Текст книги "Революция крови"

Глава 9

Граната влетела в оконный проем и волчком завертелась на полу. Мне потребовалась добрая доля секунды для того, чтобы понять, что это такое. Продолговатый цилиндр длиной не менее тридцати сантиметров был сработан из грубого металла, с поверхностью, испещренной трещинами и ржавыми потеками. Очевидно, ее и носить-то с собой было небезопасно, не говоря уже о попытках применения. Тем не менее мои гости явно надеялись на убойный эффект своего детища. Я не стал их разочаровывать, и через мгновение подарок вылетел из окна в ту сторону, откуда прибыл. Послышался вполне внушительный «бабах», сопровождающийся криками боли и руганью. Кажется, голосили двое. Проблема состояла в том, что снаружи их окопалось куда больше.

Я с унынием оглядел свое убежище. Нас загнали в давно заброшенный город, оставленный жителями на заре создания местного производственного центра. Время от времени его использовали как военную базу различные группировки, и поселение переходило из рук в руки отнюдь не мирным путем, о чем свидетельствовали многочисленные следы от пуль на стенах, частично разрушенные фасады и воронки от гранат и снарядов на улицах.

Добежали мы сюда из отчаяния, поскольку не видели шансов скрыться от конной погони в местном редколесье. Стрелял я неплохо, и количество врагов сократилось на треть. Но в пистолете оставалась последняя обойма, уже опустошенная наполовину, а Маркус, стрелявший чаще, но попадавший реже, и вовсе почти лишился патронов. Шериф прятался в смежной комнате, контролируя заднюю стену. С его стороны перед домишком, в котором мы укрылись, простирался большой пустырь, а идти в лобовую противник не решался, окружив нашу позицию по периметру. Помимо пистолетов у мерзавцев имелся десяток винтовок, оснащенных оптикой, так что высунуться из окон было невозможно без риска стать жертвой снайпера.

Результат эксперимента с гранатой вызвал приступ задумчивости в стане врага, и над улицей повисла тишина. Мне тоже не мешало подумать о том, как же мы оказались в подобной ситуации.

Не получив ожидаемой помощи от Джамбо, Маркус принял решение навестить местных шерифов с профессиональным визитом вежливости. Идея засветиться даже перед своими не приводила его в восторг, но лишь они могли навести на передатчики, способные пробить глушилки вокруг острова. О том, чтобы сопровождать его, и речи не шло, так что мне пришлось несколько часов наслаждаться интерьером жилища Джамбо – весьма сомнительное удовольствие как с точки зрения визуальных, так и обонятельных ощущений.

Вернулся шериф мрачнее тучи. Выяснилось, что последнее время кланы устраняли конкурентов и делали это крайне эффективно. В близлежащих районах из десятка известных частных умельцев не осталось ни одного. Кто-то, как Джамбо, предпочел сбыть свое добро по сходной цене, кто-то перебрался в другие части острова, а кого-то нашли с переломанными руками и ногами в собственных домах в груде раскрошенных деталей.

Теперь, чтобы получить помощь, нам предстояло преодолеть несколько сотен километров пути на север. По прикидкам Маркуса, в пешем режиме это заняло бы не меньше недели, что означало полную утрату преимущества во времени. Каждый час на острове увеличивал шансы того, что нас обнаружит неизвестный враг, умеющий оперативно мобилизовать ударные отряды в самых разных точках планеты. На лошадях мы бы добрались быстрее, но неспешное передвижение по дорогам делало нас отличными мишенями.

В Саутленде и окрестностях имелись три автомобиля, работающих на солнечных батареях и способных развивать на полуразрушенных дорогах скорость пятьдесят – шестьдесят километров в час. Один из них находился в пользовании магистрата, который, по словам знакомых Маркуса, ни за что не согласится одолжить его для такой авантюры, как поездка шерифа в Главный город. Два других принадлежали главарям мелких банд, базирующихся неподалеку. Увы, офицеры гвардии смогли наскрести лишь несколько серебряных монет из своих коллекций, так что приобрести благосклонность бандитов нам было не на что. Помимо Мадагаскара и Опенгейта, наличность на планете давно не использовалась. Тем более наличность из драгметаллов.

