю часть ее бедер, снимая с нее стринги – единственное, что на ней оставалось.

У моей девочки прекрасная фигура и этой легкой прелюдии было достаточно, чтобы привести меня в полную боевую готовность. Мгновение спустя нежным, но настойчивым движением я вошел в нее, почувствовав, как она раскрывается, словно бутон цветка. Она издала тихий приятный всхлип. Я крепко обхватил ладонью ее шею, и мы слились в нежном продолжительном поцелуе.

Спустя время, в какой-то момент однократно завибрировал телефон. Как я потом увидел, добравшись до трубки, это было эсэмэс от Олега со списком того, что необходимо было купить в поход. Там же значилось время и адрес, где мы все должны были встретиться сегодня поздним вечером.

Глава III

– Остап, подожди! – Я окликнул его чуть громче. Он обернулся и приложил указательный палец к губам. Я подошел на расстояние пары шагов и шепотом произнес: – Что ты обо всем этом думаешь?

– То, что мы только что потеряли почти две тысячи баксов, а несколько минут назад чуть на хрен не убились. Вот что я думаю, Олег.

В руках у Остапа, нашего проводника Сергея Остапенко, голубоглазого коренастого темноволосого парня с аккуратно выстриженной бородой чинстрап, был планшет небольшого размера с открытой на нем спутниковой картой. Точка, которая светилась на карте, отмечая местонахождение его дрона, когда мы были на крыше, теперь пропала.

– Я пытаюсь найти место, где подключение будет лучше. Надо понимать, куда упал мой квадрокоптер.

– Ты хочешь искать его в лесу? – Я надеялся, что ответ будет отрицательным, учитывая всю сложность ситуации, которая произошла.

– Я попал на деньги. Люди мне этого просто так на тормозах не спустят. Надо понимать, куда он упал. А еще ваш друг со сломанной ногой…

– Я найду какие-нибудь носилки для него. Может, что-то есть в медпункте, о котором ты говорил?

– Олег, ты, кажется, не врубаешься во всю сложность ситуации: камера дрона работала до последнего у меня на экране.

– Так…

– Знаешь, что это означает?

– Как минимум, что полет был нормальным.

– Вот именно! Я летел точно над деревьями, я неоднократно это уже проделывал, когда мы снимали зону отчуждения с высоты птичьего полета. Я все отслеживал по камере, факт столкновения с чем-либо исключен. Дрон просто перестал слушаться управления с пульта и рухнул.

Остап ткнул указательным пальцем в планшет и пристально посмотрел мне в лицо.

– Как это могло произойти? – Мне эти тонкости управления дронами были не знакомы, поэтому я не понимал намеков Остапа.

– С птицей мы тоже не сталкивались. Мелкие птицы боятся дронов, крупные тоже обычно не связываются, и просто улетают от него прочь. Они практически никогда не атакуют: в крайнем случае – только если мы пролетели прямо над гнездом такой птицы. Ничего подобного мы на камере не видели, верно?

– Верно.

– Возможно, нас просто сбили, Олег. Сбили на хрен.

– Каким образом?!

– Есть системы, которые дистанционно сбивают такие аппараты. Загляни хотя бы к нам в «Караваевы дачи». Есть специальные средства, которые глушат связь между дроном, спутником и пультом управления. Уж у военных таких штук полно…

– Выходит, нас видели?

– Возможно, засекли квадрокоптер. И тогда – что значительно хуже – нас, скорее всего, уже ищут. И теперь помимо того, что я попал на бабки, нам светят реальные сроки. Понимаешь, к чему я клоню?

– Надо сматываться.

– Вот именно.

– А если они найдут дрон?

– По дрону на нашу контору точно не выйдут: там нет никаких регистрационных номеров, он куплен с рук, а ту мелкую камеру с флешкой я только вчера купил на рынке – это пустая трата времени, пытаться найти кого-то таким образом. Но взять нас тут они могут и возьмут, если мы сейчас же не свалим. Но у нас серьезная проблема на пути назад. Это ваш друг.

