Текст книги "Революция крови"

Артем Бук
Революция крови

© Артем Бук, 2017

© Художественное оформление, «Издательство АЛЬФА-КНИГА», 2017

* * *

Пролог

Я стоял перед той же дверью. Снова. Сны – забавная штука. Они подбирают детали прошлого, перемешивают их с твоими страхами и надеждами, а иногда заставляют раз за разом переживать то, о чем предпочел бы забыть. Сегодня светило солнце, и было почти нестерпимо жарко. Глаза заливал едкий пот, и я уже который раз вытирал о штаны мокрые трясущиеся руки. Бывало, шел проливной дождь, а однажды я попал в метель, которую не видел с детства. Одежда вот оставалась неизменной. Как и дрожь в руках от того, что предстояло сделать.

– Агент Старгарт, доступ. – Я боялся, что система не распознает охрипший голос, но тяжелая панель не спеша отползла в сторону. – Стоп.

Выполняя команду, дверь замерла, перекрыв видимость камерам, направленным на склад. Внутри их не будет. Нужно войти. Сейчас же. Ожидание не принесет ничего, кроме нарастающей паники.

Огромное помещение пустовало. Трое стояли в сотне метров от входа. Я не видел оружия, но не сомневался, что оно скрыто где-то под одинаковыми синими куртками. Не важно, какое именно, – каждый из них способен попасть в зверька размером с белку с полусотни метров. Тесты на взросление в других мирах иногда бывают забавными.

Грубые лица ничего не выражали – им платили за работу, и она только что сама вошла в дверь. Незачем спешить, рискуя промахнуться. Они ничего не предприняли и тогда, когда я пересек границу прицельной стрельбы, приближаясь к ним прогулочным шагом случайно оказавшегося по соседству зеваки.

– Назовите себя и объясните, что здесь делаете. – Я еще ни разу не смог произнести этой фразы с нейтрально-ленивой интонацией, как собирался. Ни тогда, ни сейчас. Срывающийся голос, усиленный коммуникатором, гулко разнесся по пустому помещению. Они молчали, не имея причин торопиться – я сам шел к ним, а они привыкли делать свою работу основательно.

Сто метров. Семьдесят пять. Пятьдесят. Коммуникатор, отсчитывающий расстояние, теперь без остановки услужливо верещал в ухе: «Опасно. Вы в зоне поражения. Опасно…»

Я понял, что не смогу. Я не мог идти дальше. Вязкий ужас свел мышцы живота, руки и ноги ослабли и стали ватными, паника сперла дыхание. Но нужно сделать все правильно.

– Сигнал, – просипел ставший незнакомым голос, и озорно поблескивающая на груди бляха со встроенным динамиком начала воспроизводить стандартную запись: «Немедленно…»

Они не стали ждать, пока компьютер прикажет им встать на колени и заложить руки за голову…

Глава 1

– Вы можете пройти. – Девушка в элегантном нежно-голубом комбинезоне неуверенно улыбнулась.

Наверное, мое лицо не выражало большой радости, поскольку прошло уже почти два часа с момента, когда она попросила меня подождать в приемной. Не иначе дело не было столь уж срочным, как говорилось в приглашении, переданном мне охранником на выходе из изолятора. Но на планете существовали организации, письма из которых с требованиями вроде «Вам надлежит незамедлительно прибыть» игнорировать не стоило. Тем более напечатанные на бумаге и врученные в заклеенном конверте. Высший класс.

Понятия не имею, зачем им потребовалось столь огромное помещение. Окно зала занимало все пространство от пола до потолка, а длинный стол из красного дерева зачем-то поставили лишь в паре метров от края – так, что любой сидевший за ним мог созерцать двухсотметровую бездну у своих ног.

Один из мужчин как раз предавался этому увлекательному занятию, повернувшись спиной к входу. Второй демонстративно пялился в расположенный над столом экран, периодически раздраженно тыкая в него пальцами. Видимо, у меня должно было создаться впечатление, что он проводит время за изучением сверхсекретного досье, содержащего сведения обо всех моих самых страшных тайнах, начиная с рождения. Впрочем, исходя из моего опыта участия в подобных процедурах, я бы скорее предположил, что он занят раскладыванием пасьянса.