Закончив обсуждение, мы с Маркусом грустно посмотрели друг на друга. Возвращение откладывалось на неопределенный срок, что не сулило нам ничего хорошего. Ни здесь, ни в Спейстауне, где политическая ситуация за неделю могла измениться коренным образом. Но, кроме пешей прогулки, вариантов не было. Шериф отправил Джамбо на рынок с парой монет разжиться провиантом, а по возвращении потребовал предоставить нам ночлег. Тот нехотя согласился, и ранним утром следующего дня мы уже маршировали вдоль дороги, ведущей вглубь острова, таща на спинах запас еды, достаточный для недельного путешествия.

Не сказать, чтобы от рюкзаков в итоге не оказалось никакого проку. Первая пуля, выпущенная с нескольких сотен метров, угодила в сочный окорок, сохранив Маркусу наверняка ценную для него часть позвоночника. Я не видел нападавших, но глухой удар о поклажу попутчика заставил меня резко нырнуть вправо, чтобы через долю секунды услышать свист пары пуль, пролетевших там, где недавно находилась моя голова. Действовали мы почти синхронно и, скинув рюкзаки, бросились в ближайшую лесопосадку. За спинами послышалось гиканье и топот копыт – вдогонку ринулся отряд всадников. Но стрельба на скаку – дело вообще нелегкое, и я не заметил, чтобы нападающие в нем преуспели. Пули свистели на расстоянии, изредка откалывая куски коры от стволов деревьев.

Я развил очень приличную для человека скорость и, возможно, даже сумел бы оторваться от конников на пересеченной местности. Но Маркусу такой темп оказался не по силам, и вскоре он стал заметно отставать. Когда от преследователей его отделяло менее сотни метров, я резко остановился и, развернувшись, открыл огонь. Они потеряли пятерых всадников за пару секунд, а остальные ринулись врассыпную, прячась за стволами деревьев. Задыхающийся старик догнал меня, и мы продолжили путь легкой трусцой, пока противник обходил нас с флангов, пытаясь взять в кольцо.

Когда они приближались, я начинал стрелять, постепенно доведя счет потерь врагов до десятка. Маркус тоже палил почем зря, но мог похвастать лишь парой попаданий. Зато он знал местность, и теперь мы находились под защитой стен. Впрочем, назвать наше положение выигрышным было сложно. К конному авангарду присоединились пешие стрелки, так что, несмотря на полтора десятка выведенных из строя бандитов, мы до сих пор находились в окружении тридцати – сорока неплохо вооруженных подонков. Более того, они могли вызвать подкрепление, что практически обнуляло наши шансы на выживание.

Нам же по-прежнему рассчитывать было не на кого. По словам Маркуса, в этом районе находилось несколько ферм, но их обитатели не стали бы вмешиваться в конфликт со стрельбой. Сообщи они о нашем положении шерифам – те могли созвать свое ополчение, которое неизбежно опоздало бы. Но о том, что мы шерифы, знали только атакующие. Во всяком случае, вряд ли штурмовой отряд «Кающихся черепов» ни с того ни с сего решил пристрелить двух мирных путников на сельской дороге. У меня были проблемы с верой в карму.

Солнце уже клонилось к закату, а противник не спешил приступать к активным действиям. Я слышал, как они осторожно ходят за заборами и близлежащими строениями, но было похоже, что перед ними поставлена лишь задача по удержанию периметра. Насчитав на слух не более двадцати бойцов, я предположил, что остальные отдыхают, чтобы составить ночную смену. Поведение Черепов свидетельствовало об одном – они ждут подкрепления.