– И что ты предлагаешь?

– Для меня он обуза. Идти самостоятельно он не сможет, а вместе с ним нас точно поймают. В общем, условия сделки меняются. Мне нужна вся сумма сейчас и еще семьсот баксов сверх. – Взгляд Остапа остановился на мне.

– Послушай, это уже перебор…

Лицо моего собеседника выражало недовольство, губы вытянулись.

– Это ты расскажешь военным ребятам, когда тебя поймают. А потом лет восемь-десять сможешь это рассказывать своим сокамерникам.

– Остап, но у меня не….

Тюрьма. Что может быть страшнее? Молодой парень, талантливый журналист – я еще столько всего могу сделать. Стать известным, получить признание, в конце концов, взять мать ее Пулитцеровскую премию! А что будет, попади я в тюрьму? Все лучшие годы проведу, хрен знает как и где, а когда выйду – сопьюсь оттого, что жизнь не удалась и просто сгину. И все из-за чего? Из-за этой дебильной авантюры и этого дебильного издания?!

– Подумай, – прищурился Остап. – Хорошо подумай.

Его взгляд был холодным и расчетливым. Я понял, что шутить этот человек не намерен. А тем более он не намерен попадаться в руки правоохранителям. Судя по его словам – и это было очевидно – маневра для решения не оставалось.

– Слушай… У них есть смартфоны в сумках. Может, какие-то деньги… Но подъезд обвалился, а сумки на крыше…

– Молодец! Это уже что-то. Зайдем через чердак соседнего подъезда. В этих домах всегда все смежно. Зайдем тихо, они нас даже не услышат.

– Может, стоит как-то сообщить Кириллу? – Я вопросительно посмотрел на собеседника. То, что сейчас предстояло сделать, мне совсем не нравилось.

– Ну подумай сам, Олег: он не оставит своего друга здесь. А вести обратно троих, включая одного нетранспортабельного, я не буду. Риск попасться возрастает многократно. И кто его понесет, ты подумал?! – Он ткнул в меня пальцем.

Я почувствовал в себе нарастающее раздражение, но пытался сохранять трезвость рассудка.

– Мы же проходили под основанием моста, когда шли в город…

– Теперь ты понимаешь?! Мы шли на высоте около трех метров над водой, потому что иди мы по мосту – точно попались бы патрулям! Кто закинет его на такую высоту? Кто понесет дальше? А как там пройти с ним на руках, когда один человек едва ли протискивается, согнувшись вполовину…

– Но ведь есть же и другие пути… – Я вопросительно посмотрел на Остапа, пытаясь придумать что-то еще. В его взгляде я прочитал лишь раздражение и гнев.

– Знаешь что: я не намерен рисковать задницей из-за вас и вашего друга, который, тем более не в состоянии передвигаться! Мало того, что мы только что посеяли квадрокоптер почти за две штуки «зеленых», так еще ты мне предлагаешь тащить его на себе?! – Он сделал шаг по направлению ко мне.

– Ты посеял, Остап, – ответил я ему.

Он неприятно прищурился, опустив взгляд на планшет, и продолжил:

– Мы, скорее всего, привлекли внимание служб безопасности и военных. Ты понимаешь, что нам светят реальные сроки? Они сбили средство наблюдения – может, мы работаем на какое-нибудь иностранное государство? Разбираться не будут – впаяют госизмену и дадут десяточку. Тебе это надо?!

– Нет, конечно, нет! Я не намерен садиться в тюрьму. Но ты же понимаешь: если их поймают – они сдадут нас…

– А кто им поверит, Олег? Кто? Нас к этому моменту тут уже не будет, а когда прокуратура возьмется сверять факты и проверять их слова, мы уже будем далеко и вообще – засядем где-нибудь у меня на даче. И доказывай дальше, что мы оттуда вообще выходили, а уж тем более были в какой-то зоне отчуждения…

– Показания двух людей. Против нас двоих. И еще главред знает. Он же и послал нас на это задание.