Лишь последний из тройки не стал подчеркнуто игнорировать присутствие гостя и, сложив руки на объемистом животе, доброжелательно следил за моим приближением.

Преодолев добрые полсотни метров, я остановился перед столом и все же бросил взгляд в окно. Как всегда, увиденное заставило сердце подпрыгнуть, а кожу покрыться испариной. Черт. Я быстро отвел взгляд и сконцентрировался на табличках, представлявших каждого из присутствующих. Нанесенные золотой краской буквы местами потемнели, а кое-где полустерлись, что, вероятно, намекало на подлинность сложенных из них имен. Или на то, что этими именами достаточно часто пользовались. Но у меня не было оснований жаловаться – исходя из характера заведения, куда меня пригласили, сидевшие передо мной джентльмены вполне могли попросить именовать их Х, Y и Z, так что любые человеческие имена стоило воспринимать как положительный знак.

Агентство стратегического развития было не просто мощнейшей разведслужбой, созданной за время существования человечества, или крупнейшим аналитическим центром в занятой людской расой части Вселенной. Некоторые полагали, что оно давно стало структурой куда более весомой, чем Всемирное правительство, которому формально подчинялось.

Весело и откровенно пялившийся на меня господин звался Эдвином Честерфилдом. Имя и цвет кожи, покрытой ровным африканским загаром, выдавали чистокровного европеоида. Слегка за шестьдесят лет и немногим за сто килограмм, среднего роста, с делано добродушным лицом, украшенным усами и небольшой бородкой, мой новый знакомый явно любил ретроновшества, наверняка включая и стилизованный под старину стол, за которым восседал.

Во всяком случае, его коллег заподозрить в склонности к ретростилю было сложно. Сидевший в центре высокий латинос, согласно табличке претендовавший на имя Мануэль Рамирес, с суровым непроницаемым лицом продолжал молотить пальцами по экрану, то ли в поисках подходящей карты, то ли решая в это время судьбу какого-нибудь маленького колониального мира.

Невысокий азиат, в этой комнате откликавшийся на имя Пон Так, поняв, что я остановился, нехотя отвлекся от зрелища внизу башни и плавно развернул свое кресло ко мне. Взгляд его я расценил бы как скучающий. Не похоже, что беседа с посетителем входит в список его приоритетов на сегодня.

– Боитесь? – Пон Так не стал тратить время на приветствие, лишь слегка дернув головой в сторону окна и бездонной пропасти за ним.

– Да. – У меня не было никакого желания развивать эту тему. Высотобоязнь отняла у меня немало очков на экзаменах, и я не сомневался, что сидевшие передо мной люди имели на сей счет исчерпывающую информацию.

– Мне кажется немного странным, что человек с подобной фобией так настойчиво стремится попасть в Оперативную службу. Подумать только – четыре попытки за четыре года. – Голос Рамиреса звучал неожиданно мягко на контрасте с его суровой внешностью.

Никто не предложил мне сесть, но кресло перед столом имелось, и я, не спрашивая разрешения, плюхнулся в него. Сиденье предсказуемо оказалось крайне неудобным – нехитрый инструмент допроса. Но я уже лишил себя возможности провести беседу стоя, так что роптать смысла не имело.

– Высотобоязнь поддается коррекции на базе Академии, – спокойно возразил я. – Иначе меня вообще не допустили бы к экзаменам, не так ли? Очевидно, АСР не склонно считать меня достойным занять место в его рядах – у вас каждый год полно прекрасных кандидатов.

– Да, хороших кандидатов очень много. – Пон Так энергично закивал и мягко продолжил: – Но ведь не всем из них случалось убивать кого-то, не так ли? А тем более троих.

– Это была самооборона. – Я уже считал все эти разговоры пройденным этапом, и фраза слетела с губ на автомате.

– Разумеется, разумеется, – охотно вступил в беседу Честерфилд. – Вас ведь так и не осудили, верно?