Это не могло меня устроить, и я не намеревался пускать ситуацию на самотек. Счет шел на часы, но рисковать, поспешив, мне не хотелось. Я сидел у окна, тщательно вслушиваясь в тишину. Солнце село достаточно рано, и пересменок пока не произошел. Двадцать три часа. Метрах в восьмидесяти от меня уставший караул грубо, но действенно расталкивал спящих, определенных в ночную стражу. Те, недовольно ругаясь, расползались по периметру, занимая позиции, защищенные от пуль из нашего домика. Освобожденные от службы делали именно то, что и любая шпана в их ситуации, – напивались, играли в карты, травили непристойные байки о женщинах и о своих вымышленных подвигах.

Основной лагерь, укрытый от меня несколькими стенами, находился слишком далеко для того, чтобы разобрать все сказанное, но после часа выслушивания различного бреда я узнал то, что хотел. Ночью они действительно ждали подкрепления во главе с лидером «Кающихся черепов», так что стоило готовиться к весьма представительной делегации.

Время шло к двум часам, когда разговоры в лагере затихли, сменившись храпом. Судя по сладкому посапыванию как минимум в четырех точках периметра, многие стражи также предпочли отдых долгу. Я не мог их винить – все равно из выбранных укрытий ничего не было видно без риска получить мою пулю. Это они усвоили в самом начале осады, когда я пристрелил номера одиннадцать. Что ж, наше время было на исходе – мое и их. На диск полной луны очень кстати наползла внушительная туча, покрыв мраком город-призрак. Я неслышно поднялся на полуразрушенный третий этаж.

Некогда это была добротная каменная конструкция, не чета пластиковым сооружениям Саутленда. Время и чьи-то снаряды не пощадили крышу, открывая вид на иссиня-черное небо, сейчас лишенное звезд. Я аккуратно высунулся, осмотрев окрестности. Стража неплохо спряталась – я не видел их и отсюда. Но и они не могли видеть меня. Отойдя чуть назад, я практически без разбега прыгнул. Тело не подвело, и я приземлился за забором в паре десятков метров от дома. Удар конечно же пришелся на сломанную ногу, но боль была терпима. На мгновение я замер, прислушиваясь. Мои акробатические упражнения никого не заинтересовали. Ладно, дело есть дело.

Первый найденный мною не спал, но и не проявлял достаточной осмотрительности в карауле, раскуривая самокрутку со свайксом. Бесшумно подойдя сзади, я какое-то мгновение колебался, после чего уже апробированным движением свернул ему шею. Раз. Второй дремал и отправился на встречу со своим богом, ничего не почувствовав.

Когда в моих руках обмякло пятое тело, я уже чувствовал себя как в дурном сне. Пять лет в академии, десять лет службы законником – во что я превращаюсь? Трое черано, розовоглазый, варамайи на Мальте, пятеро Черепов на пляже и уже два десятка после него – я мог найти оправдание каждому из этих убийств, но куда это меня заведет? Я убеждал себя в том, что все происходящее – лишь самооборона, но теперь ясно видел, как изменился за последние три месяца. Мне это нравилось. Я был сильнее и быстрее их. Я знал, что могу убивать их десятками безнаказанно, тем более здесь, на Мадагаскаре. И вовсе не потому, что они пытались убить меня. Подонки заслуживали смерти. Того, чтобы на несколько мгновений ощутить себя такими же беспомощными, как и все их прошлые жертвы.

Занимаясь таким серьезным делом, как лишение жизни своих ближних, не стоит отвлекаться и забивать себе голову невеселыми псевдофилософскими мыслями. Я остро осознал это, скользнув за очередной забор, где, по моим расчетам, притаился шестой караульный. Его там не было. Пару секунд я пялился на примятую траву между камней, пока не услышал за спиной щелчок затвора. Выстрела не последовало, и я медленно обернулся.