– И что он скажет, Олег, как ты думаешь?

– Я думаю, что не признается никогда и никому. Для него это риск загреметь.

– Вот! Так что считай, что нам повезло, и концы мы зачистили. Еда у меня в сумке. Хватай наши рюкзаки, забирай их добро, и через десять минут я жду тебя на углу продуктового магазина. Я пока попробую поймать GPS-сигнал, может, еще и дрон захватим. Тогда вообще будем в сплошном плюсе.

– Я понял, Остап, хорошо. – Я повернулся и направился к дому.

Внутри было неприятное чувство. Я хотел поступить, как мне казалось лучше, но аргументы, которые привел Остап, оказались весомее.

Я направился назад к многоэтажному дому. По стене дома с той стороны, откуда мы пришли, вился плющ. Все здания в городе разрушались с годами, были в состоянии полнейшего запустения. Но прежде мне не доводилось видеть в таком масштабе, как природа отвоевывает свои территории назад, сантиметр за сантиметром.

Плющ полз вверх по стене и уже доходил до шестого или седьмого этажа. Да, много времени ему для этого потребовалось… Многоэтажный дом был все ближе.

«Так, лучше его обойти, – подумал я. – Важно не попасть на глаза Кириллу и Паше…»

– И еще, Олег, – сзади послышался голос Остапа. Я обернулся и взглянул на него. – Не вздумай отчебучить чего-нибудь. Если решил – то действуй до конца. Сейчас надо думать только о себе. Если увижу, что ты с «хвостом», можешь даже не идти в эту сторону: меня здесь уже не будет. Выбираться будете сами. И поверь, никто вам не поверит, что вас вел я, даже если вы решите меня сдать. Даже если они найдут дрон, он никуда их не приведет. А вот кучка сталкеров-новичков, решивших испытать удачу и полазать по запретной зоне, в результате чего по незнанию угодивших в неприятности с обрушившимся подъездом, для них это просто подарок! Поэтому лучше не надо, Олег…

– Я услышал тебя, – повернулся и последовал в обход дома.

Внутри было мерзкое чувство, что под гнетом этих аргументов я уже не могу что-либо ему противопоставить. Обстоятельства были сильнее.

«Надо было записывать эту свинью, – мелькнуло у меня в голове. – Тогда бы точно, в случае чего загремели бы все…»

Я старался идти максимально быстро, не создавая при этом лишнего шума, озирался по сторонам, чтобы ни на кого не нарваться. Ушибленное плечо ныло. Боль была глухая, будто зарождалась где-то в глубине костей, а дальше расходилась по всему организму.

Сложившаяся ситуация прокручивалась перед моими глазами вновь и вновь.

«Так, Олег, соберись. Давай думать логично: Кирилл без Паши никуда не уйдет, в этом нет сомнений. Они лучшие друзья. Попытка что-либо ему объяснить только породит еще больше вопросов и лишит еще и меня шансов на спасение. Их все равно поймают, но доказать, что мы были вместе, они не смогут – и их просто повяжут. Плюс у нас не было совместных фото ни с каких подобных мероприятий и с этого похода подавно, а если что-то и могло быть в телефонах, их я заберу в уплату долга перед Остапом. В конце концов, так сложилась ситуация. Да и мы же не друзья, верно?! Сейчас каждый должен спасать себя. И у меня появился шанс на спасение…»

Ведя этот внутренний диалог с самим собой, я обошел два дома. Внутренний двор, куда мне предстояло зайти, представлял собой коробку из нескольких домов, два из которых были соединены между собой углами крыш. Кирилл и Паша сидели возле обрушившегося двухподъездного дома. Поэтому попытка подобраться ко второму подъезду этого дома через них означала бы только одно – они бы меня заметили.

Заход с другой стороны возможен, потому как они должны сейчас находиться у первого подъезда. Главное сейчас – незаметно заскочить во двор и сразу же попасть в ближайший подъезд примыкающего к ним дома. Если меня не увидят, то можно забраться на верхний этаж, а оттуда на крышу. Пройти по крыше весь дом, а там… Надо прыгнуть с угла дома на другой?! Я задышал чаще, представляя, что мне предстоит сделать.