– Прекрасная вещь этот Кодекс законника. – Рамирес смахивал на ненавистника недосказанностей и явно следил за этой репутацией. – Практически полный иммунитет от любых неприятностей. Но вы могли сохранить должность, согласившись на пси-проверку. Почему же вы этого не сделали?

– Я сохранил работу. – Прозвучало это несколько более резко, чем я хотел бы. – И нахожусь в бессрочном оплачиваемом отпуске. С сохранением звания и привилегий.

Покопавшись в наружном кармане своего старомодного пиджака, Честерфилд извлек оттуда вполне современную сигару из натурального свайкса и, чиркнув – с ума сойти – бензиновой зажигалкой, с удовольствием пустил струю дыма в потолок. Я решил, что мизансцена призвана продемонстрировать неформальный характер встречи и установить доверительную атмосферу. Хотя бы потому, что импорт свайкса на Землю строго запрещен и владение даже одной сигарой сулило до трех месяцев тюрьмы и штраф, способный надолго отбить тягу к вредным привычкам. Конечно, старик куда больше расположил бы к себе, предложи он сигару и гостю. Но, в конце концов, она стоила не меньше полусотни юнов, и я простил ему некоторую невоспитанность.

– Мы, естественно, в курсе относительно данного обстоятельства, – с укоризной одернул меня Честерфилд, снова затянувшись. – Как и того, что работу вы сохранили только благодаря профсоюзу. На ваше счастье, его функционерам очень не нравится, когда законников выгоняют за действия, даже отдаленно напоминающие самооборону. Но ведь это не было самообороной, сынок?

По его сигналу Рамирес, периодически сверяясь с экраном, перешел к теме, очевидно собравшей присутствующих вместе:

– Двадцать четвертого июня сто пятидесятого года в Бангкоке при пожаре в своей квартире погибла гражданка Земли Даниэль Свенсон. Происшествие квалифицировано как убийство. Его видеозапись демонстрировалась на слушаниях по вашему делу. На ней видно, как четверо мужчин пытали мисс Свенсон на протяжении нескольких часов, после чего убили и уничтожили помещение термогранатой. Обвинитель в ходе разбирательства утверждал, что скрытая запись сделана вами, поскольку сложно предположить, что какой-то другой знакомый мисс Свенсон стал бы так грубо вмешиваться в ее личную жизнь. Он ведь не ошибался?

Я не собирался отвечать на вопросы, которые Рамирес явно считал риторическими. Ноги в страшно неудобном кресле начинали неметь, и я демонстративно сменил позу, вполне удачно, как мне показалось, изобразив скуку.

– Прекрасно, – кивнул Рамирес. – Итак, по версии обвинения, располагая тайно сделанной видеозаписью убийства, а также используя свои возможности как агента Службы контроля инопланетного присутствия, вы быстро установили личности подозреваемых. Трое черано прибыли на Землю в составе торговой миссии Анакалии за несколько дней до происшествия. Обычно высадка черано на планету не приветствуется, но эти значились в качестве охраны миссии и имели дипломатический статус, включая право на ношение оружия. Более того, им удалось каким-то образом получить разрешение на выезд из Особого района, якобы для встречи с клиентом одного из охраняемых лиц. Встреча, как несложно догадаться, происходила в Бангкоке.

Переговоры длились около восьми часов, в ходе которых анакалиец находился в хорошо охраняемом здании, куда телохранители его не сопровождали. По завершении встречи делегация вернулась в Особый район, откуда через день должна была лететь на родину. Однако на следующий день диспетчерская СКИП зафиксировала ваше сообщение, согласно которому при патрулировании складов вы обнаружили признаки вскрытия объекта 1480-КРТ. Войдя внутрь, вы увидели троих вооруженных черано, которые на требование проследовать для разбирательства пытались применить против вас оружие, но были застрелены вами из служебного пистолета. Вы каких-либо ранений не получили.