Он стоял в двух метрах, целясь мне в грудь. Приклад плотно прижат к плечу, глаза спокойны и холодны. Здоровенный малый, черный как смоль, он напомнил мне моего приятеля Нгубо. Оружие было в прекрасном состоянии, насколько я мог судить – какая-то снайперская винтовка начала двадцать первого века. Я не замечал в нем каких-либо признаков страха, но стрелять гигант не торопился. Конструкция винтовки требовала досыл патрона, и он понимал, что в случае промаха времени на перезарядку у него не будет.

Шанс выстрелить мне в спину он почему-то упустил, а я не сомневался, что успею уклониться от пули, а потом пристрелить его из болтающегося в кобуре пистолета. Вот только поведение бойца меня озадачивало. Пауза затянулась на добрых пять секунд, и я несколько раздраженно спросил:

– Ну?

Мой противник отступил на шаг, увеличив расстояние между нами, и предложил:

– Ты первый.

Мне нравились его наглость и спокойствие на фоне того, что я только что сделал с его товарищами, но я не видел у него шансов.

Выхватывая пистолет, я метнулся вправо. Грохнул винтовочный выстрел, и левую руку обожгло болью. Надо же, попал, мерзавец. Посылая две пули в его сторону, я с изумлением увидел, как они ушли в молоко – передо мной больше никого не было. В лагере, заслышав стрельбу, заголосили проснувшиеся бандиты. Его пуля лишь оцарапала предплечье, но в отличие от многих товарищей парень с винтовкой явно умел ею пользоваться, и план побега был сорван.

Шериф ждал меня с недовольно-растерянным лицом. Я не стал предупреждать его о своей миссии, надеясь, что здравомыслие удержит законника в стенах дома. Ну, я не ошибся.

– Какого черта там происходит? – прошипел старик, увидев меня. – Ты там чем занимался? Совсем рехнулся?

– Уменьшал размеры проблемы, – пробормотал я. – Но нужно придумать способ выбраться, пока сюда не подтянулись основные силы.

– Основные си… – Метрах в пятистах к югу громко ударил барабан, прервав шерифа на полуслове.

Через секунду ему ответил собрат на востоке, а следом включились север и запад. Лес вокруг города наполнился криками множества голосов и озарился факелами. Быстро насчитав сотни три, я бросил это занятие. Я ожидал, что босс «Кающихся черепов» прибудет с большой свитой. Этот подонок привел всю свою армию.

Глава 10

Я не совсем понимал, чего они ждут. Отряд прибыл четыре часа назад, и уже давно стало достаточно светло для атаки. Но они лишь укрепили периметр, рассадив вокруг нас две сотни бойцов, в то время как остальные разбивали лагерь. Возможно, после вчерашнего нас хотели не просто убить, а скальпировать или изжарить живьем, а потом съесть. Я мало что знал о местных нравах, да и у Маркуса никаких ценных идей не обнаружилось.

Длительную осаду, где мы становимся жертвами жажды и голода, я себе не представлял. Над островом минимум раз в день проходил дождь. Из еды остались питательные батончики, но их можно растянуть надолго.

– Эй, шерифы, – неожиданно заорал низкий голос из-за одного из ближайших домов. – Сдавайтесь. Вы убили кучу братьев, но о ваших подвигах никто не узнает. Нас слишком много, ваши штучки больше не пройдут. Выходите сейчас, и я обещаю вам быструю смерть. Мы похороним вас, как подобает воинам. Я, Кай Вурсо, вождь «Кающихся черепов», обещаю вам это, да будет мне Христос свидетель.

Призыв Мессии в свидетели неправедного убийства показался мне несколько противоречащим всему, что я знал о христианстве, но время было неподходящим для теологических диспутов.

– Я, шериф Эрик Смайт, – не менее пафосно, хотя и на более высоких нотах, заголосил в ответ я, представившись именем согласно разработанной легенде о родстве с Маркусом, – вызываю тебя, Кай Вурсо, на честный бой. Выходи драться один на один с любым оружием, если ты мужчина. Это предписывает тебе твоя Библия и твоя честь. Прими вызов или умри трусом перед глазами твоих товарищей.