«Так, Олег, успокойся… Дома прилегают друг к другу крышами почти вплотную. Это даже прыжком не назовешь. Так, небольшой разгон – и все. Больший риск упасть или быть замеченным, если переходить этот участок медленно, а тут… разбежался, прыгнул – и уже на другой стороне».

На улице было тихо. Тихо и жарко. Тишина этого удушливого августовского дня нарушалась только резкими порывами ветра, который гудел во дворах, периодически поднимая столбы пыли на поросших деревьями дорогах, и редким постукиванием разбитых рам, болтавшихся в оконных проемах.

Я натянул на лицо висящую на шее зеленую бандану, уже успевшую частично пропитаться потом, который лил горячими струями с затылка за шиворот.

Заглянул во двор. Ни Кирилла, ни Паши возле подъезда не было. У меня небольшая близорукость – следствие постоянной работы за компьютером. Прищурился, вгляделся в темный зев дальнего подъезда. Там их тоже не видно. Меня охватили сомнения.

«Куда они делись? Может, их уже схватили?! Или они пошли за нами?! Я же сказал им, что поищу что-нибудь наподобие носилок… Не дождались? – все эти мысли роились в моей голове, сталкиваясь между собой, соединяясь и сменяя одна другую. – Олег, твою мать, успокойся! Время действовать! Тем лучше, что их нет».

Еще раз бегло оглядев двор и убедившись, что он пуст, я вытянулся вдоль стены, перевалился за угол и поспешно, не отрывая лопаток от опоры, добрался до ближайшего подъезда, заскочил туда. Зайдя за покосившуюся дверь, я замер. Прислушался. Снаружи было также тихо, только ветер шелестел листьями высоких деревьев. Я, быстрым шагом и в то же время не теряя бдительности, стал забираться по лестнице наверх, этаж за этажом.

Двигался вдоль стены, ступень за ступенью, наученный опытом обрушившегося лестничного пролета в подъезде, который едва не похоронил нас под обломками и оставил Пашу инвалидом. Замедлял ход только на промежуточных пролетах между этажами, аккуратно прошмыгивая мимо оконных проемов, чтобы меня вдруг не увидели с улицы. Миновав первые пять этажей, на оставшихся я не замедлял ход, дойдя до самого верхнего, до лестницы, ведущей на чердак. Взобравшись на нее, толкнул люк над головой. Ничего. Еще раз. Ничего.

«Твою мать! Закрыт?» Замка на люке не было. Возможно, что-то держит сверху. Я поднялся еще на одну ступень выше, прям под люк, согнул голову и уперся шеей и свободной рукой в крышку люка. Другой рукой я держался за перила металлической лестницы.

«Хм-м-м-м-м-м-м», – я сжал зубы в напряжении и навалился что есть мочи рукой и шеей на люк. Он с хрустом подался и начал открываться. Несколько мгновений спустя люк откинулся, и я по плечи оказался на пыльном чердаке. Клубы пыли неспешно оседали вокруг. Я подтянулся наверх. Кругом был насыпан керамзитовый гравий. На чердаке было достаточно светло из-за многочисленных трещин в стенах и открытых ставнях. Справа вдоль стены вдаль уходила пара проржавевших толстых труб, обернутых в отрывающуюся тут и там теплоизоляцию.

Я толкнул ближайшую ко мне дверь и выбрался на крышу. Яркий свет ударил в глаза. Я прищурился. Боль в глазах отступила. Повсюду торчали трубы, кое-где произрастали растения, которые прорвались либо через дыры в гудроне, либо росли прямо из земли, кучами валявшейся тут. Пригнувшись, я поспешно двигался вперед, стараясь держаться как можно дальше от края крыши. Дойдя до угла, где дома граничили между собой, я заглянул вниз в обе стороны. Сперва посмотрел вниз направо, на подъезд, где должны были сидеть Паша и Кирилл. Никого.