Рамирес многозначительно замолчал, пытаясь поймать мой взгляд. Поскольку обсасывание деталей произошедшего занимало основную часть моего времени последние три месяца, впечатлен я не был. Не дождавшись реакции, Рамирес продолжил:

– Таким образом, по версии следствия, установив личности убийц с помощью сделанной вами видеозаписи, вы заманили их на склад, где собственноручно казнили. Данное происшествие вызвало краткосрочный дипломатический скандал. Правительство Анакалии выразило возмущение расстрелом троих лиц со статусом дипломатов, пусть и не являвшихся ее гражданами. Впрочем, после обнародования доказательств их участия в зверском убийстве гражданки Земли скандал быстро сошел на нет. А обвинителям так и не удалось доказать ни одно из предположений, на которых основывалась их версия.

Не доказано, что именно вы осуществляли скрытую съемку в квартире мисс Свенсон. Не доказано, что вы послали запись убийства черано с тем, чтобы заманить тех на удаленный склад. Поскольку копию видеофайла обнаружили при одном из убитых, на слушаниях вы выдвинули теорию о том, что он предназначался заказчику убийства как подтверждение выполнения работы. Неплохо, хотя само существование заказчика не доказано. По версии следствия, причиной нападения на мисс Свенсон стало врожденное зверство и корысть, свойственное черано. Пытки же применялись для того, чтобы принудить ее открыть находившийся в квартире сейф и похитить его содержимое. Жертва, как известно, происходила из состоятельной семьи.

Обвинение также не смогло доказать наличие у вас мотива для убийства. Несмотря на ваше давнее знакомство с мисс Свенсон, на момент смерти она была помолвлена с другим. Ну и наконец, вы просто уничтожили обвинение аргументом о том, что, будучи в здравом уме, не могли бы решиться на перестрелку с тремя черано. Ведь, заманив их в так называемую ловушку, вы фактически совершали самоубийство.

Эксперты не сумели найти объяснения вашему успеху в схватке, сочтя его невероятным везением. Почти таким же невероятным, как и то, что знакомый жертвы столкнулся с ее убийцами на следующий день после преступления в одном из немногих мест Особого района, где нет видеонаблюдения. Но вы отказались от пси-проверки. По этим причинам, несмотря на ваше полное оправдание сначала Административной комиссией СКИП, а затем и Третейским судом Особого района, вас так и не допустили к службе. Потому что вне юридических материй никто не сомневался, что вы нашли и казнили тех троих. Вопрос в том, как, черт возьми, вам это удалось.

– Думаю, вам будет интересно, – подал голос Пон Так. – После происшествия тренировочный центр Академии провел одиннадцать оперативных игр по мотивам вашей истории. И во всех случаях наши агенты гибли.

– У вас есть живые инопланетники для тренировок? – полюбопытствовал я.

– Разумеется, нет, – проворчал азиат. – Мы использовали боевых андроидов с заданными характеристиками средней точности и скорости реакции черано. В результате пришли к выводу, что вы каким-то образом воздействовали на тех перед столкновением. Не поняли только как. Ослепили? Оглушили? Шоковое воздействие? Химическое? Ментальное? Экспертизы ничего не обнаружили. А ведь это стало лучшей операцией ликвидации, проведенной на Земле за несколько десятков лет.

– Вы ошибаетесь, – спокойно возразил я. – Эти трое почти успели покинуть планету, а их сообщник так и не найден. Мотивом убийства признан квартирный разбой, и никто не ищет его организаторов. Так что лучшей, пожалуй, остается операция по ликвидации специального агента АСР Даниэль Свенсон.

Глава 2

Было непохоже, что мне удалось шокировать их своей осведомленностью.

– Мы подозревали, что вы знаете. – Честерфилд с сожалением отложил почти докуренную сигару. – Она сама вам раскрылась или вы поняли это из видеозаписей? Кстати, как долго вы за ней наблюдали? Удивительно, что вам это удалось, – у нее имелось необходимое оборудование и навыки.

Я не сомневался в том, что беседа записывается. С другой стороны, логично предположить, что сидевшую передо мной троицу интересуют обстоятельства гибели их агента, а не уличение отомстившего за нее мелкого чиновника.