Что предписывает Библия, я понятия не имел, поскольку никогда ее не читал. Тем не менее, как следовало из дореформаторских книг, апеллирование к мужскому началу всегда должно иметь успех в бандитской среде. Впрочем, грустный взгляд Маркуса подсказал мне, что я, вероятно, заблуждаюсь.

– Ты что, шериф, совсем дурак? – озадаченно ответил мне голос вожака после некоторой паузы. – С какой стати мне драться с тобой один на один? Ты на пляже уложил пять моих людей за раз. Думаешь, я совсем из ума выжил? Даю вам пятнадцать минут на раздумье. После этого мы вас изжарим, а это очень неприятная смерть.

Ну вот оно. В нескольких точках вокруг нас зажглись факелы, и я уловил слабый запах какой-то горючей смеси. Оказывается, предыдущие часы шайка занималась изготовлением напалма, который боялась перевозить в готовом виде. Смерть действительно представлялась неприятной. И несвоевременной. Как и любая смерть от рук шайки дикарей. Нужен новый план. Правда, я думал о нем последние четыре часа и не слишком преуспел. Допустим, я мог бы повторить свои акробатические упражнения и запрыгнуть за периметр. Там, с божьей помощью или без оной, в рукопашной ли или при помощи пистолета, мне удалось бы лишить жизни десяток-другой Черепов. Многовато «бы» и «если», а результат один – геройская смерть от пуль или мачете. Потом, что делать с Маркусом? Пока я буду развлекаться, его точно поджарят.

Часы на руке тихо пискнули, возвещая окончание отведенного нам времени. Округу вновь огласили дикие вопли и барабанные дроби. Ну что за люди, никакого христианского милосердия.

– Ваше время вышло! – заорал мой приятель Кай. – Пора умирать!

Я засек его позицию и уже определил главаря как свою главную цель. Может, если удастся его прикончить, остальные стушуются. Только я изготовился к прыжку, как в воздух взлетело пять бочек с зажженными фитилями. Запущенные с каких-то метательных устройств снаряды выглядели внушительно, но несколько патронов у меня еще осталось.

Особенно удачно получилось с первыми двумя – пули взорвали их на взлете, и огненное облако накрыло позиции метателей. Жуткие вопли прозвучали музыкой в моих ушах. Две бочки рванули в воздухе на полпути, никому не причинив вреда, а вот пятая почти достигла цели, поскольку находилась в слепой зоне, и мне пришлось прыжком сменить позицию, чтобы подстрелить ее прежде, чем она врежется в крышу. Долети она – наверняка выжгла бы наше убежище дотла, а так лишь опалила верхний этаж, устроив небольшой костер над нами.

Со стороны это наверняка казалось прямым попаданием, и ликующая орда бандитов высыпала из своих укрытий, чтобы полюбоваться зрелищем поверженного врага. Меня интересовал только один субъект, и спустя некоторое время он тоже выполз на видное место, окруженный свитой из десятка прихлебателей. Я отчетливо видел его в щель в стене – двухметровый варамайи с мышцами культуриста, весь увешанный побрякушками, в богато отделанных кожаных штанах и с голым торсом, заменяющим боевое облачение. Метров шестьдесят. Вот и славно – у меня еще целых пять патронов, и прыгать не нужно. Я вставил в щель пистолет и не спеша прицелился – обзор был ограничен, а промахнуться я не хотел.

Откуда-то сбоку ударила пулеметная очередь, и тело достопочтенного Кая Вурсо в мгновение ока оказалось растерзано на десятки кусков, как и тела всей его свиты, попавшей под первый залп. Разобравшись с руководством, адская машина бог весть какого калибра продолжала палить по Черепам, прошивая насквозь каменную кладку строений и оград, за которыми те пытались укрываться. К первому орудию присоединились еще два, с других сторон. Я швырнул Маркуса вниз и прыгнул следом на первый этаж, вжавшись в землю. Пулеметы молотили без разбору, постепенно превращая стены над нами в сито.