С другой стороны, сквозь высокие тополя открывался вид на город. Пустые глазницы домов, одинокие крыши. Вдали виднелось старое колесо обозрения городского парка развлечений. Я пригнулся максимально низко и отошел на несколько шагов, взяв разбег. Крыши под углом вплотную прилегали друг к другу, и риск неудачно прыгнуть и свалиться вниз, хоть и был невелик, но все же оставался. Резко взяв разгон, я без труда перемахнул на крышу соседнего дома. Приземлился на той стороне, слегка проехавшись на ногах по крыше. На другом конце увидел четыре больших рюкзака.

«Значит, Кирилл сюда еще не поднимался, – подумал я. – Может, в этот самый момент он как раз идет сюда и прямо сейчас мы столкнемся?!» Я поспешно отложил свою сумку и сумку Остапа в сторону и принялся обшаривать сумки ребят: «Консервы, дешевый цифровой фотоаппарат, предметы гигиены… Смартфон!»

Первым делом проверил, что звук на нем выключен. Следом нашел раздел на молнии, который прилегал к передней стенке рюкзака. Там был паспорт Кирилла и его кошелек. Я открыл кошелек. Там лежали три купюры. В общей сложности сто пятьдесят долларов. Вытащил их из кошелька и сунул его обратно.

В сумке Паши телефона не было, но был планшет и немного наличности, около ста долларов. Взяв планшет и деньги, я еще раз оглядел сумки.

«Олег, твою мать, что ты делаешь?» – мелькнуло в голове.

– Теперь каждый сам за себя, – ответил я себе вполголоса и застегнул рюкзаки ребят.

Распределив свой и рюкзак Остапа на разных плечах, я привстал и вернулся к тому месту, где дома были соединены узкой кромкой. Стянув с плеч каждый рюкзак по очереди, я вновь глянул вниз. Никого.

«Куда они подевались?!»

Забросил обе сумки на соседнюю крышу и прыгнул следом. Между бросками и прыжком делал перерывы в несколько секунд, чтобы не создавать много шума. Уже на другой крыше прислушался. Кроме ветра ничего не было слышно. Снова забросил лямки за плечи и направился к выходу с крыши.

Чтобы не бросать сумки в подъезд, я подтянул их к себе максимально близко и стал неторопливо спускаться вниз. Нащупав ногами ступени металлической лестницы, на две трети туловища я влез в подъезд. Подтянул первый рюкзак, спустил его. Затем второй. Набросил на плечи две лямки и двинулся по ступеням вниз. На обратном пути я уже не смотрел сквозь оконные рамы.

Куда делись ребята, причем один из них со сломанной ногой, мне было непонятно. Может, их схватили военные или они решили отсидеться внутри, дожидаясь нас, – неизвестно.

Выходя из дома, я на мгновение увидел фигуру в камуфляжном костюме у соседнего подъезда. Голова человека была повернута в мою сторону, и на мгновение показалось, что он посмотрел прямо на меня. Все произошло настолько быстро, что, еще не сделав шаг из подъезда, я резко нырнул назад. Не рассчитав расстояние, ударился затылком о стену.

– С-с-с-с, – стиснув зубы и почувствовав резкую боль, прошипел я.

«Кто это был?! Кирилл? Остап? Военные?!»

Мы с Остапом должны были встретиться у продуктового магазина, который находился по диагонали от дома. Что ему здесь могло понадобиться?

Военные? Слишком рано, хотя… Может, в городе уже была засада, они пасли нас заранее и просто ждали удобного случая захватить всех? С другой стороны, это казалось мне маловероятным. Да и вряд ли наряд, посланный, например, по следам сбитого дрона, так быстро дошел бы сюда…

Может, это Кирилл… Но где тогда Паша? Может, Кирилл что-то заподозрил и пошел искать нас сам?