– Почему все решили, что наблюдение установил я? Все гораздо проще – она сама использовала это устройство. Записи загружались на виртуальный сервер. Когда она погибла, я получил сообщение от системы. – Я замолчал, давая им возможность переварить информацию.

– О ее работе вы узнали именно из этих записей? – Рамирес явно не собирался оставлять эту тему.

– Нет. – Я не стал лгать, не видя в этом особого смысла. – Она сама мне рассказала. Примерно за месяц до смерти. Правда, я и сам догадывался.

– Почему? – полюбопытствовал Рамирес. – Она практически не бывала здесь. Жила в Бангкоке, являлась известным политологом. Фигурой хоть и непубличной, но заметной в узких кругах. Не выезжала с Земли. Период обучения в Академии, как нам кажется, удачно замаскирован историей о закрытой школе в Альпах.

– Мы тесно общались в университете. – К рассказу приходилось примешивать воспоминания, и я был вынужден буквально проталкивать слова через глотку. – На первом курсе она писала монографию о законниках, и друг-полицейский пришелся кстати. Я знаю ее семью, бывал у них дома в гостях. Отец давно на пенсии, пишет научные статьи. В основном об особенностях политических систем разных миров. Он много путешествовал, что возможно лишь за государственный счет. Но я не нашел его ни в одном реестре служащих. Ясно, что он работал на АСР. Видимо, был важной шишкой, раз ему позволили жить вне Спейстауна. Все знают, как у вас развита семейственность. Вот и Даниэль… я часто брал ее на патрулирование в Кварталы Радости. Видел, как она ведет себя при признаках опасности, как реагирует на оружие. Она прошла спецподготовку, и вряд ли в школе для девочек в Альпах.

Меня никто не прерывал, но я остановился, чтобы сглотнуть. Напитки в программу вечера не входили. Ну что ж, подопытным крысам не выбирать. Слушатели просто ждали, когда я продолжу. Я не стал их разочаровывать.

– Примерно за месяц до нападения мы встречались в Бангкоке. В ресторане. Я никогда не навещал ее в новой квартире, даже не представлял себе, где та находится. Пригласила якобы отпраздновать свою новую работу. Получила должность аналитика при посольстве на Ганьшьи. Но обсуждали мы не это.

Я никогда не отличался хорошей памятью, но знал, что последний разговор с Даниэль никогда из нее не сотрется.

Она вошла в ресторан своей обычной легкой походкой и прищурилась, оглядывая зал. Короткое элегантное платье, открывающее длинные стройные ноги. Идеально правильные черты лица, голубые глаза, коротко постриженные светлые волосы. Ей много раз предлагали карьеру модели. Звали замуж влиятельные бизнесмены и политики, в обществе которых она любила вращаться. Но, насколько мне было известно, ни то, ни другое ее не интересовало.

Я ждал уже полчаса, но у красивых женщин во все времена были свои привилегии, даже если они оставались просто вашими друзьями. Наконец она заметила меня в кабинке в дальнем конце зала и, ловко лавируя между столиками, направилась в мою сторону.

– Прости, задержали в офисе. – Что мне в ней нравилось, так это то, что она никогда не пренебрегала извинениями, будучи не права. Похоже, она действительно переживала, зная, что в Бангкок я приехал исключительно на встречу с ней.

– Нет проблем. – Я не стал уточнять, что она делала на работе в субботу вечером. – Что будем пить?

Она мельком взглянула на стоявший передо мной коктейль и пробормотала:

– Мне то же, что пьет он.

– Ваш заказ будет исполнен через две минуты, – мелодично пропел столик, и на его поверхности мягко замерцали цифры, отсчитывая указанное время.

– Сколько мы не виделись? Три месяца? – Даниэль прервала неловкую паузу, возникшую скорее из-за моей попытки собраться с мыслями.

Мы действительно не виделись довольно давно. Наверное, и к лучшему. Этот факт я осознал, лишь снова увидев ее. Проболтаться несколько лет в роли мальчика на побегушках у звезды университета и общепризнанной светской львицы, испытывая к ней вполне определенные чувства, было за гранью моих обычных представлений о самоуважении.