Снаружи бушевал бой. На фоне пулеметов звучала канонада беспорядочных винтовочных и пистолетных выстрелов, раздалось несколько взрывов. Кто побеждал, видно нам не было, но пулеметы не умолкали – похоже, их хозяева контролировали ход схватки и не испытывали недостатка в боеприпасах. Минут через пять сеющие смерть орудия, как по команде, разом отключились, передав площадку команде по зачистке. Следующие четверть часа раздавались лишь одиночные выстрелы, периодически сопровождаемые криками и мольбами о пощаде. Пощады не получал никто.

Выстрелы прекратились, но я слышал, как за стенами снуют несколько десятков нападавших. Насколько я мог судить, теперь их задачей стал сбор трупов. Самое время подумать о том, что делать дальше. Можно попробовать отлежаться, надеясь, что нас не заметят. Или окликнуть нежданных спасителей и представиться. Они явно не были дружны с Черепами и могли иметь предубеждение против убийства шерифов. А могли, напротив, с радостью избавиться от парочки свидетелей. Даже на Мадагаскаре уничтожение банды из нескольких сотен членов вряд ли являлось рядовым событием. Черепам покровительствовал один из старших кланов, и нападение попахивало большой войной.

– Шериф Смайт, – прогудел низкий голос за стеной дома. – Шериф, вы живы? Выходите, вы в безопасности.

Прекрасно, мне уже надоело принимать сложные решения. Приятно, когда это делают за тебя.

Им стоило учредить Дорожную службу или какой-нибудь департамент транспорта, как в мегаполисах. Некогда ровное покрытие было изрыто огромным количеством ям и выбоин, и каждую пару секунд меня подкидывало сантиметров на десять в воздух. Не сказать, чтобы конвой двигался быстро – попытка сделать более пятидесяти-шестидесяти километров в час на местной трассе означала неизбежную аварию. Я подумал, что лучше бы нас посадили в один из броневиков, а не в командный джип, но не стал оспаривать статус почетных гостей.

Колесный танк, вооруженный крупнокалиберным пулеметом, возглавлял колонну, за ним следовали два джипа, в первом из которых передвигался командор Фрэнк Тутс, руководивший спасательной операцией, а во втором – изрядно помятые и перепачканные шерифы в моем и Маркуса лице. За нами тащился грузовик с коммандос, а замыкали процессию два броневика. При виде нас селяне со своими телегами испуганно жались к обочине, а немногочисленные конные и пешие патрули мелких банд спешили скрыться в подлеске. На всех машинах гордо реял голубой флаг с золотистой буквой «М» на фоне красной цифры «24». Итак, мы превратились то ли в гостей, то ли в пленников Цезаря Корса, Восьмого барона Мадагаскара.

По мере продвижения к центру острова покрытие улучшалось, а скорость колонны увеличивалась. Последний час прошел почти безболезненно для моей спины, а унылый ландшафт сельскохозяйственных угодий сменился более веселыми зелеными полями, украшенными многочисленными искусственными озерцами, на берегах которых расположились добротные двух– и трехэтажные каменные домишки, окруженные внушительными заборами.

– Это поместья знати, – проорал мне в ухо Маркус, заметив, как я завистливо разглядываю идиллические строения, как будто сошедшие с полотен дореформаторских художников. – Здесь живут высшие командиры кланов, богатые торговцы и ремесленники. Уже близко.

Мы направлялись в Главный город, бывшую конгломерацию местного производственного центра, а ныне столицу острова. Остальные поселения подобного рода уничтожили сотни лет назад, и, несмотря на то что на уроках истории нам показывали немало роликов старых хроник, при виде открывшегося зрелища с трудом смог скрыть свои эмоции. Анклав окружала стена добрых тридцати метров высотой. Сооружение подвергалось многочисленным штопкам, и редкие участки сохранили однородность. Тем не менее стена поддерживалась в отличном состоянии, через каждые полкилометра виднелись солидного вида сторожевые башни, над которыми реяли гигантские флаги.