С полминуты я стоял неподвижно, прерывисто дыша и прислушиваясь, не приближается ли сюда тот, с кем я почти столкнулся взглядами на выходе из подъезда. Очень медленно стянул оба рюкзака с плеч и начал, не торопясь, подходить к распахнутой двери. Оказавшись у ее края, я выглянул наружу и посмотрел в сторону соседнего подъезда, где ранее увидел фигуру. Тут же, насколько мне было видно, осмотрел двор. У дальнего подъезда никого не было. Во дворе тоже было пусто. Я снова отстранился внутрь и прижался к стене. Вытер рукавом пот со лба, который каплями падал с бровей.

«Мне это привиделось в жару? Да ну, брось! Я еще в своем уме и могу отличить живого человека…»

Накинув лямки рюкзаков на плечи, я выглянул из-за двери вновь. Никого. Подался вперед еще больше, чтобы видеть теперь весь двор, включая сектор слева, в самом углу дома, и исключить, что кто-то движется ко мне вдоль этой стены. Пусто. Убедившись в этом, я в мгновение выскользнул из подъезда и резко принял вправо. Буквально через несколько секунд я скрылся за углом дома. Тут тоже никого. Надо выбираться отсюда и найти Остапа в оговоренном месте и как можно скорее.

Рюкзак, висевший на ушибленном левом плече, доставлял дополнительный дискомфорт, давя грузом вниз. Каждый десяток шагов мне приходилось повторно набрасывать лямку и периодически подкладывать под нее ладонь, чтобы смягчить давление на ноющее плечо. Футболка под более плотной камуфлированной ветровкой насквозь промокла от пота и мокрым холодеющим пластом ткани неприятно касалась спины.

По мере того, как я двигался к продуктовому магазину, мне казалось, что рюкзаки словно прибавляют в весе, будто кто-то идет позади меня и периодически подкладывает увесистые камни то в один, то в другой. Я прошел второй дом, за которым через дорогу находилось место встречи с Остапом. Выглянул из-за угла: передо мной раскинулась безлюдная улица.

Вышел на поросшую низким кустарником придомовую территорию между границей дома и пешеходным тротуаром. На тротуаре машинально оглянулся в обе стороны. До продуктового магазина, который находился под углом от меня, оставались какие-то сорок метров. Я ускорился и пересек очередную заросшую растительностью полосу.

Сухие ветки с хрустом ломались под ногами, а не сгнившая с прошлого года листва издавала небольшой шелест. Впереди за кустами, чуть более чем в тридцати метрах от меня, я заметил шевеление. Замер. Ветер задул во дворе: сначала где-то позади, а мгновение спустя уже легонько подталкивал меня в спину и слегка шевелил два рюкзака за моей спиной.

Я сделал еще несколько тихих шагов вперед и выглянул из-за толстого ствола липы. У стены магазина сидела темная фигура. Я прищурился. В этот момент сидящий у стены человек повернул голову в мою сторону – Остап. Он сморщился и сделал два резких движения рукой сверху вниз, показывая, что мне необходимо присесть.

В это же мгновение я максимально согнул ноги в коленях и склонился над землей. Остап едва заметно кивнул и приложил указательный палец ко рту, а затем большим пальцем указал куда-то направо, за стенку магазина. Мелкой поступью, выбирая свой каждый следующий шаг, чтобы он был максимально тихим, я стал неспешно приближаться к нему.

Меньше чем через минуту я уже подкрадывался к Остапу. Он то выглядывал за угол магазина, то вновь прятался за его стенку и смотрел на приближающегося меня.

– Что происходит? – едва слышно спросил я, снимая рюкзаки с плеч и ставя их возле стены.

– Тише! Они пришли искать квадрокоптер. Там, в лесу, – прошептал Остап и еще раз указал большим пальцем в направлении за угол.

Я прижался к стене и выглянул из-за плеча Остапа. Метрах в двадцати от нас был асфальтовый пятачок, на котором сходились три дороги – две широкие и одна узкая. По левую и правую сторону от пятачка стояли ограждения с колючей проволокой. Чуть правее, ближе к концу дальней дороги, находился заведенный грузовик. Он стоял задом по диагонали от нас. Передняя его часть была устремлена в сторону леса.