Тем не менее я это делал. И знал, что не один такой. Она не скрывала, что я стал полезным пропуском в темный и запретный мир городских джунглей. С некоторыми она занималась серфингом. С другими участвовала в гонках на флаерах. С третьими ходила на светские рауты – благо они отличались презентабельной внешностью, подвешенным языком и имели вес в деловых или политических кругах. Особняком стояли те, с кем она встречалась. Таковых набиралось не слишком много. Последнего звали Махандер Раджпури – мрачноватая и не слишком общительная, но очень яркая звезда психокионики. Лично я не понимал, как можно встречаться с человеком, который способен манипулировать твоим сознанием.

Многие, впрочем, и шутили в духе того, что Махандер заполучил Даниэль с помощью внушения. Мне же всегда казалось, что причина в том, что он неприлично умен, а специалистов такого класса на планете не набралось бы и десятка. Она всегда любила эксклюзивность. Полицейских, серферов и светских пуделей в мире, ясное дело, пруд пруди. Я никогда даже не заикался на тему перевода наших отношений в иное качество. Как шушукались общие знакомые, потому и продержался в друзьях так долго. Спортсмены и партнеры по званым вечерам менялись чуть ли не ежемесячно.

– Да, где-то так. – Я старался ронять слова с небрежной ленцой, хотя совершенно точно помнил, когда и при каких обстоятельствах мы встречались последний раз. Правда, видеозвонки не были такой уж редкостью. Как правило, звонила она. И обычно с просьбой пробить очередного кавалера по базе правоохранительных органов. Возможно, не хотела беспокоить куратора в АСР.

– Как там Махандер? – Я тут же проклял себя в душе. Прекрасный первый вопрос для разговора с другом женского пола. Конечно, она знала о моих чувствах. Не уверен, беспокоило это ее или забавляло.

– Неплохо. – Она явно была удивлена, потом в глазах замелькали озорные искорки. Очевидно задавив в себе какую-то неуместную шутку, способную спровоцировать разговор, до которого я так и не созрел за годы нашего знакомства, она серьезно продолжила: – Ты же его знаешь. Работает как проклятый. Много путешествует.

Она снова замолчала, подбирая слова. Глаза регулярно перескакивали с меня на зал ресторана, обшаривая его цепким профессиональным взглядом. Она села не напротив, а сбоку – так, чтобы не оказаться спиной к входу. Сумочку положила на стол возле правой руки. Никакой обычной игривой расслабленности.

– У нас мало времени. – Она тут же прикусила губу, похоже сожалея о неудачном начале. Положила свою ладонь на мою и слегка сжала.

Дело было плохо. От ее прикосновения все внутри перевернулось точно так же, как в студенческие годы, когда ни одна ночь не проходила без мыслей о ней.

– Ты столько лет был хорошим другом…

Вот это да. Она не отпускала мою руку, и мысли слегка путались. Позвала, чтобы объявить о прекращении общения? Почему? Неужели наша дружба разонравилась начальству в АСР? Мелодичный сигнал возвестил о готовности напитка, который незамедлительно возник перед Даниэль на столе, прервав ее мысль и отчасти разрушив чары. Она отняла руку, чтобы взять бокал. Возможно, немного более резко, чем следовало. Сделала большой глоток. Лицо порозовело, а когда взгляд снова обратился ко мне, глаза уже привычно смеялись.

– Что-то я сегодня не слишком в ударе, не так ли? – Вопрос был риторическим, поэтому я лишь промычал что-то невнятное. Она снова взяла меня за руку, на этот раз куда более решительно. – Прости, но времени действительно не так много, а разговор будет серьезным. Мне нужна твоя помощь, очень нужна. Удивительно, но к двадцати семи годам из сотен знакомых и друзей ты единственный, кому я могу доверять. Во всяком случае, в подобном деле.

Я сделал хороший глоток из своего бокала и судорожно оглядел зал в поисках помощи. Признаться, в отличие от Даниэль на меня спиртное никогда не оказывало укрепляющего дух воздействия, не произошло этого и сейчас. Ресторан был пафосен и огромен. Заведение в основном оккупировали парочки, соблазненные роскошным интерьером.