Полоса отчуждения перед стеной занимала не менее двухсот метров, заканчиваясь заполненным водой рвом метров пятидесяти в ширину. С наружной стороны рва шла широкая дорога – грунтовая, но сделанная на совесть. Достигнув ее, наш кортеж резко повернул налево и понесся вдоль стены. На ближайших башнях красовались зеленые флаги «Воинов джихада». Я знал, что город территориально поделен между четырьмя кланами, и, хотя войн между ними сейчас не шло, въезд через ворота потенциального противника, очевидно, являлся признаком дурного тона.

По населению столица Мадагаскара значительно уступала современным мегаполисам, но площадь занимала не меньшую. Мы неслись по окружной дороге уже минут двадцать, зеленые флаги сменились знаменами «Красных моголов», и только. Наконец вдали замелькали знакомые голубые стяги, и конвой свернул к ближайшей дружественной башне, беспрепятственно проскочив в гостеприимно распахнутые ворота. Внутри город производил смешанное впечатление. Строители производственных центров отказались от небоскребов, сделав упор на безликие серые пятнадцатиэтажные квадратные здания, каждое из которых вмещало до десяти тысяч таких же безликих варамайи, ютившихся в маленьких каморках по несколько квадратных метров, с общими туалетами и душевыми на этажах. Подобных муравейников в городе были сотни, что не добавляло ему живописности.

Но ближе к центру картина менялась. Появлялись внушительного вида административные здания, ряды живописных домиков старейшин на берегах облицованных плиткой каналов. Город строился по принципу лучевых проспектов, сходившихся у огромной центральной площади и пересекаемых улицами, образующими гигантские сквозные окружности. Нейтральный центр не являлся целью конвоя, и, углубившись в город на пару километров, мы свернули к величественному дворцу, имитирующему то ли древнегреческий, то ли древнеримский стиль с его огромными колоннами и статуями диковинных зверей под ними. Гарпии, горгульи, грифоны, минотавры, русалки – какой-то безумный архитектор намешал здесь все, что мог почерпнуть из мифологии. Замок, по сути, находился на острове, отгороженном от остального города каналами. На крыше, естественно, гордо реял голубой стяг.

Подъемные мосты к резиденции барона были опущены, но у каждого толпился пяток бойцов в униформе из черной кожи с вышитым гербом хозяина острова и бронежилетах, скорее всего позаимствованных у уничтоженной полиции производственного центра – большинство из них выглядели древними и много раз латанными. Современный пневмопистолет прошивал подобную защиту насквозь, но против громоздких стреляющих конструкций, популярных на острове, они годились. У каждого расчета имелось что-то вроде небольшой пушки на лафете. Орудия выглядели самодельными и наверняка были собраны местными умельцами уже после получения островом независимости. На территории дворца также расположились два броневика – близнецы тех, что выручили нас несколько часов назад.

Джипы направились прямо к центральному входу, а остальной конвой – куда-то направо, огибая здание. Как только машины остановились, я с наслаждением выполз наружу, не дожидаясь приглашения. Гостей никто не встречал, а командор Тутс, не проявляя особого интереса к нашим персонам, громко инструктировал своего адъютанта относительно меню праздничного ужина, который он намеревался устроить сегодня же вечером по поводу своей блестящей победы над шавками с юга. Хм, похоже, операция по ликвидации «Кающихся черепов» отнюдь не носила грифа «секретно».

Мы стояли на ступеньках, не понимая, что последует дальше. Солдаты барона слегка косились на нас, снуя вокруг, но в разговоры вступать избегали. Наконец из дверей появился худощавый субъект лет сорока, на носу которого красовались самые настоящие очки, невиданные в прочих частях Земли уже сотни лет, и приветственно замахал нам. В отличие от солдат, большинство из которых ожидаемо составляли варамайи и черные, встречающий был белокож и светловолос, а кожаной униформе предпочитал хлопковые брюки и рубашку.