– Несколько человек вылезли из машины и пошли искать дрон в лесу. В грузовике водитель и, видимо, еще кто-то на пассажирском сидении, – тихо сообщил напарник. – У ребят, что вышли из грузовика, автоматы.

– Военные?

– Да.

– Думаешь, они засекли квадрокоптер?

– Думаю, его увидел кто-то в этом секторе и направил их сюда найти сам дрон, а заодно и его непутевых владельцев.

Остап оторвал взгляд от грузовика. Я взглянул на него, он посмотрел на меня.

– Все взял?

– Да, вот твой рюкзак. Все остальное у меня. – Я кивком указал ему на его рюкзак, который стоял, подперев стену магазина. Моя сумка лежала в нескольких метрах, под кустом. – Ну что, посчитаемся? – спросил его.

– Ага, только быстро. Как я и говорил, полторы штуки сейчас.

Деньги у меня были разложены по разным карманам брюк и ветровки. В ветровке лежали оставшиеся пятьсот долларов, которые мы должны были отдать Остапу. В карманах брюк лежали двести пятьдесят долларов ребят и мои сто. Смартфоны лежали в моем рюкзаке. Я расстегнул нагрудный карман ветровки. Достал пять купюр по сто долларов и протянул их Остапу.

Он взял деньги и начал бегло их пересчитывать. Я повернулся к своей сумке, расстегивая ее. Намеревался достать смартфон и планшет ребят.

– Где остальное? – послышался голос из-за спины.

Я обернулся, параллельно доставая из сумки гаджеты. Протянул планшет и смартфон Остапу:

– Вот еще задаток.

– В серую на рынке они уйдут за копейки. Клади в мой рюкзак. Где остальное?

– А остальное, когда мы выйдем из зоны отчуждения, – твердо ответил я.

– Нет, так не годится: расчет сразу. Коней на переправе не меняют. – Он неодобрительно взглянул на меня.

– Мне нужны гарантии, Остап. Гарантии, что мы доберемся в сохранности.

– Ты не в том положении, Олег, чтобы торговаться…

– Тем не менее. Ты от балды взвинтил цены и решил, что я поведусь на это.

– Ко всему прочему я потерял квадрокоптер, а это деньги… Или ты забыл?

– Я не отказываюсь от твоего предложения. Остальную сумму ты получишь, когда мы сядем в автомобиль.

– Может, у тебя и денег-то нет? – Остап прищурился, вкрадчиво взглянув мне в глаза.

– А вот тут ты ошибаешься. – Я сунул руку в карман, согнул пальцами купюры, которые нащупал, чтобы их объем казался больше. Достал. Остап увидел свернутую кипу из нескольких купюр, которую венчала купюра в сто долларов. Быстро убрал их назад, чтобы он не успел пристальнее их разглядеть. – Тут даже больше, чем ты выдал в своем наглом предложении. И я отдам тебе твою долю. Но для этого я должен добраться до Киева целым и невредимым. – Я взглянул Остапу прямо в глаза, хлопая по карману.

На какие-то десять секунд воцарилась тишина. Остап сплюнул себе под ноги, заглянул за угол, где неподалеку стоял грузовик с заведенным двигателем. Затем снова посмотрел мне в глаза. Я взглянул на него. Ситуация была противная, вне всяких сомнений. Но он проводник, а я тот, кому надо добраться до места назначения. А стало быть, музыку все еще заказываю я.

– Хорошо. Готовься. Выдвигаемся через две минуты. Выходить из города будем через второй микрорайон, а дальше через станцию «Янов». Идти придется много и долго.

– Я готов.

Остап небрежно кивнул.

– Твою мать, мой квадрокоптер!.. – Он выругался себе под нос, накидывая на плечо лямку своего рюкзака.

Я отвернулся и последовал его примеру.