Мне приглянулась стройная светлоглазая брюнетка с длинными волосами. Наверное, по контрасту с Даниэль. Возможно, стоило обсудить это с психоаналитиком, если бы мне вдруг взбрело разговаривать о личной жизни со штатным мозгоправом, навязанным СКИП. Брюнетка ворковала с индийцем лет на сорок старше, в деловом костюме стоимостью с мою годовую зарплату.

– Ты еще со мной? – Пауза несколько затянулась, но голос Даниэль выражал скорее недоумение, чем недовольство.

– Да, о богиня моего сердца. – Подтрунивания между нами были делом обычным. Она, в свою очередь, могла именовать меня «верным вассалом» или «преданным рабом». Правда, мне самому не слишком понравился звук моего голоса. Никакой дружеской иронии – скорее жесткий сарказм человека, которому придется делать то, что вряд ли доставит ему удовольствие.

Ведь мы оба понимали, что я неспособен ответить отказом. Я не знал, в чем дело, но если с ним не могли разобраться ни АСР, на которое она работала, ни ее папаша – бывшая шишка из этого самого АСР, ни любящий дядя-миллиардер, ни один из ее поклонников, у которых хватало как мышц, так и мозгов и политического влияния, – значит, дело было дрянь.

Видимо, слишком личное. Или слишком грязное, что то же самое. Такое, о котором не должны узнать ни работодатель, ни родственники, ни друзья. Ну, кроме старины Эрика, которому уже доводилось вытаскивать ее, полуживую и непрестанно блюющую, из Кварталов Радости в периоды студенческих экспериментов.

Так что речь пойдет не о том, чтобы пробить кого-то по закрытым полицейским базам. И не о посещении наркоманских притонов, секс-клубов или сектантских сборищ, чем она увлекалась несколько лет назад. И так не слишком деятельный мозг, изрядно накачанный спиртным, лениво перебирал возможные варианты.

Назойливый поклонник? Да нет, маловероятно. Один ее звонок, и практически любому обеспечена либо больничная койка, либо полное отлучение от общества вкупе с разрушением карьеры и личной жизни, если таковые имелись. Шантаж? Более занятная версия, хотя последние годы она была паинькой, а шантажировать кого-то информацией о студенческих оргиях в наш просвещенный век просто нелепо.

Нет, неправильный подход. Дело не в том, что случилось, а в том, почему помочь могу только я. Что можно поручить другу Эрику, не знающему ничего, кроме работы законника? Слежку? За Махандером, что ли? Да он без ума от нее точно так же, как и я. На других ей глубоко плевать. Не то.

Она напугана. А она одна из самых храбрых особей женского пола, что ты видел. Думай, детектив. Защита? Нет, попросила бы дядю дать телохранителей, да и кому нужен таскающийся по пятам несчастный воздыхатель. Защита… защита может быть разной. Есть одна просьба, с которой нельзя пойти ни к дяде, ни к папе, ни к знакомым костоломам. Но можно обратиться к человеку, неспособному тебе отказать и знающему, как заметать следы.

– Итак, кого нужно убить, моя принцесса эльфов? – Спьяну мне показалось, что фраза прозвучала чрезвычайно непринужденно, а тон даже свидетельствовал о некотором налете светского лоска.

Непроизвольный всплеск женской руки смахнул бокал на пол, но вместо того, чтобы эффектно разбиться на манер сцены из дореформаторского фильма, ударопрочный пластик лишь весело запрыгал по ковру, немедленно приведя в движение роботов, вылезших из тумбы по соседству и деловито приступивших к уборке. Похоже, я действительно был не таким уж плохим детективом.

У них было много вопросов, очень много. Конечно, они предпочли бы взять паузу и проверить новые для них сведения. Но профессионалы должны ковать железо, пока горячо, а этим наверняка казалось, что я уже загнан в угол и не смогу юлить. Что ж, тактика работала, и большая часть того, что они услышали от меня, являлась правдой. Мои отношения с Даниэль, как ни странно, не слишком их волновали. Ее убийство – дело другое, но здесь я мало чем мог помочь. Впрочем, они и не ожидали услышать от меня имя заказчика.