– Я Томас Грей, – представился очкарик. – Руководитель администрации барона. Добро пожаловать в Главный город. Вижу, наши ребята подоспели вовремя и вы не пострадали… ну, почти. – Он мельком взглянул на наши чумазые лица, повязки, украшающие мои ногу и руку, и продолжил: – Им пришлось гнать всю ночь. Но хорошо, что трусливые собаки не решились атаковать вас, пока не соберется вся банда. Барон остался бы недоволен, не сумей наши люди вас спасти.

Подручный владыки острова сокрушенно покачал головой, намекая на то, что последствия для вызвавших недовольство его босса обычно весьма печальны. Я начал понимать, почему командор Тутс решил закатить вечеринку с обилием спиртного. Возможно, вернись он без нас, вместо праздничного пира его родичам и друзьям пришлось бы организовывать поминальный. Мы не успели толком пообщаться, лишь проблеяв «спасибо». Как только все трупы Черепов собрали и подпалили их собственным горючим зельем, конвой унесся с места схватки. Пленных бойцы барона не брали, а значит, некому было рассказать о моих подвигах. Может, к лучшему. Я и без того не понимал, чем вызван столь пристальный интерес к нашим персонам. Или откуда барон вообще знает о моем существовании.

Мы проследовали за мистером Греем внутрь. В здании имелись лифты, но поднимались мы по широким мраморным лестницам, устланным коврами из натуральной шерсти. Нас вели куда-то наверх, и в районе десятого этажа я уже начал сочувствовать нашему сопровождающему – оставалось надеяться, что барон принимал гостей подобным образом не каждый день. Впрочем, Грей не демонстрировал каких-либо признаков усталости, в отличие от Маркуса, который после бессонной ночи и многочасовой тряски в джипе был бледен как полотно.

Наконец внезапно остановившись возле какой-то ничем не примечательной двери, Грей резко постучал. Нам открыла юная и привлекательная темнокожая особа, гостеприимно улыбнувшаяся при виде наперсника барона. Тот не стал тратить время на приветствия и сухо скомандовал:

– Майра, это шериф Маркус Смайт. Шерифу нужна горячая ванна, достойный ужин и отдых. Шериф, прошу вас.

– Я не оставлю Эрика, – вяло ощерился Маркус. – Мы пойдем вместе.

– Сейчас барон желает видеть только его, – бесстрастно констатировал Грей. – Вам следует отдохнуть, вы плохо выглядите. С бароном вы уже знакомы, можете поговорить и завтра. Обещаю, вас примут. Прошу вас.

Шериф с сомнением посмотрел на меня. Я кивнул – препираться было бессмысленно. Если хозяин дворца желает посекретничать – я только «за». Оказывается, никого не зная на острове, я успел стать популярным среди его владык. Что весьма кстати, поскольку наличие у барона средств связи с Большой землей не вызывало сомнений. Если разговор сложится, уже завтра мы попадем в Спейстаун. Конечно, оставалась возможность, что наш спаситель состоит в сговоре с загадочной ложей и готовится продать нас ее представителям, но тогда непонятно, зачем же потребовалось прилагать столько усилий для нашего спасения. Маркус крепко пожал мне руку и скрылся в сопровождении прислуги.

Мы поднялись еще на два этажа. Лестницу на последний преграждала стальная плита, а количество охранников увеличилось в разы. Очередной длинный коридор привел нас к тяжелым массивным дверям, богато украшенным искусной резьбой с гербом барона в центре. Грей позвонил в колокольчик, и одна из створок распахнулась. После встречи с Майрой я почему-то ожидал, что по ту сторону нас будет ждать длинноногая красавица с ослепительной улыбкой. Однако открыл нам огромный негр весьма недружелюбного вида, вооруженный аж четырьмя пистолетами, два из которых покоились в кобурах на поясе, а два – в наплечных. Я не заметил у него пары лишних рук, которая позволила бы воспользоваться всеми наличными орудиями смерти одновременно, но зрелище, конечно, впечатляло.