Напоследок он вновь припал к углу магазина. Я стоял чуть дальше, сделал выпад на левую ногу и тоже выглянул из-за стены. Грузовик стоял там же. Выхлопная труба мерно тарахтела.

Остап развернулся, сплюнул и прошел мимо. Зашагал к кустам. Я направился за ним.

– Смотри в оба, – бросил он мне из-за плеча. – Если нас увидят – все пропало.

Я кивнул в ответ. Мы зашагали сквозь кустарник. Я периодически оглядывался назад, на шум грузовика, который все отдалялся и уже едва угадывался за шелестящей растительностью и ветвями деревьев.

Каждый год город утопал в зелени все более основательно. Насаждения становились все выше, а кусты росли вширь, заполоняя собой все свободные нижние ярусы. Между дворами вырастали целые чащи, продираться через которые приходилось, приложив немалые усилия. Шли, не останавливаясь.

Раздвигая тонкие стволы деревьев, проходя сквозь кустарник, мы старались не издавать лишнего шума, постоянно оглядываясь во все стороны. Место, где мы прятались несколько минут назад, окончательно исчезло из виду, а звук работающего двигателя уже был совсем неразличимым. Периодически поднимался ветер, раскачивая деревья сначала где-то поодаль, а затем добирался и до тех, под которыми проходили мы.

Как инструктировал Остап в автомобиле еще по пути сюда, мы избегали больших дорог, двигаясь исключительно по разросшейся придорожной местности и между дворами. Однако дорога так или иначе проходила рядом с нашим маршрутом. Надо полагать, Остап так легче ориентировался в брошенном городе. Не знаю, сколько вылазок у него было до этого момента, но могу сказать точно, что стабильно он ходит сюда уже более двух лет, с весны 2011 года.

Мысль о том, что где-то я сделал непростительную ошибку, постоянно возникала у меня в голове. Я пытался объяснить себе, что никто не мог знать, что все пойдет именно так, и в сложившейся ситуации надо было действовать максимально консервативно и прагматично. Одному мне отсюда не выбраться, это понятно: заплутаю в лесу и потеряюсь окончательно. Также был риск нарваться на пост военных самому или случайно попасть им на глаза, бродя по округе в попытках выйти за периметр.

У Остапа был опыт скрытного передвижения по этим местам. Он сопровождал группы во многих нелегальных вылазках, показывая туристам местные достопримечательности. Ему платили за то, чего никогда не получишь на обычной официальной экскурсии, например, за банджи-джампинг с радиолокационной станции «Дуга» или ночевку на крыше многоэтажки с советским гербом в Припяти, или за возможность залезть на верхнюю кабинку колеса обозрения в парке развлечений в городе.

Все происходящее Остап снимал на экшн-камеру и выкладывал ролики на YouTube. Чернобыль, как я понял, был не единственной его страстью: он посещал множество заброшенных мест, в том числе старые бункеры в разных городах бывшего Советского Союза, Ховринскую недостроенную больницу в Москве, а также бродил в свое время по тоннелям заброшенных станций Московского метро. У него на канале было около миллиона подписчиков, и он неплохо зарабатывал на своем экстремальном хобби. Но основные деньги ему приносили именно нелегальные экскурсии в Чернобыльскую зону отчуждения.

В такие походы он брал до трех человек, и на несколько дней они пропадали в этих местах. Остап был известен многим местным патрульным, за ним неоднократно гонялись люди в форме. Однажды, когда мы оказались в общей компании за одним столом, он с интересом рассказывал, как по его следу пустили собак. Его, бегущего прочь от дороги, заметила патрульная машина. Подъехавший наряд полиции с двумя собаками бросился за ним. Погоня продолжалась около часа. В итоге Остапу удалось укрыться на чердаке дома в одной из полуразрушенных заброшенных деревушек. На подходе в деревню он снял и выбросил в кусты одну из своих матерчатых перчаток, а сам проследовал в другом направлении и спрятался на чердаке одного из уцелевших домов.