Поняв, что большего о погибшем агенте из гостя не вытянуть, тройка неожиданно сменила тему. Рамирес несколько раз ткнул в панель, и сбоку от стола возникла проекция многостраничного документа, увенчанного фото в правом верхнем углу. Мрачноватый, крепко сбитый тип с ярко-голубыми глазами и коротко стриженными светлыми волосами враждебно уставился на расположившихся за столом бюрократов. Не лучшая моя фотография. Подумать только, мне демонстрировали мое собственное досье, заботливо подготовленное сотрудниками АСР. Выглядело оно пугающе объемным.

Рамирес в полной мере насладился моим замешательством и, увеличив шрифт проекции, нудным голосом стал зачитывать информацию с первой страницы:

– Эрик Александр Старгарт, дата рождения – седьмое апреля сто двадцатого года Реформации, уроженец Стокгольма, Земля. Европеоид. Рост сто восемьдесят сантиметров, средний вес девяносто килограмм. Уровень интеллекта по универсальной шкале – сто восемнадцать, аналитические способности – сто двадцать пять. Уровень тревожности – семьдесят семь пунктов, страховой порог – тридцать девять пунктов. Реакция – сто девять, навыки рукопашного боя – сто одиннадцать, меткость – сто пятнадцать баллов.

Пон Так пренебрежительно скривился, демонстрируя свое отношение к показателям, которые сложно было признать выдающимися. Честерфилд, похоже, хотел что-то сказать, но в итоге просто махнул рукой и поудобней устроился в кресле.

Рамирес все же определенно не любил недосказанностей и охотно подытожил, чуть повысив голос:

– Общий результат – посредственно. Достаточно, чтобы устроиться на работу законником, но не более того. Вам ведь известно, Старгарт, что все ваши показатели минимум на пятнадцать – двадцать процентов ниже, чем средние по поступившим абитуриентам?

– Я всегда думал, что файлы АСР должны содержать более занятные данные, нежели результаты стандартных тестов. – Поскольку политкорректность в повестке дня не значилась, я не видел смысла любезничать. – Потом, вам не кажется, что прием зачитывания субъекту его досье в принципе несколько избит? Или из тестов напрашивается вывод о том, что я полный идиот?

– Вы не полный идиот. – Примирительный тон Честерфилда подтверждал мои мысли об отведенной ему роли доброго дядюшки. – Вам даже предлагали должность в Службе внутренней безопасности. Но вы ведь зациклены на оперативной работе, не так ли?

Я пожал плечами, не видя необходимости в ответе. Рамирес продолжил тихим монотонным голосом:

– Отец – Александр Ульрих Кристиансен, репортер «Континентальных новостей». Мать – Анна Петровна Кристиансен, урожденная Кузнецова, аналитик «Галактического обозрения». Оба девяностого года рождения. Оба погибли при крушении шаттла, возвращаясь с Луны семнадцатого мая сто тридцать пятого года. Катастрофа признана несчастным случаем. Сын Эрик в возрасте пятнадцати лет, согласно личному волеизъявлению, определен в Полицейскую академию Юго-Восточного региона. При поступлении по желанию кадета его личные данные были засекречены, а фамилия изменена на Старгарт. В сто сороковом году закончил учебу в возрасте двадцати лет, с присвоением звания патрульного третьего класса. Оценки по окончании академии – средние. Распределен на работу в полицию административного района Сингапура. Быстро продвигался по служебной лестнице – патрульный второго класса, первого класса, сержант. В сто сорок пятом году назначен на должность детектива. Зарекомендовал себя положительно, и в сто сорок восьмом году произведен в лейтенанты и назначен руководителем группы по расследованию смертей от неестественных причин. Однако уже в сто сорок девятом году лейтенант Старгарт был уволен под предлогом сокращения штатов. Через несколько недель после этого благодаря стараниям профсоюза законников получил должность агента Службы контроля инопланетного присутствия и переехал в Опенгейт, Особый район.